CC BY
37
УЧАСТИЕ БАШКИР В ОБЩЕМУСУЛЬМАНСКОМ ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКОМ ДВИЖЕНИИ НАЧАЛА XX В.
Очередной подъем национально-освободительного движения башкирского народа был связан с усилением социально-экономического и политического кризиса в России в начале XX в. Особенностью этого этапа стало выступление башкир в составе единого общемусульманского общественно-политического движения. Основными факторами объединения политически активной части российских мусульман стали этнокультурное родство и их общее угнетенное положение.
Отличительной чертой общемусульманского движения данного периода было использование легальных форм борьбы, поиск законных путей решения национальных проблем. Ярким примером такой тактики может служить поддержка и активное участие мусульман Уфимской и Оренбургской губерний в «петиционной кампании», начатой русскими либералами-земцами весной
1905 г. Но петиции мусульманской общественности к российскому правительству отличались от тех, что поступали из губерний с русским населением. Если основными требованиями «петиционной кампании» были требования созыва Учредительного собрания, гражданских свобод, отмена сословий, т.е. установление конституционного строя, то в ходатайствах, поступавших от мусульманских обществ, говорилось о необходимости религиозной и школьной реформ для населения, исповедующего ислам. Об этом свидетельствуют сохранившиеся в архивах петиции на имя императора и председателя Комитета министров С.Ю. Витте от башкир Мензелинского уезда Уфимской губернии, Орского и Оренбургского уездов Оренбургской губернии [1, л. 14; 2, л. 47-50; 3, л. 463; 4, с. 98].
Содержание петиций, как правило, обсуждалось на особых совещаниях мусульманских представителей. О предстоящем созыве одного из таких совещаний уфимский губернатор доклады-
вал в Министерство внутренних дел: «Мною получено 29 прошений уполномоченных от 30 сельских башкирских обществ Асяновской, Ельдяк-ской и Калмыковской волостей Бирского уезда..., — все одинакового содержания, в коих ... изложено ходатайство о разрешении башкирским деревням избирать из своей среды доверенных и образовать из таковых под моим председательством губернское совещание для обсуждения вопросов, касающихся магометанской религии и вообще нужд башкирского населения» [5, л. I]. Чтобы предохранить губернию «от пропаганды тайной», губернатор разрешил провести совещание под его руководством, которое состоялось в июне 1905 г. в Уфе. В принятой совещанием петиции к царю говорилось о необходимости реорганизации духовных учреждений мусульман, изъятия из ведения Министерства просвещения мектебов и медресе с передачей их под контроль Оренбургского магометанского духовного собрания. В итоговый документ совещания были включены также три пункта, касающиеся башкирского землевладения, с требованием конкретных мер против дальнейшего расхищения земель [4, с. 98, 99; 6, с. 734—735].
В общемусульманском общественно-политическом движении имелись внутренние течения, которые условно можно обозначить как «правое крыло», «центр», «левое крыло». Эти внутренние течения были представлены тремя поколениями интеллектуалов. Более консервативное «правое крыло» — лидеры Исмаил Гаспринский (1851— 1914), Абдерашид Ибрагимов (1857—1944) — выступало за сплочение мусульманских народов, подъем их культурного уровня, либерализацию управления духовными делами мусульман и школьную реформу. Именно таким «старые» джа-дидисты видели «путь» противодействия имперской политике русификации и культурного ни-
Ямаева Лариса Асхатовна, доктор исторических наук, заведующая отделом изучения общественного сознания Института гуманитарньх исследований АН РБ
©Ямаева Л.А., 2010
велирования. Спектр их политического действия ограничивался обращениями, петициями к верховной власти, созывом мусульманских съездов, ставивших религиозно-культурные вопросы. Периодическими изданиями, наиболее полно отражавшими взгляды представителей этого направления, были газеты «Тарджеман» («Переводчик») @1893-1914, Бахчисарай), «Ульфат» («Единство») (декабрь 1905 г. — июнь 1907 г., С.-Петербург) и журнал «Маглюмате махкамаи шаргыяи Ырын-бургия» («Известия Оренбургского магометанского духовного собрания») (январь 1908 г. — ноябрь 1910 г., Уфа) [7, с. 112, 277].
Эти периодические издания сыграли большую роль в формировании политических настроений «старшего поколения» прогрессивного мусульманского духовенства Уфимской и Оренбургской губерний. Видными представителями этого поколения были Хасан-Гата Габяши (1863— 1936) — кази Оренбургского духовного собрания, один из первых тюркских историков; Му-хамет-Шакир Тукаев (1862—1932) — мударрис Стерлибашевского медресе, депутат II и III Государственных дум; Хайрулла Усманов (1848— 1907) — создатель одного из первых новометод-ных медресе «Усмания» (Уфа); Мухамет-Сабир Хасанов (1866—1922) — имам-хатып 3-й соборной мечети г. Уфа, депутат II Думы и др. Более молодое поколение прогрессивных улемов получило свое образование в созданных «старшими» новометодных медресе. Среди них — Джигангир Абызгильдин (1875—1938), возглавивший медресе «Усмания» после смерти X. Усманова; Габдрах-ман Расулев (1881—1950) — мударрис медресе «Расулия» в 1903—1919 гг.; Ямалетдин Хурам-шин (1877 — после 1925 г.) — ахун г. Белебей, депутат I Государственной думы и др.
В силу сложившейся исторической ситуации, из-за невозможности формирования полнокровного слоя светской интеллигенции, именно из служителей культа выходили первоначально сторонники духовного прогресса тюрко-мусульман-ских народов. Профессиональная деятельность накладывала определенный отпечаток на взгляды представителей духовенства. Их религиозное образование и деятельность служили своего рода ограничителем оппозиционности, определяя предел политической активности. Поэтому муллы-новаторы стали основной социальной опорой «правого крыла» общемусульманского движения, составив самый крупный его отряд.
«Левое крыло» общемусульманского движения было представлено национально-демократической интеллигенцией, политическая зрелость к которой пришла в годы Первой мировой войны, революции 1917 г., Гражданской войны (Ах-мет-Заки Валидов, Ильяс Алкин, Галимжан Ибрагимов и др.). Именно они составили ядро «федералистов» на первом Всероссийском мусульманском съезде (май 1917 г., Москва) и сформировали фракцию «территориалов» Национального собрания тюрко-татар мусульман внутренней России и Сибири (Миллят меджлиси, ноябрь 1917 г. — январь 1918 г.).
Социальную опору «левого крыла» общемусульманского движения начала XX в. составляла значительная группа национально-демократической интеллигенции, «не имевшая прав интеллигенции в полном смысле этого слова» [8, с. 44]. Эти молодые люди, на формирование мировоззрения и политической культуры которых огромное влияние оказали революционный подъем 1905—1907 гг. и социально-политические реформы того же периода, были, как правило, воспитанниками конфессиональных высших школ — медресе. После окончания последних они становились преподавателями мусульманских школ (мектебов), сотрудниками и редакторами национальных газет и журналов, занимались литературой. Таким образом, образование и профессиональная деятельность их имела гуманитарный профиль, а недостаточное знание русского языка и отсутствие диплома государственного образца не позволяли занимать должности в государственных учреждениях и школах.
Еще будучи шакирдами, эти молодые люди поднимали ученические забастовки, требуя введения или расширения преподавания светских дисциплин в медресе. Например, среди лидеров шакирдской организации «Жамгыяте гыйльмия» («Научное общество»), существовавшей в 1901— 1902 гг. в троицком медресе «Расулия», были известные в будущем классик башкирской литературы Мажит Гафури (1880—1934), журналист и педагог Халим Искандеров (1888—1958). Члены организации занимались распространением среди сокурсников передовых для того времени идей и знаний [9, с. 193, 228].
Типичным представителем этой группы интеллигенции был, например, Хабибулла Ахтямов (1883—1938), вероучитель 1-й Уфимской мужской гимназии. Он был известен как организатор
нелегальной мусульманской ученической организации «Магариф» («Просвещение») (1908), участник совещания при Уфимской губернской земской управе по вопросу о типе начальной общеобразовательной мусульманской школы (май 1911 г.), один из инициаторов создания мусульманского отдела Уфимского отделения народного университета (1913—1917), член правления Попечительства о бедных мусульманах г. Уфа (1914—
1917) [7, с. 122].
Воспитанниками и преподавателями различных медресе были известные в будущем деятели башкирского национального движения Ахмет-Заки Валидов (1890—1970), Сагит Рамеев (1880— 1926), Шайхзада Бабич (1895—1919) и др. К этой группе национальной интеллигенции относились также известные журналисты и публицисты Бур-хан Шараф (1883—1942) и Габдрахман Фахрет-динов (1887—1937) — сотрудники и редакторы газеты «Вакыт» («Время»), Юсуф Музафаров (1887—1929) — издатель и редактор журнала «Яз» («Весна») (1907, Оренбург) и член «Литературного кружка мусульман г. Оренбурга» и др.
Перечисленные представители национальнодемократической интеллигенции составляли лишь незначительную часть того социального слоя, который составлял довольно широкую базу «левого крыла» общемусульманского движения. Это были в основном выпускники новометодных медресе Уфимской и Оренбургской губерний. Только медресе «Галия» (Уфа) за 1906—1919 гг. окончили 1500 шакирдов; в медресе «Хусаиния» (Оренбург) число преподавателей в период с 1903 по
1916 год колебалось от 10 до 35 чел. в год, а число шакирдов в отдельные годы доходило до 500 чел. [10, с. 26; 11, с. 14].
«Центр» в общемусульманском движении был представлен тюркоязычной интеллигенцией преимущественно с русским и европейским образованием. Среди них были крупные землевладельцы-дворяне (казах Селимгарей Джантюрин, башкир Шахайдар Сыртланов, татарин Кутлуг-Мухамет Тевкелев и др.), интеллигенты-разночинцы (Абуссугуд и Ибниамин Ахтямовы, Зи-гангир Байбурин и др.) и представители национальной буржуазии (братья Мухамет-Шакир и Мухамет-Закир Рамеевы и др). Политические взгляды представителей «центра» были сфокусированы на требовании культурно-национальной автономии для российских мусульман. Они были инициаторами и организаторами общероссийских
политических организаций мусульман (партии «Иттифак ал-муслимин», мусульманской фракции Государственной думы). Именно они объединились в группу «унитаристов» на первом Всероссийском мусульманском съезде и во фракцию «тюркистов» Миллят меджлиси. Среди мусульманской прессы начала ХХ в. центристских позиций придерживались оренбургские газета «Вакыт» (1906—1918) и журнал «Шура» («Совет») (1908—1918), уфимские газеты «Ал-Галями ал-Ислами» («Мусульманский мир») (май 1906 г. — январь 1907 г.) и «Тормыш» («Жизнь») (1913—
1918). Эти издания финансировались представителями крупной мусульманской торгово-промышленной буржуазии [7, с. 113, 276—277].
Основной социальной опорой «центра» общемусульманского движения выступало мусульманское дворянство, сосредоточенное преимущественно в Уфимской губернии. В число «видовых» характеристик этой подгруппы необходимо отнести: принадлежность к дворянскому сословию (потомственные дворяне); владение солидной земельной собственностью; среднее или высшее (русское) образование; высокооплачиваемые административные или почетные выборные должности и непременное членство в качестве гласных в губернском, уездном земских собраниях и городских думах. Среди видных представителей этой подгруппы были и башкирские дворяне: Фазылбек Кайбишев — член Бирской уездной земской управы (1913—1917), гласный Бирского уездного земского собрания (1909—1917); Мустафа Кутлубаев — почетный мировой судья Бирского уезда (1900—1917), гласный Бирского (1881—1886, 1894—1896, 1900—1902, 1906—1917) и Уфимского (1900—1905) уездных земских собраний; Шахайдар Сыртланов (1847 — после 1917 г.) — капитан в отставке, председатель Бе-лебеевской уездной земской управы (1888—1892), гласный Белебеевского уездного земского собрания (1878—1883, 1887—1908), и др.
Основной причиной интереса благополучной во всех отношениях мусульманской дворянской элиты к общественно-политической жизни и идеям национального возрождения было то, что она, помимо всего прочего, относилась к интеллигенции. А функция интеллигенции заключается в основном в идейно-политическом руководстве нацией. Однако радиус политических взглядов представителей дворянской цензовой интеллигенции в силу их социально-экономи-
ческого положения, воспитания и образования был строго очерчен и не выходил за рамки оппозиционных либеральных воззрений.
Как отмечалось выше, представители «центра» общемусульманского общественно-политического движения стали организаторами и руководителями общероссийской политической организации «Иттифак ал-муслимин» («Союз мусульман»). В названии «Иттифака» получила отражение политическая расплывчатость общемусульманской организации. Но в течение короткого срока «Иттифак» прошел путь от политически аморфного объединения до провозглашения себя партией с программой и уставом. Так, на I Мусульманском съезде (15 августа 1905 г., Нижний Новгород) верх взяли умеренные настроения и было принято решение об учреждении общественно-политического мусульманского союза. Тем не менее в резолюции, принятой съездом, вырисовывалась основа политической платформы будущей партии. В качестве ближайших в резолюции были выдвинуты следующие задачи: содействовать объединению всех российских мусульман в рамках одного движения; вносить свой вклад в дело установления в стране такого политического порядка, «по которому законы составлялись бы при участии избранных народом представителей», т.е. конституционной монархии; приложить все силы к уничтожению юридического и фактического неравенства мусульман в России; стремиться к культурному и образовательному прогрессу мусульманского населения. Осуществление поставленных задач было возложено на «местные собрания» — меджлисы [12, с. 220—221].
Среди делегатов I Мусульманского съезда были представители уфимских и оренбургских мусульман. В числе его организаторов был уфимский адвокат Абуссугуд Ахтямов. Активное участие в работе приняли видные деятели уфимского земства С. Джантюрин и Ш. Сыртланов. Членами Центрального Комитета «Иттифака» были избраны общественный деятель из Оренбурга Мухамет-Фатых Каримов и троицкий купец Габ-драхман Ахмеров [13, л. 90 об.].
Главным результатом работы II Мусульманского съезда (13—23 января 1906 г., С.-Петербург) стало принятие устава «Иттифака». В резолюции съезда отмечалось: «Устав этот предлагает мусульманам образовать одну политическую партию, и действовать теперь, а также в буду-
щем, как одна организация» [12, с. 223]. Из 83 делегатов съезда 19 представляли Башкирский край. В их числе были: Мухамет-Закир Рамеев (золотопромышленник, поэт Дэрдмэнд), М.-Ф. Каримов (Оренбург), С. Джантюрин, Ш. Сыртланов, Даут Шейх-Али — земский деятель, землевладелец (Уфа), купцы Вали-бей и Ахмед Яушевы (Троицк), мударрис Стерлибашев-ского медресе (Стерлитамакский уезд) М.-Ш. Ту-каев и др. [14, л. 39 и об.].
Окончательное оформление «Иттифака» в политическую партию произошло на III Мусульманском съезде, проходившем легально с 16 по 20 августа 1906 г. в Нижнем Новгороде. Повестка дня съезда состояла из 4 пунктов, где предусматривалось обсуждение вопросов реорганизации управления духовными учреждениями и учебными заведениями мусульман [12, с. 228—229]. Однако, уклонившись от повестки дня, съезд перешел к обсуждению вопроса о необходимости создания самостоятельной политической партии и принятия ее программы. Большинство делегатов съезда поддержали взгляды приверженцев создания самостоятельной партии — казанского делегата Юсуфа Акчурина, А. Ибрагимова, Ш. Сырт-ланова, Али-Мардана Топчибашева (адвоката из Баку), и на заседании 17 августа признали необходимым «организацию мусульманской политической партии». Тогда же была избрана комиссия из 15 чел. для обсуждения проекта программы, который был подготовлен группой лидеров еще до II съезда. В состав комиссии вошли, в числе прочих, башкиры-делегаты Ш. Сыртланов, Я. Хурамшин, Зигангир Байбурин (оренбургский врач, общественный деятель). Комиссия, рассмотрев названный проект, нашла его подходящим для мусульманской партии. Вносить дальнейшие изменения в текст программы предоставлялось ЦК «сообразно с данными опыта и жизни». На заседании 20 августа съезд одобрил предложение комиссии и принял его как постановление [15, с. 11—13].
Завершением структурирования партии, которая на III Мусульманском съезде получила новое название — «Бэтен Русия мэселманнары ит-тифакы» («Всероссийский союз мусульман»), стали выборы ее руководящего органа — центрального комитета. В ЦК партии были избраны 15 чел., в т.ч. два представителя Уфимской губернии — С. Джантюрин и Ш. Сыртланов. Политический характер III съезда и оппозиционные
настроения его делегатов послужили причиной официального отказа в проведении следующего IV Мусульманского съезда, который должен был состояться в Нижнем Новгороде в августе 1907 г.
Таким образом, «Иттифак» функционировал в 1905—1907 гг., что подтверждают и архивные документы жандармских органов. В августе—сентябре 1911 г. губернаторам регионов со значительным мусульманским населением был разослан циркуляр Департамента духовных дел иностранных исповеданий МВД с просьбой «сообщить сведения о проявлениях деятельности названного союза («Иттифака». — Л.Я.), степени популярности его в среде мусульман и о лицах, пропагандировавших союз среди населения». Большинство губернаторов в своих ответах в Департамент отметили, что «проявлений деятельности Всероссийского мусульманского союза во вверенных им местностях не наблюдалось». Остальные припоминали в связи с деятельностью «Иттифака» только события 1905—1907 гг., в частности заседания и решения мусульманских съездов. В ответе уфимского губернатора подчеркивалось, что попытки пропаганды идей союза предпринимались его уфимскими членами С. Джан-тюриным и Х.-Г. Габяши, но успеха не имели. Губернатор объяснял это «непопулярностью идей союза среди местного мусульманского населения». По сведениям оренбургского губернатора, многочисленные проекты, разработанные III Мусульманским съездом, остались лишь на бумаге и не были претворены в жизнь. Вятский губернатор информировал, что пропаганда идей союза имела мало успеха, т.к. «программа союза была составлена в не понятных выражениях для большинства грамотных мусульман, мало удовлетворяла массы» [16, л. 68—69 об.].
Тезисы губернаторов подтверждает еще один архивный документ — телеграмма на имя председателя Совета министров П.А. Столыпина, направленная популярным среди башкир Зауралья ахуном Габидуллой Курбангалеевым (1859—1919). В ней известный ишан как доверенный мусульман Мухамет-Кулуевской волости Челябинского уезда Оренбургской губернии заявил, что «бывшие мусульманские съезды в Нижнем Новгороде и С.-Петербурге, выработавшие от всего мусульманского мира проекты реформ, ... мы доверенные от башкирского населения ... просим ... считать недействительными и совершенно нежелательными в быту нашего большинства мусуль-
ман» [5, л. 66]. В телеграмме, несомненно, выражено мнение значительной части башкирского населения, не разделяющего либеральные воззрения отдельных представителей уфимского дворянства и татарской торгово-промышленной буржуазии.
Главной социальной опорой «Иттифака» выступала цензовая национальная интеллигенция, которая предопределяла его политический характер как партии либеральной оппозиции. Этим характером определялся и круг межпартийных связей «Союза мусульман». Не только идейная, но и тесная организационная связь существовала между «Иттифаком» и партией «Народной свободы» (кадеты). Например, представители мусульманского союза участвовали в качестве делегатов в работе III съезда кадетов (21—23 апреля 1906 г., С.-Петербург), в т.ч. уфимские мусульмане Ш. Сыртланов и Д. Шейх-Али [17, с. 72, 91].
Идейное влияние кадетов отразилось и на тактике мусульманской партии. В частности, на II Мусульманском съезде по второму вопросу повестки дня «О предвыборной тактике» было принято решение: присоединиться на выборах в Государственную думу к конституционно-демократической партии [12, с. 223—224]. В свою очередь, ЦК партии кадетов признал «необходимым организовать постоянные сношения между представителями мусульман и центральными органами партии, а также и между местными партийными комитетами и комитетами мусульманскими для согласования действий в избирательной кампании...» [18, с. 91].
Наличие местных комитетов является одним из характерных признаков функционирования любой партии. Однако сведений о существовании местных партийных организаций «Иттифа-ка» сохранилось немного. В частности, на основе избирательного объединения мусульман в Оренбурге в марте 1906 г. была создана «Мусульманская народная партия», которую возглавил, как и избирательное объединение, З. Байбурин. Однако уже в ноябре 1906 г. эта «партия» вошла в состав «Иттифака» [19, с. 47, 50]. В Оренбурге же 31 мая 1907 г., по свидетельству газеты «Ва-кыт», состоялось собрание мусульман численностью около 100 чел., на котором были зачитаны воззвания и программа «Иттифака». Собрание приняло решение о сборе средств в пользу Мусульманского союза. Для увеличения числа членов Союза и для учреждения его отделения в
Оренбурге была избрана комиссия, в которую вошли Зиангир Байбурин, Зариф Хабибуллин и Гани Султанов [16, л. 67].
Анализ сохранившихся документов «Иттифа-ка» наводит на мысль, что эта партия представляла собой не столько объединение территориальных организаций, сколько лигу лиц, принадлежащих к тюрко-мусульманской элите. Личный авторитет представителей этой элиты становился основным фактором объединения вокруг них определенной части мусульманского общества. И организационные связи партии, главным образом, держались на личных связях лидеров.
Тюрко-мусульманская элита была сосредоточена, как правило, в городах (столичных, губернских, уездных) или, по крайней мере, в крупных селах со своим медресе. Поэтому трудно согласиться с мнением ряда авторов (P.M. Раимов, С.М. Исхаков и др.) о том, что сельские мусульманские благотворительные общества башкир Усерганских, Бурзянских и других волостей Оренбургской губернии разделяли программу «Иттифака» и даже входили в него «организационно» [4, с. 184—185; 6, с. 768; 20, с. 220]. Основанием для подобной точки зрения, видимо, послужили уставы этих обществ, где кроме благотворительных целей ставилась задача политического и экономического просвещения башкирского населения [7, с. 283—286]. О том, насколько серьезны были намерения учредителей этих обществ, свидетельствует, например, письмо башкир семи Усерганских волостей Орского уезда Оренбургской губернии мусульманским депутатам Государственной думы первого созыва. В письме намечены основные направления реформирования религиозно-культурной и социальноэкономической жизни башкирского народа. Среди основных требований этой своеобразной программы четко прослеживаются и чисто политические: гражданское равноправие (ликвидация правовых ограничений по религиозному и национальному признаку); учреждение земского самоуправления на всех уровнях (от сельского до губернского); отмена судебной контрреформы и возврат к судебному уставу от 20 ноября 1864 г. Принципиальный характер носили требования реформы религиозного управления мусульман: независимость их духовных дел от губернской администрации; предоставление более широких полномочий Оренбургскому духовному собранию и др. [21, с. 24—26]. Совпадение отдельных по-
ложений уставов мусульманских благотворительных обществ башкир с требованиями программы «Иттифака» не означает наличие организационных связей. Мусульманские благотворительные общества башкирских волостей Оренбургской губернии, появившиеся после опубликования Манифеста 17 октября 1905 г. «Об усовершенствовании государственного устройства» и «Временных правил о союзах и обществах» (4 марта
1906 г.), были зачатками самостоятельного общественно-политического движения, которое в
1917 г. оформилось окончательно как башкирское национальное.
Участие в избирательной кампании по выборам депутатов Государственной думы и выработка тактики мусульманской фракции в ней стали одними из наиболее важных направлений партийной деятельности «Иттифака», что позволяет отнести его к партиям парламентского типа. В частности, в повестку дня I Мусульманского съезда был включен вопрос о составлении «благодарственного» адреса на имя императора, «даровавшего» манифест об учреждении народного представительного органа (Манифест от 6 августа 1905 г.). Право избирать своих депутатов, наравне с другими российскими гражданами, получили и мусульмане. В программе съезда намечалось также обсудить вопрос о создании в Государственной думе своей фракции [12, с. 218— 219]. В резолюции II Мусульманского съезда особо подчеркивалась необходимость «приложить усилие к тому, чтобы в Думе число членов от мусульман соответствовало бы их количеству вообще» [12, с. 224]. В постановлении III Мусульманского съезда прозвучало требование скорейшего созыва II Государственной думы. Съезд также поручил вновь избранному центральному комитету возглавить избирательную кампанию среди мусульман по выборам во II Думу [15, с. 2, 12].
Таким образом, период с 1905 по 1907 год ознаменовался подъемом общемусульманского движения, в составе которого выступали башкиры. Была создана партия российских мусульман («Иттифак ал-муслимин») либеральной политической ориентации, возникли культурно-благотворительные общества и национальная печать. Вместе с тем в общемусульманском общественно-политическом движении наметилось расслоение по социальным и национальным интересам. Так, башкиры, разделяя в целом социально-политическую платформу общероссийского мусуль-
манского движения, выдвигали и собственные национальные требования. В частности, они видели основу для культурно-экономического возрождения своего народа в сохранении традиционного вотчинного землевладения.
ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА
1. Центральный государственный архив общественных объединений Республики Башкортостан. Ф. 1832. Оп. 4. Д. 58.
2. Российский государственный исторический архив (далее РГИА). Ф. 1276. Оп. 1. Д. 107.
3. РГИА. Ф. 1276. Оп. 2. Д. 593.
4. Раимов Р.М. 1905 год в Башкирии. — М.; Л., 1941.
5. РГИА. Ф. 821. Оп. 8. Д. 1198.
6. Революция 1905—1907 гг. в национальных районах России. — М., 1955.
7. Ямаева Л.А. Мусульманский либерализм начала XX века как общественно-политическое движение (по материалам Уфимской и Оренбургской губерний). — Уфа, 2002.
8. Атнагулов С. Башкирия. — М.; Л., 1925.
9. Татарский энциклопедический словарь. — Казань, 1998.
10. Камалов Т. Зия Камали: мыслитель, просветитель, религиозный деятель. — Казань, 1997.
11. Рахимкулова М. Медресе «Хусаиния» в Оренбурге. — Оренбург, 1997.
12. Национальные движения в период первой революции в России: сб. док. из архива быв. Департамента полиции. — Чебоксары, 1935.
13. Центральный государственный исторический архив Республики Башкортостан (далее ЦГИА РБ). Ф. 187. Оп. 1. Д. 333.
14. ЦГИА РБ. Ф. 187. Оп. 1. Д. 412.
15. III Всероссийский мусульманский съезд. — Казань, 1906.
16. РГИА. Ф. 821. Оп. 133. Д. 461.
17. Протоколы III общеимперского делегатского съезда партии народной свободы (конституционнодемократической). — СПб., 1906.
18. Протоколы ЦК кадетской партии периода первой российской революции // Вопросы истории. — 1990. — № 5. — С. 88—106.
19. Сафонов Д.А. Пробуждение. Революция 1905— 1907 гг. и Оренбуржье. — Оренбург, 1996.
20. Исхаков С.М. Общероссийская партия мусульман // История национальных политических партий России: материалы междунар. конф. — М., 1997. — С. 214—239.
21. Мусульманские депутаты Государственной думы России. 1906—1917 гг.: сб. док. и материалов. — Уфа, 1998.
Ключевые слова: представители башкир, политические течения, съезды «Союза мусульман», социальная опора, башкирское землевладение, общемусульманское движение.
Key words: representatives of the Bashkirs, political movements, congresses of the Islamic Union, social support, Bashkir landowning, all-Muslim movement.
Larisa Л. Yamayeva
PARTICIPATION OF THE BASHKIRS IN THE ALL-MUSLIM SOCIOPOLITICAL MOVEMENT OF THE EARLY 20th CENTURY
The article is dedicated to the place and role of Bashkir representatives in the all-Russian Muslim movement in the period of its upturn between 1905 and 1907. The all-Muslim movement of this period took a liberal character, and used legal forms of the struggle in its tactics. A contradictorily oriented part of Bashkirs of wealthy estates (nobles, mullahs, bourgeoisie, and intellectuals) actively took part in this movement and was represented in all its organizations and forums. Bashkirs sharing the social-political platform of the all-Russian Muslim movement on the whole also put forward their own national demands.
