CC BY
0КРИМИНАЛИСТЪ. 2024. № 3 (48). С. 39-44 • CRIMINALIST. 2024;3(48):39-44
Научная статья УДК 343.3/.7
УГОЛОВНО-ПРАВОВАЯ ОЦЕНКА ПОДДЕЛКИ ПРОЦЕССУАЛЬНЫХ ДОКУМЕНТОВ
Роман Михайлович КРАВЧЕНКО
Санкт-Петербургский юридический институт (филиал) Университета прокуратуры Российской Федерации, Санкт-Петербург, Россия, roman888rus2016@yandex.ru
Аннотация. Статья посвящена анализу понятия и юридического содержания процессуальных документов. На основе свойств и признаков документов, используемых в процессе осуществления правосудия, автором продемонстрировано соотношение норм уголовного закона, предусматривающих ответственность за фальсификацию правоустанавливающих и информационно-удостоверительных документов. Сформулированы предложения по совершенствованию правоприменения в данной сфере.
Ключевые слова: подделка документов, фальсификация доказательств, преступления против правосудия, ст. 292 УК РФ, ст. 303 УК РФ
Для цитирования: Кравченко Р. М. Уголовно-правовая оценка подделки процессуальных документов // КриминалистЪ. 2024. № 3 (48). С. 39—44.
Original article
CRIMINAL-LAW ASSESSMENT OF FORGERY OF PROCEDURAL DOCUMENTS
Roman M. KRAVCHENKO
St. Petersburg Law Institute (branch) of the University of рrosecutor's оffice of the Russian Federation, St. Petersburg, Russia, roman888rus@rambler.ru
Abstract. The work is devoted to the analysis of the concept and legal content of procedural documents. Based on the properties and characteristics of the documents used in the process of administration of justice, the author demonstrates the correlation of the norms of the criminal law providing for liability for falsification of title establishing and informative and identifying documents. As a result of the work done, proposals have been put forward to improve law enforcement in this area.
Keywords: forgery of documents, falsification of evidence, crimes against justice, Article 292 of the Criminal Code of the Russian Federation, Article 303 of the Criminal Code of the Russian Federation
For citation: Kravchenko R. M. Criminal-law assessment of forgery of procedural documents. Criminalist. 2024;3(48):39-44. (In Russ.).
© Кравченко Р. М., 2024
Соблюдение установленного законом порядка делопроизводства является основой организации деятельности любого государственного и муниципального органа, организации, учреждения. Эффективная и оперативная реализация функций государственной власти и местного самоуправления немыслима без соблюдения правил создания, выдачи, заверения, хранения документов, в том числе официальных. Описанный факт учтен законодателем при конструировании достаточно широкого перечня норм об уголовной ответственности за фальсификацию документов (в частности, ст. 292, 303, 307, 327 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее — УК РФ)). Определение нормы, подлежащей применению при квалификации таких общественно опасных деяний, зависит в первую очередь от юридического содержания сфальсифицированного документа. Разница роли того или иного документа в порождении, изменении или прекращении правоотношений особенно наглядно представлена в сфере осуществления правосудия.
Результатом осуществления правосудия является вынесение процессуального решения, являющегося юридическим фактом, вызывающим возникновение, изменение или прекращение правоотношений, в которых субъекты процессуальной деятельности реализуют свои права и обязанности [1, с. 23]. При этом такое решение должно соответствовать критериям законности, обоснованности и мотивированности (ст. 6 АПК РФ, ст. 7 УПК РФ, ст. 9 КАС РФ, ст. 195 ГПК РФ). Данный принцип реализуется не только в соблюдении законодательно утвержденной формы и процедуры принятия процессуального решения, но и в соответствии итогового решения установленным фактическим обстоятельствам рассматриваемого дела, что в том числе обеспечивается надлежащим и досто-
верным оформлением процессуальных документов.
Процессуальный документ — это приобщенный к материалам судебного дела письменный документ, составленный на основании процессуального закона уполномоченным на то субъектом, в котором зафиксированы сведения, имеющие значение для материалов дела1.
Письменные документы, составленные на основании процессуального закона уполномоченными на то субъектами, в которых зафиксированы сведения, имеющие значение для разрешения дела, можно разделить на три вида:
1) процессуальные документы властно-распорядительного характера (постановления, протоколы задержания подозреваемого, поручения и т. п.);
2) процессуальные документы ин-формационно-удостоверительного характера (протоколы следственных и иных процессуальных действий, объяснения, уведомления, подписки, обязательства и т. п., а также имеющие ин-формационно-удостоверительную цель заявления, сообщения, рапорты);
3) иные предусмотренные процессуальным законом документы (жалобы, представления, возражения, поручения о приглашении защитника, заявления об отводе, требования, ходатайства и т. п.) [2].
Фальсификация документов первой группы оказывает негативное влияние на интересы правосудия ввиду их правоустанавливающего характера (незаконное возбуждение или прекращение
1 Перечень основных понятий и терминов, применяемых в нормативных правовых актах Судебного департамента, регламентирующих использование информационно-телекоммуникационных технологий в деятельности судов, управлений Судебного департамента в субъектах Российской Федерации и учреждениях Судебного департамента : утв. Приказом Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации от 26 ноября 2015 г. № 362. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
уголовного дела, вынесение неправосудного приговора, привлечение заведомо невиновного лица в качестве обвиняемого по уголовному делу). Такие документы напрямую влекут юридические последствия в виде предоставления или лишения прав, возложения обязанностей или освобождения от них, изменения объема прав и обязанностей.
В связи с этим законодателем установлены специальные основания уголовной ответственности за подделку таких документов (например, ст. 299, 300, 301, 306 УК РФ).
Так, наряду с другими преступлениями Б. признан виновным в служебном подлоге (ст. 292 УК РФ) и незаконном освобождении от уголовной ответственности (ст. 300 УК РФ). В рамках расследования уголовного дела Б. принял от обвиняемого М. подложную справку о нахождении его на стационарном лечении в наркологическом диспансере, на основании которой, приобщив ее к делу, вынес постановление о приостановлении производства по делу в связи с болезнью обвиняемого. После этого М. передал подложное свидетельство о своей смерти Б., который на основании указанного документа вынес постановление о прекращении уголовного преследования в связи со смертью обвиняемого М., незаконно освободив его от уголовной ответственности1.
Принять любое решение в уголовном процессе можно только при наличии достаточных сведений о фактических обстоятельствах, с которыми закон связывает данное решение [3]. Вывод о том, каковы были обстоятельства дела в действительности, может быть сделан лишь на основе такой совокупности доказательств, которая собрана, проверена и оценена в рамках определенной процедуры с учетом дозволений и запретов, содержащихся в законе [1].
1 Кассационное определение Верховного Суда Российской Федерации от 13 июля 2006 г. по делу № 11-006-47. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
Следовательно, правоустанавливающие процессуальные решения должны быть основаны на доказательствах, в том числе документарных.
Однако это значит, что документы, являющиеся доказательствами по делу, влекут юридические последствия в виде изменения объема прав и обязанностей. Оформляя документ в соответствии с требованиями процессуального законодательства, должностное лицо не придает ему новое содержание. Более того, правоустанавливающий документ (например, поддельный листок временной нетрудоспособности), приобщенный к материалам уголовного дела, не распространяет свое действие в рамках процессуальных правоотношений. Такой документ становится доказательством по делу и лишь удостоверяет тот или иной аспект предмета доказывания.
Процессуальные документы инфор-мационно-удостоверительного характера не имеют прямого юридического действия, они являются лишь основанием для принятия правоприменительного решения. Кроме того, в силу ч. 2 ст. 17 УПК РФ никакие доказательства не имеют заранее установленной силы, что означает их равную степень влияния на итоговое решение и возложение обязанности по вынесению юридически значимого акта на правоприменителя.
В. Н. Борков обоснованно утверждает: «„Неофициальный" документ, удостоверяя юридический факт, является только поводом для изменения правоотношений, но сам непосредственно и „официально" этих правоотношений не изменяет» [4, с. 6]. По справедливому утверждению М. А. Любавиной, «система юридических фактов, предусмотренных нормами права в качестве основания наступления правовых последствий (возникновения, изменения, прекращения правоотношения), называется юридическим (фактическим) составом... Следует признавать официальным документом только акт применения, по-
скольку остальные документы, каждый в отдельности, удостоверяют отдельные юридические факты, не порождающие юридических последствий, но создающие предпосылки принятия правоприменительного акта, влекущего изменение правоотношений» [5, с. 96].
Наряду с техническим накоплением доказательств дознаватель, следователь или суд обязаны дать им надлежащую фактическую и юридическую оценку, сопоставить их между собой, интегрировать подлежащие использованию сведения в четкие логические доводы и аргументы и в конце концов прийти к определенным умозаключениям, обусловливающим постановление приговора, издание иного следственного либо судебного акта [3].
Следовательно, документарные доказательства сами по себе не влекут юридических последствий, а их фальсификация (ст. 303 УК РФ) не может рассматриваться как частный случай подделки правоустанавливающего документа (ст. 292, 327 УК РФ). Вместе с тем для искусственного создания видимости законности и обоснованности принятого процессуального решения виновным лицом фальсифицируются информацион-но-удостоверительные процессуальные документы.
И. был осужден за совершение преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 303 и ч. 1 ст. 285 УК РФ, при следующих обстоятельствах. Работая в должности следователя, не проводя необходимых следственных действий, изготовил фиктивные процессуальные документы, используя их в качестве доказательств, а именно протокол опроса, внеся в него ложные сведения о признании З. своей вины, протоколы осмотра места происшествия с участием обвиняемых. Кроме того, И. умышленно фальсифицировал доказательства путем частичной их подделки, внеся в подлинные протоколы допроса обвиняемых ложные дополнения.
Верховный Суд Российской Федерации посчитал квалификацию деяния И. по ч. 1 ст. 285 УК РФ излишне вме-
ненной и подлежащей исключению из приговора по следующим основаниям. Статья 285 УК РФ является общей нормой, предусматривающей уголовную ответственность за злоупотребление должностными полномочиями. В то же время ст. 303 УК РФ — это специальная норма, предусматривающая ответственность конкретного должностного лица за фальсификацию доказательств, а поэтому в соответствии с ч. 3 ст. 17 УК РФ, если преступление предусмотрено общей и специальной нормами, совокупность преступлений отсутствует и уголовная ответственность наступает по специальной норме1.
В приведенном примере позицию Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации следует признать обоснованной, так как в судебном решении не отражено, выносились ли осужденным правоустанавливающие процессуальные документы на основании фальсифицированных им доказательств. Если такая подделка преследует лишь цель создания видимости соблюдения требования ч. 2 ст. 21 УПК РФ, что реализуется, например, в продлении сроков предварительного расследования, квалификация деяния виновного по ст. 303 УК РФ видится достаточной.
В иных случаях, когда виновное лицо фальсифицирует информаци-онно-удостоверительные процессуальные документы в целях создания основания для вынесения подложного властно-распорядительного документа, деяние представляется необходимым дополнительно квалифицировать по ст. 292, 299, 300, 301, 305 УК РФ.
Подобные ситуации нельзя в полной мере рассматривать в качестве конкуренции общей и специальной норм ввиду следующих обстоятельств.
Во-первых, в связи с различием юридического содержания предметов рассматриваемых составов преступлений
1 Определение Верховного Суда Российской Федерации от 6 июля 2004 г. по делу № 93-О04-9. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
(информационно-удостоверительные и правоустанавливающие документы).
Во-вторых, по причине различия характера и степени влияния таких деяний на интересы правосудия. Состав преступления, предусмотренный ст. 303 УК РФ, является формальным и признается оконченным с момента приобщения к делу фальсифицированных доказательств или представления их в суд независимо от того, оказали ли они влияние на расследование или рассмотрение дела1, что не освобождает правоприменителя от обязанности по оценке доказательств на предмет относимости, допустимости, достоверности и достаточности [6]. Фальсификация же правоустанавливающих документов влечет прямое негативное воздействие на субъекты правоотношений, а оспаривание таких документов не приостанавливает их действие.
В-третьих, с точки зрения теории стадий совершения преступления фальсификация информационно-удостовери-тельных документов является созданием условий для последующей подделки правоустанавливающего документа, что требует самостоятельной квалификации. Такие ситуации не подпадают под разъяснение Пленума Верховного Суда Российской Федерации, изложенное в п. 17 постановления от 16 октября 2009 года № 19 «О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий»: «В случаях, когда такое лицо в связи с исполнением своих служебных обязанностей внесло в официальные документы заведомо ложные сведения либо исправления, искажающие их действительное содержание, содеянное должно быть квалифицировано по статье 292 УК РФ»2.
1 Определение Верховного Суда Российской Федерации от 24 декабря 2009 г. по делу № 11-О09-137. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
2 О судебной практике по делам о злоу-
потреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий
Анализируемые деяния не являются тождественными, а выступают в качестве подготовительных для обеспечения видимости законности и обоснованности будущего подложного официального документа.
Об обоснованности данной позиции свидетельствуют разъяснения Пленума Верховного Суда Российской Федерации, приведенные в п. 16 постановления от 28 июня 2022 года № 20 «О некоторых вопросах судебной практики по уголовным делам о преступлениях против правосудия»: «Действия должностного лица, которое на основании сфальсифицированных им доказательств привлекает заведомо невиновного к уголовной ответственности либо умышленно незаконно освобождает от уголовной ответственности лицо, подозреваемое или обвиняемое в совершении преступления, квалифицируются по совокупности преступлений, предусмотренных частью 2 или 3 статьи 303 УК РФ и статьей 299 либо статьей 300 УК РФ».
В то же время, если виновное лицо фальсифицирует документы, не являющиеся доказательствами или результатами оперативно-разыскных мероприятий (например, объяснения, уведомления, заявления, жалобы, ходатайства и т. д.), такое деяние самостоятельный состав преступления не образует3 и может рассматриваться как приготовление к подделке правоустанавливающего документа.
: Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 16 сентября 2009 г. № 19 : текст с изм. и доп. на 11 июня 2020 г. Доступ из справ.-правовой системы «Консуль-тантПлюс».
3 Ввиду отсутствия нормы об ответственности за подделку официальных документов, которые удостоверяют юридически значимый факт, но самостоятельно не влекут юридически значимые последствия и при этом не являются доказательствами или результатами оперативно-разыскных мероприятий. Относительно таких документов уголовный закон устанавливает ответственность лишь за их похищение, уничтожение, повреждение или сокрытие (ч. 1 ст. 325 УК РФ).
Список источников
1. Лупинская П. А. Решения в уголовном судопроизводстве: теория, законодательство, практика. 2-е изд., перераб. и доп. Москва : Норма : ИНФРА-М, 2010. 238 с.
2. Рыжаков А. П., Заливин А. Н. Процессуальные документы, копии которых вправе получить потерпевший / подготовлен для системы «КонсультантПлюс». 2018. URL: https:// www.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc&base=CJI&n=115244#DbXvR6UAjNNQFeax1 (дата обращения: 04.03.2024).
3. Доказывание и принятие решений в состязательном уголовном судопроизводстве / Е. К. Антонович, Т. Ю. Вилкова, Л. М. Володина [и др.]. 2-е изд. Москва : Норма, 2021. 448 с.
4. Борков В. Н. Использование поддельных официального и «неофициального» документов как посягательство на порядок управления // Уголовное право. 2021. № 6. С. 3 — 10.
5. Любавина М. А. Комментарий к постановлению Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях» от 9 июля 2013 года № 24 с изменениями, внесенными Постановлением Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 3 декабря 2013 года № 33 / ред. А. Н. Попов ; С.-Петерб. юрид. ин-т (фил.) Акад. Генеральной прокуратуры Российской Федерации. Санкт-Петербург : СПб ЮИ (ф) АГП РФ, 2014. 104 с.
6. Ларкина Е. В., Петрова О. В. Анализ доказательств в обвинительном заключении // Криминалистъ. 2023. № 3 (44). С. 34 — 38.
Информация об авторе
Р. М. Кравченко - доцент кафедры уголовного права, криминологии и уголовно-исполнительного права Санкт-Петербургского юридического института (филиала) Университета прокуратуры Российской Федерации, кандидат юридических наук, доцент.
Information about the author
R. M. Kravchenko - Associate Professor at the Department of criminal law, criminology and penal executive law of the St. Petersburg Law Institute (branch) of the University of prosecutor's office of the Russian Federation, Candidate of Science (Law), Associate Professor.
