Учитель Карпова Текст научной статьи по специальности «Искусствоведение»

УЧИТЕЛЬ КАРПОВА

М.М. Гузев

Всем известно, что Николай Дмитриевич Колесов большой любитель шахмат. Мне много раз посчастливилось сразиться с ним за шахматной доской. Обычно шахматные баталии проходили во время конференций, после пленарных или секционных заседаний. Николай Дмитриевич - страстный и упорный шахматист. В отличие от многих любителей, не играет до последней пешки, но особенно силен именно в концовке партий.

Кроме всего прочего, у Колесова есть одно психологическое преимущество - он учитель А.Карпова, всемирно известного чемпиона мира по шахматам, о чем иногда и говорит неискушенному партнеру. И это правда. Профессор Н.Д. Колесов действительно был руководителем дипломной работы А. Карпова, когда тот учился на экономическом факультете Ленинградского госу-ниверситета, а затем - научным руководителем его кандидатской диссертации.

Вспоминаются многие эпизоды шахматных сражений. Год 2000-й. Сочи. За полночь. В номере гостиницы трое: Н.Д. Колесов, профессор из Краснодара А.Ф. Сидоров и автор этих строк. Александр Федорович столь же страстный шахматист, как и Н.Д. Колесов, но еще и очень неуступчивый. Когда он делает неудачный ход, то старается его «переходить». Николай Дмитриевич взирает на это философски, если партия очевидно склоняется в его пользу. Если же впереди еще ничего не ясно, возникает перепалка. Хотя это и любительство, но уровень их шахмат таков, что от одного хода может зависеть судьба партии. Но все же эти разногласия протекают мирно, сдобренные хорошим юмором, и всегда они приходят к консенсусу. Оче-

видно, еще и потому, что и самому Николаю Дмитриевичу иногда приходится прибегать к такому же приему.

Играем на победителя, проигравший уступает место третьему, и так уже часов пять. Где-то в третьем часу ночи, утомленный шахматами и красным вином, уже в полудреме, Николай Дмитриевич вдруг запел: «И никто не узнает, где могилка моя...» Для нас это означало - пора спать, ведь завтра с утра на конференции работа секций.

Ростовский госуниверситет, где-то конец 90-х годов. Николай Дмитриевич приглашен на защиту докторской диссертации в качестве оппонента. Так получилось, что живем в разных гостиницах, расположенных метрах в пятистах друг от друга. После успешной защиты и праздничного чаепития едем к Николаю Дмитриевичу в номер. Шахматы я захватил из своей гостиницы. Расставляем фигуры, выбираем, кто начинает белыми, и игра пошла. Сыграли, наверное, партий десять. Несмотря на серьезное отношение к игре, Николай Дмитриевич успевает и пошутить, и байку рассказать, и над партнером подтрунить. Одни из любимых его выражений - «Знаешь, однажды...» или «А еще был случай...» И выясняется, что таких случаев, о которых следует рассказать, у него превеликое множество. Память у Николая Дмитриевича на имена, даты, города, события, участником которых он был, - просто феноменальная. Когда я задумываюсь над очередным ходом, он иногда «советует»: «Ботвинник в такой ситуации уже бы сдался». Игра в шахматы требует больших затрат физических сил, потому, хотя уже ночь, мы время от времени подкрепляемся. Завершаем далеко за полночь. Благодарю за игру (Николай Дмитриевич, как всегда, в большин-

стве партий со мной вышел победителем), собираю шахматы, прощаюсь и иду к себе в гостиницу. Представляю удивление тех, кто глубокой ночью мог наблюдать человека, идущего с шахматной доской под мышкой.

В другой раз, и опять же в Ростове, я был свидетелем беспримерного противостояния Н.Д. Колесова и А.Ф. Сидорова. Дело было в сауне одного из предприятий, где совершенно случайно оказались, кроме главных героев, профессора В.Н. Овчинников, Н.П. Кетова, И.М. Шабунина и я. По какому поводу - уже и не помню. Знаю, что бурно обсуждали какие-то архи-важные научные проблемы. Но главным для меня, конечно же, были шахматы. Играли, как всегда, на победителя. Но в последней партии, уже в двенадцать ночи, когда закрывалась сауна, как говорится, нашла коса на камень. В проигранной позиции профессор А.Ф. Сидоров никак не хотел сдаваться. И это еще не все: он долго думал над очередным, иногда очевидным, ходом, затем нередко брал ход назад... и так до бесконечности. У многих уже слипались глаза. Утомленный банщик давно стоял у двери, не вполне понимая причины задержки. Но двое, казалось, забыли вообще и время, и пространство, в котором находятся, и спутников своих. Шла ИГРА! Победную партию Н.Д. Колесов закончил в час ночи, и надо было видеть лицо победителя.

Но конечно же, самые яркие воспоминания о шахматных поединках с Николаем Дмитриевичем Колесовым связаны с Прихоперьем в Волгоградской области. Хутор Реченский в Алексеевском районе, расположенный в красивейших местах недалеко от реки Хопер, воспетой не одним писателем, - родина Николая Дмитриевича. Там у него родительский дом, где есть большой сад и много простора и воли. Кто побывает там в любое время года - у того душа поет.

Обычно Николай Дмитриевич в Ре-ченском, или, как он его ласково называет, «Речке», живет во время отпуска, в июле -

августе. Раньше это был активный отдых -охота, рыбалка, встречи с казаками, прием руководителей разного ранга и коллег-про-фессоров и много чего другого. Сейчас -все больше сад, созерцание природной красоты, размышления о прошлом, настоящем и будущем. Но шахматная страсть все так же осталась.

Приезжаю к нему - и сразу же на Хопер. Берем с собой нехитрую еду, шахматы и - на целый день. У Хопра широкое займище, сплошь заросшее осиной, ивой, тополем, дубняком, терновником, шиповником, боярышником, калиной, высоким разнотравьем. И все это за 80 лет им пройдено вдоль и поперек. Потому с каждым поворотом лесной дороги, с каждой еле заметной тропинкой, чуть ли не с каждым деревом связана своя история. Невдалеке от Хопра - высокий курган; въезжаем на него, и все вокруг как на ладони: степь, поля, холмы, лесополосы, вдалеке - белесые меловые откосы Хопра, и над всем этим - чудом голубое в редких светлых облаках небо. Воздух напоен донским ароматом. Хорошо! Николай Дмитриевич рассказывает, наверное, в тысячный раз, легенды и были, связанные с курганом, вспоминает тех, кто приезжал к нему в последние полвека и побывал на этом кургане. Но путь наш лежит к Хопру. Метров пятьсот по лесной дороге - и вот мы у реки. Здесь у профессора Н.Д. Колесова на самом берегу реки собственное персональное место: сбитый из грубых досок старый стол и по бокам такие же старые лавки. В половодье все это заливается водой, образуя километровую пойму, а стол еще и заносится песком. Смотрим на деревьях уровень весенних вод этого года - метра два выше стола. Но каждый год Николай Дмитриевич вместе со своими добровольными помощниками, коих у него здесь множество, приводит «персональное место» в надлежащее состояние.

День солнечный и теплый, но среди ив и осин свежо. Играем в шахматы, начиная, как всегда, с «Давненько я в шахма-

92

М.М. Гу зев. Учитель Карпова

ты не играл». Купаемся в чистых водах Хопра, обнаруживая, что в это половодье песчаную косу размыло. Плещется рыба, пролетают донские чайки. На столе колбаса, ломти спелой дыни, арбуз, виноград и шахматы. Балуемся коньячком, Николай Дмитриевич травит свои бесконечные байки («Батюшку спрашивают: “Батюшка, Вам коньячку или водочки?” - тот отвечает: “И пива тоже”»).

Последний мой приезд в Реченский в 2005 году оказался в спортивном отношении для меня совсем неудачным: все партии я проиграл, хотя в прежние годы иногда делал ничьи и даже выигрывал. Во всяком случае, «всухую» еще не было.

В этой связи вспоминается уже не байка, а быль, свидетелем которой я оказался, будучи в декабре 2005 года на 80-м юбилее профессора Н.Д. Колесова в Санкт-Петербурге. Он не только как юбиляр, но и как человек был в центре внимания. Волновался, но руку жал крепко, а непонятливым, которые спрашивали: «Как себя чувствуете, Николай Дмитриевич?» - отвечал: «Знаете, как-то тревожно. Что-то не пойму. Чем дольше живу, тем лучше себя чувствую».

Дай Бог Вам, Николай Дмитриевич, еще долгих лет жизни и светлой головы! Вам и всему роду хоперских казаков Колесовых.