CC BY
75
УДК 908
Ю. Н. МОНОГАРОВ
Воронежский государственный университет
УЧИТЕЛЬСКИЙ ВОПРОС В ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ЗЕМСКИХ УЧРЕЖДЕНИЙ ВОРОНЕЖСКОЙ ГУБЕРНИИ (1865-1890 гг.)_
Работа посвящена, по сути, одному из главных направлений деятельности Воронежского земства — самоотверженной работе по вопросу качественного и количественного развития народного образования в крае, улучшению условий учёбы и работы. Подвижнический и целеустремленный труд земства в этом вопросе актуален и сегодня, являясь примером результативного поступательного метода реформирования системы начального образования.
Отношение к фигуре сельского учителя всегда было парадоксально двояким. С одной стороны, его образ издревле был окутан необычайным пиететом, уважением. К нему всегда шли за советом, нередко использовали как третейского судью, постоянно подчёркивая его исключительность, мудрость, образованность. С другой стороны, в крестьянской среде порой проявлялись непонятная зависть, желание насолить, обидеть лиц этой нелёгкой профессии. Что касается государственного отношения к учителям в целом и к сельским в частности, здесь также можно проследить некий двойной стандарт. Труд их всегда объявлялся почётным, но при этом оплачивался со стороны власть имущих крайне скупо.
Используя опубликованные и архивные материалы, мы постараемся пролить свет на те или иные аспекты жизни и трудовой деятельности сельских учителей нашего края в годы создания и первоначального развития в Воронежской губернии сети земских школ.
С 1 января 1864 г., согласно «Положению о губернских и уездных земских учреждениях», на подавляющей части Российской империи вводились новые органы местного самоуправления. Земства должны были взять на себя основную тяжесть забот о хозяйственной и культурной жизни своей местности, о развитии народного образования и здравоохранения, должны были решать вопросы строительства дорог, мостов, плотин, принимать меры по борьбе с насекомыми и животными-вредителями. Воронежская губерния не стала исключением для земских нововведений. На ее территории помимо губернского земства были созданы двенадцать уездных земских учреждений самоуправления.
По земскому «Положению» 1864 г. подбор преподавательских кадров, проверка деятельности училищ, общая организация учебного процесса осуществлялись через училищные советы, формировавшиеся из выборных земских представителей[1].
Вскоре эти советы провели обследование положения народного просвещения и получили неприятные данные.Материальное положение некоторых народных школ было на крайне низком уровне, не хватало школьной мебели, наглядных пособий, не было необходимых средств для отопления, ощущался
резкий дефицит помещений и квалифицированных преподавательских кадров.
Для наглядности приведу конкретный пример: в Екатериновской слободе Острогожского уезда местный причетник, практиковавший обучение крестьянских детей, решил определить своих в соседнее Колыбельское училище, объективно сознавая низкий уровень собственных знаний и педагогических способностей[2].
Из немногочисленных полученных уездными училищными советами Воронежской губернии сведений (есть данные, что это результаты обследований всего двух или трёх уездов) было невозможно объективно оценить качественный, а главное — количественный состав учебных заведений к 1865 году. Назывались лишь приблизительные цифры — по всей губернии начальных школ было якобы около 330 [3].
В отчётах значилось, что в некоторых школах «наставниками состояли священники, не занимавшиеся учением вовсе или плохо им занимавшиеся, в других — наставниками были исключённые семинаристы, неспособные к педагогическим занятиям». Всё это заставило училищные советы «некоторых наставников вовсе уволить, а помощников назначить на их места, а в ряде народных училищ священники-преподаватели, сильно загруженные работой, были заменены на выпускников семинарий» [4].
Что касается других аспектов трудовой деятельности сельских учителей, то здесь свобода в принятии тех или иных решений по данным вопросам была у гласных уездных земств довольно обширная. Каждый уезд первоначально принимал собственные правила и принципы работы земских начальных училищ и их персонала.
На земском собрании Воронежского уезда в 1865 г. гласный П.П.Глотов поставил вопрос об изучении состояния сельских школ и о необходимости открытия при духовной семинарии курсов для подготовки сельских учителей, а в 1866 г. собрание приняло предложение о введении налога по 1 коп. на каждую десятину земли в пользу школ [5].
Конкретные сведения о заработной плате преподавателям земских школ Воронежского уезда датируются только с 1870 г. В том году уездное собрание
определило учителям 12 школ по 180 руб. в год жалованья каждому, установив такой же размер жалованья и для учителей тех школ, при которых обществами будут устроены особые квартирные помещения с отоплением, освещением и наймом сторожа. По данным Ф.А.Щербины, собрание 1871 г. ассигновало на 22 школы по 180 руб. на каждую, или 3960 рублей всего, установивши правило, чтобы собственно учителям выдавалось от 120 до 240 руб. жалованья, по усмотрению управы, если в школе будет не менее 20 учащихся и содержание помещений будет производиться на счёт общества [6].
Дальнейшие шаги Воронежского уездного земства и далее способствовали привлечению на преподавательскую работу новых кадров и сохранению квалифицированных старых. В 1872 г. собрание постановило официально допустить в земские начальные школы помимо учителей и учительниц, назначив им заработную плату в размере 150 руб. в год [7].
В 1876 г. было принято решение рассылать через специальных поверенных лиц зарплату учителям в волостные правления, которые строго контролировали процесс выдачи и фиксировали посещаемость сельских преподавателей. В этом вопросе было о чём беспокоиться. Дело в том, что учительская дисциплина первых лет существования земских органов была на прежнем, дореформенном уровне. Грубость, невнимание, опоздания и даже ведение уроков в нетрезвом состоянии имели место практически во всех уездах Воронежской губернии. Показателен случай, когда учитель истории и географии Острогожского уездного училища по неясной причине пропустил в 1865/66 учебном году 248 из 364 своих уроков, то есть около 68 % занятий [8].
В целях поощрения лучших учителей Воронежское уездное земское собрание в 1878 году постановило «выдавать по 3 рубля награды за каждого мальчика, получившего свидетельство об окончании курса», и к 1880 г. ситуация в уезде была следующей: официально числилось 22 школы с 1716 мальчиками и 50 девочками, из которых окончили полный учебный курс в том же году 68 учащихся. Учительский персонал состоял из 12 учителей, 9 учительниц, 3 помощников и 20 законоучителей. Жалованье учителя получали в размере 150 руб. в год, помощники — 120 руб., а законоучителя — 40 руб. Находя недостаточным такое вознаграждение преподавателей сельских начальных земских училищ, Воронежское уездное земское собрание в том же 1880 г. постановило выдавать жалованье учителям до 200 руб. в год, а их помощникам — до 150 руб., дополнительно ассигновав помимо этого 500 руб. на всевозможные премии и награды [9].
В остальных одиннадцати уездах Воронежской губернии деятельность земских органов по «учительскому вопросу» была различной. Например, сельские общества Коротоякского уезда долгое время демонстрировали равнодушное отношение к начальным школам. К 1871 г. здесь числилось всего 17 училищ, где обучались 744 мальчика и 14 девочек. Уровень обучения, как отмечали гласные Коротояк-ского уездного земства, находился на крайне низком уровне, малообразованные учителя могли научить ребят лишь простой грамоте, отсюда выделение средств на поддержание земских школ велось неторопливо, с задержками и скудно.
В 1881 г. в качестве эксперимента Коротоякское уездное земство учредило две передвижные школы, большую часть забот о которых взяли на себя некие Таргонский и Роменский, местные меценаты[10].
Эти училища функционировали по следующему принципу: на несколько сёл приходился один учитель, проводивший в каждой из школ определённое время. В период его отсутствия в качестве его помощников выступали старшие, наиболее отличившиеся, учащиеся. Известно, что организацией таких народных училищ активно занимались Вятское, Курское, Смоленское земства и некоторые другие. В Вятской губернии большим энтузиастом этих школ был находившийся в то время в ссылке видный издатель и общественный деятель, друг Д.И. Писарева Ф.Ф. Павленков [11].
Ситуация в Бобровском уезде также была ещё неустойчивой. Источники указывают на желание и местного населения, и гласных Бобровского земства развивать школьную сеть, но отсутствие широких материальных возможностей ограничивало эти желания. Ещё в 1869 в уезде было 62 школы, обучение в которых проводили 56 учителей, 8 помощников, 6 учительниц и 11 законоучителей.
В 1879 г. на заседании Бобровского земского собрания с яркой, эмоциональной речью выступил гласный В.И.Колюбакин, который указал, что «почти все школы страдали совершенною неприспособленностью помещений, недостатком в учебных пособиях, скудным содержанием учителей» и т. д., что «в некоторых школах невозможно было проводить обучение, так как потолки обвисли и грозили обвалиться, рамы выбиты, печи редко топились, не имелось ученических скамеек».
В связи с этим управа провела два заседания, на которые пригласили выступить учителей. По итогам данных встреч земское собрание 1879 г. предложило избрать школьных попечителей, которые могли бы заботиться о материальных нуждах школы, выделить необходимые средства для приобретения учебных пособий, создать небольшую библиотеку для учителей, ассигновать деньги на воскресные школы [12].
Подобное положение было и в Бирюченском уезде: местное земство не могло полностью оплатить расходы существовавших школ, деля это бремя с сельскими обществами. Отсюда открытие новых училищ, повышение заработной платы учителям инициировались, прежде всего, решениями сельских сходов, меценатами или просто совестливыми людьми. Противоположная ситуация сложилась в Богучарском уезде, активная земская деятельность в котором порой даже настораживала коронные власти. Уже в 1867 г. в уезде функционировало 48 школ, учителями в которых являлись в основном священники с оплатой до 100 руб. в год, а в некоторых училищах были помощники учителей с жалованьем 75 руб.
Проявив редкую для того времени самостоятельность, Богучарское уездное земство уже в первые два года своей работы постановило: назначать учителей в школы только после утверждения их кандидатур в земской управе, которая была вправе «проэкзаменовать соискателя».
В 1871 г. местное земское собрание выделило 125 руб. на съезды учителей для изучения передовой методики преподавания. Ассигновка земства на образование уже в 1874 году равнялась 10 000 руб. К тому же в 1877 г. на дополнительное жалованье учителям и их помощникам местные сельские общества израсходовали 3994 руб.
Подобное покровительство не могло не сказаться на качестве преподавания в начальных школах. Учителя дорожили своей работой, текучесть кадров практически отсутствовала, профессионализм и опыт в
преподавательских кругах прогрессировали. Собрание 1888 г. утвердило: учителям, получавшим 200 руб. в год, жалованье могло быть повышено до 240 руб. после пятилетней добросовестной службы [13].
В докладе земской управы Валуйского уезда собранию 1866 г. есть сведения о состоянии народного образования в уезде до открытия земских учреждений. Обучением детей в большинстве сельских школ занималось в основном духовенство. Учебный процесс был организован плохо. Зарплату учителя получали от сельских обществ, причём везде она была разной. Например, в слободе Конопляновке учитель — местный дьячок, получал вознаграждение от родителей «по их усмотрению».
Сразу же земское собрание постановило выделить 3000 руб. на «поддержание сельских школ в уезде и устройство новых». В докладе управы собранию 1875 г. отмечено уменьшение учащихся в этом году на 172 человека. Причину этого Валуйская земская управа видела в недостаточном количестве квалифицированных педагогов. На этом же собрании был заслушан проект управы о пенсиях сельских учителей, которые могли бы после 20 лет службы иметь пенсию в размере половины получаемого жалованья. Проект был одобрен, но затем в течение многих лет вопрос о пенсиях народным учителям уезда неоднократно обсуждался на земских собраниях, выдержал ряд замечаний попечителя Харьковского учебного округа, но был оставлен открытым [14].
Вопрос о преподавательских пенсиях широко обсуждался и на заседаниях Павловского уездного земства. Любопытно, что здесь долгое время не была определена постоянная сумма жалованья учителям, а существовала поощрительная система для педагогов и сельских обществ. Только в 1872 г. денежные награды учителям были заменены регулярной зарплатой. Через шесть лет член училищного совета С.М. Потапьев выступил с обстоятельным докладом и внёс предложение о выплате пенсий учителям, прослужившим более 25 лет в земских школах. Несмотря на широкий общественный резонанс, проект Потапьева не был осуществлён [15].
Стремясь привлечь в свои «подведомственные» начальные школы настоящих учителей — профессионалов, опытных практиков, земства периодически вводили дополнительные материальные отчисления в пользу преподавателей, получивших «отменное образование», имевших весомый опыт работы. Особое расположение со стороны училищных советов получали женатые преподаватели, у которых были свои дети, т. к. считалось, что «тот учитель, кто своих детей имеет, он лучше по своим детям рассуждать будет и о учениках; словом, учитель должен быть ученикам отец...» [16].
Из полученных местным училищным советом сведений следовало, что в 1865 г. в Острогожском уезде официально числилось 60 учителей и 4 учительницы при общем числе начальных школ, равном 50 [17]. После двухлетнего разбирательства и сбора реальной информации о состоянии народного просвещения в Острогожском уезде местное земское собрание 1867 г. постановило выдавать в качестве жалованья преподавателям по 100— 120 руб. в год, а их помощникам — по 60 руб. в год. Помимо этого «вновь определявшиеся учителя» получали на путевые расходы по 10 руб. [18].
В 1870 г. в Острогожском уезде преподавали в 41 земской народной школе 57 педагогов, в числе которых было 4 женщины. Учителей имелось 39, из них 13 священников, 1 причетник, 9 окончивших курс в
духовной семинарии и 1 окончивший курс на земских педагогических курсах при Воронежской гимназии, а остальные — недоучившиеся слушатели различных учебных заведений. Помощников учителей состояло 4, из них два причетника. Особых законоучителей было 10: семь священников, два дьякона и один — выпускник духовной семинарии. В двух училищах, в слободе Шапошниковской и хуторе Неровном, учителями состояли два грамотных крестьянина [19]. Увеличение учителей со средним образованием дало возможность заменить буквослага-тельный способ обучения звуковым, а уездное собрание того же 1870 г. увеличило жалованье преподавателям, окончившим семинарию, которое теперь составляло 180 рублей в год [20].
За восемь лет, с 1867 по 1875 гг., финансовая помощь Острогожского уездного земства увеличилась почти в полтора раза (с 6 968 до 10 204 руб. соответственно) [21]. Пусть в скромных размерах, но денежное содержание учителей постепенно повышалось. Примечательно, что 83 % от земской ассигновки 1875 года пошло на жалованье учителям (8474 руб.) [22].
Стремясь привлечь в народные школы препода-вателей-женщин[23], Острогожское земство добилось увеличения их числа к 1 июня 1878 г. до двадцати пяти. Всего же к этому времени преподавателей насчитывалось 79 (19 законоучителей и 35 учителей мужского пола) [24].
Ввиду явного улучшения качества преподавания в острогожских школах училищный совет в 1887 г. выступил с предложением пересмотреть тарифные ставки учителей в сторону их количественного увеличения. С этого времени жалованье учителям подразделялось на три разряда: 1) в 240 руб.; 2) в 180 руб. и 3) в 120 руб. в год. С окладом первого разряда учителя, — и непременно учителя, а не учительницы, — должны быть в школах, которые издавна существуют, где сильна потребность в грамотности и где общества обяжутся вносить на нужды школы по 80 руб. в год в распоряжение управы; учителя и учительницы с окладом в 180 руб. назначаются в те школы, по которым сельские общества примут на себя последнее обязательство о 80-рублёвых взносах; наконец, последний разряд учителей и учительниц предназначался в школы, для которых обществами давались лишь помещение, отопление и квартира.
В 1888 г. в 67 земских народных училищах преподавали 126 учителей (не считая их помощников), из них 48 законоучителей (из которых семеро были выпускниками духовных семинарий), 78 наставников (из них 37 — учительниц) [25]. Каждый пятый преподаватель (24 человека) окончил специализированное учебное педагогическое заведение, и только семеро имели лишь домашнее образование. Столь перспективная квалификация народных учителей требовала и новых, повышенных капиталовложений со стороны Острогожского земства. В общей сумме сельские преподаватели уезда получили на зарплату в 1888 г. 19 577 руб., а в качестве дополнительных премиальных за выслугу лет земские учреждения выделили ещё 265 рублей [26]. С 1888 г. училищный совет инициировал выдачу периодических ассигнований некоторым преподавателям частных школ грамоты и церковно-приходских школ[27].
Говоря о деятельности земских органов Задонского, Землянского, Нижнедевицкого и Новохопёрского уездов, надо отметить их общие чаяния по вопросу финансового обеспечения учителей народных школ. Из года в год повышая ассигнования на данную сферу, они добились увеличения зарплаты пре-
подавателям в среднем до 250-270 руб. в год, были приняты нормы пенсионного обеспечения, периодически проходили учительские съезды. Новохопёрское уездное земское собрание, например, поручило в 1876 г. управе ежегодно за земский счёт отправлять в Тамбовский Екатерининский учительский институт по одному отличившемуся учителю [28].
Характеризуя деятельность Воронежского губернского земства, необходимо упомянуть о том, что оно осуществляло общий руководящий контроль, занимаясь в основном вопросами подготовки народных учителей, проблемами статистического анализа, финансовым посредничеством. В 1873 г. губернский училищный совет и губернская управа предложили провести съезд учителей. Устроить эти курсы предполагалось по программе, подготовленной известным педагогом Н.Ф. Бунаковым, теоретиком и практиком начальной школы, «учителем учителей», неоднократно выезжавшим для чтения лекций на съезды учителей в Кострому, Псков, Курск, Тамбов, Великие Луки, Херсон, Одессу, Ярославль и другие города [29]. Но уже тогда Николай Фёдорович ходил в «неблагонадёжных», и попечитель Харьковского учебного округа не утвердил Бунакова руководителем курсов, объясняя это тем, что не знает лично такого педагога [30].
О масштабах деятельности Воронежского губернского земства свидетельствует статистика, данные которой всё же, к сожалению, недостаточно полны. Лишь в 1877 г. были собраны сведения о начальных школах в губернии по всем двенадцати уездам. Школ на тот момент насчитывалось 439, а уже через десять лет их было уже 557. К 1884 г. в 12 уездах Воронежской губернии преподавало в 539 школах 706 учителей и 477 законоучителей, 158 человек из которых имели специальное педагогическое образование, 1 — высшее, 242 — среднее, 247 — низшее, 58 — домашнее. Земские расходы на 1884 год исчислялись 244 575 руб., из которых только на оплату преподавательского труда было истрачено 162 991 руб., т. е. около 67% [31].
К 1889 г. земские учреждения губернии пришли со следующими результатами. В 560 начальных школах проходили своё обучение 36 146 мальчиков и 4885 девочек, на жалованье 783 преподавателям и 503 законоучителям было выделено 178 606 руб., или 71% от числа всей «образовательной ассигновки» на этот год (252 011 руб.) [32].
Таким образом, Воронежское земство за несколько десятилетий своего существования сумело резко изменить положение учителей народных школ. В результате его кропотливой, выверенной работы удалось увеличить численность преподавателей, значительно вырос качественный уровень этих педагогов, были привлечены выпускники и, что также важно, выпускницы специальных педагогических заведений, курсов, была налажена преемственность поколений, появлялись целые учительские династии, дисциплинированность, солидность, обходительность, уважение к учащимся, трезвость пришли на смену прежним «качествам» «педагогов»: разболтанности, безответственности, бездарности и пьянству.
Библиографический список
1. Пыльнев Ю.В., Рогачёв С.А. История школы и народного просвещения Воронежского края. XVIII — начало XX века. Воронеж, 1999. С. 189.
2. Народное образование в Острогожском уезде. С планами школ и картою грамотности. Воронеж, 1887. С. 26.
3. Щербина Ф.А. Воронежское земство 1865— 1889. Воронеж, 1891. С. 92.
4. Там же. С.529.
5. Пыльнев Ю.В., Рогачёв С.А. Указ.соч. С. 189.
6. Щербина Ф.А. Указ. соч. С. 485.
7. Там же. С. 491.
8. ГАВО (Государственный архив Воронежской области), ф. 64 (дирекции народных училищ Воронежской губернии), оп. 1, д.221, л. 5.
9. Щербина Ф.А. Указ. соч. С.492.
10. Пыльнев Ю.В., Рогачёв С.А. Указ.соч. С.198.
11. Очерки истории школы и педагогической мысли народов СССР. Вторая половина XIX века. Под редакцией А.И. Пис-кунова. М., 1976. С. 97.
12. Пыльнев Ю.В., Рогачёв С.А. Указ.соч. С.201.
13. Там же. С.205.
14. Там же. С.209.
15. Там же. С. 206.
16. Там же. С. 411.
17. Щербина Ф.А. Указ. соч. С. 528.
18. Народное образование в Острогожском уезде. С планами школ и картою грамотности. Воронеж, 1887. С.6.
19. Там же. С. 7.
20. Моногаров Ю.Н. Становление и развитие народного образования в Острогожском уезде и влияние на него местных органов земского самоуправления // Новик. Воронеж, 2003. № 8. С. 134.
21. Щербина Ф.А. Указ. соч. С.528 - 530.
22. Журналы Острогожского очередного уездного земского собрания. Сессии 1878 года. С докладами, отчётами и другими приложениями. Острогожск, 1879. С. 257.
23. Народное образование в Острогожском уезде. С планами школ и картою грамотности. Воронеж, 1887. С. 8.
24. Щербина Ф.А. Указ. соч. С. 532.
25. Журналы Острогожского очередного уездного земского собрания. Сессии 1889 года. С докладами, отчётами и другими приложениями. Острогожск, 1890. С. 98.
26. Там же. С. 99.
27. Пыльнев Ю.В., Рогачёв С.А. Указ.соч. С.207.
28. Там же. С. 210.
29. Моногаров Ю.Н. Н.Ф.Бунаков против Л.Н.Толстого: идейное столкновение двух русских педагогов// Воронежская неделя. 2004. № 22.
30. Пыльнев Ю.В., Рогачёв С.А. Указ.соч. С. 211.
31. Щербина Ф.А. Указ. соч. С. 93.
32. Там же. С. 94.
МОНОГАРОВ Юрий Николаевич, аспирант кафедры истории России исторического факультета Воронежского государственного университета, преподаватель Российского государственного социального университета (филиал в г. Воронеже).
Статья поступила в редакцию 10.01.07 г. © Моногаров Ю. Н.
