CC BY
389
Уголовная ответственность и наказание: соотношение базовых
категорий уголовного права
М.Н. КАПЛИН - доцент кафедры уголовного права и криминологии Ярославского государственного университета им. П.Г Демидова, кандидат юридических наук
В предлагаемой статье анализируется сущность категорий «уголовная ответственность» и «наказание». Рассматривая историю становления понятия уголовной ответственности в отечественном уголовном законодательстве, автор приходит к выводу о нецелесообразности разграничения уголовной ответственности и наказания, поскольку в правовом значении они являются равнозначными.
Ключевые слова: уголовная ответственность; наказание; обязанность нести ответственность за преступление; уголовное правоотношение; меры уголовно-правового характера.
Тезис о том, что уголовная ответственность и наказание - понятия близкородственные, в уголовно-правовой науке практически никем не оспаривается. Дискуссионным является характер соотношения этих двух базовых категорий соответствующей отрасли. С позиций формальной логики возможны три варианта такого родства: понятия могут совпадать по объему, могут пересекаться или быть смежными.
Изначально в теории российского уголовного права проблемы специфического понятия уголовной ответственности не существовало. Как отмечал Л.В. Багрий-Шахматов, «ни употреблявшие этот термин Н.С. Таганцев, С.В. По-знышев, ни создатели "Уложения о наказаниях уголовных и исправительных" 1885 г. (§ 15 ст. 1; § 20) не проводили различия между понятиями уголовной ответственности и наказания»1. Аналогичная ситуация наблюдалась и в советской науке уголовного права в период действия УК РСФСР 1922 и 1926 гг. В своем исследовании В.И. Курляндский пришел к выводу, что в учебниках по Общей части уголовного права 1943, 1959 и 1960 гг. нет четкого разграничения между вышеуказанными понятиями2.
Однако с принятием Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 г. и УК РСФСР 1960 г., в которых законодатель разграничил институты освобождения от
уголовной ответственности и освобождения от наказания, начался отход от прежних представлений. Например, М.Д. Шаргородский, изначально понимавший ответственность как меру государственного принуждения3, под влиянием критики пришел к выводу, что «нельзя ставить знак равенства между юридической ответственностью и самими мерами государственного принуждения»4. Юридическая наука попыталась объяснить это расхождение, в результате чего появился целый спектр точек зрения.
Наиболее широкое признание в теории получило понимание ответственности как правовой обязанности. В общем виде данная концепция выглядит следующим образом: уголовная ответственность - это «обязанность отвечать за... преступление»5. Признав данное положение в качестве ключевого, его сторонники расходятся во взглядах относительно содержания и момента возникновения данной обязанности. Одни авторы связывали ее с действием исключительно уголовного закона. Так, Я.М. Брайнин признавал ответственностью «основанную на нормах советского уголовного права обязанность лица, совершившего преступление, подлежать действию закона»6. По мнению М.Д. Шаргородского, обязанность преступника претерпеть наказание составляет содержание ответственности7. А.А. Пионтковский считал, что ответственность
- это обязанность нести за совершенное преступление определенный личный или имущественный вред, указанный в санкции статьи уголовного закона8. Более широкое понимание было предложено М.П. Карпушиным и В.И. Кур-ляндским. По их мнению, обязанность «подвергнуться правоограничениям, вытекающим из процессуального порядка, быть осужденным и понести соответствующее наказание»9 составляет содержание уголовной ответственности. Расходились данные авторы и в вопросе о начальном моменте ответственности10.
Поскольку сторонники концепции «обязанности» в первую очередь ставили перед собой цель найти объяснение законодательному разграничению уголовной ответственности и наказания, их выводы, как представляется, носят искусственный характер. Косвенно это подтверждается допускаемыми данными авторами противоречивыми утверждениями.
Не подлежит сомнению, что лицо, совершившее преступление, с определенного момента должно подвергнуться наказанию. Однако, как справедливо заметил Н.А. Огурцов, «это совсем не означает, что оно несет уголовную ответственность»11. В противном случае виновный будет считаться «отвечающим за преступление» и в ситуации, когда его личность даже не установлена органами следствия. Чтобы объяснить этот парадокс, одни авторы вынуждены признать началом ответственности привлечение в качестве обвиняемого, как это делал Я.М. Брайнин, другие - выделять ответственность нереализованную (до установления лица) и реализованную (после его установления). Однако, как верно указывал Н.А. Огурцов, «уголовная ответственность нереализованная не есть и наличная ответственность, это состояние безответственности лица, совершившего преступление»12. Лицо отвечает за преступление лишь тогда, когда подвергается мерам принуждения.
Рассматриваемая теория, на наш взгляд, оказалась не в состоянии объяснить, почему законодатель разграничивает уголовную ответственность и наказание. С точки зрения этой концепции, освобождение от ответственности должно трактоваться как разрешение не выполнять обязанность подвергнуться наказанию. Однако очевидно, что лицо, которому назначено определенное наказание, также несет какую-то обязанность, а именно: отбыть данное наказание. Поэтому освобождение от наказания тоже является «разрешением не выполнять обязанность подвергнуться наказанию». Таким образом, ответственность и наказание все равно выступают в качестве тождественных понятий.
Отмеченные недостатки, а также ряд своих собственных имеет концепция ответственности - правоотношения. Констатация факта, что «лицо имеет не только обязанности, но и гарантированные законом права, которым корреспондируют определенные обязанности государства и его карательных органов»13, привела некоторых исследователей к такому пониманию уголовной ответственности.
В настоящее время практически никто не оспаривает факта существования уголовно-правовых отношений. Как известно, любое общественное отношение включает в свою структуру участников (субъектов), предмет (то, по поводу чего оно возникло), юридическую (права и обязанности) и фактическую (реальное поведение людей) связи. Уголовная ответственность как последствие совершения преступления входит в состав уголовного правоотношения в качестве его предмета. С нашей точки зрения, является совершенно непонятным, зачем нужно отождествлять часть и целое. В структуру уголовной ответственности тогда будут попадать не только права преступника, но и он сам, а также государство. Кроме того, неясно, как лицо может нести правоотношение, подвергаться ему, освобождаться от него?
Искусственный характер рассматриваемой концепции проявляется в некоторых суждениях и высказываниях авторов. Подводя итог своим рассуждениям, Л.В. Багрий-Шахматов заявляет, что: а) по своему характеру уголовная ответственность является одним «из видов государственного принуждения... Свое выражение... находит в различных мерах уголовного, уголовно-процессуального, уголовно-исполнительного, а порою даже административного принуждения»; б) «по своей сущности. является совокупностью определенных общественных отношений»; в) «по форме уголовная ответственность выражается в особом порядке ее реализации, установленном нормами. уголовно-процессуальной (судебный порядок), исправительно-трудовой, административной и военно-административной (административный порядок) правовых отраслей»14. Руководствуясь такими указаниями, очень сложно понять, что же такое ответственность на самом деле: мера принуждения, правовое отношение или процедура?
Более логичными представляются позиции, высказанные Н.А. Огурцовым и А.И. Санталовым. Справедливо отмечая недостатки концепций «ответственность - обязанность» и «ответственность - правоотношение», Н.А. Огурцов определил ответственность как «бремя принудительно-воспитательных мер, фактически возлагаемое органами социалистического правосудия на лицо, совершившее преступление - преступника»15, А.И. Санталов - как «вынужденное претерпевание виновным лицом последствий преступления в форме осуждения (государственное порицание) и принуждения преступника к этому уполномоченными государственными органами»16.
Таким образом, теория уголовного права 1960-1980-х гг. оказалась не в состоянии предложить окончательное определение уголовной ответственности, отличное от классического отождествления ее с наказанием. Указанная концепция, на наш взгляд, имеет несомненное достоинство: подавляющее большинство специалистов признают, что наказание является хотя бы формой реализации, этапом или частью уголовной ответственности. Иными словами,
научное сообщество частично принимает ее основной постулат.
К числу недостатков данной теории относят ее внешнее противоречие уголовному закону, который:
1) разграничивает институты освобождения от уголовной ответственности и освобождения от наказания;
2) предусматривает не только наказание, но и иные меры уголовно-правового характера за совершение преступлений.
Следует заметить, что детально анализируя употребление в УК РФ термина «уголовная ответственность», встречающегося там около ста раз, мы ранее приходили к выводу о синонимичности рассматриваемых понятий17. Замена в большинстве уголовно-правовых норм «ответственности» «наказанием» (разумеется, с учетом того, что эти существительные относятся к разным родам) не влечет изменения смысла данных предписаний.
Различие институтов освобождения от уголовной ответственности и освобождения от наказания, на наш взгляд, носит чисто процессуальный характер. Вопрос лишь в том, когда это происходит: до вынесения приговора суда, либо одновременно с ним, либо после. Отсутствие различий в материально-правовой природе рассматриваемых институтов проявляется в существовании таких «сквозных» оснований освобождения, как амнистия (ст. 84 УК РФ), а также в возможности законодателя свободно переносить нормы об освобождении из одной главы в другую (как это произошло применительно к изменению обстановки в 2003 г.). Кроме того, сам правотворец иногда не видит различий между рассматриваемыми феноменами, в частности, признавая психическое расстройство, наступившее после совершения лицом преступления, основанием освобождения не от уголовной ответственности, а от наказания (ч. 1 ст. 81 УК РФ).
С точки зрения уголовного материального права, и в том и в другом случае лицо освобождается от возникшей в момент совершения преступления обязанности подвергнуться наказанию, то есть освобождается от него. Разницу можно увидеть лишь в том, что при освобождении от уголовной ответственности грозящее наказание абстрактно, оно может быть любым в пределах санкции уголовно-правовой нормы, а при освобождении лица от наказания данная мера уже назначена в конкретном виде, сроке или размере.
Поскольку понятие «ответственность» с позиций формальной логики является абстрактным, а «наказание» - конкретным18, законодатель обоснованно употребляет первый термин в значении относительно определенной санкции за совершение преступления, а второй - в значении конкретной меры принуждения. Таким образом, разграничение законодателем понятий «наказание» и «ответственность» не является аргументом против признания их тождественными явлениями.
Что касается мер уголовно-правового характера, то закон их понятие не определяет. Исходя из нового названия VI раздела УК РФ, к их числу однозначно относятся принудительные меры медицинского характера и конфискация имущества. Кроме того, на роль таких мер могут претендовать принудительные меры воспитательного воздействия, освобождение от уголовной ответственности, условное осуждение, условно-досрочное и другие виды освобождения от наказания19, а также судимость.
Не вдаваясь в дискуссию относительно содержания понятия «меры уголовно-правового характера», отметим, что ни одно из перечисленных явлений не может признаваться формой или видом уголовной ответственности по следующим основаниям:
1) принудительные меры медицинского характера применяются к лицам, которые либо не подлежат уголовной ответственности (п. «а» ч. 1 ст. 97, ст. 21 УК РФ), либо могут подлежать уголовной ответственности и наказанию лишь после выздоровления (п. «б» ч. 1 ст. 97, ч. 4 ст. 81 УК РФ), либо подлежат и уголовной ответственности, и принудительному лечению (п. «в» ч. 1 ст. 97, ст. 22 УК РФ);
2) принудительные меры воспитательного воздействия применяются к лицу, освобожденному от уголовной ответственности (ч. 1 ст. 90 УК РФ);
3) освобождение от уголовной ответственности и наказания не может быть формой ее реализации, поскольку является не негативным, а благоприятным последствием для виновного;
4) судимость является юридическим фактом, «сама по себе взятая отдельно она не является уголовно-правовой обязанностью; не влечет никаких уголовно-правовых последствий»20.
Таким образом, уголовная ответственность и наказание выступают в качестве тождественных понятий, а саму уголовную ответственность можно определить как предусмотренное уголовным законом последствие совершения преступления в виде наказания.
Щ ПРИМЕЧАНИЯ
1 Багрий-Шахматов Л.В. Уголовная ответственность и наказание. Минск, 1976. С. 18.
2 См.: Курляндский В.И. Уголовная ответственность и меры общественного воздействия. М., 1965. С. 21.
3 См.: Иоффе О.С., Шаргородский М.Д. Вопросы теории права. М., 1961. С. 318.
4 Курс советского уголовного права. Часть Общая / Под ред. Н.А. Беляева и М.Д. Шаргородского. Л., 1968. Т. 1. С. 217-218.
5 Курляндский В.И. Уголовная ответственность и меры общественного воздействия. С. 20.
6 Брайнин Я.М. Уголовная ответственность и ее основание в советском уголовном праве. М., 1963. С. 25.
7 См.: Курс советского уголовного права. Часть Общая / Под ред. Н.А. Беляева и М.Д. Шаргородского. С. 222.
8 См.: Курс советского уголовного права: В 6 т. / Под ред. А.А. Пионтковского, П.С. Ромашкина, В.М. Чхиквадзе. М., 1970. Т. III. С. 7.
9 Карпушин М.П., Курляндский В.И. Уголовная ответственность и состав преступления. М., 1974. С. 39.
10 См., напр.: Курс советского уголовного права. Часть Общая / Под ред. Н.А. Беляева и М.Д. Шаргородского. Т. 1. С. 237; Брайнин Я.М. Уголовная ответственность и ее основание в советском уголовном праве. С. 27-28.
11 Огурцов Н.А. Правоотношения и ответственность в уголовном праве. Рязань, 1975. С. 157.
12 Там же. С. 159.
13 Багрий-Шахматов Л.В. Уголовная ответственность и наказание. С. 27.
14 Там же. С. 27-28.
15 Огурцов Н.А. Правоотношения и ответственность в уголовном праве. С. 177.
16 Санталов А.И. Теоретические вопросы уголовной ответственности. Л., 1982. С. 18.
17 См.: Каплин М.Н. Дифференциация уголовной ответст-
венности за преступления против жизни и здоровья: Дис. ... канд. юрид. наук. Ярославль, 2002. С. 11-22.
18 См.: Кириллов В.И., Старченко А.А. Логика: Учеб. для юрид. вузов. 5-е изд. М., 1999. С. 37.
19 См., напр.: Звечаровский И. Меры уголовно-правового характера: понятие, система, виды // Законность. 1999. № 3. С. 36-39.
20 Черданцев А.Ф., Кожевников С.Н. О понятии и содержании уголовной ответственности // Правоведение. 1976. № 5. С. 47. Следует заметить, что С.С. Алексеев по одному из оснований подразделяет юридические факты на факты: 1) однократного и 2) непрерывного действия (состояния). Именно к разряду последних и следует относить судимость (см.: Алексеев С.С. Общая теория права: В 2 т. М., 1982. Т. II. С. 177). Н
