CC BY
237
УГОЛОВНО-ПРАВОВОЙ АНАЛИЗ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЛИЦ, СОВЕРШИВШИХ ПРЕСТУПЛЕНИЕ В СОСТОЯНИИ АФФЕКТА
С.С. Худяков
Khudyakov S.S. Legitimate analysis of the responsibility of persons committed the crime in a state of affection. Investigation of problems connected with the crimes committed in a state of affection and implementing the legal responsibility in the theory and practice of the criminal law presents an interest. Affection is a strong and relatively short emotional state, which manifests itself in the critical conditions under the disability of the subject to find an adequate way out of the dangerous, very often unexpected situations. For grounding a legal responsibility under a state of affection, it’s necessary, first of all, to prove that the behaviour of a person in such a state is not deprived of a conscious control.
Ответственность - сложное моральнонравственное, социальное и юридическое явление. С.И. Ожегов определяет ответственность как «необходимость, обязанность отдавать отчет в своих действиях, поступках» [1]. Будучи регламентирована нормами права, она принимает форму юридической ответственности. Уголовная ответственность - наиболее суровый и острый вид юридической ответственности. Под уголовной ответственностью следует понимать принудительную обязанность гражданина, нарушившего уголовно-правовой запрет или предписание, подвергнуться на основании требований уголовного закона неблагоприятным для него последствиям, предусмотренным санкцией уголовно-правовой нормы и состоящим в ограничении его конституционного правового статуса, вплоть до лишения свободы, а в исключительных случаях - и даже жизни [2].
Согласно ст. 19 Уголовного кодекса РФ, уголовной ответственности подлежит только вменяемое лицо [3]. Вменяемость является основным признаком общих условий уголовной ответственности. Суть вменяемости состоит в психическом состоянии лица, которое способно (с учетом уровня психического здоровья, социально-психического развития, в силу возраста) осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) и руководить своим поведением во время (в момент) совершения преступления и нести в связи с этим уголовную ответственность. Однако в теории и практике уголовного права существуют случаи, когда психически здоровое лицо, совершая действия под влиянием внешних негативных факторов, не способно осознавать своих действий и руководить ими. Это отно-
сится к аффективным преступлениям. Они урегулированы в Особенной части УК РФ - в ст. 107 (убийство, совершенное в состоянии аффекта) и ст. 113 (причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью в состоянии аффекта). Комментаторы этих норм справедливо ссылаются на данные психологии и психиатрии [4, 5], отмечая, что «аффект представляет собой сильное и относительно кратковременное эмоциональное состояние, которое развивается в критических условиях при неспособности субъекта найти адекватный выход из опасных, чаще всего неожиданно сложившихся ситуаций» [6].
Будучи кратковременной, но бурно протекающей эмоциональной реакцией, аффект сложен по своей психофизиологической структуре. В состоянии аффекта, при сохранении сознательно-волевой основы, происходит сужение сознания: действия становятся не достаточно осмысленными и продуманными в деталях, отсутствует дальновидность, движения нестройны, стремительны и порывисты.
Аффект является неболезненным временным психическим изменением. И.П. Павлов, писал: «Разве мы не видим постоянно, как человек под влиянием аффекта, преодолевшего высшее торможение, говорит и делает то, чего он не позволит себе в спокойном состоянии и о чем горько жалеет, когда минует аффект» [7].
Признание вменяемым лица, действующего в состоянии аффекта, еще не обосновывает уголовную ответственность за совершение преступления в состоянии аффекта. Для обоснования уголовной ответственности при аффекте, необходимо в первую очередь доказать, что поведение, совершенное в состоя-
нии аффекта, не лишено сознательного контроля.
Преступное поведение, при аффекте, не относится к числу таких действий, которые полностью оторваны от сознания. Хотя оно неосознанно, но это не значит, что оно вовсе не связано с сознанием человека. Б.М. Теп-лов, противопоставляя сознательным, разумным действиям импульсивные, рассматривает последние как действия, характеризующиеся сравнительно малой степенью сознательности [8]. Сказанное можно распространить и на преступное поведение, совершенное в состоянии аффекта, ибо и оно является импульсивным поведением. «Нередко говорят, - пишет Б.М. Теплов, - что в состоянии аффекта человек «теряет голову», «сам себя не помнит», «не сознает, что он делает». Это неверно. Только психически больной человек может в припадке бешеного гнева или ярости действительно «ничего не сознавать и впоследствии не помнить того, что он в это время сделал. Здоровый человек никогда не теряет сознания и памяти от гнева или другого какого-либо аффекта» [8].
Утверждение, что поведение, совершенное в состоянии аффекта, не лишено сознания, еще не обосновывает уголовную ответственность. Для обоснования уголовной ответственности необходимо доказать, что лицо и при аффекте не теряет способности обуздания импульсов потребности и подчинения своего поведения правовому контролю.
С.Л. Рубинштейн, обосновывая ответственность при аффективном действии, определяет стадию, в которой аффект может быть преодолен. «Если часто говорят, что человек в состоянии аффекта теряет голову и поэтому совершает безответственные поступки, то в известном смысле правильно обратное: человек потому теряет голову, что, отдавши себя во власть аффекта, предается безответственному действию - выключает мысль о последствиях того, что он делает, сосредоточивается лишь на том, что его к этому действию толкает; именно самый этот процесс напряженного бездумного действия без мысли о последствиях, но с острым переживанием порыва, который тебя подхватывает и несет, он-то именно пуще всего дурманит и пьянит [9].
Хотя аффект является кратковременным эмоциональным состоянием взрывного характера, однако условно в нем (подобно па-
тологическому аффекту) можно выделить три стадии или фазы: зарождение и развитие аффекта, аффективную разрядку и заключительную стадию. В первой фазе аффекта возникает потребность в эмоциональной разрядке и обретении психикой оптимального состояния, которая начинает переживаться в виде эмоции, затем интенсивность эмоций быстро нарастает и при определенной ситуации молниеносно может возникнуть установка преступного поведения, которая без мотивации находит разрядку в преступном действии (вторая фаза). С.Л. Рубинштейн способность подавления аффекта связывает с первой фазой, ибо при зарождении и развитии аффекта уже дана установка преступного поведения, возможность переноса данной установки в мотивационную сферу и, вместе с тем, способность подавления аффекта. Что «касается второй фазы, то есть аффективной разрядки, то она является уже реализацией установки преступного поведения, и в этот момент говорить о способности подавления аффекта будет необоснованным.
Аффект - это обычное неболезненное явление человеческой жизни. Трудно представить взрослого человека, для которого были бы чужды подобные эмоциональные переживания. Но не каждый совершает преступление. В состоянии аффекта одни оскорбляют «виновника», другие дают ему пощечину, третьи рвут на себе одежду или ломают посуду и лишь некоторые совершают тяжкие преступления (убийства, причинение вреда здоровью и т. п.).
Естественно, возникает вопрос относительно зависимости выбора шаблона поведения при аффекте. Если мы придем к выводу, что причиной преступного поведения является аффект, то тогда должны наказывать преступника не за совершенное им конкретное преступление, а за то, что он не подавил аффект, за которым с необходимостью и последовало преступление.
В действительности аффект не является причиной выбора преступного поведения по следующим соображениям: аффект - в основном это эмоциональное переживание, выражающееся в сознательной сфере как чувство возмездия. Потребность, как мы отмечали выше, не является причиной выбора того или иного шаблона поведения, она выступает лишь как источник активности и поэтому в
ней дан объект потребности, но не средства и пути ее удовлетворения. Природа потребности не меняется и в состоянии аффекта. Сильная потребность, переживаемая при аффекте, толкает индивида на удовлетворение этой потребности. При этом дан и объект, против которого направлено поведение субъекта. Эмоциональный взрыв, сужая сознательную сферу, затрудняет перенос установки поведения в мотивационную сферу. Потребность возмездия, усиленная эмоциональной вспышкой, толкает индивида на то, чтобы кратчайшим путем удовлетворить потребность, затрудняя при этом взвешивание ситуации и обдумывание своего поведения.
При совершении преступления в состоянии аффекта виновный направляет свои действия лишь на обидчика, а в силу сужения сознания не только не предвидит с полной ясностью последствий своего действия, но и не испытывает в момент посягательства относительно последствий никаких эмоций. Более того, после полного осознания преступного результата виновный переживает не чувство удовлетворения, а обратные эмоции.
Импульсивность поведения в состоянии аффекта затрудняет процесс мотивации при выборе поведения. Поэтому выбор поведения происходит необдуманно, но не случайно, ибо и при аффекте индивид все же находится под определенным воздействием социального контроля.
Субъект при участии в социальных группах отрабатывает определенные шаблоны поведения. Этот процесс происходит под социальным контролем и является следствием самоконтроля, который активизируется по мере формирования Я-образа. Разные варианты поведения, зачастую являясь продуктом обдумывания, программируются в сознании как возможные поведения при наличии определенной ситуации, то есть как шаблоны поведения.
Для выработки шаблона поведения особое значение имеет, так называемая, «фиксация установки» [10], которая вырабатывается в тех случаях, когда определенное поведение неоднократно повторяется и соответственно неоднократно возникает определенная установка поведения. В таких случаях установка остается в субъекте как повторная готовность актуализации в случае повторности определенных условий.
Шаблоны поведения усваиваются индивидом не только благодаря воображаемой репетиции. Так, если субъект неоднократно воображал картину убийства жены в случае измены, тем самым он допускает убийство жены, что и программируется в его сознании в виде шаблона поведения. После этого лицо в состоянии аффекта необдуманно может убить жену, но преступление будет совершено благодаря тому шаблону, который был усвоен субъектом в силу воображаемой репетиции. При выборе шаблона поведения в состоянии аффекта особое значение имеет то обстоятельство, на какую именно систему социальных ценностей нацелен субъект, ибо даже в состоянии аффекта человек не может поднять руку на особо ценный для него объект.
Если благодаря социальному контролю из ситуации удовлетворения потребности исключен определенный объект или определенное поведение, то индивид не совершит подобного поведения импульсивно. Поэтому лицо с высоким правосознанием для удовлетворения потребности в возмездии даже в состоянии аффекта не может совершить убийство, ибо благодаря правовому контролю убийство исключено из шаблона его поведения. В подобном случае для совершения убийства необходимо волевое усилие, чтобы с помощью мотивации воспринять убийство как шаблон поведения.
Таким образом, субъект, совершивший преступление в состоянии аффекта, тем самым выявляет свое подлинное социальное лицо. Хотя преступление в таком состоянии не было продуктом обдумывания, однако оно не объясняется случайностью, а выражает общую воленаправленность индивида, показывает его отношение к данной системе социальных ценностей, ибо преступное поведение необдуманно берется из арсенала шаблонов поведения действующего, которые могут быть заранее созданы благодаря волевым процессам. И. Кант в «Основах метафизики нравственности» писал, что «обуздание аффектов и страстей, самообладание и трезвое размышление не только во многих отношениях хороши, но, по-видимому, составляют даже часть внутренней ценности личности» [11].
Изложенное позволяет сделать вывод, что при установлении ответственности за аффектированное преступление следует исходить из тех же моментов, которые прини-
маются во внимание при обсуждении других умышленных преступлений.
Аффектированное преступление является следствием снятия правового контроля при способности самоконтроля. Это преступление совершается субъектом воли при наличии способности воздержания от преступного поведения, поэтому он и несет ответственность за содеянное. Аффект играет роль катализатора, является ослабляющим фактором так называемых «социальных тормозов» и, тем самым, способствует совершению преступления. Поэтому аффект признается обстоятельством смягчающим, но не исключающим уголовную ответственность.
1. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., 2003. С. 468.
2. Комментарий к Уголовному кодексу РФ (постатейный) / под общ. ред. Н.Г. Кадникова. М., 2006. С. 24.
3. Уголовный кодекс РФ от 13.06.1996 г. № 63-ФЭ // Собрание законодательства РФ от 17.06.1996 г. № 25. Ст. 2954.
4. Бородин С.В. Квалификация убийства по действующему законодательству. М., 1966. С. 126.
5. Загородников Н.И. Преступления против здоровья. М., 1969. С. 82-83.
6. Вилюнас В.К. Психологические механизмы биологической мотивации. М., 1986. С. 181.
7. Павлов И.П. Полное собрание трудов. М., 1949. Т. 3. С. 477.
8. Теплов Б.М. Психология. М., 1946. С. 168.
9. Рубинштейн С.Л. Бытие и сознание. М., 1957. С. 496.
10. Юнг К. Аналитическая психология. М., 1995. С. 389.
11. Кант И. Сочинения. М., 1965. Т. 4. Ч. 1. С. 228. Поступила в редакцию 3.03.2006 г.
ЮВЕНАЛЬНАЯ ЮСТИЦИЯ - РЕАЛЬНЫЙ ШАГ К СНИЖЕНИЮ ПРЕСТУПНОСТИ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ
Л.Н. Салахетдинова
Salakhetdinova L.N. Juvenile justice - the real step towards the decay of the criminality among the teenagers. The author gives a scientifically motivated indication of the very unfavorable dynamics of the growth of criminality among the teenagers in modern Russia. Hence the question is raised about the necessity for the foundation of the special courts in connection with the prosecution of teenagers - juvenile courts - which will be able, considering the specific features of the criminals and the age group, to give legal, just and motivated judgments. The activity of the juvenile courts is looked upon as an effective measure aimed at the decay of the criminality among the teenagers.
За три последних года преступность несовершеннолетних выросла на 10 процентов: «из 154 тысяч преступлений почти 50 тысяч тяжких преступлений, 6,5 тысячи - особо тяжкие, 1,5 тысячи из которых - убийства» [1]. Из-за большой загруженности судов дела в отношении несовершеннолетних не рассматриваются по несколько лет. В это время подростки набираются криминального опыта в следственных изоляторах.
Изменить такое положение возможно путем создания специализированных судов по делам несовершеннолетних - ювенальных судов, которые будут рассматривать дела о детях, которые еще не переступили черту, но
находятся от преступления в опасной близости.
Кстати, в России с 1910 по 1918 год существовали ювенальные суды, которые работали весьма эффективно. До 70% несовершеннолетних правонарушителей эти суды направляли не в тюрьмы, а под надзор попечителей.
Вновь идея создания «ювенальной юстиции» в нашей стране возникла в 90-х гг. прошлого столетия: в 1991 г. в Концепции судебной реформы в Российской Федерации сказано о целесообразности создания ювенальных судов. В 1995 г. Указом Президента РФ были утверждены «Основные направления государственной социальной политики
