CC BY
29СУДЬБЫ И МИФЫ
М.Г. Талалай
Михаил
Талалай,
кандидат
исторических
наук,
Милан
(представитель ИВИ РАН в Италии)
У ИСТОКОВ МЕЖДУНАРОДНОГО КРАСНОГО КРЕСТА: СУПРУГИ ФЕРДИНАНДО ПАЛАШАНО И ОЛЬГА ВАВИЛОВА
Фердинандо Палашано1 (Ра1аве1апо, 1815-1891), почетный гражданин Неаполя, сенатор Итальянского королевства, военный хирург, автор многих научных трудов, прославился также и как медик-гуманист, чьи принципы предвосхитили идеи Международного Красного Креста. В Италии за ним практически официально утвердился титул «предшественник Красного Креста». Благородной и многообразной деятельности Палашано способствовала его супруга, русская дворянка Ольга Павловна Вавилова. Овдовев, она посвятила остаток жизни сбору и публикации трудов покойного мужа, а также их пропаганде через Итальянский Красный Крест, с которым Вавилова-Палашано установила самое тесное сотрудничество2.
Жизнь супругов Палашано - это жизнь людей с высокими гуманистическими идеалами, на основе христианских традиций и классической европейской культуры. Они прекрасно выразили общий дух второй половины XIX столетия, с его убеждениями о поступательном прогрессе человечества, еще не перечеркнутыми Первой мировой войной и тоталитарными режимами ХХ в.
Фердинандо (полное имя: Фердинандо-Антонио) Палашано родился под Неаполем, в старинном городке Капуя, 13 июня 1815 г.3 Его отец происходил из Апулии, из города Монополи, и переехал в Кампанию из-за профессиональных интересов. Ради учения Ферди-нандо переселился из Капуи в Неаполь, тогда столицу Королевства Обеих Сицилий, где получил университетские дипломы по трем специальностям - сначала как филолог, что, вне сомнения, сформировало его широкие гуманитарные интересы, затем как ветеринар, и, наконец, в 1840 г., как хирург.
Молодой медик нашел в Неаполе работу врача в государственном госпитале, открыл свою практику и даже собственные курсы.
222
Однако в 1848 г. его призвали в Королевскую армию в качестве военного врача и сразу же отправили на театр боевых действий - на Сицилию, охваченную революционными движениями той поры, «весны народов». Бурбонская армия на Сицилии, под командованием известного генерала Карло Филанджери, разбила повстанцев; при этом произошел эпизод, ставший судьбоносным - не только для Палашано, но и для европейского гуманитарного развития.
Военный медик еще во время боевых действий ревностно взялся за лечение пленных солдат вражеской стороны. На строжайший запрет генерала Филанджери он ответил фразой, ставшей впоследствии знаменитой: «Мой долг врача выше, чем долг солдата». Палашано был арестован и по законам военного времени должен быть приговорен к расстрелу, однако в дело вмешался сам король Фердинандо II, знавший лично врача4, и смертную казнь заменили одним годом тюремного заключения. Отсидев срок в Калабрии и вернувшись в Неаполь, Палашано пережил непростые времена: его поставили под полицейский надзор, медицинские курсы закрыли, практику всячески ограничили. Вне сомнения, именно тогда сформировались политические взгляды Палашано -неприятие косной бурбонской монархии и поддержка Рисорджименто, движения за объединение Италии. Вероятно, тогда же Ф. Палашано вступил в масонскую ложу (одна из современных итальянских лож носит его имя)5.
Патриотическая позиция молодого врача была замечена северными вождями Ри-сорджименто, и когда в 1860 г. в Неаполь вошли гарибальдийские войска, Палашано смог наконец применить свои таланты и знания. Гарибальдийское правительство Южной Италии назначило его директором одной неаполитанской больницы, затем доверило реорганизацию местного здравоохранения. Вероятно, по представлению Гарибальди, в 1861 г. он получил из рук
короля-объединителя Виктора-Эммануила II высшую награду Итальянского (прежде Савойского) королевства - орден святых Маврикия и Лазаря.
В 1865 г., в 50-летнем возрасте, Пала-шано возглавил кафедру хирургии в Неаполитанском университете.
К 1862 г. относится участие Палашано в лечении Гарибальди после ранения в сражении при Аспромонте. Это был печальный эпизод в истории Рисорджимен-то: шедших из Калабрии на Рим гарибальдийцев встретили огнем пьемонтские войска короля-объединителя, который в тот момент предпочитал не противостоять Ватикану и поддерживавшей его тогда Франции. Несколько пленных краснору-башечников даже казнили, а раненому Гарибальди грозил военный суд (позднее отмененный).
Неаполитанский врач несколько раз навестил героя и осмотрев его рану, диагностировал нахождение там застрявшей пули; между Гарибальди и Палашано установились дружеские отношения и многолетняя переписка6. Заметим, впрочем, что врачебный совет Палашано - срочно прооперировать раненого ради извлечения пули и даже ампутировать ногу - не был принят, в том числе и из-за противоположной позиции Н.И. Пирогова. Великий русский хирург, имевший во время Крымской войны возможность изучить воздействие пьемонтского огнестрельного оружия на человеческий организм, утверждал, что такая пуля сама покинет простреленную плоть, что и произошло спустя несколько недель. Лечение раненого Гарибальди получило европейский резонанс, и Палашано написал специальный очерк о своем опыте, под названием «Пуля в ране генерала Гарибальди»7.
Вскоре началась и успешная политическая карьера Палашано: в 1867 г. он был избран депутатом Национального парламента - в тот момент, когда столица объединенной Италии еще находилась во Фло-
223
ренции, в ожидании окончательного падения папского Рима. В общей сложности его последовательно избирали на три срока, а в 1876 г. он получил почетное звание сенатора Итальянского королевства. Одновременно он был назначен советником и асессором муниципалитета Неаполя.
Вместе с тем бескомпромиссная позиция Палашано в области здравоохранения и его твердый характер зачастую вызывали трения и конфликты с коллегами, в частности по Неаполитанскому университету. В итоге его профессорская деятельность продолжалась там недолго: он подал в отставку, протестуя против ряда решений университетских медиков.
Последние годы жизни Фердинандо Палашано были омрачены тяжкой болезнью: ясный ум отказывался ему более служить - судя по описанию, это была болезнь Альцгеймера, тогда еще так не названная. В 1888 г., за несколько лет до кончины Палашано, его супруге ради продолжения разных дел, в том числе публикаций, пришлось пойти на суровую юридическую меру и объявить мужа не-дееспособным8.
Что касается гуманитарных идей Па-лашано, то после рассказанного выше сицилийского заявления 1848 г., за которое он чуть не поплатился жизнью, медик смог заняться их воплощением после падения неаполитанских Бурбонов (1860) и после своего полнокровного включения в политическую и общественную жизнь объединенной нации. Уже в 1861 г. он выступил с яркой речью в неаполитанской Академии «Понтаниана» с призывом не только улучшить медицинское обслуживание войск, но и «применить к раненым или больным противоположных воюющих сторон принцип нейтральности на все время их лечения». Палашано перевел речь на французский язык, разослав ее в заинтересованные инстанции разных стран, в том числе в Швейцарию и Францию.
Ольга Павловна резюмировала так: «Идея нейтралитета, выдвинутая перед генералом Филанджери в 1848 г., отверг-
224
нутая под угрозой смертной казни Бур-бонским королевством, смогла вновь возродиться только после 1861 г., когда в освобожденной Италии стали свободными мысль и слово. Эта идея стала движущей для образования того учреждения, что ныне называют "Красным Крестом"»9.
Заметим, что официально отцом-основателем Красного Креста заслуженно считают швейцарца Анри Дюнана, свидетеля битвы при Сольферино (1859) между пьемонтски-ми и австрийскими войсками. Опубликованная им в 1862 г. в Женеве книга-призыв «Воспоминания о Сольферино» («Un souvenir de Solferino») произвела такой широкий резонанс в Европе, что уже в следующем году в Швейцарии прошла международная гуманитарная конференция, закончившаяся созданием Красного Креста и подписанием в 1864 г. соответствующей конвенции. К подготовке конференции в Женеве подключился и Палашано, но сам лично не участвовал в ней.
Врач-гуманист деятельно включился в процесс становления Итальянского Красного Креста, учрежденного в том же 1864 г. и всю свою оставшуюся жизнь посвятил этому делу, в том числе и на европейской арене.
Приоритет Палашано, по крайней мере как автора идеи Красного Креста, особенно ревностно защищала его вдова, выпустившая после смерти мужа ряд медицинских и публицистических книг, снабженных ее предисловиями. Важное место среди них занимает исследование Дж Маццони (1895), инициированное Ольгой Павловной и посвященное предложениям Палашано отно-
10
сительно нейтрального статуса раненых .
Она внимательно следила за правильным представлением истории Красного Креста на своей родине, в России. Когда известный московский профессор медицины И.Ф. Огнёв11 изложил российской публике деятельность Международного Красного Креста без упоминания имени Ф. Палашано, Ольга Павловна опубликовала (на французском) открытое письмо с красноречивым названием - «Ради истины: по поводу Красного Креста»12. В ка-
честве приложения она дала полный французский текст фундаментальной речи Палашано о нейтралитете раненых, произнесенной в неаполитанской Академии «Понтаниана» 28 апреля 1861 г.
Ольга Павловна постоянно информировала своего супруга о новостях в области российского здравоохранения. Особое внимание Палашано уделил опыту передовой Голицынской «больницы для бедных», открытой в Москве в начале XIX в. в соответствии с завещанием князя Дм.М. Голицына. В своей статье, посвященной русской больнице, он цитирует ее замечательный статус: принимать на бесплатное лечение «и русских, и иностранцев, всякого пола, звания, вероисповедания и национальности»13. Основным источником для статьи Палашано послужила книга И.И. Сейделера «Московская Голицынская больница в ряду европейских больниц»14, с которой его, вне сомнения, познакомила Ольга Павловна: Палаша-но обильно цитирует монографию, ссылаясь как на русское издание, так и на его французский перевод. Рассказывая о восторженном приеме книги в парижском Хирургическом обществе (известный хирург Леон Лефор тогда заявил: «Вот пример либерализма, который дает Россия Европе»), Па-лашано-патриот не преминул рассказать читателям, что «больницы для бедных» Италия уже знала в эпоху Ренессанса15.
Большое значение Палашано придал циркулярному посланию российского правительства (октябрь 1868 г.), разосланному европейским странам накануне принятия Санкт-Петербургской декларации 1868 г., которая была призвана цивилизовать ведение войн. Особенно подробно он разобрал интересовавшие его три параграфа циркуляра - 5, 6 и 7, где рассматривались гуманитарные проблемы - соблюдение Женевской конвенции (Россия присоединилась к ней в 1867 г.) и насущные предложения расширить ее компетенцию на морские войны («нейтралитет транспортных спасательных судов» и проч.). Палашано горячо
подчеркивал необходимость подобного расширения, однако в тот момент этот призыв не разделили некоторые страны16.
Вероятно с помощью Ольги Павловны Фердинандо, говоря по-современному, мониторил российскую медицину, используя ее новости для своих научных и публицистических статей. Так, в одной своей обширной статье, где он доказывал преимущества для анестезии эфира, а не хлороформа, он рассказал своим читателям о смерти в Одессе госпожи Френкель во время операции Н.И. Пирогова17.
Пристально следил медик, с помощью
супруги, за гуманитарными аспектами
русско-турецкой войны 1877-1878 гг., в
первую очередь о военной медицине и об
обращении с военнопленными. Отмечая
профессиональные преимущества русских
врачей и в целом человечного отношения
россиян к пленным туркам, Палашано
указывал и на серьезные недостатки в
России и на слишком высокую смерт-18
ность среди раненых и пленных .
Отдельного рассказа заслуживает необыкновенный особняк супругов Палашано. Поставленный на холме Каподимонте, он прекрасно виден из разных мест Неаполя и запоминается своей высокой башней, представляющей собой уменьшенную копию ратушной башни Флоренции (Палаццо Век-кио). Подобным стилистическим выбором владелец дома подчеркнул свои устремления к объединенной Италии и к общенациональным ценностям. Работы по сооружению особняка - в городе его прозвали «Башня Палашано» (Torre di Palasciano) -начались по проекту зодчего Антонио Чи-полла в 1867 и закончились в 1868 г., когда Флоренция являлась столицей объединенного Итальянского королевства (до перенесения ее в Рим в 1871 г.). В Палаццо Веккио был устроен парламент новой страны, членом которого был избран Палашано. Тем самым Палашано даже в зримых формах выражал приверженность Рисорджименто и свое политическое участие в государствен-
225
ном строительстве Италии. Вокруг этой башни-символа сложились городские предания: местные жители утверждали, что подобную высокую башню пожелала Ольга Павловна, которая беспокоилась за мужа, возвращавшегося поздними вечерами по улицам холма Каподимонте (район пользовался дурной славой из-за грабителей).
Видным неаполитанским скульпторам Онофрио Буччини и Томмазо Солари вдова заказала мраморную скульптуру мужа, изображающего его сидящим в кресле с книгой. Ее верхняя часть, бюст, была установлена в 1895 г. внутри Неаполитанского университета от лица Регионального комитета Красного Креста. По этому случаю Ольга Павловна опубликовала специальную брошюру19. Собственно памятник был установлен на главном городском кладбище Неаполя, «Поджореале», на Площадке именитых людей. Надгробная статуя сидящего медика водружена на удивительно высоком постаменте: существует еще одно предание, что это было сделано по воле вдовы, желавшей видеть могилу супруга из окон своего дома на соседнем холме. Внизу постамента стоит монограмма Ольги Вавиловой на латыни - OW, и древний девиз «QUOD DEUS CONIUNXIT HOMO NON SEPARET» (лат.: Что соединил Господь, человек разделить не может).
Профессиональную библиотеку мужа и его хирургические инструменты вдова передала в его родной город, Капую, где в настоящее время они находятся в составе Кампанского музея (Museo Campano).
Следует отметить, что Ольга Павловна занималась не только увековечиванием памяти мужа: она активно помогала становлению Итальянского Красного Креста, а также занималась пропагандой гуманитарных идей.
Сведений о ней на данный момент обнаружено мало: у супругов не было детей и, следовательно, потомства, хранящего се-
20 тт
мейные сведения . Но удалось установить точную дату смерти - 8 февраля 1904 г. (ее рождение - это рубеж 1830-1840 гг.). Однако невозможно пока разыскать ее могилу -226
странным образом она не похоронена рядом с мужем (возможно, из-за того, что Ферди-нандо Палашано погребен на Площадке именитых людей, имеющей особый статус). Неизвестно, когда и при каких обстоятельствах познакомились будущие супруги, но -не в России, так как Палашано никогда там не был (он не участвовал и в Крымской войне, будучи тогда подданным Неаполитанского королевства, отказавшегося от агрессии против России, несмотря на давление европейских держав). Вероятно, встреча будущих супругов произошла в Неаполе, на рубеже 1850-1860-х годов, когда россияне вновь, после окончания Крымской войны и восстановления дипломатических отношений с итальянскими государствами, стали посещать Апеннинский полуостров. Потомки Палашано по боковой линии рассказывают семейное предание, что молодая русская путешественница в Неаполе обратилась к местному врачу из-за повреждения колена...
В середине 1860-х годов Фердинандо Палашано уже затеял строительство своей флорентийской «башни», для семейной жизни с Ольгой Павловной.
В Италии Вавилова приняла написание фамилии Wavilov, ставив перед ней приставу «de», свидетельствующую о дворянском происхождении. Уже после ее смерти Ольгу Павловну стали часто в разных публикациях неправомочно титуловать графиней, «contessa»: итальянцам странно иметь дело с аристократами, не имевшими титулов, - так тут возникали вымышленные русские князья, бароны, графы.
Отец Вавиловой-Палашано - Павел Иванович Вавилов, дворянин Херсонской губернии, отставной капитан 2-го ранга21; мать - Екатерина Осиповна, урожд. Бурач-кова, дочь надворного советника. Известно, что у Ольги было две сестры: Екатерина (1836-?) и Анна (1839-1896). Последняя вышла замуж за Николая Петровича Ренненкампфа, также дворянина Херсонской губернии. Дети от этого брака считались самыми близкими родными для Фер-динандо Палашано - в его официальной
анкете сенатора в графе родственники указаны Наталья и Михаил Ренненкампфы, племянники Ольги Вавиловой.
Она была также породнена с семьей дворян Ростковских: мать российского консула Аркадия Николая Ростковского (1860-1903), была ее кузиной, из рода Бу-рачковых. Александр Ростковский со своей супругой, Екатериной, урожд. княжной Дабижей, до своей гибели на Балканах, неоднократно бывал гостем в «Башне Па-лашано»: будучи в конце XIX в. российским консулом на Юге Италии, в Бринди-зи, он часто приезжал в Неаполь. Когда же
Екатерина Ростковская в начале 1923 г. приехала эмигранткой в Неаполь, она естественным образом сперва остановилась в доме Палашано22.
Вне сомнения, Ольгу Павловну Вави-лову-Палашано, нашу замечательную соотечественницу, следовало бы вспомнить и ранее, но разрыв связей между Западной Европой и Советской Россией этому не способствовал, так же как и господствовавшая на ее родине идеология мировых революций, классовой борьбы и отрицания «буржуазного» гуманизма.
Примечания
Иногда эта фамилия транслитерируется как Палашиано, однако если следовать ее произношению, то должно быть Палашано.
Посмертное собрание сочинений Ф. Палашано, под редакцией его вдовы, вышло в 1896 г. в Неаполе в 5 т. под общим названием «Memorie ed osservazioni» [Воспоминания и наблюдения], хотя текстов мемуарного характера в нем практически нет: это научные, научно-популярные и публицистические статьи.
О Ф. Палашано см.: Garofano-Venosta F. Ferdinando Palasciano. - Aversa, 1965; De Luca C., Palasciano G. Ferdinando Palasciano. Il precursore della Croce Rossa [Предшественник Красного Креста]. - Fasano, 1992; Cannonero M. Un'idea senza fine. Cosí nacque la Croce Rossa: il Risorgimento italiano e oggi [Идея без границ. Так родился Красный Крест: Итальянское Ри-сорджименто и сегодняшний день]. - Novi Ligure, 2014; Palasciano M. Un souvenir di Capua. -Capua, 2015.
Неаполитанскому королю приписывают шутливую фразу: «Не могу поверить, что сей маленький Палашано есть большой революционер».
Можно предположить, что масоном позднее стала и его супруга; на надгробии Палашано, водруженном вдовой, присутствует масонская символика - циркуль, круг. Оба были к тому же членами масонских лож.
Статья «La palla nella ferita» включена Ольгой Павловной в посмертное издание трудов Ф. Палашано: Palasciano F. Memorie ed osservazioni. - Napoli, 1896. - Vol. 2. - Р. 34-47. См.: Archivio di Stato di Napoli. Sez. Procura Generale. Affari civili. B. 17 997. F. 597. Anno 1888. Цит. по: Baudel F. Ferdinando Palasciano: il precursore della Corce Rossa // La Croce Rossa Italiana - Roma, 1927. - №№ 2^. - Р. 18.
Mazzoni G. Neutralité dei feriti in guerra [Нейтралитет раненых на войне]. - Napoli, 1895. - Это издание Ольга Павловна посвятила королеве Маргарите.
Иван Флорович Огнёв (1855-1928), гистолог, доктор медицины (1884), профессор Московского университета. См. о нем: Огнев С.Н. Заслуженный профессор Иван Флорович Огнёв. Страницы из жизни медицинского факультета Московского университета конца XIX и начала XX века. - М., 1944.
Wavilow Palasciano O. Ad veritatem: é propos de la Croix Rouge: lettre é son excellence monsieur Jean Ognew, professeur é l'universite de Moscou. - Napoli, 1897.
L'ospedale dei principi Galitzin a Mosca e suo ragguaglio con altri ospedali ospedali di Europa [Больница князей Голицыных в Москве и ее сопоставление с другими больницами в Европе]. // Palasciano F. Memorie ed osservazioni. - Napoli, 1896. - Vol. 2. - P. 271.
10
11
12
13
227
Сейделер И.И. Московская Голицынская больница в ряду европейских больниц. - М., 1865. -Режим доступа: http://dlib.rsl.ru/viewer/01003108638#?page=1 Там же. - P. 275-278.
Palasciano F. Per gli articoli 5, 6 e 7 della circolare pel disarmo generale proposta dall'imperatore di Russia alle potenze di Europa [О параграфах 5, 6 и 7 циркулярного послания к европейским державам об общем разоружении, предложенным российским императором]. - Napoli, 1899 (отдельный оттиск статьи, включенной в 5-й том собрания сочинения Ф. Палашано «Memorie e osservazioni», (Napoli, 1896. - P. 369-381). Вероятно, Ольга Павловна решила переиздать этот очерк в 1899 г., в год Гаагской мирной конференции, созванной не без участия императора Николая II.
Un recente caso di morte per cloroformio avvenuto in Odessa nelle mani di Pirogoff [Недавний случай смерти от хлороформа в Одессе, произошедший у Пирогова] // Palasciano F. Memorie ed osservazioni. - Указ. соч. - Vol. 2. - P. 145-146. - Нельзя исключить, что подобное выпячивание этого прискорбного случая явилось отголоском полемики Палашано с Пироговом по поводу лечения Гарибальди.
Ammaestramenti della guerra turco-russa sul servizio sanitario degli eserciti belligeranti [Уроки турецко-русской войны по санитарной службе воюющих сторон] // Palasciano F. Memorie ed osservazioni. - Указ. соч. - Vol. 5. - P. 335-376.
Wavilow Palasciano O. Per l'inaugurazione del busto del defunto Prof. Palasciano fatta dal Comitato X regionale della Croce Rossa a Napoli. - Napoli, 1895.
Ничего не смог сообщить об Ольге Павловне и Марко Палашано (г. Капуя), внучатый племянник медика-сенатора, главный организатор торжеств в честь 200-летия Фердинандо Палашано (июнь 2015 г.).
«В службу [П.И. Вавилов] вступил гардемарином в 1810 г., произведен мичманом 16.2.1812, лейтенантом 30.3.1816, капитан-лейтенантом 6.12.1817, кампании 6-месячных в Чёрном море сделал две, награжден орденами Св. Владимира 4-й ст. - 15.4.1826, Св. Анны 2-й ст. - 13.2.1829, за значительную пользу, сделанную казне, объявлено монаршее благоволение 29.1. 1830. В штрафах и под судом не был, аттестовался всегда хорошо, 14.1.1832 г. высочайшим приказом уволен за болезнию от службы капитаном 2-го ранга с пенсионом 1/3 получаемого им жалования из оклада 780 руб. по 260 руб. в год, равно и с мундиром» // РГИА.Ф. 1343. Оп. 18. Д. 7. Дело о дворянстве рода Вавилова. Начато 15 марта 1837 г. Решено 11 января 1875 г. - Сообщено Юлией Гавриленко (Москва).
Екатерина Васильевна Ростковская-Дабижа - героиня нашей книги, где упоминаются О.П. Вавилова и ее супруг Ф. Палашано; см.: Бордато Э., Талалай М. Под чуждым небосводом. - СПб.: Алетейя, 2009. - С. 44.
14
15
16
17
18
19
20
21
22
228
