CC BY
79
Вестник ПСТГУ.
Серия II: История. История Русской Православной Церкви.
Наумов Павел Юрьевич, аспирант кафедры истории России XIX — начала XX века исторического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова, преподаватель кафедры истории России ПСТГУ Российская Федерация, 115184, г. Москва, ул. Новокузнецкая, 23Б pavel_fcsm_1922@mail.ru
2018. Вып. 80. С. 77-92
ORCID: 0000-0002-4353-8711
Ученики Р. Ю. Виппера
П. Ю. Наумов
Статья посвящена проблеме взаимоотношений профессора Московского университета историка Р. Ю. Виппера и его учеников. В годы работы на кафедре всеобщей истории Историко-филологического факультета (1899—1917) Императорского московского университета профессор Виппер имел возможность предлагать кандидатуры для оставления при университете с целью подготовки к профессорскому званию. Нами выявлено 12 человек, которые по ходатайству Виппера были оставлены на кафедре и тем самым могут рассматриваться как его ученики. Все они писали под его руководством выпускные работы. Чаще всего знакомство с ними происходило в семинарах по всеобщей истории, которые вел Виппер. Никто из учеников Р. Ю. Виппера не смог защитить диссертации до революции 1917 г., большая часть не преодолела рубеж магистерских экзаменов. Самым серьезным достижением стало получение звания приват-доцента Г. М. Пригоровским и Н. М. Лукиным. После революции большинство учеников продолжили заниматься научной и преподавательской деятельностью, получив научные степени уже при советской власти. Профессор был популярен среди «левых» по политическим убеждениям студентов, в результате среди его подопечных оказались несколько историков-марксистов, которые стали крупнейшими научными функционерами и сотрудничали с советской властью. Один из них — В. П. Волгин — подвергнет критике взгляды Р. Ю. Виппера в годы его преподавания в Латвии. Правда, при этом, находясь в рамках советской исторической науки, ученики Виппера продолжали развивать темы, намеченные еще до революции.
Р. Ю. Виппер был одним из ведущих историков Московского университета накануне революции 1917 г. После смерти М. С. Корелина (1899)1, отъезда в Англию П. Г. Виноградова (1901)2, обструкции В. И. Герье (1904)3, в результате которой Владимир Иванович прекратил преподавание в университете, роль лидера на
1 Цыганков Д. А. М. С. Корелин как преподаватель высшей школы // Клио. 2017. № 10 (130). С. 167—173; Цыганков Д. А. Университетская повседневность на страницах дневника Михаила Корелина // Вестник Санкт-Петербургского университета. История. 2016. № 3. С. 120—134.
2 Антощенко А. В. История одной профессорской отставки // Казус. Индивидуальное и уникальное в истории. 2002. № 4. С. 234—272.
3 Цыганков Д. А. Профессор Московского университета В. И. Герье (1837—1919) // Новая и новейшая история. 2002. № 5. С. 219—230.
кафедре всеобщей истории перешла именно к Роберту Юрьевичу4. Возглавив «кафедру Грановского», молодой ученый получил прерогативу в деле оставления на кафедре стипендиатов. На него легла ответственность за подготовку нового поколения профессиональных историков.
Стал ли Виппер продолжателем традиции подготовки кадров историков, созданной Герье5, или попытался создать некую собственную систему — вот вопрос для современного исследователя. В данной статье мы проследим научную карьеру тех выпускников Историко-филологического факультета, которые были оставлены Виппером для подготовки к профессорскому званию, чтобы попытаться ответить на этот вопрос.
Оценка Виппера как научного руководителя встречается в монографиях и статьях, посвященных тем историкам, которым Роберт Юрьевич дал путь в науку — В. Н. Перцеву6, Н. М. Лукину7, К. К. Зельину8. Однако характер взаимоотношений учителя с учениками в данных работах чаще всего рассматривалсявесьма поверхностно, что во многом обусловлено скудостью источников9. В результате невозможно понять, как исследователи оценивают вклад Виппера в дело формирования подготовки кадров историков в Московском университете в начале ХХ в. Единственная оценка Виппера как лидера сообщества московских историков в начале ХХ в. содержится в исследовании Д. А. Цыганкова, который считает, что Виппер в начале ХХ в. находился в сложных взаимоотношениях со своим учителем В. И. Герье и «вряд ли был готов развивать традиции предшественников»10. Впрочем, Цыганков подробно не объяснил, чем вызвана эта оценка Виппера, что заставляет разобраться в этом вопросе более подробно.
С уверенностью можно говорить о 12 стипендиатах, оставленных Виппером для подготовки к профессорскому званию.
Первым выпускником университета, которого предложил Виппер оставить при университете, стал Владимир Николаевич Перцев11. Поступив в 1897 г. на Историко-филологический факультет, он за участие в студенческих волнениях подвергался исключению из университета и высылке из Москвы в Курск под надзор полиции12, и окончил alma mater только в 1903 г. с дипломом первой степени.
4 Цыганков Д. А. Сообщество московских всеобщих историков во второй половине XIX века // Terra Europa: интеллектуальное пространство московских историков второй половины XIX века. М., 2014. С. 175; Он же. Авторитет учителя и научные конфликты в сообществе московских историков в конце XIX — начале XX в. // Клио. 2016. № 8 (116). С. 54—61.
5 Иванова Т. Н., Мягков Г. П. Школа В. И. Герье: основные черты и место в научном пространстве России // Диалог со временем: Альманах интеллектуальной истории. Вып. 44. М., 2013. С. 165-185.
6 Ботвинник М. Б. В. Н. Перцев. Минск, 1978.
7 Галкин И. С. Н. М. Лукин — революционер, ученый. М., 1984.
8 Павловская А. И. Константин Константинович Зельин (1892-1983) (к 100-летию со дня рождения) // Вестник древней истории. 1992. № 2. С. 220-230.
9 Исследователи до сих пор не ввели материалы университетского делопроизводства, что будет сделано в данной статье.
10 Цыганков. Сообщество... С. 175.
11 ЦГАМ. Ф. 418. Оп. 72. Д. 452.
12 Ботвинник. В. Н. Перцев. С. 4.
В ходатайстве об оставлении Перцева, составленном в 1903 г., Виппер отмечал следующие достижения номинанта: «В качестве студента В. Н. Перцов13 обнаружил широкий интерес в области вопросов исторической науки и выдающееся трудолюбие: по всем отделам истории, в пределах которых читались курсы и велись практические занятия, за 6 лет, проведенных В. Н. Перцовым на историко-филологическом факультете, были им представлены рефераты и доклады. Не называя многих очередных работ, укажу, что профессору Виноградову и профессору Корелину в необязательных семинариях были поданы рефераты под заглавием "История Милета" и "Общее направление литературной деятельности итальянского гуманизма", профессору Герье — рефераты по историографии Реформации, идеям и администрации Франции в XVIII веке.Еще на младших курсах В. Н. Перцов занимался историей философии и изучал некоторых крупных представителей новой философской мысли, особенно Канта. В сфере исторической науки этот интерес продолжался и выразился в занятиях по теории исторической мысли, по философии истории и социологии. Сюда относится прочитанная В. Н. Перцовым в семинарии, который я вел в 1900/1901 г. по философско-историческим вопросам, большая работа под заглавием "Философия истории Фридриха Шлегеля". К той же категории вопросов принадлежит и большое курсовое сочинение В. Н. Перцова под заглавием "Гердер как историк и эволюционист". Помимо основательного изучения сочинений Гердера, являющегося одним из крупнейших предшественников исторической философии и исторического метода XIX века, В. Н. Перцов познакомился с обширной литературой, посвященной времени Гердера, влиянию его идей и движению эволюционных теорий в исторической и географической науках конца XVIII и начала XIX веков. Таким образом, одна работа над этим сочинением должна была послужить В. Н. Перцову важной подготовительной ступенью для выработки теоретических взглядов в круге исторической науки. Но и в области конкретных исторических вопросов В. Н. Перцов успел много поработать и познакомиться с крупнейшими сочинениями, особенно по средневековой и новой истории. Во всех этих занятиях ему помогало основательное знание двух иностранных языков, немецкого и французского, из которых первый был изучен В. Н. Перцовым в течение университетского курса»14.
В традициях кафедры оставленному для подготовки к профессорскому званию была подготовлена инструкция, включавшая 18 вопросов (по шесть из трех разделов всеобщей истории)15. По неизвестным причинам Владимир Николаевич так и не приступил к сдаче магистерских экзаменов. Впрочем, занятия наукой не пропали втуне. В публикациях за 1913, 1923 и 1926 гг. видны отголоски работы над темами из магистерской инструкции16.
13 Именно такое написание фамилии предпочитает Виппер.
14 ЦГАМ. Ф. 418. Оп. 72. Д. 452. Л. 10-10 об.
15 Там же. Л. 7.
16 Вопрос «Реформы в Пруссии в начале XIX века» (Там же) и статья: Перцев В. Н. Реформы в Пруссии // Книга для чтения по истории Нового времени / Ист. ком. учеб. отд. ОРТЗ.; ред.: Бердоносов, А. Васютинский, В. Перцев и др. М., 1913. Т. 4, Ч. 1. С. 30-83; вопрос «Старинный политический и хозяйственный строй германцев» (ЦГАМ. Ф. 418. Оп. 72. Д. 452. Л. 7) и статья: Перцев В. Н. К вопросу об общинной собственности у древних германцев // Працы
В советские годы большая часть жизни Перцева была связана с Белорусским государственным университетом и Академией наук БССР. В 1935 г. по совокупности научных трудов ему была присвоена степень доктора исторических наук без защиты диссертации17. В советское время о своем дореволюционном прошлом он старался не вспоминать, поэтому его отношение к учителю остается неясным.
В 1904 г., на следующий год после оставления Перцева, Виппер подал прошение об оставлении М. В. Бердоносова: «Имею честь предложить факультету для оставления при Университете по кафедре всеобщей истории Михаила Владимировича Берданосова18, окончившего курс в 1904 году с дипломом 1-ой степени. М. В. Берданосов за время пребывания в Университете представил много работ по различным отделам всеобщей истории ("Деятельность Солона по Плутарху и Аристотелю", "Черты исторической достоверности во II книге Ливия", "Подготовка и ход Реформации по Лампрехту", [нрзб]19,"Влияние политических доктрин Монтескье и Руссо" и др.), но главный интерес он обнаружил к изучению средневековой истории. Результатом этого интереса помимо рефератов ("О социальном законодательстве западных соборов VI века", "Понятие об обществе у Марсилия Падуанского", "О положении немецких купцов X века") явилось большое сочинение на предложенную факультетом тему "Об условиях образования немецкого городского устройства". В этой работе М. В. Берданосов остановился преимущественно на изучении материала, относящегося к ранней эпохе возникновения городского строя в X и начале XI века, главным образом оттоновских грамот, и попытался свести данные, представляемые ими, в одно целое. Помимо осторожности и тщательности исследования, обнаруженной при этом, г. Берданосов выказал и хорошее знакомство с обширной научной литературой, преимущественно немецкой, по вопросу о происхождении города. Работа над этим сочинением дала М. В. Берданосову возможность ознакомиться с критическими приемами научных сочинений по Средним векам и с характером важнейших документов этого отдела истории. Эти сведения послужат, в свою очередь, хорошей основой для дальнейшей подготовки по изучению методов и материала исторической науки. Для такой работы М. В. Берданосов вооружен, кроме того, основательным знанием французского и немецкого языков»20. Видно, что Виппера заинтересовала одна из наиболее дискутируемых в науке тем, которой занимался Бердоносов. Инструкция Бердоносову для подготовки к магистерским экзаменам составлена Виппером21.
Беларускага дзяржаунага ушверйтэту. 1923. № 4—5. С. 76—81; вопрос «Черты итальянского просвещения XV века» (ЦГАМ. Ф. 418. Оп. 72. Д. 452. Л. 7) и статья: Перцау У. М. Гумашзм у Ггали // Чатырохсотлецьце беларускага друку (1525—1925) / 1н-т беларус. культуры; [склад.: У. М. Перцау i шш.]; рэд. кам.: У. Шчэта (старш.) ^ шш.]. Мшск, 1926. С. 1—22.
17 Ботвинник. В. Н. Перцев. С. 29.
18 Мы сталкиваемся с той же проблемой, что и в случае с В. Н. Перцевым: в личном деле и прошении об оставлении мы имеем один вариант написания (через «а»), а в трудах, выходивших под его именем, и научной литературе, — с другим (через «о). Мы будем пользоваться последним вариантом.
19 Неразборчиво написано.
20 ЦГАМ. Ф. 418. Оп. 82. Д. 380. Л. 16-16 об.
21 Там же. Л. 17.
В дневнике А. Н. Савина указывается, что весной 1913 г., почти 10 лет спустя после оставления, Бердоносов проваливает магистерский экзамен по средневековой истории: «Я и Виппер решаем признать экзамен несостоявшимся и предлагаем ему передержать осенью. Он, конечно, в отчаянии. Его жаль, но он сер и безнадежен»22. Осуществлял ли в дальнейшем Бердоносов попытки сдать экзамены — неизвестно. В 1920-е гг. он стал сотрудником Центрального музея народоведения, где работал экскурсоводом23. О дальнейшей его научной деятельности известно немного24: он участвовал в научных работах музея25, писал статьи для БСЭ26.
В 1907 г. Виппер предложил для оставления Владимира Николаевича Дьякова: «В течение университетского курса В. Н. Дьяков занимался разнообразными вопросами всеобщей и русской истории под руководством В. И. Герье, П. Г. Виноградова, М. К. Любавского и моим. Особенно можно выделить его занятия на последнем курсе по хозяйственной жизни Средних веков в связи с Capitulare de villis Карла Великого и другими одновременными документами и затем ту работу, которая была положена для составления кандидатского сочинения под заглавием "Аграрный быт германцев по Цезарю и Тациту". В. Н. Дьяков совершенно [верно] указал, что поставленный вопрос может быть разработан лишь с помощью данных широкого исторического сравнения... С другой стороны, в области Новой истории и истории русской В. Н. Дьяков изучал преимущественно литературу, относящуюся к движению идей и исторических направлений. Для широкого ознакомления с научной исторической литературой важным средством служило хорошее знакомство В. Н. Дьякова с двумя иностранными языками, немецким и французским. Признав В. Н. Дьякова хорошо одаренным, энергичным и подготовленным к научным занятиям, прошу покорнейше историко-филологический факультет ходатайствовать перед МНП о назначении В. Н. Дьякову стипендии на время приготовления к магистерскому испытанию»27. Ученик Виппера впервые в практике профессора получил стипендию МНП. Профессором был составлен и список вопросов для экзамена.
22 Савин А. Н. Университетские дела. Дневник 1908-1917 / Отв. ред. А. К. Гладков, публ., вступ. ст. А. В. Шаровой. М.; СПб., 2015. С. 283. Схожую точку зрения о Бердоносове высказал оставленный с ним в один год в качестве стипендиата на кафедре русской истории С. В. Бахрушин: «Бердоносов очень симпатичный юноша, но мне кажется не яркий, не пошел дальше рецензий и библиографических указателей» (Бахрушин С. В. Из воспоминаний // Проблемы социальной истории Европы: от Античности до Нового времени. Брянск, 1995. С. 144).
23 Ипполитова А. Б. История Музея народов СССР в Москве // Этнографическое обозрение. 2001. № 2. С. 146. В этот период при его участии вышла следующая работа: Бердоносов М. В., Попов B. C. Жизнь и хозяйство народов Азиатской части СССР. План экскурсии по ЦМН. М., 1929.
24 Он упоминается в переписке Н. П. Грацианского с А. И. Неусыхиным (см.: «Всего луч-шаго. Ваш Н. Грацианский». Письма Н. П. Грацианского к А. И. Неусыхину (вступ. ст., подготовка к публикации М. В. Землякова) // Средние века. 2012. № 73 (3-4). С. 18).
25 Религии наименее культурных племен: Сб. этнографических материалов / В. К. Никольский, М. В. Бердоносов, сост. М.; Л. 1931.
26 Бердоносов М. В. Гус Ян // БСЭ. Т. 20. 1930. С. 24-26; Бердоносов М. В., Мартынов Е. И. Гуситы // БСЭ. Т. 20. 1930. С. 37-42.
27 ЦГАМ. Ф. 418. Оп. 85. Д. 507. Л. 5-5 об.
При подготовке к магистерским экзаменам Дьяков отправился в заграничную командировку, посетив Женевский и Фрайбургский университеты. Однако дальнейшей карьере Дьякова помешало «дело Л. А. Кассо», он покинул университет с группой либеральных ученых в 1911 г. Затем он преподавал историю в средних учебных заведениях, как член ОРТЗ участвовал в составлении книг для чтения по Древней истории28. В советские годы Дьяков создал целый ряд обобщающих трудов по Античной истории уже для высшей школы и вместе с учениками активно занимался историей Причерноморья в Античную эпоху29.
В 1908 г. Р. Ю. Виппер предложил к оставлению сразу двух выпускников: Георгия Михайловича Пригоровского и Вячеслава Петровича Волгина.
В прошении об оставлении Пригоровского он замечал: «Представляя вниманию факультета окончившего курс в 1908 г. по отделению всеобщей истории с дипломом 1-й степени Георгия Михайловича Пригоровского, предлагаю оставить его при Университете для приготовления к профессорскому званию и с этой целью исходатайствовать стипендию Министерства Народного Просвещения. Г. М. Приго-ровский занимался преимущественно в области древней истории, обладает хорошим знанием двух древних языков, а также владеет языками французским и немецким. В семинариях и самостоятельных занятиях Г. М. Пригоровский ознакомился с важнейшими источниками политической и социально-экономической истории древности, о чем особенно свидетельствует большая основательная и талантливо написанная работа "Колонат в II—III вв. по Р. Х. в Римской Африке", удостоенная факультетом в конце 1907 года полной премии А. А. Сазиковой и предназначенная факультетом же к напечатанию в Университетских известиях»30.
Ученик Виппера получил стипендию МНП31. Он первым из учеников профессора быстро сдал магистерские экзамены. А. Н. Савин отметил его уверенный ответ на магистерском экзамене по средневековой истории32 в 1911 г. В 1912 г. Пригоровскому предложили ведение практических занятий по Древней истории33, в 1914 г. он успешно прочитал пробную лекцию на звание приват-доцента34 и первым среди учеников Виппера вошел в преподавательскую корпорацию факультета. В 1917 г. не защитившему диссертацию ученику Виппер предлагал передать чтение курса по истории эллинизма35, что было предосудительно,
28 Перцев В. Н. Среди рабочего люда в Афинах // Книга для чтения по древней истории / Сб. ст. под ред. А. М. Васютинского, М. Н. Коваленского, В. Н. Перцева и К. В. Сивкова. Ист. комис. Учеб. отд. ОРТЗ. Ч. 1. М., 1913; Перцев В. Н. На заводах и мастерских древнего Рима // Там же. Ч. 3. М., 1915; Перцев В. Н. Римский город на германском рубеже // Там же. Ч. 3. М., 1915; См. также сборники с участием М. В. Бердоносова: Книга для чтения по истории Нового времени / Под ред. М. В. Бердоносова, А. М. Васютинского, А. К. Дживелегова. Ист. комис. Учеб. отд. ОРТЗ. М., 1910-1917.
29 К 75-летнему юбилею профессора Владимира Николаевича Дьякова // Вестник древней истории. 1957. № 4. C. 200-201.
30 ЦГАМ. Ф. 418. Оп. 86. Д. 394. Л. 5.
31 Отчет о состоянии и действиях Императорского Московского университета за 1907/08 уч. г. М., 1909. С. 85; Отчет о состоянии и действиях... 1908/09 уч. г. Ч. 2. М., 1910.
32 Савин. Университетские дела. С. 202.
33 Там же.С. 233.
34 Там же. С. 350.
35 Там же. С. 350
по мнению Савина, поскольку в университете не читал лекций даже защитивший докторскую диссертацию Д. Н. Егоров. В 1919 г. Пригоровский стал профессором кафедры Древнего мира, на которой занимался историей античной Греции36.Жизнь Пригоровского трагически прервалась в 1937 г., когда его обвинили как участника «Союза спасения России» в измене родине по 58-й статье и приговорили к высшей мере наказания.
Прошение об оставлении Вячеслава Петровича Волгина нами в архиве не обнаружено: о ходатайстве Виппера мы знаем из дневника А. Н. Савина37. К моменту оставления на кафедре прошло 11 лет после поступления Волгина в университет. В 1897 г. он стал студентом физико-математического факультета, а после первого отчисления в 1899 г. поступил уже на историко-филологический. Будучи студентом, молодой историк вступил в ряды РСДРП и активно участвовал в политической деятельности, подвергаясь из-за участия в революционном движении многочисленным арестам и ссылке в Сибирь, что удлинило срок его пребывания в университете38.
Ю. П. Мадор так передает рассказ В. П. Волгина о встрече с Р. Ю. Виппером: «В 1902 году я пришел к Р. Ю. Випперу, — тогда он был еще приват-доцентом, — и мы с ним говорили о теме моей работы. Я выбрал Фихте — не знаю, почему, но он тогда меня интересовал. И написал бы о Фихте, если бы царское правительство не упрятало на некоторое количество месяцев в Бутырскую тюрьму, а оттуда направило — в вагонах с решетками — в Восточную Сибирь. Когда я вернулся в Москву и вновь пришел к Випперу, у меня уже не было охоты изучать Фихте. И я взялся за Мелье, революционного кюре»39. «Жан Мелье и его "Завещание"» станет темой кандидатского сочинения Волгина40.
Волгин был оставлен без содержания из средств МНП41. Однако в первый год магистратуры его поощрили премией А. А. Сазиковой42, со второго года после оставления он получал содержание из благотворительных сумм43, а в 1910 г. Виппер добился назначения Волгину «ввиду успешных занятий» стипендии Т. Н. Грановского44.
В 1914 г. Волгин приступил к сдаче магистерских экзаменов. Как свидетельствовал Савин, «человек несомненно солидный, много лет готовившийся к эк-
36 Пригоровский Г. М. К истории возникновения утопии Евгемера // Ученые записки Инст. истории. Вып. 1. М., 1926; Он же. Каппадокийские таблички и их историческое значение// Ученые записки Инст. истории. Вып. 6. М., 1928; Он же. Папирусы Мемфисского Серапея // Ученые записки Инст. истории. Вып. 3. М., 1929.
37 Савин. Университетские дела. С. 35.
38 Лагно А. Р. Ректор Московского университета Вячеслав Петрович Волгин (1879-1962): Дис. ... канд. ист. наук. М., 2010. С. 45-48.
39 Воспоминания о Вячеславе Петровиче Волгине // Французский ежегодник. М., 1963. С. 497-498.
40 Поршнев Б. Ф. В. П. Волгин // Очерки истории социалистических идей с древности до конца XVIП в. М., 1975. С. 3.
41 Отчет о состоянии и действиях. 1907/08 уч. г. М., 1909. С. 85; Отчет о состоянии и действиях. 1908-09 уч. г. Ч. 2. М., 1910.
42 Отчет о состоянии и действиях. 1907/08 уч. г. М., 1909. С. 85.
43 Отчет о состоянии и действиях. 1908/09. М., 1910.
44 ЦГАМ. Ф. 418. Оп. 476. Д. 37. Л. 5, 50.
замену», во время его сдачи «пришел в такое нервное состояние, что не мог отвечать связно, останавливался, курил, и это несмотря на то, что мы (Р. Ю. Виппер и А. Н. Савин. — П. Н.) были расположены к нему вполне дружелюбно». Волгин был очень подавлен процедурой и на ободрительное приглашение профессоров продолжать экзамен «выразил сомнение в возможности продолжать его». Виппер и Савин смогли «поставить ему только удовлетворительно»45.
В 1919 г. Волгин был назначен профессором кафедры истории социализма. В послереволюционные годы он занимался историей социализма и общественной мысли во Франции в XVШ—XIX вв.46 Волгин достиг серьезных успехов в административной сфере: он был ректором (1921-1925), деканом этнологического факультета (1925-1930) МГУ. Позже он находился на ответственных постах в АН СССР. Высокие советские должности вынуждали Волгина быть критичным к дореволюционной исторической науке в целом и к учителю в частности: «Р. Ю. Виппер, бывший профессор Московского университета, — писал он об учителе, уехавшем в Латвию47, — всегда проявлял некоторую склонность к историческому памфлету. Со времени Октябрьской революции публицистический пыл, по-видимому, окончательно победил в нем интерес к научному исследованию...»48.
В 1909 г. Р. Ю. Виппер оставил на кафедре Николая Михайловича Лукина49. Прошение о его оставлении для подготовки к профессорскому званию не сохранилось. Причиной рекомендации стало кандидатское сочинение Лукина «Падение Жиронды», за которое автор получил факультетскую премию А. А. Сазико-вой50.Разные по своим политическим взглядам, А. Н. Савин и М. М. Богословский в дневниках свидетельствуют об уверенной сдаче Лукиным магистерских испытаний (сдал в 1911 г.)51. В 1915 г. после прочтения вступительных лекций Лукин станет вторым и одновременно последним приват-доцентом, вышедшим из-под крыла Р. Ю. Виппера. Однако до революции диссертацию он защитить не успел.
В первые годы советской власти Н. М. Лукин вместе с В. П. Волгиным, М. Н. Покровским, Д. Б. Рязановым и др. участвует в создании Социалистиче-
45 Савин. Университетские дела. С. 339.
46 Дунаевский В. А., Поршнев Б. Ф. Изучение западноевропейского утопического социализма в советской историографии (1917-1963) // История социалистических учений: Сб. статей. М., 1964. С. 8-16.
47 Латвийский период жизни и творчества Р. Ю. Виппера, а также его безболезненное возвращение в Москву рассматривается в статье: Ковальчук С. Н. Историк и его история: Роберт Юрьевич Виппер // Русский мир и Латвия: Альманах. 2011. № 25. С. 200-210.
48 Волгин В. П. Исторический памфлет против коммунизма // Волгин В. П. Очерки по истории социализма. 4-е изд. М.; Л. С. 75. Еще: «Случай с проф. Виппером — яркий пример того, как реакционная социальная установка влечет за собой реакцию в области чисто научной. Проф. Виппер решил внести свою долю в дело борьбы с коммунизмом. Это — его право. Он решил использовать для этой цели свои специальные знания. И это — вполне законно. Но результат получился не тот, на который рассчитывал. Проф. Випперу действительно удалось нанести сокрушительный удар — но не коммунизму, а своей научной репутации» (Там же. С. 89).
49 Галкин И. С. Н. М. Лукин — революционер, ученый. М., 1984.
50 ЦГАМ. Ф. 418. Оп. 476. Д. 36. Л. 103 об.
51 Богословский М. М. Дневники 1913-1919 гг. М., 2011. С. 78; Савин. Университетские дела. С. 209, 287, 346, 362.
ской (в дальнейшем Коммунистической) академии (1918), Института красной профессуры (1921)52, Института истории Академии наук СССР (Лукин возглавлял этот институт в 1936-1937 гг.). Как отмечает А. В. Чудинов, Лукин наряду с Волгиным стал для исследователей всеобщей истории таким же «комиссаром» партии, каким для специалистов по отечественной истории был М. Н. Покров-ский53. Н. И. Кареев, подвергшийся обвинениям со стороны Лукина, упоминает, что в одном из докладов в Академии наук Лукин подверг жесткой критике и своего бывшего учителя54.
Именно Лукин были среди тех трех коммунистов, которые были забаллотированы в 1929 г. на выборах в АН СССР (вместе с А. М. Дебориным и В. М. Фри-че). Неудачи коммунистов на выборах стали поводом для чистки академии от буржуазных специалистов и положили начало «Академическому делу». Однако жизненный путь Лукина оказался не менее трагичным, чем у участников «Академического дела». В 1939 г. он был осужден на 10 лет лагерей и в 1940-м, находясь в заключении, скончался.
В 1911 г. Виппер оставил на кафедре всеобщей истории Сергея Антоновича Лясковского, отметив его кандидатское сочинение «Политический строй галлов до римского завоевания»55. «Прошу покорнейше историко-филологический факультет ходатайствовать перед МНП об оставлении при Университете для приготовления к профессорскому званию по кафедре всеобщей истории сроком на 2 года со стипендией от Министерства Сергея Антоновича Лясковского, окончившего курс весной 1911 года с дипломом Ьой степени. С. А. Лясковский преимущественно занимался в области древней истории. Сюда относится, помимо ряда рефератов, читанных в семинариях, его большая кандидатская работа под заглавием "Политический строй галлов до римского завоевания". В этом сочинении автор особенно отчетливо и полно выказал свойства своего научного дарования, интерес к непосредственным источникам, способность острого и глубокого анализа исторических сведений, умение привлекать к толкованию исторических отношений аналогии, чему много способствует и обширная начитанность молодого историка. Из прилагаемого списка изученных основных источников и прочитанных научных исследований видно, что С. А. Лясковский много работал за время своего 6-ти летнего пребывания в Университете в различных областях исторического знания. Я хотел бы высказать уверенность, что в лице С. А. Лясковского университет приобретет очень хорошую ученую силу. С. А. Лясковский, помимо двух древних языков, владеет знанием новых языков, немецкого, французского и английского»56. Виппером были предложены вопросы для сдачи экзаменов57. Лясковский, как и другие оставленные Виппером сти-
52Дунаевский В. А., Поршнев Б. Ф. Изучение западноевропейского утопического социализма... С. 9.
53 Чудинов А. В. Н. М. Лукин: у истоков научной карьеры // Историческое сознание и власть в зеркале России ХХ века: Научные доклады. СПб., 2006. С. 81.
54 Золотарев В. П. Историк Николай Иванович Кареев и его воспоминания // Каре-ев Н. И. Прожитое и пережитое. Л., 1990. С. 31.
55 ЦГАМ. Ф. 418. Оп. 89. Д. 564. Л. 3.
56 Там же.
57 ЦГАМ. Ф. 418. Оп. 89. Д. 564. Л. 2.
пендиаты, принимал участие в подготовке статей в сборнике по истории раннего Средневековья58 ОРТЗ.
И в случае с Лясковским в одной из его незавершенных работ ("История галльских племен накануне и во время римского завоевания")59 можно увидеть связь с вопросом магистерской программы, который в формулировке Р. Ю. Виппера звучал как «Общественный и политический строй галлов до римского завоевания»60.
Сохранились протоколы магистерских экзаменов Лясковского: по древней (весьма удовлетворительно) и средневековой истории (удовлетворительно)61. Сравнение протоколов и программы магистерских испытаний показывают, что вопросы Лясковскому предлагались строго из списка, написанного Виппером при оставлении стипендиата на кафедре: строй древней христианской церкви и греческое общество гомеровского века по древней истории и организация Сицилийского королевства и английские юристы XII и XIII вв. по средневековой62. В дневнике Савин описывает экзамен Лясковского по Средним векам: причиной удовлетворительной оценки была, во-первых, крайняя нервозность стипендиата, во-вторых, то, что он держал в руках конспект вопроса, а в Московском университете было принято «отвечать без всяких пособий»63.
В советские годы Лясковский будет работать в ряде высших учебных заведений (Витебска, Минска, Самарканда и больше всего в МПГУ им. В. И. Ленина (1931-1944 гг.)), а затем в Фундаментальной библиотеке общественных наук АН СССР им. В. П. Волгина64. Свое отношение к дореволюционной науке он старался не высказывать.
У нас нет информации о судьбах оставленных в 1913-1914 гг. Петре Кругля-кове65, И. И. Троицком66 и Г. В. Асмолове67.
В 1916 г. Р. Ю. Виппер оставил при университете Константина Константиновича Зельина: «Имею честь предложить к оставлению при Университете для приготовления к профессорскому званию без стипендии окончившего курс осенью 1916 года с дипломом первой степени Константина Константиновича Зельина. Константин Константинович Зельин преимущественно занимался в области Древней истории. К этому отделу принадлежит большая работа о Киро-педии Ксенофонта как военной и политической программе IV века до Р. Х., удостоенная со стороны факультета премии А. Сазиковой. В свое время мной были отмечены выдающиеся достоинства этого сочинения: внимательное изучение
58 Средние века в очерках и рассказах / Под ред. А. М. Васютинского, А. К. Дживелегова и В. Н. Перцева. Т. I. М., 1916.
59 Ельницкий Л. А. Памяти С. А. Лясковского (1887-1968) // Вестник древней истории. 1969. №4. С. 232.
60 ЦГАМ. Ф. 418. Оп. 89. Д. 564. Л. 2.
61 Там же. Оп. 476. Д. 419. Л. 30.
62 Там же. Оп. 89. Д. 564. Л. 2.
63 Савин. Университетские дела. С. 373.
64 Ельницкий. Памяти С. А. Лясковского... С. 231.
65 ЦГАМ. Ф. 418. Оп. 91. Д. 484. Л. 28
66 Там же. Оп. 92. Д. 484. Л. 102-103.
67 Там же. Д. 497. Л. 60
источника, широкая постановка проблем, интересное построение материала, качество, дающее основание ожидать от К. К. Зельина дальнейшей плодотворной ученой деятельности»68.
На основе сохранившейся экзаменационной книжки можно понять, что с Виппером Зельин сталкивался гораздо чаще, чем с другими преподавателями. За годы обучения в университете Зельин прослушал 4 курса лекций Виппера: по этнологии, истории Древней Греции, истории Западной Европы в Новое время и общей истории древности, а также занимался у него в семинарах по истории Древней Греции и Рима69. «Был ли К. К. Зельин в эти годы безоглядным поклонником Р. Ю. Виппера, сказать трудно, но, принимая во внимание критический склад его ума и характера, можно предположить, что многое он подвергал переосмыслению»70, — утверждает исследовательница биографии ученого.
В 1947 г. Виппер в письме Зельину писал о желании увидеть в печати его кандидатскую работу и отмечал, что «в моем историческом мышлении Ваше сочинение 1916 г. сыграло огромную роль»71. Виппер привел Зельину отрывок из своего дневника за 1916 г., где историк, размышляя над дипломной работой ученика, написал, что «в сочинении Зельина о Киропедии очень хорошо указано распадение к концу V века гражданских отношений под влиянием междоусобий, эмиграции, истребительной партийной вражды и т. д.»72. Это редкое письмо Виппера показывает, что он внимательно относился к работам своих студентов, которые могли оказывать воздействие и на самого Виппера.
Вопросы для магистерских экзаменов были предложены Зельину Виппе-ром73. А. И. Павловская предполагает, что сложная обстановка революционных лет и душевное смятение помешали Зельину сдать в установленный срок магистерские экзамены74, однако на примере других учеников Виппера мы видим, что и до революции это удалось сделать немногим.
Обучение Зельин продолжил в РАНИОНе. С 1934 г. он стал преподавать на историческом факультете МГУ, в 1940 г. защитил диссертацию «Очерки истории Птолемеевского Египта». В 1966 г. Зельин был назначен заместителем главного редактора журнала «Вестник древней истории», в редакции которого сейчас хранится архив историка.
Последним оставленным перед революцией 1917 г. на кафедре по представлению Р. Ю. Виппера стал П. Ф. Преображенский: «Имею честь предложить к оставлению при Университете без содержания для подготовки к профессорскому званию по кафедре всеобщей истории Петра Федоровича Преображенского, окончившего курс с дипломом Ьой степени в мае 1916 г. П. Ф. Преображенский занимался преимущественно в области древней истории и по некоторым вопросам успел изучить большую научную литературу, но и в течение университетско-
68 ЦГАМ. Ф. 418. Оп. 94. Д. 717. Л. 17-17 об.
69 Павловская. Константин Константинович Зельин... С. 221.
70 Там же. С. 222.
71 Там же. С. 223.
72 Там же.
73 ЦГАМ. Ф. 418. Оп. 94. Д. 717. Л. 18.
74 Павловская. Указ. соч. С. 222.
го курса много сделал и в области новой истории. Кроме двух древних языков Петр Федорович владеет четырьмя новыми языками: английским, немецким, французским и итальянским»75. Виппером же была составлена инструкция для подготовки к экзамену76.
Преображенский станет преемником Виппера в преподавании этнологии в Московском университете: с 1921 г. он возглавит кафедру общей этнологии и будет заведовать историко-этнологическим факультетом. Научная связь между учителем и учеником прослеживается и в занятиях историей раннего христианства77, к которому Преображенский мог иметь особый интерес как выходец из духовного сословия78. В 1937 г. за «контрреволюционную деятельностью» Преображенский был отправлен в лагерь, где в 1941 г. его приговорили к высшей мере наказания.
Итак, что же изменилось в системе подготовки всеобщих историков в Московском университете, после того как Виппер фактически стал определяющим политику кафедры профессором?
Как и предшественники, Виппер по-прежнему готовил специалистов широкого профиля. Среди оставленных были специализировавшиеся и по истории Древнего мира (Пригоровский, Зельин, Преображенский, Лясковский), и по Средневековью (Бердоносов), и по Новому времени (Волгин, Лукин). При этом выпускники сдавали большой магистерский экзамен из 18 вопросов по всем разделам истории и при подготовке к нему и впоследствии писали работы по всем разделам всеобщей истории. Нельзя не отметить наблюдение Л. А. Ельницкого, что школа Виппера определила широту исторических интересов С. А. Лясков-ского79. Это замечание вполне применимо к научному портрету других учеников Виппера. Многие из них, подобно Випперу, успешно занимались сразу в нескольких областях исторического прошлого. При этом, в отличие от учеников Герье, лишь один ученик Виппера перед сдачей магистерских экзаменов смог побывать в европейских университетах.
С 1907 г., когда позиции Виппера на кафедре уже были определяющими, Роберт Юрьевич стремился обеспечить всех оставленных учеников стипендией Министерства народного просвещения. Это было особенно важно потому, что первые магистранты Виппера (В. Н. Перцев, В. Н. Дьяков, М. В. Бердоносов, С. А. Лясковский) вынуждены были работать в средних школах Москвы и сотрудничать с ОРТЗ, отвлекаясь от написания диссертации. С одной стороны, это служило необходимым материальным подспорьем, а с другой — без должного контроля со стороны научного руководителя могло оттянуть время для подготовки к экзаменам и написанию диссертации.
Из 12 оставленных Виппером на кафедре учеников магистерские экзамены смогли сдать три человека: Г. М. Пригоровский, Н. М. Лукин и С. А. Лясков-
75 ЦГАМ. Ф. 418. Оп. 94. Д. 496. Л. 18.
76 Там же. Л. 19.
77 В 1919 г. у Р. Ю. Виппера вышла книга «Возникновение христианства» (в 1954 г. — монография «Рим и раннее христианство»), в 1926 г. П. Ф. Преображенский издал труд «Тертул-лиан и Рим».
78 Иванова Ю. В. Петр Федорович Преображенский: жизненный путь и научное наследие // Репрессированные этнографы / Сост. и отв. ред. Д. Д. Тумаркин. Вып. 1. М., 1999. 235-237.
79 Ельницкий. Памяти С. А. Лясковского ... С. 232.
ский. Первые два также успешно прочли пробные лекции для возможности преподавания в качестве приват-доцента. Стремление стать приват-доцентом университета сразу после сдачи магистерских экзаменов отличали новую генерацию историков — учеников Виппера от учеников Герье, которые практически никогда не делали этот шаг сразу после сдачи магистерских экзаменов. Подобное выстраивание научной карьеры во многом напоминало личный опыт Виппера, который шел именно таким путем.
Ни один из учеников Виппера не смог защитить магистерскую диссертацию до революции. С одной стороны, многим могли помешать события, развернувшиеся в начале ХХ в. в России (массовые волнения оборачивались закрытием Московского университета, иногда на длительный срок). Но с другой — это косвенное свидетельство того, что срок обучения в университете и время для получения первой степени явно увеличился.
Вполне возможно, что отсутствие защит — следствие руководства Виппера. Несмотря на свою славу как преподавателя, в отношениях с учениками Виппер был мягок, что кардинальным образом отличало его от В. И. Герье, которому Виппер, возможно, пытался себя противопоставить. К тому же в годы, предшествовавшие Первой мировой войне, у Виппера, по словам Савина, назревал духовный и научный кризис80. Все это могло вести к замкнутости Виппера, отсутствию одобряющей поддержки ученикам со стороны учителя81.
Впрочем, 9 из 12 стипендиатов Виппера сумели утвердиться в советской исторической науке. Многие до конца жизни успешно работали в советских научных ивысших учебных заведениях. Некоторые из них — как, например, К. К. Зельин — стали учеными мирового масштаба и были для своих учеников символом преемственности с лучшими традициями дореволюционной исторической науки. Репрессии к ученикам Виппера (Г. М. Пригоровский, Н. М. Лукин, П. Ф. Преображенский) связаны с их индивидуальными стратегиями поведения в советском обществе и государстве, показывают их нравственные ценности и ориентиры и вряд ли являются наказанием за их научную методологию. Более того, можно предположить, что Виппер оказывал поддержку ученым с левыми взглядами, подвергавшимся наказаниям со стороны университетской администрации и государства82. Популярность же Виппера у студентов «левых» взглядов дает возможность понять ремарку Н. М. Дружинина: «Социологический метод и сочувствие передовым идеям приближали его в то время к учению марксизма»83.
80 Савин. Университетские дела. С. 313-314.
81 На С. В. Бахрушина Виппер производил пугающее впечатление, однако позднее он свое мнение изменил: «Нервная манера себя держать, постоянная кривая улыбка, придававшая саркастическое выражение его желчному лицу, производили на молодого и робкого магистранта отпугивающее впечатление; впоследствии я мог убедиться, что Виппер мог быть изысканно приветлив, а многочисленность его учеников и их отношение к учителю является лишним доказательством, что я просто оказался неспособным понять этого своеобразного и умного человека» (Бахрушин С. В. Из воспоминаний // Проблемы социальной истории Европы: от Античности до Нового времени. Брянск, 1995. С. 154).
82Цыганков Д. А. Р. Ю. Виппер и его путь в советскую историческую науку // История и историки в пространстве национальной и мировой культуры XVIII — начала XXI в. Челябинск, 2011. С. 241-245.
83 Дружинин Н. М. Воспоминания и мысли историка. М., 1979. С. 22.
Двое из учеников Виппера — В. П. Волгин и Н. М. Лукин — и вовсе стали «комиссарами» советской исторической науки. С. В. Бахрушин прямо назвал Виппера марксистом, «создавшим целую школу историков-марксистов»84. Впрочем, это не спасло Виппера от упреков со стороны учеников в послереволюционную эпоху, хотя вполне возможно, что публичные речи учеников не отражали их реального отношения к учителю.
Историографическая ситуация пока чаще всего не позволяет ни внести ясность в отношения между научным руководителем и стипендиатами в дореволюционный период, ни представить картину интеллектуального диалога в советские годы, тем более что Виппер, находясь в Латвии, пережил сразу нескольких своих учеников. Правда, удивительно то, что те из учеников, кто застали смерть учителя, не откликнулись на нее какими-либо содержательными некрологами или воспоминаниями, что в условиях наступающей оттепели уже можно было бы ожидать.
Ключевые слова: Р. Ю. Виппер, ученики Виппера, система подготовки научных кадров историков, научное сообщество историков Московского университета, научный преемник, интеллектуальный диалог, исследовательская традиция.
Список литературы
Антощенко А. В. История одной профессорской отставки // Казус. Индивидуальное и
уникальное в истории. 2002. № 4. С. 234-272. Ботвинник М. Б. В. Н. Перцев. Минск, 1978. Галкин И. С. Н. М. Лукин — революционер, ученый. М., 1984.
Дунаевский В. А., Поршнев Б. Ф. Изучение западноевропейского утопического социализма в советской историографии (1917-1963) // История социалистических учений: Сб. статей. М., 1964. С. 3-91. Ельницкий Л. А. Памяти С. А. Лясковского (1887-1968) // Вестник древней истории. 1969. №4. С. 231-232.
Иванова Т. Н., Мягков Г. П. Школа В. И. Герье: основные черты и место в научном пространстве России // Диалог со временем: Альманах интеллектуальной истории. Вып. 44. М., 2013. С. 165-185. Иванова Ю. В. Петр Федорович Преображенский: Жизненный путь и научное наследие // Репрессированные этнографы / Сост. и отв. ред. Д. Д. Тумаркин. Вып. 1. М., 1999. С. 235-264.
Ипполитова А. Б. История Музея народов СССР в Москве // Этнографическое обозрение. 2001. № 2. С. 144-160. К 75-летнему юбилею профессора Владимира Николаевича Дьякова // Вестник древней
истории. 1957. № 4. С. 200-201. Ковальчук С. Н. Историк и его история: Роберт Юрьевич Виппер // Русский мир и Латвия: Альманах. 2011. № 25. С. 200-210.
84 Бахрушин. Из воспоминаний. С. 153. См. также: «Он (Виппер. — П. Н.) после Октябрьской революции метнулся в противоположную сторону и с односторонним фанатизмом прозелита опровергал учение, адептом которого недавно был, и из материалистов резко перешел в лагерь идеалистов, говорил, что революция показала ему силу идей и пропаганды» (Бахрушин. Из воспоминаний... С. 153).
Лагно А. Р. Ректор Московского университета Вячеслав Петрович Волгин (1879—1962): Дис. ... канд. ист. наук. М., 2010.
Павловская А. И. Константин Константинович Зельин (1892—1983) (к 100-летию со дня рождения) // Вестник древней истории. 1992. № 2. С. 220—230.
Цыганков Д. А. Авторитет учителя и научные конфликты в сообществе московских историков в конце XIX — начале XX в. // Клио. 2016. № 8 (116). С. 54-61.
Цыганков Д. А. Корелин как преподаватель высшей школы // Клио. 2017. № 10. С. 167— 173.
Цыганков Д. А. Профессор Московского университета В. И. Герье (1837—1919) // Новая и новейшая история. 2002. № 5. С. 219—230.
Цыганков Д. А. Р. Ю. Виппер и его путь в советскую историческую науку // История и историки в пространстве национальной и мировой культуры XVIII — начала XXI в. Челябинск, 2011. С. 241-245.
Цыганков Д. А. Сообщество московских всеобщих историков во второй половине XIX века // Terra Europa: Интеллектуальное пространство московских историков второй половины XIX века. М., 2014. С. 11-173.
Цыганков Д. А. Университетская повседневность на страницах дневника Михаила Ко-релина // Вестник Санкт-Петербургского университета. История. 2016. № 3. С. 120— 134.
Чудинов А. В. Н. М. Лукин: у истоков научной карьеры // Историческое сознание и власть в зеркале России ХХ века: Научные доклады. СПб., 2006. С. 81—90.
St. Tikhons University Review.
Series II: History. Russian Church History.
2018. Vol. 80. P. 77-92
Naumov Pavel, Graduate Student, Department of Russian History of the Late 19th — Early 20th Centuries, Lomonosov Moscow State University; Department of Russian History, St Tikhon's Orthodox University for the Humanities.
23B Novokuznetskaya str., Moscow 115184, Russian Federation pavel_fcsm_1922@mail.ru ORCID: 0000-0002-4353-8711
Wipper's Students P. Naumov
This article is devoted to the problem of relationships between the historian Robert Wipper and his students. While working at the Department of World History of the Faculty of History and Philology of the Imperial Moscow University, professor Wipper could propose candidates for working at the University with the aim of subsequent preparation for professorship. We found twelve people who were left at the Department at the request ofWipper and who thus can be considered his disciples. All of them wrote their first degree dissertations under his supervision. They typically became acquainted during Wipper's seminars in World History. None of Wipper's students managed to defend their theses before the Revolution, nor did most of them pass master's exams. The most significant achievement was the title of Privatdozent received by
G. M. Prigorovsky and N. M. Lukin. After the Revolution, most of Wipper's students continued to do research and to teach, obtaining academic degrees in the Soviet period. The Professor was popular among the "leftist" students; there were a number of Marxist historians among his students who become major scientific functionaries and cooperated with Soviet authorities. One of them, V. P. Volgin, criticised Wipper's views during his teaching in Latvia. Though staying in line with Soviet historical science, Wipper's students continued to develop themes that originated before the Revolution.
Keywords: R. W. Wipper, Wipper's students, system of training of researchers in history, academic community of historians of Moscow University, successor in science, intellectual dialogue, research tradition.
References
Antoshchenko A. V.,"Istoriia odnoi profes-sorskoi otstavki", in: Kazus. Individual'noe i unikal'noe v istorii, 4, 2002, 234—272.
Botvinnik M. B.,V. N. Pertsev, Minsk, 1978.
Galkin I. S.,N. M. Lukin — revoliutsioner, uchenyi, Moscow, 1984.
Dunaevskii V. A., Porshnev B. F., "Izuche-nie zapadnoevropeiskogo utopicheskogo sotsializma v sovetskoi istoriografii (19171963)" in: Istoriia sotsialisticheskikh uchenii, Moscow, 1964, 3-91.
El'nitskii L. A., "Pamiati S. A. Liaskovskogo (1887-1968)", in: Journal of Ancient History, 4, 1969, 231-232.
Ivanova T. N., Miagkov G. P.,"Shkola V. I. Ger'e: osnovnye cherty I mesto v nauchnom prostranstve Rossii" in: Dialog so vremenem. Al'manakh intellektual'noi istorii, Moscow, 44, 2013, 165-185.
Ivanova Iu. V., "Petr Fedorovich Preobrazhen-skii: zhiznennyi put' I nauchnoe nasledie" in: Repressirovannye etnografy, Moscow, 1, 1999, 235-264.
Ippolitova A. B., "Istoriia Muzeia narodov SSSR v Moskve", in: Ethnographic Review, 2, 2001, 144-160.
"K 75-letnemu ubileiu professor Vladimira Nikolaevicha D'iakova", in: Journal of Ancient History, 4, 1957, 200-201.
Koval'chuk S. N., "Istoriki ego istoriia: Robert Iur'evich Vipper", in: Russkii mir I Latviia: al'manakh, 25, 2011, 200-210.
Pavlovskaia A. I., "Konstantin Konstantinovich Zel'in (1892-1983) (k 100-letiiu so dnia rozhdeniia)", in: Journal of Ancient History, 2, 1992, 220-230.
Tsygankov D. A., "Avtoritet uchitelia I nauchnye konflikty v soobshchestve moskovskikh istorikov v kontse XIX — nachale XX v.", in: Klio, 8, 2016, 54-61.
Tsygankov D. A., "Korelin kak prepodavatel' vysshei shkoly", in: Klio, 10, 2017, 167-173.
Tsygankov D. A., "Professor Moskovskogo universiteta V. I. Ger'e (1837-1919)", in: Modern and Current History Journal, 5, 2002, 219-230.
Tsygankov D. A., "R. Iu. Vipper ego put' v sovetskui uistoricheskuiu nauku", in: Istoriia I istoriki v prostranstve natsional'noii mirovoi kul'tury XVIII — nachala XXI v., Cheliabinsk, 2011, 241-245.
Tsygankov D. A., "Soobshchestvo moskovskikh vseobshchikh istorikov vo vtoroi polovine XIX veka", in: Terra Europa: intellektual'noe prostranstvo moskovskikh istorikov vtoroi poloviny XIXveka, Moscow, 2014, 11-173.
Tsygankov D. A., "Universitetskaia povsed-nevnost' na stranitsakh dnevnika Mikhaila Korelina", in: Vestnik of Saint Petersburg University History, 3, 2016, 120-134.
Chudinov A. V., "N. M. Lukin: u istokov nauchnoi kar'ery", in: Istoricheskoe soznanie i vlast' v zerkale Rossii 20 veka. Nauchnye doklady, St. Petersburg, 2006, 81-90.
