CC BY
217
СОВЕРШЕНСТВОВАНИЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА
А.П. Дьяченко*, Е.И. Цымбал**
УГОЛОВНО-ПРАВОВАЯ ОХРАНА ДЕТЕЙ ОТ СЕКСУАЛЬНЫХ ПОСЯГАТЕЛЬСТВ: ОПЫТ РОССИИ И ЗАРУБЕЖНЫХ СТРАН
Аннотация. Авторы анализируют основные изменения, направленные на защиту детей от сексуальных преступлений, внесенные в Уголовный кодекс РФ в последние годы. Отмечается отсутствие системности этих изменений. С учетом этапности биологического и социально-психологического созревания несовершеннолетних при оценке общественной опасности сексуальных посягательств в отношении детей следует выделять следующие возрастные периоды: до 10 лет, от 10 до 14 лет, от 14 до 16 лет и от 16 до 18 лет. Подробно обсуждается общественная опасность сексуального насилия со стороны близких родственников (инцест). С учетом исторического российского и международного опыта авторы предлагают повысить возраст защиты сексуальной неприкосновенности детей до 18 лет, установить уголовную ответственность за инцест, совершенный совершеннолетними лицами, а инцестуозные посягательства на детей рассматривать как особо отягчающее обстоятельство.
Для познания внешней и внутренней формы правовых явлений используется формально-юридический или юридико-технический, догматический метод; для анализа отечественного и зарубежного законодательства — сравнительно-правовой метод; для уяснения позиции законодателя — метод толкования. Научная новизна работы заключается в сформулированных авторами на основании анализа отечественного и зарубежного законодательства предложений по внесению изменений и дополнений в УК России: установить уголовную ответственность за инцест; рассматривать педофильный инцест как особо квалифицирующий признак преступления; тяжесть наказания за сексуальные преступления в отношении детей связывать со следующими возрастными периодами: до 10лет, 10-14 лет, 14-16 лет и 16-18 лет.
Ключевые слова: сексуальные посягательства, половая неприкосновенность, педофилия, инцест, уголовное право, уголовная ответственность, беспомощное состояние, судебная экспертиза, возрастные границы, законодательство зарубежных стран.
© Дьяченко А.П., 2014
* Дьяченко Анатолий Петрович — доктор юридических наук, профессор кафедры уголовного права и криминологии Современной гуманитарной академии. [[email protected]]
109029, Россия, г. Москва, ул. Нижегородская, д. 32, стр. 4. © Цымбал Е.И., 2014
** Цымбал Евгений Иосифович — кандидат медицинских наук, заведующий отделением социально-реабилитационного центра для несовершеннолетних «Отрадное». [[email protected]]
109458, Россия, Москва, ул. 7 Декабристов, д. 22а.
Защита детей от сексуальных посягательств находится в центре внимания специалистов в области уголовного права зарубежных стран с конца прошлого века. Это связано как с проблемой защиты прав и законных интересов меньшинств (дети являются одним из таковых), так и с особо неблагоприятными последствиями, которые вызывает преждевременное вовлечение детей в сексуальные отношения с взрослыми1.
Анализ международно-правовых актов и уголовного законодательства зарубежных стран позволяет сделать вывод, что наиболее значимыми в этой сфере вопросами являются установление возраста защиты половой неприкосновенности несовершеннолетнего (минимального возраста, после достижения которого возможны любые сексуальные отношения) и определение перечня обстоятельств, характеризующих общественную опасность сексуальных отношений между взрослым и ребенком.
Основные международные документы в области защиты детей от насилия и эксплуатации — Декларация о правах ребенка2; Декларация основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотребления властью3; Конвенция ООН о правах ребенка4; Европейская конвенция о защите детей от сексуальной эксплуатации и сексуального злоупотребления5 — не дают четкого определения сексуальных преступлений в отношении детей.
Европейская конвенция о защите детей от сексуальной эксплуатации и сексуального злоупотребления предлагает следующие рамочные дефиниции, которые могут быть закреплены в уголовном законодательстве России:
— сексуальное насилие — использование принуждения, силы или угроз для вовлечения ребенка в сексуальные отношения;
— сексуальное злоупотребление — использование для вовлечения ребенка в сексуальные отношения его доверия, авторитета или особого влияния на ребенка, в том числе со стороны членов его семьи, а также его беспомощности вследствие психических или физических недостатков или зависимости;
1 В настоящей работе под сексуальными отношениями понимаются любые умышленные деяния, направленные на удовлетворение сексуального влечения лица или на пробуждение или стимуляцию сексуальной потребности у ребенка.
2 Декларация о правах ребенка принята резолюцией 1386 (XIV) Генеральной Ассамблеи ООН от 20 ноября 1959 г.
3 Декларация основных принципов правосудия для жертв преступления и злоупотребления властью принята Резолюцией 40/34 Генеральной Ассамблеи ООН от 29 ноября 1985 г.
4 Конвенция ООН о правах ребенка принята резолюцией 44/25 Генеральной Ассамблеи от 20 ноября 1989 г.
5 Европейская конвенция о защите детей от сексуальной эксплуатации и сексуального злоупотребления принята в г. Лансароте 25 октября 2007 г.
— детская проституция — использование ребенка для совершения сексуальных действий за плату или обещание платы либо любые другие формы вознаграждения независимо от того, были ли эти деньги или вознаграждение предоставлены или обещаны ребенку или третьему лицу;
— детская порнография — любые материалы, изображающие ребенка, совершающего реальные или смоделированные откровенно сексуальные действия или любое изображение половых органов ребенка для преимущественно сексуальных целей;
— растление детей — намеренное привлечение в сексуальных целях ребенка, половая неприкосновенность которого защищается законом, для наблюдения за сексуальными действиями, даже если от ребенка не требуется участия в этих действиях;
— соблазнение ребенка в сексуальных целях — предложение, сделанное взрослым, с использованием информационно-коммуникационных технологий ребенку, половая неприкосновенность которого защищается законом, встретиться для совершения взрослым преступного посягательства на половую свободу или половую неприкосновенность ребенка.
Такой подход может обеспечить учет социально-культурных особенностей страны, которые играют важную роль в выборе общественно позитивных отношений между взрослыми и ребенком. В результате этого будет ограничен круг деяний, за которые виновный должен понести ответственность и наказание. Данная позиция была подтверждена Советом Европы, который указал, что такие понятия, как «ребенок», «сексуальное насилие», «противозаконный половой акт», должны определяться национальным законодательством.
При решении вопроса о том, какой механизм может быть использован для защиты прав и законных интересов ребенка, следует исходить из положения о том, что уголовный закон выступает самым мощным средством, с помощью которого государство борется с общественно опасными формами поведения. Это соответствует и позиции Европейского суда, который считает, что меры уголовно-правовой защиты должны применяться лишь в тех случаях, когда необходимый результат иным способом не может быть достигнут.
Сексуальные посягательства являются одной из форм жестокого обращения с ребенком, однако правовое регулирование охраны его половой неприкосновенности (установление так называемого возраста согласия и обстоятельств, устраняющих преступность добровольных сексуальных отношений взрослого с ребен-
ком) привлекает более пристальное внимание юристов, чем другие жестокие обращения. Это связано с тем, что именно в сфере сексуальных отношений в последние десятилетия произошли существенные изменения, которые должны найти адекватное отражение в законодательстве. Охрана от сексуальных посягательств в настоящее время является одним из наиболее разработанных направлений защиты детей от жестокого обращения в зарубежном и отечественном праве.
Главным итогом сексуальной революции можно считать либерализацию взглядов на отношения между полами и уважение права личности на свободу самоопределения в сфере сексуальных отношений. В связи с этим в уголовном законодательстве многих европейских стран практически полностью устранена дискриминация гомосексуальных контактов. Однако либерализация в сфере сексуальных отношений (например, раннее начало половой жизни, разнообразие форм сексуальных контактов) одновременно сопровождается усилением уголовно-правовой охраны несовершеннолетних от посягательств со стороны взрослых. Данное обстоятельство связано с признанием длительности и тяжести психологических и поведенческих нарушений, вызываемых сексуальной стимуляцией, неадекватной возрасту.
С этой целью уголовным законом предусмотрен повышенный возрастной барьер для вступления взрослых в сексуальные отношения с детьми, которые находятся от них в зависимости, а также с помощью использования взрослыми соблазнения или растления (преднамеренного вовлечения ребенка в сексуальные отношения, например путем обещания материального вознаграждения).
Более того, в ряде зарубежных государств, столкнувшихся с широким распространением отдельных форм сексуальной эксплуатации детей, в законодательстве закреплены нормы, специально направленные на их охрану в этой сфере. Так, в Таиланде (в прошлом — центр международного секс-туризма) установлен повышенный барьер — 18 лет для вступления взрослых в сексуальные отношения с детьми. Это связано с получившим широкое распространение вовлечения детей в занятие проституцией. В США для борьбы с «детской» порнографией, во-первых, установлены широкие критерии того, что может считаться детской порнографией, во-вторых, за нее предусмотрена строгая ответственность.
Признание особой общественной опасности сексуальных посягательств в отношении детей привело к тому, что за последние годы гл. 18 УК РФ, устанавливающая ответственность за преступления против половой свободы и половой неприкосновенности личности, претерпела су-
щественные изменения, которые, к сожалению, не всегда носили объективный и системный характер, на что обращали внимание и авторы настоящей статьи.
Так, А. Кибальник справедливо указывает, что Федеральный закон от 29 февраля 2012 г. № 14-ФЗ восстановил различие в уголовно-правовой оценке тяжести гетеросексуальных половых сношений, с одной стороны, и мужеложства и лесбиянства — с другой (ч. 1, 2 ст. 134 УК РФ), тем самым нарушив принцип конституционного равенства мужчины и женщины в сфере охраны их половой неприкосновенности и половой свободы6.
Непоследовательность законодателя проявилась и в том, что дифференцированная в зависимости от пола виновного и потерпевшего уголовная ответственность установлена только по ст. 134 УК РФ, а за преступления, предусмотренные ст. 132 и 135 УК РФ, отсутствует.
Можно полагать, что вводя повышенную уголовную ответственность за ненасильственные гомосексуальные отношения, законодатель признавал их более высокую общественную опасность вследствие возможности формирования у ребенка склонности к гомосексуализму. С психологической точки зрения риск его возникновения не связан с характером сексуальных действий (мужеложство, лесбиянство или иные бисексуальные отношения) или со способом вовлечения в них ребенка (насилие, использование беспомощного состояния). Однако законодатель почему-то не рассматривает гомосексуальный характер посягательства в качестве одного из признаков отягчающего наказание за насильственные сексуальные преступления в отношении детей.
Возраст потерпевшего является одним из важнейших обстоятельств, определяющих общественную опасность сексуальных посягательств в отношении детей. УК РФ защищает половую неприкосновенность детей до 16 лет. Федеральным законом от 25 июня 1998 г. № 92-ФЗ возраст защиты был снижен до 14 лет. Федеральный закон от 27 июля 2009 г. № 215-ФЗ возвратил прежний возраст охраны половой неприкосновенности детей. Одновременно было ужесточено наказание за ненасильственные сексуальные отношения с малолетними (детьми младше 14 лет), а также установлена новая возрастная граница охраны детей от ненасильственных сексуальных посягательств — 12 лет. Ненасильственные сексуальные отношения с ребенком, не достигшим 12-летнего возраста, законодатель отнес к особо тяжким преступлениям.
Повышенная уголовная ответственность за насильственные половые преступления в от-
6 Кибальник А. О новеллах в системе сексуальных преступлений // Уголовное право. 2012. № 6. С. 25-27.
ношении детей до 12 лет не устанавливалась, в чем, на наш взгляд, проявилось отсутствие системности и последовательности в реформировании уголовного законодательства, направленного на охрану детей от преступлений против половой неприкосновенности.
Федеральный закон от 29 февраля 2012 г. № 14-ФЗ не изменил возраста охраны половой неприкосновенности несовершеннолетних, однако ввел дополнительный признак половой зрелости. Тем же Законом ст. 131 УК РФ была дополнена примечанием, согласно которому сексуальные отношения с детьми до 12 лет признаются совершенными с использованием беспомощного состояния, поскольку дети указанного возраста не могут понимать характер и значение совершаемых с ними действий.
Имеет смысл проанализировать обоснованность новелл уголовного законодательства тех лет с точки зрения возрастной психологии, международно-правовых обязательств Российской Федерации и правоприменительной практики по делам этой категории.
Во-первых, следует признать, что за последние 20 лет процесса акселерации (т.е. ускоренного биологического созревания) не наблюдается, у большинства детей начало полового созревания приходится на возраст 10-12 лет, а половая зрелость достигается примерно через 5 лет. При этом из-за усложнения социальных отношений, значительного увеличения объема информации, который должен усвоить современный ребенок, можно говорить лишь об увеличении возраста, социально-экономической и психолого-эмоциональной зрелости, достижение которой необходимо для самостоятельного проживания, создания семьи и воспитания детей.
В настоящее время авторы не усматривают оснований для снижения возраста охраны половой неприкосновенности. Более того, представляется, что пора уже ставить вопрос о его увеличении вплоть до возраста совершеннолетия. Обоснованность такого подхода определяется также и тем, что Конвенция ООН о правах ребенка признает ребенком любое человеческое существо, не достигшее 18-летнего возраста. Ребенок же в силу своей биологической, социальной и психологической незрелости нуждается в особой правовой защите, в том числе и в сфере сексуальных отношений.
Во-вторых, возрастные границы, используемые в уголовном праве, отражают достижение лицом определенного уровня социально-психологической зрелости, которое позволяет ему участвовать в тех или иных правоотношениях. Применительно к защите детей от сексуальных посягательств при установлении возрастных границ целесообразно ориентироваться на психо-
сексуальное развитие, которое тесно связано с половым созреванием.
Как отмечалось, половое созревание у детей начинается в 10-12 лет и завершается около 15-17 лет. В связи с этим установленные Федеральным законом от 27 июля 2009 г. № 215-ФЗ возрастные периоды, с которыми связана суровость наказания за ненасильственные сексуальные контакты с детьми (до 12 лет, от 12 до 14 лет, от 14 до 16 лет) авторам представляется не совсем обоснованным. С точки зрения уровня социально-психологического и биологического развития между детьми 12-14 и 10-12 лет принципиальные различия незначительны. В то же время у подавляющего большинства детей до 10 лет отсутствуют признаки полового созревания и интерес к сексуальным отношениям. Соответственно их информированность об этих отношениях крайне ограничена. В связи с этим при оценке общественной опасности сексуальных посягательств в отношении детей, по нашему мнению, следует выделять следующие возрастные периоды: до 10 лет, от 10 до 14 лет, от 14 до 16 лет и от 16 до 18 лет.
Недостижение потерпевшим 10-летнего возраста, а не 12-летнего возраста, как ныне, авторы предлагают рассматривать в качестве особо квалифицирующего признака для сексуальных преступлений ввиду их особой общественной опасности. Поскольку предлагаемые возрастные периоды отражают этапность биологического, психологического и социального созревания ребенка, их целесообразно использовать как в отношении преступлений против половой неприкосновенности, так и в отношении преступлений против половой свободы несовершеннолетних. Кстати, это могут быть как насильственные, так и не насильственные сексуальные деликты.
Федеральный закон от 29 февраля 2012 г. № 14-ФЗ дополнил ст. 131 УК РФ примечанием, согласно которому все сексуальные посягательства в отношении детей, не достигших 12-летнего возраста, признаются насильственными, поскольку эти дети «в силу возраста находятся в беспомощном состоянии, то есть не могут понимать характер и значение совершаемых с ними действий».
Впервые в истории современной России законодатель справедливо заменил сложное оценочное по своей природе понятие «беспомощное состояние» на возрастной критерий7. Такой подход безусловно может обеспечить единообразие правоприменительной практики.
Беспомощное состояние является сложной био- психо- социальной категорией и не может
7 Козаченко Е.Б. Понятие «беспомощное состояние» в
доктринальной, законодательной и правоприменительной трактовках // Российский юридический журнал. 2011. № 4. С. 145-153.
привязываться только к одному обстоятельству — возрасту. Не случайно Верховный Суд РФ разъяснил, что при решении «вопроса о том, является ли состояние потерпевшего лица беспомощным, судам следует исходить из имеющихся доказательств по делу, включая соответствующее заключение эксперта, когда для установления психического или физического состояния потерпевшего (потерпевшей) проведение судебной экспертизы является необходимым»8.
По нашему убеждению, вопросы вменяемости, наличия или отсутствия беспомощного состояния должны решаться не вообще (в отношении неопределенного круга юридически значимых ситуаций), а конкретно (в отношении определенной криминальной ситуации). Установление возрастного критерия нередко исключает возможность индивидуализации оценки психологического состояния потерпевшего. Использование при установлении беспомощного состояния исключительно возрастного критерия может привести к ошибкам. Наиболее высока вероятность необоснованного установления беспомощного состояния при возрасте жертвы до 12 лет. Пример подобной ошибки можно найти в практике Верховного Суда РСФСР. Так, А. был осужден по ч. 4 ст. 117 и ч. 1 ст. 119 УК РСФСР. А. был признан виновным в том, что он в апреле 1985 г. совершил насильственный половой акт с малолетней П., а в июне 1985 г. вступил с ней в половую связь, хотя она не достигла половой зрелости. Заместитель Председателя Верховного Суда РСФСР в протесте поставил вопрос о переквалификации действий А. с ч. 4 ст. 117 на ч. 1 ст. 119 УК РСФСР. Президиум Верховного Суда РСФСР протест удовлетворил, указав следующее.
Согласно материалам дела А. показал, что дружил с П. и в апреле 1985 г. по согласию совершил с ней половой акт, зная о том, что ей еще не исполнилось 14 лет. Такие же показания были даны и потерпевшей. Расценивая действия А. как изнасилование, суд исходил лишь из того, что, по его мнению, потерпевшая в силу своего возраста не осознавала значения последствий действий А., т.е. половой акт был совершен с использованием беспомощного состояния потерпевшей.
Между тем в акте судебно-психиатрической экспертизы указывается, что у П. не установлено какого-либо психического заболевания. Она понимала характер совершаемых с ней действий и необходимость сокрытия этого обстоятельства. Аналогичные действия осужденного А.,
совершенные в июне 1985 г. (т.е. через два месяца), суд квалифицировал по ч. 1 ст. 119 УК РСФСР. Таким образом, не установив умысла на изнасилование потерпевшей и решая вопрос о уголовно-правовой оценке действий осужденного, суд исходил лишь из возраста потерпевшей: ей не хватало одного месяца до 14 лет, и квалифицировал эти действия по ч. 4 ст. 117 УК РСФСР. Поскольку в первом эпизоде, так же как и во втором, половые акты с потерпевшей были совершены по согласию и потерпевшая осознавала их характер, суд эти действия должен был квалифицировать также и по ч. 1 ст. 119 УК РСФСР, т.е. как половое сношение с лицом, не достигшим половой зрелости9.
Однозначная привязка рассматриваемого состояния исключительно к возрасту жертвы может привести к отказу признавать возможность использования беспомощного состояния при совершении сексуальных преступлений в отношении потерпевших старше 12 лет. Неизбежность такой ошибки, основанной на поверхностном толковании примечания к ст. 131 УК РФ, подтверждается тем, что оно уже встречается в научной литературе10.
Также необходимо особо отметить, что ст. 134, как и ст. 135 УК РФ предусматривает ответственность специального субъекта — лицо старше 18 лет, тогда как ответственности за насильственные сексуальные преступления подлежат несовершеннолетние, достигшие 14-летнего возраста. Выбор специального субъекта для преступлений против половой неприкосновенности и половой свободы у детей оправдан. Только совершеннолетнее лицо способно различить осознанное добровольное согласие на вступление в сексуальные отношения ребенка, не достигшего возраста 16-18 лет, от согласия ребенка на вступление в сексуальные отношения вследствие непонимания характера, значения и медико-социальных последствий совершаемых с ним действий (например использование беспомощного состояния).
Стремительность реформирования законодательства об уголовной ответственности за сексуальные преступления против несовершеннолетних приводит к возникновению и технических ошибок. Так, 29 февраля 2012 г. Государственной Думой РФ принят ФЗ № 14-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации в целях усиления ответственности за преступления сексуального характера, совершенные в отношении несовершеннолетних»11. Указанным Законом
8 Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2004 г. № 11 (в ред. от 14 июня 2013 г.) «О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных статьями 131 и 132 Уголовного кодекса Российской Федерации» // СПС «КонсультантПлюс».
9 Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1988. № 6. С. 6-7.
10 Кибальник А. Указ. соч. С. 25-27.
11 Собрание законодательства РФ. 2012. № 10. Ст. 1162,
установлено, что уголовная ответственность за ненасильственные сексуальные отношения наступает только в том случае, если жертва не достигла 16-летнего возраста и половой зрелости. Эта формулировка не только вернула признак «достижение половой зрелости», установление которой вызывало большие трудности как у судебно-медицинских экспертов, так и при расследовании и рассмотрении дела судом, она, по сути, декриминализировала ненасильственные сексуальные отношения с лицом, не достигшим 16-летнего возраста, но достигшим половой зрелости. В научной литературе справедливо указывается12, что законодателем допущена техническая ошибка: использован союз «и» вместо союза «или».
По мнению авторов, законодатель не в полной мере учитывает такую особенность сексуальных преступлений в отношении детей, как их многоэпизодность, продолжительность во времени и вовлечение одним виновным многих детей. В качестве примера можно привести уголовное дело в отношении У., рассмотренное в 2012 г. Липецким областным судом. Осужденный знакомился с несовершеннолетними девочками и мальчиками, предлагал им денежное вознаграждение за совершение с ними действий сексуального характера. У. также просил потерпевших, чтобы они приглашали своих знакомых, которые заинтересованы в получении вознаграждения за совершение с ними аналогичных действий. В результате У. был осужден за совершение 14 эпизодов насильственных действий сексуального характера в отношении четырех несовершеннолетних девочек. Однако, к сожалению, он был оправдан судом в совершении 25 эпизодов развратных действий в отношении семи потерпевших из-за несвоевременного назначения судебно-медицинских экспертиз. По совокупности преступлений суд назначил У. наказание на срок 19 лет лишения свободы, тогда как наказание за отдельные эпизоды насильственных действий сексуального характера составляло от 13 до 15 лет лишения свободы.
При реформировании уголовного законодательства, которое нашей стране вскоре предстоит, было бы полезно обратиться к историческому опыту. Развитие уголовного законодательства России включает в себя три основных периода: дореволюционный, советский и постсоветский. Каждый из них представляет собой историко-правовой и информационный интерес, в том числе о законодательстве в сфере сексуальных отношений.
В гл. 4 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1885 г., посвященной престу-
плениям против «общественной нравственности и нарушении ограждающих оную постановлений», можно выделить статьи о соблазнительном и развратном поведении и противоестественных пороках. Так, ст. 993 Уложения предусматривала, что если лица, имеющие надзор за малолетними и несовершеннолетними, находящиеся в услужении их родителей, опекунов или родственников, будут благоприятствовать их склонности к непотребству13 и другим порокам или же побуждать их к тому своими внушениями и обольщениями, то за это они подвергаются заключению в тюрьму на время от двух до четырех месяцев.
Особый интерес представляет то, что они также лишаются навсегда права иметь надзор за малолетними и несовершеннолетними. Здесь просматривается сходство с ныне действующим запретом занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на определенный срок.
За противозаконное сожительство неженатого с незамужней, по их взаимному согласию, если они христиане, подвергаются церковному покаянию по распоряжению своего духовного начальства. Когда же последствием такой порочной жизни было рождение младенца, то отец обязан, сообразно со своим состоянием, приличным образом обеспечить содержание младенца и матери (ст. 994).
В научной литературе тех лет следующим образом разъяснялось понятие противозаконного сожительства — его продолжительность вовсе не является безусловно необходимым признаком данного преступления, поскольку и единичный случай любодеяния при взаимных отношениях подходит под признаки ст. 994 Уложения, если будет доказано, что последствием этого единичного случая было рождение младенца. Указанная статья, как отмечалось, имеет в виду добровольную, по взаимному согласию связь двух лиц, но не в виде непотребства и не совершенную с бесстыдными действиями14.
Глава 6 Уложения предусматривала нормы об ответственности за преступления против чести и целомудрия женщин. Так, по ст. 1524, если растление девицы, не достигшей 14-летнего возраста, учинено без насилия, но по употреблению во зло ее невинности и неведения, виновный
Якубов А.Е. Lapsus linguae? // Законность. 2013. № 3. С. 34-35.
13 Под непотребством понимается безнравственность, распущенность, непристойность, распутство; разврат, гнусное поведение, непотребное дело. В русском уголовном праве этим термином обозначались так называемые плотские преступления — любодеяния, любострастие, разврат и иные действия (Чучаев А.И. Уголовное уложение Советской России // Взаимосвязь уголовного и процессуального права: исторический и сравнительно-правовой аспекты. Уфа, 2012. С. 34).
14 Таганцев Н.С. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1885 г. СПб., 1886. С. 385.
12
приговаривается к лишению всех прав состояния и к ссылке на каторжную работу на время от 8 до 10 лет или на время от 4 до 8 лет.
В научной литературе особо подчеркивается, что при назначении вида и срока наказания принимаются в соображение как обстоятельства, сопровождающие преступное деяние, так возраст и образование виновного и самые вероятные последствия преступления для жертвы его сластолюбия.
При наличии отягчающих обстоятельств, указанных в законе, предусматриваются более длительные сроки наказания в виде лишения свободы. Так, когда виновный для совершения преступления употребляет во зло не только невинность и поведение девицы, но и предоставленную ему по званию или по особой доверенности ее родителей, опекунов или родственников, власть, то по лишении всех прав состояния он подвергается ссылке на каторжную работу на время от 10 до 12 лет15.
В основу Советского уголовного уложения, которое недавно было пущено в научный оборот, также положены материалы дореволюционного уголовного законодательства16. В гл. 19 этого Уложения (ст. 213-225) предусмотрена ответственность за непотребство, т.е. преступления, посягающие на половую свободу и половую неприкосновенность потерпевших, в том числе и несовершеннолетних.
Особый интерес в этой связи представляет уголовно-правовой запрет любострастных действий (т.е. посягательств на целомудрие), любодеяния (т.е. вступление в половые контакты лиц, не состоящих в браке) и кровосмешения (сексуальных отношений между кровными родственниками). Так, по ст. 213 Уложения виновный в совершении любострастных действий с ребенком, не достигшим 14-летнего возраста, с несовершеннолетним от 14 до 16 лет, без его согласия или хотя бы и с его согласия, но по употреблению во зло его невинности, карается лишением свободы не свыше 8 лет. По ст. 214 Уложения виновный в любострастных действиях с лицом женского пола, достигшим 16 лет, без согласия этого лица, наказывается лишением свободы на срок свыше 3 лет. Виновный в этих преступных деяниях с лицом, находящимся под его властью или попечением, с лицом, принужденным к тому посредством насилия над личностью или угрозой убийством потерпевшему или члену его семьи, если такая угроза могла вызывать у последнего опасения ее осуществления: с лицом женского пола, если любострастные действия сопровождались растлением, но без плотского сношения, наказывается по ст. 213 лишением
15 Таганцев Н.С. Указ. соч. С. 545-546.
16 Чучаев А.И. Указ. соч. С. 15-35
свободы на срок не ниже 3 лет, а по ст.214 — лишением свободы на срок до 5 лет.
Квалифицирующие признаки, как видим, обоснованно и заметно повышают и общественную опасность содеянного, и общественную опасность личности виновного.
Согласно ст. 216 Уложения виновный в кровосмешении с нисходящим или восходящим родственником наказывается: восходящий — лишением свободы на срок до 3 лет, нисходящий — лишением свободы. Однако Уложение, к сожалению, не разъясняло, о каких именно родственниках идет речь.
По ст. 217 Уложения виновный в любодеянии с несовершеннолетней от 14 до 16 лет, без ее на то согласия, но по употреблению во зло ее невинности, заведомо лишенной возможности понимать свойства и значение совершаемого над ней или руководить своими поступками вследствие болезненного расстройства душевной деятельности или бессознательного состояния или же умственного недоразвития, происходящего от телесного недостатка или болезни с лишением возможности оказать виновному сопротивление, без ее на то согласия, наказывается лишением свободы на срок не ниже 3 лет. Согласно ст. 218 Уложения виновный в любодеянии с несовершеннолетней от 14 до 16 лет, без употребления во зло ее невинности, но воспользовавшись для этого ее беспомощным положением, наказывается лишением свободы на срок до 2 лет.
В законодательной норме, однако, не разъяснялось, что следует понимать под беспомощным положением потерпевшей.
В соответствии со ст. 220 виновный в любодеянии, предусмотренном ст. 217-218 Уложения, с лицом, находящимся под его властью или попечением, наказывается на срок до 12 лет.
Здесь также предусмотрены обстоятельства, отягчающие наказания, и содержатся нормы об ответственности за мужеложство, без его на то согласия, с ребенком, не достигшим 14 лет, и с несовершеннолетним от 14 до 16 лет (ст. 215).
Лица, не достигшие 18-летнего возраста, также признавались в то время в России несовершеннолетними, необходимо отметить, что ответственность за любострастные действия, совершенные в возрасте от 16 до 18 лет, в Уложении не предусмотрена. Подобное положение сохранялось, кстати, в советском и ныне сохраняется в российском уголовном законодательстве.
Представляется, что это вряд ли обосновано и оправдано, особенно в контексте международных актов (например, Конвенция ООН о правах ребенка и современного уголовного законодательства зарубежных государств).
Введение в УК РФ запрета сексуальных контактов взрослого с ребенком в возрасте 16-18 лет с использованием его зависимого положения или растления отвечает сложившейся в стране ситуации и соответствует основным тенденциям международного права. Под зависимым положением ребенка от взрослого авторы понимают, прежде всего, родственные отношения, а также отношения, основанные на авторитете взрослого или эмоциональной привязанности к нему ребенка, при котором потерпевший склоняется к ненасильственному сексуальному контакту путем уговоров, хитрости, обмана или злоупотребления доверием.
Преступления против половой свободы и половой неприкосновенности детей являются результатом либо устойчивого нарушения сексуальной ориентации виновного по объекту, либо следствием недифференцированности сексуального влечения. Последнее может быть обусловлено состоянием алкогольной или наркотической интоксикации или быть результатом интеллектуального снижения личности. Во всех случаях существенную роль в совершении преступления имеет тот факт, что виновный обладает возможностью свободного контакта с ребенком.
Проведенный анализ характера отношений лиц, совершивших сексуальные преступления в отношении детей, и их жертв по данным обращений потерпевших за психологической помощью показал, что в 50% случаев жертва была ранее не знакома с виновным, в 26% случаев преступление было совершено кровным родственником (отцом или старшим братом), что представляет собой классический пример инцеста. В 24% виновными признавалась отчимы, дедушки и дяди, которые постоянно контактировали с потерпевшими и которых те воспринимали как близких для себя лиц (исполняющих обязанности по уходу и воспитанию).
Несколько иную картину показало изучение 52 приговоров по делам о сексуальных преступлениях в отношении несовершеннолетних, по которым осуждены 63 лица, из которых 35 не были знакомы с жертвой, 21 оказались кровными родственниками потерпевших и 7 были близко знакомы с детьми. Как видим, полученные результаты свидетельствуют о том, что среди сексуальных посягательств на детей значительную часть составляют противоправные действия со стороны членов семьи — инцест17. Результаты указанного исследования представляются актуальными, так как официальной статистики инце-суозных действий в России не ведется.
Латинское слово инцест (нечистый, преступный) первоначально было понятием римского религиозного права и означало любую риту-
альную нечистоту. Позднее инцестом стали называть сексуальные контакты (сексуальные преступления), противоречившие религиозному уставу, прежде всего нарушение целомудрия весталок. Когда понятие инцест было воспринято светским правом, оно приобрело новый смысл и стало означать преступную кровосмесительную связь. Причем кровным первоначально считалось родство до шестого и только позднее — до четвертого колена. Необходимо отметить, что в античном мире виновным в инцесте угрожала смертная казнь и конфискация имущества18.
В современном обществе запрет на инцест одобряется повсеместно, но в уголовном законодательстве далеко не всех странах существуют нормы, предусматривающие наказание за подобные отношения. Запрет на инцест получил эмпирическое обоснование в медицинской и антропологической литературе, исходя из которых вряд ли можно исключить угрозу серьезных генетических отклонений у детей, рожденных в результате кровосмесительных связей в первом поколении, равно как и риск накопления рецессивных наследственных дефектов у последующих поколений19.
Инцест является не только нарушением репродуктивного поведения, повышающим риск появления генетически неполноценного потомства. Одновременно инцест — это нарушение ролевого поведения, подмена ролей в семье, когда один из членов семьи начинает исполнять абсолютно несвойственную ему роль супруга или супруги. Табуирование инцеста, прежде всего, связано с глубоким изменением распределения ролей в инцестуозных семьях, следствием которого становится распад семьи как системы. Если беременность и генетическая патология как последствие инцеста возникают далеко не в каждом случае инцестуозных отношений, то поведенческие расстройства являются неизбежным следствием любого достаточно продолжительного инцеста, что дает авторам основание рассматривать в качестве универсального последствия инцестуозных отношений именно поведенческие нарушения 20.
В той или иной степени в инцест оказываются вовлечены все члены семьи, его следствием и одновременно причиной является нарушение ролей и взаимодействия всех членов семьи. Насильником, лицом, занимающим активную позицию, в подавляющем большинстве случаев
17 Дьяченко А.П., Цымбал Е.И. Типология инцеста // Криминология: вчера, сегодня, завтра. 2002. № 1 (2). С. 56-74.
18 Словарь античности. М., 1989. С. 228.
19 Елинский А.В. Зарубежная практика органов конституционного правосудия об уголовной ответственности за инцест: в поисках разумного баланса частных интересов и публичных ценностей // Российский судья. 2011. № 3. С. 13-18.
20 Цымбал Е.И., Дьяченко А.П. Защита интересов детей — жертв сексуального насилия // Сексуальное здоровье человека на рубеже веков. М., 1999. С. 32-34.
является отец или другой мужчина, фактически исполняющий его роль (отчим, постоянный сожитель, друг семьи). Роль матери пассивна, она чаще всего длительное время не замечает инцеста либо вытесняет его. В ряде случаев она понимает, что ребенок вовлечен в сексуальные отношения с ее мужем, но не способна прекратить их и защитить ребенка. Отсутствие у матери способности защитить ребенка от насилия традиционно связывают с наличием у женщины депрессии21 или считают следствием страха, вызванного агрессивным поведением мужа и низкой самооценкой22.
Говоря об инцесте, необходимо учитывать, что негативные последствия инцестуозных отношений и, следовательно, общественная опасность напрямую связаны с возрастом их участников. Так, если кровосмесительная связь возникает между совершеннолетними лицами, основная ее опасность обусловлена рождением неполноценного потомства.
Иная ситуация возникает, если в инцестуоз-ные отношения оказываются вовлечены взрослый и ребенок, являющиеся членами одной семьи (педофильный инцест), здесь возможны и дополнительные опасные последствия.
Под педофильным инцестом авторы понимают любые сексуальные отношения с ребенком со стороны родителей или лиц, их заменяющих, братьев или сестер, а также других совместно проживающих с ребенком близких родственников, выполняющих роль его фактического воспитателя. Педофильный инцест, на наш взгляд, имеет следующие особенности:
— инцестом признаются не только половой акт, а любые сексуальные отношения ребенка с взрослым членом семьи;
— кровное родство не является обязательным признаком этих отношений. Инцестуозными являются отношения с ребенком тех лиц, которые играют основную роль в его социализации как в силу близкого родства, так и вследствие фактически сложившихся обстоятельств, например, опекуны или постоянные партнеры матери или отца. Они воспринимаются ребенком как близкие люди, заботящиеся о нем, исполнение требований которых для него является не обсуждаемым или обязательным. Таким образом, педофильный инцест можно рассматривать как более широкое понятие, чем кровосмешение, который нередко встречается на практике и, кроме того, может носить гомосексуальный характер;
— ребенок воспринимает лицо, вовлекающее его в сексуальные отношения, как близкого
21 Browning D.H., Boatman B. Incest: Child at risk // American. J. Psychiatry. 1977. Vol. 134. 69-72.
22 Draucker C.B. Counseling survivors of childhood sexual abuse. Sage Publication, London, Newbury Park. 1992.
для себя человека, обязанного заботиться о нем, которому полностью можно доверять;
— основным мотивом лица, выступающего инициатором инцестуозных отношений, является удовлетворение личной, а не взаимной сексуальной потребности. Это лицо может иметь и другие мотивы, например установление власти и контроля, но удовлетворение является главным, имея место и тогда, когда сексуальные отношения используются для решения несексуальных проблем;
— важнейшим элементом инцестуозных отношений является использование зависимого положения ребенка, обман или злоупотребление его доверием. Это имеет место также и в тех случаях, когда применяется физическое принуждение. В последнем случае зависимость ребенка обусловлена родственными связями, фактом совместного проживания, закрытостью семьи, что в значительной мере лишает ребенка возможности обратиться к кому-либо за помощью извне;
— сущность педофильного инцеста заключается в преждевременном развращающем вовлечении ребенка в отношения, для которых он не имеет необходимой биологической, психологической и социальной зрелости и опыта.
В УК РСФСР 1922, 1926 и 1960 гг. ответственность за кровосмешение с родственниками предусмотрена не была. В УК РФ инцест также не был криминализирован.
Анализ уголовного законодательства стран СНГ показывает, что в основном оно не предусматривает запрета инцестуозных посягательств. Вместе с тем в УК ряда стран (например, Молдовы, Таджикистана, Узбекистана и Украины) такие нормы содержатся. В частности, УК Таджикистана (ч. 3 ст. 139) предусматривает ответственность за действия, совершенные в отношении близкого родственника, а УК Узбекистана (п. «б» ч. 3 ст. 118) — за изнасилование близкого родственника и за насильственное удовлетворение половой потребности в противоестественной форме (п. «б» ч. 3 ст. 119), совершенные в отношении близкого родственника.
УК Украины (ст. 154-156) устанавливает ответственность за принуждение к вступлению в половую связь ее (его) близких родственников. По ч. 2 ст. 155 Украины предусмотрена ответственность за половое сношение с лицом, не достигшим половой зрелости, совершенного отцом, матерью, отчимом, мачехой, опекуном или попечителем, лицом, на которое возложены обязанности по воспитанию потерпевшего или заботы о нем, или если они повлекли бесплодие или иные тяжкие последствия. Согласно ч. 2 ст. 156 УК Украины о развращении несовершеннолетних установлена ответственность за те же
действия, совершенные относительно малолетнего либо отцом, матерью, отчимом, мачехой, опекуном или попечителем, лицом, на которое возложены обязанности по воспитанию потерпевшего или заботы о нем.
УК Молдовы (ч. 2 ст. 171) вводит запрет за изнасилование, совершенное с угрозой убийством либо причинением тяжкого телесного повреждения, или иного вреда здоровью потерпевшей(его), или ее(его) близким родственником, а в ч. 3 указанной статьи — ответственность за изнасилование лица, находящегося под опекой, покровительством или защитой, на воспитании или лечении у виновного.
Установление в уголовном законодательстве указанных стран повышенной ответственности за преступления против близких родственников или совершенных с использованием зависимости (в отношении подопечного или лицом, на которое возложены обязанности по воспитанию потерпевшего или заботы о нем) представляется оправданным, поскольку отражает более высокую общественную опасность подобных деяний.
Кроме того, следует отметить, что инцестуоз-ные отношения криминализированы во многих зарубежных странах: Австралии, Канаде, Дании, Великобритании, Венгрии, Германии, Греции, Италии, Израиле, Польше, Швейцарии, Швеции, ряде штатов США.
С учетом международно-правовых актов, отечественного и зарубежного опыта считаем целесообразным сделать следующие выводы и предложения:
1. Криминализировать инцест между совершеннолетними лицами, установив уголовную ответственность за добровольные сексуальные отношения между совершеннолетними кровными родственниками.
2. Педофильный инцест — любые сексуальные отношения с ребенком, не достигшим 18-летнегго возраста, со стороны родителей или лиц, их заменяющих, совершеннолетних братьев или сестер, а также других совместно проживающих с ребенком совершеннолетних близких родственников, выполняющих роль его фактического воспитателя — рассматривать как особо квалифицирующий признак, включив в его в ст. 131-135 УК РФ.
3. Правительством РФ был внесен проекта Федерального закона № 151664-6 «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации», в котором предлагалось дополнить УК РФ ст. 2401, устанавливающей уголовную ответственность лица, достигшего 18-летнего возраста, за получение сексуальных услуг от несовершеннолетнего в возрасте от 16-ти до 18-ти лет.
Считаем целесообразным расширить этот запрет, установив уголовную ответственность за ненасильственные сексуальные отношения совершеннолетнего лица с лицом несовершеннолетним, совершенные с использованием зависимого положения последнего. 4. Уголовное законодательство обеспечивает охрану половой неприкосновенности и половой свободы детей, достигших 14-16 лет, несмотря на то, что Конвенцией ООН о правах ребенком признается любое лицо, которому не исполнилось 18 лет. Дети вне зависимости от пола нуждаются в повышенной уголовно-правовой охране. Кровосмешение (инцест), как и педофилия, совершаемые в отношении детей в этом возрасте, на наш взгляд, обладают повышенной общественной опасностью. Во-первых, посягают одновременно на интересы брака, семейных и родственных отношений, а равно на половую свободу и нормальное нравственное, психическое и сексуальное развитие детей. Дополнительными объектами в этих случаях могут быть потенциально отдаленные репродуктивные особенности сексуальных отношений и генетические последствия у потомства. Во-вторых, противоречат законодательству о браке: в СК РФ (ст. 14) к обстоятельствам, препятствующим заключению брака, относятся: заключение брака между близкими родственниками (родственниками по прямой восходящей и нисходящей линии — родителями и детьми, дедушкой, бабушкой и внуками). В современной научной литературе разъясняется, что восходящие родственники — это ветвь от потомков к предкам (т.е. отец, дед, прадед и выше), а нисходящие — от предков к потомкам (т.е. сын, внук, правнук и т.д.)23. В-третьих, рассматриваемые посягательства нередко влекут опасные последствия в виде вовлечения несовершеннолетних в безнравственные занятия или принуждение к ним, а также вовлечение их в преступную деятельность (например, ст. 150, 151, 240-2422 УК РФ). В-четвертых, в дореволюционном, советском и постсоветском законодательстве почему-то сохранялась своего рода ниша для ненаказуемых сексуальных контактов совершеннолетних лиц с детьми (16-18 лет), что вряд ли можно считать обоснованным. В-пятых, с учетом того, что ныне принято концептуальное решение о целесообразности подготовки новых УК, УПК и УИК РФ необходимо предусмотреть запрет сексуальных посягательств взрослого на несовершеннолетнего.
23 Калистратова Э.А. Основы науки о родстве. Екатеринбург, 2002.
Следует особо отметить, что УК РФ, как отмечалось, недавно был дополнен запретом (ст. 2401) получения сексуальных услуг несовершеннолетнего в возрасте от 16 до 18 лет лицом, достигшим 18-летнего возраста. Новый состав преступления, предлагаемый авторами, во многом ему аналогичен и совпадает: по объективной стороне (гетеро- и гомосексуальное половое сношение); по возрасту потерпевшего (16-18 лет) и возрасту субъекта преступления (18 лет).
Не исключено, что при разработке нового УК РФ можно будет ставить вопрос об объединении рекомендуемого состава преступления и преступления, предусмотренного ст. 134. Тем более что они оба представляют собой ненасильственное, внебрачное вовлечение несовершеннолетнего ребенка в возрасте от 14 до 16 лет и от 16 до 18 лет в половые отношения и иные действия сексуального характера. Кроме того, можно утверждать, что речь идет, по существу, о вовлечении ребенка в сексуальную и коммерческую эксплуатацию, о получении от него сексуальных
услуг за вознаграждение, о чем свидетельствует анализ судебной практики, проведенный авторами, по делам этой категории.
В случае положительного законодательного решения, во-первых, будет оптимально решен вопрос об экономии уголовной репрессии, во-вторых, закрыт пробел в обеспечении эффективной уголовно-правовой охраны несовершеннолетних потерпевших обоих полов (1618 лет) от сексуальных посягательств взрослых и, в-третьих, в качестве квалифицирующих обстоятельств могут быть предусмотрены инце-стуозные и педофильные действия.
Авторы полагают, что еще раз необходимо перед законодателем поставить вопрос о запрете как условного осуждения (ст. 73 УК РФ), так и условно-досрочного освобождения (ст. 79 УК РФ) от отбывания наказания осужденных за сексуальные деликты, где потерпевшими выступают дети в возрасте 14-18 лет24. Целесообразно более активно и широко применять к педофилам медикаментозные препараты (например химическую кастрацию)25.
Библиография:
1. Browning D.H., Boatman B. Incest: Child at risk // American. J. Psychiatry. 1977. Vol. 134. — S. 69-72.
2. Case X and Y vs. NL., 1985.
3. Draucker C.B. Counseling survivors of childhood sexual abuse. — Sage Publication, London, Newbury Park. — 1992.
4. Дьяченко А.П., Цымбал Е.И. Типология инцеста // Криминология: вчера, сегодня, завтра. — 2002. — № 1 (2).
5. Елинский А.В. Зарубежная практика органов конституционного правосудия об уголовной ответственности за инцест: в поисках разумного баланса частных интересов и публичных ценностей // Российский судья. — 2011. — № 3.
6. Калистратова Э.А. Основы науки о родстве. — Екатеринбург, 2002.
7. Кибальник А. О новеллах в системе сексуальных преступлений // Уголовное право. — 2012. — № 6.
8. Козаченко Е.Б. Понятие «беспомощное состояние» в доктринальной, законодательной и правоприменительной трактовках // Российский юридический журнал. — 2011.
9. Педофилия: криминологический диагноз. — М., 2010.
10. Таганцев Н.С. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1885 г. — СПб., 1886.
11. Цымбал Е.И., Дьяченко А.П. Защита интересов детей — жертв сексуального насилия // Сексуальное здоровье человека на рубеже веков. — М., 1999.
12. Чучаев А.И. Уголовное уложение Советской России // Взаимосвязь уголовного и процессуального права: исторический и сравнительно-правовой аспекты. — Уфа, 2012.
13. Якубов А.Е. Lapsus linguae? // Законность. — 2013. — № 3.
Материал поступил в редакцию 5 апреля 2014 г.
24 Педофилия: криминологический диагноз. М., 2010. С. 247-254.
25 Там же. С. 251.
CRIMINAL LEGAL PROTECTION OF CHILDREN FROM SEXUAL ABUSE: RUSSIA'S AND FOREIGN COUNTRIES' EXPERIENCE
Dyachenko Anatoly Petrovich
Doctor of Law, professor, Department Criminal law and Criminology, the Modern Humanitarian Academy
Tsymbal Evgeny Iosifovich
PhD in Medicine, Head of the Social Rehabilitation Centre for Minors «Otradnoye»
Abstract
The authors analyze the major changes aiming at protecting children from sexual abuse which have recently been introduced into the Criminal Code of the Russian Federation. There has been noted the lack of comprehensive approach in dealing with these issues. Taking into account the sequence of stages of biological and social psychological development of minors while evaluating the social danger of sexual abuses of children, one must single out the following age periods: up to 10 years, from 10 to 14 years, from 14 to 16 years and from 16 to 18 years. There has been given the detailed analysis of the social danger of sexual abuse committed by close relatives (incest). Basing on Russia's and international historical experience the authors suggest that the age limit of sexual immunity of minors should be extended up to18, there should be introduced criminal liability for sexual abuse committed by adults and incestuous encroachments on children should be regarded as specially aggravated circumstance.
In order to gain cognitive awareness of external and internal forms of legal phenomena there have been applied the formal legal or the juridical technical methods, the dogmatic method; to perform the analysis of domestic and foreign legislation there has been used the comparative legal method; to get a clear idea of the legislator's stance there has been employed the interpretation method. The scientific novelty of the work is demonstrated by the proposals which have been put forward on the basis of the analysis of domestic and foreign legislation aimed at introducing alterations and supplements into the Criminal Code of the Russian Federation: to establish criminal liability for incest, consider pedophilic incest as a special qualifying crime feature; the gravity of punishment should be related to the following age periods: up to 10 years, from 10 to 14 years, from 14 to 16 years and from 16 to 18 years.
Keywords
Sexual abuse, sexual immunity, pedophilia, incest, criminal law, criminal liability, helpless state, forensic science, age limits, foreign countries legislation.
References
1. Browning D.H., Boatman B. Incest: Child at risk // American. J. Psychiatry. 1977. Vol. 134. S. 69-72.
2. Case X and Y vs. NL., 1985.
3. Draucker C.B. Counseling survivors of childhood sexual abuse. — Sage Publication, London, Newbury Park. — 1992.
4. Dyachenko A.P., Tsymbal E.I. Typology of incest // Criminology: yesterday, today, tomorrow. — 2002. — № 1 (2).
5. Yelinsky A.V. Foreign practice of constitutional justice bodies regarding criminal liability for incest: looking for a reasonable balance of private interests and public values // Russian judge. — 2011. — № 3.
6. Kalistratova E.A. Basics of the science of blood relationship. — Ekaterinburg, 2002.
7. Kibalnik A. Regarding novels in the system of sexual crimes // Criminal law. — 2012. — № 6.
8. Kozachenko E.B. Notion «helpless state» in doctrinal, legislative and law applicable interpretations // Russian law journal. — 2011.
9. Pedophilia: criminological diagnosis. — M., 2010.
10. Tagantsev N.S. Penal and Correctional Code of 1885. — St.Petersburg, 1886.
11. Tsymbal E.I., Dyachenko A.P. Efforts taken to protect children-victims of sexual abuse // Sexual health of man at the centuries' crossroads. — M., 1999.
12. Chuchaev A.I. The Criminal Code of the Soviet Russia // Interrelations of criminal law and procedural law: historical and comparative legal aspects. — Ufa, 2012.
13. Yakubov A.E. Lapsus linguae // Legitimacy. — 2013. — № 3.
