CC BY
114
60
Юридическая наука. 2015. № 3
УГОЛОВНО-ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ ПРАВ И СВОБОД
ПАЦИЕНТА В РОССИИ*
КРУГ ЛИКОВ Лев Леонидович
Аннотация. В статье рассматривается процесс возникновения и становления законодательства об охране прав и свобод пациента, анализируются современные доктринальные исследования в этой сфере.
Annotation. The article discusses the process of appearance and development of legislation on protection of the rights and freedoms of the patient, analyzes modern doctrinal research in this area.
Ключевые слова: уголовно-правовая охрана, медицинская помощь, медицинский работник, здоровье человека, врачебная ошибка, пациент, права и свободы.
Key words: criminal-legal protection, medical care, health worker, health, medical error, patient rights and liberties.
Происходящие в последние годы стремительные изменения в экономике страны привели к созданию новых условий, в которых приходится функционировать лечебным учреждениям. Традиционные институты, отвечавшие за наше благополучие, разрушены, изменились источники финансирования, появилась система медицинского страхования, а вместе с ней в нашу повседневную жизнь вошли такие понятия, как качество оказания медицинской помощи и компенсация вреда, причиненного здоровью пациента. Конституция Российской Федерации закрепляет право каждого человека на охрану здоровья и квалифицированную медицинскую помощь, при этом во все времена существования медицины вопрос совершения медицинскими работниками ошибок при выполнении своих профессиональных обязанностей являлся и является до сих пор чрезвычайно актуальным. В последнее время все большее число пациентов пытаются защитить свое право на здоровье при помощи уголовного законодательства. Судебная система все чаще сталкивается с так называемыми врачебными делами, и каждый раз правосудие испытывает на прочность существующую систему здра-воохранения1. Согласно озвученной в 2013 году Президентом РФ информации лишь треть россиян удовлетворена уровнем медицинского обслуживания в стране2. Как свидетельствуют итоги
Статья выполнена в рамках проекта РГНФ N° 14-03-00478.
1 См.: Галюкова М.И. Уголовно-правовая оценка дефектов оказания медицинской помощи // Российский судья. 2008. № 12. С. 45.
2 См.: Сайт Президента Российской Федерации. URL : http: //кгемНп/m (дата обращения: 27.08.2013).
осуществленного по данной теме опроса населения Российской Федерации, абсолютное большинство россиян (свыше 82 %) сталкивались в жизни с фактами нарушений их прав как пациентов, причем каждый четвертый из них лично оказывался в роли жертвы непрофессионального поведения медицинского работника.
В этих условиях странно, что до сих пор имеет место явная незавершенность процесса формирования нормативной базы в сфере здравоохранения, да и уголовный закон, как и теория, не располагают развернутой системой мер, стоящих на страже прав и свобод пациен-та3. Кроме того, крайне мало возбуждается и рассматривается судебной системой уголовных дел по фактам допущенных во врачебной практике ошибок и неправильного лечения; этому не способствуют корпоративного характера заключения коллег медицинского цеха, придерживающихся принципа «не выносить сор из избы». Согласно оценкам экспертов, реальный массив преступности в нашей стране в сфере медицины на порядок больше и превышает регистрируемый показатель в 4-6 раз.
И все это - на фоне недостаточного внимания теории уголовного права касательно вопросов защиты прав и свобод пациента. Показательно, что имеются лишь две докторские диссертации (Крылова Н.Е. М., 2006; Блинов В.Г. Саратов, 2014), в определенной мере связанные с
3 Самый крупный нормативный акт последнего времени -Федеральный закон от 21 ноября 2013 г. № 323-ФЗ (ред. от 22.10.2014) «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» // Собрание законодательства Российской Федерации. 2011. № 48. Ст. 6724.
Уголовное право и криминология, уголовно-исполнительное право
61
уголовно-правовыми проблемами применения биомедицинских технологий и защиты прав пациента4.
Следует поэтому в целом согласиться с мнением, что практически «современная юридическая доктрина не располагает монографическими трудами, обосновывающими права и свободы пациента в качестве объекта уголовноправовой охраны. Усилия ученых сосредоточены вокруг отдельных проблем квалификации и пе-нализации общественно опасных деяний, допускаемых медицинскими работниками во время исполнения профессиональных функций, поиска резервов уголовно-правовой борьбы с невежественным либо зловредным поведением врачей. В научной среде продолжает доминировать представление об уголовном праве как единственном инструменте разрешения социальных конфликтов в секторе здравоохранения5.
Поэтому целью теоретического исследования в уголовно-правовой теории должно стать формирование учения об охране прав и свобод пациента, развивающее регулятивное охранительное законодательство, практику его исполнения и применения. Для реализации указанной цели должно быть проведено решение ряда исследовательских задач, в том числе ретроспективного и компаративистского плана, осуществлена аккумуляция признаков правового статуса пациента. Нормативная база исследования имеется: ее составляют Конституция РФ, международно-правовые акты, в том числе Устав Всемирной организации здравоохранения, Уголовный кодекс РФ, федеральные и региональные нормативные акты в сфере здравоохранения и т.д. Здесь же следует упомянуть регулятивное и охранительное законодательство зарубежных стран. Видная роль должна быть отведена материалам следственной и судебной практики Российской Федерации и зарубежных стран, данным официальной статистики; результатам социологических исследований, в том числе опросов различных групп населения, медицинских работников.
Исторический экскурс становления и развития врачебной медицины в России свидетель-
4 См.: Крылова Н.Е. Уголовное право и биоэтика (уголовно-правовые проблемы применения современных биомедицинских технологий : автореф. дис. ... д-ра юрид наук. М., 2006 ; Блинов В.Г. Учение об уголовно-правовой охране прав и свобод пациента : дис. ... д-ра юрид. наук. Саратов, 2014.
5 Блинов А.Г. Указ. соч. С. 5-6.
ствует, что отношения между врачующим и больным издревле были предметом нравственного и законодательного регулирования. Первая больница на Руси была основана в 1091 году, и в первом же памятнике древнерусского права регулировались некоторые стороны профессиональной деятельности врачей. В дальнейшем внимание государства к проблемам врачевания не ослабевало и ко второй половине XIX века регламентация медицинской деятельности достигла достаточно высокого уровня. Уголовноправовая норма, обязывающая медиков под угрозой наказания предоставлять врачебную помощь всем нуждающимся, стала неотъемлемой составляющей в структуре всех последующих российских уголовных законов. В теории медицины было обосновано наименование соответствующей отрасли как «врачебное право»6.
В советское время идея реализации правового регулирования и охраны отношений, возникающих между медицинскими работниками и пациентами, продолжила свое развитие. Вместе с тем, наметилось определенное противостояние между медицинским сообществом и уголовным законодательством: представители медицинской профессии придерживались (и подчас поныне придерживаются) позиции об избыточности уголовно-правового вмешательства в регулирование их профессионального поведения, в силу чего правоприменительная практика не всегда готова объективно оценивать общественно опасные акты поведения врачевателей. В законодательстве длительное время отсутствовало понимание врачебной ошибки, в медицине господствовал командно-административный стиль. Вместе с тем, в этот период были приняты Основы законодательства о здравоохранении, оказавшие значительное влияние на формирование врачебного права, на содержание уголовноправовых норм, обеспечивающих права и свободы пациента.
Заслуживает пристального внимания дефиниция пациента, его правового статуса и структурных компонентов. В юридической литературе предложено считать пациентом человека: а) вступившего в здравоохранительные правоотношения; б) посредством реализации субъективного права на получение услуги медицинского или фармацевтического харак-
6 Дембо Л.И. Врачебное право. СПб., 1914. С. 6.
62
Юридическая наука. 2015. № 3
тера в специализированных учреждениях любой организационно-правовой формы либо в) приглашенного для участия в биомедицинском эксперименте в качестве испытуемого7.
Под правовым статусом пациента предлагается понимать систему прав, свобод, законных интересов и обязанностей лица, вступившего в здравоохранительные правоотношения. Делается вывод, что «статус пациента выступает объективным механизмом, обеспечивающим решение задачи по охране прав, свобод и не противоречащих закону интересов уязвимого участника здравоохранительных отношений»8. Неясно, однако, куда у исследователей исчезает из механизма решения задачи такой структурный элемент правового статуса человека, как «обязанности», тем паче, что вслед за этим ими раскрываются понятия субъективного права, свободы, законного интереса пациента, а также его «юридической обязанности».
Уголовно-правовые нормы носят субсидиарный характер, применение их выглядит обоснованным, если исчерпан потенциал позитивного законодательства в упорядочении общественных отношений. Следует особо подчеркнуть, что необходимость обращения к услугам уголовного права возникает тогда, когда резервы регулятивного законодательства по стимулированию медицинских работников к надлежащему исполнению профессиональных функций оказываются недостаточными, а совершаемые правонарушения по характеру и степени вредоносности являются общественно опасными. Оставляя за собой в качестве основной задачи упорядочивание поведения участников здравоохранительных правоотношений, позитивное законодательство обусловливает содержание уголовно-правовых норм, предупреждающих общественно опасные деяния против прав и свобод пациента.
В системе мер уголовно-правовой охраны основной фигурой выступает медицинский работник. Под его уголовно-правовым статусом понимаются очерченные нормами уголовного закона границы должного и возможного поведения медицинского работника, определенные его профессиональным статусом, а основа статуса данного лица усматривается в совокупности обязанностей и прав, достаточных для обеспечения задач уголовного закона. 7 8
В частности, уголовный закон наделяет медицинских работников правом на обоснованный риск и крайнюю необходимость.
Особого внимания заслуживает понимание врачебной ошибки, содержащей неверную оценку медицинским работником профессиональной ситуации. В зависимости от тяжести последствий она может приобретать различные правовые формы.
Подчас в рамках раздела VII УК РФ «Преступления против личности» предлагается выделить самостоятельную гл. 191 УК «Преступления против прав и свобод пациента», а в обойму норм этой главы включить: 1) причинение вреда здоровью больного или смерти вследствие ненадлежащего оказания медицинской помощи; 2) незаконное проведение искусственного прерывания беременности;
3) неоказание медицинской помощи пациенту;
4) незаконная госпитализация лица в медицинскую организацию, оказывающую психиатрическую помощь в стационарных условиях;
5) незаконное осуществление медицинской или фармацевтической деятельности; 6) нарушение правил проведения биомедицинского исследования; 7) нарушение законодательства Российской Федерации о временном запрете на клонирование человека; 8) нарушение правил применения вспомогательных репродуктивных технологий; 9) принуждение к изъятию органов и (или) тканей человека для трансплантации; 10) незаконное разглашение сведе-
„9
ний, составляющих медицинскую тайну .
Не вызывает сомнений, что значительная часть названных выше преступлений имеет объединяющий их объект - личность и потому они могут быть консолидированы в разделе «Преступления против личности». Однако сказанное касается не всех упомянутых видов посягательств. Так, незаконное осуществление медицинской деятельности посягает на здоровье населения (см. ст. 235 гл. 25). Иные основные объекты (то есть не связанные с объектом «личность») имеют также преступления, выражающиеся в нарушении правил медицинского исследования, временного запрета на клонирование человека, применения вспомогательных репродуктивных технологий и т.д. Следовательно, идея обособления посягательств в самостоятельную главу в пределах раздела «Личность» не
7 См.: Блинов А.Г. Указ. соч. С. 104.
8 Там же. 9 См. об этом: Блинов В.Г. Указ. соч. С. 25-26.
Уголовное право и криминология, уголовно-исполнительное право
63
может быть, на наш взгляд, по названным причинам воспринята в полном объеме.
Заслуживают внимания также высказанные в теории предложения о совершенствовании техники изложения ст. 124 и 128 УК РФ, с акцентом на ст. 124 «Неоказание медицинской помощи пациенту». Кроме того, весьма обоснованным выглядит включение в уголовный закон норм, охраняющих права и свободы пациента от социально опасных действий (бездействия) представителей медицинской профессии, занимающихся научными изысканиями, в частности статей «Нарушение правил проведения биомедицинского исследования», «Нарушение законодательства Российской Федерации о временном запрете на клонирование человека» и «Нарушение правил применения вспомогательных репродуктивных технологий».
Нас не удовлетворяет также бытующее в теории определение понятия «уголовноправовой механизм». Это, в представлении А.Г. Блинова, инструмент, включающий в себя нормы, статус субъектов и задачи уголовного законодательства. Иначе говоря, имеется в виду некое явление в статике (как совокупность определенных элементов). Между тем, как нам представляется, когда речь идет о механизме чего-либо, имеют в виду элементы в их взаимодействии, в динамике, их «жизнь», проявление этих элементов.
Применительно к врачебной ошибке нередко замечают, что невозможно предугадать многообразные варианты поступков человека, сознание которого неадекватно воспринимает картину реального мира. Отражаясь в действии (бездействии) медицинского работника и вызванных им последствиях, ошибка может приобретать различные правовые формы, известные юридической науке и практике как преступление, административное правонарушение, гражданско-правовой деликт, дисциплинарный и аморальный проступок.
Речь идет о межотраслевой социальной ответственности, а центральное место в юридической межотраслевой ответственности занимают уголовное и административное пра-во10 *. Следовало ожидать, что в развитие приведенной мысли, исходя из системности, пре-
10 См.: Соловьев О.Г. Использование приемов законода-
тельной техники в уголовном правотворчестве // Вестник Орловского государственного университета. Сер. «Новые гуманитарные исследования». 2014. № 5(40). С. 49-51.
емственности и последовательности правовых мер реагирования на медицинские правонарушения назовут своеобразную иерархию (параллель) уголовных и административных форм реагирования. Ведь, по общему правилу, если исключается уголовная ответственность, должны следовать административно-правовые меры реагирования и т.д., а это предполагает некую ступенчатость и преемственность мер в уголовном и смежных отраслях права.
Однако авторы избегают своего видения этого вопроса и ни сопоставительной таблицы, ни просто анализа наличной межотраслевой дифференциации не приводят. Читателю поэтому непонятно, каково положение на сегодня и существуют ли проблемы пробелов в сфере ответственности медицинских работников в административном праве.
Столь же нуждается в ответе вопрос, возможна ли административная ответственность медицинского работника в случае признания его уголовно-противоправного поведения малозначительным (в силу ч. 2 ст. 14 УК РФ) в условиях отсутствия в КоАП РФ состава соответствующего административного правонарушения.
Недостаточно убедительной представляется критика нашей позиции и некоторых других авторов относительно уголовно-правовой оценки фактов удержания пациента (например, по выздоровлении) в психиатрическом учреждении. «По характеру и степени общественной опасности, - пишет В.Г. Блинов, - незаконное удержание пациента <...> не отличается от принудительной госпитализации». Спрашивается, а кто против этого спорит? Вопрос ведь заключается в другом: позволяют ли признаки состава, описанного в ст. 128 УК РФ, применять ныне эту норму, поскольку в ней говорится лишь о незаконном помещении (водворении, госпитализации) лица. Автор полагает, что «исключение из сферы действия ст. 128 УК случаев принудительного удержания лиц <...> подлежащих выписке вследствие их выздоровления, является теоретически и практически необоснованным»11.
В действительности это не так. Во-первых, если законодатель желал криминализировать определенное поведение, ничто не мешало ему это сделать (подобно ч. 1 ст. 206
11 См., например: Блинов В.Г. Указ. соч. С. 585.
64
Юридическая наука. 2015. № 3
УК РФ, где установлена ответственность за захват (активное поведение) или удержание лица в качестве заложника). Во-вторых, авторами не учтены осуществленные в 2013 году изменения диспозиции ч. 1 ст. 128 УК РФ, которые вновь подтвердили волю законодателя (в свете Федерального закона от 21 ноября 2011 года): сохранена уголовно наказуемой только «незаконная госпитализация» (что остается авторами почему-то незамеченным).
В то же время хотелось бы знать мнение сторонников широкого понимания субъекта
преступления ст. 128 УК РФ; ведь такой субъект в их представлении должен обладать «специальными признаками, свойственными врачу-психиатру». Но как тогда быть с предложением относительно сохранения в ч. 2 статьи такого квалифицирующего признака, как совершение названного в ч. 1 деяния «лицом с использованием своего служебного положения»? Ведь, по утверждению сторонников широкого понимания субъекта, «прочие лица» (помимо врача-психиатра) выступают в качестве соучастников.
Библиографический список
1. Блинов, В.Г. Учение об уголовно-правовой охране прав и свобод пациента : дис. ... д-ра юрид. наук. - Саратов, 2014.
2. Галюкова, М.И. Уголовно-правовая оценка дефектов оказания медицинской помощи // Российский судья. - 2008. - № 12.
3. Дембо, Л.И. Врачебное право. - СПб., 1914.
4. Крылова, Н.Е. Уголовное право и биоэтика (уголовно-правовые проблемы применения современных биомедицинских технологий : автореф. дис. ... д-ра юрид наук. - М., 2006.
5. Сайт Президента Российской Федерации [Электронный ресурс]. - Режим доступа : http: //кгемНп/ru (дата обращения: 27.08.2013).
6. Соловьев, О.Г. Использование приемов законодательной техники в уголовном правотворчестве // Вестник Орловского государственного университета. Сер. «Новые гуманитарные исследования». - 2014. - № 5(40). - С. 49-51.
7. Федеральный закон от 21 ноября 2013 г. № 323-ФЗ (ред. от 22.10.2014) «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» // Собрание законодательства Российской Федерации. - 2011. - № 48. - Ст. 6724.
