CC BY
82
1-й ряд - npwnOßhäHHK^, исповедника,
БЛГОБ^СТНИКЪ.
2-й ряд - ßhßbi, истины, е^ллУю.
3-й ряд - evAAiito XbU.
Это «плетение словес». Настолько сложны этапы осознания слов, включающих представления, понятия, образы, которые соотносятся с истинными/не истинными знаниями, что эксплицирует сакральную обусловленность всего происходящего. И именно отсутствие разрыва между словом и сущностью, им обозначаемой, заключено в «плетении словес»: «плетение словес» как структурная единица выполняет важную функцию: вводит важнейшие смыслы религиозных понятий, это способ «сгущения» мысли, которое представляет нераздельное двуединство -сращение объекта и его именования, явления и его именования, идеи и ее именования. Формальное и смысловое в «плетении словес» находятся в сложнейших отношениях: формальное усложнение приводит одновременно как к «сгущению» мысли, так и уточнению ее.
Хочется надеяться, что обращение к структуре «плетения словес», семантический анализ лексических единиц могут стать помощниками в приближении к смысловому содержанию «плетения словес». Здесь еще многое предстоит додумать, доработать... «Трудно предугадать, до какой степени открытие других средневековых славянских приемов словесного выражения сможет - и сможет ли вообще - облегчить нам понимание текстов. многое еще не описано, не объяснено и не открыто» [14].
Примечания
1. См., напр.: Колесов В. В. Древнерусский литературный язык. Л., 1989; Лихачев Д. С. Некоторые задачи изучения второго южнославянского влияния в России. М., 1958; Аверинцев С. С. Поэтика ранневи-зантийской литературы. М., 1997; и др.
2. Абрамова, И. Ю. Структурно-семантическая и синтаксическая организация агиографических текстов стиля «плетение словес»: дис. ... канд. филол. наук. Н. Новгород, 2004.
3. Пиккио Р. Slavia Orthodoxa: Литература и язык / отв. ред. Н. Н. Запольская, В. В. Калугин. М.: Знак, 2003. С. 635.
4. ЖСП - Житие святого Стефана Епископа Пермского, написанное Епифанием Премудрым. Изд. Археограф. комиссии. СПб., 1897.
5. Русская грамматика: научные труды / Российская академия наук. Институт русского языка им. В. В. Виноградова; коллектив авторов; репринтное издание. М., 2005. Т. II. С. 93.
6. Лепахин В. В. Иконичная агиография. URL: http:/ /www.portal-slovo.ru.
7. Лепахин В. В. Указ. соч.
8. Миронова Т. Л. Церковнославянский язык: грамматика, упражнения, контрольные работы, словарь. М., 2009. С. 32.
9. Срезневский И. И. Материалы для словаря древнерусского языка по письменным памятникам. Т. 1.
СПб., 1893. Т. 2; СПб., 1902. Т. 3; СПб., 1912 (Словарь Срезневского).
10. Дьяченко Г. Полный церковно-славянский словарь. М., 1900 (Словарь Дьяченко)
11. Словарь древнего славянского языка, составленный по Остромирову евангелию / Изд. А. С. Суворина. СПб., 1899 (Словарь 1899).
12. Словарь церковно-славянского и русского языка. СПб., 1847 (Словарь 1847).
13. Камчатнов А. М. О семантическом словаре древнерусского языка. URL: http://www.textology.ru.
14. Пиккио. Указ. соч. С. 567.
УДК 812
Н. А. Красовская
ТУЛЬСКАЯ ДИАЛЕКТНАЯ ЛЕКСИКА: ПРОБЛЕМЫ СОСТАВЛЕНИЯ СЛОВАРЯ
В статье обсуждаются вопросы составления «Словаря тульских говоров», проблемы сбора и анализа тульской диалектной лексики. Осуществляемый издательский проект «Материалы к словарю тульских говоров» имеет целый ряд особенностей, которые заметно отличают его от других региональных лексикографических работ.
The author considers the issues connected with compiling "The Dictionary of the Tula Dialects", the problems of gathering and analysing the Tula dialect lexicon. The publishing project "Materials for the Tula Dialects Dictionary" which is being carried out, has a number of features which considerably distinguish it from other regional lexicographic works.
Ключевые слова: тульские говоры, диалектная лексика, диалектизм, словарь, словарная статья.
Keywords: the Tula dialects, dialect lexicon, dialecticism, dictionary, dictionary entry.
Проблема составления диалектных словарей волнует лингвистов уже не первое столетие. Этот вопрос активно обсуждался в середине XX в. в связи с началом проекта «Словарь русских народных говоров», массовой подготовкой и созданием региональных словарей и в связи с разработкой других лексикографических изданий. Однако говорить о том, что в подобной работе решены все сложные вопросы, всё-таки пока нельзя. Проблемы лексикографирования волнуют нас в связи с созданием «Словаря тульских говоров» [далее - СТГ. - Н. К.].
Временем активного собирания и описания диалектной лексики стал период середины XX в., однако корни этого процесса намного глубже, и уходят они в XVIII-XIX вв., когда были подготовлены и изданы такие серьёзные словари, как «Словарь Академии Российской», «Опыт областного великорусского словаря» и «Дополнение...» к нему и, наконец, «Толковый словарь живого
© Красовская Н. А., 2011
великорусского языка» В. И. Даля. Не прекращается активное описание диалектной лексики и сейчас, поэтому составление и разработка новых типов диалектных словарей, особенно в связи с задачами и целями развития синкретических направлений в современных гуманитарных науках, по-прежнему является актуальной проблемой современной русистики. Основные направления диалектной лексикографии были определены Ф. П. Филиным в «Проекте "Словаря русских народных говоров"», а также в работах Ф. П. Сороколетова, И.А. Оссовецкого, Т. С. Коготковой, О. Г. Пороховой и др. Продолжают вести активную деятельность по определению принципов и методов региональной лексикографической работы представители всех крупных научных центров (см. работы исследователей из ИРЯ РАН, Института славяноведения РАН, ИЛИ РАН, МГУ, СПбГУ, Томского государственного университета и т. д.).
Главными принципами составления диалектного словаря, по мнению Ф. П. Филина, должны быть следующие. Во-первых, диалектный словарь - это словарь дифференциального типа, то есть в него входит лексика только диалектная и не включается лексика литературного языка. Во-вторых, единственным объектом диалектного словаря является диалектное слово, то есть «слово, имеющее локальное распространение и в то же время не входящее в словарный состав литературного языка (в любую его разновидность)» [1]. В-третьих, диалектный словарь - это словарь-справочник, а не системный словарь. Эти положения были высказаны Ф. П. Филиным относительно «Словаря русских народных говоров». При всей их несомненной справедливости, они всё-таки были подвергнуты серьёзному обсуждению. На протяжении нескольких лет дебатировался вопрос об отражении диалектным словарём системы говора и, следовательно, о включении в его словник общенародной лексики (см. работы А. И. Оссовецкого и Ф. П. Сороко-летова), об особенностях построения словарной статьи и о способах представления значений диалектного слова, о разграничении диалектной омонимии, об отражении в словаре фонетических и грамматических вариантов слова, о привлечении иллюстративного материала и т. д. Несмотря на то что многие вопросы и сейчас не имеют окончательного решения, с годами сложились два основных направления диалектной лексикографии: первое - строго дифференциальное, которое отражает только диалектную лексику (см., например, «Словарь смоленских говоров» и др.), второе - более широкое, при котором в региональные словари попадает и общенародная лексика, известная носителям данного говора, такие словари стремятся в большей сте-
пени к полному отражению всей системы говора (например, «Псковский областной словарь»).
По масштабности и охвату картографируемой территории, а также по тому, как представлены частные диалектные системы в словарях, последние могут быть разделены на несколько разновидностей. В этом вопросе нам кажется весьма интересной точка зрения Е. А. Нефёдовой.
По её мнению, существуют так называемые сводные словари. Ярким примером словаря этого типа из созданных в XX в. может послужить «Словарь русских народных говоров» под ред. Ф. П. Филина, Ф. П. Сороколетова, С. А. Мызни-кова. Вторым типом диалектных словарей, в противоположность первому, могут быть словари, фиксирующие лексику только одной, достаточно узкой территории, то есть лексику одной частной диалектной системы. Такие словари можно назвать односистемными (см. работы Е. А. Нефёдовой). Самым известным примером словаря подобного типа стал «Словарь современного русского народного говора» (составленный на материале деревни Деулино Рязанского района Рязанской области), сюда же относятся такие словари, как «Словарь говора деревни Акчим Пермской области», «Вершининский словарь». И наконец, третий тип диалектного словаря - это так называемый полидиалектный словарь (см. работы Е. А. Нефёдовой). Данная лексикографическая разновидность на сегодняшний день является самой распространенной в отечественной практике составления диалектных словарей. Практически все регионы имеют словари такого типа. Среди них можно назвать «Курский областной словарь», «Словарь говоров Карелии и сопредельных областей», «Большой словарь донского казачества», «Полный словарь говоров Сибири» и т. д. По мнению Е. А. Нефёдовой, полидиалектные словари можно противопоставить сводным словарям по следующим основаниям: «Во-первых, полидиалектный словарь представляет лексику диалектного континуума, характеризующегося значительной структурной и генетической общностью, что существенно повышает его возможности адекватно передать как внутрисистемные, так и межсистемные отношения. Во-вторых, основной и главный источник полидиалектного словаря - записи живой разговорной речи в её непосредственном проявлении; как правило, значительная часть этих записей делается авторами словаря» [2]. Если сводные словари представляют возможную модель диалектного языка на огромной территории с её развёртыванием во времени, то полидиалектные словари представляют реальную диалектную языковую систему или её часть, существующую на определённой территории, и, в отличие от односистемных словарей, не могут рассматриваться как аналог частной диа-
лектной системы. Однако, по наблюдениям диалектологов, полидиалектный словарь отображает диалектную систему систем (или её части), распространённую на территории, не всегда точно совпадающей с границами, например, групп говоров, поэтому в такого типа словарях могут содержаться элементы разных диалектных систем (например, проникают лексические факты соседних групп говоров). Но это не означает, что полидиалектные словари имеют некоторые отступления от принципа системности, как раз наоборот, полидиалектные словари, включая лексику разных частных диалектных систем, представляют собой некую модель, отображающую сосуществующие лексические и семантические элементы диалектной системы систем.
По нашему мнению, СТГ - это пример, как и многие региональные словари, словаря полидиалектного типа. Однако для нас существует несколько вопросов. 1. Насколько словарные статьи могут строиться с использованием примеров употребления диалектного слова в художественной литературе? 2. В какой степени словарная статья должна включать сведения энциклопедического характера? 3. Могут ли быть отражены в словаре лакуны лексикографического описания? 4. Что может являться источником при составлении регионального словаря в современных условиях? 5. Насколько в целом возможно отступление от основных принципов лексикографического описания (по Денисову): принципа относительности и ориентированности на адресата; принципа стандартности; принципа экономности; принципа простоты; принципа полноты; принципа эффективности; принципа семантической ступенчатости описания [3]? Эти вопросы возникли в связи с трудностями составления СТГ.
Среди территориальных словарей мы пока не найдём полноправного словаря, отражающего тульскую лексику. Ситуация в региональных (наших, тульских)и центральных исследовательских центрах сложилась таким образом, что на протяжении нескольких последних десятилетий тульская лексика собиралась нерегулярно и не подвергалась комплексной научной обработке, поэтому перед нами и по сей день стоит актуальная задача сбора диалектного материала и скорейшая его систематизация.
Проблемы составления СТГ усугубляются и многочисленными экстралингвистическими и социолингвистическими факторами. Во-первых, практически ушло из жизни поколение носителей говоров, которое полностью отвечало предъявляемым требованиям к сбору диалектного материала (по возрасту, образованию, роду занятий, времени проживания на той или иной территории). Во-вторых, существование говоров в основном поддерживается речью сельского на-
селения, деревенских жителей, сегодня же приходится констатировать, что в силу целого комплекса разных причин происходит массовый отток сельского населения в города и промышленные центры, деревень осталось очень мало. В-третьих, современные политические и экономические процессы привели к серьёзной миграции населения. В целом обозначенные проблемы являются достаточно закономерными и наблюдаются не только на территории Тульской области, но и в целом в Российской Федерации. С другой стороны, в последние десятилетия усилился интерес в разных социальных слоях и группах населения к этническому своеобразию, к истории, культурной самобытности жителей того или иного региона. Поэтому лакуна, связанная с отсутствием среди диалектного лексикографического корпуса СТГ, на сегодняшний день является весьма ощутимой. Следует констатировать, что нами предпринимаются попытки переломить ситуацию: в последние годы была отредактирована, существенно пополнена картотека тульской лексики, были изданы три выпуска «Материалов к словарю тульских говоров» (далее - МКСТГ. Н. К.), они, безусловно, ещё во многом требуют своей доработки, систематизации и расширения. Однако становится ясно, что создаваемый СТГ будет иметь целый ряд своих отличительных черт. С учетом поставленных выше вопросов попробуем разобраться в этом.
1. Традиционно считается, что в основном диалектные словари строятся на основе записи живой разговорной речи диалектоносителей, зафиксированные примеры употребления той или иной лексемы и становятся иллюстративным материалом в словарных статьях. Мы же в качестве иллюстраций используем и примеры из художественной литературы. Однако Ф. П. Филин допускал введение примеров употребления диалектизмов в художественных произведениях, если они снабжены авторскими пояснениями. Материалы СТГ пополняются за счет диалектной лексики, употреблённой писателями, проживавшими на территории Тульского края. Речь идёт, конечно же, о произведениях Л. Н. Толстого, Г. И. Успенского, Н. В. Успенского. На этом нам бы и хотелось остановиться подробнее. Их публицистические и художественные произведения дают весьма богатый и точный диалектный материал, не привлекать к работе который невозможно.
Так, неоднократно говорилось о том, что Л. Н. Толстой целенаправленно изучал колорит речи мужиков, записывал их слова, выражения, уделял внимание речи пришлых крестьян, осознанно проводил отбор языкового материала для передачи народной речи в своих произведениях.
Безусловно, богатый диалектный материал содержится в дневниковых записях Л. Н. Толстого. Для нас они представляются особенно ценными, так как имеют точную временную и территориальную маркировку и снабжены тонкими наблюдениями и пояснениями самого Льва Николаевича. Неоднократно исследователи отмечали особенно внимательное отношение Толстого к крестьянскому укладу жизни, быту. Так, при посещении крестьянской избы он замечает, что на полках стоят горшки, иконы сняты, чтобы не почернели от дыма, значит, изба топилась «по-черному»: дым выходил в отверстие вверху двери, которое Толстой называет «вышник» (см. ПСС Л. Н. Толстого).
Собственно говоря, привлечение для изучения территориальных особенностей языка дневниковых записей, хроник, воспоминаний писателей и поэтов в современных условиях практикуется часто. При рассмотрении и сборе тульской лексики это делать необходимо. Подтверждение своим мыслям мы находим и в недавней статье И. В. Пантелеева: «В настоящее время перспективным представляется изучение различного рода письменных источников, в которых отражена диалектная лексика Тульского края. К числу таковых относятся дневники и записные книжки Л. Н. Толстого, содержащие интересный и практически неизученный лексический материал, позволяющий судить об особенностях языка не только яснополянских крестьян, но и жителей других регионов России» [4]. С. И. Гужанов, например, также говорит о том, что дневники Л. Н. Толстого представляют собой интересное и своеобразное явление, исследователь отмечает, что язык дневников писателя «не подчинен задачам художественного повествования и описания, он не индивидуализирован и в целом не решает задач художественно-эстетического воздействия на читателя» [5].
Изучение функционирования диалектизмов в рамках художественного произведения имеет свои цели и задачи. Мы позволяем себе при подготовке и разработке словарных статей использовать толстовские контексты, содержащие диалектизмы, в качестве примеров их бытования на территории Тульской губернии. Считаем, что в достаточной степени это возможно сделать из-за документально подтверждённого и описанного биографами Толстого внимательного и вдумчивого отношения самого автора к изучению народной речи. Однако полностью отдаём себе отчет в том, что само художественное повествование имеет особую специфику, поэтому, безусловно, при составлении регионального словаря можно лишь говорить о вкраплениях и подтверждениях толстовским художественным контекстом основных примеров употребления слова. Хотя во многих случаях работа с произведениями Л. Н. Толстого
позволяет увидеть те оттенки значения слова, те конкретизирующие семы в значении слова, которые способны привести к новому витку анализа того или иного диалектного лексического факта. Эта особенность отражена в издающихся МКСТГ, думаем, что она сближает региональный словарь с опытом построения словарей литературного языка.
Необходимо пояснить и процедуру вливания в СТГ диалектизмов из толстовских произведений. Те лексемы, которые мы предположительно собираемся включить в СТГ, проходят двойную проверку: во-первых, их наличие, толкование и территория распространения проверяются по «Словарю русских народных говоров» (СРНГ), во-вторых, значение, пометы и примеры сверяются с толковыми словарями литературного языка (Большим и Малым академическими).
Безусловно, нельзя не принимать во внимание размышления И. А. Оссовецкого о том, что отличительной чертой диалектных словарей как раз является запись устной речи, а толковые словари литературного языка в основном строятся на материалах художественных произведений: «Все эти словари построены на материале устной речи в её разговорно-бытовом аспекте, и в этом отношении они более адекватно отражают объективную языковую действительность, чем толковые словари литературного языка, которые в основном построены на материале языка художественной литературы... в материале же толковых словарей литературного языка представлен язык уже как-то интерпретированный и с определённым наложением на него авторского отношения к материалу, часто не безупречному в отношении точности словоупотребления, что встречается даже у хороших писателей, потому что художественный талант далеко не всегда сочетается с чуткостью к языку, со своего рода "филологическим слухом"» [6]. Интересны и размышления ученого и о том, что в толковые словари порой попадает далеко не нормированная литературная лексика (именно из-за силы влияния художественной литературы). И. А. Оссовецкий пишет: «Широкое использование материала языка художественной литературы способствует также и тому, что в толковые словари литературного языка попадает много такого материала, который стоит за пределами лексических норм литературного языка; эта неоднородность исходного материала в разных словарях литературного языка с большим или меньшим успехом преодолевается системой стилистических помет, в значительной мере субъективных. К таким включениям в словарях литературного языка относятся, например, диалектизмы, которые часто встречаются в произведениях тех или иных писателей» [7]. С подобными примерами рассмот-
рения диалектизмов из произведений Толстого нам тоже пришлось столкнуться.
Итак, проиллюстрируем вышесказанное. Толстовские контексты с содержащимися в них диалектными лексемами, во-первых, используются нами в качестве дополнительной иллюстрации в словарной статье. Например, лексема варок в значении «огороженное место для скота; загон, хлев, скотный двор» наряду с примером из Одоевского района снабжена и толстовским примером, подтверждающим значение: «Полюбовавшись знакомыми ему до малейших подробностей коровами, Левин велел выгнать их в поле, а на варок выпустить телят» (Анна Каренина). И таких примеров и в первом выпуске МКСТГ, и во втором, и в третьем достаточно много. Толстовское точное, меткое слово, взятое из народной речи, полностью соответствует использованию этого слова в живой речи диалектоносите-лей.
Во-вторых, при сборе материала в полевых условиях не всегда возможно уточнить значение лексемы или записать контекст, в котором она употребляется, хотя сам факт её наличия в той или иной частной диалектной системе (говоре) фиксируется. В ситуации постепенного исчезновения многих пластов диалектной лексики потеря любого слова может восприниматься как потеря какого-то компонента культурного или этнического пространства, поэтому отмечаются такие случаи, когда лексема помещается в МГСТГ, но иллюстрируется только примерами из произведений Л. Н. Толстого. В этом случае, прежде всего, такая лексема проходит этап лексикографического сопоставления (см. выше), во-вторых, толстовский контекст своим наличием заставляет составителей проводить повторные полевые исследования с целью выявления примеров употребления данной диалектной лексемы в условиях реальной живой речи, то есть приходится использовать «обратный» подход при подготовке и составлении подобных словарных статей. Например, слово взбрыкнуть в значении «брыкать (о детях и животных)» имеет толстовский пример употребления: «Мухортый заиграл и взбрыкнул, притворяясь, что хочет задней ногой ударить рысью бежавшего к колодцу Никиту» (Хозяин и работник).
И наконец, в-третьих, употребление диалектной лексемы Толстым по оттенкам своего значения может несколько отличаться от того значения, в котором она была зафиксирована в ходе полевой работы. В ряде случаев, таким образом, можно говорить о существовании полисемии, причем одно из значений подтверждается только толстовским контекстом. Подобное введение в словарную статью примеров из произведений Толстого отчасти позволяет вскрыть глубинные
диалектные семантические процессы и частично подойти к вопросу о рассмотрении полисемии в диалектах. Обратимся к словарным статьям. Лексема дуром имеет два значения: «1. По-глупому, без всякой пользы, попусту, необдуманно, как попало. 2. Напролом, одурело, без оглядки». К первому значению имеется иллюстрация из живой разговорной речи, второе значение снабжено только толстовским примером: «...гонит дуром», «Что кружишь дуром?» («Метель»).
2. Отвечая на вопрос о том, в какой мере материалы СТГ должны включать в себя энциклопедический материал, мы придерживаемся точки зрения Ф. П. Сороколетова. Он считал, что диалектный словарь в его привычной для нас форме можно отнести к типу переводных словарей, так как в основном такой словарь переводит лексику с диалектного языка на язык литературный. «В практике русской диалектной лексикографии утвердился тип толково-переводного словаря. Для огромного большинства диалектных слов толкование может быть сведено к их переводу на литературный язык, когда этот перевод содержит исчерпывающее представление о значении диалектных слов...» [8] Но, по мнению лингвиста, некоторые группы слов требуют введения энциклопедических сведений, помогающих раскрывать суть описываемого явления. «Важно наметить классы слов, толкование которых необходимо предполагает приведение энциклопедических сведений. Прежде всего, это слова, обозначающие предметы и явления, отсутствующие в общенародном пользовании, т. е. относящиеся к специфическим чертам духовной и материальной культуры, социальному укладу, быту и т. п.» [9]. Примером словарной статьи из МКСТГ, которая снабжена сведениями энциклопедического характера, может стать следующая: ГРУЛЕВКА -и, ж. Шаль, обычно богато украшенная мелким красным или другим ярким рисунком, с центральным узором в виде черного креста или черной, красной розы. Одоев. Шаль огромная, грулёвка, у меня вот Елена Владимировна ее берёт. Вот это гру-лёвка, одинаковых ни у кого не было (с. Стояно-во, Одоев.). Такие сведения позволяют более точно представить сам артефакт или какое-либо явление, имеющее узкое территориальное распространение.
3. При обсуждении вопроса о включении в словарь так называемых «исследовательских лакун» мы отталкиваемся от мысли, высказанной Ф. П. Филиным в «Проекте "Словаря русских народных говоров"», о том, что лучше включить в словарь единицу, которая не имеет достаточного иллюстративного материала или других характеристик, чем потерять эту единицу вовсе. К сожалению, те экстралингвистические факторы, которые влияют на качественный сбор материа-
ла для словаря (о них говорилось выше), в целом ряде случаев не дают нам возможности или конкретизировать значение лексемы, или записать необходимый иллюстративный материал. Но совершенно отказаться от такой диалектной единицы мы считаем невозможным, так как может случиться так, что через несколько лет данная лексема вообще выпадет из поля зрения исследователей, поэтому нам очень важно в прямом смысле слова зафиксировать все лексемы, употребляющиеся или употреблявшиеся на территории нашего региона. Например, в МКСТГ (выпуск 2008 г.) имеется словарная статья: КАРЕ'К -а, м. Кустарник. Черн. (Зеленецкий, Черн.). Данное слово не имеет иллюстрации, так как источником его стал небольшой список слов, записанных тульским этнографом А. Г. Зеленецким в Чер-нском районе Тульской области. Однако вообще не помещать эту лексему в МКСТГ нельзя, так как она может исчезнуть полностью (или уже исчезла) из употребления в нашем регионе.
4. Основным источником СТГ являются записи речи жителей Тульской области, однако нами широко используются как в качестве источников, так и в качестве иллюстраций этнографические, культурологические, исторические издания, отражающие уклад жизни в Тульском крае. В качестве источников нами также используются фольклорные произведения: пословицы, поговорки, описания обрядов, частушки, песни. О границах и взаимопересечении диалектных и фольклорных фактов не раз спорили лингвисты и литературоведы (см. об этом, например, работы курских лингвистов). Но в работах Ф. П. Филина было и такое замечание: «Нужно заметить, что попытки изолировать язык фольклорных произведений от живой диалектной речи теоретически несостоятельны, а в рамках нашего Словаря практически неосуществимы» [10]. Осознавая некоторую разнородность диалектного и фольклорного материала, мы всё же в исключительных случаях при построении словника обращаемся и к фольклорным текстам, бытующим на территории нашей области. Приведём пример: ПОДРОБИ'ТЬ, сов., неперех. Плясать, часто отстукивая в такт музыке. Сувор., Арсен., Бел. Подробить так подробить, так чтобы подро-билося, полюбить так полюбить, чтобы сердце билося (частушка) (д. Кузьмёнки, Арсен.).
5. Отвечая на вопрос, насколько принципы относительности и ориентированности на адресата, стандартности, экономности, простоты, полноты, эффективности, семантической ступенчатости описания соблюдается в МКСТГ, хочется сказать следующее: 1. МКСТГ ориентированы на широкий круг читателей, но прежде всего на тех, кто интересуется словом, родным краем. Мы стремимся к полному отражению региональной
лексики, но отдаём себе отчет в том, что на сегодняшний день эта работа далека от завершения. 2. В целом структура МКСТГ и структура словарной статьи достаточно стандартна (об этом говорится в предисловии к выпускам МГСТГ). 3. Экономность проявляется в различных пометах, стандартных отсылках, сокращениях. 4. Так как МКСТГ ориентированы на широкий круг читателей, то естественно предположить, что толкование значения слов, сама структура Словаря достаточно просты и понятны. 5. Думается, что к полноте отражения материала мы только стремимся, но на сегодняшнем этапе достаточно далеки от этого. 6. Эффективность составления подобного рода словаря и разработки словника для него может быть определена только через некоторый промежуток времени. Однако и сейчас уже встречаются научные работы, авторы которых апеллируют к МКСТГ. 7. Семантическая ступенчатость описания может несколько отличаться от привычного расположения, например, лекси-ко-семантических вариантов в обычных словарях, так как мы в некоторых случаях опираемся на частотность употребления слова носителями говора в том или ином значении. Так, Ф. П. Со-роколетов, говоря об особенностях построения словарных статей в диалектных словарях, писал: «Наконец, значения могут располагаться в словарной статье в логической последовательности, когда одно значение выводится из другого, исходя из понимания смысловой структуры слова в данный период развития языка в большей или меньшей типичности значений, большей или меньшей их употребительности, распространенности» [11].
Действительно, формирование СТГ приходится осуществлять как с учетом всего огромного опыта лексикографической диалектной работы, проведенной прежде всего русскими диалектологами в предыдущие десятилетия (и века!), так и с учетом новых проблем и в новой экстра- и интраязыковой ситуации.
Безусловно, что СТГ создаётся по модели полидиалектных словарей, имеет характер дифференцированного словаря-справочника. Но, несмотря на это, создаваемый СТГ имеет и своё своеобразие. Оно вызвано, во-первых, необходимостью сбора диалектного материала в чрезвычайных условиях его стремительного исчезновения и нивелирования. Во-вторых, в целях пополнения корпуса диалектных лексем широко привлекается этнографическая, историческая литература. В-третьих, в качестве иллюстративного материала активно используются художественные произведения писателей-туляков. В-четвёртых, СТГ может иметь так называемые «исследовательские лакуны», к заполнению которых необходимо стремиться.
Несмотря на всё сказанное выше, сам факт подготовки СТГ заслуживает внимания, и, безусловно, при его создании нам приходится решать целый комплекс лексикографических, диалектологических и других смежных проблем.
Примечания
1. Филин Ф. П. Проект «Словаря русских народных говоров». М.; Л., 1961. С. 22.
2. Нефёдова Е. А. Многозначность и синонимия в диалектном пространстве: монография. М., 2008. С. 19-20.
3. Денисов П. Н. Лексика русского языка и принципы ее описания. М., 1980.
4. Пантелеев И. В. История предметной лексики тульских говоров в тексте и словаре // Слово и текст
в культурном сознании эпохи. Ч. 5. Вологда, 2010. С. 117.
5. Туманов С. И. Разговорная и просторечная фразеология в поздних дневниках Л. Н. Толстого // Язык и стиль Л. Н. Толстого. Тула, 1984. С. 29.
6. Оссовецкий И. А. Лексика современных русских народных говоров. М.: Наука, 1982. С. 10.
7. Там же. С. 10.
8. Сороколетов Ф. П. Семантическая структура слова в диалектных словах // Вопросы изучения лексики русских народных говоров (диалектная лексика). Л., 1972. С. 182.
9. Там же. С. 183.
10. Филин Ф. П. Указ. соч. С. 40.
11. Сороколетов Ф. П. Указ. соч. С. 184.
