CC BY
151
УДК 94(47+474).084 «1941/1944»: 343.337 ББК 63.3(2)622.1 Д 95
DOI: 10.24411/2409-1413-2018-10053
Александр Дюков
УЧАСТИЕ ПРИБАЛТИЙСКИХ КОЛЛАБОРАЦИОНИСТОВ В БЛОКАДЕ ЛЕНИНГРАДА: ПРОБЛЕМЫ ПРАВОВОЙ КВАЛИФИКАЦИИ
АННОТАЦИЯ
Предлагаемая вниманию читателя работа содержит в себе скрупулезное описание исторического контекста и детальное рассмотрение вопроса о правовой квалификации действий нацистов с точки зрения международного права. На этой базе автор приступает к исследованию вопроса о правовой квалификации участия прибалтийских коллаборационистов в блокаде Ленинграда, возможность уголовного преследования ныне живых коллаборационистов, а также возможность присвоения противоправного поведения коллаборационистов современным странам Балтии.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА
Великая Отечественная война; блокада Ленинграда; правовая квалификация; международное право; нацистская истребительная политика; нацистская Германия; прибалтийские коллаборационисты; военные преступления и преступления против человечности; страны Балтии.
ВСНОВНОЙ ЗАДАЧЕЙ данной статьи является рассмотрение вопроса о возможной правовой квалификации участия прибалтийских коллаборационистских формирований в блокаде Ленинграда 1941-1944 гг. с точки зрения международного уголовного права и права международной ответственности. Общий обзор проблемы применения норм действующего международного права к преступлениям прибалтийских коллаборационистов дан нами ранее в специальной работе1; настоящая статья является модельным case study, позволяющим перевести в правовую плоскость вопрос об ответственности прибалтийских коллаборационистов за военные преступления и преступления против человечности.
Предлагаемая вниманию читателя работа построена следующим обра- | зом: вначале мы описываем исторический контекст, после этого рассма- | тривается вопрос о правовой квалификации действий нацистов с точки ? зрения международного права. Затем мы рассматриваем вопрос о правовой 2 квалификации участия прибалтийских коллаборационистов в блокаде Ленинграда, возможность уголовного преследования ныне живых коллабора- §
га
ционистов, а также возможность присвоения противоправного поведения
коллаборационистов современным странам Балтии. 2
ш с ю
1. БЛОКАДА ЛЕНИНГРАДА: ИСТОРИЧЕСКИЙ КОНТЕКСТ I
га
А. Нацистская война на уничтожение против Советского Союза Ц
Ни для кого из современных историков не является секретом, что война | на Востоке была для нацистской Германии особой войной. Начиная войну
против Советского Союза, руководство нацистской Германии рассматри- §
га
вало ее как тотальную войну на уничтожение, принципиально отличаю- I
щуюся от военных кампаний на Западе. Тотальная война на Востоке имела ^
своей целью уничтожение государственности нашей страны, физическое о
истребление одной части советских граждан и порабощение другой2. |
Для реализации этих целей на стадии подготовки нападения на Совет- § ский Союз политическим, экономическим и военным руководством нацистской Германии были разработаны и доведены до исполнителей спе- ^ циальные директивные документы, санкционировавшие: |
— физическое уничтожение «враждебных» групп населения Советского | Союза; >|
— применение германскими войсками безнаказанного избыточного | насилия в отношении советских военнопленных и мирного населения;
— организацию массовой смертности военнопленных и мирного насе- ¡и ления от голода и болезней. У
Современные историки справедливо определяют эти директивные до- >
кументы как преступные приказы. Расскажем о них подробнее. ............
Подготовка к уничтожению «враждебных» групп населения. Первой из пре- §
ступных приказов стала «Инструкция об особых областях», найденная ч
в приложениях к директиве «Барбаросса». Подписанная 13 марта 1941 г., 5
«Инструкция» гласила: «На театре военных действий рейхсфюрер СС получает, |
по поручению фюрера, специальные задачи по подготовке политического управле- < ния, которые вытекают из окончательной и решительной борьбы двух противоположных политических систем. В рамках этих задач рейхсфюрер СС действует самостоятельно, на свою ответственность... Рейхсфюрер СС должен обеспечить, чтобы выполняемые им задачи не мешали ходу боевых действий»3.
Для решения «специальных задач» создавались ведомством рейхсфю-рера СС и Главным управлением имперской безопасности (РСХА) создавались специальные подразделения — айнзатцгруппы, основной задачей которых становилось выявление и ликвидация «враждебного элемента».
Официально задачи этих подразделений были сформулированы следующим образом: «Задача полиции безопасности и СД заключается в выявлении всех противников империи и борьбы с ними в интересах безопасности армии. Помимо уничтожения активных противников, все остальные элементы, которые в силу своих убеждений либо своего прошлого при благоприятных условиях могут оказаться активными врагами, должны устраняться посредством превентивных мероприятий»4.
Поскольку айнтзатцгруппы должны были действовать в тылу немецких войск, необходимо было наладить координацию с вермахтом. В начале мая 1941 г. вермахт обязался оказать содействие СС; это, в частности, было зафиксировано в подписанном 6 мая 1941 г. командующим сухопутными войсками фельдмаршалом В. фон Браухичем приказе «О комиссарах». Однако этим смысл приказа о комиссарах не исчерпывался: в соответствии с данным документом армия брала на себя уничтожение целой категории военнопленных5.
Приказом «О комиссарах» дело не ограничилось: 23 мая 1941 г. начальник оперативного штаба верховного командования В. Кейтель утвердил «Директиву о поведении войск в России». Согласно этому преступному приказу, речь шла уже не только об уничтожении партийных работников и военнопленных, но об истреблении всех, кто оказывал сопротивление в какой бы то ни было форме. «Директива» призывала войска к «беспощадной и энергичной борьбе против большевистских подстрекателей, сопротивляющихся, саботажников, евреев, а также безоговорочному подавлению любого активного и пассивного сопротивления»6.
Санкционирования избыточного насилия в отношении военнопленных и мирного населения. 6 мая 1941 г., одновременно с приказом «О комиссарах» фельдмаршал фон Браухич утвердил еще один преступный приказ — приказ «О ведении военного судопроизводства и особых действиях войск». И если в предыдущей директиве речь шла об уничтожении одной из категорий военнопленных, то в приказе о военном судопроизводстве речь шла об уничтожении мирного населения. В документе отмечалось: «За действия против вражеских гражданских лиц, совершенных военнослужащими вермахта и вольнонаемными, не будет обязательного преследования, даже если деяние является во-х енным преступлением или проступком»7.
| О том, как указ «О военном судопроизводстве» истолковывался в вой-
< сках, после войны показал захваченный в плен председатель военного трибунала 267-й пехотной дивизии гауптман Ю. Райхоф — то есть человек, который по долгу службы в юридических тонкостях прекрасно разбирался. «За действия, чинимые немецкими солдатами над советскими гражданами, солдат не разрешалось, по приказу Гитлера, предавать суду военного трибунала, — разъяснял Райхоф. — Солдата мог наказать только командир его части, если он сочтет это необходимым. По тому же приказу Гитлера офицер имел более широкие права... Он мог истреблять русское население по своему усмотрению... Командиру было предоставлено полное право применять к мирно— 110 -
2
му населению карательные меры борьбы, как то: полностью сжигать деревни, отбирать у населения продовольствие и скот, по своему усмотрению угонять советских граждан на работы в Германию. Приказ Гитлера был доведен до сведения рядового состава немецкой армии за день до нападения Германии на Советский Союз»8.
Еще короче о смысле указа выразился германский историк В. Ветте: «Каждый участник Восточного похода вермахта знал, что ему все позволено и он не предстанет перед военным трибуналом»9. Отныне жителей СССР можно было убивать столь же безнаказанно, как некогда — австралийских аборигенов или американских индейцев. Колониальные практики избыточного насилия как инструмента освобождения территории от «ненужного» туземного населения должны были быть применены против народов СССР.
Организация массовой смертности военнопленных и мирного населения от голода и болезней. Еще одной традиционной колониальной практикой было уничтожение туземного населения при помощи голода. Разумеется, нацисты не собирались ею пренебрегать.
В марте 1941 г. начальник управления по делам военнопленных ОКВ генерал-лейтенант Г. Рейнеке вызвал из военных округов начальников отделов по делам военнопленных и сообщил, что ориентировочно в начале лета 1941 г. Германия вторгнется на территорию Советского Союза и что в обращении с советскими военнопленными необходимо исходить из общей концепции войны на Востоке как идеологической и расовой войны. Присутствовавший на инструктаже генерал К. фон Эстеррейх, занимавший должность начальника отдела по делам военнопленных Данцингского военного округа, вспоминал, что был поражен указаниями начальства: «Рей-неке указал, что если на местах не удастся в срок создать лагеря с крытыми бараками, то устраивать русских военнопленных под открытым небом, огороженными только колючей проволокой. Далее Рейнеке дал нам инструкции об обращении с русскими военнопленными»10. Суть инструкций заключалась в том, что расово неполноценных русских нельзя содержать в тех же условиях, что англичан или французов. Соответственно, нормы питания должны быть меньше, а нормы выработки — больше. ^
Организационная подготовка к созданию системы лагерей для советских военнопленных началась в середине апреля 1941 г.; к этому времени | уже и средний офицерский состав был осведомлен, что советских пленных ожидает гораздо худшее по сравнению с военнопленными из других стран обращение. И что массовая смертность среди них неизбежна.
Заранее была запланирована и смерть от голода гражданского населения. В начале мая 1941 г. в Берлине состоялось заседание возглавляемого Г. Герингом экономического штаба «Ольденбург», на котором обсуждались задачи экономического освоения оккупированных советских территорий. В протоколе этого совещания были зафиксированы основные тезисы будущей экономической оккупационной политики на Востоке:
2
«Первое. Войну можно будет продолжать только в том случае, если все вооруженные силы Германии на третьем году войны будут снабжаться продовольствием за счет России.
Второе. При этом, несомненно, погибнут от голода десятки миллионов человек, если мы вывезем из страны все необходимое для нас»11.
Планировалось, что немецкие войска блокируют поступление продовольствия из черноземных районов СССР в нечерноземные земли (лесную зону). Участь населения нечерноземных земель была для нацистов очевидна. «Несколько десятков миллионов человек на этой территории станут лишними и умрут или будут вынуждены переселиться в Сибирь. Попытки спасти это население от голодной смерти путем отправки туда излишков из черноземной зоны могут быть осуществлены только за счет ухудшения снабжения Европы. Они могут подорвать возможность Германии продержаться в войне и ослабить блокадную прочность Германии и Европы. По этому вопросу должна быть абсолютная ясность»12.
Своеобразным откликом на разработки нацистских экономистов стало выступления рейхсфюрера СС Г. Гиммлера. 12 июня 1941 г. перед высшими чинам СС он заявил: «целью похода на Россию является сокращение числа славян на 30 миллионов человек»13. Акцент, сделанный на национальной принадлежности подлежащих уничтожению, показывает, что расистский компонент войны на уничтожение был доминирующим.
Начало войны позволило нацистскому руководству перейти к воплощению этих планов в жизнь. Первыми жертвами нацистского оккупационного режима, как правило, становились евреи; только с июня по декабрь 1941 г. на оккупированных нацистами советских землях было уничтожено около 1,2 млн евреев.
Не менее масштабной стала трагедия советских военнопленных. Они уничтожались в ходе «чисток» лагерей айнзатцгруппами, их убивали во время пеших маршей по дороге в лагеря, они умирали от голода, жажды и холода. Наравне с красноармейцами в лагеря для военнопленных оккупанты загоняли местных жителей призывного возраста. Согласно немецкими данным, с июня 1941 г. по февраль 1942 г. в лагерях для военнопленных ^ было уничтожено около 2,5 млн человек, около миллиона из которых были х гражданскими14. Кроме того, сотни тысяч были расстреляны сразу после | боя или погибли во время транспортировки в лагеря.
< Освобождение военнослужащих вермахта от уголовной ответственно-
сти за преступления против жителей оккупированных территорий обернулось волной убийств, грабежей и изнасилований. И хотя подобные преступления совершались далеко не всеми немецкими солдатами, они являлись важной характеристикой оккупационного режима — точно так же, как и массовые казни, проводившиеся для устрашения населения.
В полном соответствии с разработанными перед войной планами нацисты начали хищническую эксплуатацию захваченных территорий. Население облагалось всевозможными налогами, сгонялось на тяжелые
2
принудительные работы, за которые к тому же практически не платили. Для нужд немецких войск реквизировались скот и продукты питания; продукты питания также вывозились в Германию. Результатом этой политики стал разразившийся зимой 1941 г. голод, главной жертвой которого стало городское население. В отчете Имперского министерства по делам оккупированных Восточных территорий результаты спланированного нацистами голода описываются следующим образом: «Продовольственные нормы, установленные для русских, настолько скудны, что их недостаточно для того, чтобы обеспечить их существование, они дают только минимальное пропитание на ограниченное время. Население не знает — будет ли оно жить дальше. Оно находится под угрозой голодной смерти. Дороги забиты сотнями тысяч людей, бродящих в поиске пропитания; иногда их число доходит до одного миллиона, как утверждают специалисты»»15.
Как видим, во время войны против Советского Союза нацистами осуществлялась заранее спланированная и подготовленная истребительная политика, объектом которого становились народы Советского Союза, в первую очередь евреи, русские, украинцы и белорусы.
Б. Блокада Ленинграда в контексте нацистской войны на уничтожение
Блокада Ленинграда войсками нацистов и их союзников началась 8 сентября 1941 г., длилась 872 дня и, по наиболее вероятным оценкам, унесла жизни около миллиона человек. Однако, несмотря на огромное число жертв среди мирного населения, квалификация блокады Ленинграда как нацистского преступления в глазах многих выглядит неочевидной. Очень часто приходится слышать, что это, безусловно, огромная трагедия, но война-де всегда жестока по отношению к мирному населению. Более того, раздаются утверждения, что в ужасах блокады якобы виновно советское руководство, не пожелавшее сдать город и тем самым сохранить жизни сотням тысяч людей.
Современные исторические исследования демонстрируют безусловную ошибочность подобной точки зрения. Уничтожение гражданского населения Ленинграда было запланировано нацистским руководством еще ^ на стадии подготовки вторжения в Советский Союз. Датируемая 23 мая | 1941 г. директива экономического штаба «Ольденбург» предусматривала прекращение продовольственного снабжения всей нечерноземной части страны, включая крупные индустриальные центры — Москву и Петербург. «Несколько десятков миллионов человек на этой территории станут лишними и умрут или будут вынуждены переселиться в Сибирь», — говорилось в директиве16.
Применительно к Ленинграду эти планы были подтверждены лично А. Гитлером. Уже 8 июля 1941 г., на семнадцатый день войны, в дневнике начальника германского Генштаба генерала Ф. Гальдера появилась очень характерная запись: «...Непоколебимо решение фюрера сровнять Москву и Ле-
2
| нинград с землей, чтобы полностью избавиться от населения этих городов, кото-| рое в противном случае мы потом вынуждены будем кормить в течение зимы.
Задачу уничтожения этих городов должна выполнить авиация. Для этого не сле-¡2 дует использовать танки. Это будет народное бедствие, которое лишит центров Ч не только большевизм, но и московитов (русских) вообще»17. ° Планы Гитлера вскоре получили свое воплощение в официальных ди-
^ рективах германского командования. 28 августа 1941 г. генерал Гальдер под-| писал приказ верховного командования сухопутных сил вермахта группе ^з армий «Север» о блокаде Ленинграда:
§■ «...на основании директив верховного главнокомандования приказываю:
§ 1. Блокировать город Ленинград кольцом, как можно ближе к самому городу,
чтобы сэкономить наши силы. Требований о капитуляции не выдвигать. | 2. Для того чтобы город, как последний центр красного сопротивления на
^ Балтике, был как можно быстрее уничтожен без больших жертв с нашей стога роны, запрещается штурмовать город силами пехоты. После поражения ПВО ^ и истребительной авиации противника его оборонительные и жизненные спо-" собности следует сломить путем разрушения водопроводных станций, складов, £ источников электроснабжения и силовых установок. Военные сооружения и спо-| собность противника к обороне нужно подавить пожарами и артиллерийским | огнем. Каждую попытку населения выйти наружу через войска окружения следует ^ предотвращать, при необходимости — с применением оружия...»18 | Как видим, согласно директивам германского командования, блокада
§ должна была направлена именно против гражданского населения Ленин-| града. Ни город, ни его жители нацистам были не нужны. «Ядовитое гнездо 'I Петербург, из которого так и бьет ключом яд в Балтийское море, должен исчез-га нуть с лица земли, — заявил Гитлер в состоявшейся 16 сентября 1941 г. беседе Ц. с германским послом в Париже. — Город уже блокирован; теперь остается § только обстреливать его артиллерией и бомбить, пока водопровод, центры энер-га гии и все, что необходимо для жизнедеятельности населения, не будут уничто-> жены»19.
Еще полторы недели спустя, 29 сентября 1941 г., эти планы были зафик-| сированы в директиве начальника штаба военно-морских сил Германии: ^ «Фюрер решил стереть город Петербург с лица земли. После поражения Советской х России дальнейшее существование этого крупнейшего населенного пункта не пред-х ставляет никакого интереса... Предполагается окружить город тесным кольцом < и путем обстрела из артиллерии всех калибров и беспрерывной бомбежки с воздуха сровнять его с землей. Если вследствие создавшегося в городе положения будут заявлены просьбы о сдаче, они будут отвергнуты, так как проблемы, связанные с пребыванием в городе населения и его продовольственным снабжением, не могут и не должны нами решаться. В этой войне, ведущейся за право на существование, мы не заинтересованы в сохранении хотя бы части населения»20.
Аналогичный документ был издан и Верховным командование вермахта (ОКВ). 7 октября 1941 г. начальник штаба ОКВ генерал А. Йодль направил в войска следующую директиву: «Фюрер снова решил, что капитуляция
Ленинграда, а позже Москвы не должна быть принята даже в том случае, если она была бы предложена противником... Ни один немецкий солдат не должен вступать в эти города. Кто покинет город против наших линий, должен быть отогнан назад огнем. Небольшие неохраняемые проходы, делающие возможным выход населения поодиночке для эвакуации во внутренние районы России, следует только приветствовать. И для всех других городов должно действовать правило, что перед их занятием они должны быть превращены в развалины артиллерийским огнем и воздушными налетами, а население должно быть обращено в бегство»21.
Рассуждения о необходимости вынудить население Ленинграда бежать из города были, впрочем, лишь фантазиями Гитлера; на практике немецкие войска руководствовались уже процитированным выше приказом генерала Ф. Гальдера от 28 августа 1941 г., предписывавшего «каждую попытку населения выйти наружу через войска окружения. предотвращать, при необходимости — с применением оружия».
Характерный комментарий к нацистским планам в отношении Ленинграда дал глава РСХА Р. Гейдрих в письме к рейхсфюреру СС Г. Гиммлеру от 20 октября 1941 г.: «Хотел бы покорнейше обратить внимание на то, что четкие распоряжения касательно городов Петербург и Москва не могут быть реализованы в действительности, если они изначально не будут исполняться со всей жестокостью»22. Чуть позже на совещании в штабе верховного командования сухопутных сил итог нацистским планам в отношении Ленинграда и его жителей подвел генерал-квартермейстер Э. Вагнер: «Не подлежит сомнению, что именно Ленинград должен умереть голодной смертью»23.
Планы нацистского руководства не оставляли права на жизнь жителям Ленинграда. Показательно, что голод был организован нацистами и в оккупированной Ленинградской области. До войны в границах современной Ленинградской области проживало более 1,6 млн человек. По состоянию на 1 января 1945 г. в области осталось менее 0,5 млн жителей. Даже если учесть эвакуированных в советский тыл, вывезенных в Германию на принудительные работы и уничтоженных в ходе всевозможных карательных операций, — получается, что от голода умерли сотни тысяч. Более точных цифр привести невозможно; как отмечает современных германский ис- ^ торик Г. Хасс, «число людей, умерших от голода, физического истощения, непо- | сильного труда на оккупантов, покончивших жизнь самоубийством, не подда- | ется учету»24. <
Массовая смерть от голода жителей блокадного Ленинграда была заранее спланирована нацистским политическим и военным руководством — так же как и массовая смерть от голода жителей оккупированных территорий. Голод делал то же, что айнзатцгруппы и оккупационные войска: уничтожал представителей низших рас, занимающих «жизненное пространство» германской расы. Это был один из важных элементов нацистской войны на уничтожение против Советского Союза и населявших его народов.
2
| 2. БЛОКАДА ЛЕНИНГРАДА: ПРАВОВАЯ КВАЛИФИКАЦИЯ
го
Л А. Международно-правовые основы преследования
1 нацистских военных преступников
§ Военные преступления и преступления против человечности, со° вершенные в годы Второй мировой войны нацистами и их пособника-g ми, квалифицируются как «преступления против международного мира !: и безопасности». Ответственность за подобные преступления регулирует-1 ся международным правом как применительно к индивидам (в рамках международного уголовного права), так и применительно к государствам (в рамках права международной ответственности). При этом, как отмечают га специалисты, «классическая международная ответственность и уголовная от* ветственность не поглощают и не исключают одна другую. Сферы их применения а различны»25.
g Основным источником международного уголовного права как отрасли
g в целом является устав Международного военного трибунала для суда и на-
^ казания главных военных преступников европейских стран Оси (впослед-
о ствии ставшего известным как Нюрнбергский трибунал)26, утвержденный
g 8 августа 1945 г. в Лондоне Советским Союзом, США, Великобританией и
| Францией27. Именно этот документ зафиксировал ставшие впоследствии
частью международного права основные положения о составе военных
га преступлений и преступлений против человечности, а также общие прин-
° ципы уголовной ответственности за эти преступления.
| Устав МВТ определял военные преступления как «нарушение законов
>| и обычаев войны», включающее «убийства, истязание или увод в рабство
§ или для других целей гражданского населения оккупированных терри-
^ торий; убийства или истязания военнопленных или лиц, находящихся
о на море; убийства заложников; ограбление общественной или частной соб-
¡3 ственности; бессмысленное разрушение городов или деревень; разорение,
^ не оправданное военной необходимостью, и другие преступления».
........................В свою очередь, преступления против человечности (crimes against
ffl
§ humanity) были определены Уставом МВТ как «убийства, истребление, по-
4 рабощение, ссылка и другие жестокости, совершенные в отношении граж-
5 данского населения до или во время войны, или преследования по полити-
га
■g ческим, расовым или религиозным мотивам в целях осуществления или < в связи с любым преступлением, подлежащим юрисдикции Трибунала, независимо от того, являлись ли эти действия нарушением внутреннего права страны, где они были совершены, или нет».
Устав МВТ предусматривал индивидуальную уголовную ответственность за военные преступления и преступления против человечности, причем ответственность эту должны были нести как организаторы и исполнители, так и пособники преступлений. «Преступления против международного права совершаются людьми, а не абстрактными категориями, и только путем наказания отдельных лиц, совершающих такие преступления, могут быть соблю-
дены установления международного права», — констатировалось в приговоре МВТ28. I
Впоследствии Генеральная Ассамблея ООН в резолюциях 3 (I) от 13 февраля 1946 г. и 95 (I) от 11 декабря 1946 г. «единогласно подтвердила принципы 2 международного права, признанные Уставом Нюрнбергского трибунала и нашед- >| шие выражение в его решении». В 1950 г. Комиссия ООН по международному ° праву сформулировала так называемые «Нюрнбергские принципы» (пол- | ное название «Принципы международного права, признанные статутом | Нюрнбергского трибунала и нашедшие выражение в решении этого Трибунала»), окончательно закрепившие в международном праве положения Устава МВТ29. §
Согласно Уставу МВТ, под юрисдикцию трибунала попадали лишь преступления, совершенные лицами, действовавшими «в интересах европейских стран Оси». Это положение делало возможным наказание нацистов и их пособников, однако не обеспечивало
предотвращение военных преступлений и преступлений против человечности, которые могли быть совершены в будущем. Поэтому достаточно скоро были приняты дополнительные международно-правовые акты: Конвенция ООН о предупреждении £ преступления геноцида и наказании за него от 9 декабря 1948 г. и четыре Женевские конвенции от 12 августа 1949 г. («Об улучшении участи ране- | ных и больных в действующих армиях»; «Об улучшении участи раненых, больных и лиц, потерпевших кораблекрушение, из состава вооруженных сил на море»; «Об обращении с военнопленными»; «О защите гражданского населения во время войны»). Вопреки распространенному заблуждению, эти международно-правовые акты не расширяли правовой базы преследования нацистов и их пособников; ни Конвенция ООН о предупреждении преступления геноцида и наказании за него от 9 декабря 1948 г., ни Женевские конвенции от 12 августа 1949 г. не имели ретроактивного характера.
Международный военный трибунал в Нюрнберге осудил главных военных преступников европейских стран Оси; преследование преступников рангом ниже осуществлялось национальными судами. Это было ш предусмотрено Уставом МВТ, в котором подчеркивалось: «Ничто в данном Соглашении не умаляет компетенции и не ограничивает прав национальных или ^ оккупационных судов, которые уже созданы или будут созданы на любой союзной территории или в Германии для суда над военными преступниками». Однако | в середине 1960-х гг. властями Федеративной Республики Германия (ФРГ) < стал неоднократно ставиться вопрос о невозможности дальнейшего преследования оставшихся ненаказанными преступников в связи с истечением сроков давности.
Вопрос был рассмотрен в ООН. Комиссия ООН по правам человека в резолюциях от 9 апреля 1965 г. и 29 марта 1966 г. подчеркивала, что «преследование и наказание нацистских преступников должны удержать других от совершения подобных преступлений, способствовать защите прав человека и основных свобод, укреплять доверие между народами, охранять мир и международную без— 117 —
опасность». При этом комиссия специально разъяснила, что проблема наказания нацистских военных преступников должна регулироваться не на национальном, а на международно-правовом уровне30. По предложению Комиссии ООН по правам человека 5 августа 1966 г. Экономический и Социальный Совет ООН потребовал принять все необходимые меры, чтобы воспрепятствовать применению сроков давности и добиться, чтобы все лица, виновные в нацистских военных преступлениях, были арестованы, выданы и наказаны31.
Этот призыв был услышан; 26 ноября 1968 г. 23-я сессия Генеральной Ассамблеи ООН большинством голосов Конвенцию о неприменимости срока давности к военным преступлениям и преступлениям против человечности. Согласно статье I Конвенции, срок давности не применяется к военным преступлениям и преступлениям против человечности (в определении, зафиксированном в Уставе МВТ от 8 августа 1945 г. и резолюциях Генеральной Ассамблеи ООН 3 (I) от 13 февраля 1946 г. и 95 (I) от 11 декабря 1946 г., а также в Женевских конвенциях о защите жертв войны от 12 августа 1949 г. и Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него от 9 декабря 1948 г.). Под действие Конвенции подпадали не только непосредственные исполнители военных преступлений и преступлений против человечности (независимо от того, были они совершены в военное или в мирное время), но также и соучастники, подстрекатели и представители государственной власти, допустившие совершение этих преступлений32.
Таким образом, тезис о неприменимости сроков давности к совершившим военные преступления и преступления против человечности нацистам и их пособникам приобрел значение международно-правовой нормы. Именно благодаря Конвенции 1968 г. даже на склоне лет нацистские пособники вынуждены скрываться от правосудия.
Вместе с тем стоит отметить, что вопреки часто встречающемуся в литературе заблуждению Конвенция 1968 г. не придавала обратной силы каким-либо международно-правовым документом. Этот момент был, в частности, отмечен в постановлении 3-й секции Палаты Европейского суда по правам U человека (ЕСПЧ) от 24 июля 2008 г. по делу «Kononov v. Latvia». В постановит лении отмечалось: «Эта конвенция только регулирует вопрос о сроке давности, | но в ней ничего не говорится о придании обратной силы законам»33. Междуна-< родно-правовой основой преследования совершивших военные преступления и преступления против человечности нацистов и их пособников по-прежнему оставался Устав МВТ, а не Конвенция ООН о предупреждении преступления геноцида и наказании за него от 9 декабря 1948 г., Женевские конвенции от 12 августа 1949 г. или какие-либо другие международно-правовые акты. Единственным последствием принятия Конвенции 1968 г. стало утверждение в международном уголовном праве положения о неприменимости срока давности к преступлениям против человечности, совершенным нацистами и их пособниками.
2
Б. Блокада Ленинграда: геноцид, военное преступление или преступление против человечности?
Согласно Конвенции ООН о предупреждении преступления геноцида и наказании за него от 9 декабря 1948 г., геноцид — это спланированная попытка уничтожить «какую-либо национальную, этническую, расовую или религиозную группу как таковую»34. Жители Ленинграда, умиравшие от голода во время блокады, были представителями разных этнических групп и придерживались разного вероисповедания. Однако их национальная принадлежность была однозначна — все жертвы блокады были гражданами Советского Союза. Выше же было показано, что во время войны против Советского Союза нацистами осуществлялась заранее спланированная и подготовленная истребительная политика, объектом которого становились народы Советского Союза, в первую очередь евреи, русские, украинцы и белорусы. Эта истребительная политика может быть с полным основанием квалифицирована как геноцид; а поскольку уничтожение голодом жителей Ленинграда было органичным элементом нацистской истребительной политики, оно также должно рассматриваться как геноцид в соответствии с определением Конвенции ООН.
О правильности подобной трактовки, кстати говоря, свидетельствует соглашение, к которому в 2008 г. пришли правительство Германии и Комиссия по предъявлению еврейских материальных исков к Германии (Claims Conference). В соответствии с этим соглашение евреи, пережившие блокаду Ленинграда, были приравнены к жертвам Холокоста и получили право на одноразовую компенсацию35. Таким образом было продемонстрировано, что блокада Ленинграда — преступление того же порядка, что и массовое уничтожение евреев.
Квалификация блокады Ленинграда как акта геноцида, безусловно, отвечает исторической реальности. Однако с правовой точки зрения подобная квалификация бессмысленна, поскольку Конвенция ООН о предупреждении преступления геноцида и наказании была принята через несколько лет после окончания Второй мировой войны. А потому, в соответствии с базовым юридическим принципом nulla poena sine lege, Конвенция о геноциде не может применяться для наказания нацистских ^ преступников36. |
Как показано в предыдущем разделе, в наше время преследование | нацистских преступников осуществляется на основании Устава МВТ и < Конвенции ООН о неприменимости срока давности к военным преступлениям и преступлениям против человечности от 26 ноября 1968 г. Однако существует мнение о том, что на Нюрнбергском процессе «попытка Советского Союза рассказать о блокаде как о преступлении против человечности и нарушении норм гуманитарного права не увенчалась успехом»37. Если это мнение соответствует действительности и квалификация блокады Ленинграда как военного преступления и/или преступления против человечности действительно была отвергнута Нюрнбергским трибуналом,
2
то преследование нацистских преступников в соответствии с Уставом МВТ становиться весьма затруднительным. Рассмотрим этот вопрос подробно.
В предыдущем разделе упоминалось, что Уставом МВТ военные преступления определялись как «нарушение законов и обычаев войны», включающее «убийства, истязание или увод в рабство или для других целей гражданского населения оккупированных территорий; убийства или истязания военнопленных или лиц, находящихся на море; убийства заложников; ограбление общественной или частной собственности; бессмысленное разрушение городов или деревень; разорение, не оправданное военной необходимостью, и другие преступления». В свою очередь, преступления против человечности были определены Уставом МВТ как «убийства, истребление, порабощение, ссылка и другие жестокости, совершенные в отношении гражданского населения до или во время войны, или преследования по политическим, расовым или религиозным мотивам в целях осуществления или в связи с любым преступлением, подлежащим юрисдикции Трибунала, независимо от того, являлись ли эти действия нарушением внутреннего права страны, где они были совершены, или нет». В своей основе эти определения восходили к Гаагским конвенциям 1899 и 1907 гг.
В ходе Нюрнбергского процесса обвинение обнаружило, что блокада Ленинграда не вполне укладывается в формулировки Устава МВТ. Хотя уничтожение голодом укладывалось в понятие «убийство и истязание» и применительно к гражданскому населению, и применительно к военнопленным и стандартно квалифицировалось трибуналом как военное преступление, в Уставе МВТ имелось ограничение: эти действия должны были происходить на оккупированной территории. Ленинград же оккупирован не был, а был лишь блокирован.
Изучение материалов Нюрнбергского процесса показывает, что из всего многочисленного корпуса преступных приказов нацистского политического и военного руководства относительно Ленинграда (см. раздел 1б) обвинение располагало лишь несколькими, далеко не самыми репрезен-^ тативными документами: директивой начальника штаба ВМС Германии х от 29 сентября 1941 г. и директивой Верховного командования вермахта х от 7 октября 1941 г. Поскольку полной картины планов нацистов в отноше-< нии Ленинграда не имелось, обвинение квалифицировало действия нацистов как военные преступления по пункту «бессмысленное разрушение городов». Эта квалификация была впервые зафиксирована во вступительной речи главного обвинителя от СССР Р.А. Руденко38; этой квалификации обвинение придерживалось и в дальнейшем39. Основным обвиняемым в этой связи оказался начальник штаба ОКВ генерал А. Йодль, чья подпись стояла под директивой ОКВ от 7 октября 1941 г. Несмотря на то что защита Йодля пыталась отвести это доказательство40, упоминание о директиве от 7 октября 1941 г. вошло в заключительную речь главного обвинителя от
2
СССР Р.А. Руденко41 и в приговор МВТ (раздел «Йодль», подраздел «военные преступления и преступления против человечности»)42.
Таким образом, блокада Ленинграда была признана МВТ военным преступлением по пункту «бессмысленное разрушение городов». Квалификация организованного нацистами уничтожения голодом жителей Ленинграда не была сформулирована ни обвинением, ни судьями.
Как бы то ни было, А. Йодль был приговорен МВТ к смертной казни в том числе и за изданную в отношении Ленинграда преступную директиву. А вот в ходе организованного в 1947-1948 гг. американцами процесса по делу военного командования Германии (известного как «процесс ОКВ») командующие группой армий «Север» генералы В. фон Лееб и Г. фон Кюх-лер были оправданы по общим обвинениям в организации блокады Ленинграда. В приговоре военного трибунала США в отношении генерала фон Лееба отмечалось: «В ходе войны военачальник имел законное право начинать осаду населенного пункта, который контролировался противником, и мог предпринять попытку добиться его передачи при помощи осады. Правомерность попытки снизить волю к сопротивлению при помощи голода является бесспорной»»43.
Решение военного трибунала США имело под собой основание: запрет на использование голода среди гражданского населения в качестве средства ведения войны был зафиксирован лишь в июне 1977 г., в первом дополнительном протоколе к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 г.44 Однако с точки зрения современных знаний о целях блокады Ленинграда решение военного трибунала США выглядит очевидно ошибочным. Дело в том, что целью нацистской блокады Ленинграда было не «снижение воли к сопротивлению», а массовое уничтожение население города, что требуется квалифицировать как не имеющее отношения к достижению военных целей преступление.
Причиной квалификации в ходе Нюрнбергского процесса блокады Ленинграда как военного преступления по пункту «бессмысленное разрушение городов» и оправдательного решения в отношении фон Лееба и фон Кюхлера в ходе процесса ОКВ объясняется недостатком на тот момент доказательств преступных планов нацистского политического и военного руководства в отношении Ленинграда. Сегодня благодаря работе истори- Ц ков ситуация выглядит гораздо яснее, чем сразу после окончания Второй | мировой войны. <
Как бы то ни было, хотя МВТ и не дал однозначной правовой квалификации уничтожения голодом жителей Ленинграда, возможность квалификации блокады Ленинграда как военного преступления и/или преступления против человечности действительно не была отвергнута трибуналом. В свете вновь выявившихся обстоятельств рассмотрение этой правовой проблемы не представляет принципиальной сложности: блокада Ленинграда может быть квалифицирована в соответствии с Уставом МВТ как преступление против человечности.
2
3. УЧАСТИЕ ПРИБАЛТИЙСКИХ КОЛЛАБОРАЦИОНИСТОВ В БЛОКАДЕ ЛЕНИНГРАДА
Прибалтийские коллаборационистские формирования приняли участие в блокаде Ленинграда и оккупированной Ленинградской области, обрекая на мучительную голодную смерть сотни тысяч людей. С начала 1942 г. среди подразделений, принимавших участие в поддержании блокадного кольца, фиксируются латышские полицейские батальоны, г., а с лета 1943 г. в блокаде принимала участие латышская добровольческая бригада СС45. Принимали участие в блокаде Ленинграда и эстонские «добровольческие формирования», причем многие из этих добровольцев были награждены германским командованием46.
Эстонские коллаборационисты также обеспечивали голодную блокаду Ленинградской области. «Проведение охраны восточной границы Эстонии имело особую важность, так как из России начали прибывать подозрительные и голодающие люди, — говорится в справке главного управления эстонской коллаборационистской организации «Омакайтсе» от февраля 1942 г. — Для препятствия этому вывели в первое время в действие "Омакайтсе"... Пока граница еще не была замкнута, проходили через границу в течение суток 300-400 лиц, вынося из Эстонии съестные припасы. Усиленная охрана вскоре дала хорошие результаты»47^ следующем годовом отчете «Омакайтсе» также с гордостью отмечались достижения эстонских коллаборационистов в борьбе с голодающими: «Пограничное "Омакайтсе"... было достойным упоминания фактором, чтобы препятствовать голодавшей массе России попасть в Эстонию и отсюда вывезти съестные продукты»48.
Поскольку в предыдущих разделах мы показали, что блокада Ленинграда может квалифицироваться в соответствии с Уставом МВТ как преступление против человечности, упомянутые действия латвийских и эстонских коллаборационистов в свою очередь следует квалифицировать как соучастие в совершении преступления против человечности. В соответствии с Конвенцией ООН от 26 ноября 1968 г. сроки давности к таким преступлениям не применяются.
4 Преследование преступлений против человечности может быть осуще-
5 ствлено в рамках международного уголовного права; кроме того, при опре-
га
| деленных условиях эти преступления могут быть присвоены современно-< му государству в соответствии с правом международной ответственности.
А. Преследование в рамках международного уголовного права
Нормой обычного международного права является обязанность государства в пределах своей юрисдикции расследовать международные преступления и осуществлять судебное преследование лиц, подозреваемых в совершении таких преступлений. Согласно Уставу МВТ, военные преступления и преступления против человечности, совершенные нацистами и их пособниками, квалифицируются как международные. Однако страны
2
Балтии на протяжении долгого времени последовательно демонстрируют нежелание осуществлять эффективное судебное преследование своих граждан, ответственных за данные международные преступления.
Формально правительства стран Балтии соглашаются с необходимостью преследования нацистских военных преступников в соответствии с нормами международного уголовного права. Однако на практике балтийские власти делают все для того, чтобы не допустить юридического наказания соучастников нацистских военных преступлений и преступлений против человечности. Ни дипломатические усилия других стран, ни заявления международных организаций не способны изменить данную прак-тику49. Подобная политика правительств балтийских стран в отношении местных нацистских преступников и их пособников входит в противоречие с базовым уголовно-правовым принципом — принципом неотвратимости наказания, культивирует безнаказанность преступников.
Выходом из создавшейся ситуации может стать применение универсальной (международной) юрисдикции к расследованию нацистских военных преступлений и преступлений против человечности, совершенных нынешними гражданами стран Балтии. Этот исключительный механизм международного права позволяет привлекать к ответственности лицо, подозреваемое в военных преступлениях и преступлениях против человечности, в любом суде или трибунале любой страны50.
Наиболее известным примером применения универсальной юрисдикции к расследованию нацистских преступления является дело Адольфа Эйхмана, одного из ключевых организаторов массового уничтожения евреев. После окончания Второй мировой войны Эйхман скрывался в Аргентине, однако был выслежен израильскими спецслужбами и доставлен в Израиль. Защита Эйхмана пыталась оспорить юрисдикцию израильского суда, поскольку преступления, вменяемые в вину обвиняемому, были совершены за пределами территории Государства Израиль и до его создания. Однако окружной суд Иерусалима счел дело Эйхмана совместимым с международным уголовным правом. На основании резолюции 96 (1) Генеральной Ассамблеи ООН от 11 декабря 1946 г. и консультативного заключения международного суда от 1951 г. окружной суд постановил, что, поскольку ^ массовое уничтожение евреев являлось преступлением международного | характера, при его расследовании применима универсальная судебная | юрисдикция51. <
Применение универсальной юрисдикции предусмотрено Женевскими конвенциями 1949 г. Принятый в 1998 г. Римский статут Международного уголовного суда52 закрепил следующие условия осуществления универсальной (международной) юрисдикции в отношении международных преступлений:
— государство, обладающее юрисдикцией в отношении международного преступления, не желает или неспособно вести расследование или возбудить уголовное преследование должным образом (п. 1 (а) ст. 17);
2
— национальный суд государства, обладающий юрисдикцией в отношении международного преступления, вынес в отношении такого преступления решение, целью которого было оградить лицо от уголовной ответственности (п. 2 (а) ст. 17);
— государство, обладающее юрисдикцией в отношении международного преступления, допустило необоснованную задержку с проведением судебного разбирательства, которая в сложившихся обстоятельствах несовместима с намерением предать соответствующее лицо правосудию (п. 2 (Ь) ст. 17);
— судебное разбирательство в национальном суде государства, обладающем юрисдикцией в отношении международного преступления, не проводилось или не проводится независимо и беспристрастно, и порядок, в котором оно проводилось или проводится, несовместим с намерением предать соответствующее лицо правосудию (п. 2 (с) ст. 17).
Перечисленные условия осуществления универсальной юрисдикции в отношении международных преступлений в настоящее время являются общепринятыми; как отмечают исследователи, принцип универсальной юрисдикции «составляет сегодня наиболее эффективную процедуру наказания на международном уровне»53.
Действия правительств стран Балтии в отношении расследования нацистских военных преступлений и преступлений против человечности соответствуют всем перечисленным выше условиям осуществления универсальной юрисдикции. Стоит отметить, что Римский статут ратифицирован странами Балтии еще в 2002-2003 г.
Российская Федерация придерживается консервативного подхода к осуществлению универсальной юрисдикции54, не рассматривая ее как устоявшуюся норму обычного права. Согласно российской позиции, осуществление универсальной юрисдикции возможно лишь на договорной основе — в соответствии с признаваемыми РФ международными договорами. Эта позиция, в частности, находит отражение в Уголовном кодексе РФ. В п. 3 ст. 12 УК РФ отмечается, что иностранные граждане и лица без гражданства, не проживающие постоянно в Российской Федерации и со-^ вершившие преступление вне пределов Российской Федерации, подлежат х уголовной ответственности «в случаях, если преступление направлено против | интересов Российской Федерации либо гражданина Российской Федерации или по-< стоянно проживающего в Российской Федерации лица без гражданства, а также в случаях, предусмотренных международным договором Российской Федерации или иным документом международного характера, содержащим обязательства, признаваемые Российской Федерацией»55.
Консервативный подход России к осуществлению универсальной юрисдикции, однако, не означает невозможность преследования нацистских преступников. Россия является правопреемником и как таковой имеет возможность инициировать уголовные дела по расследованию преступлений, совершенных нацистами и их пособниками на оккупированной советской
2
территории. Этот подход был, в частности, использован Следственным ко- | митетом РФ при возбуждении уголовного дела в отношении бывшего воен- | нослужащего коллаборационистского 118-го украинского батальона охранной полиции В. Катрюка, принимавшего участие в уничтожении белорус- ¡2 ской деревни Хатынь. В официальном заявлении Следственного комитета >| РФ в этой связи отмечалось: «В соответствии со ст. 1 Конвенции о неприме- ° нимости срока давности к военным преступлениям и преступлениям против ^ человечества от 26 ноября 1968 года, никакие сроки давности не применяются | к военным преступлениям, как они определяются в ст. 6 Устава Нюрнбергского ^ международного военного трибунала от 8 августа 1945 года, к которым относят- §■ ся убийства гражданского населения на оккупированной территории. Россия как § правопреемник СССР взяла на себя обязательства по уголовному преследованию нацистских преступников и будет добиваться экстрадиции Катрюка, находяще- ^ гося в Канаде»56. ^
ш
Таким образом, Россия имеет возможность возбуждать уголовные дела |
в отношении нацистских пособников в рамках национального законода- ^
тельства; кроме того, универсальная юрисдикция в отношении этих пре- £
ступлений может быть применена странами, ратифицировавшими Рим- £
ский статут Международного уголовного суда. |
га
Б. Присвоение противоправного поведения государству ^
Положенный в основу Нюрнбергского трибунала принцип ответствен- | ности индивида за совершенные военные преступления и преступления § против человечности, разумеется, не исключал ответственности государ- | ства за те же преступления. В уставе МВТ отмечалось, что «за одно и то '! же преступление наступает уголовная ответственность физического лица га и международно-правовая ответственность государства»57. Совершенно закономерным итогом этого подхода стало развитие в послевоенные годы права § международной ответственности. га
К моменту окончания Второй мировой войны принцип ответственно- > сти государств за преступления международного характера не был должным образом разработан и кодифицирован58, однако общие его контуры | были вполне понятны. 4
о.
Еще в 1907 г. IV Гаагской конвенцией о законах и обычаях сухопутной Ц
войны было установлено: «воюющая Сторона, которая нарушит постановле- |
ния сказанного Положения, должна будет возместить убытки, если к тому есть < основание. Она будет ответственна за все действия, совершенные лицами, входящими в состав ее военных сил» (ст. 3).
После учреждения в 1919 г. Лиги Наций, первой универсальной международной организации, были сделаны первые попытки доктринальной кодификации вопросов международной ответственности государств. Тезис о том, что международное правонарушение порождает международно-правовую ответственность, в межвоенный период был зафиксирован в целом ряде проектов официальной и неофициальной кодификации международ— 125 —
ного права: в проекте международного договора об ответственности государства, подготовленном проф. К. Штруппом, резолюции Института международного права (1927), проекте Гуверовского университета (1929), в проекте немецкой ассоциации международного права (1930) и других документах59.
Интенсивная и напряженная работа по кодификации права международной ответственности началась после создания Комиссии ООН по международному праву. Уже на первой сессии Комиссии тема международной ответственности была включена в список тем, подлежащих кодификации, однако для воплощения этой идеи в жизнь потребовалось более пятидесяти лет60. Лишь в 2001 г. Комиссия ООН по международному праву приняла проект Статей об ответственности государства за международно-противоправные деяния (ПСОГ). Резолюцией 56/83 от 12 декабря 2001 г. Генеральная Ассамблея ООН приняла к сведению эти статьи, «не затрагивая при этом вопроса об их будущем принятии или другой надлежащей мере»61.
Международной конвенции на основании ПСОГ не принято до сих пор; в 2014 г. на заседании Шестого комитета Генеральной Ассамблеи ООН было решено «еще раз отложить принятие решения об их судьбе до следующей сессии». Тем не менее положения ПСОГ активно используются международными судами и арбитражами. Например, в решении ЕСПЧ по делу «Kotov v. Russia» на ПСОГ ссылаются как на «кодифицированные принципы, разработанные в современном международном праве в отношении ответственности государств за международно-противоправные деяния»62.
Согласно ПСОГ, «каждое международно-противоправное деяние государства влечет за собой международную ответственность этого государства» (ст. 1); при этом квалификация деяний государства как международно-противоправного определяется не внутригосударственным, а международным правом (ст. 3).
ПСОГ выделяет два взаимосвязанных составляющих элемента международно-противоправного деяния государства, необходимых для установления наличия такого деяния.
Во-первых, поведение, состоящее в действии или бездействии, должно присваиваться государству по международному праву. U Во-вторых, поведение должно представлять собой нарушение междуна-
х родно-правового обязательства данного государства.
| Присвоение как действие нормативного характера состоит в установ-
< лении того, что деяние является деянием государства. По общему правилу государству как субъекту международного права присваивается поведение его органов управления или других субъектов, действующих по указанию, под руководством или под контролем таких органов. Государству также присваивается поведение, которое признается и принимается им в качестве собственного.
Некоторые из действий правительств балтийских стран по героизации нацистских пособников делают возможным присвоение странам Балтии противоправного поведения нацистских пособников.
2
Так, в частности, совокупность символических актов латвийских властей в отношении формирований Латышского легиона СС может трактоваться как признание этого формирования в качестве легитимной организации, защищавшей независимость страны. Формулировки до сих пор не отозванной декларации Сейма Латвийской Республики «О латышских легионерах во Второй мировой войне» от 29 октября 1998 г.63 (содержащей, в частности, ложные утверждения о том, что «целью призванных и добровольно вступивших в легион воинов была защита Латвии от восстановления сталинского режима. Они никогда не участвовали в гитлеровских карательных акциях против мирного населения», а также поручение национальному правительству «заботиться об устранении посягательств на честь и достоинство латышских воинов в Латвии и за рубежом») позволяют с учетом статуса Латвии как парламентской республики более внимательно рассмотреть международно-правовые основания для присвоения Латвии противоправных действий военнослужащих Латышского легиона СС (15-й и 19-й латышских гренадерских дивизий и латышских полицейских батальонов и полков), принимавших участие не только в карательных операциях на территории России и Белоруссии, но и в блокаде Ленинграда.
Аналогичную ситуацию мы наблюдаем и в Эстонии. На официальной интернет-странице президента Эстонской Республики носителем государственного континуитета именуется Юри Улуотс64, последний премьер-министр Эстонии до присоединения республики к Советскому Союзу, в апреле 1944 г. провозглашенный «временным президентом». Эстонский исследователь Лаури Мялксоо справедливо замечает, что подобная оценка статуса Ю. Улуотса современными властями Эстонии должна учитываться юристами как «позиция соответствующего государства в отношении себя»65.
Между тем «временный президент» Ю. Улуотс известен не боевыми операциями против оккупировавших Эстонию немецких войск и не антинацистскими воззваниями. Он прежде всего известен своим выступлением по радио 7 февраля 1944 г. — выступлением, в котором он обратился к эстонцам с призывом вступать в формируемые нацистами коллаборационистские подразделения. Не ограничившись одним заявлением, Ю. Улуотс ^ совершил поездку по Южной Эстонии, агитируя местных жителей идти на призывные пункты. Его помощники в это время вели агитацию в других уездах. В результате деятельности Ю. Улуотса немцам удалось призвать < 32 тыс. эстонцев, направленных в полки пограничной стражи, подразделения полиции и войск СС. У немецких оккупационных властей даже возникла мысль назначить Ю. Улуотса главой эстонского самоуправления, однако позиции действующего главы самоуправления доктора Х. Мяэ в аппарате рейсхкомиссариата «Остланд» оказались сильнее, и назначение на высокую должность не состоялось. С исторической точки зрения, Ю. Улуотса трудно охарактеризовать иначе, чем как пронацистского кол-лаборациониста66.
2
С
2
Официальное признание эстонскими властями легитимности Ю. Улу-отса как «временного президента» серьезно изменяет трактовку событий. Получается, что с нацистами сотрудничал не находящийся в частном статусе коллаборационист, а легитимный глава Эстонии. Следовательно, призыв жителей Эстонии в формируемые нацистами военные подразделения проводился при поддержке и активном участии легитимной эстонской власти. Получается, что Эстония де-факто являлась союзником нацистской Германии, участвовавшим в борьбе против антигитлеровской коалиции.
Международно-правовые последствия, которые влечет за собой признание эстонскими властями Ю. Улуотса в качестве легитимного «временного президента», до сих пор остаются не оценены юристами. На наш взгляд, это дает возможность присвоить Эстонии противоправное поведение формирований Эстонского легиона СС, в том числе — принимавших участие в блокаде Ленинграда.
РЕКОМЕНДАЦИИ
Участие прибалтийских коллаборационистских формирований в организованном нацистами преступлении против человечности — блокаде Ленинграда должно быть наказано в соответствии с действующими нормами международного права. Представляются необходимыми следующие действия:
— уголовное преследование оставшихся в живых военнослужащих формирований Латышского и Эстонского легионов СС, участвовавших в блокаде Ленинграда;
— выдвижение судебных исков к правительствам Латвии и Эстонии с целью компенсации ущерба, нанесенного участием формирований Латышского и Эстонского легионов СС в блокаде Ленинграда.
Решение этих задач требует комплексного подхода, включающего действия историко-экспертного, юридического и политического характера. В этой связи и с учетом вышеизложенного предлагается рассмотреть и осуществить следующие меры.
5 1. Выявление в отечественных и зарубежных архивах документов, по-
| зволяющих уточнить картину участия латышских и эстонских коллабо-< рационистских формирований в блокаде Ленинграда, а также нанесенного ими ущерба. Федеральное архивное агентство, Центральный архив ФСБ России, иные федеральные, ведомственные и региональные архивы во взаимодействии с научным сообществом и общественными организациями могли бы в еще большей степени интенсифицировать работу по выявлению, рассекречиванию и публикации соответствующих архивных материалов.
2. Установление личностей оставшихся в живых военнослужащих Латышского и Эстонского легионов СС, выявление данных о причастности этих лиц к блокаде Ленинграда и их уголовное преследование.
Российские и общественные организации должны добиваться проведения правоохранительными органами России расследования преступлений, совершенных прибалтийскими коллаборационистами в ходе блокады Ленинграда.
3. Декларация принципиальной позиции. Оправдательная парламентская риторика в странах Балтии, касающаяся пособников Гитлера, не должна оставаться без ответа. Федеральное собрание Российской Федерации имеет значительные резервы для декларирования принципиальных подходов к строгой оценке деятельности прибалтийских карателей, нанесенного ими ущерба. Доведение этой оценки до партнеров по межпарламентскому сотрудничеству способствовало бы привлечению внимания к недопустимости прославления пособников нацизма ни в каком виде.
1 Наследие Второй мировой войны в странах Балтии. Как восстановить справедливость для ^
- „ „ Ч
жертв нацистских преступлений. Совместный доклад неправительственных организаций га
о
/ Под ред. А.Р. Дюкова, Н.М. Межевича. М., 2018. См. также: Дюков А.Р. «Тактическая коллабо- ^
рация»? К проблеме ответственности участников коллаборационистских движений за пре- ™
о
ступления против человечности, совершенные на оккупированных территориях СССР // !з
Свободная мысль. 2011. № 6. С. 127-136; Дюков А.Р, Симиндей В.В. Латышский легион СС в свете §
Нюрнбергского трибунала // Международная жизнь. 2011. № 6. С. 141-148. ^
о.
2 Дюков А.Р. Истребительная политика нацистов на оккупированной советской территории:
га
Направления исследования // Великая Отечественная война 1941-1945 гг.: Опыт изучения ¡5
о
и преподавания: Межвузовская научная конференция. М., 2005. С. 316-325.
3 Нюрнбергский процесс. М., 1987-1999. Т. 1. С. 592-593; Т. 3. С. 547. |
4 Там же. Т. 7. С. 209.
с
5 Там же. Т. 4. С. 201. ^
6 Там же. С. 36.
7 Там же. С. 288-290. §
ь
8 Там же. Т. 5. С. 115-116. га
9 Ветте В. Война на уничтожение: Вермахт и Холокост. URl: https://scepsis.net/library/id_695.
html (дата доступа 12.12.2018). m
о
10 Нюрнбергский процесс. Т. 4. С. 102-103. |
11 Там же. Т. 2. С. 166; Т. 3. С. 556; Т. 4. С. 361. ^
.
12 Там же. Т. 4. С. 279-282. i
га
13 Там же. Т. 5. С. 267-270. *
14 Там же. Т. 4. С. 660. <
15 Там же. Т. 1. С. 433.
16 Война Германии против Советского Союза, 1941-1945: Документальная экспозиция / Под ред. Р. Рюрупа. 2-е изд. Берлин, 1994. С. 45; Нюрнбергский процесс: Сборник материалов. М., 1990. Т. 4. С. 279-282.
17 Гальдер Ф. Военный дневник, 1941-1942 / Пер. с нем. И. Глаголевой. М.; СПб., 2003. С. 104; Verbrechen der Wehrmacht. Dimensionen des Vernichtungskrieges 1941-1944. Ausstellungskatalog. Hamburg, 2002. S. 309.
18 Verbrechen der Wehrmacht. S. 310.
Л 19 Адольф Гитлер: «Ядовитое гнездо Петербург... должен исчезнуть с лица земли» // Военно-ис-¡J торический журнал. 2001. № 9. С. 25.
-©■ 20 Преступные цели — преступные средства: Документы об оккупационной политике фашист-га ской Германии на территории СССР, 1941-1944 гг. 2-е изд., доп. М., 1968. С. 256-257.
21 ГАРФ. Ф. Ф. Р-7021. Оп. 148. Д. 227. Л. 5; Нюрнбергский процесс. Т. 4. С. 511.
0
g 22 Müller R.-D. Hitlers Ostkrieg und die deutsche Siedlungspolitik. Fischer Verlag, 1991. S. 161.
CQ
2. 23 Война Германии против Советского Союза. С. 70. с
3 24 Хасс Г. Германская оккупационная политика в Ленинградской области (1941-1944 гг.) // Новая S
[Ё и новейшая история. 2003. № 6.
vo
25 Давид Э. Принципы права вооруженных конфликтов. М., 2011. С. 681.
с
rö 26 Страны Оси — термин, использующийся для обозначения военного союза нацистской Герма-
4
¡^ нии, Италии, Японии и других государств, в годы Второй мировой войны противостоявших
| странам антигитлеровской коалиции.
^ 27 Сборник действующих договоров, соглашений и конвенций, заключенных СССР с иностран-
q ными государствами. М., 1955. Вып. XI. С. 165-172.
га
§ 28 Нюрнбергский процесс. Т. 8. С. 609. с
^ 29 Report of International Law Commission Covering in Second Session, 5 June — 29 July 1950,
g Document A/1316 // Yearbook of International Law Commission. 1950. Vol. II. P. 374-380.
t—
s 30 Ледях И.А. Нацистские преступники и судебная практика в ФРГ. М., 1973. С. 103-105.
1 31 Там же. ^
Si 32 Convention on the Non-Applicability of Statutory Limitations to War Crimes and Crimes Against о
^ Humanity. Adopted and opened for signature, ratification and accession by General Assembly
с
§ resolution 2391 (XXIII) of 26 November 1968. URL: http://www.un.org/en/genocideprevention/
:c
g documents/ atrocity-crimes/Doc.27_convention%20statutory%20limitations%20warcrimes.pdf (дата
J обращения 06.10.2018).
ь 33 Политика против истории. Дело партизана Кононова. М., 2011. С. 38. га 34
34 Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказании за него. Принята резо-с' люцией 260 (III) Генеральной Ассамблеи ООН от 9 декабря 1948 года. URL: http://www.un.org/
Ф
¡Е ru/documents/decl_conv/conventions/genocide.shtml (дата доступа 21.12.2018).
J? 35 Евреев, переживших блокаду Ленинграда, приравняли к жертвам Холокоста. URL: https://
........................regnum.ru/news/1030166.html (дата доступа 21.12.2018).
m 36 Показательно, что единственным случаем применения Конвенции ООН о предупреждении о
¡2 преступления геноцида применительно к нацистским преступникам стало дело А. Эйхмана,
Ч
ü рассмотренное окружным судом Иерусалима в 1961 г. В приговоре окружного суда Иерусалима
Ч
¡5 данная конвенция ООН рассматривалась как результат кодификации определенных норм
и
о международного обычного права, возникших после Второй мировой войны; таким образом
с
была сделана попытка обойти проблему ретроактивного применения конвенции (Shany Y. The Road to the Genocide Convention and Beyond // The UN Genocide Convention. A Commentary. Oxford,
2013. P. 16-18). Однако в практику подобный подход не вошел.
37 «Историки не должны спорить с небылицами»: профессор Никита Ломагин — про главные заблуждения о блокаде Ленинграда. URL: https://paperpaper.ru/interview-lomagin/ (дата доступа 21.12.2018).
38 Нюрнбергский процесс. Т. 1. С. 609-610.
39 Там же. Т. 4. С. 496-497.
40 Там же. Т. 8. С. 249.
41 Там же. Т. 8. С. 249. g
42 Там же. С. 704-705. g
43 Ломагин Н.А. Дискуссии о сталинизме и настроениях населения в период блокады Ленинграда: историография проблемы // Память о блокаде: Свидетельства очевидцев и историческое g сознание общества: Материалы и исследования / Под ред. М.В. Лоскутовой. М., 2006. >s
44 Кальсховен Ф. Ограничения методов и средств ведения войны. М., 1994. С. 127. о
45 Польман Х. 900 дней боев за Ленинград. Воспоминания немецкого полковника. М., 2005. S.
46 От национализма к коллаборационизму: Прибалтика в годы Второй мировой войны: Доку- Ц менты. М., 2018. Т. 2. С. 48-49. с
' VO
47 НКВД—МВД СССР в борьбе с бандитизмом и вооруженным националистическим подпольем о. на Западной Украине, в Западной Белоруссии и Прибалтике (1939-1956): Сборник документов. га М., 2008. С. 77. S.
48 Там же. С. 91. |
Ф
49 Наследие Второй мировой войны в странах Балтии. С. 12-17, 22-27. ^
Ф
50 Буше-Сольнье Ф. Практический словарь гуманитарного права / Пер. с фр. М., 2017. С. 915. ¡J
х
51 Shany Y. The Road to the Genocide Convention and Beyond. P. 16-17. °
vo
52 Римский статут Международного уголовного суда. URL: http://www.un.org/ru/law/icc/rome_ ш
m
statute(r).pdf (дата обращения 06.10.2018). °
53 Буше-Сольнье Ф. Практический словарь гуманитарного права. С. 917. g
54 Подробное изложение этого подхода см. в докладе Ч. Джалло, прочитанном на семинаре меж- -J
и.
дународного права в рамках состоявшейся в июле 2017 г. сессии Комиссии международного ^о
права ООН. Текст доклада опубликован: http://legal.un.org/ilc/reports/2018/russian/annex_A.pdf |
(дата обращения 21.11.2018). °
х
55 В ред. Федеральных законов от 27.07.2006 № 153-Ф3, от 06.07.2016 № 375-Ф3. !
56 Возбуждено уголовное дело в отношении Владимира Катрюка, принимавшего участие в убий- '1 ствах жителей деревни Хатынь во время Великой Отечественной войны. URL: https://sledcom. ^га ru/news/item/924577/?print=1 (дата обращения 24.12.2018). о.
57 Сборник действующих договоров, соглашений и конвенций, заключенных СССР с иностран- §
ь
ными государствами. М., 1955. Вып. XI. С. 165-172. га
58 Сазонова К.Л. Теоретико-концептуальное обоснование международно-правовой ответственно- > сти как отрасли военного права. Монография. М., 2016. С. 12-15.
59 Курис П. Ответственность государства и ее основание в современном международном праве. | Автореферат дисс. ... д. ю. н. М., 1973. С. 7. ^
Кешнер М.В. Право международной ответственности. Учебник. М., 2017. С. 12-16.
60
61 Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН 56/83 от 12 декабря 2001 г. Ответственность государств х за международно-противоправные деяния // Российский ежегодник международного права. < 2002. С. 361-376.
62 Кешнер М.В. Право международной ответственности. С. 19-20.
63 Полный текст парламентской декларации в переводе на русский язык опубликован: Симин-дей В.В. Историческая политика Латвии: материалы к изучению. М., 2014. С. 41-43; официальная публикация: Latvijas Vestnesis, Nr. 336 (1397), 10.11.1998.
64 Юри Улуотс. Премьер-министр c полномочиями президента. URL: https://www.president.ee/ ru/republic-of-estonia/heads-of-state/5129-jueri-uluots/layout-headofstate.html (дата обращения 06.10.2018).
2
с
с
65 Мялксоо Л. Советская аннексия и государственный континуитет... С. 182.
66 Дюков А.Р. «Правительство» Отто Тийфа: что это было? URL: http://www.stoletie.ru/ekskliuziv/ otto_2008-09-30.htm (дата обращения 06.10.2018).
ДЮКОВ АЛЕКСАНДР РЕШИДЕОВИЧ — директор Фонда содействия актуальным историческим исследованиям «Историческая память», научный сотрудник Института российской истории РАН ([email protected]). Россия.
