CC BY
213
104
Международные отношения КНР
В.Е. Петровский'
УЧАСТИЕ В РАБОТЕ ИНСТИТУТОВ ГЛОБАЛЬНОГО УПРАВЛЕНИЯ И ИХ РЕФОРМИРОВАНИИ: СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ ОПЫТА РОССИИ И КИТАЯ
Аннотация. Статья посвящена сравнительному анализу опыта участия России и Китая в системе современного глобального управления и ее реформировании. Рассматривая участие в глобальном управлении как часть внешнеполитических стратегий и внешней политики РФ и КНР, автор выявляет сходства и различия концептуальных и практических подходов Москвы и Пекина к глобальному управлению, обусловленные экономическими и политическими факторами их конкретно-исторического развития, политической культурой и традициями двух стран.
На основе сопоставительного анализа дается прогноз дальнейшего участия двух стран в механизмах глобального управления в сфере мировой экономики и международной безопасности и координации их усилий в данной сфере.
Ключевые слова: концепция «гармоничного мира»; мировая экономика; международная безопасность; Всемирная торговая организация; Международный валютный фонд; содействие международному развитию; координация политики; Шанхайская организация сотрудничества; БРИКС.
* Петровский Владимир Евгеньевич, д. полит. н., г. н. с. Центра изучения и прогнозирования российско-китайских отношений ИДВ РАН, действительный член Академии военных наук.
Участие в работе институтов глобального управления...
105
Участие России и Китая в глобальном управлении — важный фактор мировой политики и неотъемлемая составная часть современной системы международных отношений. В целях анализа сравнительного опыта такого участия под глобальным управлением здесь, в соответствии с выработанными на международном уровне формулировками, понимается «процесс совместного руководства, объединяющий национальные правительства, многосторонние государственные учреждения и гражданское общество для достижения общих целей. Оно обеспечивает стратегическое направление и руководит коллективными усилиями по решению глобальных задач»1.
В более широком смысле система глобального управления включает в себя все институты, режимы, процессы, партнерства и структуры, участвующие в коллективных действиях и решении проблем на международном уровне2.
На концептуальном и доктринальном уровне и Россия, и КНР признают важность институтов глобального управления в решении ключевых задач международной безопасности и развития. Так, в Концепции внешней политики РФ отмечается, что глобальные вызовы и угрозы требуют адекватного ответа со стороны международного сообщества, его солидарных усилий при центральной координирующей роли ООН и с учетом объективной взаимосвязанности вопросов безопасности, обеспечения устойчивого развития и защиты прав человека3. Показательно, что в отчетном докладе на XVIII съезде Компартии Китая также было подчеркнуто значение продвижения реформы институтов глобального управления, стимулирование мира и экономического развития во всем мире в контексте построения «гармоничного мира».
Китайские ученые и эксперты отмечают, что будущее необходимое направление стратегии Китая в отношениях с великими державами — это участие в построении «гармоничного мира» и глобальном управлении. При этом, сравнивая концепции глобального управления и гармоничного мира, китайские (и российские) исследователи выделяют следующие преимущества последней:
106
Международные отношения КНР
во-первых, концепция «гармоничного мира» подчеркивает взаимоуважение, равноправие, совместное осуществление демократизации международных отношений;
во-вторых, она выступает за «взаимное сотрудничество, взаимное дополнение преимуществами, совместное продвижение экономической глобализации навстречу стабильному совместному развитию в экономической сфере»;
в-третьих, концепция «гармоничного мира» поощряет «взаимообмен, поиск общего, уважение мирового разнообразия, совместное содействие прогрессу культурного расцвета человечества в культуре»;
в-четвертых, призывает к «взаимному доверию, усилению сотрудничества, использованию только мирных методов и недопущению военных средств при решении международных споров, сохранению мировой стабильности в сфере безопасности»;
в-пятых, выступает за «взаимопомощь, сотрудничество, совместный уход за нашим домом — Землей — для существования
« 4
человечества при сохранении окружающей среды» .
На протяжении последних лет ученые западных стран предлагают различные подходы к осуществлению глобального управления, однако каждый из них можно подвергнуть критике, единого мнения на данную проблему не существует. В Китае же, по мнению российских ученых, была создана единая концепция, которая последовательно развивается и активно пропагандируется в стране и в мире. Она взаимосвязана с новыми глобальными идеями координации, новыми ценностями и новой логикой международных отношений, а также с объективными институциональными изменениями современного международного строя. Концепция может применяться в глобальном управлении и, более того, по своей эффективности может превзойти все предлагаемые западным миром модели5.
Президент Шанхайской академии международных исследований Ян Цзэминь отмечает, что усиление существующих международных институтов крайне важно для воплощения на практике принципа по-настоящему глобального управления. Однако связанный с этим вызов заключается в том, что международному сообществу не хватает консенсуса, необходимого для того, что-
Участие в работе институтов глобального управления...
107
бы вырабатывать концепции, правила и подходы к решению связанных с этим вопросов.
Во-первых, крупные державы зачастую с неохотой идут на взаимодействие с менее заметными игроками, что делает выработку общих позиций и совместных усилий сложной задачей.
Во-вторых, так называемое сетевое управление среди государственных и негосударственных акторов прогрессирует медленно, потому что большая часть государственных бюрократий, из-за самосозерцания и системной инерции, по-прежнему предпочитает формальные институты, сосредоточенные на них самих.
Третий вызов связан с использованием усилий на региональном уровне для решения задач совместной деятельности на глобальном уровне. Обескураженные тупиком строительства глобального управления, многие страны и регионы все чаще обращаются к региональной и субрегиональной интеграции6.
В соответствии с классификацией, предложенной Ч. Грантом, позиции Пекина и Москвы в отношении участия в институтах глобального управления сходятся как минимум по пяти параметрам.
Во-первых, обе страны считают глобальное управление западной концепцией, которую Запад использует в собственных интересах. По их мнению, существующие международные нормы и правила отражают соотношение сил, т. е. служат интересам сильных. Поэтому Россия и Китай принимают участие в деятельности международных организаций в целях защиты своих национальных интересов.
Во-вторых, Россия и Китай сохраняют однозначную приверженность концепции многополярного мира и принципу невмешательства во внутренние дела суверенных государств.
В-третьих, форма глобального управления, которой Россия и Китай отдают наибольшее предпочтение, — это дипломатический «концерт»: неформальные встречи представителей великих держав для решения проблем по образцу Венского конгресса 1814 г. «Концерт» держав никоим образом не предусматривает наднационального формата, т. е. передачи государствами части суверенитета международным институтам.
108
Международные отношения КНР
В-четвертых, Россия и Китай активно используют региональные организации для укрепления своих позиций в соседних странах и на мировой арене. Обе страны входят в Шанхайскую организацию сотрудничества (ШОС), остальные члены которой — Казахстан, Киргизия, Таджикистан и Узбекистан. Китай участвует в «АСЕАН + 3» (в «тройку» входят КНР, Япония и Южная Корея), региональном форуме АСЕАН и саммите Восточноазиатского сообщества. Россия состоит в Таможенном союзе с Белоруссией и Казахстаном и в Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ). Все эти структуры можно охарактеризовать как региональные «концерты» государств, в которых Россия и Китай, будучи крупными державами, играют ведущую роль.
В-пятых, и в России, и в Китае наблюдаются борьба и споры между сторонниками двух общих тенденций: относительно либеральной, предусматривающей позитивное отношение к сотрудничеству с глобальными институтами, и более националистической, приверженцы которой относятся к такому сотрудничеству с подозрением. В обеих странах «либералы» имеют определенное влияние на выработку экономической политики, но в целом во власти (включая внешнеполитические и военные ведомства) преобладают националисты7.
При этом подходы России и Китая к вопросам глобального управления все же различаются. Одна из причин состоит в различном характере их экономик: для Китая большое значение имеет экспорт промышленных товаров, поэтому ему выгодно поддерживать международные нормы, обеспечивающие открытость рынков. В российском экспорте, однако, преобладают нефть и газ, для которых не существует международного режима торговли.
Другая причина имеет исторический характер. Китай, стратегический потенциал которого уступает американскому и российскому, не желает связывать себе руки какими-либо правилами в сфере вооружений и безопасности. Россия же, уступающая по мощи бывшему СССР, но по-прежнему обладающая грозным ядерным арсеналом, рассматривает международные инсти-
Участие в работе институтов глобального управления...
109
туты и режимы в сфере безопасности как свое постсоветское наследие и инструмент сохранения своего статуса.
В силу этих обстоятельств Китай не слишком сосредоточен на участии в глобальном управлении в сфере безопасности, но участвует в международном сотрудничестве экономического характера, когда считает, что это соответствует его интересам. Россия, напротив, готова поддерживать международные нормы в сфере безопасности, но не проявляет особой активности в экономических вопросах глобального управления. В отличие от Китая она, как полагает Ч. Грант, не славится тем, что направляет в международные экономические организации лучших специалистов. Кроме того, в большинстве этих структур она ведет себя сравнительно тихо и пассивно, редко выступая с инициативами, хотя в том, что касается энергоносителей, всегда энер-
о
гично участвует в дискуссиях .
Более детальный анализ сравнительного участия РФ и КНР в институтах глобального управления показывает, что и Россия, и Китай считают Организацию Объединенных Наций центральным звеном системы глобального управления. Обе страны поддерживают реформу Совета Безопасности ООН, идею верховенства решений Совета Безопасности в вопросах урегулирования конфликтов и поддержания мира.
Часть китайских экспертов выступают за радикальное реформирование ООН и расширение состава членов СБ, включая ее постоянных членов из числа крупных развивающихся стран. Другая часть, наоборот, призывает к большей осторожности при расширении этого института.
Само же руководство КНР, выступая за реформы, тем не менее достаточно сдержанно относится к каким-либо глубоким переменам в Организации. Объективно, большинство ооновских программ и проектов в настоящее время работает на мирное «возвышение» Китая. Сформировалась надежная российско-китайская «связка» в пятерке постоянных представителей СБ, которая является дополнительной гарантией многих китайских глобальных и региональных инициатив.
Для России такой расклад объективно выгоден. Китайское «возвышение» в ООН не противоречит российским целям и за-
110
Международные отношения КНР
дачам ни в рамках Организации, ни в отдельных регионах
9
мира.
Что касается участия в механизмах глобального управления, связанных с защитой окружающей среды, то и Россия, и Китай поддерживают международные договоренности по противодействию изменениям климата. Как участники Рамочной конвенции ООН по изменению климата и Киотского протокола они обязуются принимать меры по борьбе с изменением климата. Более того, китайская национальная программа по борьбе с изменением климата по ряду позиций предусматривает более амбициозные задачи, чем в рамках международных договоров10.
Можно констатировать сходство позиций и подходов России и Китая в отношении такого важного элемента системы глобального финансово-экономического управления, как Международный валютный фонд (МВФ). Китайские и российские финансовые власти считают МВФ важнейшим институтом, оказывающим содействие в выборе экономической политики, а также способствующим налаживанию экономических взаимосвязей между странами. Однако степень влияния России и Китая на принимаемые решения и квота в МВФ, согласно их официальной позиции, не соответствуют месту стран в мировой экономике. Вследствие этого и РФ, и КНР выступили за реформу квот и управления МВФ 2010 г.
В частности, эта реформа предполагала следующие меры:
• увеличение вдвое общего размера квот с приблизительно 238,4 млрд СДР до приблизительно 476,8 млрд СДР (около 720 млрд долл. по текущим обменным курсам);
• перераспределение более 6 % долей квот от государств-членов с чрезмерным представительством государствам-членам с недостаточным представительством;
• перераспределение более 6 % долей квот динамично растущим странам с формирующимся рынком и развивающимся странам;
• существенная реструктуризация долей квот, в результате которой Китай станет третьим по размеру квоты государством — членом МВФ, и четыре страны с формирующимся рын-
Участие в работе институтов глобального управления...
111
ком и развивающиеся страны (Бразилия, Индия, Китай и Россия) войдут в число 10 крупнейших акционеров Фонда11.
Однако на данный момент у Москвы и Пекина пока нет оснований быть довольными тем, как осуществляется эта реформа. В январе 2014 г. должен был быть закончен не только 14-й раунд реформы, но и 15-й, основанный на новой формуле расчета квот стран — акционеров МВФ. Условия 14-го раунда были утверждены Советом управляющих МВФ 15 декабря 2010 г. с поручением всем государствам-акционерам завершить ратификацию этого решения в середине 2012 г. Страны, представляющие 76 % уставного капитала МВФ, включая Россию и Китай, сделали это. Однако США, на которых приходится 16,6 % уставного капитала, не осуществили ратификацию и затягивают реформу. Россия, Китай и их единомышленники из числа развивающихся стран все настойчивее ставят вопрос: где реформа МВФ? И все громче заявляют: не будет реформы — мы больше не сможем в прежних объемах поддерживать кредитные ресурсы МВФ12.
Тема реформы МВФ традиционно стоит высоко в повестке дня «Большой двадцатки», в рамках которой Россия и Китай уже не первый год последовательно осуществляют координацию своих усилий по этому и другим вопросам, касающимся формирования и функционирования мировой финансовой архитектуры и борьбы с последствиями мирового финансово-экономического кризиса.
Внешнеполитический экономический инструментарий глобального управления включает стимулирование международной торговли, использование экономических санкций, внешнего долга и прямых зарубежных инвестиций, создание региональных торгово-экономических блоков и режимов, управление международными финансовыми потоками, оказание экономической и гуманитарной помощи, манипулирование деятельностью международных финансовых организаций, использование коммерческой экспансии национального бизнеса в интересах внеш-
« 13
ней политики страны .
Только странам с крупной экономикой, занимающим важное место в мировой и региональной торговле, таким как Китай и Россия, доступно использование этих инструментов. Поэтому
112
Международные отношения КНР
особенно интересен сравнительный опыт присоединения Китая и России к таким торгово-экономическим институтам глобального управления, как Всемирная торговая организация (ВТО).
В связи с этим стратегия и тактика присоединения Китая к ВТО весьма показательна (и поучительна для России). Китайский опыт присоединения к этой организации в целом следует признать креативным и весьма успешным. Начиная процесс присоединения к ВТО, в Пекине исходили из того, что действующие в ее рамках Соглашения, с одной стороны, признавая переходный к рыночному характер экономик развивающихся стран, наделяли их целым комплексом льгот и преимуществ перед развитыми странами. С другой стороны, они обязывали развитые страны оказывать развивающимся государствам разностороннюю экономическую, технико-технологическую, образовательную, процедурную и прочую помощь в целях менее болезненной интеграции последних в мировое рыночное хозяйство.
Опираясь на статус развивающейся страны и соответствующие положения Соглашений, Китай как член ВТО не только получил для себя принципиально новые, но и сохранил в трансформированном виде ряд прежних конкретных правомочий субъекта мирового хозяйства. В их числе следует выделить:
• право на переходный трех-пятилетний период для поэтапного открытия внутреннего рынка, снижения импортных пошлин, продолжения и активизации общего рыночного реформирования;
• полноправное участие в Соглашениях, действующих в рамках ВТО, что позволяет увеличить экспорт и выход за рубеж иными внешнеэкономическими методами;
• право в качестве развивающейся страны субсидировать свое сельское хозяйство в размере 8,5 % от стоимости продукции;
• право субсидирования всего внутреннего производства, не направленного на экспорт (в рамках договоренностей с ВТО);
• право сохранения системы государственной торговли, включая право государства устанавливать и регулировать цены на основные виды продукции;
• право на сохранение ограничений при открытии сферы услуг для иностранного капитала;
Участие в работе институтов глобального управления...
113
• право на экспортные пошлины на более чем 80 групп товаров, предполагающее охрану природных ресурсов КНР;
• право осуществления проверки качества экспортно-импортной продукции;
• право на защиту и соответствующее выведение из сферы рыночной конкуренции отраслей народного хозяйства, связанных с государственной безопасностью и в силу этого не подлежащих открытию для иностранного капитала (оборонная промышленность, издательское дело, кино-, видеоиндустрия идр.) .
Проанализировав преимущества китайского подхода к вступлению в ВТО по сравнению с российским, китайские ученые и эксперты предложили своим российским коллегам следующие рекомендации (частично они были использованы российскими переговорщиками, частично, к сожалению, — нет):
• вступлению в ВТО страны с переходной экономикой должен предшествовать достаточно продолжительный период фундаментальной подготовки ее экономической структуры и национальных субъектов хозяйствования к конкурентной предпринимательской среде мирового рынка. Длительность такого периода во многом зависит от достигнутых страной уровней экономического и технологического развития, состояния рыночной инфраструктуры как экономики в целом, так и отдельных ее секторов и территориальных подразделений;
• вступая в ВТО, страна должна брать на себя только те обязательства, которые действительно соответствуют реальному уровню ее социально-экономического развития, исходить из трезвой, взвешенной оценки демографического и ресурсного потенциалов, степени рыночной зрелости конкретных отраслей экономики, учета многих других факторов, сопутствующих интеграции национальной экономики в мировое хозяйство в условиях глобализации;
• для крупных стран, отличающихся значительной межрегиональной дифференциацией экономики, в качестве одной из форм подготовки к вступлению в ВТО представляет несомненный практический интерес примененная Китаем модель развития территориально-экономической открытости, которая позволила обеспечить наименее болезненный, поэтапный и посте-
114
Международные отношения КНР
пенный переход к рынку и соответствующее ему включение в систему международного разделения труда регионов с различными стартовыми уровнями производительных сил;
• руководству страны, вступающей в ВТО, необходимо четко осознавать, что объективная степень ее готовности к такому вступлению — это во многом производная величина от достигнутой степени обеспечения правовых гарантий частной собственности;
• в процессе подготовки к вступлению в ВТО необходимо, следуя позитивному опыту Китая, организовать комплексные фундаментальные исследования национального предпринимательства, включающие, в частности, выявление его отраслевых приоритетов и сравнительных преимуществ, оценку реально достигнутых и перспективных уровней экспортной мотивации и конкурентоспособности. Одна из главных целей таких исследований — создание общенациональной системы поддержки и ориентации предпринимательства, адекватной выводам глобализации и задаче минимизации издержек вступления страны в ВТО;
• государственная поддержка национального бизнеса в условиях вступления в ВТО страны с переходной экономикой должна носить комплексный, многоуровневый, системный и институциональный характер. С одной стороны, она должна быть единой для всех форм предпринимательства, конкретизированной в общенациональных системах безопасности, законодательства, судопроизводства, охраны природы, информационных ресурсах, инфраструктурах транспорта и связи и т. д. С другой стороны, она может и должна быть избирательной, строго дифференцированной по секторам и конкретным отраслям экономики, типам и размерам предприятий, особенностям их сравнительных преимуществ, степеням достигнутой и перспективной экспортной ориентации хозяйствования, уровням совокупной рыночной конкурентоспособности и т. п.;
• в той степени, в какой конкурентоспособность отечественной продукции конкретной отрасли не дотягивает до среднемирового уровня, в течение определенного периода модернизации этой отрасли в государственной политике ее поддержки
Участие в работе институтов глобального управления...
115
вполне допустимо применение отдельных элементов протекционизма, не вступающих в очевидное противоречие с общими правилами и нормами ВТО;
• в политике поддержки национального предпринимательства необходимо сочетать ориентацию на развитие отраслей, имеющих сравнительные преимущества при выходе на мировой рынок, с учетом глобальной тенденции повышения во внешней торговле удельного веса готовых промышленных изделий с высокой добавленной стоимостью. В соответствии с этим необходимо стимулировать и всячески поощрять переток капитала из добывающих отраслей промышленности в обрабатывающие, техно- и наукоемкие отрасли;
• эффективное вступление страны в ВТО и соответствующая ему поддержка национального бизнеса невозможны без государственной защиты и поддержки развития нерыночной сферы, в частности науки и образования15.
Для того чтобы быть эффективным, глобальное управление должно быть комплексным, динамичным и способным охватить национальные и секторальные границы и интересы. Оно должно действовать путем применения «мягкой силы», а не «жесткой силы». Оно должно быть демократическим, а не авторитарным, действовать в рамках открытого политического, а не бюрократического процесса и носить, скорее, интегрированный, чем специализированный характер16.
Новая редакция Концепции внешней политики РФ больше акцентирована на использование «мягкой силы» и механизмов содействия международному развитию для реализации целей и задач внешнеполитической стратегии РФ. И тем не менее Россия пока остается новичком в этом жанре мировой политики (и в смысле опыта, и в смысле масштабов своего участия). Вот лишь несколько цифр: в 2010 г. общемировые расходы на нужды содействия международному развитию (СМР) превысили 130 млрд долл. Первенство по числу расходов оставили за собой США (30 млрд долл.) и страны Европейского союза (70 млрд долл.). Новыми активными игроками в сфере стали КНР (2,5 млрд долл.), Индия (1 млрд долл.), Турция (1 млрд долл.) и др. Для сравнения: ежегодные расходы России на нужды СМР
116
Международные отношения КНР
вышли на уровень 500 млн долл., что составляет приблизительно 0,035 % ВВП страны. Однако для того чтобы Россия, вслед за другими развитыми странами выполнила рекомендации ООН и вышла на уровень ежегодных ассигнований на нужды СМР в объеме 0,7 % ВВП, ее ежегодные расходы на эти цели должны составить 11 млрд долл.17
В такой ситуации России следует не пытаться догонять по масштабам расходов на СМР лидеров (включая Китай), но использовать свои возможности с максимальной эффективностью, выстраивая систему СМР с учетом международного опыта и своих конкурентных преимуществ (экономическое и политическое влияние и связи с соотечественниками на постсоветском пространстве, укрепление культурно-гуманитарных связей в зоне русского языка и пр.).
Китайский опыт СМР заслуживает самого внимательного изучения. Так, международные эксперты подвергают критике следующие аспекты китайского опыта:
• китайская помощь развитию нарушает сложившиеся принципы СМР;
• кредиты предоставляются в том числе недемократическим режимам;
• увеличивается задолженность стран-реципиентов;
• китайские компании преимущественно используют свою рабочую силу.
В то же время приводятся и весьма убедительные аргументы «за» китайскую модель СМР:
• содействие развитию стран-реципиентов дает ощутимые результаты (рост ВВП, внешней торговли, доходов госбюджета, улучшение условий торговли, сокращение бедности);
• без китайских кредитов ряд государств оказался бы в худшей ситуации, что увеличило бы угрозы для глобальной стабильности;
• создается основа для устойчивого развития стран-реципиентов (передача технологий, прежде всего аграрных, развитие промышленности, развитие свободных экономических зон);
• строительство инфраструктуры, увеличение притока инвестиций в НРС из других стран мира;
Участие в работе институтов глобального управления...
117
• Китай делится с получателями помощи собственным опытом ускорения экономического роста.
Весьма существенным обстоятельством является также то, что китайская деятельность в сфере СМР создает альтернативу кредитам Всемирного банка, МВФ и традиционных доноров, что ведет к переориентации ряда стран на китайские кредиты «без условий», уменьшает возможности со стороны традиционных доноров и международных институтов выдвигать требования либерализации и демократизации, а также ведет к росту
влияния КНР в группе развивающихся стран и усилению Китая
10
в международных институтах10.
В условиях децентрализации глобальной системы управления укрепляется ее региональный уровень как основа полицен-тричной модели, воплощающей многообразие мира, его неоднородность и многоукладность. Новые центры экономического роста и политического влияния все чаще и увереннее берут на себя ответственность за дела в своих регионах.
Важным приоритетом политики Китая и России, направленным на укрепление системы глобального управления, является расширение и углубление взаимодействия с соседними странами на двусторонней основе, а также расширение сотрудничества в рамках региональных международных институтов, таких как БРИКС. Очевидны растущая роль группы БРИКС и значение принимаемых в ее рамках решений в системе финансово-экономических механизмов глобального управления. Так, на саммите в Дурбане в марте 2013 г. по инициативе России и Китая было принято политическое решение о создании Банка развития БРИКС. В настоящее время разворачивается работа по реализации этого масштабного проекта. Согласован объем уставного капитала, принцип принятия решений; идут переговоры о распределении квот между участниками и о месте расположения штаб-квартиры. Согласованы также объем пула валютных резервов (100 млрд долл.) и принцип единогласия о принятии решений. Идут переговоры о механизме запуска действия этого пула в случае обращения за поддержкой тех или иных государств-участников БРИКС: какие параметры дефицита госбюджета или платежного баланса необходимо прини-
118
Международные отношения КНР
мать во внимание, какая должна быть максимальная и минимальная продолжительность кредитования, процентные ставки и т. д. 9
Таким образом, Россия и Китай накопили богатый и, без преувеличения, уникальный опыт участия в институтах глобального управления. Он носит взаимообогащающий и взаимодополняющий характер, создавая основу для взаимодействия и координации усилий двух стран в данной сфере. Что касается прогнозов дальнейшего участия РФ и КНР в системе глобального управления, то прежде всего можно предвидеть усиление призывов международного сообщества к Китаю активизировать свою роль в глобальном управлении.
Так, исполнительный директор Института Лоуи по международной политике М. Фуллилав подчеркивает: «Если Китай хочет помочь делу управления международной системой, то он должен играть свою роль в ее усилении. Осмелюсь посоветовать: Китаю и другим новым державам необходимо прийти к новому балансу между своими традиционными интересами в экономике и безопасности и более широкими императивами, которым они должны соответствовать. Действует старый принцип: с большими возможностями приходит и большая ответст-20
венность» .
Смысл знаменитого призыва к Китаю стать «ответственным акционером», уточняет Ч. Грант, заключается в том, что он должен перейти от простой интеграции в международные институты к подлинному восприятию международных норм и тем самым к выработке новой идентичности, в рамках которой его действия будут основываться на ценностной ориентации, а не на логических расчетах выгод и издержек. Это наблюдение в полной мере относится и к России21.
Несмотря на то что Россия, Китай и другие страны БРИКС считают концепцию «ответственных акционеров» односторонней и прозападной, можно предвидеть дальнейшую активизацию участия КНР и РФ в механизмах глобального управления, а также усиление обмена опытом, координации и взаимодействия двух стран в сфере функционирования и реформы институтов глобального управления.
Участие в работе институтов глобального управления...
119
С большой долей вероятности можно также предположить, что, по мере усиления своей комплексной национальной мощи, КНР будет вносить все более весомый вклад в глобальные институты и режимы международной безопасности, а Россия, по мере более активного вхождения в систему мирохозяйственных связей, будет становиться более активным участником механизмов глобального управления в финансовой и торгово-экономической сферах.
Примечания
1 Ботон Джеймс М. и Брэдфорд Колин И. мл. Глобальное управление: новые участники, новые правила. Почему модель XX века нуждается в модернизации. Финансы & развитие. 2007, декабрь. С. 11.
2 Global Governance 2025: At a Critical Juncture. [S. l.]. Dec. 2010. Цит. по: Грант Чарльз. Россия, Китай и проблемы глобального управления. М., 2012. С. 9.
3 Концепция внешней политики Российской Федерации. URL: http:// www.mid.ru/bdomp/ns-osndoc.nsf/e2f289bea62097f9c325787a0034c255/c32577c a001743494 4257b160051bf7f
4 Карпиевич H.B., Колпакова Т.В. Сравнительный анализ китайской концепции «гармоничного мира» и западных концепций глобального управления. Россия и Китай: проблемы стратегического взаимодействия. Выпуск 12. Чита, 2012. С. 12-13.
5 Там же.
6 URL: http://www.warandpeace.ru/ru/commentaries/view/76238/
7 Грант Чарльз. Указ. соч. С. 17-22.
8 Там же. С. 26, 27.
9 Лузянин С. КНР в ООН: путь к глобальному управлению. URL: http:// www.mgimo.ru/news/experts/document246838.phtml
10 Шелепов А.В. Китай и глобальное управление // Вестник международных организаций. 2012. № 4 (39). С. 102.
11 URL: http://www.imf.org/external/np/exr/facts/rus/quotasr.pdf
12 URL: http://ria.ru/interview/20131224/986101139.html#ixzz2oTCA852P
13 Братерский М. Примериваясь к механизмам глобального управления. URL: http://russiancouncil.ru/inner/?id_4=1950#top
120
Международные отношения КНР
14 Ван Ин. Присоединение Китая к Всемирной торговой организации: условия и последствия. Аналитические доклады Научно-координационного совета по международным исследованиям МГИМО (У) МИД России. Выпуск 1 (16). 2007, февраль. С. 20—21.
15 Там же. C. 41—43.
16 Ботон Джеймс М. и Брэдфорд Колин И. мл. Указ. соч. С. 11.
17 Wierzbowska —Miazga Agata, Kaczmarski Marcin . Russia's development assistance. OSW Commentary. Issue 62. 10.10.2011. P. 2, 4.
18 Попова Л.В. Китайская помощь развитию и ее влияние на систему глобального управления. Эволюция международной торговой системы: проблемы и перспективы. С.-Петербург. 11—12.10.2012 (материалы международной конференции). URL: http://worldec.ru/content/conference/october 2012/Popova%20%D0%9A%D0%B8%D1%82%D0%B0%D0%B9%D1%81%D0 %BA%D0%B0%D1%8F%20%D0%9E%D0%9F%D0%A0%20%D0%B8%20%D 0%B3%D0%BB%D0%BE%D0%B1%D0%B0%D0%BB%D1%8C%D0%BD%D 0%BE%D0%B5%20%D1%83%D0%BF%D1%80%D0%B0%D0%B2%D0%BB %D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%B5.pdf
19 URL: http://ria.rU/interview/20131224/986101139.html#ixzz2oTCA852P
20 URL: http://www.warandpeace.ru/ru/commentaries/view/76238/
21 Грант Чарльз. Указ. соч. С. 146.
