CC BY
224
УДК 94(470.47).066
УЧАСТИЕ КАЛМЫКОВ В ВОЙНАХ РОССИИ (ПЕРВАЯ ТРЕТЬ XVIII - НАЧАЛО XIX в.).
© Альберт Вячеславович ОЧИРОВ
Астраханский государственный университет, г. Астрахань,
Российская Федерация, кандидат исторических наук, докторант, кафедра истории и архивоведения, e-mail: [email protected]
Рассмотрено участие калмыков в военных компаниях России. На основе изученных материалов и архивных данных автор комплексно исследует вопросы военной истории калмыков.
Ключевые слова: военные компании России; калмыки; военная история; охрана границ.
В Калмыцком ханстве в развитии военного дела большую роль играли военные традиции, которые были заложенные еще предками калмыков - ойратами. Эти традиции были отражены в древнейшем законодательстве калмыков «Великом Уложении» 1640 г. Согласно древнему праву калмыков все взрослые мужчины, способные носить оружие и управляться с ним, считались воинами. От службы мужчины освобождались либо по старости, либо по болезни или ранениям. Снаряжение возлагалось на самого воина.
Серьезное внимание калмыки уделяли боевой и физической подготовке всадника. Навыки искусной езды на лошади, умение владеть оружием прививались будущему воину с раннего детства. По большим народным праздникам калмыки организовывали массовые спортивные соревнования, в программу которых включали конные скачки, джигитовку, национальную борьбу, стрельбу из лука. Калмыки специально разработали особую систему тренировок и силовых упражнений, систематически спали на улице на голой земле, подложив под себя жесткие арканы, а под голову подстилали кусок кожи. Подобным образом веками выработанная калмыками система военной подготовки юношей позволяла воспитывать из них отличных воинов.
Военный историк XIX в. генерал В.А. Потто отмечал о калмыках: «...по внешнему виду они были загорелые брюнеты, сильные, малорослы, чрезвычайно быстры в движениях, увертливы, необычайно дальнозорки, при том способны несколько дней не слезать с седла, переносить жажду, подобно их лошадям, славящимся этим и теперь, - словом,
они представляли идеал кавалериста, умеющего одинаково драться на коне и пешим, рубить саблей, резать ножом, стрелять из лука и ружья...».
Призывавшиеся на службу калмыки должны были прибыть на назначенное для общего сбора место с двумя лошадьми («о-двуконь»), иногда с тремя лошадьми, а также с запасом провианта [1, с. 169]. Если у призванного на службу не было лошади или снаряжения, однохотонцы обязаны были оказать ему помощь. Когда воины калмыки привлекались на службу Российского государства, значительную часть их расходов брало на себя правительство, прибегая для этой цели к дополнительному подушному сбору денег с крестьян.
Калмыки в России прошли путь от тактики боя с иррегулярными войсками других кочевых народов до новых тактических приемов с регулярными европейскими армиями, что приводило к обогащению их прежнего боевого опыта и военных традиций.
Охране границ империи правительство России придавало большое значение. На юго-востоке России создавались укрепленные линии, для чего государству требовалось огромное количество войск. Единственным выходом было увеличение казачьих войск, а также привлечение к отбыванию воинской повинности инородцев юга России. Российское законодательство было одинаковым для всех народов, т. к. все были подданными царя. В Российской империи представители не христианских религий официально именовались инородцами. Для них государственные налоги заменялись особым сбором - ясак, подать со скота, кибиточный налог. Они пользовались правом управления и суда по
своим обычаям, своими выборными или родовыми старшинами, а общим судам были подсудны за тяжкие уголовные преступления. Калмыки на протяжении всего XVIII в. несли в качестве повинности военную службу по призыву Российского правительства. Воинская повинность калмыцкого народа не была закреплена в Российском законодательстве, но оговаривалась в специальных договорах - шертях. Правительство России отказалось от требования податей с калмыцкого населения, возложив на них лишь несение военной службы. В первые годы после принятия российского подданства основной задачей калмыков была охрана рубежей России от набегов крымских татар, но с конца XVII и начала XVIII в. калмыцкая конница уже участвует во всех значимых войнах России.
С конца XVII в. Российское государство приступило к решению жизненно важных внешнеполитических задач - иметь выход к Черному и Балтийскому морям. Решение этих важных планов в 1695-1696 гг. началось с азовских походов Петра I, в которых успешно действовали донские калмыки и казаки. В 1700 г. Россия подписала мирный договор с Турцией, а вскоре объявила войну Швеции. Война за выход к Балтийскому морю приняла затяжной характер. Полтавское сражение стало поворотным пунктом в Северной войне. Калмыки, которые с начала войны находились в составе русской армии, также приняли непосредственное участие в самой Полтавской битве.
После завершения Северной войны внешнеполитические усилия России были перенесены на восток. В 1722-1723 гг. Петром I был организован и осуществлен Персидский поход для обеспечения торговых связей России с восточными странами, а также для предотвращения выхода Турции к Каспийскому морю. В 1723 г. после заключения русско-персидского мира был создан Низовой корпус для охраны каспийского побережья. Этот корпус периодически пополнялся отрядами волжских калмыков и донских казаков [2, с. 145].
Калмыцкая конница в составе казачьих частей принимала активное участие в период русско-турецкой (1735-1739 гг.), русско-шведской (1741-1743 гг.) войн [3, с. 423-431]. К примеру, в сражении при Вильманстранде 23 августа 1741 г. отличился Чугуевский
полк под командованием калмыка Семена Авксентьева. Около пятисот донских калмыков числилось в пятитысячном отряде Д. Краснощекова. Этот отряд не раз участвовал в военных действиях вплоть до перемирия между Россией и Швецией. После заключения мирного договора донские казачьи отряды, в состав которых входили калмыки, постоянно направлялись на службу в Прибалтику вплоть до конца 40-х гг. XVIII в. [4, с. 25]. Во второй половине XVIII в. для службы в Лифляндии было мобилизовано около двух с половиной тысяч калмыков, из которых около пятисот были ставропольскими. В это же время калмыки служили и на Кавказе. В 1748 г. весь Чугуевский полк был отправлен на службу в Низовый корпус, а около сотни донских калмыков пополнила команды Иловайского и Левицы в Кизляре [5, с. 221-222].
Таким образом, неустойчивые отношения с северным соседом и военные действия требовали содержания значительных контингентов войск на севере страны. Для защиты северных рубежей Российского государства привлекались казачьи войска, которые пополнялись военными формированиями калмыков-казаков, а также конницей Калмыцкого ханства.
К середине XVIII в. наблюдается обострение отношений между ведущими европейскими державами. Европа разделилась на два враждующих лагеря: с одной стороны, Англия и Пруссия, с другой - Франция и Австрия. Россия поддержала Францию и Австрию и вступила в войну, которая получила название Семилетней, но для России она длилась около шести лет - с 1756 г. по весну 1762 г.
К началу войны, к лету 1756 г., в соответствии с правительственными указами было сформировано восьмитысячное калмыцкое войско. Но по решению правительства от марта 1757 г., Военная коллегия приказала отправить две тысячи воинов, выбрав самых наилучших. По данным Д.Ф. Масловского, в июне 1757 г. в армии С.Ф. Апраксина находилась пятисотенная команда ставропольских калмыков, двести калмыков в составе Чугуевского казачьего полка, и около четырехсот базовых калмыков в составе донских полков. Чугуевский и Ставропольские полки действовали в составе передовых сил русской армии. Всего в действующую армию
было мобилизовано около пяти тысяч калмыков [6, с. 176-177].
Следующий командующий русской армии, сменивший С.Ф. Апраксина - генерал В.В. Фермор был противником широкого использования иррегулярных войск, вследствие чего в армии остался лишь Чугуевский полк, вместе с четырьмя тысячами донских казаков и пятьюстами волжскими калмыками. Многие из калмыков-воинов отличились в сражениях при Цорндорфе в 1758 г., при Пальциге в 1759 г., при взятии Берлина в 1760 г. [1, с. 160-161]. В последующем, новый командующий полководец П.С. Салтыков высоко ценил достоинства иррегулярной конницы и просил императрицу обеспечить армию конницей на будущее.
Благоприятная международная обстановка, сложившаяся после Семилетней войны, позволила России приступить к обеспечению свободного выхода к Черному и Средиземному морям. Решения черноморского вопроса требовала также и постоянная угроза южным окраинам России со стороны Турции.
Если в Семилетней войне калмыцкие воины участвовали в боевых операциях как вспомогательная сила, то в русско-турецкой войне 1768-1774 гг. им выделялась более самостоятельная роль. Калмыцкая конница численностью в двадцать тысяч человек была разделена на две части. Одна из них в составе корпуса генерала Берга действовала на юге Украины, в Крыму, а вторая, во главе с наместником Убаши, предназначалась для совместных действий с корпусом генерала И.Ф. де Медема на кубанском направлении, кавказском театре военных действий [7, с. 25].
Из-за необычайно суровой зимы калмыки выступили в поход только в апреле 1769 г. Недалеко от реки Калаус часть калмыцкого войска под началом наместника Убаши при поддержке отряда полковника И.А. Кишен-ского разгромили воинство кубанцев, захватив все их знамена, оружие и панцири, а также около пяти тысяч лошадей [2, с. 469471]. Турецкое командование, прознав о направлении калмыцких отрядов к Крыму, надеялось на успешность своих боевых действий на Северном Кавказе. Но эти надежды оказались тщетными. Продвинувшись с боями к Бештау, отряд наместника Убаши соединился с отрядом генерала И.Ф. де Меде-ма, после чего они выступили на Кабарду, и
уже в мае было заключено соглашение о подданстве Кабарды России.
Одновременно в 1769 г. в ходе боев корпус генерала Г.Г. Берга вместе с другим десятитысячным отрядом, состоящим из калмыков под руководством нойона Кирипа, отвлек на себя значительные силы крымских войск и, как сообщал в донесениях правительству командир корпуса, неприятель, наряду с потерей живой силы, потерял много рогатого скота, верблюдов и лошадей -«...12000 лошадей, до 8000 овец, рогатого скота 4000 и 600 верблюдов...» [1, с. 164-165].
В период пребывания в Чечне между генералом И.Ф. де Медемом и наместником Убаши начались разногласия. Убаши стремился к большей самостоятельности, а де Медем, несмотря на предостережения из Петербурга, пытался грубо на него воздействовать. В 1770 г. наместник Убаши без согласования с И.Ф. де Медемом самостоятельно напал на отряд кубанцев и разгромил его, что не понравилось генералу. В результате, когда наместник ханства прибыл к И.Ф. де Медему для обсуждения дальнейших планов, генерал, несмотря на приказание «командовать ханом, не так чтобы это командование ему не было приметно», обидел последнего. Оскорбленный Убаши, сославшись на необходимость пополнения войск и недостаток продовольствия, увел свою армию на Волгу, а потом большую часть народа увел за пределы России [2, с. 478-479]. Этот военный поход был для калмыцкого войска в истории Калмыцкого ханства последним. Уход большей части калмыков за пределы России в начале 1771 г. обернулся для них величайшей трагедией, в которой была виновна как российская политика по отношению к калмыкам, так и калмыцкая знать, искавшая себе новых привилегий. У оставшихся в России калмыков не было уже ни людских, ни материальных ресурсов для формирования многочисленной конницы. Если до 1771 г. только одни волжские калмыки могли во время войны выставить до сорока тысяч вооруженных всадников, то теперь с большим трудом они могли набрать около пяти тысяч способных к службе воинов. Такое положение ослабило внимание русского правительства к калмыкам, как поставщикам боеспособной конницы, и привело к ограничению военной организации у волжских калмыков.
Тем не менее, оставшиеся калмыки продолжали охранять пограничные территории и участвовать в военных кампаниях. Так, во время военной кампании против каракойтаг-ского умция Эмира-Эмзе в июле 1774 г., в составе русских войск под руководством генерал-поручика И.Ф. де Медема также участвовали и калмыки. В это же время около двух с половиной тысяч всадников калмыцкого нерегулярного войска и астраханская драгунская калмыцкая рота были размещены для охраны русской границы на кизлярской линии около Шадринской и Червленной станиц [2, ч. II, с. 20].
Согласно Кючук-Кайнарджийскому договору 1774 г. между Россией и Турцией, Крымское ханство получило независимость, хотя на деле Крым фактически подпал под влияние Российской империи. Новоизбранный хан Крымского ханства начал проводить реформы, направленные на сближение ханства с Европой, что вызвало недовольства у местного населения и переросло в вооруженные конфликты.
Весной 1778 г. из калмыцких степей прибыл сформированный по приказу астраханского губернатора И.В. Якоби отряд, состоящий из дербетовских калмыков численностью в тысячу человек, под руководством нойона Ценден-Доржи. Этот отряд пополнил войска генерала А. В. Суворова в Крыму [1, с. 169-170].
В 1779 г. на протяжении весны и лета калмыцкие воины принимали активное участие в отражении набегов кабардинских князей и татар на русские крепости и населенные пункты, расположенные по Азово-Моздокской укрепленной линии. Набеги кабардинцев и татар были наиболее активными в летний и осенний период 1779 г.
Одно из первых больших сражений, в котором калмыки приняли активное участие, произошло 5 июня 1779 г. близ крепости Павловской. Отряд, состоявший из кабардинцев и татар, численностью в шесть тысяч человек напал на колонну из калмыков и казаков, которые шли к крепости Павловской на помощь генерал-майору И.В. Якоби. В ходе завязавшегося боя кабардинцы и татары получили отпор, и, потеряв на поле около ста убитых, отступили. Но летние события не пошли на пользу кабардинцам и их союзникам. В начале июля 1779 г. близ крепости
Марьинской, отряд из кабардинцев и татар численностью около пятнадцати тысяч человек, напал на гарнизон, состоящий по сведениям нападавших из небольшого количества оборонявшихся. На помощь Марьинской крепости подошли калмыки и казаки, а также гарнизон Павловской крепости. В состоявшемся 10 июля сражении, противник был разбит и обращен «... в невозвратное бегство» [2, ч. II, с. 53, 55].
После сокрушительных поражений под крепостями Павловской, Марьинской и кабардинцы, и татары не проявляли большой активности, если не считать мелких стычек, в которых калмыки почти не принимали участия.
В конце сентября 1779 г. калмыки продолжают участвовать в военной кампании на Кавказе. Отряд в тысячу человек в составе соединения генерал-майора Ф.И. Фабрициа-на, а также совместно с гарнизоном Павловской крепости под командованием генерал-майора И.В. Якоби снова разбивает кабардинских князей на реке Малке. Затем в составе этого объединения калмыки участвуют и в Русско-турецкой войне 1787-1791 гг.
После присоединения Крыма к России было решено также присоединить и ногайцев, проживавших на северном побережье Черного моря, что было не по нраву местным жителям - крымским татарам и ногайцам. Впоследствии это противостояние переросло в вооруженные столкновения. Для подавления восставших на северное побережье Черного моря прибыл А.В. Суворов, возглавивший Кубанский корпус. В этой же экспедиции участвовали и калмыки. Отряд численностью около трех с половиной тысяч калмыков под руководством нойона С. Тюменя был направлен в помощь корпусу А. В. Суворова. В ноябре 1783 г. отряд также принял участие и в военном походе совместно с дивизией генерала А.Б. Дебальмина против ногайцев. Уже весной следующего года Турция признала присоединение к России Крыма и Кубанского края [1, с. 170].
В конце весны 1794 г. был сформирован пятисотенный полк из калмыков для службы на Кубани. Этот полк, созданный по приказу главнокомандующего в Грузии и на Кавказе И.В. Гудовича, состоял из калмыков Дона, Кавказского наместничества и калмыков казенных улусов. Возглавлял его калмыцкий
нойон С. Тюмень. Полк вошел в состав войскового объединения под командованием И.Д. Савельева, также в этом объединении были еще три пехотных батальона и около двухсот казаков.
В конце декабря 1795 г. объединение вошло в армейский корпус графа В. Зубова, готовившегося к военным действиям в Персии. На следующий год калмыцкий полк отправили на Кубань для ведения боевых операций против закубанских татар [1, с. 172].
Калмыки продолжали нести постоянную службу в Донском, Оренбургском казачьих войсках, в Астраханском полку для дозорнокараульной службы, для несения службы по охране южных и юго-восточных границ. Калмыки по своему правовому положению почти полностью сравнялись с русскими казаками. К примеру, за охрану кордонной линии на границе с казахскими территориями вместе с астраханским казачьим полком им отпускалось годичное жалование из комиссии Казанского провиантского депо в размере около девяти тысячи рублей, а также около тысячи рублей подъемных денег, которые выделяла казна Войска Донского [5, с. 10].
Значение несения службы калмыков в деле охраны границ отметил в свое время астраханский губернатор М.П. Апраксин. В письме к Петру I от 20 марта 1708 г. он писал: «И в здешней стране без него трудно быть» [8, с. 751].
В начале следующего века над Россией нависла угроза быть втянутой в общеевропейскую войну с Францией, которая стремилась к централизации власти в Европе. Россия в то время вела еще несколько войн: с Ираном (1804-1813 гг.), с Турцией (18061812 гг.), которые выступали против присоединения Грузии к России. В 1808-1809 гг. шла война со Швецией, которая так же, как и Россия имела территориальные притязания на Финляндию.
В этих условиях Российской империи требовались многочисленные войска для ведения военных кампаний. С 1802 по 1812 г. в стране провели подряд несколько рекрутских наборов, помимо того было также сформировано ополчение. Для восполнения дефицита регулярной кавалерии правительство решило усилить ее за счет казачьей и иррегулярной конницы башкир и калмыков.
29 ноября 1806 г. был отдан приказ о снаряжении десяти пятисотенных полков из калмыков, проживавших в Астраханской, Саратовской и Кавказской губерниях, а также в пределах Войска Донского.
В феврале 1807 г. на специальном совете знатных зайсангов, высшего ламаистского духовенства и улусных приставов было решено «выставить в ополчение по одному калмыку с каждых двух кибиток, снабдив ополченцев тем оружием, какое найдется дома, и выступит в поход «о-двуконь» [9, л. 28].
В середине марта 1807 г. основная часть ополчения была готова к выступлению. И.В. Гудович доложил министру сухопутных войск генералу С.К. Вязмитинову о готовности калмыков выставить около пяти тысяч воинов для десяти полков. Попутно он сообщил о плохом вооружении калмыков - только тысяча человек могла явиться со своим оружием. В связи с этим было приказано изготовить для калмыков-воинов в Москве и других городах пять тысяч пик [9, л. 12].
В июне 1807 г. был заключен Тильзитский мир, что исключило использование калмыцких полков на театре военных действий, но проведенная мобилизиция явилась смотром боевых сил калмыцкой конницы накануне Отечественной войны 1812 г.
В стратегическом плане значительна роль калмыков на кубанском театре военных действий в ходе русско-турецких войн. Калмыки полностью закрывали этот район, благодаря чему Россия могла высвободить главные силы для основных театров военных действий.
Русское командование с большим знанием использовало калмыцкую конницу в числе других иррегулярных войск, для осуществления своих стратегических и тактических задач в войнах с европейскими и азиатскими государствами, правильно определив для калмыков способы их действий в бою.
1. Шовунов К.П. Очерки военной истории калмыков (XVII-XIX вв.). Элиста, 1991.
2. Бутков П.Г. Материалы для новой истории Кавказа с 1722 по 1803 год. Ч. I. Ч. II. Спб., 1869.
3. История народов Северного Кавказа с древнейших времен до конца XVIП века. М., 1988.
4. Документальная история образования многонационального государства Российского. Книга 1. Россия и Северный Кавказ в XVI-XIX вв. М., 1998.
5. Шовунов К. П. Калмыки в составе российского казачества (вторая половина XVII-XIX вв.). Элиста, 1992.
6. Масловский Д.Ф. Русская армия в Семилетнюю войну. М., 1886. Вып. 1.
7. Цюрюмов А.В. Участие калмыков в русско-турецкой войне 1768-1774 гг. // Вестник Калмыцкого государственного университета.
Серия история, экономика, право. Элиста, 2000. Вып. 1.
8. Письма и бумаги императора Петра Великого. Москва; Ленинград, 1946. Т. 7. Вып. 2.
9. РГВИА. Ф. 1 (Канцелярия Военного министерства. Административный, законодательный, кондификационный, счетный и хозяйственный отделы, секретарская и журнальная часть). Оп. 1. Д. 1019.
Поступила в редакцию 25.04.2012 г.
UDC 94(470.47).066
PARTICIPATION OF KALMYKS IN WARS OF RUSSIA (FIRST THIRD OF 18 - BEGINNING OF 1 9th CENTURIES) Albert Vyacheslavovich OCHIROV, Astrakhan State University, Astrakhan, Russian Federation, Candidate of History, Candidate for Doctoral Degree, History and Archival Science Department, e-mail: [email protected]
The participation of Kalmyks in the military companies of Russia is considered. On the basis of the studied materials and contemporary records the author investigates questions of military history of Kalmyks.
Key words: military companies of Russia; Kalmyks; military history; protection of borders.
