CC BY
123
6. Слово, произнесённое по случаю годичного собрания членов Тульского Епархиального Братства во имя св. Иоанна Предтечи. Тула, 1894.
7. СУиР РиКП (Собрание узаконений и распоряжений Рабочего и Крестьянского правительства). Пг.;М., 1918. № 18. Отд. I. Ст. 263.
Воловский Александр Сергеевич, аспирант, chavezalexayandex. ru, Россия, Тула, Тульский государственный университет.
THE ROLE OF THE TULA DIOCESAN BROTHERHOOD IN THE NAME OF ST.
JOHN THE BAPTIST IN THE CHURCH-SCHOOL MATTERS OF THE TULA DIOCESE
A.S. Volovsky
The article tells about the Tula Diocesan Brotherhood in the name of St. John the Baptist: emergence, development of its charitable activity in the Tula province and, in particular, on the role of the Brotherhood in the material support of Church-parish schools of Tula province.
Key words: church-parish school, diocesan fellowship, charity, patronage of arts, Tula region, Tula diocese.
Volovsky Alexander Sergeevich, post-graduate student, chavezalex ayandex.ru, Russia, Tula, Tula State University.
УДК 271.2 (470.312) -—917/1927”
ТУЛЬСКАЯ ЕПАРХИЯ В 1917-1927 ГГ. ПО ДАННЫМ АРХИВНЫХ ИСТОЧНИКОВ
Н.Н. Евсеев
Рассмотрены вопросы, связанные с положением Тульской епархии в условиях революции 1917 г., Гражданской войны, формирования новой государственной идеологии. Статья основана на архивных источниках, впервые вводимых в научный оборот.
Ключевые слова: Тульская епархия, епархиальный совет, революция, Гражданская война, архивный фонд.
Период двадцатых годов в истории Тульской епархии, как и весь XX век в целом, является сегодня предметом наиболее пристального изучения со стороны региональных историков. Связано это в первую очередь с отсутствием общепринятой систематической истории епархии в данный период времени. Имеются работы, которые претендуют на освещение всего периода истории епархии, как, в частности, диссертация священника Павла Брылева, защищенная в стенах Московской духовной академии в 2000 г. Однако она до сего дня не опубликована, а в связи с гибелью ее ав-
тора в том же году, не доведена до уровня монографии. Однако, работа о. Павла, как и ряд других работ, проливают свет на наличие большого количества источников по данному периоду и указывают вектор дальнейшей работы современным исследователям. Предметом данной статьи и является рассмотрение наиболее важных, с нашей точки зрения, источников и их анализ для изучения истории Тульской епархии, а теперь уже митрополии.
Прежде всего, на наш взгляд, необходимо выделить главнейшие источники, а затем перейти к их характеристике по отдельности. Итак, при исследовании нами указанной темы были рассмотрены следующие источники:
1. ГАУ ТО«Государственный архив» (далее - ГАУТО) Ф. 3. «Тульская духовная консистория».
2. ГАУ ТО. Ф. Р-226 «Губернский финансовый отдел».
3. ГАУ ТО. Ф. Р-263 «Отдел юстиции Тульского губернского исполнительного комитета».
4. ГАУ ТО. Ф. 562 «Тульский епархиальный совет».
5. ГАУ ТО. Ф. Р-717 «Отдел управления Тульского губернского исполнительного комитета».
6. ГАУ ТО. Ф. Р-989 «Тульский губернский союз безбожников».
7. ГАУ ТО. Ф. Р-990 «Союз воинствующих безбожников Тульского округа Московской области».
8. ГАУ ТО. Ф. Р-991 «Союз воинствующих безбожников Тульского округа Московской области».
9. ГАУ ТО. Ф.Р-1902 «Чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией Тульского губернского исполнительного комитета».
10. ГАУ ТО. Ф. Р-1963 «Тульский губернский революционный трибунал».
11. ГАУ ТО. Ф. Р-3354 «Уполномоченный Совета по делам Русской Православной Церкви по Тульской области».
В качестве основных источников исследования мы использовали фонды 562 «Тульский епархиальный совет», а также Р-717 «Отдел управления Тульского губернского исполнительного комитета». Первый из названных нами фондов позволил изучить церковную жизнь Тульского края в 1917-1925 гг. глазами духовенства, как высшего, так и низшего. Удалось рассмотреть психологию священнослужителей революционного периода и выделить несколько важнейших черт, позволяющих охарактеризовать основные «болевые точки» Русской Церкви начала прошлого века, многие из которых, к сожалению, актуальны и сегодня. Это в первую очередь наличие серьезных внутренних противоречий между городским и сельским, белым и черным, высшим и низшим духовенством. Кроме того, важную дестабилизирующую роль играло тяжелое материальное положение сельского духовенства, младшего и низшего клира на многоклирных приходах, что особенно ярко это проявилось в годы революции и Граж-
данской войны. Очень часто отсутствие достойного материального обеспечения, сочетаемое с морально-нравственным кризисом в душе священника, приводило его к фатальной мысли о снятии с себя сана и переходе на светскую работу. При этом нередко священники снимали с себя сан под угрозой расправы над ними или членами их семей, поскольку часть прошений о снятии сана выглядят необъяснимыми: они не могут быть поставленными в ряд традиционных, если можно так сказать, причин (утеря веры, переход на светскую работу) [1]. Вопрос в этих случаях разрешается, видимо, таким образом: священнослужители писали данные прошения под давлением со стороны как партийных, так и советских организаций, а также органов государственной безопасности. Цель в данном случае преследовалась одна - расшатать авторитет Церкви подобными выступлениями, нанести идеологический удар по Церкви. Подобная тактика, ушедшая на второй план в 30-40-е гг., заявила о себе с новой силой в 50-70-е
гг., во время очередного идеологического наступления на Церковь.
Многие священники снимали сан вследствие разочарования в своем служении, либо подвергались каноническим прещениям и были лишаемы сана церковной властью за систематические проступки и преступления против веры и Церкви. Как пример можно указать дело о снятии сана со священника Павла Преображенского [2] (клирик Кладбищенской церкви г. Алексин). Он обратился к епископу Иувеналию (Масловскому) с данным прошением в связи с «крайним необеспечением материального положения безприходного причта и тяжелой религиознонравственной атмосферой, отсутствием духовных сил» (орфография автора документа сохранена -
Н.Е.). Между отцом Павлом и владыкой Иувеналием велась продолжительная по времени переписка, целью которой епископ видел сохранить священника в сане и Церкви, помочь ему выйти из состояния душевного кризиса, в котором он оказался. Однако эта попытка, к сожалению, не удалась. Диакон Михаил Лукьянов подал прошение о снятии сана в связи с обидами и унижениями от настоятеля священника Николая Сахарова и равнодушием благочинного. После увещевания от протоиерея Петра Невского диакон Михаил Лукьянов раскаялся в своем намерении и был переведен в село [3]. Заштатный священник Михаил Спасский подал прошение о снятии сана в связи с «переживаемым теперь Церковью тяжелым временем» [4]. Иеродиакон Власий подал прошение о снятии сана и монашества 22 октября 1919 г., увещевание епископа Корнилия не подействовало [5].
Особняком стоят прошения священнослужителей о снятии сана, поданные по причине перехода на работу в советских учреждениях. Так, священник с. Нижний Суходол (Алексинский уезд) Сергий Пастухов 7/20 ноября 1918 года подал прошение о снятии сана «ввиду назначения на должность учителя» [6]. Священник Покровской церкви г.Ефремова Виталий Преображенский снял сан «по обстоятельствам чисто личного, семей-
ного характера» [7] и перешел на должность учителя. Как мы видим, подобные прошения в своей основе имели либо переживаемые Церковью «тяжелые времена», либо отсутствие материальных средств для обеспечения семей и необходимость перейти на работу в советские органы, что было в представлении указанных пастырей недопустимым - совмещение партийной работы со священным саном. Данное явление указывает на масштабные сдвиги в духовном состоянии людей революционной эпохи, причем наиболее ярко их можно проследить в судьбах духовенства. При всем этом снятие сана или лишение его высшей церковной властью всегда является трагедией для священнослужителя, какие бы мотивы за данным решением не стояли. Несмотря на то, что прошений о снятии сана нам удалось обнаружить не один десяток, говорить о системной тенденции в таких условиях сложно, поскольку в ходе гонений всегда имеет место как мученический подвиг, так и отход от гонимой Церкви. Однако наличие подобных фактов говорит именно о том, что в жизни священнослужителей имели место трагедии, зачатки которых часто закладывались в семинариях, не всегда уделявших должное внимание духовному развитию своих воспитанников. При всем этом мы не считаем возможным сделать вывод о массовых случаях снятия сана духовенством по тем или иным причинам, однако обойти этот вопрос вовсе мы также сочли невозможным по причине значительности этого эпизода в жизни Церкви в целом и Тульской епархии в частности.
В целом документы Тульского епархиального совета дают возможность оценить степень нравственного состояния прихожан епархии, а также и их отношения к Церкви в целом: по статистике 1918-1921 гг. в Тульской епархии увеличивается количество дел, рассматриваемых 3 столом, т.е. вопросы церковного брака и его расторжения. По сравнению с предреволюционным 1916 и революционным 1917 гг. число прошений о церковном разводе вырастает в несколько раз, одновременно неуклонно падает количество кандидатов на должности псаломщиков и диаконов, практически исчезают кандидаты на пресвитерские места в силу закрытия храмов, а вместе с ними и священнических вакансий, о чем также говорят документы епархиального совета [8]. Следует также отметить, что в фондах архива содержатся документы ТЕС до 1925 г., т.е. документы канонического совета, подчиненного Патриарху. Обновленческий епархиальный совет следов своей деятельности в архивных фондах не оставил, по крайней мере, нами такие следы обнаружены не были.
Еще одним фондом, на который мы считаем необходимым обратить внимание, является фонд Р-717 «Отдел управления губисполкома». В нем содержатся документы, по своей хронологии близкие к документам епархиального совета, т.е. 1918-1924 гг. В документах отдела мы обнаруживаем статистику по количеству храмов в Тульской епархии. На 1921 г. в Тульской губернии имелось 350 православных храмов, из них 40 - в Туле
[9], при том, что в 1921 г. органы внутренних дел не дифференцировали церковные течения на «староправославные» и «обновленческие». Получается, что обновленцы в своих данных учли не только действующие, но и закрытые, но не разрушенные храмы. Забегая вперед, скажем, что согласно отчету уполномоченного Совета по делам Русской Православной Церкви по Тульской области в регионе имелось 6 действующих храмов, из них 1 в г. Калуге и 1 в Тарусском районе, входивших до 1944 г. в состав Тульской области [10]. При сравнении с другими источниками выясняется очень интересный момент. По данным обновленческих Тульских епархиальных ведомостей на 1928 г. в Тульской епархии существовало 793 храма, из них 455 принадлежало обновленцам, 338 - канонической патриаршей Церкви. Напомним, что к 1917 г. в Тульской епархии имелось 1089 храмов, церквей и часовен различного типа, т.е. 296 храмов в епархии было ликвидировано за 10 лет Советской власти[11], если верить обновленческим источникам. На наш взгляд, обновленческая статистика, мягко говоря, лукавит, поскольку вносит в число храмов и действующие, и закрытые. Отдел же управления ясно показывает, что уже в 1921 г. число храмов уменьшилось с 1089 до 350, а монастыри в епархии к этому времени были ликвидированы полностью.
Таким образом, ясно виден масштаб атаки на Церковь в революционные и послереволюционные годы, используя даже одно из многих свидетельств, в частности, статистику количества храмов в епархии. Архивные фонды позволяют исследовать процесс отделения Церкви от государства в 1917-1918 гг., а также последующее наступление Советской власти на Церковь, формирование различных векторов антирелигиозной политики государства и коммунистической партии в 1917-1927 гг. В исследуемый период происходило становление идеологической системы Советского государства, одним из столпов которой являлся атеизм и агрессивная антирелигиозность, антицерковность. Данный исторический период избран нами для исследования в связи с малой изученностью данного периода в региональной историографии. Последствием утверждения большевистской идеологии стало преследование Русской Православной Церкви, последовательное проведение курса на ее подчинение государственной и партийной политике, что, по сути, равно ее уничтожению. В данной статье нам удалось в самых общих чертах рассмотреть, каким образом данные процессы происходили на территории Тульского региона в указанный период, опираясь на архивные источники.
Список источников
1. ГАУ ТО. Ф. 562. Оп. 4. Д.260, 261,262,263,264.
2. ГАУ ТО Ф.562. Оп.4. Д. 259. Л. 2, 3.
3. ГАУ ТО Ф. 562. Оп. 4. Д.487. Л.1.
4. ГАУ ТО Ф. 562. Оп. 4. Д. 489. Л.1.
5. ГАУ ТО Ф. 562. Оп. 4. Д. 486. Л.1.
6. ГАУ ТО Ф. 562. Оп. 4. Д. 260. Лл.1. 1 об. 2.
7. ГАУ ТО Ф. 562. Оп. 4. Д. 488. Л. 1.
8. ГАУ ТО Ф. 562. Оп. 4.
9. ГАУ ТО. Ф. Р-717. Оп. 1. Д. 912. Л.1.
10. ГАУ ТО. Ф.Р-3354. Отчет уполномоченного Совета по делам Русской Православной Церкви по Тульской области за 1943 г. Оп.1. Д. 1. Л. 3.
11. Тульские епархиальные ведомости. 1928. №4.
Евсеев Николай Николаевич, ассистент, nikevseev@inbox.ru, Россия, Тула, Тульский государственный университет.
THE TULA DIOCESE IN 1917-1927ON THE BASIS OF ARCHIVAL SOURCES
N.N.Evseev
The article is devoted to questions connected with the position of the Tula diocese in the conditions of revolution of 1917, Civil war, formation of new state ideology. Article is based on the archival sources for the first time entered into a scientific turn.
Key words: the Tula diocese, thediocesan council, revolution, the Civil War, the archival fund.
Evssev Nikolay Nikolaevich, assistant, nikevseev@inbox.ru, Russia, Tula, Tula State University.
УДК 271.2
СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ ДЕКЛАРАЦИИ МИТРОПОЛИТА СЕРГИЯ И СОЛОВЕЦКОГО ПОСЛАНИЯ
Н.Н. Евсеев
Представлен сравнительный анализ Декларации митрополита Сергия и Соловецкого послания. Оба документа посвящены отношениям Церкви и Советской власти в 20-е гг. XX в.
Ключевые слова: Русская Православная Церковь, Советское государство, митрополит Сергий, Декларация 1927 г., Соловецкое послание.
Среди исторических документов первой половины XX в., относящихся к жизни Русской Православной Церкви (далее - РПЦ МП), неоспорима, на наш взгляд, первостепенная значимость Декларации 1927 г. митрополита Сергия (Страгородского), бывшего на тот момент Заместителем Местоблюстителя Патриаршего престола и фактически возглавлявшего
