CC BY
132
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 11. ПРАВО. 2015. № 1
ПРОБЛЕМЫ СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ РОССИЙСКОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА
Н.А. Лопашенко, доктор юридических наук, профессор кафедры уголовного и уголовно-исполнительного права Саратовской государственной юридической академии*
УГОЛОВНАЯ ПОЛИТИКА ПО ПРИНЦИПУ «ЧЕГО ИЗВОЛИТЕ?», ИЛИ УГОЛОВНЫЙ ЗАКОН КАК СРЕДСТВО РЕШЕНИЯ ВСЕХ ПРОБЛЕМ
В статье идет речь о перекосах уголовной политики в последнее время. Они, по мнению автора, выражаются в следующих новых тенденциях: стремлении путем законотворчества угодить руководству страны или руководству правоохранительных и судебных органов; желании подкрепить спорные регулятивные законы уголовно-правовым запретом; профилактике движения несогласных уголовным законом (путем принятия уголовного-правового запрета на определенное поведение). Приводятся многочисленные примеры, подтверждающие эти тенденции.
Ключевые слова: уголовная политика, уголовно-правовой запрет, криминализация, качество уголовного закона, уголовное законотворчество, реформа уголовного закона.
The article deals with the distortions of the criminal policy in recent years. According to the author, they are expressed in the following new tendencies: the desire to please by lawmaking to country leaders or the leadership of law enforcement and the judiciary; desire to reinforce the controversial regulatory laws by criminal prohibitions; preventing the movement of dissenters by criminal law (through the criminal prohibition of certain behavior). Contain numerous examples that prove these tendencies.
Keywords: criminal policy, criminal law prohibition, criminalization, the quality of the criminal law, criminal law-making, reform of the criminal law.
Качество российской уголовной политики последних лет (можно говорить даже о десятилетии), а точнее его полное отсутствие, давно уже никого в науке, к сожалению, не удивляет. При этом законодатель слеп и глух к нашим безысходным попыткам предложить разумные меры по ограничению произвола в реформации Уголовного кодекса, да и вообще к позиции науки — она ему не интересна.
Результат всем известен: за неполных восемнадцать лет существования УК РФ подвергался изменениям федеральными законами 163 раза в такой последовательности:
* lopashenko@yandex.ru
1997 г. — правок не было,
1998 г. — 2 закона,
1999 г. — 7 законов,
2000 г. — правок не было,
2001 г. — 8 законов,
2002 г. — 8 законов,
2003 г. — 7 законов,
2004 г. — 5 законов,
2005 г. — 2 закона,
2006 г. — 4 закона,
2007 г. — 10 законов,
2008 г. — 8 законов,
2009 г. — 13 законов,
2010 г. — 22 закона,
2011 г. — 11 законов,
2012 г. — 15 законов,
2013 г. — 22 закона,
2014 г. — 19 законов.
Таким образом, в год в среднем принималось 9,1 закона, которыми вносились изменения и дополнения в Уголовный кодекс. Думаю, и эта цифра отлично показывает деформации в уголовной политике, потому что ничем невозможно обосновать такое количество поправок в Кодекс, который в любом государстве должен быть стабильным и даже почти незыблемым, поскольку именно он предусматривает самые жесткие из возможных мер государственного принуждения. Кроме того, это уголовный закон мирного времени и глубинные потрясения случались в этот временной промежуток далеко не каждый год (лишь последний, 2014-й, конечно, внес в нашу жизнь много потрясений). Однако, как видим, даже в относительно спокойный для общества год — 2010-й (даже к мировому экономическому кризису, который начался в 2007—2008 гг., мы на тот момент уже приспособились) в России было принято рекордное число федеральных законов, менявших УК, — 22 (!), что просто абсурдно в условиях все той же страны, с тем же общественно-политическим и экономическим устройством.
Малейший анализ принятых во изменение УК законов показывает, что чаще всего законодатель шел по пути проб и ошибок, интуитивно, не понимая до начала правоприменения (если оно оказывалось возможным по «кривым» нормам), будет ли новая норма эффективна. Но это корректный, или политический вывод. Можно сделать и некорректный, но соответствующий, по моему глубокому убеждению, действительности: часть законов была явно пролоббирована теми, кому они были выгодны, по разным мотивам — начиная от примитивных, экономических, и заканчивая политикой; еще часть — чтобы продемонстрировать высокую рабочую активность отдельных депута-
тов (как известно, «все разбираются» в двух вещах — медицине и уголовном праве!); кому-то это нужно было для апробации кандидатской (докторской) диссертации и т.д. (вывод можно продолжить).
Но все это, повторюсь, грустно, хотя достаточно привычно.
В последние несколько лет в уголовном законотворчестве страны стали отчетливо проявляться тенденции, которых раньше не было (во всяком случае на уровне тенденций). Совокупно их можно определить так, как это указывается в названии настоящей статьи, — уголовная политика по принципу «чего изволите?». Суть данной политики такова: уголовный закон безжалостно кроится Государственной Думой, улавливающей (а иногда и додумывающей) малейшее неудовольствие высшего руководства страны и правоохранительных органов ситуацией в отдельных сферах жизнедеятельности государства. А уж если это руководство вдруг инициировало какой-то законопроект, то он, скорее всего, обязательно будет принят, каким бы «безумным» он ни был.
Еще одно проявление указанного принципа в уголовной политике последних лет — это «подкрепление» спорных не-уголовных законов уголовно-правовым запретом. Для того чтобы непопулярное законодательство выполнялось, придумывают тут же уголовно-правовые нормы с ответственностью за его неисполнение. Подобные запретительные меры могут использоваться и для борьбы с оппозицией, а точнее — для предупреждения ее борьбы с неугодными законами. Этакая профилактика движения несогласных уголовным законом.
Все сказанное приводит к выводу, что все проблемы в стране законодатель пытается решить одним способом — изменением Уголовного кодекса. Таким образом, последний превращается постепенно, но верно в универсальное «лекарство от всех болезней» (которое, как известно, в мире не существует), т.е. в «пустышку».
Приведу несколько иллюстраций в подтверждение сказанного. Сначала о вопиющей непоследовательности законотворчества.
В марте 2010 г. все СМИ наперебой трубили о такой президентской инициативе, как «гуманизация» уголовного экономического законодательства, и, в частности, о предложении президента Д.А. Медведева исключить из УК ст. 173 «Лжепредпринимательство»1. В это время в Государственную Думу президентом был внесен соответствующий законопроект с указанием в пояснительной записке: «Как показывает анализ правоприменительной практики, статья 173 "Лжепредпринимательство" УК РФ практически не применяется. Связано это с неопределенностью ее формулировки, а также с тем, что предусмо-
1 Президент Медведев предложил Госдуме отменить статью УК «Лжепредпринимательство» // Общая газета. 2010. 2 марта; Медведев отменил лжепредпринимательство: URL: http://megaconcept.ru/publ/dk/novosti/medvedev_otmenil_quot_lzhepredprinimatels tvo/165-1-0-397; Медведев решил отменить уголовную статью «Лжепредпринимательство»: URL: http://deathtalker.ucoz.ru/news/medvedev_reshil_otmenit_ugolovnuju_statju_lz hepredprinimatelstvo/2010-03-02-35; и др.
тренные в ней деяния охватываются другими составами преступлений. По изложенным причинам эту статью предлагается признать утратившей силу». Федеральный закон № 60-ФЗ был принят 7 апреля 2010 г. и ст. 173 УК РФ перестала существовать.
Однако уже в январе 2011 г. президент Д. Медведев сообщил: «Фирмы-однодневки, которые раньше использовались только для обналичивания денежных средств, сейчас превратились в один из каналов, при помощи которых чиновники получают деньги. Нести ответственность за фирмы-однодневки должны не только те, кто их использует, но и те, кто дал паспорт»2. В феврале 2011 г. в Государственную Думу был внесен законопроект о введении уголовной ответственности за создание фирм-однодневок (по сути, то же самое лжепредпринимательство). 13 октября 2011 г. президент призвал «как можно скорее принять закон о введении уголовной ответственности за создание фирм-однодневок и пообещал в случае задержек принять "организационные решения"»3. Федеральный закон от 7 декабря 2011 г. № 419-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и статью 151 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» включил в уголовный закон две статьи — ст. 173.1 УК «Незаконное образование (создание, реорганизация) юридического лица» и ст. 173.2 УК «Незаконное использование документов для образования (создания, реорганизации) юридического лица». Замечу, не вдаваясь в детали, что качество этих норм гораздо хуже качества ранее исключенной ст. 173 УК, хотя и она была далека от совершенства. Интересно другое: в пояснительной записке к законопроекту вообще ничего не говорится о том, что же побудило законодателя принять этот закон, не указан ни один аргумент, если не считать таковым следующее положение: «Проект Федерального закона "О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и статью 151 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации"... разработан в соответствии с пунктом 6 Перечня поручений Президента Российской Федерации от 26 августа 2010 г. № Пр-2507». В записке просто повторяется содержание новых статей без каких-либо пояснений.
Рассмотрим другой пример. До декабря 2011 г. в УК РФ благополучно существовала ст. 188, которая предусматривала уголовную ответственность за разные виды контрабанды. В декабре 2011 г. по инициативе президента был принят федеральный закон, согласно которому общая норма о контрабанде исключалась с одновременным появлением двух специальных норм — ст. 226.1 «Контрабанда сильнодействующих, ядовитых, отравляющих, взрывчатых, радиоактивных
2 Яковенко Д. Уроки борьбы с однодневками // Эксперт online. 2011. 21 февр.: URL: http://expert.ru/expert/2011/07/
3 Штраф за лжепредпринимательство // Там же. 18 окт.: URL: http://expert.ru/ 2011/10/18/
веществ, радиационных источников, ядерных материалов, огнестрельного оружия или его основных частей, взрывных устройств, боеприпасов, оружия массового поражения, средств его доставки, иного вооружения, иной военной техники, а также материалов и оборудования, которые могут быть использованы при создании оружия массового поражения, средств его доставки, иного вооружения, иной военной техники, а равно стратегически важных товаров и ресурсов или культурных ценностей» и ст. 229.1 «Контрабанда наркотических средств, психотропных веществ, их прекурсоров или аналогов, растений, содержащих наркотические средства, психотропные вещества или их прекурсоры, либо их частей, содержащих наркотические средства, психотропные вещества или их прекурсоры, инструментов или оборудования, находящихся под специальным контролем и используемых для изготовления наркотических средств или психотропных веществ». В обоснование этого решения в пояснительной записке отмечалось: «В связи с созданием Таможенного союза в рамках ЕврАзЭС требуется корректировка диспозиции статьи 188 "Контрабанда" Уголовного кодекса Российской Федерации. В то же время давно назрел вопрос о декриминализации деяния, предусмотренного частью первой этой статьи, устанавливающей ответственность за так называемую товарную контрабанду. Следует отметить, что в странах с развитыми правовыми системами контрабанда товаров, не запрещенных к обороту, не является преступлением (выделено мною. — Н.Л.). Такая контрабанда, как правило, совершается в целях уклонения от уплаты таможенных платежей. Ответственность за это в полной мере предусмотрена статьей 194 Уголовного кодекса Российской Федерации. К этому следует добавить, что в соответствии со статьями 16.1 и 16.2 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях предусмотрена конфискация предметов контрабанды. Кроме того, анализ практики применения части первой статьи 188 Уголовного кодекса Российской Федерации позволяет говорить о коррупциогенности этой нормы».
Однако 28 июня 2013 г. по инициативе Правительства РФ был принят закон, которым гл. 22 УК была дополнена новой статьей — ст. 200.1 «Контрабанда наличных денежных средств и (или) денежных инструментов». Таким образом, существенная часть товарной контрабанды (в отношении денежных средств и финансовых инструментов, к которым пока законодатель отнес только дорожные чеки, векселя, чеки (банковские чеки), а также ценные бумаги в документарной форме, что расходится с пониманием финансовых инструментов в позитивном законодательстве, в котором к ним отнесены также товары и пр.) вновь (спустя менее чем 2 года) стала уголовно наказуемой. При этом произошла криминализация даже более широкая, чем раньше, — за счет существенного снижения размера криминообразующего признака. Ранее крупным размером признавалась сумма свыше 1,5 млн р.,
теперь — свыше 20 тыс. долл., т.е. более чем в два раза (это на момент введения нормы, сейчас эта разница еще больше). В пояснительной записке ничего в обоснование этой нормы опять не говорится, кроме общих фраз, относящихся ко всему закону (им вносились изменения и в другие нормы): «Проектом вносятся в федеральные законы изменения, направленные на создание условий для предотвращения, выявления и пресечения финансовых операций, в том числе с использованием фирм-однодневок, и легализации преступных доходов, финансирования терроризма, уклонения от уплаты налогов и таможенных платежей, а также получения коррупционных доходов».
Примеры из того же ряда — злополучные нормы о посягательствах на честь и достоинство личности. Тот же закон, которым была исключена из УК ст. 188, принятый по инициативе президента 7 декабря 2011 г., признал ненужными в уголовном законе составы, связанные с клеветой и оскорблением (ст. 129, 130, 298 УК). Ответственными комитетами, обеспечивавшими прохождение законопроекта, выступили Комитет по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству и Комитет по информационной политике, информационным технологиям и связи. В пояснительной записке указано: «Оскорбление и клевета по степени общественной опасности... более соответствуют деяниям, предусмотренным Кодексом Российской Федерации об административных правонарушениях, нежели Уголовным кодексом Российской Федерации, в связи с чем предлагается статьи 129, 130 и 298 Уголовного кодекса Российской Федерации признать утратившими силу, а ответственность за деяния, предусмотренные указанными статьями, установить в Кодексе Российской Федерации об административных правонарушениях».
Не проходит и восьми месяцев, как законом от 28 июля 2012 г. в уголовный закон возвращена уголовная ответственность за клевету с введением новых ст. 128.1 и 298.1 УК. Авторы законопроекта — депутаты П.В. Крашенинников, И.А. Яровая, Д.Ф. Вяткин, В.А. Поневеж-ский, А.Е. Хинштейн, М.Ю. Маркелов и др. Ответственный комитет по прохождению и продвижению законопроекта — Комитет по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству. Согласно пояснительной записке, «проект Федерального закона. направлен на усиление ответственности в части нарушения конституционных прав граждан. В соответствии с Конституцией Российской Федерации достоинство личности охраняется государством. Наряду с этим существующие меры защиты чести и достоинства личности, закрепленные в Кодексе Российской Федерации об административных правонарушениях. регламентирующие законодательные положения о клевете и оскорблении, в полной мере недостаточны (выделено мной. — Н.Л.). Так, закрепленные санкции в части первой статьи 5.60 "Клевета" КоАП РФ в виде штрафа для граждан в размере от
двух тысяч до трех тысяч рублей представляются неэффективными. Кроме того, правопорядки практически всех стран мира устанавливают уголовную ответственность за клевету (выделено мной. — Н.Л.). Так, в американском праве клевета делится на письменную и устную. Уголовный кодекс Франции содержит ряд статей, предусматривающих ответственность за клеветнический донос, а уголовное законодательство Китая содержит единую уголовную ответственность за фальсификацию фактов, оговор и клевету в отношении третьих лиц. Уголовная ответственность за клевету предусмотрена и в законодательстве многих государств—участников СНГ. Учитывая специфику уголовно-правовой доктрины российского права, законопроектом предлагается УК РФ дополнить новой статьей 129 "Клевета", установив повышенные санкции, а также новые квалифицирующие признаки по сравнению с ранее действующей аналогичной статьей. Статью 5.60 "Клевета" КоАП РФ предлагается признать утратившей силу».
Возникают вопросы: как за столь короткое время так кардинально мог измениться мировой правопорядок; или же его в свое время просто никто не анализировал? Обращает на себя внимание «степень самостоятельности» российского законодателя в принятии решения: он все же «свою лепту» в законопроект внес — новая норма включена в УК не под предлагавшимся «номером» 129, а под «номером» 128.1(!).
Несколько слов о тех неудачных законах, которые не были бы приняты, если бы российский законодатель был бы самостоятельным и квалифицированным, а не стремился угодить тем, кому нельзя отказать. Например, о внесенном Верховным судом РФ и принятом Государственной Думой федеральном законе, согласно которому в Уголовном кодексе теперь имеется семь (!) статей, посвященных мошенничеству. При этом закон еще на стадии проекта был категорически не поддержан наукой, против него возражали практики; в отзывах на проект Правительства РФ профильных комитетов Государственной Думы содержались многочисленные замечания и указывалось на концептуальные недостатки. Тем не менее он был принят практически в неизменном виде: только санкции статей претерпели изменения — они стали отличаться одна от другой и от общей нормы.
Все новые составы мошенничества — это специальные виды мошенничества, выделенные из основного состава. Необходимость и даже разумность этого шага законодателя вызывают большие сомнения, а то, какими характеристиками наделили эти новые разновидности мошенничества, часто не поддается никакому объяснению. Фактически в ряде случаев были выхолощены и понятие предмета, и понимание объективной стороны мошенничества, а разнобой в квалифицирующих признаках и наказании может быть охарактеризован одним словом — не юридическим, но точным и верным — безобразие. Верно замечает А.И. Коробеев: «Раскассировать мошенничество на
конкретные шесть видов, оставив в неприкосновенности его общий состав, это все равно что, сохранив общую норму об изнасиловании, предусмотреть уголовную ответственность за изнасилование отдельно взятых Маши, Даши, Глаши и Наташи»4.
Результат такого законотворчества наконец стал очевиден, точнее почти очевиден для Конституционного суда РФ. 11 декабря 2014 г. было принято постановление Конституционного Суда РФ № 32-П «По делу о проверке конституционности положений статьи 159.4 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с запросом Салехардского городского суда Ямало-Ненецкого автономного округа», которым положения ст. 159.4 УК РФ были признаны не соответствующими Конституции РФ, ее ст. 19 (ч. 1), 46 (ч. 1) и 55 (ч. 3) в той мере, в какой эти положения устанавливают за мошенничество, сопряженное с преднамеренным неисполнением договорных обязательств в сфере предпринимательской деятельности, если оно совершено в особо крупном размере, несоразмерное его общественной опасности наказание в виде лишения свободы на срок, позволяющий в системе действующих уголовно-правовых норм отнести данное преступление к категории преступлений средней тяжести, в то время как за совершенное также в особо крупном размере такое же деяние, ответственность за которое без определения его специфики по субъекту и способу совершения применительно к тем или иным конкретным сферам предпринимательской деятельности предусмотрена общей нормой ст. 159 УК РФ, устанавливается наказание в виде лишения свободы на срок, относящий его к категории тяжких преступлений, притом что особо крупным размером применительно к наступлению уголовной ответственности по ст. 159 УК признается существенно меньший размер похищенного, нежели по его ст. 159.4 УК. Но это касается пока только одной из шести специальных норм о мошенничестве, да и конституционность самого существования специальной нормы Конституционного суда РФ подтверждена, к сожалению.
Или можно сказать еще об одной новелле, внесенной тем же, инициированным Правительством РФ законом от 28 июня 2013 г., — изменении составов, посвященных легализации (отмыванию) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем. Благодаря ей мы получили две практически одинаковые нормы, отличающиеся лишь субъектом преступления: в ст. 174.1 УК — это лица, совершившие предикатное преступление, в ст. 174 УК — все иные лица. Имевшаяся прежде разница в диспозициях (по ст. 174.1 УК условием ответственности был крупный размер) и в санкциях, которые хоть как-то оправдывали наличие двух статей, ликвидирована. Возникает в таком случае вопрос о необходимости сохранения второй статьи,
4 Коробеев А.И. Лоскутное одеяло Уголовного кодекса // Независимая газета. 2013.
5 февр.
коль скоро все равно вносили правку в УК. Проще, очевидно, было бы вернуться к первоначальной редакции состава легализации в рамках одной статьи — ст. 174 УК, которая существовала до августа 2001 г.
Применительно к этому изменению УК можно также обратить внимание на очередные проблемы с границами криминализации. В апреле 2010 г. законодатель посчитал, что уголовная ответственность за легализацию, совершенную лицом, которое совершило первичное преступление, должна наступать только при условии легализации в «крупном размере», который до этого реформирования УК характеризовал квалифицированный состав. При этом крупным размером легализации признавалась сумма, превышающая шесть миллионов рублей. Соответствующий законопроект был внесен президентом РФ. В пояснительной записке при обосновании нормы указывалось: «Статья 174.1 "Легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных лицом в результате совершения им преступления" УК Российской Федерации ... применяется неоправданно широко».
Однако в принятом летом 2013 г. федеральном законе, инициированном Правительством РФ (одними и теми же людьми, что понятно, в связи с рокировкой президента и премьера), крупный размер как кри-минообразующий признак был из ст. 174.1 УК исключен и снова стал квалифицирующим признаком, однако с гораздо меньшей начальной суммой — с превышением полутора миллионов рублей. Отмывание имущества на сумму, превышающую шесть миллионов рублей, образует теперь особо квалифицированный состав с признаком «в особо крупном размере», которого раньше не было. Пояснительная записка не содержит аргументации и этого решения, кроме общих фраз по обоснованию всех изменений ряда законодательных актов.
В ряде приводимых примеров я намеренно не даю свое видение того, какой должна быть криминализация и изменения УК: это не важно в данном случае. Важно другое: в уважающем себя государстве уголовный закон не может меняться эклектически и «по мановению» власть предержащих.
Есть и еще один и, наверное, самый грустный аспект этого вопроса. Политическая ангажированность уголовного закона растет и растет стремительно. Увы, создается запас уголовно-правовых норм, которые могут быть использованы в политической борьбе внутри страны. Как правило, эти нормы продвигаются в УК без широкого обсуждения и стремительно, если оценивать время внесения законопроекта и время его принятия. Примеров, к сожалению, много.
Так, федеральным законом от 20 июля 2012 г. УК был дополнен новой статьей — ст. 330.1 «Злостное уклонение от исполнения обязанностей, определенных законодательством Российской Федерации о некоммерческих организациях, выполняющих функции иностранного агента». Сама по себе эта статья — непревзойденный «шедевр»
уголовного законотворчества. Согласно диспозиции, наказывается «злостное уклонение от исполнения обязанностей по представлению документов, необходимых для включения в предусмотренный пунктом 10 статьи 13.1 Федерального закона от 12 января 1996 года № 7-ФЗ «О некоммерческих организациях» реестр некоммерческих организаций, выполняющих функции иностранного агента». Вот это уголовно-правовая гарантия действия конкретной нормы позитивного законодательства! И какой резерв для дальнейшего совершенствования уголовного закона! Позитивных законов — тьма, статей в них — еще большая тьма, а уж пунктов в этих статьях — тьма и тьма, и тьма. И формулировка хороша, универсальна: злостное уклонение от исполнения пункта такого-то статьи такой-то закона такого-то. Это — если ерничать (правда, замечу в скобках, что не ерничать не получается никак; разумных доводов уже давно не хватает, да и не слышит их наш законодатель).
А если серьезно, то появление подобных норм в уголовном законе навевает печальные параллели с тридцатыми годами прошлого столетия. При этом, обратите внимание: уголовный запрет вводится одновременно с изменением позитивного законодательства и появлением в нем понятия «иностранный агент». Законопроект был инициирован большой группой депутатов (досчитав до ста, я сбилась со счета, но это еще не было и половины авторов), внесен в Государственную Думу РФ 29 июня 2012 г., 6 июля 2012 г. принят в первом чтении, 13 июля — во втором и в третьем, 18 июля одобрен Советом Федерации, 20 июля 2012 г. — подписан Президентом РФ. Хорошо хоть в действие вступил спустя 120 дней. Аргументация сводится к следующей фразе в пояснительной записке: «Настоящий проект Федерального закона . подготовлен с целью обеспечения открытости и публичности в деятельности некоммерческих организаций, выполняющих функции иностранного агента, и направлен на организацию должного общественного контроля за работой некоммерческих организаций, осуществляющих политическую деятельность на территории Российской Федерации и финансируемых из иностранных источников». Таким образом, мало того, что осуществлено на законодательном уровне дискриминационное «клеймение» некоммерческих организаций, к числу которых в связи с размытостью понятия «политическая деятельность» (по этому поводу обращался в Конституционный суд страны, как известно, уполномоченный по правам человека, однако, по сути, его позицию Конституционный суд не поддержал5) могут быть отнесены все
5 Постановление Конституционного Суда РФ от 08.04.2014 № 10-П «По делу о проверке конституционности положений пункта 6 статьи 2 и пункта 7 статьи 32 Федерального закона "О некоммерческих организациях", части шестой статьи 29 Федерального закона "Об общественных объединениях» и части 1 статьи 19.34 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях в связи с жалобами Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации, фонда «Костромской центр под-
без исключения некоммерческие организации, получающие любое финансирование (в том числе в виде научных грантов) из-за рубежа (и тоже любого, хоть из Украины или Беларуси, хоть из США, хоть из Тринидад и Тобаго), так еще и установили строгую уголовную ответственность (в том числе и лишение свободы до двух лет) для тех представителей некоммерческих организаций, кто не желает получать такой позорящий статус. Дабы не повадно было.
Другой пример. Федеральный закон от 12 ноября 2012 г. № 190-ФЗ внес существенные изменения в ст. 275 УК «Государственная измена». Законопроект был внесен в Государственную Думу РФ Правительством РФ осенью 2008 г., но в декабре этого же года был мягко заморожен: направлен в различные инстанции для проработки. К нему вернулись спустя четыре года, в июле 2012 г. 23 октября 2012 г. законопроект был принят во втором и третьем чтениях, 12 ноября 2012 г. — подписан президентом РФ, 14 ноября 2012 г. — опубликован и в этот же день вступил в действие.
Суть поправок сводится к тому, что вместо понятной и привычной формы государственной измены («иное оказание помощи иностранному государству, иностранной организации или их представителям в проведении враждебной деятельности в ущерб внешней безопасности Российской Федерации») внесена в закон следующая формулировка: «оказание финансовой, материально-технической, консультационной или иной помощи иностранному государству, международной либо иностранной организации или их представителям в деятельности, направленной против безопасности Российской Федерации». Крайне примечательна аргументация изменений закона в пояснительной записке. В ней сказано: «.такая форма измены, как "оказание помощи иностранному адресату в проведении враждебной деятельности в ущерб внешней безопасности Российской Федерации", нуждается в корректировке. На неопределенность признаков данной формы государственной измены, дающую основания к ее противоречивому и произвольному толкованию правоприменителем, обращалось внимание судьями Конституционного Суда РФ (см. особые мнения Витрука Н.В. и Кононова А.Л. в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1995 г. № 17-П "По делу о проверке конституционности ряда положений пункта "а" статьи 64 Уголовного кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина В.А. Смирнова"). Указанная форма государственной измены в действующем редакционном оформлении является крайне сложной для доказывания, поскольку ссылки на недоказанность наличия в действиях лица признаков проведения именно "враждебной" деятельности используются защитой в качестве основного аргумента для освобождения обвиняемых и подсу-
держки общественных инициатив»", граждан Л.Г. Кузьминой, С.М. Смиренского и В.П. Юкечева».
димых от уголовной ответственности и наказания». И далее: «Внесение изменений в диспозицию статьи 275 УК России в целях конкретизации объективной и субъективной сторон состава данного преступления применительно к трем традиционным формам государственной измены, а также субъекта такой формы государственной измены, как выдача государственной тайны, позволят, с одной стороны, исключить саму возможность произвола и злоупотреблений со стороны правоприменителей в случае привлечения к ответственности по указанной статье, с другой стороны, в полной мере реализовать назначение уголовного судопроизводства, состоящее как в защите потерпевших от преступных посягательств, так и защите личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод».
Однако в действительности все обстоит с точностью до наоборот, и, думаю, упомянутые в записке судьи Конституционного суда РФ даже не предполагали, КАК будет использовано их особое мнение. Не надо быть большим специалистом в уголовном праве и даже в праве вообще, чтобы понять, что новая формулировка диспозиции ст. 275 УК такова, что позволяет усмотреть тягчайшее преступление — государственную измену — в любых отношениях с иностранными гражданами, организациями и государствами, поскольку любой контакт может быть расценен как помощь: если не материальная, то консультативная, если не консультативная, то неопределенная и, следовательно, неограниченная ничем «иная помощь»; да и любой шаг иностранного гражданина, опять-таки, может быть отнесен к направленной против государственной безопасности деятельности. Образно говоря, да и не образно тоже: помог иностранному гражданину разыскать нужный дом на улице — предал Родину. А в современных сложных политических и экономических условиях такая реакция становится не просто возможной, увы.
Подводить итоги написанному грустно. Но очевидно одно: уголовный закон не должен превращаться стараниями законодателя в погремушку для власть предержащих и в дубинку для оппозиции. Он уважаем только тогда, когда сохраняет политический нейтралитет и борется с реальной, общественно (а не точечно и индивидуально) опасной преступностью.
Список литературы
1. Коробеев А.И. Лоскутное одеяло Уголовного кодекса // Независимая газета. 2013. 5 февр.
2. Президент Медведев предложил Госдуме отменить статью УК «Лжепредпринимательство» // Общая газета. 2010. 2 марта.
3. Яковенко Д. Уроки борьбы с однодневками // Эксперт-опИпе. 2011. 21 февр.
