CC BY
1064
Юридические науки
УДК 343
Макаров Андрей Владимирович Andrey Makаrоv
УГОЛОВНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ И НАКАЗАНИЕ: ПРОБЛЕМЫ СООТНОШЕНИЯ УГОЛОВНОПРАВОВЫХ КАТЕГОРИЙ
CRIMINAL LIABILITY AND PUNISHMENT:
PARITY PROBLEMS OF CRIMINAL LEGAL CATEGORIES
В предлагаемой статье проводится всесторонний анализ соотношения категорий «уголовная ответственность» и «наказание». Автор приходит к выводу о том, что наказание является формой реализации уголовной ответственности в уголовно-правовом значении
Ключевые слова: уголовная политика, преступление, закон, уголовная ответственность, наказание, уголовное правоотношение
In the offered article the all-round analysis of a parity of categories «criminal liability» and «punishment» is carried out. The author comes to the conclusion that punishment is the form of realization of a criminal liability in criminal legal value
Key words: criminal policy, crime, law, criminal liability, punishment, criminal legal relationship
Проблема уголовной ответственности является одной из фундаментальных проблем уголовно-правовой науки. Исследование любого института уголовного права затрагивает в конечном итоге тот или иной аспект уголовной ответственности, являющейся наряду с категориями «преступление» и «наказание» центральным понятием уголовного права.
От того, каким образом разрешается вопрос об уголовной ответственности в обществе, зависит уровень законности и эффективности работы правоохранительных органов, правовое положение и уровень защищенности человека от преступных посягательств как со стороны других членов общества, так и от произвола со стороны государственных органов.
Прежде всего, отметим, что в юридической литературе большинство ученых-криминалистов считают, что уголовная ответственность может существовать и ре-
ализоваться только в рамках уголовно-правового отношения, субъектами которого являются, с одной стороны, лицо, совершившее преступление, а с другой стороны
— государство в лице уполномоченного им органа — суда [1].
Существует несколько точек зрения на природу уголовной ответственности. Одни ученые высказывают мнение, что уголовная ответственность — это обязанность лица, совершившего преступление, претерпеть меры государственного принуждения (Я.М. Брайнин, М.П. Карпушин, В.И. Курляндский) [2].
Данная точка зрения не является бесспорной, так как получается, что ответственность — это только обязанность претерпевать меры, назначенные судом, а фактическое наказание за нарушение, порицание виновного, последствия соответствующих решений суда не являются уголовной ответственностью. Поэтому прав С.Н.
Братусь, который писал: «Ответственность
— это уже исполнение под принуждением обязанности. Обязанность может быть исполнена или не исполнена, но когда наступает ответственность, то есть приводится в действие аппарат принуждения, выбора у ответственного лица нет, — оно не может не выполнить действий (или бездействия), составляющих содержание реализуемой обязанности» [3].
Другая позиция состоит в том, что уголовная ответственность и наказание тождественны (И.С. Самощенко, М.Х. Фа-рукшин [4]). В данном случае уголовная ответственность рассматривается как применение санкции. Такое понимание уголовной ответственности соответствует развитию уголовного права в XIX в. Сегодня же уголовный закон разделяет эти категории, различая освобождение от уголовной ответственности и от наказания (ч. 2 ст. 84 УК РФ).
Некоторые ученые отрицают наличие позитивной уголовной ответственности. Другие же утверждают, что изначально уголовная ответственность возникает как позитивное явление, а ретроспективную уголовную ответственность следует рассматривать как нетипичную форму реализации позитива. Часть ученых признают единую природу уголовной ответственности, включающую и позитивные, и негативные начала.
Наказание является главным элементом уголовной ответственности. Кроме наказания в ответственность входят такие элементы, как порицание деяния виновного лица, которое выражается даже самим фактом вынесения обвинительного приговора суда, вступившего в законную силу. В приговоре от имени государства дается оценка содеянного как преступления, а лица, его совершившего, как преступника. Обвинительный приговор, независимо от вида наказания, оказывает моральное воздействие на преступника, имеет преюдициальное воздействие в вопросах возмещения материального ущерба в рамках гражданского иска, при привлечении к административной ответственности.
Многие из авторов называют в качестве элемента уголовной ответственности судимость, так как судимость имеет для лица значительные правовые последствия, в том числе связанные с ограничением прав. Судимые люди не могут работать в правоохранительных органах, органах государственной власти, им не выдается лицензия на приобретение огнестрельного оружия, судимость ведет к признанию рецидива и т.д.
К компонентам уголовной ответственности ряд ученых относят также принудительные меры воспитательного воздействия и принудительные меры медицинского характера [5]. Другие ученые считают, что принудительные меры медицинского характера не относятся к мерам уголовной ответственности, поскольку главная их цель
— медицинская (излечить человека), а не карательная и не воспитательная. Подобные меры назначаются лицам невменяемым, страдающим психическим расстройством, не исключающим вменяемости, либо применяются к алкоголикам, наркоманам. В случаях, если такие меры применяются к невменяемым лицам, ни о каком возложении ответственности говорить вообще не приходится, так как преступник в данном случае не способен понимать характер и конечную цель назначенных мер.
Некоторые авторы высказывают позицию, что принудительные меры мед и пи II-ского характера и принудительные меры воспитательного воздействия не являются мерами уголовного характера, поскольку не имеют уголовно-правовой природы и их применение не влечет изменения уголовноправового статуса личности [6].
Подобный подход вызывает сомнение по нескольким причинам. Во-первых, если исключить меры медицинского характера, принудительные меры воспитательного воздействия из числа мер уголовно-правового характера, то не понятно о каких «иных мерах уголовно-правового характера за совершение преступлений» говорится в ч. 2 ст. 2 УК РФ. Получается, что такой мерой является только конфискация имущества, а до 27.07.2006 г. таких мер вообще не существовало. Во-вторых, в качестве
основания применения данных мер всегда рассматривается правонарушающее поведение.
Таким образом, принудительные меры медицинского характера и принудительные меры воспитательного воздействия являются, наряду с наказанием, своеобразной формой реализации уголовной ответственности. Данные меры в законодательстве определены как «иные меры уголовноправового характера», в литературе к ним относятся также условное осуждение, отсрочка отбывания наказания беременным женщинам и женщинам, имеющим малолетних детей. Федеральным законом № 153-Ф3 от 27.07.2006 г. к таким мерам отнесена также конфискация имущества, ранее (до 8 декабря 2003 г.) существовавшая в Уголовном кодексе как самостоятельный вид уголовного наказания.
По основаниям применения меры уголовно-правового характера можно разделить на две группы:
1) меры, применяемые за совершение преступлений, т.е. меры, являющиеся реализацией уголовной ответственности;
2) меры, не связанные с уголовной ответственностью, применяемые по иным основаниям.
Например, принудительные меры медицинского характера и принудительные меры воспитательного воздействия могут выступать в качестве формы реализации уголовной ответственности. Основанием их применения является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления (ч. 2 ст. 99 и ч. 1, 2 ст. 92 УК РФ). Они же могут применяться к лицам, совершившим преступления, по иным основаниям — при освобождении от уголовной ответственности несовершеннолетних (ч. 1 ст. 90 УК РФ) и освобождении от наказания лиц, у которых после совершения преступления наступило психическое расстройство, делающее невозможным назначение или исполнение наказания (ч. 1 ст. 81). Следовательно, понятие «мера уголовно-правового характера» является более общим по отношению к понятию «форма (мера) реализации уголовной ответственности».
Уголовную ответственность некоторые ученые понимают как уголовно-правовое отношение в целом. При этом момент начала уголовного правоотношения связывают с моментом вынесения судом обвинительного приговора [7]. Другая точка зрения
— моментом возникновения уголовной ответственности является совершение лицом общественно опасного деяния — преступления. И не только потому, что в этот момент возникает уголовно-правовое отношение между лицом, совершившим преступление, и государством, но и потому, что именно на этот момент органы следствия и суд устанавливают наличие всех признаков состава преступления в совершенном деянии, рецидива преступлений и других обстоятельств, имеющих важное значение для обоснованного привлечения лица к уголовной ответственности, правильной квалификации его деяний и назначения справедливого наказания.
Мы поддерживаем господствующую в науке позицию, согласно которой уголовное правоотношение как комплекс прав и обязанностей возникает с момента совершения преступления, где преступление — юридический факт, это правоотношение порождающий. Уголовная ответственность реализуется в рамках правоотношения, но не совпадает с ним по содержанию, поскольку один из субъектов правоотношения
— преступник — с момента возникновения правоотношения наделяется обязанностью претерпевать от государства, а ответственность, как указывалось ранее, состоит не в обязанности, а в фактическом претерпевании.
Ответственность составляет часть правоотношения и начинается со вступления в законную силу обвинительного приговора суда. Заканчивается правоотношение в тот же момент, что и уголовная ответственность, при погашении или снятии судимости.
В современной литературе можно выделить две основные позиции относительно сущности уголовного правоотношения. Первая заключается в том, что уголовным правоотношением признаются отношения между государством и лицом, совершив-
шим преступление, у ряда авторов оно обозначается как охранительное уголовное правоотношение. Вторая позиция опирается на то, что уголовные правоотношения помимо охранительной выполняют еще и регулятивную функцию и возникают между государством, с одной стороны, и любым и каждым, к кому обращен уголовный запрет, с другой. Рассмотрим аргументы обеих сторон.
М.П. Карпушин и В.И. Курляндский, настаивая на существовании регулирующей функции уголовного правоотношения, утверждают: «Юридическая норма без принуждения ничто. Сила юридической нормы заключается не только в моральном ее авторитете, но ив авторитете иногда более высоком — возможности ответственности за ее несоблюдение. Без этого «регулирующая» часть нормы становится бессильной. Санкция, ответственность делают норму обязательной... Норма поведения эффективна постольку, поскольку установлена ответственность за ее несоблюдение. Поэтому нельзя полагать, что только часть нормы (устанавливающая права и обязанности) регулирует общественные отношения, а часть нормы, предусматривающая ответственность за ее несоблюдение, не регулирует общественные отношения. Данное обстоятельство относится к любой правовой норме, к любой отрасли права» [8].
Долгое время считалось, что уголовный закон предусматривает ответственность за нарушение обязанностей, предусмотренных другими отраслями права; что уголовный закон не определяет права и обязанности участников отношений, а значит, не регулирует, а только охраняет их. Однако, как утверждают авторы, такие обязанности, как обязанность оказать помощь лицу, находящемуся в беспомощном состоянии, обязанность не убивать, не наносить побои и другие, содержатся только в уголовном кодексе. Таким образом, устанавливая правовые запреты и предусматривая наказание за их несоблюдение, уголовный закон в значительной степени регламентирует поведение людей, т.е. обладает регулирующей функцией.
Аргументы М.П. Карпушина и М.П. Курляндского являются спорными. Уголовный закон охраняет правоотношения, возникающие между их участниками, но обязанности правомерного поведения установлены не только уголовным кодексом, но и другими нормативными актами. В частности, такие обязанности, как не убивать, не наносить побои, не грабить, являются корреспондирующими по отношению к абсолютному праву человека на жизнь (ст. 20 Конституции РФ), на личную неприкосновенность (ст. 22 Конституции РФ), на частную собственность (ст. 35 Конституции РФ) и др. Обязанность оказывать помощь больному вытекает из должностных обязанностей медицинских работников и клятвы Гиппократа, которую дает каждый выпускник медицинского учебного заведения. Часто обязанность оказать помощь предусмотрена различными нормативными актами ( правила дорожного движения, инструкции по технике безопасности и т.д.).
Если же принять существование регулирующего уголовного правоотношения, то каждый гражданин России, а также иностранец, апатрид, проживающие на территории России, в любой момент времени находятся в перманентном уголовном правоотношении с государством, регулирующим их поведение. Данная позиция ведет к признанию того, что государство постоянно вмешивается в жизнь человека, даже при правомерном и законопослушном его поведении, что является грубым нарушением одного из основных принципов правового государства, заключающегося в минимальном вмешательстве государства и жизнь человека.
Более обоснованной является позиция тех авторов, которые настаивают на существовании лишь охранительно уголовно-правового отношения. Если запрет, установленный уголовно-правовой нормой, нарушен, то государство имеет право и обязано принять меры к восстановлению нарушенных общественных отношений. Во всех остальных случаях реализация ( соблюдение) уголовно-правового запрета не связана с возникновением каких-либо правовых отношений.
Следующая точка зрения на природу уголовной ответственности предлагает рассматривать как уголовную ответственность само государственно-принудительное воздействие. В этом случае меры уголовнопроцессуального принуждения на предварительном следствии следует признать элементом уголовной ответственности [9]. Ряд авторов предлагают рассматривать в качестве государственно-принудительного воздействия только возложенное по приговору суда и состоящее в осуждении, назначении наказания и судимости либо только в осуждении без наказания и без судимости [10].
Данная точка зрения подтверждается следующими доводами: процедура предварительного расследования занимает определенное время, а обвинение лица в совершении преступления влечет для него определенные правоограничения в течение этого времени, которые часто по характеру и длительности сравнимы с наказанием. Наиболее суровой является мера пресечения в виде заключения под стражу.
Другие меры пресечения (залог, домашний арест, подписка о невыезде) или процессуального принуждения ( привод обвиняемого в случае неявки по неуважительной причине, наложение ареста на имущество, денежное взыскание) также существенно ограничивают права обвиняемого лица. Проводимые в ходе следствия действия (допросы, обыск, выемка, контроль и запись переговоров и т.д.) также известным образом ограничивают права лица.
Срок содержания под стражей на предварительном следствии может быть продлен на период до полутора лет (ч. 3 ст. 109 УПК РФ) , тогда как минимальное наказание в виде лишения свободы составляет по ч. 2 ст. 56 УК РФ два месяца. Наконец, ч. 3, 4 ст. 72 УК РФ предусматривает необходимость зачета меры пресечения в виде содержания под стражей в назначенное наказание, а ч. 6 ст. 302 УПК РФ обязывает суд в случае равенства этих сроков вынести обвинительный приговор с назначением наказания и освобождением от его отбывания.
Основываясь на приведенных положе-
ниях, немало ученых усматривают уголовную ответственность уже при привлечении лица в качестве обвиняемого (работы О.А. Леста, Я.М. Брайнина, М.П. Карпушина и др.) . Однако существенность правоогра-ничений, связанных с осуществлением уголовного преследования, ещё не может приниматься в качестве доказательства обоснованности изложенных суждений.
Каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда (ч. 1 ст. 49 Конституции РФ). Каждый человек, обвиняемый в совершении преступления, имеет право считаться невиновным до тех пор, пока его виновность не будет установлена законным порядком — путем гласного судебного разбирательства, при котором ему обеспечиваются все возможности для защиты ( ст. 11 Всеобщей Декларации прав человека от 10.12.1948 г.).
Поэтому точка зрения о том, что уголовная ответственность — это само государственно-принудительное воздействие, противоречит Конституции РФ и признанным Россией международным правовым актам. Меры пресечения, следственные действия не являются компонентами уголовной ответственности, поскольку преследуют другие цели.
Цели меры пресечения закреплены в ст. 97 УПК РФ — это пресечение совершения лицом нового преступления или продолжения преступной деятельности, обеспечение расследования преступления, обеспечение в дальнейшем вынесения приговора по делу, обеспечение безопасности участников процесса. Цель проведения следственных действий — объективное установление обстоятельств совершения деяния, что позволит вынести справедливый приговор. Цель мер процессуального принуждения ( ч. 1 ст. 111 УПК РФ) — обеспечение законного порядка судопроизводства, обеспечение исполнения приговора.
Ю.М. Ткачевский приводит следующий аргумент против признания огра-
ничений прав лица на предварительном следствии мерами ответственности — это возможность вынесения судом оправдательного приговора. В таком случае возникнет вопрос: за что лицо несло уголовную ответственность во время предварительного следствия?
Следует отметить, что всесторонний анализ обозначенных позиций на понятие уголовной ответственности уже не раз проводился в науке, приверженцы различных концепций уголовной ответственности вносят в каждое направление определенное
разнообразие, нюансы, что несомненно, с одной стороны, обогащает теорию уголовной ответственности, а с другой — делает ее объемной, отделяет от потребностей практики.
Наказание и некоторые «иные меры уголовно-правового характера» являются формой реализации уголовной ответственности. Уголовная ответственность, в свою очередь, является средством реализации уголовной политики, средством борьбы с преступностью, предусмотренным уголовным законом.
Литература
1. Уголовное право России. Части Общая и Особенная: курс лекций // Под ред. А.И. Рарога, Г.А. Есакова, А.И. Чучаева, В.П. Степалина. — М.: Проспект, 2007. — С. 82.
2. Брайнин Я.М. Уголовная ответственность и ее основания в советском праве. — М., 1963.
— С. 25; Карпушин М.П., Курляндский В.И. Уголовная ответственность и состав преступления.
- М., 1984. - С. 39.
3. Братусь С.Н. Юридическая ответственность и законность. — М., 1976. — С. 103.
4. Самощенко И.С., Фарукшин М.Х. Ответственность по советскому законодательству. — М., 1971. — С. 69.
5. Багрий-Шахматов Л.В. Уголовная ответственность и наказание. — Минск, 1976. — С. 17.
6. Звечаровский М. Меры уголовно-правового характера: понятие, система, виды // Законность. — 1999. — № 3. — С. 35.
7. Казаченко И.Я. Санкции за преступления против жизни и здоровья. — Томск, 1987. — С.
45.
8. Карпушин М.П., Курляндский В.И. Уголовная ответственность и состав преступления. — М.: Юридическая литература, 1974. — С. 12.
9. Кругликов Л.Л., Васильевский А.В. Дифференциация ответственности в уголовном праве. — СПб., 2003. — С. 36.
10. Ткачевский Ю.М. Уголовная ответственность // Уголовное право. — 1999. — № 3. — С.
39.
Коротко об авторе__________________________________________________Briefly about the author
Макаров А.В., д-р юрид. наук, профессор, декан A. Makаrоv, Doctor of Juridical Sciences, professor, юридического факультета Забайкальского государс- dean of law faculty, Zabaikalsky State University твенного университета Служ. тел.: (3022) 41-73-49
Научные интересы: уголовная ответственность и Scientific interests: criminal liability and punishment наказание
