CC BY
61
© М.А. Кузнецова, 2007
ТВОРЧЕСТВО В ПРОЕКЦИИ БЫТИЙНО-ОРИЕНТИРОВАННОГО СОЗНАНИЯ
М.А. Кузнецова
Философское осмысление проблемы творчества в основном происходит в области феноменологии творческой деятельности, где творчество рассматривается как феномен действительности, вид деятельности, которому присуща новизна. В многочисленных исследованиях творчество априорно рассматривается как специфически человеческая деятельность, новизна и критерии новизны оцениваются в социально-антропологическом контексте, а вопросы происхождения самого феномена творчества, как правило, отсылаются в сферу психологии. И в этом плане, действительно, имеются значительные научные наработки: специфика творческой деятельности человека интенсивно изучается в социальном, гносеологическом, аксиологическом аспектах. До настоящего времени именно деятельностная концепция творчества оставалась непререкаемым авторитетом в исследовании данной проблематики.
Фраза Платона «Всякий переход из небытия в бытие - это творчество» именно в силу своей универсальности имеет множество интерпретаций. В.А. Яковлев отмечает удивительный факт: в поле платоноведческих исследований тема философии творчества практически не затрагивается, хотя в текстах Платона содержится достаточно большое количество прямых высказываний о природе и механизмах творчества Ч В «Тимее» Платон постулирует абсолютное существование трех трансцендентальных (по отношению к видимому миру) сущностей - изначального образца творения (мир идей-эйдосов), демиурга (созидатель, творец, ум) и того, что он сам называет восприемницей, пространством, кормилицей, а его последователи и комментаторы считают иррациональной материей, или чистым становлением. Существует еще один абсолют, как бы абсолют всех других абсолютов - Единое, структура и логика развития
которого раскрываются в диалоге «Парменид». Оно - беспредпосылочно, сверхсущно-стно, самотождественно, бесструктурно, вне времени и выступает принципиальным условием бытия. Только посредством эманации Единого возможно существование трех вышеуказанных трансцендентальных сущностей, каждая из которых начинает играть свою роль в дальнейшем развитии миротворческого процесса. Но само Единое, находясь за пределами и бытия, и небытия, есть изначальный источник творчества. Подчеркнем, источник - своеобразный креативный посыл, но не собственно акт творчества, определяемый Платоном как «переход из небытия в бытие». Мы вновь цитируем это крылатое изречение с тем, чтобы показать, как в контексте конкретной мировоззренческой ситуации, менталитета исследователя (античного или современного) парадоксальным образом может меняться ее интерпретация. Современное понимание сущности творчества - деятельность, порождающая нечто новое (новое качество, новую жизнь, новую вещь, новый смысл), то есть преобразование или создание чего-то никогда ранее не бывшего. Переход, становление, изменение - процессы, протекающие во времени. Но греческое мироощущение - это мир единого порядка вещей, пред-заданного, совершившегося мироздания, в нем нет прошлого и будущего, истинно лишь «есть». Платон выделяет два рода творчества: божественное и человеческое. К плану созидательного божественного творчества принадлежат именно эйдосы, которые есть полнота бытия, а любое творение, следующее за эйдосами, есть отражение, подражание, копия, все более и более причастная небытию. Человеческое созидательное творчество есть создание самих предметов, а подражательное человеческое творчество - это создание изображений вещей (к примеру, произведения жи-
вописи). Но античный человек не осознает себя творцом. Мера совершенства созданной вещи или произведения искусства - это мера соответствия подобия первообразу, качество отражения. Поэтому творчество в смысле «преобразование» бытия на уровне человеческой деятельности не проявляется.
Таким образом, творчество, с точки зрения Платона, это, действительно, «переход из небытия в бытие» как способ в текучести вещей усмотреть вечно пребывающий космос.
Принципиальным моментом для нового взгляда на мир в христианской культуре является креационизм. Бог сотворил мир Словом своим из ничего по модели своей премудрости, божественной идеи. Творение - это есть проявление преизбыточной любви, благости, свободного произволения. Августин называет Бога Художником, что подчеркивает именно творческую суть его деятельности. Человек, созданный по образу и подобию Творца, становится значимой единицей бытия, это не просто момент космоса, вещь среди вещей. По божественному замыслу человек представляет собой скрепляющий принцип мироздания - он является посредником между царством духа и царством материи. В результате грехопадения человеческое бытие приобретает пространственно-временные характеристики. Возникает историчность - как выход из тора тотальной статичности, предза-данности, неизменяемости, вечного круговращения мирового процесса, определяющих мироощущение античного человека. Отныне бытие разворачивает самое себя в истории человеческих деяний, и это разворачивание есть вновь и вновь творческое событие. В библейском послании понимание истории выражено не циклической, а прямолинейной траекторией: есть начало (Сотворение Мира), длительность времен (грехопадение, искупление), конец (Страшный Суд и Царствие Небесное). Финальная точка, завершающая историю земного пути человека, - это одновременно точка метаморфоз, выявляющая, какую именно ипостась своей природы - божественную или тварную - реализовал человек. Притча о Блудном Сыне - это сценарий Спасения, суть которого - обретение изначального образа, преображение человека, духовное восхождение к полноте бытия, сосредоточенной в Боге.
В христианской парадигме по-новому раскрывается суть творчества: «творчество как бытийно значимое преобразование» (Д. Пронкин). Это не отражение, не подражание, а именно преобразовательная деятельность человека, причем далеко не сводимая к созданию артефактов. Аврелий Августин считает, что собственно творческой такую предметную деятельность и назвать нельзя, так как человек реализует художественные и мыслительные интенции посредством таланта, но интенции эти, дарования, принадлежат не ему, но Богу, ведь сам человек является воплощенным архетипом божественного образа. Творчество - это не просто делание, но акт с внутренней направленностью, экзистенциальное состояние, определяющее качество деяния. И в этот период творчество раскрывается как устремленность индивида к Богу, переступание (трансцендирование) из себя в сторону божественной всеполноты. Именно синергия божественного и человеческого воления является скрепом бытия и сущего, а также условием возможности самой креативной ситуации. Когда воля Бога и человека совпадают, это совпадение дарует человеку возможность превосходить себя, то есть творить.
В учении св. Фомы Аквинского творческой активностью наделяется разум. Разум как присутствие божественного начала в человеке укрепляет его онтологические позиции: познавая мир и осуществляя тем самым бого-познание, человек совершает акт творчества. Наделенные таким способом бытия, творя на своем уровне, мы оказываемся помощниками, «соработниками у Бога». Впервые в период зрелого Средневековья творчество в качестве деятельной активности (и не только в плане духовного преображения) начинает становиться человеческим делом, приписывается сущности человека.
Но в полной мере онтологизация именно человеческого творчества происходит в эпоху Возрождения. Бог воспринимается человеком Ренессанса в ипостаси Творца, божественной благодатью он называет творческий дар и божественное присутствие проецируется на весь окружающий мир, мир чувственных вещей обретает онтологическую ценность. Учение Николая Кузанского представляет собой квинтэссенцию ренессансного мироощущения
(равно как и сама личность мыслителя - талантливый и разносторонний человек, «типичный» выразитель духа времени). Модель бытия и человека Кузанский развивает в соответствии со своей концепцией абсолютного максимума и абсолютного минимума. Конкретные вещи сущего есть тот единственный способ, каким непостижимое может показать себя постижимым образом. Через индивидуальные вещи показывает себя сам Бог. Человек сохраняет открытость и сопричастность Абсолюту, он - связующий принцип, содержащий в себе мир и развертывающий его из себя: «Человек есть человечески определенным образом единство, оно же и бесконечность, и если свойство единства - развертывать из себя сущее, поскольку единство есть бытие, свертывающее в своей простоте все сущее, то человек обладает силой развертывать из себя все в круге своей области, все производить из потенции своего центра»2. Таким образом, человек как значимая единица мироздания проявляет в творческом акте единство и полноту бытия. Именно в силу открытости человеческой природы его творческий потенциал неиссякаем, а творческая деятельность человека предполагает обязательным образом абсолютный прирост, всегда новые и преодолевающие любые границы возможности. Бог вложил в человека творческий дар, который должен быть реализован (прежде всего в чувственном мире), отсюда потребность человека осуществлять свою преизбыточ-ность, отдавать свое творение миру. В ренессансном мировоззрении потребительство и творчество - принципы не совместимые. Именно творчество определяет специфику места человека в Бытии, и в этом заключается неповторимость его пребывания в мире.
Эти важные, на наш взгляд, положения, определяющие подлинную суть творчества, с утверждением доминирующей линии рационализма в философии Нового времени были утрачены. Для Декарта человек оказывается скрепом бытия и ничто (как пишет об этом М. Мамардашвили)3. Мысль является творческой по сути, это всегда продуцирование нового, всякий раз преобразование. Но таким образом Декарт поставил на место бытия человека как такового его мышление, наделяя статусом бытийственности мысль, полагая
мышление единственным критерием человеческого существования: мыслю - существую, вне акта мысли настигает Небытие. Рефлексия становится основополагающим способом отношения к сущему, а бытие сущего осмысливается как предметность субъективного представления. Чудо мысли -это подлинное чудо бытия. И познание даже в контексте рационализма, требующего дистанцирования субъекта и объекта познания, - безусловно, творческий процесс. Но разворачивается этот процесс в другой системе измерения. Объемность, всеполнота бытия проецируется в плоскость декартовых координат. Наивысшую значимость приобретает творческий продукт.
Акцентуация разума в процессе поиска онтологических оснований человекомирных отношений и проявленные при этом непреодолимые ограничения рассудочного познания привели к закономерной реакции: человек увидел себя одиноким в мироздании, посреди безраздельно правящей иррациональности. Шопенгауэр, в отличие от своих современников, обосновывает единство мира и человека, исходя не из мира и не из способностей человеческого мышления познать сущность мира, а из единства телесной и духовной организации человека, соответствующей мировому целому, движителем которого является воля. Эта воля есть сущность всякого явления, но она не определяема представлением, а есть неразумная воля. Именно процесс творчества, представленный как свободное эстетическое созерцание, помогает отвлечься от диктата воли - повелительницы мира. И мы свободны до тех пор, пока «то, что действует в нас, есть прекрасное, а то, что возбуждается в нас, есть чувство красоты»4. Очень важно, что Шопенгауэр обратил особое внимание на бессознательные компоненты творчества. Хоть бессознательное, по нашему убеждению, не может служить тем самым мостом, скрепляющим онтологический разрыв между бытием и сущим, тем не менее немецкий философ внес значительный вклад в понимание сущности самого творческого процесса, значимыми компонентами которого являются иррациональное и интуитивное.
В период смены XIX и XX столетия сложилось уникальное направление философской
мысли - «философия жизни». Уникально оно и по широте своей проблематике, и по спектру взглядов своих представителей, и по творческому потенциалу идей. Проблематика творчества в наибольшей мере озвучена в трудах А. Бергсона, которого называют главным представителем психологического направления философии жизни. Психологическое направление (в отличие от биологического или исторического) рассматривает жизнь в космо-логически-метафизическом толковании. Предметом исследования служит некая космическая витальная сила, «жизненный порыв», сущность которого заключается в непрерывном воспроизведении себя и творчестве новых форм (биологическая - лишь одна из них). Жизнь в работе А. Бергсона «Творческая эволюция» понимается как целостно-нерасчленимый процесс творческого становления, противостоящий всему застывшему. Поскольку субстанция психической жизни трактуется им как чистая «длительность», изменчивость, постольку она не может быть познана поня-тийно, путем рассудочного конструирования, а постигается интуитивно. Бергсон полемизирует с кантианской традицией, полагавшей, что только рассудок упорядочивает бессвязное, хаотическое чувственное многообразие реальности. В природе нет беспорядка, как и нет пустоты, небытия, ничто. Полнота жизни, являющейся непрерывным созидательным потоком, предполагает разные уровни порядка: «Первый род порядка есть порядок жизненный или исходящий от воли, в противоположность второму порядку инерции и автоматизма»5. Человек в концепции Бергсона не отчужден от бытия, а, напротив, предстает хранителем и гарантом жизненного порыва, условием его дальнейшего движения: он способен к рефлексии, интуиции, творчеству. Каждый момент жизни есть род творческого акта. На вопрос «что значит “существовать”?» А. Бергсон отвечает так: «Для сознательного существа - это значит изменяться; изменяться - значит созревать, созревать же - это бесконечно созидать самого себя»6. Неудивительно, что идеи философии жизни получили свое развитие далеко за рамками концепции витализма, и само слово «витальность» входит в ткань философско-антропологических исследований как попытка обо-
значения единым понятием качественно-идеального основания жизни. Жизнь - как способ бытия или, даже шире, это само бытие, целостное, эволюционирующее. Если под витальностью подразумевать жизнеутверждающее ориентирование существования, то витальность есть феномен трансцендентности. Трансцендирование - это определение жизни вообще, утверждает Г. Зиммель, так как «глубочайшей сущностью жизни является то, что она простирается вовне, полагает свои границы, возвышается над собою и выходит за свои пределы»7. Человек органично включен в творческий процесс мироздания. Можно говорить о специфике антропной витальности и трансцендентности человеческого бытия, но человек способен возноситься над жизнью (ему доступно духовное измерение бытия), будучи только ее частью.
Эти идеи, на наш взгляд, развиваются в философии русского космизма. Так,
В.И. Вернадский утверждал единство, кос-мичность и «всюдность» жизни. А его ученик, академик Н.Г. Холодный, ввел новое философское понятие - антропокосмизм, обозначающее целостную картину мира и человека в космической перспективе. Чрезвычайно важное значение приобретает амбивалентность понимания человека. С одной стороны, человек в свете нового мировоззрения более не является центром мироздания, он - органическая часть космоса. С другой стороны, на человека как существо разумное возлагается ответственность за эволюционное развитие земной и космической жизни, подчеркивается принципиальная беспредельность его творческого потенциала, способность вместить и отразить в себе как в микрокосме лик Вселенной. Творчество в контексте антропокос-мического мировоззрения - это эволюционное преобразование силами человеческого разума как природы самого человека, так и земного, и космического миропорядка. Само понятие «преображение» имманентно включает в себя смысл изменения, метаморфозы (от греч. metamorphoyn - «переоформлять»), но с аксиологической доминантой в духе христианской антропологии: преображение понимается как полная, совершенная перемена, создание не просто нового, а лучшего, более высокого образа. Постановка и разрешение проблемы пре-
ображения в антропокосмическом мировоззрении имеет гуманистический и виталистический характер. Человек предстает со-творцом «живого космоса», это сущее, обладающее неизреченной бездной духа, творчески открытое в своей трансцендентности.
Философия космизма оказалась в срединном положении между христианским и по-зитивистски-материалистическим мировоззрениями. Позитивизм сосредотачивается на эмпирической реальности. Это тот уровень овладения миром, на котором нивелируется различие между словами «бытие» и «сущее». «Потеря укорененности в бытии» (М. Хайдеггер) - состояние забвения не только бытия как такового, но и той сущностной связи с бытием, которая отличает человека от всего остального сущего и проявляется в его креативной деятельности.
Таким образом, в зависимости от того, сквозь призму каких понятий определялись в философской традиции отношения бытия и сущего («микро- и макрокосм», «когито»,
«воля», «преображение»), смысл творчества раскрывался по-особенному. Мы рассмотрели проблему человеческого творчества в проекции бытийно-ориентированного сознания, считая, что именно с этих позиций подлинная суть творчества раскрывается в полноте.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Яковлев В.А. Философия творчества в диалогах Платона // Вопросы философии. 2003. № 6. С. 142-153.
2 Николай Кузанский. О предположениях. Соч.: В 2 т. М., 1979. Т. 1. С. 260.
3 Мамардашвили М. Картезианские размышления. М., 1993. С. 104.
4 Шопенгауэр А. Мир как воля и представление. Т. 1, кн. 23: О мире как представлении. С. 315.
5 Бергсон А. Творческая эволюция. М., 2001.
С. 225.
6 Там же. С. 44.
7 Зиммель Г. Трансцендентность жизни // Он же. Избранное. Созерцание жизни. М., 1996. Т. 2. С. 17.
