CC BY
136
Статьи
УДК 930. 2
ЦИМЛЯНСКИЙ КОМПЛЕКС ХАЗАРСКОГО ВРЕМЕНИ НА НИЖНЕМ ДОНУ1
© 2015 г. В.С. Флёров
В 2013 г. в музей г. Цимлянска (Ростовская обл.) поступили две серии предметов (публикуются впервые). Первая группа происходит из едва заметного на поверхности квадрата 130*130 м (назван «Цимлянский»). В ней около 170 вещей VIII в., в т.ч. 60-70 удил (илл. 1-12). Рядом находится известный курган-пирамида «Синий» площадью 95*100 м и высотою более 10 м (илл. 15). Основание кургана опоясано рвом. Дата кургана не определена. Связь между курганом и квадратом предположительна. Автор сравнивает комплексы находок из Цимлянского квадрата и кургана Большая Орловка начала VIII в.
Вторая группа вещей - трехлопастные наконечники стрел - происходит из остатков другого кургана, центр которого усыпан камнем (илл. 16-18). Дата наконечников предположительно конец VIII - начало IX вв.
Ключевые слова: Хазарский каганат, Нижний Дон, VIII в., сооружение-квадрат, курган-усеченная пирамида, курган с камнем, удила, наконечники стрел.
Публикуемые материалы происходят из Цимлянского р-на Ростовской обл. (нижнее течение р. Дон), представленного в хазароведении Левобережным (Саркел) и Правобережным Цимлянскими городищами.
Происхождение описываемых ниже находок следующее. Весною 2013 г. предприниматель из г. Волгодонска Ростовской обл. П. Гордеев сообщил мне письмом о том, что располагает вещами, выкупленными им у мародеров, и готов предоставить их мне для изучения. В августе я встретился с П. Гордеевым и действительно получил от него без всяких условий с его стороны и, разумеется, безвозмездно2, два набора предметов. В первом - преимущественно
1 Выполнено по Проекту «Хазарский каганат: взаимодействие с Византией, Востоком и Русью по археологическим и письменным источникам» Программы фундаментальных исследований секции истории ОИФН РАН «Нации и государство в мировой истории».
В подготовке публикации участвовали В.Е. Флёрова (Москва), А.П. Гуменюк (Волгодонск).
2 Я был и остаюсь противником покупки у мародеров или принятия музеями любых предметов сомнительного происхождения. Судя по публикациям, в которых не указано происхождение коллекций, музеи принимают или закупают их. Примеры таких приобретений без описания происхождения коллекций дают издания Зимовниковского музея
удила, во втором - наконечники стрел. По рассказу Гордеева, все обнаружено группой лиц с использованием метал-лоискателей примерно в 27 км к западу от г. Цимлянска рядом с Синим курганом, о котором ниже (рис. 1 А).
Требовалось определить дальнейшую судьбу находок. Итогом стала незамедлительная передача их по территориальной принадлежности в музей г. Цимлянска (Акты приема № 3 и № 4 от 04 сентября 2013 г.).
Состав первой коллекции. Прежде чем описывать место ее обнаружения, получившее название «Цимлянский квадрат», кратко о входивших в нее предметах. Большинство вещей, кроме одного набора железных заклепок, а также мелких с золочением предметов, поступили в перемешанном виде (рис. 1 Б).
УДИЛА - самая многочисленная группа предметов, определяющая
(Историко-археологические, 2010; 2012). В них опубликованы работы И.Н. Пару-симова: 1) «Новые поступления русских монет ХУТ-ХУШ вв.». Речь идет о поступлениях неуказанного происхождения в музей п. Зимовники Ростовской обл.;
2) «Свинцовые пломбы Х1Х-ХХ вв. из коллекции Зимовниковского краеведческого музея». Происхождение этой коллекции не указано. Каким образом пломбы, помеченные разными северными и западными городами России, в. т.ч. Ригой, оказались в степном донском музее? 3) «Новые находки пломб дроги-чинского типа» - не указаны место хранения и происхождение пломб, кроме как «случайные находки в нескольких регионах России»; 4) «Печать Евстафия - Завида». В связи с этой вещью возникает вопрос: каким образом и на каких условиях, будучи найденной «случайно» в Московской области, она оказалась в фондах Волгодонского музея Ростовской области?
облик комплекса. Если суммировать целые и почти целые экземпляры, а также сохранившиеся наполовину отдельные псалии, грызла, боковые кольца, то определим примерное количество удил вне зависимости от видов - от 60 до 70.
По конструкции удила делятся на две неравные по количеству экземпляров группы.
Первая группа - 6 целых экземпляров и несколько фрагментированных - двусоставные удила без псалиев; на концах каждого грызла неподвижное кольцо, в которое вставлялось подвижное кольцо для крепления ремня (рис. 2).
Вторая группа, численно преобладающая, включает удила иной конструкции. Все они имеют грызла с двумя неподвижными кольцами на внешних концах (рис. 7: 1 В). Во внутреннее кольцо, большего диаметра, вставлялся псалий, во внешнее, меньшее - подвижное кольцо, к которому крепился ремень повода. Сам псалий крепился на грызле подвижно с помощью пластины с прорезью для нащеч-ного ремня (рис. 3: 1; 7: 1 Б). В редких случаях пластину заменяла подква-дратная петля (рис. 3: 2). И пластина, и петля «ножками» вставлялись в два отверстия в псалии и намертво приковывались.
Далее деление удил второй группы идет по форме псалиев.
- Удила с прямыми псалиями -5 целых и несколько фрагментов (рис. 3: 1, 2; 4). Псалии имеют заметные утолщения на концах. Иногда этот вид псалий не очень удачно называли «гвоздевидными».
Все последующие удила описанной конструкции снабжены S-видными псалиями. Дальнейшая
А
Б
Рис. 1. А - Местонахождения Нижнего Дона: городища, Цимлянский квадрат, Синий курган, курган Большая Орловка. Б - вещи из Цимлянского квадрата в момент поступления в музей г. Цимлянска.
Рис. 2. Цимлянский квадрат. Удила двусоставные, без псалиев.в момент поступления в музей г. Цимлянска.
Рис. 3. Цимлянский квадрат. Устройство удил и виды оформления псалиев
(см. илл. 7: 1)
их классификация идет по особенностям оформления концов псалия. Различия эти очень заметны. Проблема заключается лишь в том, что концы многих псалиев сохранились плохо и невозможно определить их форму. У некоторых концы вообще не сохранились. Таким образом, точно указать количество псалиев с тем или иным оформлением невозможно. Подсчеты приблизительны и будут уточняться в дальнейшем.
Основные типы оформления удил с S-видными псалиями см. на рис. 3: 3-8.
- Псалии с простейшим загибом концов. Никакого дополнительного оформления концы не имеют (рис. 3: 3; 5). Удил с такими псалиями лишь несколько.
- Верхний конец псалия завершается «клювообразным» острым выступом (рис. 3: 4; 6: 1-5). Представлены несколькими экземплярами.
- Верхний конец псалия расширяется (в отличие от предыдущего вида), но также имеет острый выступ (рис. 3: 5; 6: 6, 7). Их несколько экземпляров. Мы не знаем, что пытались изобразить сами кузнецы, выковывая то просто острый выступ, то расширение с тем же выступом - проблема типологии.
У следующих псалиев, в отличие от перечисленных, концы плоские и оформлены по-разному:
- Оформление в виде плоских лопастей, иногда более широкой верхней и поуже - нижней (рис. 3: 6; 7-9). Только целых или почти целых удил с псалиями-лопастями около 40 экземпляров. Это самый многочисленный вид псалиев в рассматриваемом наборе. Он известен в Восточной Европе вплоть до Нижнего Дуная (некро-
поль Кюлевча, погребение с конем; см.: Българите, 2004, с. 49; Въжарова, 1976, с. 118, обр. 70: 3). На Нижнем Дону такие удила представлены в Большой Орловке (Ильюков, Кося-ненко, 2007, с. 92, 93, рис. 2, 3). К этому памятнику вернемся ниже.
- Верхний конец псалия отдаленно напоминает головку животного с длинной мордой (рис. 3: 7; 6: 8-9, возможно, и 10). Такие псалии единичны.
- Верхний плоский конец псалия с плоским треугольным сечением имеет очертание головы животного. Вид его определить затруднительно, но заметны уши и приподнятый нос. Достоверно выделены только одни удила с такими псалиями (рис. 3: 8). Территориально ближайшая аналогия в Большой Орловке, но головка боль-шеорловского псалия проработана детальнее (Ильюков, Косяненко, 2007, с. 91, рис. 1: 1).
Важно иметь в виду, что кузнецы, изготовители удил, не всегда строго и умело придерживались известных им прототипов псалиев. Появлялись псалии с нечетко выполненными контурами, плохо проработанными. Форма псалиев могла отличаться и у одних удил. Таким образом, застывшая, формальная классификация окончаний псалиев нецелесообразна в принципе. Каждый вид (тип) будет иметь неопределенное число вариантов.
Помимо целых и относительно целых удил представлены их фрагменты, тип которых не всегда определим:
- фрагменты удил: отдельные грызла, псалии разной сохранности, соединенные фрагменты обломки грызл и псалиев. В совокупности они могли принадлежать 30-40 удилам. В большинстве - с псалиями, завершающимися простыми лопастями.
- кольца от удил, 25 экз., принадлежали не менее чем 13 удилам.
Что в первую очередь обращает внимание в описанном наборе, так это разнообразие форм псалиев при общей конструкции удил: прямые и минимум шесть видов S-видных. Как исключение, несколько простых двусоставных.
В количественном отношении цимлянский комплект удил, насколько я могу судить, является самым большим из найденных на Нижнем Дону в памятниках салтово-маяцкой культуры, если не самым большим в культуре в целом. Обращу внимание и на качественную характеристику. Все удила весьма простой выделки, иногда довольно грубой, предназначены для повседневного пользования. Среди них нет ни одного с элементами декорирования, которые можно было бы назвать престижными.
СТЕРЖЕНЬ с КОЛЬЦОМ (рис. 10: 1, 1 А), железный, длина 25,3 см. Навершие художественно оформленное. Ближайшие аналогии в Большой Орловке (Ильюков, Кося-ненко, 2007, с. 99, рис. 9: 3-5).
ЦЕПОЧКИ железные, фрагменты. S-видные звенья цепочек двух типов: с колечками в одной плоскости (рис. 10: 5) и колечками, развернутыми под прямым углом (рис. 10: 6, 7). Такие же цепочки крепились к кольцам упомянутых больше-орловских стержней. На Нижнем Дону s-видные звенья найдены в Саловском могильнике, кург. 1 (Копылов, Иванов, 2007, с. 145, рис. 10: 3) и в Саловском IV, кург. 2, погр. 2 (Труды Новочеркасской, 1998, рис. 22: 7). Но отдельно взятые, они не могут являться хронологическим показателем, т.к. известны на более поздних памятниках,
например, в Верхне-Салтовском могильнике (Артамонов, 1962, с. 291). С другой стороны, s-видная форма звена известна в сарматское время (например: Каминская и др., 1985, с. 232. рис. 4: 4). Тем не менее, при сравнении памятников узкого хронологического среза цепочки с s-видными звеньями могут быть использованы с учетом особенностей изгибов.
ПЛАСТИНКИ с ПРОРЕЗЬЮ (рис. 10: 2, 3), две железные. Длина 11,0 и 10,7 см. Сечение одной - прямоугольное, второй - со скосом на одной стороне. На расширенных концах
- узкая прорезь, на противоположных
- отверстия диаметром 4-5 мм. Обе пластины были деталями какой-то конструкции.
ИНСТРУМЕНТ с РЕЗЦОМ (рис. 10: 4). Железный стержень с загнутой петлей - рукоятью. Длина -более 11 см. Противоположный конец (обломан) желобчатый; одна его сторона заточена, что характерно для деревообрабатывающих инструментов. Среди цимлянских находок он единственный, который можно отнести к орудиям труда.
ПРЯЖКИ железные, 5 экз.; лишь на двух сохранились прямые язычки (рис. 11: 1-5). Одна, самая крупная -прямоугольная с выгнутой передней стороною, высотой 4,5 см и шириной 3 см. Четыре трапециевидные: высота передней стороны 2,5, ширина 3,9 см и соответственно 2,4*2,9 см; 2,2*2,4 см, 2,2*2,2 см. Последняя находилась с первым комплектом заклепок (см. ниже). Аналогия (в качестве примера) из могильника Сухая Гомольша (Аксенов, Михеев, 2006, с. 280, рис. 78: 8, с. 289, рис. 87: 6
и др.); географически и хронологически распространены широко.
ЗАКЛЕПКИ железные, типологически однообразные, но различных высот и диаметров круглых «шляпок». Поступило два набора, явно залегавших в разных местах (разный цвет окислов) и соответственно примененных в двух конструкциях. В первый комплект входило 28 экз. (рис. 11: 7-9), во второй - 47 экз. (рис. 11: 10-12).
Вариация высоты от 2 до 4 см означает, что они крепили доски (?) разной толщины. Само крепление производилось путем подложки с внутренней стороны доски обрезков железной ленты. В отдельных случаях один обрезок удерживал две заклепки (рис. 11: 12) . На заклепки стоит обратить внимание, т.к. они скрепляли весьма большую, массивную конструкцию.
ГВОЗДЬ железный, длина 7 см, с округлой шляпкой (рис. 11: 6).
ПРЯЖКА МИНИАТЮРНАЯ, цельнолитая, медная, покрыта золотой фольгой; язычок подвижный (рис. 12: 20). Длина 15,4 мм, сохранность хорошая. Особенности пряжки: короткий щиток и общая миниатюрность (сопоставима с современной монетой «1 копейка»). Ее рамка напоминает рамку пряжки из кургана 1 могильника Брусяны III (Бага-утдинов и др., 1998, с. 86, 229, табл. XVII, 4), но у последней иной щиток, удлиненный.
Следующие предметы составляют группу престижных, но также не_ свидетельствующих о сколько-нибудь значительном богатстве их прежних владельцев.
БЛЯШКИ ПРЯМОУГОЛЬНЫЕ в виде усеченной пирамиды; медные с позолотой - 8 экз. (рис. 12: 1-10; про-
рисовка: 9, 10). Размеры колеблются от 24x18 до 19x16 мм; высота 3,5 мм. Бляшки хрупкие, но не имеют (не сохранилась?) основы-наполнителя.
БЛЯШКИ КРУГЛЫЕ серебряные, выпуклые, с плоской вершиной - 8 экз. Также хрупкие; наверняка их было больше. Все одинаковые: диаметр 14 мм, высота 3,5 мм (рис. 12: 11-19).
БЛЯШКА штампованная медная, обломана (рис. 12: 21). К ее дате вернемся ниже.
ПОДВЕСКА, медь (бронза) с позолотой, обломана сверху (рис. 12: 22). Точному датированию она не поддается. Вызывает недоумение, что близкая по форме подвеска, названная «лировидной», использована А.В. Комаром как «наиболее четко определяющая» дату погребения из кургана 4 могильника Астахово I (Комар, 2009. с. 300, рис. 2: 5; с. 305). Такие подвески с вариациями размеров и деталей бытуют минимум до IX в. Находки их исчисляются уже десятками, но при этом еще не создан ни их свод, ни типология, ни относительная хронология. Что не менее важно, нет корреляции встречаемости в отдельных могильниках и погребениях. Для примера укажу, что в погребении 2 кургана 1 Саловского могильника I, представлены два различных типа данных подвесок, названных «блок чумбура» (Копылов, Иванов, 2007, с. 142, рис. 7: 1-5). Ссылки А.В.Комара на «близкие» подвески из саловского погребения и ряда других - не более чем «информационный шум», а развернутая тут же дискуссия с И.О. Гавриту-хиным о раннесалтовской хронологии не может заменить столь необходимой рутинной работы по сбору всех найденных на сегодня подвесок в единый свод. Вынужден отказаться от аста-
Рис. 5. Цимлянский квадрат. Удила с s-видными псалиями без дополнительного
оформления концов.
Рис. 6. Цимлянский квадрат. Удила с s-видными псалиями: 1-5 - псалии с «клювовидным» выступом на конце; 6-7 - псалии с расширением и острым выступом на конце; 8, 9 и возможно 10 - конец псалия в виде головки животного с длинной мордой. Нижние концы псалиев раскованы, «лопасти».
ховской подвески как аналогии для цимлянской даже при том, что узкая дата погребения из кургана 4 Аста-хово I (737-750 гг.), предложенная А.В. Комаром (2009, с. 307) входит в более широкий хронологический диапазон, предварительно предлагаемый мною для цимлянских находок3 (см. ниже о кургане 4 из Астахово I).
3 Пользуясь случаем, добавлю к моим сомнениям в методах датирования А.В. Комаром погребения из кургана 4 Астахово I следующее. Вероятно, понимая ненадежность «лировидной» подвески как датирующей, автор привлекает в качестве «косвенного факта (!!! - В.Ф.) в пользу относительно ранней даты аста-ховского погребения... лепной сосуд...» (Комар, 2009, с. 306). Вот описание этого сосуда: «Фрагмент донышка лепного сосуда (рис. 3, 12). Тесто рыхлое, на сломе серого цвета; обжиг неравномерный: снаружи темно-серый, внутри - оранжевый. На внешней стороне стенки у донышка заметны два утолщения. Форма и размеры сосуда не восстанавливаются» (там же, с. 304). Датировать этот сосуд, точнее, небольшой обломок, противопоставляя его «классическим» более поздним сосудам из Бобриково, просто недопустимо. Я имел возможность отметить, что лепная керамика при всей важности этого источника совершенно не изучена и не датирована. Кроме того, она сосуществует с классической салтово-маяцкой посудой (Флёров, 2009, с. 476-484). Что касается описанных признаков глины и обжига, то они применимы к самым разным формам сосудов, но форма-то астаховского сосуда неизвестна.
И еще: «Наконец, возможное наличие в погребении из Астахово панцирных пластин служит таким же косвенным, но все-таки «архаичным» признаком.. » (там же, с. 306). «Возможное наличие» не может служить ни косвенным, ни каким-либо признаком вообще.
При такой методике датирования, как во многих подобных случаях, А.В. Комар не остановился перед со-
СОСУДИК серебряный, фрагменты (рис. 12: 23). Форма реконструируется приблизительно как опрокинутая конусовидная с диаметром дна примерно 3-4 см. Изготовлена из очень тонко прокованного листа серебра.
ОКОВКА ДЕКОРАТИВНАЯ. Кольцо (сохранилась половина) из полоски меди с продольным желобком; ширина 5 мм, диаметр 5-6 см. Крепилась к охватываемому ею предмету, вероятно, деревянному, двумя диаметрально расположенными миниатюрными гвоздиками (рис. 12: 24).
ОБРЕЗОК медной ленты с отпечатком шляпки маленького гвоздика; позолочен, 15*15 мм (рис. 12: 25).
Итак, в наборе представлены:
- удила, железо - 60-70 экз. (включая обломки).
- стержень с кольцом, железо -
1 экз.
- цепочка, железо - 1 экз.
- пластинки с прорезью, железо -
2 экз.
- инструмент, железо - 1 экз.
- пряжки, железо - 5 экз.
- заклепки, железо - 75 экз.
- гвоздь, железо - 1 экз.
- пряжка миниатюрная, бронза, позолота - 1 экз.
- бляшки прямоугольные, медь, позолота - 8 экз.
- бляшки круглые, серебро - 8 экз.
- подвеска, бронза, позолота -1 экз.
- сосудик, серебро - 1 экз.
- оковка декоративная, медь -1 экз.
блазном дать точную, в данном случае в диапазоне 14(!) лет, дату погребения из кургана 4 у с. Астахово, более чем перенасыщая публикацию многочисленными ссылками, которые читателю надо перепроверять самому.
- обрезок меди, позолота - 1 экз.
Всего 166-176 предметов.
Учтем также вероятность того, что какие-то находки сокрыты мародерами или не обнаружены. В любом случае набор весьма значителен, но даже при этом он не вызвал бы особого внимания, если бы не объект, из которого он происходит, и его окружение.
Цимлянский квадрат. По сведениям находчиков в пересказе П. Гордеева, вещи найдены внутри объекта, который условно назову «квадратом» (рис. 13), хотя его очертания и образуют не совсем правильный четырехугольник примерно 130x130 м. На южном углу он имеет уступ-врезку. Сложно однозначно определить ориентацию квадрата. Ни углами, ни сторонами он не тяготеет к определенному направлению -СЮ или ЗВ. Отклонение от этих осей составляет примерно 25°.
Проблема описания данного объекта заключается в том, что он совершенно не заметен при пешем обходе. Я посещал его дважды. Первый раз, казалось бы, в самое удачное время: когда поле, на котором он расположен, было распахано, а частично и разбороновано, но квадрат ничем себя не обнаруживал - ни рельефом, ни цветом. Второй раз сразу после глубокой вспашки и также безрезультатно. Однако он прекрасно вырисовывается весною и ранним летом по цвету растительности на его контурах. Это стало известно от жителя г. Волгодонска Г.А. Сорокина4, который ознакомил меня с видеосъемкой, произведенной
4 Глубокая признательность Георгию Анатольевичу Сорокину (г. Волгодонск) за предоставленные материалы и дополнительную информацию о памятнике.
с вершины соседнего кургана (Синий курган; см. ниже). На ней квадрат отчетливо виден на фоне массива зеленеющей кукурузы. Это вселяет надежду на точное определение его границ по цвету. Отчетливо светлые контуры объекта просматриваются на аэроснимках. Укажу на важное обстоятельство: Цимлянский квадрат полностью свободен от камней.
Дать определенное толкование Цимлянскому квадрату сегодня трудно. Во всяком случае, это не городище. Этому противоречит его расположение на совершенно открытой ровной местности, в то время как при сооружении известных салтово-ма-яцких крепостей Нижнего Дона (как и других регионов) так или иначе использовались естественные преграды на подступах к ним (овраги, балки, обрывистые берега рек, старые протоки). На территории квадрата я не заметил ни фрагментов керамики, ни костей, ни чего-либо иного (зольных пятен, скоплений глины и т.п).
Точное местонахождение описанных вещей на территории квадрата площадью около 1,7 га (включая врезку) остается неизвестным. П. Гордеев смог сообщить лишь следующее: удила, бляшки позолоченные прямоугольные и круглые серебряные залегали ближе к южном углу; заклепки, позолоченная пряжка и серебряный сосудик где-то в центре с некоторым смещением к северу. Глубина залегания вещей составляла примерно 60 см. Не удалось ничего узнать о контурах и размерах углублений, в которых лежали вещи. Мародеры, по той же информации, достигли уровня суглинка.
О том, в каком положении (грудой, россыпью) и как по отношению друг
Рис. 9. Цимлянский квадрат. Удила с s-видными псалиями. Концы псалиев
в форме лопастей.
Рис. 10. Цимлянский квадрат. Предметы из железа: 1, 1а - стержень больше-орловского типа; 2-3 - пластинки с прорезями и отверстиями; 4 - инструмент; 5-7 - обрывки цепочек.
10
ттшту м
Рис. 12. Цимлянский квадрат. 1-10 - бляшки, медь, позолота; 11-19 - бляшки, серебро; 20 - пряжка миниатюрная, бронза, позолота (рядом монета «1 копейка»); 21 - бляшка, медь; 22 - подвеска, бронза, позолота; 23 - сосудик, деформирован, серебро; 24 - оковка с гвоздиками, медь; 25 - обрезок, медь, позолота.
к другу лежали вещи, информации нет. Путем наводящих вопросов мне удалось выяснить, что при вещах не было погребений или отдельных костей как человека, так и животных. Не было следов горения или отдельных углей, да и сами вещи не несут ни малейших следов пребывания в огне. Весьма важно было бы установить, поломались ли многие удила в процессе извлечения из земли или же обломки изначально были помещены в углубления вместе с целыми удилами. Возможно, это прояснится после реставрации.
По имеющимся скудным данным интерпретировать назначение Цимлянского квадрата трудно. Любое предположение будет уязвимым. В частности, я отклоняю возможное обращение к памятнику у с. Вознесенка (Гршченко, 1950). Разительны отличия Вознесенского сооружения в конструкции с применением камня, в типах вещей, использовании огня, присутствии костей животных и т.д. Сравнивать можно разве что значительные размеры обоих памятников, до некоторой степени планы, и такой распространенный признак, как присутствие в обоих комплексах предметов упряжи. Еще более неосторожными были бы сравнения с памятниками иных территорий и культур, т.е. движение по пути, по которому шел А.К. Амброз в интерпретации Вознесенки (Амброз, 1982), а теперь его последователи.
Более надежно сравнение с составом вещей в ближайших памятниках. В этом плане особое внимание обращаю на находки из упоминавшегося выше разрушенного кургана у слободы Большая Орловка на р. Сал, левом притоке Нижнего Дона
(Мартыновский р-н Ростовской обл.). Памятник расположен в относительной близости к Цимлянскому квадрату - 55 км, т.е. в одном культурно-географическом микрорегионе. Вещи из Большой Орловки (БО) опубликованы (Косяненко, 1983; Равич, Флёров, 2000; Ильюков, Косяненко, 2007). Не останавливаясь на их перечислении, отмечу, что они стали известны так же, как и цимлянские, не в результате научных раскопок. Отсюда не ясно, происходят ли они из погребения или тризны.
При разнообразии большеорлов-ского комплекса и отличиях его от цимлянского, обратим внимание на то существенно общее, что есть между ними.
- Особо значимо присутствие среди цимлянских и большеорлов-ских находок таких уникальных предметов, как большие стержни с одинаково оформленными головками и продетыми в них кольцами (рис. 10: 1, 1 а; 14: 1). Именно они являются знаковыми для обоих комплексов вещей. В иных нижне-дон-ских памятниках такие не известны. Благодаря найденным в БО двум комплектам пластин стало понятным и назначение орловских стержней, а теперь и цимлянского (Ильюков, Косяненко, 2007, с. 96, рис. 6: 5). Символизировал ли цимлянский стержень полную конструкцию из пластин, ответить невозможно, но такую вероятность надо иметь в виду.
- Со стержнями в БО неразрывно и в прямом значении слова связаны цепочки с s-видными звеньями, которыми стержни крепились к пластинам (рис. 14: 1 а). Обрывки совершенно аналогичных цепочек представлены и в Цимлянском квадрате (рис. 10: 5-7).
Даже этих линий связей, стержни и цепочки с s-видными звеньями, было бы достаточно для постановки вопроса об отнесении двух памятников к одной традиции и синхронизации их. Но есть и другие.
- Удила с s-видными псалиями. Псалии одного вида, с головками животного, почти идентичны, хотя среди цимлянских они в единственном числе (рис. 3: 7 и 14: 2). На больше-орловских псалиях есть иного вида головки животных, а среди многих находок удил с s-видными псалии в Восточной Европе типы головок животных бесконечно вариабельны. Это убеждает в том, что такое разнообразие не является типологическим, а лишь свидетельствует о воспроизведении одного или нескольких прототипов десятками мастерских во множестве регионов. Как и головки животных, очень разнообразны очертания щитков, к которым крепятся грызла и поводья (тема s-видных псалиев требует отдельного рассмотрения; здесь лишь укажу, что Свод раннесредневековых удил пока не создан, но необходим).
- Представленный в Цимлянском квадрате уже десятками экземпляров другой вид s-видных псалиев, с концами-лопастями (рис. 7, 8), также имеет полные аналогии в БО (рис. 14: 3, 4).
Здесь уместно отметить, что предметы конской упряжи численно превалируют и в Цимлянском квадрате, и в БО. Но есть различие в их составе: если в первом только удила, то в БО помимо удил есть стремена (в Цимлянском квадрате не обнаружены, но постоянно надо помнить, что его раскопки не производились).
- Бляшки в форме усеченной пирамиды из тонкого медного листа с
последующей позолотой; цимлянских - восемь прямоугольных, в БО одна квадратная из золотой фольги (рис. 12: 1-8; 14: 6). Назначение их непонятно. Отверстий для гвоздиков в них нет. Остается предполагать, что на предмет-основу они наклеивались.
Хронологическим индикатором в цимлянской коллекции могла бы служить миниатюрная пряжечка (рис. 12: 20), но ее атрибуция пока проблематична5. Для надежного датирования Цимлянского комплекса все равно одного предмета недостаточно, как бы ни был он выразителен. Вновь целесообразно обратиться к Большой Орловке с солидом Тиберия III Апси-мара. Ростовский археолог и нумизмат С.И. Безуглов, сочетая исторические сведения и картографию местонахождений погребений с монетами Леонтия II и Тиберия III, пришел к выводу об очень коротком отрезке времени их хождения, в пределах 705-725 гг. (Безуглов, 2007, с. 117)6. Попутно за-
5 И.О. Гавритухин, А.В. Комар и другие археологи, к которым я обращался за консультациями, затруднились датировать этот предмет или подобрать ему аналогии.
6 Отстаивая предложенные даты, С.И. Безуглов отмечает: «Историко-ну-мизматического своеобразия этой группы (погребений. - В.Ф.) не понял А. Комар, который предложил считать монету Тиберия III из Большой Орловки датирующей для сконструированного им «переходного» горизонта Галиат-Геле-новка (??? - С. Б.) с абсолютной датой 725740 гг. Считаю тезис о таком запаздывании именно этих монет в конкретной группе комплексов совершенно неприемлемым». В примечании С.И. Безуглов добавляет: «- переходного куда? - где находится Галиат? - что такое Геленовка? - причем здесь Большая Орловка?» (Без-углов, 2007, с. 117).
мечу, что прямоугольная пряжка из Брусяны III, погребение 1 кургана 1 (Багаутдинов и др., 1998, с. 231, табл. XIX, 10) однотипна с такими же из Большой Орловки (рис. 14: 5).
Разумеется, механически переносить дату Большой Орловки, установленную С.И. Безугловым, на цимлянский комплекс вещей нельзя, но ее можно рассматривать как отправную точку для разработки его собственной хронологии. Стоит также обратить внимание на абсолютную аналогию цимлянским удилам с псалиями в форме прямого стержня с утолщением к концам (рис. 4) с удилами из могилы 4 Кабиюка (Рашев и др., 2014, с. 91, обр. 29: 1; комплекс известен и по другому изданию: Тотев, Пелевина, 2012, с. 351, рис. 8: 1). Вещи, сопровождающие кабиюкские удила, датируются в основном концом VII - серединой VIII в. (Рашев и др., 2014, с. 116, обр. 42). Само погребение относится к группе «Врап-Велино». В типологическом отношении утолщающиеся стержни цимлянских удил следует отличать от более толстых стержней с равномерной толщиной по всей длине, например, из Брусяново II (Багаутдинов и др., 1998, с. 126, рис. 30: 1).
Датирующее значение может иметь штампованная медная бляшка (рис. 12: 21). По определению И.О. Гавритухина, данный вид бляшек (т.н. до-лотосный) датируется не позднее последней четверти VIII в. (глубокая признательность Игорю Олеговичу за консультации). Не исключено, что бляшка маркирует верхнюю дату всего цимлянского комплекса.
Не вижу для себя необходимости срочно уточнять хронологию вещей из Цимлянского квадрата, сжимая ее
до двух-трех десятилетий. Я указал лишь на самые очевидные аналогии, из которых на первом месте Большая Орловка. Публикуя цимлянский комплекс, я предоставляю возможность всем заинтересованным археологам включиться в эту работу7.
С.И. Безуглов относит погребенного в Больше-Орловском кургане к социальной верхушке Хазарского каганата. Погребенный, судя по сопровождавшим его вещам, чем-то выделялся среди соплеменников. Говорить же о его социальном статусе сложно (в реконструкциях социальной стратификации в каганате и ее маркировке много надуманного). Во всяком случае, судя по небольшой общей массе золота в больше-орловском кургане, его нельзя назвать особо богатым, как и владельца (владельцев?) цимлянских вещей. Что касается определения статуса (социального или иного), то поневоле приходится на всякий случай учитывать расположенный рядом с Цимлянским квадратом еще один археологический объект, к описанию которого перехожу.
* * *
Ситуация с находками из Цимлянского квадрата дополняется, но и чрезвычайно усложняется следующим обстоятельством. В 120 м к западу от него высится достаточно известный Синий курган - грандиозная земляная усеченная пирамида, почти квадратная в плане8. Ее основание примерно 95*100 м, высота к настоящему времени 10-11 м
7 Я с удовольствием рассмотрю предложения о совместной работе по полной публикации всей коллекции вещей из Цимлянского квадрата.
8 Известен и под названиями Бекрень Курган, Мамай Курган, Синий Мамай.
(рис. 13, 15). Достаточно хорошо зная курганы Нижнего Дона, не могу указать на подобные громадные раннес-редневековые сооружения.
Поверхность кургана плотно задернована. На юго-восточном склоне глубокая впадина от вершины кургана до основания (возможно, следы раскопок XIX в.; необходим поиск сведений о них в местной периодике и архивах). На других склонах незначительные повреждения.
С северо-запада и юго-запада к основанию насыпи примыкает ров. Особенно хорошо ров сохранился с северо-запада, где его ширина достигает более 10 м, а глубина до 1 м. В древности эти цифры были больше. Вся территория вокруг кургана подвергается многолетней распашке. Она проходит вплотную ко рву, а с северо-востока и юго-востока - к основанию насыпи. Создается впечатление, что ранее ров охватывал курган со всех сторон.
Ежегодная распашка под самое основание кургана выявила чрезвычайно ценную информацию: я не увидел здесь ни одного камня! Это дает почти полную уверенность в том, что камней нет под самой насыпью. Во всяком случае, в кромке ее основания.
На Синий курган приходится обращать внимание не только в связи с его близостью к Цимлянскому квадрату, но и из-за совершенно аналогичной ориентации с тем же отклонением от оси СЮ к западу и практически равной с ним площади. Не замечать эти обстоятельства невозможно. Проблема состоит в том, что нет данных для хотя бы приблизительного дати-
рования Синего кургана9. Было бы опрометчиво без оговорок относить его к раннесалтовским курганам с ровиками только на том основании, что и его охватывает квадратный ров. Известные до сих пор насыпи раннес-редневековых курганов с ровиками невелики, иногда едва заметны, судить об их первоначальной форме не представляется возможным.
Неполнота сведений об уничтоженном кургане Больше-Орловский препятствует его объективному сравнению с Синим. Высота больше-орловского кургана также немалая, хотя он ниже, приблизительно 3,0-3,5 м. С другой стороны, каков он был в плане и имел ли ров по периметру - неизвестно.
Тема насыпей в форме усеченной пирамиды уже появлялась в литературе. Так, А.В. Комар, ссылаясь лишь на полевые наблюдения (здесь и ниже курсив мой. - В.Ф.) В.П. Копылова (не цитируя их) и на расплывшийся прямой угол каменной обкладки кургана 4 могильника Астахово I (ссылка на неопубликованный отчет: Евдокимов и др., 1975, табл. XVI), сделал поспешный вывод: «квадратную в плане форму насыпи следует считать основной для курганов раннесалтовско-го типа». Более чем недостаточность материала, к тому же недоступного тогда большинству археологов, автор «восполнил» обращением к насыпям тюркютских куруков; мало того, пишет о «салтовских курганах-куруках»
9 Впервые я посетил Синий курган в 2006 г. и под впечатлением от его грандиозных размеров опрометчиво отнес его в Полевом отчете к «царским» скифо-сар-матского круга, для чего не было никаких оснований.
Рис. 13. План-схема расположения Цимлянского квадрата, Синего кургана и кургана с камнем.
Рис. 14. Вещи из кургана Большая Орловка. 1-4 - железо; 5 - бронза; 6 - золотая фольга.
129.38
■ 129.1!
Рис. 15. Синий курган, план и вид с востока.
Рис. 17. Курган с камнем , центральная часть.
Рис. 18. Наконечники стрел из кургана с камнем.
(Комар, 2001, с. 1510, 16). Я воздержусь следовать за такими выводами и уж тем более привлекать для сравнений с квадратными ровиками курганов Нижнего Дона такие памятники, как Эрдэнэмандал IV, Малаталу, Ху-шо-Цайдам (Комар, 2001, с. 12, рис. 1: 2-4).
Позднее А.В. Комар сам публикует курган 4 (Комар, 2009, с. 295-307). Выясняется, что его насыпь имела сложную историю и нарушалась повторными проникновениями, к тому же в ней располагалось половецкое святилище. Полное описание насыпи А.В. Комаром: «В наиболее пологой (расплывшейся) южной части насыпи, насыщенной камнями меньше, линия панциря приобрела округлые очертания, но в северной части насыпи наблюдаются отчетливые остатки слегка расплывшегося прямого угла. Первоначально насыпь, несомненно, представляла собою подквадратное в плане сооружение с длиной стороны около 14 м и с плоской подквадратной вершиной с длиной стороны около 6 метров» (Комар, 2009, с. 294).
Надо обладать некоторым воображением, чтобы в очертаниях неправильного овала (Комар, 2009, с. 296, рис. 1) уверенно видеть квадрат и уж тем более рассчитать размеры вершины. Вывод А.В. Комара о «несомненности» предложенной реконструкции «в форме усеченной пирамиды» (Комар, 2009, с. 297) более чем тенденциозен. Ко всему прочему выясняется, что и сама история создания насыпи имеет разные трактовки (дискуссия
10 Левая колонка на с. 15 вообще обращает внимание серией удивительных реконструкций и сопоставлений. Более всего удивляет, что автор даже знает, в чем «хазары были уверены».
с М Л. Швецовым на с. 296-297). Не было неожиданным, что за произвольной «реконструкцией» вновь последовало обращение к алтайским оградкам и курукам (Комар, 2009, с. 298).
Реконструировать прерывистые насыпи камня в курганах, тем более с поврежденными насыпями, сложно, и велик соблазн тенденциозного подхода. Укажу на кладку в кургане 11 могильника Ливенцовский-7 (окраина Ростова-на-Дону), которую автор называет «кромлех - кольцевая выкладка из рваного камня» (Ларенок, 2013, с. 203, 204, рис. 9). Справедливости ради, отмечу, что П.А. Ларенок не предлагает реконструкции первоначального плана кладки. Земляная насыпь ливенцовского кургана сильно распахана, а кладка камней в нем прерывистая и при желании можно юго-восточную и юго-западные стороны кольца «реконструировать» как прямые. В связи с восточными экскурсами А.В. Комара и подобными у других авторов настоятельно обращаю внимание на статью И.Л. Кызласова, специально адресованную восточноевропейским археологам: «я надеюсь быть полезным своим товарищам в европейской части страны обзором достигнутого в азиатской части. И показом того, что иногда заметно при взгляде оттуда на запад» (Кызласов, 2010, с. 199)11. В завершение важнейшего раздела статьи автор пишет: «Надеюсь..., что все сказанное убедит специалистов в невозможности всерьез сопоставлять любые особенности азиатских поминальников с погребальными памятниками европейских степей: ровики курганных
11 Сборник со статьей И.Л. Кызласова помечен 2010 годом, но реально вышел в 2014 г.
захоронений с ровиками каганатских мемориалов, квадратные подкурган-ные конструкции (иногда даже деревянные) с, археологически говоря, открытыми комплексами культовых каменных оградок (свойственных, повторюсь, только для культуры единственного народа по имени «тюрк») и т.п. Надо ли говорить о том, что получаемые на этом основании языковые и даже этнические определения погребенных не могут восприниматься всерьез? Перед нами совершенно разные категории культуры, очень строго, как видим, выдерживавшие соответствующие каноны своего мира. Общеизвестно, что, выявляя основы культурогенеза, сравнительную работу должно проводить в рамках одной и той же категории древностей. И восточноевропейские курганы, ради убедительности наблюдений, следует сравнивать с захоронениями, которые у тюркских народов Азии ни по форме, ни по конструкции, ни даже по расположению на местности не совпадают с их поминальными памятниками. Эти расхождения внутри азиатских культур разительны» (Кызласов, 2010, с. 203). Хазароведам статью-лекцию И.Л. Кызласова стоит прочитать полностью.
Неопределенность в хронологии и атрибуции Синего кургана надо принимать как данность. В то же время его связь с соседним Цимлянским квадратом сомнения вроде не вызывает. Но первым шагом в хотя бы примерном датировании Синего кургана хазарским временем должно быть исключение его из массива курганов всех иных эпох, начиная с раннего бронзового века не только на Нижнем Дону, но и на соседних территориях, минимум от Волги до Днепра, а также
на территории Первого Болгарского царства.
Казалось бы, все вопросы можно решить, раскопав его. Но, по моему убеждению, раскапывать=сносить Синий курган для решения интересной, но все-таки частной археологической проблемы, было бы непростительным варварством. Курган должен быть сохранен как уникальный археологический объект для будущих поколений. Сегодня допустимо его исследование неразрушающими методами, включая и неразрушающую сейсмо-разведку12 и электроразведку. Большие надежды подает непрерывное совершенствование магнитометрии и других методов.
От поползновений археологов Синий курган пока косвенным образом спасает громадная стоимость его раскопок. Но нельзя исключить, что некий честолюбивый археолог все-таки найдет средства на раскопки и при существующей легкости получения Открытых листов начнет снос кургана.
Препятствовать этому может только кардинальное изменение подхода Министерства культуры РФ и Полевого комитета Института археологии РАН к выдаче разрешения на исследование уникальных памятников археологии (и не только уникальных), каковым, безусловно, является и Синий курган. Вопрос о них должен решаться компетентной комиссией с выездом на место и детальным обсуждением методов предполагаемых раскопок. Нет никакой надежды, что
12 Неразрушающая сейсморазведка с большой точностью выявила геологическую подоснову могильника Клин-Яр III (г. Кисловодск) в ходе моих раскопок на нем в 1983-1986 гг.
такой ответственный подход к судьбе уникальных объектов археологии станет реальностью в обозримом будущем.
Можно исследовать сам Цимлянский квадрат, предельно осторожно и неспешно, просеивая каждую горсть земли, учитывая то, какие мелкие и
хрупкие находки в нем содержались.
* * *
Курган с камнем. Следы большого кургана с россыпью камня, находящиеся более чем в 500 м к югу от Цимлянского квадрата (рис. 13). По словам П. Гордеева, насыпь кургана специально уничтожалась, растаскивалась по полю, чтобы не мешать его обработке. Только по цвету пятна, оставшегося от насыпи, можно приблизительно определить его диаметр - в пределах 70 м (рис. 16). Центральная часть кургана диаметром 25-30 м усыпана тысячами мелких, раздробленных в ходе уничтожения насыпи обломков известняка (рис. 17). Кроме них попадались обломки до 40 см в поперечнике и толщиною до 5 см плотного слоистого песчаника (т.н. плитняк), применявшегося и на Правобережном городище в основании крепостных стен. Таким образом, вполне определенно можно говорить о том, что курган имел в центре каменную конструкцию, но о форме ее судить уже невозможно (кольцо или насыпь-щит?).
На месте кургана, но за пределами россыпи камней, той же группой мародеров собрано не менее 32-х трехлопастных наконечников стрел. Подразделяются они на три группы:
- лопасти широкие в основании, что придает профилю стрелы очертания вытянутого треугольника (рис. 18: 1);
- профиль листовидный, в нижней части каждой лопасти круглое отверстие (рис. 18: 2);
- узкие вытянутые, массивные; вероятнее всего предназначены против защитного облачения, кольчуги (рис. 18: 3).
Наконечники стрел салтово-маяц-кой культуры трудно датировать в узких пределах. Хронологической опорой в дальнейшем могут послужить общие для трех групп наконечников признаки: 1) упор для древка; 2) сам упор имеет перехват. Трехлопастные наконечники именно с такими признаками были обнаружены в Правобережной Цимлянской крепости конца VIII - первой половины IX в. (Флёров, 1994, с. 486, 487). Упор имели и плоские наконечники из крепости (Плетнёва, 1994, с. 377, рис. 40: 7-11, 16-22; Флёров, 1994, с. 506, рис. 15: 4; с. 510, рис. 19: 1, 4). Предполагаю, что курган с камнем насыпан позднее создания Цимлянского квадрата. Проблема в том, насколько позднее и тем ли населением? Допустимо ставить вопрос о синхронности Правобережной крепости и кургана с камнем, тем более что расстояние между ними составляет 1-2 дня пути пешему и конному.
Заканчивать первую краткую публикацию столь интересных для археологии Хазарского каганата материалов предложением скороспелых выводов было бы абсурдно13. Это, в
13 Согласен с А.В. Комаром в том, что в исследованиях древностей VП-VШ вв. по разным причинам «продуцированы скороспелые поверхностные выводы и гипотезы» (Комар, 2006, с. 92; относит ли он и себя к их авторам?). Не сомневаюсь, что в связи с Цимлянским квадратом и Синим курганом столь же поспешно всплывут известные аналогии с тюркскими ква-
первую очередь, относится к Цимлянскому квадрату с его комплексом вещей и связи его с Синим курганом-пирамидой. Необходимо помнить о том, каким образом «открыты» цимлянские находки, о полной неизученности обоих археологических объектов. Нет гарантий, что Цимлянский квадрат и вся примыкающая к нему площадь только впервые подверглись налету мародеров, и нет сомнений в том, что мародеры на этом не остановятся.
Появление нового большого комплекса вещей в нижнем течении Дона потребует переоценки большеорловских находок и решения вопроса о том, принадлежат ли оба памятника одной традиции14. Я склонен к положительному ответу.
ЛИТЕРАТУРА
1. Аксёнов В.С., Михеев В.К. Население Хазарского каганата в памятниках истории и культуры. Сухогомольшанский могильник VIII-X вв. // Хазарский альманах. - Т. 5. - Киев-Харьков: Институт востоковедения НАНУ, 2006. - 306 с.
2. Амброз А.К. О Вознесенском комплексе VIII в. на Днепре // Древности эпохи Великого переселения народов V-VIII веков. Советско-Венгерский сборник. - М.: Наука, 1982. - С. 204-222.
3. Артамонов М.И. История хазар. - Л.: Изд-во Гос. Эрмитажа, 1962. -С. 522 с.
4. Афанасьев Г.Е. Кто же в действительности построил Левобережное Цимлянское городище // РА. - 2011. - № 3. - С. 108-119.
5. Багаутдинов Р.С., Богачёв А.В., Зубов С.Э. Праболгары на Средней Волге (у истоков истории татар Волго-Камья). - Самара: Самарский фонд «Полдень. XXII век», 1998. - 286 с.
дратными сооружениями. Поэтому напомню о недавно открытых стратиграфических ситуациях в курганах с круглыми и квадратными ровиками у городища Брут (Габуев, Малашев, 2007; 2009), что возвращает нас к проблематике работ В.Е. Флёровой (Флёрова, 2001а, 2001б; Чхаидзе, 2013, с. 253).
14 Г.Е. Афанасьев писал: «В моем представлении этническая территория хазар -окружность с радиусом в 175 км с географическим центром в районе пос. Большая Орловка. Она была смоделирована путем анализа плотности распределения в регионе подкурганнных погребений хазарского времени» (Афанасьев, 2011, с. 108).
Первое. Вряд ли стоит одним комплексом вещей и с точностью до одного километра определять границы расселения в степях какого-либо этноса и его центра, как центра круга. Во всяком случае, совершенно необычный, грандиозный по величине, на сегодня единственный в своем роде Цимлянский квадрат с более чем представительным набором вещей (но, как в Б. Орловке, не «богатый»), не стоит объявлять скоропалительно «новым центром», даже если предположительно к хазарскому времени отнести и Синий курган. Я против предположений, не основанных на проверенных археологических источниках, а только «моделированных». В очередной раз приходится сказать, что «концентрация» означенных курганов явилась следствием концентрации в указанном регионе новостроечных раскопок второй половины XX в. (Флёров, 2015).
Второе. Следует ожидать новых местонахождений наборов вещей типа Б. Орловки и Цимлянского квадрата. Нет сомнений, что их состав окажется иным, как это имеет место в двух теперь известных нам памятниках, но в них следует ожидать стремена и удила или те и другие. Что касается вопроса об этнической территории хазар, то он остается дискуссионным и далеким от разрешения.
6. Безуглов С.И. О монете из Большой Орловки (к оценке датирующих возможностей) // Средневековые древности Дона. Сборник статей. - М.: Мосты куль-туры-Гешарим, 2007. - С. 114-118.
7. Българите и техните съседи през V-X век. Каталог на изложба. - Варна (България): Регионален исторически музей - Варна, 2004. -102 с.
8. Въжарова Ж. Славяни и прабългарите (по данни на некрополите от VI-XI в. на территорията на България). - София: Из-во на Българската академия на науките, 1976. - 450 с.
9. Габуев Т.А., Малашев В.Ю. Памятники ранних алан центральных районов Северного Кавказа.- М.: ТАУС, 2009. - 465 с.
10. Гртченко В.А. Пам'ятка VIII ст. коло с. Вознесенки на Запорiжжi // Археолопя. - Т. III. - Киев: Из-во Академии наук УРСР, 1950. - С. 63-90.
11. Евдокимов Г.Л., Симоненко А.В., Загребельный А.Н. Отчет о раскопках курганов у с. Астахово Свердловского района Ворошиловградской области в 1975 г. // НА ИА НАН Украины, № 1975/50.
12. Ильюков Л.С., Косяненко В.М. Раннесредневековый комплекс из Большой Орловки // Средневековые древности Дона. Сборник статей. - М.: Мосты культу-ры-Гешарим, 2007. - С. 85-113.
13. Историко-археологические записки. - Вып. I, II. - Зимовники (Ростовская обл.): Зимовниковский краеведческий музей, 2010, 2012. - 175 с. и 174 с.
14. Каминская И.В., Каминский В.Н., Пьянков А.В. Сарматское погребение у станицы Михайловской // СА. - 1985. - № 4. - С. 228-234.
15. Комар А.В. К вопросу о дате и этнокультурной принадлежности шилов-ских курганов // Степи Европы в эпоху средневековья. - Т. 2. Хазарское время. -Донецк: Донецкий национальный университет, 2001. - С. 11-44.
16. Комар А.В. Курганы VIII в. у села Астахово // Степи Европы в эпоху средневековья. - Т. 7. Хазарское время. - Донецк: Донецкий национальный университет, 2009. - С. 295-314.
17. Копылов В.П., Иванов А.А. Погребение знатного воина хазарского времени из могильника Саловский // Средневековые древности Дона. Сборник статей. - М.: Мосты культуры-Гешарим, 2007. - С. 119-153.
18. Косяненко В.М. Погребение у слободы Большая Орловка - ранний памятник салтово-маяцкой культуры // Проблемы хронологии археологических памятников степной зоны Северного Кавказа. - Ростов-на-Дону: Ростовский-на-Дону университет, 1983. - С. 36-38.
19. Кравченко Э.Е., Давыденко В.В. Сидоровское городище // Степи Европы в эпоху средневековья. - Т. 2. Хазарское время.- Донецк: Донецкий национальный университет, 2001. - С. 233-302.
20. Кызласов И.Л. Ряд особенностей археологического изучения тюркских народов в России // Верхнедонской археологический сборник. - Вып. 5. - Липецк: Липецкий государственный педагогический университет, 2010. - С. 198-207.
21. Ларенок П.А. Раннесредневековые погребения курганного могильника Ли-венцовский 7 (по материалам раскопок 2006 г.) // Хазарские древности. - Аксай (Ростовская обл.): Аксайский военно-исторический музей, 2013. - С.193-209.
22. Плетнёва С.А. Правобережное Цимлянское городище. Раскопки 19581959 гг. // МАИЭТ. - Вып. IV. - Симферополь: Таврия, 1994. - С. 271-396.
23. Равич И.Г., Флёров В.С. Горячекованные высокооловянные восточные бронзы на территории Хазарии // РА. - 2000. - № 3. - С. 134-146.
24. Рашев Р., Станилов Ст., Стойчев Ст. Кабиюк. Ранносредновековен мо-гилен комплекс. - София: Класика и стил, 2014. - 238 с.
25. Тотев Б., Пелевина О. Клад из Врала (Албания) и аристократические пояса дунайских болгар // Степи Европы в эпоху средневековья. - Т. 9. - Донецк: Донецкий национальный университет, 2012. - С. 239-260.
26. Труды Новочеркасской археологической экспедиции. - Вып. 3 . - Новочеркасск: Музей истории донского казачества, 1998. - 53 с. + илл.
27. Флёров В.С. Правобережное Цимлянское городище в свете раскопок 19871988, 1990 гг. // МАИЭТ. - Вып. IV. - Симферополь: Таврия, 1994. - С.441-516.
28. Флёров В.С. Лепные горшки, котлы и другие виды керамики как индикаторы салтово-маяцкой культуры // Диалог городской и степной культур на евразийском пространстве. Материалы IV Междунар. конф., посв. памяти Г.А.Фёдорова-Давыдова. - Серия «Донские древности». - Вып. 10. - Азов: Азовский ист.-археолог. музей-заповедник, 2009. - С. 476-483.
29. Флёров В.С. Хазарские центры на Нижнем Дону // Восточная Европа в древности и средневековье. XXVII Чтения памяти В.Т. Пашуто. - М.: Институт всеобщей истории РАН, 2015. - С. 284-288.
30. Флёрова В.Е. Подкурганные погребения восточноевропейских степей и пути сложения культуры Хазарии // Степи Европы в эпоху средневековья. -Т. 2. - Хазарское время. - Донецк: Донецкий национальный университет, 2001а. -С.163-190
31. Флёрова В.Е. Хазарские курганы с ровиками: Центральная Азия или Восточная Европа? // РА. - 20016. - №2. - С. 71-81
32. Чхаидзе В.Н. Два кургана раннесредневекового времени из междуречья Сала и Маныча // Хазарские древности. - Аксай (Ростовская обл.): Аксайский военно-исторический музей, 2013. - С. 245-255.
Информация об авторе:
Флёров Валерий Сергеевич, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник, Институт археологии РАН (г. Москва, Российская Федерация); valerij-flyorov@yandex.ru
THE TSYMLYANSK COMPLEX OF KHAZAR TIME ON THE LOWER DON
V. S. Flyorov
Iwo series of subjects have arrived the Tsymlyansk museum (Rostov region, Russia) in 2013 (the report is published for the first time).
The first group occurs from square construction (is named «Tsimlyansk square») 130* 130 m hardly appreciable on a surface. This group contains approximately 170 subjects origin 8 century, including 60-70 horse bit (fig. 1-12). Nearby there is a known barrow pyramid (is named «Dark blue mound») the area 95*100 m and height more than 10 m (fig. 15). The base of this burial mound is girded with a trench. Barrow's date is not defined. The relation between the barrow and the square is presumable. The author compares the complexes of discovery from the Tsymlyansk square and burial mound Big Orlovka dates on early
8th century. The second group of the subjects presents trilobade arrowheads - proceeds from the remainder of the round burial mound, which the centre is sprayed with the stone (fig. 16-18). The arrowheads date is presumably the last 8th - the early 9th century.
Keywords: Khazar kaganate, the Lower Don, VIII century, a construction-square, Barrow in the form of the truncated pyramid, a barrow with a stone, bits, tips of arrows
REFERENCES
1. Aksenov V.S., Mikheev V.K. Naselenie Khazarskogo kaganata v pamyatnikakh istorii i kul'tury. Sukhogomol'shanskiy mogil'nik VIII-X vv. [The population of the Khazar kaganate through the sites of history and culture. Sukhogomolshanskiy burial of VIII-X cent.]. In: Khazarskiy al'manakh [Khazar almanac]. Kiev-Khar'kov: Institution of Oriental studies of National Academy of Science of Ukraine Publ., 2006, vol. 5, 306 p.
2. Ambroz A.K. O Voznesenskom komplekse VIII v. na Dnepre [About the Voznesenskiy complex on the Dnieper]. In: Drevnosti epokhi Velikogo pereseleniya narodov V-VIII vekov. Sovetsko-Vengerskiy sbornik [The ancientries of the epoch of the Great Migration of V-VIII cent. Soviet-Hungarian collection]. Moscow: Nauka Publ., 1982, pp. 204-222.
3. Artamonov M.I. Istoriya khazar [The history of the Khazar people]. Leningrad: State Hermitage Publ., 1962, 522 p.
4. Afanas'ev G.E. Kto zhe v deystvitel'nosti postroil Levoberezhnoe Tsimlyanskoe gorodishche [Who did build the Left bank Tsymlyansk fortified settlement].
In: Rossiyskaya arkheologiya [Russian Archaeology], 2011, no.3, pp. 108-119.
5. Bagautdinov R.S., Bogachev A.V., Zubov S.E. Prabolgary na Sredney Volge (u istokov istorii tatar Volgo-Kam'ya) [The Pre-Bulgars on the Middle Volga (origins of the Volga-Kama Tatar people's history)]. Samara: Samara fond «Polden'. XXII vek» Publ., 1998, 286 p.
6. Bezuglov S.I. O monete iz Bol'shoy Orlovki (k otsenke datiruyushchikh vozmozhnostey) [About the coin from Bolshaya Orlovka(accessing the dating oppotunities)]. In: Srednevekovye drevnosti Dona. Sbornik statey [The Medieval ancientries of Don. Collection of articles]. Moscow: Mosty kul'tury-Gesharim Publ., 2007, pp.114-118.
7. B"lgarite i tekhnite s"sedi prez V-X vek. Katalog na izlozhba [Exhibition Catalogue]].Varna (Bulgariya): Region historical museum Publ., 2004, 102 p.
8. V"zharova Zh. Slavyani i prab"lgarite (po danni na nekropolite ot VI-XI v. na territoriyata na B"lgariya) [Slavs and proto-Bulgarians (according to the data on necropolis VI-XI cent. in Bulgaria]. Sofia: Bulgarian Academy of Sciences Publ., 1976, p. 450.
9. Gabuev T.A., Malashev V.Yu. Pamyatniki rannikh alan tsentral'nykh rayonov Severnogo Kavkaza [Sites of the early Alans of central areas of the Northern Caucasus]. Moscow: TAUS Publ., 2009, 465 p.
10. Grinchenko V.A. Pam'yatka VIII st. kolo s. Voznesenki na Zaporizhzhi [Monument to the VIII cent. around village Voznesenka in Zaporozhye]. In: Arkheologiya [Archaeology]. Kiev: URSR Academy of science Publ., 1950, V. III, pp. 63 -90.
11. Evdokimov G.L., Simonenko A.V., Zagrebel'nyy A.N. Otchet o raskopkakh kurganov u s. Astakhovo Sverdlovskogo rayona Voroshilovgradskoy oblasti v 1975 g. [Report on the excavations of burial mounds near village Astahovo, Sverdlovskiy district,
Voroshilovskaya area, 1975]. In: NA IA NAN Ukrainy [NA Institute for archaeology of National academy of science of Ukraine]. Issue no. 1975/50.
12. Il'yukov L.S., Kosyanenko V.M. Rannesrednevekovyy kompleks iz Bol'shoy Orlovki [The early Medieval complex of Bolshaya Orlovka]. In: Srednevekovye drevnosti Dona. Sbornik statey [The Medieval ancientries of Don. Collection of articles]. Moscow: Mosty kul'tury-Gesharim Publ., 2007, pp. 85-113.
13. Istoriko-arkheologicheskie zapiski. [Notes for History and archaeology]. Zimovniki (Rostovskaya obl.), Zimovniki museum of local lore Publ., issue I, II, 2010, 2012. 175 p. and 174 p.
14. Kaminskaya I.V., Kaminskiy V.N., P'yankov A.V. Sarmatskoe pogrebenie u stanitsy Mikhaylovskoy [Sarmatian burial in the village of St. Michael]. In: Sovetskaya Arkheologiya [Soviet Archaeology]. 1985, no.4, pp. 228-234.
15. Komar A.V. K voprosu o date i etnokul'turnoy prinadlezhnosti shilovskikh kurganov [Converning the issue of date and ethnocultural belonging of Shilovslie mounds]. In: Stepi Evropy v epokhu srednevekov'ya [The steppes of Europe in the Middle Age]. Donetsk: Donetsk national University Publ., 2001, Vol. 2. Khazar's time, pp. 11- 44.
16. Komar A.V. Kurgany VIII v. u sela Astakhovo [Burial mounds of VIII cent near the village Astachovo]. In: Stepi Evropy v epokhu srednevekov'ya [The steppes of Europe in the Middle Age]. Donetsk: Donetsk national University Publ., 2009, vol. 7. Khazar's time, pp. 295-314.
17. Kopylov V.P., Ivanov A.A. Pogrebenie znatnogo voina khazarskogo vremeni iz mogil'nika Salovskiy [The burial of the Khazar time warrior of Salovskiy burial ground].
In : Srednevekovye drevnosti Dona. Sbornik statey [The Medieval ancientries of Don. Collection of articles]. Moscow: Mosty kul'tury-Gesharim Publ., 2007, pp. 119-153.
18. Kosyanenko V.M. Pogrebenie u slobody Bol'shaya Orlovka - ranniy pamyatnik saltovo-mayatskoy kul'tury [Burial near Bolshaya Orlovka settlement (sloboda) is an early site of the Saltovo-Mayaki culture]. In: Problemy khronologii arkheologicheskikh pamyatnikov stepnoy zony Severnogo Kavkaza [Issues on chronology of archaeological sites of steppe zone of Northern Caucasus]. Rostov-on-Don: Rostov-on-Don university Publ., 1983, pp. 36-38.
19. Kravchenko E.E., Davydenko V.V. Sidorovskoe gorodishche [The Sidorovskoe fortified settlement]. In: Stepi Evropy v epokhu srednevekov'ya [The steppes of Europe in the Middle Age]. Donetsk: Donetsk national University Publ., 2009, vol. 2. Khazar's time, pp. 233-302.
20. Kyzlasov I.L. Ryad osobennostey arkheologicheskogo izucheniya tyurkskikh narodov v Rossii [A number of features of archaeological study of Turk people in Russia]. In: Verkhnedonskoy arkheologicheskiy sbornik [Upper Don archaeological collection]. Lipetsk, Lipetsk state pedagogical university Publ., 2010, issue 5, pp. 198-207.
21. Larenok P.A. Rannesrednevekovye pogrebeniya kurgannogo mogil'nika Liventsovskiy 7 (po materialam raskopok 2006 g.) [Early medieval interments of burial mound Liventsovskiy 7 (according to the data of excavation of 2006)]. In: Khazarskie drevnosti [Khazar ancientries']. Aksay (Rostovskaya obl.): Aksay military and historical museum Publ., 2013, pp.193-209.
22. Pletneva S.A. Pravoberezhnoe Tsimlyanskoe gorodishche. Raskopki 19581959 gg. [Right bank Tsymlyansk fortified settlement. Excavations of 1958-1959]. In: MAIET [Tavriya Archaeology and Etnography Proceedings and Researches]. Simferopol: Tavriya Publ., 1994, issue IV, pp. 271-396.
23. Ravich I.G., Flerov V.S. Goryachekovannye vysokoolovyannye vostochnye bronzy na territorii Khazarii [Hot forged tin concentrated east bronze on the territory of Khazaria]. In: Rossiyskaya arkheologiya [Russian Archaeology], 2000, no. 3, pp. 134-146.
24. Rashev R., Stanilov St., Stoychev St. Kabiyuk. Rannosrednovekoven mogilen kompleks [Early medieval burial complex]. Sofia: Classics and Style Publ., 2014, 238 p.
25. Totev B., Pelevina O. Klad iz Vrapa (Albaniya) i aristokraticheskie poyasa dunayskikh bolgar [Hidden treasure of Wrap (Albany) and aristocratic belts of Danube Bulgarians]. In: Stepi Evropy v epokhu srednevekov'ya [The steppes of Europe in the Middle Age]. Donetsk: Donetsk national University Publ., 2012, vol. 9, pp. 239-260.
26. Trudy Novocherkasskoy arkheologicheskoy ekspeditsii [Proceedings of Novocherkassk archaeology expedition]. Novocherkassk: Museum of the history of Don Cossacks Publ., 1998, issue 3, 53 p. + ill.
27. Flerov V.S. Pravoberezhnoe Tsimlyanskoe gorodishche v svete raskopok 19871988, 1990 gg. [Right bank Tsymlyansk fortified settlement considering the excavations of 1987-1988, 1990]. In:MAIET[Tavriya Archaeology andEtnography Proceedings and Researches]. Simferopol: Tavriya Publ., 1994, issue IV, pp. 441-516.
28. Flerov V.S. Lepnye gorshki, kotly i drugie vidy keramiki kak indikatory saltovo-mayatskoy kul'tury [Moulded pots, kettles and other kind of ceramics as indicators of the Saltovo-Mayaki culture]. In: Dialog gorodskoy i stepnoy kul'tur na evraziyskom prostranstve. Materialy IVMezhdunar. konf., posv. pamyati G.A.Fedorova-Davydova [Dialogue of urban and steppe cultures on the Eurasian area. Proceedings of the Fifth International Conference, devoted to the memory of G.A. Fedorov-Davydov]. "Ancientries of Don" series. Azov: Azov history and archaeology museum-reserve Publ., 2009, issue. 10, pp. 476-483.
29. Flerov V.S. Khazarskie tsentry na Nizhnem Donu [Khazar centers in the Lower don]. In: Vostochnaya Evropa v drevnosti i srednevekov'e. XXVII Chteniya pamyati V.T. Pashuto [Eastern Europe in antiquity and the middle ages. XXVII readings in memory of V. T. Pashuto]. Moscow: Institute of general history of Russian Academy of sciences Publ., 2015, pp. 284-288.
30. Flerova V.E. Podkurgannye pogrebeniya vostochnoevropeyskikh stepey i puti slozheniya kul'tury Khazarii [Under mounds burials of Eastern European steppes and the ways of formation of the Khazar culture]. In: Stepi Evropy v epokhu srednevekov'ya [The steppes of Europe in the Middle Age]. Donetsk: Donetsk national University Publ., 2001a, vol. 2. Khazar's time, pp. 163-190.
31. Flerova V.E. Khazarskie kurgany s rovikami: Tsentral'naya Aziya ili Vostochnaya Evropa? [Khazar mounds with little ditches: Central Asia or Eastern Europe?]. In: RA [Russian Archaeology]. 2001b, no 2, pp. 71-81.
32. Chkhaidze V.N. Dva kurgana rannesrednevekovogo vremeni iz mezhdurech'ya Sala i Manycha [Two mounds of early Medieval time of Sal and Manych interfluves area]. In: Khazarskie drevnosti [Khazar ancientries']. Aksay (Rostovskaya obl.): Aksay military and historical museum Publ., 2013, pp. 245-255.
Information about the author:
Flyorov Valery S., Ph.D. (History), Senior Research Scientist, Institute of Archaeology, Russian Academy of Sciences (Moscow, Russian Federation); valerij-flyorov@yandex.ru
