CC BY
10
DOI: 10.23670/IRJ.2017.55.086 Торов Я.В.
ORCID: 0000-0003-2548-0760, Аспирант,
Алтайский Государственный Университет ТУРЕЦКО-НЕМЕЦКОЕ ЯЗЫКОВОЕ СМЕШЕНИЕ
Аннотация
В данной статье рассмотрено явления языкового переключения и языкового смешения. Эти понятия разграничены и проанализированы на предмет различий. В статье рассматривается языковое смешение на материале немецкого и турецкого языков, собранного от соответствующих билингвов. Языковое смешение рассматривается с позиции грамматического устройства предложения. Последнее распределено на функциональные группы и упорядочено от больших единиц к меньшим. Языковое смешение присутствует практически везде. Выявленные случаи отсутствия языкового смешения: определение и глагольный компонент сказуемого.
Ключевые слова: языковое переключение, языковое смешение, билингв.
Torov Y.V.
ORCID: 0000-0003-2548-0760, postgraduate, PhD in Altai State University TURKISH-GERMAN LANGUAGE MIXING
Abstract
This article discusses the phenomenon of language switching and language mixing. These concepts are differentiated and analyzed for differences. The article deals with the language mixing on the material of German and Turkish languages, collected from the respective bilingual. Language mixing is considered from the point of the grammatical structure of the sentence. The latter is distributed to the functional groups and ordered from larger to smaller units. Language mixing is present almost everywhere. Identified cases where language mixing does not occur are attribute and verbal components of the predicate.
Keywords: language switching, language mixing, bilingual.
В течение последних двадцати лет мы наблюдали резкий рост интереса к научным явлениям двуязычной речи и, в частности, к языковому переключению. Языковое переключение было делом нескольких специалистов в 1950-е и 1960-е годы, имеющим периферическое значение для лингвистики в целом. Ряд первых в своём роде, а теперь уже классических изданий 1970-х годов как по синтаксическому [9, C. 581-618], так и по социолингвистическому [3, C. 111-136] аспектам двуязычной речи, переместили его в фокус интереса большого числа исследователей в области синтаксиса, социолингвистики и психолингвистики.
Языковому переключению были даны многие определения. Общее определение языкового переключения, предложенное Гумперзом [5, C. 59] звучит как «наслоение в пределах одного речевого обмена речевыми пассажами, принадлежащими двум различным грамматическим системам или подсистемам». Майерс-Скоттон [8, C. 241] определяет классическое языковое переключение, как явление когда «элементы двух или более разновидностей языка находятся в том же предложении, но только одна из этих разновидностей является источником морфо-синтаксической рамки для предложения».
Из более ранних исследований мы знаем (а), что переключение кодов связано и свидетельствует о принадлежности к конкретным типам двуязычных речевых сообществ, благодаря чему закономерности переменного использования двух или более языков в рамках одного разговора могут варьироваться в значительной степени между речевыми сообществами, и (б) что языковое переключение внутри предложения, где оно происходит, ограничивается синтаксическими и морфосинтаксическими соображениями, которые могут быть, или могут не быть универсального типа. Соответственно, доминирующие перспективы изучения языкового переключения были либо социолингвистическими (в узком смысле этого слова, то есть относящееся к взаимосвязи социальной и языковой структур), либо грамматическими (имея в виду языковое переключение внутри предложения/языковое смешение). Последнее, как правило, рассматривает в рамках определенной грамматической теории вопрос о синтаксических связях.
Помимо этих двух подходов, есть учёт функций языкового переключения, который не может быть отнесен к категории макро/микро подхода. Большинство этих исследований перечисляют функции языкового переключения. Например, Гумперз предлагает шесть известных функций языкового переключения, чтобы классифицировать его мотивацию. Он называет: цитаты, уточнение адресованности, междометия, лексический повтор, тематизацию сообщения и персонализацию в сравнении объективизацией [5, C. 75-84]. В том же духе, Савиль-Тройк [10] выделяет восемь функций языкового переключения: смягчение или усиление запроса или команды, усиление или устранение неоднозначности, юмористический эффект, прямая цитата и повторение, идеологическое заявление, лексическая необходимость, ограничение числа слушателей, стратегии предотвращения и стратегии исправления. В другой попытке классифицировать функции языкового переключения Аппель и Мёйскин [7, C. 29-30] ссылаются на шесть функций, обозначенных Мюльхойзлером [6, C. 19-55]: функция референции, направляющая и интегрирующая функции, экспрессивная функция, фатическая функция, металингвистическая функция и поэтическая функция. Эти подходы получили довольно много критики, в том числе от Гумперза и Ауера.
Подобно своим функциям, сами коды, составляющие социально-коммуникативную систему, также функционально распределены. Согласно Аврорину В. А. один и тот же контингент говорящих, которые составляют данное языковое общество, владея общим набором коммуникативных средств, использует их в зависимости от условий общения [12]. Похожая картина наблюдается и в тех обществах, где используется не один, а два языка (или несколько). Как говорит Беликов, билингвы обычно распределяют их использование в зависимости от условий
общения. Как пишет Крысин Л.П., переключение кодов, или кодовое переключение - это переход говорящего в процессе речевого общения с одного языка на другой в зависимости от условий коммуникации [13]. Переключение происходит следующим образом. Если влияние того или иного фактора говорящий может предвидеть и даже в каком-то смысле планировать, то переключение происходит на естественных границах речевого потока: в конце фразы, синтаксического периода, при наиболее спокойном режиме общения - по завершении обсуждения какой-либо темы. А если вмешательство фактора, обусловливающего кодовое переключение, неожиданно для говорящего, он может переключаться с кода на код посредине фразы, иногда даже не договорив слова. При высокой степени владения разными кодами, когда использование их в значительной мере автоматизированно, сам процесс кодового переключения может не осознаваться говорящим, особенно в тех случаях, когда другой код используется не целиком, а во фрагментах.
Переключение кодов в любом случае мотивировано. У. Вайнрайхом выделяются три основных комплекса факторов переключения кодов: внешние, экстралингвистические или социолингвистические; внутренние, психолингвистические и собственно лингвистические, среди которых чаще рассматриваются, синтаксические или структурные вопросы.
Смешение кодов, когда переход от одного языка к другому не планируется заранее, не всегда мотивирован внешне. В данном случае следует обратить внимание именно на лингвистические факторы - структуру и строй языка. Они способны приводить к смешению кодов внутри тесно связанного словосочетания, так что глагол принадлежит одному языку, а зависимые от него слова — другому.
Исследователи, такие как Мёйске [7] используют данное понятие — "смешение кода" или "языковое смешение". В некоторых случаях языковое переключение отделяется от языкового смешения. С функциональной точки зрения Ауер [2, C. 310] сохраняет термин языкового переключения для «тех случаев, в которых наслоение двух языков воспринимается и интерпретируется участниками как локально значимое событие», в то время как термин языковое смешение он использует для тех «случаев наслоения двух языков, в которых использование двух языков имеет значение не в локальном, а только в более глобальном смысле, то есть, когда рассматривается в качестве регулярной структуры». Сингх [11, C. 33-46] также использует термин языковое переключение для случаев переключения между предложениями, в то время как термин языкового смешивания для переключения внутри предложения.
Бокамба [4, C. 278] разграничивает языковое смешение внутри предложения с языковым переключение между предложениями, определяя таким образом языковое смешение как «вложение различных лингвистических единиц, таких как аффиксов (связанных морфем), слов (несвязанных морфем), словосочетаний и предложений из двух различных грамматических (суб)систем в пределах одного предложения и речевого события».
Далее мы рассмотрим примеры языкового смешения и некоторые случаи языкового переключения. Набор практического материала для исследования был совершен на территории Германии. Опрошенные участники находятся в возрастных рамках от 12 до 23 лет. В их число входят школьники, студенты и учащиеся колледжей в большинстве своём мужского пола. Результаты анализа набранного материала дали следующие случаи языкового переключения и смешения.
1) Предложение целиком (языковое переключение)
2) Простое предложение в составе сложного предложения (языковое переключение) I. В составе сложносочиненного предложения
II. В составе бессоюзного предложения
III. Придаточное определительное
IV. Придаточное дополнительное
V. Придаточное обстоятельственное
3) Обязательный член предложения (языковое смешение)
I. Подлежащее
II. Обстоятельство
III. Объект
IV. Предикат
4) Второстепенные члены предложения (языковое смешение) I. Обстоятельства времени
II. Обстоятельства места
5) Служебные слова и прочее (языковое смешение)
I. Союзы
II. Предлоги
III. Вводные слова
IV. Слова согласия/несогласия
V. Числа
VI. Обращения
6) Слова семантического признака (языковое смешение) I. Объекты турецкой культуры
II. Некоторые отличительные объекты немецкого обихода В первом случае переключение происходит от предложения к предложению. Это может быть мотивировано информацией, которую говорящий хочет скрыть, от тех, кому не известен другой язык. «Du weiss nicht grad wen ich gesehen habe. Cok tatliydi.»
Также причиной переключения может быть кажущаяся говорящему большая лаконичность или краткость предложения по сравнению с другим языком, большая приязнь той или иной грамматической конструкции. «Er wollte
Geld von mir. Qok §a§irdim dedim.» Последнее звучало бы на немецком языке «Ich war so überrascht, dass ich sagte.» Где турецкий язык может быть кратче за счёт свой агглютинативности.
Второй из указанных случаев, по сути, близок первому. В данном случае можно сказать, что охватываются все случаи отношений простых предложений в составе сложного предложения. Наиболее редким из них является придаточный обстоятельственный тип предложения.
В третьем случае мы имеем уже не предложение, а член предложения, который является обязательной составляющей сказуемого или подлежащим. Таким образом мы говорим уже о языковом смешении. Причём при замене предиката обе части предложение имеют глагол-связку. «Vielleicht war er wie gesagt gok dikkatli degildi.» Причиной этому является опять же агглютинативность турецкого языка, которая требует использование связочного суффикса для указания на прошедшее время предицируемого признака.
Также было замечено, что при замене объекта немецкого языка на турецкий сохраняется немецкий род. Наиболее очевидной причиной этому является отсутствие категории рода существительных в турецком языке. «Kein Araba»
Четвёртый случай представляется второстепенными членами предложения. Их использование мотивируется индивидуальной частотностью употребления. При замене турецкого обстоятельства места немецкие слова повергаются турецкой аффиксации. «Yani Matheda ögretmen dersi yani Arbeiten geri verdi.»
Пятый случай, так же как и четвёртый, мотивируется индивидуальной частотностью употребления. Личный опыт и эмоциональная составляющая слов также оказывают влияние на выбор говорящего. Это явление было слышно на аудиозаписях.
Первый пункт шестого случая не является реалиями культуры, но, как оказалось, билингвы склонны использовать его, а не немецкий аналог. Второй пункт шестого случая не является немецкой реалией, но он несёт в себе несколько отличительных признаков, которые выделяют его в концептуальный подкласс, и это может мотивировать замену кода. Примером этому может служить немецкий транспорт, отличающийся от турецкого.
В результате, мы получили несколько случаев, когда языковое смешение не происходит.
1) Определение. Структура смены языка при определении не была получена. Это указывает на то, что объект и его качества мыслятся как целостность, если они не предицируются.
2) Глагольное сказуемое и глагол связка. Случаи языкового смешения для замены глагольного сказуемого и глагола связки не обнаружились. Следует отметить, что случай замены подлежащего был замечен только один раз. Это свидетельствует о целостности подлежащего и глагольного компонента сказуемого.
Поднимая вопрос о существовании двух раздельных или одной смешанной грамматики в случае билингвизма, зарубежные исследователи склоняются в последнее время к интегративной теории. Ее суть состоит в признании определенного механизма, интегрирующего различные грамматики. В широких рамках интегративной модели можно объединить различные принципы. Одни из них основываются на том, что переключение кодов не должно нарушать цельности и правильности синтаксических культур обоих. Другие утверждают, что единицы вставляемого языка должны соответствовать или подчиняться правилам принимающей синтаксической структуры. В случае различных языков мы чаще можем встретить последнее как разрешение конфликта синтаксических структур. Аффиксация слов немецкого языка согласно правилам турецкого языка и категория рода у слов турецкого языка являются тому доказательством.
Список литературы / References
1. Appel R. & Muysken P. Language contact and bilingualism. / R. Appel, P. Muysken. - 1987.
2. Auer P. From code-switching via language mixing to fused lects: Toward a Dynamic typology of bilingual speech. / P. Auer // International Journal of Bilingualism. - Vol. 3. - № 4. - 1999. - P. 210-231.
3. Blom J. P. & Gumperz J. (Social meaning in structure: Code-switching in Norway. / J. P. Blom, J. Gumperz. -1972. -P. 407-434.
4. Bokamba E. G. Are there syntactic constraints on code-mixing? / E. G. Bokamba // World Englishes. - 1989. - Vol. 8. - № 3. - P. 277-292.
5. Gumperz J. Discourse Strategies. / J. Gumperz // Cambridge University Press. - 1982.
6. Mühlhäusler P. Structural expansion and the process of creolization. / P. Mühlhäusler // Theoretical Orientations in Creol Studies. - 1980. - P. 19-55.
7. Muysken P. Bilingual Speech: A Typology of Code-mixing. / P. Muysken P // Cambridge University Press. - 2000.
8. Myers-Scotton C. Multiple Voices: an Introduction to Bilingualism. / C. Myers-Scotton. - 2006.
9. Poplack S. "Sometimes I'll start a sentence in Spanish Y TERMINO EN ESPANOL": toward a typology of code-switching, / S. Poplack // Language Policy Task Force Paper № 4. 1981. - P. 581-618.
10. Saville-Troike M. The Ethnography of Communication: An Introduction. / M. Saville-Troike. - 1982.
11. Singh R. Grammatical constraints on code-mixing: evidence from Hindi-English. / R. Singh // Canadian Journal of Linguistics. - 1985. - Vol. 30. - № 1. - P. 33-46.
12. Аврорин В. А. Проблемы изучения функциональной стороны языка (к вопросу о предмете социолингвистики). / В. А. Аврорин. - Л. : Издательство: Наука, 1975
13. Крысин Л. П. Язык в современном обществе. / Л. П. Крысин. - М., 1977
Список литературы на английском языке / References in English
1. Appel R. & Muysken P. Language contact and bilingualism. / R. Appel, P. Muysken. - 1987.
2. Auer P. From code-switching via language mixing to fused lects: Toward a Dynamic typology of bilingual speech. / P. Auer // International Journal of Bilingualism. - Vol. 3. - № 4. - 1999. - P. 210-231.
3. Blom J. P. & Gumperz J. (Social meaning in structure: Code-switching in Norway. / J. P. Blom, J. Gumperz. -1972. -P. 407-434.
4. Bokamba E. G. Are there syntactic constraints on code-mixing? / E. G. Bokamba // World Englishes. - 1989. -Vol. 8. - № 3. - P. 277-292.
5. Gumperz J. Discourse Strategies. / J. Gumperz // Cambridge University Press. - 1982.
6. Muhlhausler P. Structural expansion and the process of creolization. / P. Muhlhausler // Theoretical Orientations in Creol Studies. - 1980. - P. 19-55.
7. Muysken P. Bilingual Speech: A Typology of Code-mixing. / P. Muysken P // Cambridge University Press. - 2000.
8. Myers-Scotton C. Multiple Voices: an Introduction to Bilingualism. / C. Myers-Scotton. - 2006.
9. Poplack S. "Sometimes I'll start a sentence in Spanish Y TERMINO EN ESPANOL": toward a typology of code-switching, / S. Poplack // Language Policy Task Force Paper № 4. 1981. - P. 581-618.
10. Saville-Troike M. The Ethnography of Communication: An Introduction. / M. Saville-Troike. - 1982.
11. Singh R. Grammatical constraints on code-mixing: evidence from Hindi-English. / R. Singh // Canadian Journal of Linguistics. - 1985. - Vol. 30. - № 1. - P. 33-46.
12. Avrorin V. A. Problemy izucheniya funktsionalnoy storony yazyka (k voprosu o predmete sotsiolingvistiki). [Problems of studying the functional side of the language (the question of the subject of sociolinguistics)] / A. V. Avrorin. - L. : Izdatelstvo: Nauka, 1975 [in Russian]
13. Krysin L. P. Yazyk v sovremennom obshchestve. [Language in today's society.] / L. P. Krysin. - M., 1977 [in Russian]
DOI: 10.23670/IRJ.2017.55.187 Хачатрян Л.К.
Старший преподаватель, Армавирский колледж управления и социально-информационных технологий СОВРЕМЕННАЯ ЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ ТЕКСТА: КОГНИТИВНАЯ ПОЭТИКА, ИНТЕРПРЕТАЦИЯ, КУЛЬТУРНАЯ ПОЭТИКА
Аннотация
В современной лингвистической теории текста наблюдается значительный прогресс в уточнении таких традиционных категорий, как система представлений и знаний творческой личности об определенном фрагменте действительности, объективация ценностных ориентаций творческой личности, понимание и оценка действительности творческой личностью. Данная теория успешно демонстрирует, что вышеуказанные категории последовательно выполняют онтологическую функцию обеспечения концептуального фона художественного текста, когнитивного образа ситуации, воссоздаваемой автором в тексте. Выдвигается новая концепция повседневной действительности, обладающая многогранными отношениями с категориями культуры. Художественное сознание представляет собой яркую разновидность обыденного сознания, а поэтому его имманентными характеристиками выступают когнитивные процессы, свойственные для повседневной когнитивной деятельности.
Ключевые слова: лингвистика текста, когнитивный образ ситуации, факт, когнитивная поэтика, интерпретация, культурная поэтика.
Khachatryan L.K.
Senior teacher,
Armavir College of Management and Socio-Information Technology CONTEMPORARY LINGUISTIC TEXT THEORY: COGNITIVE POETICS, INTERPRETATION,
CULTURAL POETICS
Abstract
In contemporary linguistic text theory one can witness the significant progress in specifying such traditional categories as creative personality representation and knowledge system on the definite reality fragment, creative personality value orientation objectification, and creative personality reality estimation. This kind of theory demonstrates successfully that mentioned-above categories consistently fulfill the ontological function of providing the literary text conceptual background and situation cognitive image reconstructed by the author in the text. A new daily-life reality conception is proposed. This conception possesses multi-faceted relations with the culture categories. The artistic consciousness is a bright kind of ordinary consciousness. That is why its immanent characteristics are cognitive processes peculiar for everyday cognitive activity.
Keywords: text linguistics, situation cognitive image, fact, cognitive poetics, interpretation, cultural poetics.
Лингвистика текста и когнитивные науки, преследуя сходные интересы в сфере изучения языка, языковых артефактов и ментальных процессов, в настоящий момент вырабатывают единый подход к таким феноменам, как восприятие художественного произведения, роль воображения в порождении и последующей интерпретации этого произведения, концептуальные модели повествования. До последнего времени исследователи преимущественно говорили об исследовательской дистанции между этими отраслями гуманитарного знания, нежели об их возможном слиянии (более подробно см. [1, С. 35-36]). Однако специалисты в сфере теории художественного текста все чаще обращаются к методологии когнитивных наук, устанавливают научный диалог с теорией искусственного интеллекта, когнитивной психологией, философией сознания, когнитивной поэтикой. При этом междисциплинарный характер исследований можно рассматривать как своеобразную реакцию на ограничения и упущенные возможности постструктуралистских концепций значения и смысла, интерпретации художественного текста, конструктивную попытку системно дополнить существующие модели анализа, фундаментально переработать их.
Когнитивисты, в свою очередь, заимствуют идеи из теории текста, адаптируя свои ключевые понятия к лингвоконцептуальным изысканиям. В этой связи метафора выступает как одна из важнейших проблем исследования, понятие, центральное для осознания специфики творческого сознания в текстопорождающей деятельности. В
