CC BY
190
УДК 343.6 ББК 67.308
уголовно-правовая характеристика способов неуважения к суду
(по материалам судебной практики)
АЛЕКСАНДР ВИКТОРОВИЧ КУРСАЕВ,
кандидат юридических наук, главный эксперт департамента МВД России E-mail: [email protected]
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Аннотация. Рассматриваются признаки, характеризующие уголовно-правовую характеристику способов неуважения к суду. Анализируются различные варианты квалификации неуважения к суду в практике Верховного Суда Российской Федерации и судов общей юрисдикции в зависимости от конкретного способа совершения преступления. Обращается внимание на оценочные признаки способа неуважения к суду. Констатируется, что интерпретация способов совершения преступления в судебной практике является непременным условиям правильной квалификации содеянного.
Ключевые слова: уголовно-правовая охрана правосудия, квалификация преступлений, способ совершения преступления, неуважение к суду.
Annotation. the article deals with features characterizing the criminal-legal characteristic ways of contempt of court. Analyzes different variants of the qualifications of contempt in the practice of the Supreme Court of the Russian Federation and courts of General jurisdiction depending on the specific method of committing a crime. Draws attention to the evaluative features of the method for contempt of court. It is stated that the interpretation of the ways of committing crimes in the judicial practice is the precondition for correct qualification of the offense.
Keywords: criminal-legal protection ofjustice, qualification of crimes, the means of committing a crime, contempt of court.
Правосудие является важной ценностью социального бытия, через которое общество соизмеряет поступки своих членов. В установленных законом пределах органы правосудия обеспечивают равенство прав всех сторон, осуществляют функцию охраны и укрепления законности в противодействии преступлениям и другим правонарушениям. Именно правосудие является формой защиты прав, свобод и законных интересов личности.
Но и правосудие само нуждается в защите. Его эффективность напрямую зависит от того, насколько общественные отношения, возникающие при отправлении правосудия, будут обеспечены средствами уголовно-правовой охраны. В связи с этим вполне логичным является выделение в разделе X УК РФ «Преступления против государственной власти» специальной главы 31 «Преступления против правосудия».
В целях поддержания высокого авторитета судебных органов законодатель в статье 297 УК РФ установил ответственность за неуважение к суду, выразившееся в оскорблении участников судебного разбирательства (часть 1), и за неуважение к суду, выразившееся в оскорблении судьи, присяжного заседателя или иного лица, участвующего в отправлении правосудия (часть 2).
А.П. Кузнецов и Б.В. Сидоров, анализируя статью 297 УК РФ, отмечают, что общественная опасность анализируемого деяния состоит в том, что в результате оскорбительных действий отдельных граждан по отношению к судьям, присяжным заседателям, участникам судебного разбирательства или иным лицам, принимающим участие в отправлении правосудия во время судебного заседания, создается обстановка, мешающая всесторонне, полно и объективно устанавливать истину по делу, подрывается авторитет суда, наносится моральный вред потерпевшим. В тех же случаях, когда оскорбление направлено на судей и других лиц, осуществляющих правосудие, оно является специфической формой вмешательства в деятельность суда, посягает в конечном счете на независимость и процессуальную самостоятельность судей и других представителей правосудия, выполняет роль своеобразного «орудия давления» на них с тем, чтобы затруднить принятие ими правосудного решения по делу. Это завуалированная форма вмешательства в деятельность суда по осуществлению правосудия1.
Среди преступлений против правосудия неуважение к суду является достаточно распространенным деянием. Так, по данным ГИАЦ МВД России, в 1997 г. было зарегистрировано 67 преступлений, пред-
усмотренных статьей 297 УК РФ, в 1998 г. — 70, в 1999 г. — 62, в 2000 г. — 68, в 2001 — 60, в 2002 г. — 72, в 2003 г. — 67, в 2004 г. — 153, в 2005 г. — 292, в 2006 г. — 490, в 2007 г. — 532, в 2008 г. — 413, в 2009 г. — 516, в 2010 — 408, в 2011 — 333, в 2012 — 227, в 2013 — 283, в 2014 — 303, за 6 месяцев 2015 года — 163 преступления.
В то же время квалификация данного деяния вызывает определенные сложности в правоприменительной практике. Обусловлено это в том числе тем, что законодатель, описывая в диспозиции статьи 297 УК РФ объективную сторону неуважения к суду, не раскрывает конкретные способы его совершения. В диспозиции используется термин «оскорбление», который сам нуждается в конкретизации.
Термин «оскорбление» используется законодателем как обязательный признак состава преступления в шести статьях УК РФ — 107, 113, 148, 297, 319 и 336. Однако содержание данного термина не раскрывается.
Ранее, в статье 130, УК РФ предусматривал уголовную ответственность за оскорбление2. Под оскорблением понималось унижение чести и достоинства другого лица, выраженное в неприличной форме (часть 1). При этом в части 2 статьи 130 УК РФ (квалифицированный состав) устанавливалась уголовная ответственность за оскорбление, содержащееся в публичном выступлении, публично демонстрирующемся произведении или средствах массовой информации.
Исходя из толкования данной нормы можно было сделать вывод, что публичность не является обязательным признаком оскорбления. Однако с этим не согласны А.Н. Александров3, И.И. Голубов и В.Н. Кужиков4. По их мнению, публичность является обязательным признаком преступления: при неуважении к суду обязательно присутствие хотя бы одного человека, ознакомление с оскорбительным письмом кого-либо, кроме лица, подвергшегося оскорблению и т.д. Полагаем, что с данной точкой зрения согласиться нельзя — ведь деяние может быть совершено и в ситуации, когда в помещении находятся только виновное лицо и потерпевший.
Оскорбление для целей статьи 297 УК РФ является формой оценки другого человека, сознательно выбранная виновным, которая, по его мнению, в глазах окружающих изменяет или создает реальную угрозу изменения положительной оценки данной личности в общественном мнении5.
Оскорбление выражается в посягательствах на честь и достоинства лица.
Честь — это положительная оценка личности окружающими, которая отражает моральные качества человека, его общественное положение. Достоинство — это самооценка человеком его собственных способностей, качеств, общественного значения, осознание себя конкретной личностью6.
Оскорбление чести и достоинства потерпевшего выражено вовне.
Безусловно, правила законодательной техники
требуют, чтобы используемые в УК РФ понятия были точными и ясными. Однако добиться этого при конструировании уголовно-правовой нормы удается не всегда. Сложность и многогранность общественных отношений обуславливает возможность использования оценочных признаков. Их особенностью является то, что субъект, который их использует, осуществляет две функции: он не только сравнивает рассматриваемое явление с некоторым общим понятием, но и формулирует содержание самого общего понятия7.
Оценочные признаки являются разновидностью переменных признаков, содержание которых может измениться на протяжении действия данного уголовного закона без изменения текста диспозиции статьи Особенной части УК РФ8. Их содержание максимально приближено к изменяющейся обстановке. Трактовка оценочных признаков в контексте состава преступления во многом определяется профессиональным правосознанием юриста.
Оценочное понятие дает суду возможность свободного усмотрения, свободной оценки фактов. Однако данная свобода не абсолютная. Важной гарантией ограничения произвольного толкования оценочных признаков является судебное толкование, в ходе которого отдельные признаки состава преступления раскрываются в постановлениях Пленума Верховного Суда Российской Федерации, а также в решениях и определениях высшей судебной инстанции и иных судов общей юрисдикции по конкретным уголовным делам.
Данный вывод обусловлен тем, что оценочные признаки в силу потенциально большого количества вариантов толкования могут повлечь квалификационные ошибки — вызванные заблуждением субъекта правоприменения неправильности в его действиях, заключающиеся в неточном или неполном установлении соответствия между признаками совершенного деяния и признаками состава преступления или иного уголовно-правового деяния9. Квалификационные ошибки здесь представляют собой негативный результат, который не отвечает целям и задачам правосудия и требует соответствующих мер социально-правового реагирования.
Чрезмерно высокая вариативность возможных результатов квалификации напрямую обуславливает возможность квалификационных ошибок, является их причиной.
Следствием этого является необходимость толкования признаков состава преступления в том числе и с позиций того содержания, которое придается этим признакам в судебной практике.
В этой связи для правильного понимания квалификации деяния в качестве неуважения к суду существенное значение имеет оценка его объективной стороны, в первую очередь способа совершения преступления.
Способ совершения преступления представляет собой форму, в которой выразились общественно опасные действия, те приемы и методы, которые ис-
пользовал преступник для совершения преступле-ния10; совокупность приемов, которое использует лицо при совершении того или иного преступления11.
Способ совершения преступления выступает в качестве дополнительного (факультативного) признака объективной стороны преступления.
Однако важность и огромное юридическое значение способа совершения преступления позволило некоторым криминалистам рассматривать его в качестве признака самого преступного деяния. При такой постановке вопроса способ совершения преступления рассматривается в неразрывной связи с самим деянием, поскольку он дополняет характеристику общественно опасного деяния и в большинстве случаев выступает главной характеристикой конкретного действия.
В этом случае способ совершения преступления определяется как группа признаков объективной стороны состава преступления, которые используются законодателем для описания действия (бездействия)12; совокупность объективных признаков общественно опасного деяния, которая определяет его способность причинить вред объекту преступления13. Аналогичного подхода о месте способа совершения преступления среди признаков объективной стороны придерживаются С.В. Землюков14 и Н.И. Панов15. Близки к данной точки зрения В.Б. Малинин и А.Ф. Парфенов16. Более того, В. Н. Кудрявцев также пишет о том, что основной характеристикой действия (бездействия) служит способ совершения преступления17.
Данное определение о месте способа совершения преступления среди признаков объективной стороны большинством ученых справедливо поддержано не было18. Однако названная точка зрения о способе совершения преступления свидетельствует о его безусловной важности для криминализации деяния, его правильной квалификации и индивидуализации наказания за содеянное.
Оскорбление характеризуется такими признаками как унижение и неприличность формы.
Унижение связано с негативной оценкой личности потерпевшего, подрывающей уважение последнего к самому себе и его престиж в глазах окружающих. Оно может быть осуществлено публично или же наедине с потерпевшим; словом или жестом; устно или в письменной форме (записке, рисунке и т.д.); без физического контакта или будучи сопряжено с ним (например, нанесение пощечины); в присутствии или же в отсутствие потерпевшего. В последнем случае виновный действует с расчетом на то, что его негативная оценка (как и неприличная форма ее выражения) дойдет до потерпевшего.
А.Н. Александров, характеризуя признак унижения применительно к неуважению к суду, также прямо указывает, что преступные действия могут быть совершены в устной форме, письменно (письмо, рисунок), либо действием (пощечина, плевок, непристойные жесты). Они могут быть публичными, совершаться в
присутствии либо в отсутствие потерпевшего, с использованием технических средств либо без них19.
Так, Г. признан виновным в неуважении к суду, выразившемся в оскорблении судьи.
Из показаний потерпевшего Д. следует, что после вынесения им приговора в отношении Г. последний подал кассационную жалобу, в которой, унижая его честь и достоинство, привел оскорбительные выражения в его адрес, в неприличной форме цинично высказался о его профессиональной деятельности по отправлению правосудия. Оскорбительные выражения были допущены и в адрес членов его семьи. Текст кассационной жалобы при ее рассмотрении и прохождении в процессе оформления стал известен другим лицам, о чем знал осужденный.
Из содержания кассационной жалобы, исследованной в судебном заседании, следует, что Г., унижая честь и достоинство судьи Д. в связи с его участием в разбирательстве дела, в циничной и неприличной форме неоднократно высказывался о его деловых и профессиональных качествах, давая оценку моральному облику его, как судьи, в связи с осуществлением им обязанностей по отправлению правосудия. Г. допустил унизительные формы обращения к судье Д., оскорбляя его честь и достоинство, при этом написание кассационной жалобы в такой форме и с таким содержанием вовсе не вызывалось необходимостью при оспаривании законности и обоснованности постановленного приговора, и оскорбления были адресованы Г., который не мог не ознакомиться с ними и в силу требований уголовно-процессуального закона был обязан содержание кассационной жалобы довести до сведения других лиц.
Определением Верховного Суда Республики Коми от 11 января 2002 года данная жалоба была рассмотрена в кассационном порядке и оставлена без удовлетворения, при этом с полным текстом жалобы были ознакомлены судьи кассационной инстанции20.
Обязательный признак объективной стороны состава — неприличная форма выражения негативной оценки, нанесения обиды. Данный признак — оценочный. Вывод о его наличии делается правоприменителем в каждом конкретном случае исходя из норм морали и сложившихся в обществе представлений. Как правило, она выражается в циничных жестах, грубых, бранных — чаще облаченных в нецензурную форму — словах и прозвищах, плевках в лицо, пощечине, непристойных изображениях потерпевшего на бумаге, на заборах и т.д.
Верховный Суд Российской Федерации правильно отметил, что выражения, содержащие нецензурные высказывания, неприемлемы в общении между людьми, тем более в ходе судебного разбирательства, где их использование оскорбительно не только для конкретных лиц, против которых они направлены, но и для суда, призванного обеспечивать порядок в судебном заседании21.
При этом как отмечает А.Н. Александров, для состава преступления необходимо, чтобы такая оценка была непристойной. Непристойность оценивается в данном случае по нормам человеческой морали22.
Например, Н. был осужден Сахалинским областным судом по части 2 статьи 297 УК РФ за неуважение к суду, выразившееся в оскорблении судьи, участвующего в отправлении правосудия.
В ходе судебного заседания перед исследованием материалов уголовного дела Н. умышленно, с целью унизить честь и достоинство судьи как должностного лица в связи с ее профессиональной деятельностью по осуществлению правосудия, в присутствии участников процесса оскорбил судью С., используя в том числе и грубую нецензурную брань.
Как правильно указано в приговоре, оскорбление Н. судьи было связано только с ее профессиональной деятельностью по рассмотрению в отношении его уголовного дела, при котором никакие процессуальные действия судьи не давали ему повода и оснований для оскорбительных высказываний в ее адрес23.
По другим делам Верховный Суд Российской Федерации также квалифицировал действия виновного по оскорблению судьи, выраженные в неприличной форме, как неуважение к суду24.
Аналогичные выводы были сделан судом и в том случае, если в ходе судебного заседания оскорбление наносилось не федеральному судье25 и мировому судье26, а, например, свидетелю27, государственному об-винителю28, судебному приставу-исполнителю29, истцу и третьему лицу по гражданскому делу30, потерпевшему по уголовному31 или гражданскому делу32, сотруднику Следственного комитета Российской Федерации, участвовавшему в судебном заседании и поддерживающему ходатайство о продлении срока содержания под стражей обвиняемому33, заявителю34.
В данном случае противоправные действия в отношении иных лиц, не имеющих статус судьи, также нарушают установленный законом порядок осуществления правосудия, создают обстановку нервозности в зале суда и подрывают авторитет суда.
Правильным в этой связи является утверждение Л.В. Иногамовой-Хегай, о том, что участниками судебного разбирательства, предусмотренного в части 1 статьи 297 УК, являются прокурор, подсудимый, защитник, потерпевший, гражданский истец, гражданский ответчик, эксперт, переводчик, свидетель, специалист, секретарь судебного заседания и другие лица, участвующие в судебном разбирательстве, кроме названных в части 2 статьи 297 УК. Участниками судебного разбирательства по гражданским делам являются лица, участвующие в деле (статья 34 ГПК РФ). К участникам арбитражного судебного разбирательства относятся лица, участвующие в деле (статья 40 АПК РФ), а также их представители и содействующие осуществлению правосудия лица — эксперты, свидетели, переводчики, помощник судьи и секретарь судебного
заседания (статья 54 АПК РФ). По части 2 статьи 297 УК потерпевшими от преступления могут быть судьи, присяжные заседатели или иные лица, участвующие в отправлении правосудия35.
В этой связи правильными представляются пояснения Ю.И. Кулешова, который отмечает, что данный уголовно-правовой запрет направлен в первую очередь на охрану общественных отношений, обеспечивающих авторитет правосудия. Оскорбляя участников судебного разбирательства, виновный таким образом подрывает уважение к суду, его авторитет36.
Поэтому не могут являться основаниями для освобождения от уголовной ответственности за неуважение к суду выдвигаемые обвиняемыми пояснения о том, что оскорбление судьи является попыткой привлечь внимание к применению в отношении них незаконных методов расследования37 или то, что высказанные слова не имеют обобщенного характера, не являются бранными или ругательными, имеют стилистически нейтральное значение, в связи с чем не унижают честь и достоинство38.
Признак непристойности в таком случае оценивается по правилам человеческой морали, выраженным в оценки содеянного со стороны следствия и суда. Субъективная оценка произошедшего потерпевшим определяющего значения на квалификацию влияния не оказывает.
В случае же, если участниками судебного заседания дана отрицательная оценка деятельности суда, хотя и неверная по своей сути, оснований для квалификации подобных действий в качестве неуважения к суду не имеется. Неприличная форма оскорбления является непременным фактом привлечения к ответственности за неуважение к суду.
Например, Б. назвал судью С. «бессовестным человеком». Однако в приговоре не были приведены мотивы, по которым суд пришел к выводу о том, что такое высказывание осужденного, как «бессовестный человек», было выражено именно в неприличной форме, влекущей уголовную ответственность. По мнению Верховного Суда Российской Федерации, из материалов дела такой вывод о форме унижения чести и достоинства личности судьи сделать нельзя, и обвинительный приговор в этой части был отменен39. Аналогичные выводы Верховным Судом Российской Федерации сделаны и по другим делам40.
Указанное объясняется тем, что «критические замечания в адрес участников судебного разбирательства, хотя и неверные по существу, но не выраженные в неприличной форме, не являются оскорблением»41.
В случае же, если оскорбление не связано с деятельностью суда, оснований для применения статьи 297 УК РФ не имеется.
Так, по части 2 статьи 297 УК РФ были осуждены Болгов и Акулов. Отменяя вынесенный в отношении осужденных приговор, Верховный суд Российской Федерации указал, что Окулов и Болгов, действуя со-
вместно, по предварительному сговору между собой, составили и направили в адрес судей С. и Н. участвовавшим в отправлении правосудия в отношении Окулова, письма, в которых изложили в неприличной форме выражения, унижающие честь и достоинство потерпевших.
Суд правильно расценил содержание писем как оскорбление потерпевших. Однако в связи с тем, что данные оскорбления нанесены не в официальной обстановке, а изложены в письмах, действия Окулова и Бол-гова надлежало квалифицировать по статье 130 УК РФ.
В связи с этим приговор в части осуждения Окулова и Болгова по части 2 статьи 297 УК РФ отменен42.
Иные действия, например неоднократные неявки ответчиков в суд, также не могут являться основанием для привлечения к уголовной ответственности по статье 297 УК РФ43, так как не являются собственно оскорбительными.
За подобные деяния предусмотрена ответственность в иных формах — например гражданско-процессуальная (часть 3 статьи 57, статья 85, часть 2 статьи 140, часть 3 стати 159, статья 162 ГПК РФ) в форме штрафа, предупреждения или удаления из зала судебного заседания (статья 159 ГПК РФ), а также административной ответственности (статьи 17.3 — 17.8 КоАП РФ).
В части 1 статьи 297 УК РФ речь идет об оскорблении участников судебного разбирательства, под которым понимается судебное заседание судов первой, второй, кассационной и надзорной инстанций (пункт 51 статьи 5 УПК РФ).
В связи с этим непременным условием для привлечения к ответственности по части 1 статьи 297 УК РФ является установление того, что оскорбление было нанесено в ходе судебного заседания44, а, например, не в ходе перерыва по делу45 или вынесения приговора46.
При совершении деяния, предусмотренного частью 2 статьи 297 УК РФ, оскорбление может быть нанесено и за пределами зала судебного заседания. Как правильно отмечает Л.В. Лобанова, в части 2 статьи 297 УК РФ время не играет роли обязательного признака. Оскорбления вершителя правосудия будут проявлением неуважения к суду и тогда, когда они осуществляются вне судебного заседания, но мотива-ционно связаны с последним. Такого же мнения придерживается и Ю.М. Кулешов47.
В частности, Б. явившийся к судье О. за копией решения по рассмотренному его гражданскому делу, в ответ на разъяснения судьи о том, когда будет составлено мотивированное решение и можно будет получить его копию, а также каким образом он может подать кассационную жалобу, оскорбил судью48.
Неуважением к суду была признана также нецензурная брань в коридоре суда в адрес судьи после проведения судебного заседания49, в кабинете судьи50.
При этом привлечение к ответственности по части 2 статьи 297 УК РФ может иметь место, когда оскорбление в адрес суда воспринималось не только судьей,
но и другими лицами.
Так, Зубов В.В. был осужден за неуважение к суду, выразившееся в оскорблении судьи Ж.
Ж. будучи судьей, рассматривала уголовное дело в отношении Зубова В.В. и после оглашения приговора слышала, что Зубов В.В. высказал ей недовольство назначенным режимом колонии, после чего вышла из зала судебного заседания. Позже секретарь судебного заседания сообщила ей, что сразу после того, как она закрыла за собой дверь, Зубов В.В. нецензурно оскорблял ее.
Из показаний секретаря судебного заседания К., допрошенной в качестве свидетеля, видно, что при выходе судьи из зала осужденный Зубов В.В. высказал недовольство назначенным ему режимом, а когда судья, выходя, уже закрывала дверь, Зубов В.В. выкрикнул оскорбления в адрес судьи, используя нецензурную брань. Аналогичные показания дали свидетели: С. — судебный пристав, М. и Г. — работники конвоя, пояснив, что нецензурные высказывания Зубова В.В. адресовались именно судье.
Верховный Суд Российской Федерации признал правильным квалификацию действий Зубова В.В. по части 2 статьи 297 УК РФ, несмотря на то, что в момент совершения этих действий судья уже вышла из зала судебного заседания. Такая квалификация была мотивирована тем, что оскорбления были высказаны Зубовым В.В. именно в связи с выполнением судьей своих обязанностей по разбирательству уголовного дела в отношении него.
Данные действия осужденного были направлены на причинение вреда объекту, охраняемому статьей 297 УК РФ, — нормальной деятельности суда по отправлению правосудия.
Выражаясь грубой нецензурной бранью в адрес судьи, осужденный Зубов В.В. понимал, что ее честь и достоинство будут унижены в неприличной форме очевидно для широкого круга лиц, что также станет известно и самой потерпевшей, и желал этого.
Поскольку Зубов В.В. высказал оскорбительные выражения публично, в зале судебного заседания, в присутствии лиц, участвующих в организации судебного заседания (секретаря судебного заседания, судебного пристава, работников конвоя), его действия обоснованно расценены судом как умышленные, связанные с осуществлением судьей правосудия51.
Деяние не утрачивает признаков противоправности и тогда, когда потерпевшие не знают, в чей адрес было произнесено нецензурное выражение, так как данные действия также объективно нарушают порядок в судебном заседании и не исключают уголовной ответственности за проявленное неуважение к суду, выразившееся в оскорблении участника судебного раз-бирательства52.
Установление «неприличности» формы оскорбления, как правильно отмечает А.В. Бриллиантов53, во многом носит оценочный характер.
В связи с этим неуважение к суду может выра-
жаться не только в оскорблении путем произнесения нецензурных слов и выражений, но и путем иных неприличных действий. Так. Верховный Суд Российской Федерации согласился с тем, что неприличной формой могут охватываться такие эпитеты в адрес судьи и судебной деятельности, как «самодурство» и «чванство»54, именование судьи «оборотнем, достойным только презрения, у которого нет чести и достоинства», «сплошь и рядом сами нарушают закон» и «за такое безобразие исправно получают зарплату»55, «преступницей, подлежащей уголовной ответственно-
сти»56.
Следует обратить внимание на то обстоятельство, что оскорбление нескольких потерпевших в ходе процесса не образует совокупности преступлений, предусмотренных статьей 297 УК РФ, если деяние объединено единым умыслом.
Так, рассматривая дело Нуруллиной Е.К., суд пришел к выводу, что она совершила три самостоятельных преступления, предусмотренных частью 1 статьи 297 УК РФ, в отношении свидетеля Н. потерпевшей Н. и государственного обвинителя А.
При этом, как видно из приговора, свои действия Нуруллина Е.К. в отношении потерпевшей Н., и государственного обвинителя А. совершила в одно и то же время — 1 октября 2010 г. — в ходе одного и того же судебного разбирательства с целью нарушения порядка осуществления правосудия, унижения чести и достоинства участников судебного разбирательства.
Эти обстоятельства, как отметил Верховный Суд Российской Федерации, свидетельствуют о том, что Нуруллина Е.К. действовала с единым умыслом на оскорбление участников судебного разбирательства, проявляя неуважение к суду, т.е. совершила единое преступление, и ее действия по эпизоду от 1 октября 2010 г. следует квалифицировать по одной статье — части 1 статьи 297 УК РФ57.
В данном случае деяние имеет признаки продолжающегося преступления — преступления, складывающиеся из ряда тождественных преступных действий, направленных к общей цели и составляющих в своей совокупности единое преступление. Началом продолжаемого преступления считается совершение первого действия из числа нескольких тождественных действий, составляющих одно продолжаемое преступление, а концом — момент совершения последнего преступного действия58.
В случае же, если единство умысла отсутствовало, содеянное не может быть квалифицировано как единое сложное преступление. Совершенные деяния при таких обстоятельствах квалифицируются по правилам реальной совокупности преступлений — разновидности множественности преступлений, когда правоприменителю приходится оценивать не одно, а сразу несколько самостоятельных преступлений, совершенных лицом59.
Неуважение к суду может исходить не только от обвиняемого, истца, ответчика, но и от других участ-
ников конституционного, уголовного, административного, гражданского или арбитражного процесса.
Например, Ермакова Ю.В. обвинялась в том, что являясь адвокатом Адвокатской палаты Ростовской области, находясь в зале судебного заседания, в открытом судебном заседании по гражданскому делу по иску о защите чести и достоинства, при опросе судом истца Ш., являясь представителем истца Ш. умышленно, проявляя неуважение к суду, стала громко разговаривать, перебивать доверителя, чем нарушила порядок в судебном заседании. После неоднократных замечаний и предупреждений, сделанных Ермаковой Ю.В. председательствующей, на которые она не реагировала, судьей Л. было принято решение об удалении Ермаковой Ю.В. из зала судебного заседания, о чем ей было объявлено. После этого Ермакова Ю.В., в присутствии участников судебного заседания, а именно: судьи Л., истца Ш., сопровождающего истца Л., представителей ответчика К. и И., секретаря судебного заседания С., а также судебного пристава К. высказала в адрес судьи Л. оскорбления в неприличной форме с употреблением ненормативной лексики, чем проявила неуважение к суду, унизила честь и достоинство судьи Л.60.
В связи с развитием информационных технологий судопроизводство может осуществляться и посредством видеоконференцсвязи. Положения об использовании такой возможности непосредственно предусмотрены статьями 2781 УПК РФ, 1551 ГПК РФ, 1531 АПК РФ, 142 КАС РФ. В этом случае неуважение к суду может быть совершенно не только в зале судебного заседания, но и на значительном отдалении от него, если используются системы видеоконференцсвязи.
В частности, Рудаков А.В. был привлечен к ответственности по части 2 статьи 297 УК РФ. 22 ноября 2011 года во время судебного заседания Верховного Суда Удмуртской Республики, в котором рассматривались кассационные жалобы обвиняемого Рудакова А.В. об ограничении срока ознакомления с материалами дела, последний посредством системы видеоконфе-ренцсвязи в присутствии участников судебного разбирательства высказал в адрес председательствующего судьи С. оскорбление61.
С учетом данного казуса правильным является мнение А.В. Бриллиантова о том, что оскорбление лица, участвующего в отправлении правосудия, может быть осуществлено в любой форме: устно, письменно, с использованием электронных средств и т.п. Закон не связывает наличие состава преступления со способом оскорбления62.
Однако как быть в том случае, если оскорбительная информация о судье в связи с находящимся в производстве такого судьи делом, участником которого является виновный, непосредственно до участников судебного заседания и в адрес суда не доводится, а например, размещается в информационно-телекоммуникационной сети общего пользования «Интернет» в свободном доступе?
Верховный Суд Российской Федерации полагает в
таком случае правильной квалификацию деяния не как неуважение к суду — по части 2 статьи 297 УК РФ, а как публичное оскорбление представителя власти в связи с исполнением им своих должностных обязанностей (статья 319 УК РФ)63.
Объективная сторона преступления может быть также растянута во времени в связи с тем, что виновное лицо в качестве способа совершения деяния выбрало не устное оскорбление, а, например, оскорбление путем подготовки и доведения до участников судебного разбирательства письменного документа, содержащего оскорбление. В этом случае ответственность наступает только при условии полного выполнения деяния, описанного в диспозиции статьи уголовного закона.
Например, по части 2 статьи 297 УК РФ в неуважении к суду, выразившемся в оскорблении судьи, участвующего в отправлении правосудия, был признан виновным Бухарец А.С.
По выводам суда Бухарец, действуя в интересах В., в период со 02.08.2011 по 12.08.2011 подготовил текст ее жалобы на определение судьи Шахунского районного суда Нижегородской области от 02.08.2011 года, в котором употребил оскорбления в адрес судьи указанного суда А. распечатал указанный текст на принтере и вместе с бланком доверенности направил В. по почте. Последняя, ознакомившись с текстом жалобы, подписала жалобу и доверенность, передав их в суд 17.08.2011, где с ней ознакомились судья А. и другие сотрудники Шахунского районного суда.
В период с 17 по 20 августа 2011 года, Бухарец, являясь представителем В., с неустановленного компьютера через Интернет направил на сайт Шахунского районного суда жалобу, употребив в ней оскорбления в адрес судьи А., которые стали известны ей и другим сотрудникам суда после получения жалобы 20 августа 2011 года.
Суд признал, что вышеуказанные действия были совершены с единым умыслом и представляют собой единое продолжаемое преступление, предусмотренное частью 2 статьи 297 УК РФ.
Оскорбительный характер выражений, содержащихся в жалобах, подтверждается показаниями потерпевшей — судьи А. об их восприятии как унижающих ее честь и достоинство, заключением судебных лингвистических экспертиз, которые исследованы судом, приведены в приговоре и обоснованно оценены как допустимые доказательства, подтверждающие обвинение в использовании в тексте указанных жалоб неприличных выражений, адресованных судье А. унижающих ее честь и достоинство.
Применительно к действиям, совершенным 20.08.2011 года, судом правильно отмечено, что Бухарец не мог не осознавать, что направление заявления на сайт суда приведет к ознакомлению с содержанием заявления сотрудников суда, имеющих отношение к работе сайта, приему и регистрации входящей корреспонденции и т.д. Верховный Суд Российской Федерации признал правильной квалификацию данных
действий по части 2 статьи 297 УК РФ как проявление неуважения к суду, путем оскорбления судьи, участвующего в отправлении правосудия.
Что касается действий Бухарца, относящихся к составлению первой жалобы на определение судьи от 02.08.2011, то Судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации посчитала их правовую оценку в приговоре ошибочной.
По смыслу закона, оскорбление может быть нанесено только лично.
В отличие от устной формы, когда личность оскорбителя является очевидной, письменный текст является оскорблением, если он имеет автора, что удостоверено его подписью или иным способом. По смыслу закона, письменный документ порождает правовые последствия с момента его подписания конкретным лицом, от которого он исходит.
Судом правильно установлено, что Бухарец подготовил проект жалобы (напечатанный текст), который передал В. для направления ею в суд.
Поскольку Бухарец жалобу не подписывал и в суд не направлял, объективная сторона преступления им не была выполнена.
В данном случае юридически значимые действия совершены не осужденным, а иным лицом. Указанное лицо, не имея умысла на проявление неуважения к суду, подписало и передало суду документ с оскорблениями, при наличии у него выбора не совершать указанных действий.
При указанных обстоятельствах Бухарец не может нести ответственность за оскорбление, нанесенное судье.
В связи с этим Верховным Судом Российской Федерации из приговора исключено осуждение за деяние, совершенное осужденным в период со 2 по 17 июня 2011 года64.
Оскорбительный характер действий не обязательно должен быть выражен вербально. Объективная сторона может быть выражена и путем телодвижений, непристойных жестов, иных физический действий.
Например, по части 1 статьи 297 УК РФ были квалифицированы действия Шлионского Д.И., нанесшего удар рукой по лицу истцу К. в зале судебных заседаний в ходе рассмотрения гражданского дела65.
Неоднозначная оценка действий виновного в качестве оскорбительных зачастую разрешается судом при производстве по делу по статье 297 УК РФ путем назначения филологической (лингвистической, текстологической) экспертизы66.
Судебная лингвистическая экспертиза — это процессуально регламентированное лингвистическое исследование устного и/или письменного текста, завершающееся дачей заключения по вопросам, разрешение которых требует применения специальных познаний в языкознании и судебном речеведении67.
Лингвистический анализ содержательно-смысловой и формальной стороны речевого произведения является основным способом выявления словесных конструкций и языковых единиц, подпадающих под
признаки конкретного деликта, предусмотренного соответствующей законодательной нормой.
В ходе данной экспертизы изучаются словесные конструкции, составляющие грамматическое и смысловое целое, устанавливаются объективные свойства вербального или письменного текста — носителя информации и определяются филологические критерии допустимости языковой формы.
В данном случае эксперт устанавливает, каким образом воспринимается информация, содержащаяся в спорном тексте — носит ли она негативный, оскорбительный характер.
Таким образом, установление признаков неуважение к суду, признаков оскорбительности преступного деяния, выраженные в способе совершения преступления, является непременным условием привлечения к уголовной ответственности по статье 297 УК РФ. Другие, кроме оскорбления, действия, ответственности по статье 297 УК РФ влечь не могут.
Интерпретация же способов совершения преступления в судебной практике — как Верховного Суда Российской Федерации, так и судов общей юрисдикции — особенно если способ преступления раскрывается через оценочные признаки, является непременным условием правильной квалификации содеянного и применения уголовно-правовой нормы.
Только на основании правильной уголовно-правовой квалификации, в том числе с точки зрения способа совершения преступления, можно оценить действия виновного и избежать квалификационных ошибок.
1 Уголовное право России. Особенная часть: учебник / Под ред. Ф.Р. Сундурова, М.В. Талан. М. 2012. С. 713.
2 Федеральным законом от 7 декабря 2011 г. № 420-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации» (Собрание законодательства Российской Федерации, 2011, № 50, ст. 7362; 2012, № 10, ст. 1166; № 31, ст. 4330; № 53, ст. 7632; 2013, № 52, ст. 6996) статья 130 УК РФ была признана утратившей силу.
3 Особенная часть Уголовного кодекса Российской Федерации: комментарий, судебная практика, статистика / Под общ. ред. В.М. Лебедева, отв. ред. А.В. Галахова. М. 2009. С. 922.
4 Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный). М. 2004. С. 766.
5 Полный курс уголовного права / Под ред. А.И. Коробее-ва. Т. V. Преступления против государственной власти. Преступления против военной службы. Преступления против мира и безопасности человечества. Международное уголовное право. СПб. 2008. С. 336.
6 Особенная часть Уголовного кодекса Российской Федерации: комментарий, судебная практика, статистика / Под общ. ред. В.М. Лебедева, отв. ред. А.В. Галахова. М. 2009. С. 921 ; Осокин Р. Б. К вопросу о природе чести и достоинства как нравственных категорий // Социально-экономические явления и процессы. 2012. № 10 (044). С. 214-217.
7 Грачева Ю.В. Судейское усмотрение в применении уголовно-правовых норм: проблемы и пути их решения. М. 2013. С. 154.
8 Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступле-
ний. М. 2007. С. 108, 111, 115.
9 Колосовский В.В.Теоретические проблемы квалификации уголовно-правовых деяний М. 2011. С. 92.
10 Малинин В.Б., Парфенов А.Ф. Объективная сторона преступления. СПб. 2004. С. 198 ; Осокин Р. Б. Уголовное право в схемах (общая часть): учеб. наглядное пособие / под ред. Н. Г. Кадникова, В. И. Динеки. М.: Московский университет МВД России: Щит-М, 2006. С. 14 ; Осокин Р. Б. Объективные признаки состава уничтожения или повреждения культурных ценностей // Социально-экономические явления и процессы. 2012. № 9 (043). С. 200 ; Осокин Р. Б. Проблемы объективной стороны фальсификации доказательств по уголовному делу // Вестник Саратовской государственной юридической академии. 2007. № 4 (56). С. 179-182 ; Осокин Р. Б. Особенности квалификации подлога доказательств // Некоторые аспекты правоохранительной деятельности в современных условиях. 2007. № 12. С. 2224 ; Осокин Р. Б. Классификация служебного подлога и иных преступлений, способом совершения которых является подлог документов // Развитие уголовного законодательства: юридическая наука и практика: материалы Общероссийской научно-практической конференции. Тамбов: Издательский дом ТГУ им. Г.Р. Державина, 2005. С. 203-208 ; Осокин Р. Б. Обман и злоупотребление доверием как способы совершения мошенничества // Правовое обеспечение устойчивого развития российского общества: доклады и сообщения III Международной научно-практической конференции. М.: Российский государственный гуманитарный университет , 2003. С. 388-391.
11 Уголовное право России. Общая часть / Под ред. В.В. Лукьянова, В.Ф. Щепелькова. СПб. 2013. С. 173.
12 Уголовное право. Т. 1. Общая часть / Под ред. А.Э. Жа-линского. М. 2011. С. 401 (автор главы — А.Э. Жалинский).
13 Уголовное право России. Часть Общая. / Отв. Ред. Л.Л. Кругликов. М. 2012. С. 174 (автор главы — В.Д. Филимонов).
14 Российское уголовное право. Общая часть / Под ред. В.С. Комиссарова. СПб. 2005. С. 158.
15 Панов Н.И. Способ совершения преступления и уголовная ответственность. Харьков. 1982. С. 103 — 127.
16 Малинин В.Б., Парфенов А.Ф. Объективная сторона преступления. СПб. 2004. С. 208 — 212.
17 Уголовное право России. Общая часть. М. 2006. С. 123.
18 Общая часть уголовного права: состояние законодательства и научной мысли / Под ре. Н.А. Лопашенко. СПб. 2011. С. 325 — 329 автор главы — Л.А. Букалерова); Гаухман Л.Д. Квалификация преступлений: закон, теория, приктика. М. 2005. С. 115 — 116; Уголовное право России. Общая часть / Отв. ред. И.Я. Козаченко. М. 2008. С.245 — 246 (автор главы — М.И. Ковалев); Уголовное право России. Общая часть / Под ред. А.И. Чучаева, Н.А. Нырковой. Ростов н/Дону. 2009. С.172; Пудовоч-кин Ю.Е. Учение о составе преступления. М. 2009. С. 118 — 119; Уголовное право России. Практический курс. М. 2007. С. 71 (автор главы — И.Г. Соломоненко); Уголовное право России. Общая часть: учебник / Под ред. Ф.Р. Сундурова, И.А. Тарханова. М. 2009. С. 251 (автор главы — М.В. Талан) Уголовное право Российской Федерации. Общая часть: учебник для вузов / Под ред. В.С. Комиссарова, Н.Е. Крыловой, И.М. Тяжковой. М. 2012. С. 311.
19 Преступления против в правосудия / Под ред. А.В. Гала-ховой. М. 2005. С. 96.
20 Определение Верховного Суда Российской Федерации от 28.04.2003 № 3-о02-67; Архив Верховного Суда Российской Федерации. 1996. Дело № 44-096-101.
21 Определение Верховного Суда Российской Федерации от 29.04.2009 № 16-О09-11.
22 Преступления против в правосудия / Под ред. А.В. Гала-ховой. М. 2005. С. 95.
23 Определение Верховного Суда Российской Федерации от 28.12.2004 № 64-о04-17.
24 Определение Верховного Суда Российской Федерации от 06.12.2005 № 51-о05-68.
25 Кассационное определение Верховного Суда Российской Федерации от 31.01.2012 № 88-О12-1.
26 Кассационное определение Верховного Суда Российской Федерации от 14.01.2014 № 74-О13-12.
27 Кассационное определение Верховного Суда Российской Федерации от 28.05.2013 № 70-013-8; Апелляционное определение Верховного Суда Российской Федерации от 09.04.2013 № 72-АПУ13-2; Кассационное определение Верховного Суда Российской Федерации от 16.08.2012 № 51-012-41.
28 Определение Верховного Суда Российской Федерации от 11.10.2010 № 10-0-10-28; Определение Верховного Суда Российской Федерации от 09.01.1998 // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1998, № 8; Апелляционное определение Верховного Суда Российской Федерации от 06.06.2013 № 75-АПУ13-3СП; Определение Верховного Суда Российской Федерации от 27.09.2011 № 74-О11-26.
29 Архив суда Чукотского автономного округа. Приговор от 19 апреля 2006 г. по делу Номытына.
30 Постановление Президиума Верховного Суда Российской Федерации от 28.11.2012 № 259П12ПР.
31 Кассационное определение Верховного Суда Российской Федерации от 28.06.2012 № 72-О12-22.
32 Определение Верховного Суда Российской Федерации от 14.09.2011 № 16-О11-45.
33 Кассационное определение Верховного Суда Российской Федерации от 28.06.2012 № 72-О12-22.
34 Определение Верховного Суда Российской Федерации от 14.09.2011 № 16-О11-45.
35 Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть: Учебник / Под ред. Л.В. Иногамовой-Хегай, А.И. Рарога, А.И. Чучаева. М. 2009. С. 633.
36 Полный курс уголовного права / Под ред. А.И. Коробее-ва. Т. V. Преступления против государственной власти. Преступления против военной службы. Преступления против мира и безопасности человечества. Международное уголовное право. СПб. 2008. С. 331.
37 Кассационное определение Верховного Суда Российской Федерации от 14.01.2014 № 74-О13-12.
38 Определение Верховного Суда РФ от 14.09.2011 № 16-О11-45.
39 Определение Верховного Суда РФ от 03.10.2002 № 16-о02-80.
40 Архив Верховного Суда Российской Федерации. Дело № 54-99-178; Определение Верховного Суда Российской Федерации от 15.04.2003 № 16-Д03-5.
41 Особенная часть Уголовного кодекса Российской Федерации: комментарий, судебная практика, статистика / Под общ. ред. В.М. Лебедева, отв. ред. А.В. Галахова. М. 2009. С. 922.
42 Кассационное определение Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2011 № 63-011-4.
43 Определение Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2000 № 49-В00-6.
44 Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1994. № 2. С. 4; Кассационное определение Верховного Суда Российской Федерации от 17.01.2012 № 56-О11-85.
45 См.: Архив Верховного Суда Российской Федерации. КП № 47-003-84 по делу Петренко.
46 Архив Верховного Суда Российской Федерации. КП № 2-35/2002 по делу Тарасова.
47 Полный курс уголовного права / Под ред. А.И. Коробее-ва. Т. V. Преступления против государственной власти. Преступления против военной службы. Преступления против мира и безопасности человечества. Международное уголовное право. СПб. 2008. С. 336.
48 Определение Верховного суда Российской Федерации № 2-098-31 // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1999. № 10.
49 Архив Верховного Суда Российской Федерации. 1999. Дело № 80кп-099-49.
50 Архив Верховного Суда Российской Федерации. Дело № 30-002-3.
51 Кассационное определение Верховного Суда Российской Федерации от 26.03.2013 № 56-013-18.
52 Определение Верховного Суда Российской Федерации от 25.05.2011 № 3-011-19.
53 Бриллиантов А. Неуважение к суду: сложные вопросы квалификации // Уголовное право. 2011. № 4. С. 17.
54 Архив Верховного Суда Российской Федерации. 1996. Дело № 10-095-51.
55 Архив Верховного Суда Российской Федерации. 1995. Дело № 652.
56 Архив Хабаровского краевого суда. 1999. Дело № 2-71.
57 Определение Верховного Суда Российской Федерации от 10.03.2011 № 11-011-18.
58 См. пункты 2 и 5 Постановления 23 Пленума Верховного Суда СССР от 04.03.1929 № 23 (в ред. от 14.03.1963) «Об условиях применения давности и амнистии к длящимся и продолжаемым преступлениям».
59 Кассационное определение Верховного Суда Российской Федерации от 27.09.2012 № 73-О12-18.
60 Кассационное определение Верховного Суда Российской Федерации от 29.05.2013 № 41-О13-20СП.
61 Апелляционное определение Верховного Суда Российской Федерации от 18.04.2013 № 43-АПУ13-1.
62 Бриллиантов А. Неуважение к суду: сложные вопросы квалификации // Уголовное право. 2011. № 4. С. 16.
63 Кассационное определение Верховного Суда Российской Федерации от 05.02.2013 № 67-О13-4СП.
64 Кассационное определение Верховного Суда Российской Федерации от 27.02.2013 № 9-О13-2.
65 Определение Верховного Суда Российской Федерации от 16.05.2012 № 51-О12-22СП.
66 Кассационное определение Верховного Суда Российской Федерации от 09.10.2012 № 81-О12-65.
67 Россинская Е.Р., Галяшина Е.И. Настольная книга судьи: судебная экспертиза. М. 2011. С. 327.
