CC BY
44
Участие негосударственных организаций в выявлении, раскрытии и расследовании
преступлений
Ю. В. ГАВРИЛИН,
профессор кафедры управления органами расследования преступлений,
доктор юридических наук, доцент (Академия управления МВД России) E-mail: iugavrilin@mvd.ru
Participation of Non-Governmental Organizations in the Identification, Disclosure and Investigation of Crimes
Yu. V. GAVRILIN,
Doctor of Law, Associate Professor, Professor the Department of Management of Bodies and Units Crimes' Investigation (Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia)
В статье рассматривается вопрос о правовой природе и основаниях оказания негосударственными организациями деятельности услуг в области установления признаков преступлений, совершенных с использованием информационно-коммуникационных технологий.
Выявление преступлений, государственно-частное партнерство, детективная деятельность, цифровая экономика.
УДК 343.132
The article deals with the issue of the legal nature and grounds for the provision of services by non-governmental organizations in the field of establishing the signs of crimes committed with the use of information and communication technologies.
Crime detection, public-private partnership, detective activity, digital economic.
Продолжающиеся процессы информатизации приобретают глобальный характер, затрагивая все без исключения стороны общественной жизни и предопределяя направления социального развития. При этом государство поощряет указанные тенденции, что следует из положений Стратегии развития информационного общества в Российской Федерации на 2017—2030 годы [3], Программы «Цифровая экономика Российской Федерации» [4] и иных документов стратегического планирования. Внедряются технологии искусственного интеллекта, биометрической идентификации, блокчейн, работы с большими объемами данных, облачного хранения информации, дистанционного банковского обслуживания.
В таких условиях перед правоохранительной системой в целом и органами внутренних дел в частности, возникают новые угрозы и вызовы, в числе которых ключевым является
цифровизация преступности. Это проявляется как в увеличении числа преступлений, совершенных с использованием информационно-коммуникационных технологий, так и в увеличении ущерба от их совершения [8].
В 2017 г., по данным ГИАЦ МВД России, в производстве правоохранительных органов находилось свыше 100 тыс. уголовных дел о преступлениях, совершенных с использованием информационно-коммуникационных технологий. Это почти на четверть превышает уровень прошлого года. Темпы прироста грандиозны.
По данным Сбербанка России, в 2017 г. ущерб для мирового бизнеса от преступлений, совершенных с использованием информационно-коммуникационных технологий превысил 1 трлн долларов, а по итогам 2018 г. превысит 1,5 трлн долларов [5].
Вместе с тем результаты деятельности органов внутренних дел по противодействию данным пре-
ступлениям свидетельствует о недостаточности принимаемых мер, что было отмечено в решении Координационного совещания руководителей правоохранительных органов Российской Федерации от 23 сентября 2016 г. № 2 «Об эффективности работы по выявлению, пресечению, расследованию и предупреждению преступлений, совершаемых с использованием информационно-коммуникационных технологий», а также в решении коллегии МВД России от 24 октября 2017 г. № 3км «О мерах по совершенствованию организации раскрытия и расследования мошенничеств».
Не дожидаясь адекватного ответа со стороны правоохранительной системы на обозначенный очевидный вызов, многочисленные предложения по выявлению, пресечению и расследованию происшествий в информационно-телекоммуникационной сфере стали поступать со стороны различных организаций негосударственного сектора экономики.
Так, широкое распространение получили такие услуги, как:
— установление факта, способа и обстоятельств несанкционированного доступа к компьютерной системе;
— установление лиц, совершивших этот доступ, и их местонахождения;
— выявление, фиксация и анализ электронных следов;
— проведение экспертиз и исследований;
— выявление и исследование вредоносных программ и др.
Таким образом, можно констатировать появление такого явления, как участие негосударственных организаций в выявлении, раскрытии и расследовании преступлений. При этом следует заметить, что сам по себе данный феномен носит позитивный характер. Однако для определения форм и правовой основы подобного участия требуется установление его правовой природы.
Прежде всего следует отметить, что в соответствии с Доктриной информационной безопасности Российской Федерации [2] участниками системы обеспечения информационной безопасности, наряду с федеральными органами исполнительной власти (включая органы внутренних дел), являются организации, осуществляющие деятельность по созданию и эксплуатации информационных систем и сетей связи, по разработке, производству и эксплуатации средств обеспечения информационной безопасности, по оказанию услуг в области обеспечения информационной безопасности и иные негосударственные организации.
В юридической литературе, а также на заседаниях научно-практических конференций [6] высказывается мнение, что описанная выше де-
ятельность относится к государственно-частному партнерству (далее — ГЧП). При этом А. Л. Осипенко применительно к противодействию преступлениям, совершенным с использованием информационно-коммуникационных технологий, выделяет следующие группы вопросов, по которым целесообразно заключать соглашения между правоохранительными органами и коммерческими организациями на принципах ГЧП:
— проведение компьютерно-технических экспертиз;
— участие специалистов в осуществлении следственных действий;
— сбор цифровых доказательств;
— разработка и внедрение программного обеспечения для выявления и предотвращения киберугроз;
— мониторинг киберпространства;
— подготовка специалистов и др. [7]
Им же выделяются формы реализации ГЧП: контракты на выполнение определенных работ и предоставление услуг, взаимное консультирование, информационный обмен, совместное ведение баз данных, независимая экспертиза проектов нормативных актов, подготовка и внесение совместных предложений по реализации государственной политики в киберпространстве, защита внутреннего рынка ГГ-услуг, государственная поддержка предприятий ГГ-бизнеса, информационное обеспечение по вопросам кибербезопасности и пр.
Следует отметить, что подобная практика получила широкое распространение. Так, Академия управления МВД России заключила ряд соглашений о совместной деятельности с организациями, имеющими высокие компетенции в сфере обеспечения информационной безопасности, предметом которых являются организация сотрудничества в целях повышения профессионального уровня сотрудников (работников), взаимного обмена учебными, методическими, научными, статистическими, аналитическими и другими материалами, проведения совместных научных исследований, представительских мероприятий, мастер-классов, реализации образовательных программ.
Вместе с тем с 1 января 2016 г. вступил в силу Федеральный закон № 224-ФЗ от 13 июля 2015 г. «О государственно-частном партнерстве, муни-ципально-частном партнерстве в Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (далее — Федеральный закон № 224-ФЗ). Согласно ст. 3 данного закона, государственно-частное партнерство, юридически оформленное на определенный срок и основанное на объединении ресурсов, распределении рисков со-
трудничества публичного партнера, с одной стороны, и частного партнера с другой стороны, которое осуществляется на основании соглашения о государственно-частном партнерстве, в целях привлечения в экономику частных инвестиций, обеспечения доступности товаров, работ, услуг и повышения их качества.
Исходя из данного определения, отнесение к ГЧП совместной деятельности, не предполагающей объединение ресурсов материальных (информационный обмен, консультирование, подготовка совместных предложений и т. п.), является не вполне корректным.
Выполнение определенных работ, оказание услуг или поставка товаров на основании государственных контрактов, заключенных в порядке, установленном Федеральным законом от 5 апреля 2013 г. № 44-ФЗ «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд», также не подпадает под понятие ГЧП, поскольку основанием для данной деятельности является именно государственный контракт, а не соглашение о ГЧП, отсутствует совместное объединение ресурсов и привлечение в экономику частных инвестиций.
Наконец, ст. 7 Федерального закона № 224-ФЗ содержит перечень объектов соглашений о ГЧП, к которым относятся объекты транспорта или инфраструктуры, производственные имущественные комплексы и иные материальные объекты.
В связи с вышеизложенным, отнесение деятельности негосударственных организаций в выявлении, раскрытии и расследовании преступлений к ГЧП основывается на расширительном толковании действующего законодательства и не является обоснованным.
Следует отметить, что оказание таких услуг, как установление факта, обстоятельств, следов и лиц, совершивших неправомерный доступ к компьютерной информации или иное противоправное посягательство в сфере информационной безопасности, содержит в себе некоторые признаки частной детективной деятельности. При этом сделать однозначный вывод об отнесении данной деятельности к частной детективной не представляется возможным по следующим основаниям:
— частным детективом может являться лишь гражданин Российской Федерации, зарегистрированный в качестве индивидуального предпринимателя, получивший в установленном настоящим Законом порядке лицензию на осуществление частной детективной (сыскной) деятельности (п. 4 ст. 1.1. Закона РФ «О частной детективной и охранной деятельности в Российской Федерации») [6], а не организация;
— к частной детективной деятельности не относится деятельность по сбору сведений, не связанных с возбужденным уголовным делом.
Вместе с тем оказание вышеназванных услуг после возбуждения уголовного дела уже подпадает под действие такого вида детективной деятельности, как сбор сведений по уголовным делам на договорной основе с участниками процесса (п. 7 ст. 3 Закона РФ «О частной детективной и охранной деятельности в Российской Федерации») [1] с советующими требованиями к осуществлению данной деятельности, в частности о необходимости письменного уведомления об этом лица, производящего дознание, следователя или суда, в чьем производстве находится уголовное дело, а также запрете скрывать от правоохранительных органов ставшие им известными факты готовящихся, совершаемых или совершенных преступлений (п. 1 ст. 7 Закона РФ «О частной детективной и охранной деятельности в Российской Федерации»).
Осуществление подобной деятельности без лицензии содержит признаки незаконного предпринимательства (ст. 171 УК РФ, ст. 14.1. КоАП РФ). Кроме того, осуществление подобной деятельности организациями также ограничено приведенными выше рамками Закона РФ от 11 марта 1992 г. № 2487-1 «О частной детективной и охранной деятельности в Российской Федерации».
В целях восполнения пробелов в правовом регулировании оказания услуг по сбору доказательственной информации на электронных носителях представляется необходимым дополнить перечень услуг, предоставляемых частными детективами, сбором на договорной основе информации о признаках подготавливаемого, совершаемого или совершенного преступления.
Регулирование со стороны государства посредством механизма лицензирования деятельности коммерческих организаций в правоохранительной сфере позволит установить единые требования к кадрам, квалификации, деловой репутации данных субъектов, технологической оснащенности, профессиональным стандартам работы по собиранию информации.
При этом альтернативой лицензированию может стать механизм саморегулирования, обеспечивающий финансовую ответственность за вред, причиненный недобросовестными членами саморегулируемой организации.
Дальнейшее развитие рынка вышеперечисленных услуг в правоохранительной сфере позитивно скажется на состоянии борьбы с высокотехнологичной преступностью, раскрываемости преступлений, сроках расследования и объеме возмещенного потерпевшим материального ущерба.
Список литературы:
1. О частной детективной и охранной деятельности в Российской Федерации: закон РФ от 11 марта 1992 г. № 2487-1 // Рос. газ. № 100. 30 апреля.
2. Доктрина информационной безопасности Российской Федерации: указ Президента РФ от 5 декабря 2016 г. № 646 // Рос. газ. № 7144. 6 декабря.
3. Стратегии развития информационного общества в Российской Федерации на 2017— 2030 годы: указ Президента РФ от 9 мая 2017 г. № 203 // СЗ РФ. 2017. № 20. Ст. 2901.
4. Программа «Цифровая экономика Российской Федерации»: утв. распоряжением Правительства РФ от 28.07.2017 № 1632-р.
5. Лебедь С. В. Угрозы кибербезопасности в финансовой сфере // Актуальные проб-
лемы обеспечения кибербезопасности: Всероссийский круглый стол. М., 2018.
6. Земцов А. П. Государственно-частное партнерство при проведении экспертных исследований в сфере высоких технологий // Криминалистика в условиях информационного общества. 59 криминалистические чтения: Международная научно-практическая конференция. М., 2018.
7. Осипенко А. Л. Государственно-частное партнерство в сфере противодействия преступности // Вестник Воронежского института МВД России. 2016. № 4.
8. Яковец Е. Н. Оперативно-разыскные меры полиции по обеспечению информационной безопасности Российской Федерации // Труды Академии управления МВД России. 2017. № 3 (43).
