CC BY
79
ЭКОНОМИКА И РЕЛИГИЯ
УЧЕНИЕ О МИЛОСТЫНЕ В ПОСЛАНИЯХ АПОСТОЛА ПАВЛА К КОРИНФЯНАМ
С.В. Лукин,
заведующий кафедрой бизнес-администрирования Института бизнеса и менеджмента технологий Белорусского государственного университета (г. Минск),
доктор экономических наук Iukin23@yandex.ru
Определено значение милостыни в святоотеческой традиции и в христианском социально-экономическом учении. Исследована этическая обусловленность отношений перераспределения в хозяйстве христианских общин. Установлено влияние христианского социального учения на концепцию ордолиберализма.
Ключевые слова: милостыня, перераспределение, равенство, разделение труда, ордолиберализм.
УДК 330.13 ББК 87.7
Учение о милостыне, изложенное в Посланиях св. апостола Павла к Коринфянам основано на словах самого Спасителя и является толкованием Его учения о своеобразных «небесных инвестициях», о воздаянии отдающим блага этого мира ради Христа и Его Небесного Царства. Материальные блага, согласно словам Христа, следует рассматривать как средства для приобретения благ вечных и нетленных. Готовность пожертвовать благами этого мира выступает критерием христианской веры. Стремящимся к совершенству духовному Он говорит: «Продайте, что у вас есть, и отдайте как милостыню, сделайте себе вместилища неветшающие, сокровище неисчерпаемое на небесах, куда вор не приближается, и где моль не разрушает. Ибо где сокровище ваше, там и сердце ваше будет (Лк 12:33-34)». Слабых в вере Спаситель призывает для очищения души подавать в качестве милостыни какую-либо часть дохода или имущества (Лк 11:41). Чистота милостыни соблюдается, когда она совершается втайне от людей (Мф 6:3-4). Полноценная милостыня совершается радующимся и любящим христианином, осознавшим истинность слов Спасителя «блаженнее давать, чем принимать (Деян 20:35)». Милостыня является частным случаем деятельности христианина в земной жизни. «Давайте и вами будет дано: мерою доброю, нагнетенною, утрясенною, переполненною отсыплют в полы ваши; ибо какою мерою вы мерите, отмерено будет и вам»1 — эти слова подводят итог Нагорной проповеди. Отдавайте — это и прощение, и милостыня, и дача взаймы (не ожидая получить обратно), и благословение проклинающих, почти все, о чем говорит Спаситель перед этим.
Предприниматель расстается со своим капиталом, инвестирует его, веря, что эти инвестиции принесут блага большие, чем, те, от которых пришлось отказаться, превратив сбережения в инвестиции. Подобным образом и ученик Христов, веря словам Учителя, отдает милостыню, радостно надеясь на воздаяние в будущей жизни. Здесь уместно заметить, что инвестиции и кредит, используемые как метафоры и сравнения, позволяют с помощью хорошо всем понятных вещей понять суть взаимоотношений Творца и человека, соотношение целей и средств. Эффект зеркальных сравнений позволяет при помощи приземленных понятий говорить о самых возвышенных духовных состояниях. Такие сравнения употреблял Сам Спаситель: Царство Небесное подобно купцу, ищущему хороших жемчужин (Мф 13:45-46), со-
кровищу, скрытому на поле (Мф 13:44), такого же рода притчи о талантах и минах, совет Лаодикийцам купить у Господа золото, огнем очищенное, чтобы обогатиться. Встречаются они и в трудах св. отцов (св. Иоанн Златоуст, например, пишет, что «в деле милостыни человек одалживает Бога»2).
Совершенная милостыня, по апостолу Павлу, должна совершаться добровольно и радостно, истекая из любящего сердца. «Каждый пусть дает, как он решил в сердце, не с огорчением или не по принуждению; ибо радостно дающего любит Бог»3. Ценность такой милостыни наибольшая. Ценность небесная, в отличие от ценности земной, определяется не суммой, не денежной оценкой, а степенью душевного расположения к совершению милостыни, добрым намерением (2 Кор 8:12) и, если говорить о количественных показателях, относительной долей пожертвованного к доходу или имуществу. Две последние лепты вдовы, поэтому, по словам Спасителя, оказались весомее гораздо больших сумм, которые клали в сокровищницу люди богатые (Мк 12:41-44). Св. Иоанн Златоуст, толкуя эту главу Послания, обращает внимание на то, что «добровольно и радостно» — это два необходимых условия совершенной милостыни, «так как щедрость и радушие бывают между собой противоположны и иной, подав много, часто скорбит о том, а иной, чтобы не скорбеть, подает менее...»4 Гораздо меньшую ценность имеют средства, собранные путем церковного налога, десятины или его разнообразных современных форм. По словам того же Иоанна Златоуста, «корыстолюбие свойственно тем, которые подают принужденно»5.
Творящий и принимающий милостыню, по мысли апостола Павла, высказанной в XII Главе I Послания к Коринфянам, оказывают благодеяние друг другу. Дача и принятие милостыни — это своеобразное разделение труда или, точнее, различное служение Богу. В указанной главе для иллюстрации идеи различного служения Богу в едином духе и для того, чтобы показать христианам, каковы в норме должны быть их взаимоотношения с братьями по вере и Господом апостол Павел использует простую и запоминающуюся аналогию с телом человека. В XII главе I Послания к Коринфянам он пишет, что «как тело одно, но имеет многие члены, и все члены одного тела, хотя их и много, составляют одно тело, так и Христос. Ибо Все мы одним Духом крестились в одно тело, иудеи или еллины, рабы или свободные,
и все напоены одним Духом». Подобно тому, как каждый орган и клетка тела имеет свое предназначение в деле обеспечения жизнеспособности организма, каждый христианин имеет свое служение. При этом по мысли апостола «члены тела, которые кажутся слабейшими, гораздо нужнее и которые нам кажутся менее благородными в теле, о тех более прилагаем попечения... Бог соразмерил тело, внушив о менее совершенном большее попечение, дабы не было разделения в теле, а все члены одинаково заботились друг о друге (1 Кор 12:22-25)». В разделении труда, в разделении служений, таким образом, присутствует и принимающий милостыню. Причем, в нем нуждаются другие не менее, чем он нуждается в них. Развивая эту мысль, св. Иоанн Златоуст пишет, что «все мы имеем нужду друг в друге. Воин в ремесленнике, ремесленник в купце, купец в земледельце, раб в свободном господине, господин в рабе, бедный в богатом, богатый в бедном, ничего не зарабатывающий в подающем милостыню, подающий в принимающем, — ведь и принимающий милостыню удовлетворяет величайшей нужде, высшей из всех нужд. Если бы не было нищих, то многое бы утратилось для нашего спасения, потому что нам некуда было бы сбывать свое имущество. Таким образом, и нищий, который, по-видимому, всех бесполезнее, оказывается всех полезнее»6.
В своем толковании св. Иоанн Златоуст проводит также и мысль о том, что в силу разделения труда, богатый человек в гораздо большей степени зависим от других, по сравнению с человеком бедным. Стремящийся к богатству для того, чтобы быть независимым, в результате становится зависим от деятельности все большего числа людей. Если действительно не хочешь нуждаться в других, пишет святитель, проси себе нищеты. «Будучи нищим, если у кого и попросишь, то только хлеба и одежды. А сделавшись богатым, будешь нуждаться и в селах, и в домах, и в оброках, и в достоинстве, и в безопасности, и в славе; тебе понадобятся начальники и не только они, но и подчиненные им жители городов и сел, купцы и мелкие продавцы»7. В этом аспекте православное святоотеческое учение серьезно отличается от современных протестантских и даже католических воззрений. Последние имущество, находящееся в частной собственности, чаще всего воспринимают как основу независимости и достоинства личности8.
В XVIII столетии обозначились два направления экономической мысли. Эти направления условно можно назвать линией Дженовези и линией Смита. Первая из них, с тех пор значительно истончилась, вторая же переросла в мейнстрим экономической теории. Дженовези, выдающийся итальянский экономист, глава Неаполитанской школы экономической мысли, известный, правда, гораздо менее знаменитого шотландца, продолжил богословско-экономическую линию, восходящую к св. Фоме Аквинскому (его общему благу), св. отцам, ап. Павлу. Члены тела, согласно этому пониманию, созданы Творцом организма для взаимного служения друг другу, и чем лучше они служат Творцу и друг другу, чем в большей степени их деятельность направлена на благо других членов, тем здоровее и сильнее организм. Возвращаясь от образа к человеческому обществу: чем в большей степени альтруистичны в своих мотивах экономические субъекты, тем, по Дженовези, лучше функционирует экономика. В линии Дженовези, таким образом, приоритетным остался нормативный подход.
У Адама Смита, в отличие от Дженовези, помимо того, что позитивный подход становится приоритетным, изменяется и нормативный подход. В «Теории нравственных чувств», где нормативный подход еще преобладает, он ищет ту грань, за которой отказ от норм приводит к гибели общества: «... если между отдельными элементами, составляющими общество, не господствует взаимная симпатия и любовь, то следует считать, что общество то будет в меньшей степени счастливым и гармоничным, но, тем не менее, оно не распадется... Некоторая часть индивидов может существовать как общество — как, например, общество, состоящее из большого количества купцов — на основе взаимного интереса, без чувств симпатии и любви... Общество, однако, не может состоять из тех, кто постоянно готов и ищет возможности причинить вред и обиду друг другу»9. В «Богатстве народов», где позитивное преобладает над нормативным, Смит несколько изменяет и свой нормативный подход. Если использовать все тот же образ человеческого тела (автор «Богатства народов», правда , чаще прибегает к техническим аналогиям), то Смит приходит к убеждению, что если желудку
помогать переваривать пищу (мыслью или иным образом), то он справится с этим хуже, чем в случае, когда ему не мешают другие органы. Подобно тому, как в здоровом человеческом организме, органы и клетки функционируют без участия мысли, движимые «невидимой рукой» творца, в организме экономическом субъекты экономики лучше всего управляются «невидимой рукой» рынка без участия государства. Члены тела, в понимании Смита, для своего здоровья работают на другие органы. В хорошо известных фрагментах II главы IV Книги «Богатства народов» Смит проводит мысль о том, что своекорыстие является наилучшей смазкой в экономической системе, что общественное благосостояние или богатство нации максимизируется, если не мешать хозяйствующим субъектам стремиться к своей личной выгоде. В нормативном плане у Смита конечной целью становится не жизнь будущего века, а благосостояние в земной жизни, общественное и частное благополучие. Последующая экономическая наука, в своем основном русле, во всяком случае, базировалась на этой фундаментальной мысли Смита и базируется до сих пор. XX век убедил экономистов в том, что организм, в жизнедеятельность которого не вмешиваются, все-таки может опасно заболеть. Пришло понимание важности макроуровня и, говоря в русле аналогии с телом, здорового образа жизни. Который, в свою очередь, требует доминирования нормативного подхода. В одной из наиболее успешных теоретических концепций XX века — ордолиберализме такое доминирование присутствует. Не случайно ордолиберальная доктрина стала основой экономического блока католического социального учения. Говоря языком используемой аналогии, ордолиберальная концепция полагает, что здоровый образ жизни (ordo, порядок) улучшает функционирование организма и работу органов, которым в определенных рамках (такова позитивная реальность) не мешают работать. Ордолиберализм и производная от него концепция социального рыночного хозяйства стали своеобразным средним путем между слабеющей линией Дженовези и линией Смита. В нем понижается нормативная планка, по сравнению с подходом Дженовези; в отличие же от подхода Смита в ордолиберализме доминирует нормативный подход.
Вернемся к свойствам совершенной милостыни, выделяемым апостолом Павлом в его посланиях к Коринфянам. Щедрому и радостному совершению милостыни способствует уверенность в воздаянии за щедрость как, и, прежде всего, в жизни будущего века, так и в земной жизни. «Кто сеет скупо, тот скупо и пожнет; а кто сеет щедро, тот щедро и пожнет(2 Кор 9:6)». (На церковнославянском языке это предложение звучит так: «Сеяй скудостю, скудостю и пожнет; а сеяй о благословен/и, о благословен/и и пожнет». Перевод «скупо» и «щедро», судя по словам св. Иоанна Златоуста, не вполне точен. Святитель пишет в толковании на этот стих: «не сказал — скупо, но употребил благороднейшее название бережливого (...); и само действие назвал сеянием, чтобы ты тотчас вспомнил о воздаянии, представил себе жатву, и понял, что (подавая другим) более получаешь сам, нежели даешь... Не сказал ... щедро, но, что гораздо важнее — в благословении»10. В приведенном фрагменте на церковнославянском языке милостыня в большей степени, чем в синодальном переводе на русский язык предстает исходящей из любящего христианского сердца, орошенного благодатью. Апостол Павел имеет в виду, прежде всего, жизнь будущего века. В следующих стихах, однако, он говорит и о земной жизни христиан и их достатке, который от поданной милостыни не убывает: «Силен же Бог умножить в вас всякую благодать, чтобы вы, имея во всем всегда всякое довольство, богаты были на всякое доброе дело (2Кор 9:8)». Здесь же апостол Павел пишет и о, если можно так выразиться, дополнительном эффекте милостыни — благодарении Богу от получивших ее: «Дело этого служения не только содействует восполнению недостатка у святых, но и изливается в обильных благодарениях Богу На опыте этого служения они прославляют Бога за ваше послушание исповедаемому вами Евангелию Христову и за щедрость в общении с ними и со всеми (2 Кор 9:12-13)».
Коринфяне, как и македоняне, судя по рассматриваемым главам, были настолько активны в деле помощи христианам в Палестине, что апостолу Павлу пришлось написать и о том, что такое усердие бывает чрезмерным. Таковым оно является, если не соразмерено с достигнутым нравственным состоянием и происходит под влиянием кратковременного импульса. В этом
случае чрезмерная милостыня может стать причиной гордости и сожаления. Межобщинное и внутриобщинное перераспределение должно быть разумным. Члены христианских общин находятся на различном уровне духовного совершенства, и наиболее рациональным является перераспределение до достижения равномерности в потреблении. Апостол, обращаясь к коринфянам пишет, что не должно быть, чтобы «другим было облегчение, а вам стеснение, но на основании равенства: в нынешнее время ваш избыток пошел на недостаток тех, чтобы и избыток тех пошел на недостаток ваш, для того чтобы было равенство, как написано: у кого много, у того не было лишнего, и у кого мало, у того не было недостатка (2 Кор 8:13-15)». В обществах, живших по естественной морали, сложилось явление, представлявшее собой ту крайность в добровольном перераспределении, при котором члены общины или племени раздают свое имущество, порой делаясь нищими ради поддержания своего общественного статуса, зависящего от размера даров другим. У североамериканских индейцев оно получило название потлач. Рудименты этого явления можно найти и во многих современных обществах, например, когда люди стремятся сделать ответный подарок большей ценности. Крайностями, следовательно, являются как минимальное добровольное перераспределение при вопиющем неравенстве, так и потлач. В том и другом случае целью является утверждение своего более высокого общественного статуса. Коринфянам, по мысли апостола Павла, имеющим заповедь не считать себя лучше или совершеннее других братьев, в норме добровольно перераспределять материальные блага до достижения имущественного и потребительского равенства в долгосрочном промежутке времени. Равенство имущественное не является самоцелью, а
отражает достигнутый коринфянами уровень духовного развития. На пути от состояния, когда считаешь себя достойным большего, чем другие к состоянию, когда себя видишь достойным меньшего, чем другие люди возможна остановка «равенства». Св. Иоанн Златоуст, толкуя эти стихи, пишет, что апостол Павел «дает наставление умеренное, хвалит подающих милостыню сверх сил своих, но не принуждает делать то же — не потому, чтобы он не желал, но потому, что они были еще слабы. Иначе для чего бы и хвалить македонян...»11 Апостол Павел при этом далек от коммунистической идеи о том, что равенство имущественное и создаваемый ради этого институт общественной собственности способствует «формированию нового человека». История членов первохристианской общины Иерусалима Анании и Сапфиры, которой автор Деяний уделяет много внимания, достаточно убедительно опровергает эту идею.
Таким образом, совершенная милостыня, по нормативному взгляду апостола Павла, должна, во-первых, совершаться добровольно и радостно, истекая из любящего сердца. Во -вторых, творящий и принимающий милостыню, по мысли апостола Павла, высказанной в XII Главе I Послания к Коринфянам, оказывают благодеяние друг другу. Дающий милостыню должен осознавать, что принимающий ее оказывает ему благодеяние, содействуя его спасению. Дача и принятие милостыни — это своеобразное разделение труда или, точнее, различное служение Богу. Подобно тому, как каждый орган и клетка тела имеет свое предназначение в деле обеспечения жизнеспособности организма, каждый христианин имеет свое служение. В-третьих, щедрому и радостному совершению милостыни способствует уверенность в воздаянии за щедрость, прежде всего, в жизни будущего века и в земной жизни.
1 Лк. Vl,38 (перевод под ред. епископа Кассиана).
2 Св. Иоанн Златоуст. Толкование на Второе послание к Коринфянам. Полное собрание творений в XII томах. Т. X, кн. 2. — М.: Радонеж, 2004. — С.620.
3 II Кор. IX,7 (перев. под. ред. епископа Кассиана).
4 Св. Иоанн Златоуст. Указ. Соч. С.638.
5 Ibidem.
6 Св. Иоанн Златоуст. Указ. соч. С.625.
7 Ibidem, с.626.
8 См. напр. Кардинал Йозеф Хёффнер Христианское социальное учение Часть II, Раздел III, Глава II, п.3 (Частная собственность как основа экономического строя в духе Христианского социального учения) // www.agnuz.info
9 Adam Smith. Theory of Moral Sentiments. II, II, 16 // www.econlib.org/library/Smith/
10 Св. Иоанн Златоуст. Указ. соч. С.638.
11 Св. Иоанн Златоуст. Указ. соч. С.623.
