CC BY
26
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 11. ПРАВО. 2022. № 5
ИНФОРМАЦИОННОЕ ПРАВО
Научная статья УДК 34
А. В. Белякова*
«ЦИФРОВОЕ» ПРАВОСУДИЕ В РОССИИ 2.0
Аннотация. Исследование направлено на изучение основных проблем в соотношении информационно-коммуникационных технологий в национальном правосудии и традиционных начал его отправления. Автор изучает последствия внедрения информационнь х технологий в правосудие с точки зрения конституционно-правового статуса и его соотношения с процессуальнь м статусом участника процесса. Анализируется трансформация правосудия в условиях циф-ровизации с точки зрения его доступности заинтересованными лицами. В статье также определены проблемы в реализации традиционных принципов правосудия в Российской Федерации, таких как устность, открытость, гласность. Исследователь обращает внимание на отсутствие унифицированного подхода в реализации информационных технологий в процессуальном законодательстве и законодательстве о судоустройстве. В научной статье подробно изучено нормативно-правовое регулирование в данной области, а также доктринальные подходы, проанализированы материалы судебной практики, приведены обоснования целесообразности выработки единообразного изменения процессуального законодательства и законодательства о судоустройстве в части развития «цифрового» правосудия. Сформулирован ряд предложений и выводов о соотношении технологизации и традиционных начал в современной системе правосудия. В том числе автор предлагает развитие концепции судебного права как одного из механизмов совершенствования действующего законодательства в указанной области.
Ключевые слова: правосудие, цифровое правосудие, информационные технологии, судебное право, процессуальное законодательство, законодательство о судоустройстве.
Для цитирования: Белякова А. В. «Цифровое» правосудие в России 2.0 // Вестник Московского университета. Серия 11. Право. 2022. № 5. С. 124—142.
* Анна Владимировна Белякова — кандидат юридических наук; старший научный сотрудник Центра судебного права, ИЗиСП при Правительстве РФ (Москва, Россия); belyakova.av@gmail.com
© Белякова А.В., 2022.
Современная правовая парадигма трансформируется как по объективным, так и по субъективным причинам. Изменение социально-экономических отношений, повсеместная их цифровизация приводят к тому, что органы государственного управления вынуждены изменяться. Процессы цифровизации и роботизации будут только нарастать, что существенным образом скажется на системе национального правосудия. Несмотря на определенную статичность в развитии процессуального законодательства и законодательства о судоустройстве, изменения в правовой системе приводят к существенным трансформациям.
Развитие и внедрение цифровых продуктов в национальное правосудие происходило в несколько этапов. Первый этап был ознаменован попыткой внедрить системы видео-конференц-связи в 2013 г.,1 а именно в Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации (далее — ГПК РФ) была включена ст. 155.1 «Участие в судебном заседании путем использования систем видео-конференц-связи». Аналогичная норма содержится в Арбитражном процессуальном кодексе Российской Федерации (далее — АПК РФ) — ст. 153.1, введенная в действие в 2010 г.2 Кодекс административного судопроизводства Российской Федерации (далее — КАС РФ) регламентирует аналогичные отношения в ст. 142 с момента ее вступления в законную силу с 2015 г. В период 2010—2015 гг. была сконструирована правовая основа развития элементов электронного правосудия, однако его реализация в полном объеме не была осуществлена в связи с отсутствием технического оснащения и достаточного финансирования.
Дальнейшее развитие информационно-коммуникационных технологий (далее — ИКТ) в судебной системе связано с реализацией федеральной целевой программы «Развитие судебной системы России на 2013-2020 годы» (далее — Программа)3, которой было предусмотрено создание «мобильного правосудия, электронного правосудия, внедрение программных средств аналитического обеспечения деятельности и осуществление сканирования всех поступающих в суды документов». Все это, а также формирование электронных дел и электронного архива судебных дел «позволит обеспечить доступ граждан к правосудию, качественную и эффективную работу судов». В 2016 г. был принят Приказ Судебного департамента при Верховном Суде РФ от 27.12.2016 г. № 251 «Об утверждении Порядка подачи в
1 Федеральный закон от 26.04.2013 г. № 66-ФЗ «О внесении изменений в Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации» // Российская газета. 2013. 30 апр.
2 Федеральный закон от 27.07.2010 г. № 228-ФЗ (в ред. от 28.06.2014 г.) «О внесении изменений в Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации» // Там же. 2010. 2 авг.
3 Постановление Правительства РФ от 27.12.2012 г. № 1406 (в ред. от 03.10.2018) «О федеральной целевой программе «Развитие судебной системы России на 2013-2020 годы»: Доступ из СПС «КонсультантПлюс: Версия Проф» (дата обращения: 10.10.2022).
федеральные суды общей юрисдикции документов в электронном виде, в том числе в форме электронного документа»4, регламентирующий особенности электронного правосудия в судах общей юрисдикции Российской Федерации.
С 2015 г. и по настоящее время действует «Концепция информатизации Верховного Суда Российской Федерации»5, регламентирующая особенности развития цифровых технологий в Верховном Суде РФ.
В целях реализации вышеуказанной Программы был принят Приказ Судебного департамента при Верховном Суде РФ от 17.02.2017 г. № 25 «Об утверждении Инструкции по делопроизводству в Судебном департаменте при Верховном Суде Российской Федерации»6, регламентирующий ряд основных понятий электронного правосудия. В частности, были установлены понятия: электронный документооборот; система электронного документооборота Судебного департамента (СЭД); межведомственный электронный документооборот; ведомственный электронный документооборот и др. Был также принят Приказ Судебного департамента при Верховном Суде РФ от 11.09.2017 г. № 168 «Об утверждении Порядка подачи мировым судьям документов в электронном виде, в том числе в форме электронного документа»7, регламентирующий особенности подачи исковых документов посредством сети Интернет, а также основания, условия и порядок подачи документов в электронном виде мировым судьям.
Таким образом, первый этап формирования основ цифрового правосудия в Российской Федерации был достаточно длительным (с 2010 по 2017 г.) и заложил правовую основу информационной политики.
Второй этап цифровизации в системе правосудия условно был ознаменован принятием ряда концепций об информатизации судебной системы в 2019 г. и продолжается до настоящего времени.
Так, в 2019 г. была принята «Концепция информационной политики судебной системы на 2020—2030 годы»8. Она имеет стратегически-информационное значение и направлена на развитие и внедрение ИКТ в судебной системе. В частности, документ регламентирует принципы информационной политики судебной системы и основные задачи, направления и механизмы ее реализации, которые включают в себя в том числе создание единого информационного пространства судебной системы.
4 Бюл. актов по судебной системе. 2017. № 2.
5 Утвержденная Приказом Верховного Суда РФ от 10.12.2015 г. № 67-П: Доступ из СПС «КонсультантПлюс: Версия Проф» (дата обращения: 10.10.2022).
6 Там же.
7 Бюл. актов по судебной системе. 2017. № 10.
8 Одобрена Советом судей РФ 5 декабря 2019 г.: Доступ из СПС «КонсультантПлюс: Версия Проф» (дата обращения: 10.10.2022).
Более подробно сущность информатизации правосудия раскрыта в «Концепции информатизации Верховного Суда Российской Федерации»9, но она ограничена по кругу действия (распространяется только на Верховный Суд РФ); целесообразно было бы распространить содержание данного локального акта на систему судов общей юрисдикции и арбитражных судов. В документе более подробно регламентируются основополагающие направления информатизации деятельности Верховного Суда РФ, в частности особенности отправления правосудия в дистанционном формате. Приводится определение «правосудия онлайн», под которым понимается дистанционное осуществление судом и/или одним или всеми участниками судебного процесса предусмотренных законом всех или отдельных процессуальных действий посредством использования информационных технологий в деятельности судов.
В том числе это — дистанционное обращение в суд в электронном виде; дистанционное получение информации о судебном процессе (судебные извещения); дистанционное участие в судебных заседаниях; дистанционный доступ к материалам судебных дел, получение судебных актов и их копий в электронном виде. Полагаю, что определение «правосудие онлайн» имеет как доктринальное, так и прикладное значение, поскольку раскрывает содержание и критерии «цифрового» правосудия в России, устраняя тем самым правовую неопределенность, и способствует унификации правового регулирования в данной области. Указанные положения позволяют сформировать «модель электронного судопроизводства», являющуюся при этом принципиально иным способом осуществления правосудия (ведь на протяжении длительного исторического периода правосудие в национальных судах осуществлялось на устных и письменных началах).
Поэтому целесообразно закрепить это определение в ГПК РФ, АПК РФ и КАС РФ, а также иных федеральных законах, регламентирующих особенности отправления правосудия с помощью цифровых продуктов.
На основании Федерального закона от 30.12.2021 г. № 440-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации»10 (вступившего в законную силу 1 января 2022 г.) были внесены точечные изменения и дополнения в ГПК РФ, АПК РФ и КАС РФ о применении электронных документов в судопроизводстве, а также о закреплении возможности удаленного участия в судебных заседаниях посредством использования видео-конференц-связи.
9 Утверждена приказом Председателя Верховного Суда РФ от 15 февраля 2021 г. № 9-П: Доступ из СПС «КонсультантПлюс: Версия Проф» (дата обращения: 10.10.2022).
10 Российская газета. 2022. 10 янв.
Тем самым нормативным актом были сформированы правовые особенности рассмотрения и разрешения гражданских и административных дел в цифровом пространстве. Нельзя не отметить существенное увеличение количества отсылочных норм в действующем законодательстве в связи с формированием модели электронного судопроизводства в России, что приводит к «утяжелению» и «усложнению» не только правового регулирования, но и правоприменения в целом. Например, повсеместно встречающееся в процессуальном законодательстве понятие «электронный документ» регламентировано только в п. 11.1 ст. 2 Федерального закона от 27.07.2006 г. № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации»11, что не совсем верно, так как нередки случаи на практике, когда заинтересованные лица осуществляют защиту своих нарушенных прав, свобод и законных интересов самостоятельно и в отдельных случаях могут не обладать, навыками анализа и применения нормативных актов. В то же время с точки зрения юридической логики и техники определения и термины, используемые в нормативном акте, должны содержаться в полном объеме.
При этом в действующем процессуальном законодательстве не проработан вопрос реализации «цифрового» правосудия с учетом традиционных начал, а именно принципов гражданского, арбитражного и административного судопроизводства.
Во-первых, каким образом суд должен устанавливать судебную истину по отдельным категориям дел и правовым конфликтам, изучив только представленные письменные доказательства и опросив лиц, участвующих в деле дистанционно с использованием информационных технологий. Этот аспект соотносится с принципом установления объективной судебной истины, достижение которого возможно только при непосредственном допросе лиц, участвующих в деле, получении объяснения сторон, определения позиции по делу в устной форме и в прениях. По отдельным категориям дел установление судебной истины возможно только при непосредственном опросе (допросе) участников процесса — так называемый психоэмоциональный аспект в правоотношениях. В отдельных случаях цель заинтересованного лица в правосудии заключается не в восстановлении нарушенных прав, свобод и законных интересов, а в иных целях (психологическое воздействие; сокрытие имущества в период судебного разбирательства и т. п.).
Именно заслушав в устной форме стороны и участников процесса, суд имеет возможность определить их позиции, достаточность представленных доказательств и, что немаловажно, психологические и морально-нравственные аспекты рассматриваемого дела. Так как
11 В ред. от 14.07.2022 г. (там же. 2006. 29 июля).
суд (в лице конкретного судьи) оценивает не только представленные сторонами письменные доказательства, но и получает информацию по делу из устных пояснений, что осложнено в формате проведения судебных заседаний посредством использования ИКТ.
Во-вторых, не совсем ясно, каким образом реализуется принцип состязательности сторон в «цифровом правосудии» с различных аспектов, например с позиции предоставления и анализа доказательств. Необходимо обратить внимание на достоверность предоставляемых доказательств, нужна регламентация права представления в суд в электронном виде лишь копий письменных доказательств. При направлении электронных доказательств суд после возбуждения производства по делу может потребовать представления подлинников таких доказательств только в некоторых случаях, например если нельзя разрешить дело без подлинников документов или если обстоятельства подлежат подтверждению только такими документами12.
Немаловажным аспектом для реализации принципа состязательности судопроизводства является и участие сторон в изложении своей позиции по делу, даче устных пояснений, ответов на вопросы другой стороны и непосредственное участие в судебных прениях. Напомним, что это имеет существенное значение для суда, а при проведении судебного разбирательства в режиме онлайн существуют риски не только искажения информации по делу заинтересованными лицами, но и предоставления ее в неполном или недостоверном формате.
В-третьих, самый главный аспект в «цифровом» правосудии — реализация принципа доступности судопроизводства. С одной стороны, внедрение ИКТ в судебную систему имеет ряд положительных моментов, позволяет сократить время и оптимизировать отдельные процедуры. С другой же стороны это приводит к тому, что неопределенный круг лиц будет иметь ограниченный доступ к правосудию в связи с отсутствием возможности пользоваться цифровыми сервисами. «Правосудие онлайн» предполагает не только наличие фактического доступа к ИКТ, но и наличие информационной грамотности.
В системе национальных судов осуществляется защита как прав личности, так и государства, которые имеют конституционно-правовую регламентацию. При этом в настоящее время в правовой доктрине достаточно мало исследован вопрос о взаимосвязи «конституционно-правового статуса личности в условиях цифровизации» и «участника процесса в электронном правосудии», так как реализация конституционно-правовых гарантий человека и гражданина осуществляется в большинстве случаев посредством судебной защиты. Поэтому, как
12 См.: Чекмарева А.В. Принципы гражданского процесса в контексте ценностных ориентиров российского общества // Администратор суда. 2022. № 2. С. 23-26.
справедливо отмечают ученые, в настоящее время «в первую очередь в уточнении нуждаются вопросы объема и гарантий конституционно предусмотренных прав, реализуемых в цифровой среде, на предмет их определенности и эффективности для развивающейся "многовариантной" среды, ключевым фактором которой являются потребности цифровой коммуникации»13. Необходимо дополнительно разрабатывать вопросы соотношения «цифровых прав» и «цифрового правосудия», определять, каким образом возможно осуществлять защиту цифровых прав. Речь о статусе личности, гражданине, субъектах процессуальных отношений в цифровом судопроизводстве, объеме правомочий этих субъектов, о том, каким должен быть конституционно-правовой статус «цифровой личности человека и гражданина» и «цифровой статус субъекта предпринимательской деятельности», какой должна быть содержательная часть конституционно-правовой гарантии «права на судебную защиту в цифровом формате» — «цифровое правосудие — это?» с позиции основополагающих начал и принципов. «Цифровой участник процесса» — это лицо, участвующее в деле посредством ИКТ или идентифицированный пользователь того или иного портала информационных систем. Это не полный перечень вопросов, требующих дополнительной проработки не только в науке, но и на нормативно-правовом уровне.
Указанные аспекты в настоящее время либо не проработаны в полном объеме, либо рассматриваются с точки зрения одной или двух позиций, нет единого концептуального подхода во взаимодействии с личностью, судом и цифровизацией. Отсутствует методология развития цифрового общества и цифрового правосудия, не выработан единый правовой механизм правового регулирования, что будет отмечено далее. В связи с повсеместной цифровизацией трансформируются и стандарты отправления правосудия, изменяется содержательная характеристика самого отправления правосудия (ИКТ способствуют упрощению процессуальных, процедурных аспектов установления судебной истины, а целью становится доведение до полной минимизации самого судебного процесса). Возникает справедливый вопрос, возможен ли состязательный процесс в электронном правосудии, сохранит ли он свое предназначение или будет дальше трансформироваться, а впоследствии исчезнет.
Повсеместное внедрение ИКТ в систему правосудия также противоречит конституционно-правовому статусу человека и гражданина, который является высшей ценностью прав и свобод каждого. Так как социально-экономическое развитие неравномерно в современном
13 См.: Основные тенденции в правовом регулировании цифровых технологий. Сравнительно-правовое исследование. М., 2022. С. 31.
обществе, нет гарантии, что у каждого заинтересованного лица есть и будет обеспечен в ближайшем будущем доступ к ИКТ.
Конституцией Российской Федерации в ст. 19 регламентирован основополагающий конституционно-правовой принцип «равенства всех перед законом и судом», содержание которого раскрывается с позиции Конституционного Суда РФ в Постановлении от 27 декабря 1999 г. № 19-П: «Государство гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств»14. Также в Определении Конституционного суда от 6 декабря 2001 г. № 255-О сказано, что «при равных условиях субъекты права должны находиться в равном положении. Если же условия не являются равными, федеральный законодатель вправе установить для них различный правовой статус»15.
Таким образом, понуждение (либо любые иные формы ограничений) к правосудию на традиционных устных и письменных началах не допустимы.
ИКТ способствуют упрощению отдельных процедур и задач, ускоряют технологические процессы. Например, анализ и обработка данных и информации в большом объеме гораздо эффективнее осуществляется посредством информационных систем в соответствии с строго заданными параметрами, но при этом может привести к разделению общества на «информационное» и «не информационное» и способствовать развитию «цифровой» или «информационной» дискриминации в современном обществе.
Особо следует отметить точку зрения В. Д. Зорькина о необходимости сохранения «ценностей свободы, справедливости и достоинства человека»16 в «эпоху цифр».
В. В. Момотов также обращает внимание на тот факт, что «правосудие наиболее среди других ветвей (органов) государственной властной деятельности приближено к разрешению конкретных вопросов жизнедеятельности в связи с возникающими спорами и конфликтами, поэтому технологизация судебного процесса, охватывающая его основы и принципы функционирования, «чувствительно» сказывается на разрешении юридических дел, положении участников спорных правоотношений»17.
14 СЗ РФ. 2000. № 3. Ст. 354.
15 Вестн. КС РФ. 2002. № 2.
16 См.: Зорькин В. Д. Право будущего в эпоху цифр. Индивидуальная свобода или сильное государство? // Российская газета. 2020. 15 апр.; его же. Задача государства — признавать и защищать цифровые права граждан // Там же. Стол. вып. 2018. 29 мая.
17 Выступление председателя Совета судей РФ В. В. Момотова на заседании Клуба имени Д. Н. Замятнина по теме «Электронное правосудие в Российской Федерации:
В том числе возникают вопросы о существе права на судебную защиту и доступа к суду с точки зрения преимуществ и рисков его «электронной» трансформации (в том числе меняются и способы обеспечения принципов непосредственности, гласности, состязательности правосудия). Остается вопрос о надежности «цифрового посредничества» применительно к электронному документообороту, формированию электронного дела, проведению судебного разбирательства посредством онлайн-платформ, получению соответствующим способом судебного решения в свете потребности в качественном правосудии, эффективности судебной системы и осуществлении судебной власти, чему призваны служить конституционно установленные принципы в соответствующей сфере, гарантии их обеспечения 18. Стоит также отметить, что развитие конституционных представлений об устройстве электронной демократии, в том числе на примере правосудия, позволяет задаться вопросом о проблеме уровней его регулирования и реформирования.
Согласимся, что тенденцией стала централизация регулирования вопросов электронного правосудия19, что прослеживается и в поправках к Конституции РФ 2020 г., поскольку проблематика информационных технологий в основном отнесена к предметам исключительного ведения Российской Федерации.
Современная правовая доктрина уделяет достаточное внимание изучению вопросов, связанных с проблемами реализации права в цифровой реальности20, в том числе и в конституционно-правовом измерении21.
При этом многие ученые-процессуалисты отмечают, что уже сформировались правовые риски при использовании элементов электронного правосудия в Российской Федерации для правильного рассмотрения дела по существу.
Например, И. Н. Лукьянова отмечает, что «отсутствуют процессуальные правила проведения судебного заседания онлайн, что существенным образом сказывается на достоверности представленных
миф или реальность»: URL: www.ssrf.ru/news/vystuplieniia-intierv-iu-publikatsii/42272 (дата обращения: 10.10.2022).
18 См.: Гриценко Е. В., Ялунер Ю.А. Право на судебную защиту и доступ к суду в условиях информатизации и цифровизации: значение опыта стран общего права для России // Сравнительное конституционное обозрение. 2020. № 3. С. 97-129.
19 См.: Основные тенденции в правовом регулировании цифровых технологий. С. 70-73.
20 См.: Хабриева Т.Я. Право перед вызовами цифровой реальности // Журнал российского права. 2018. № 9. С. 5-16; Хабриева Т. Я., Черногор Н. Н. Право в условиях цифровой реальности // Там же. № 1. С. 85-102.
21 См.: Бондарь Н. С. Информационно-цифровое пространство в конституционном измерении: из практики Конституционного Суда Российской Федерации // Там же. 2019. № 11. С. 25-42.
электронных доказательств»22. В. В. Ярков в исследованиях неоднократно обращает внимание на «деритуализацию» и «дематерилизацию» правосудия и проблем, которые могут повлечь отказ от традиционных подходов в отправлении правосудия23.
Например, по делу № А43-17925/2015 в суд заинтересованным лицом было направлено через систему подачи документов в электронном виде ходатайство об участии в судебном заседании путем использования систем видео-конференц-связи в случае невозможности обеспечения технической возможности такого участия просили отложить рассмотрение дела. Суд оставил без внимания указанное ходатайство и рассмотрел заявленное требование в отсутствие заявителя, тем самым нарушил принципы доступности правосудия, юридического равенства, равноправия и состязательности сторон, закрепленные в процессуальном законодательстве РФ24.
В правоприменительной практике наметилась тенденция к понуждению заинтересованных лиц в подаче заявлений «лишь в электронной форме»25, при этом данный пример является не единичным26.
В частности, отсутствие единой концепции внедрения ИКТ в современную национальную систему правосудия и их развитие в судопроизводстве уже не способствует уменьшению современных проблем в отправлении правосудия, а тяготеет к их увеличению. Одна из проблем — наметившаяся тенденция дискредитации принципа доступности правосудия для неограниченного круга лиц и конституционно-правового принципа равенства всех граждан. Доступность правосудия должна реализоваться посредством реализации эффективных правовых мер,
22 См.: Лукьянова И. Н. Достоверность электронных доказательств в судебном разбирательстве онлайн (некоторые рассуждения о проблемах электронного правосудия в эпоху «СОУГО-19» и после) // Законы России: опыт, анализ, практика. 2020. № 7. С. 44-50.
23 См.: Ярков В. В. Проблема идентификации личности гражданина при дистанционном участии в судебном заседании с использованием личных средств коммуникации // Арбитражный и гражданский процесс. 2021. № 10. С. 26-28; его же. Принципы гражданского процессуального права в условиях деритуализации и дематериализации правосудия // Там же. 2020. № 11. С. 3-6; Брановицкий К. Л., Ярков В. В. Возможные направления трансформации цивилистического процесса в условиях цифровизации и пандемии: пре-диктивное правосудие // Право и цифровая экономика. 2021. № 4. С. 7-13; Ярков В. В., Гуреев В. А. Новый этап гармонизации в сфере цифрового исполнения // Вестн. исполнительного производства. 2021. № 4. С. 6-12.
24 Постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 26.12.2016 г. № Ф01-5281/2016 по делу № А43-17925/2015: Доступ из СПС «КонсультантПлюс: Версия Проф» (дата обращения: 10.10.2022).
25 Апелляционное определение Апелляционной коллегии Верховного Суда РФ от 30.07.2019 г. № АПЛ19-262: Доступ из СПС «КонсультантПлюс: Версия Проф» (дата обращения: 10.10.2022).
26 Решение Верховного Суда РФ от 23.04.2019 г. № АКПИ19-79; Апелляционное определение Апелляционной коллегии Верховного Суда РФ от 16.05.2019 г. № АПЛ19-121; Решение Верховного Суда РФ от 07.02.2019 г. № АКПИ18-1290: Доступ из СПС «КонсультантПлюс: Версия Проф» (дата обращения: 10.10.2022).
способствующих не только отправлению правосудия, но и исполнению судебных актов.
Конституционным Судом РФ было отмечено, что в настоящее время содержание принципа доступности определяется не только как территориальная и транспортная доступность к месту отправления правосудия, но и техническая возможность участия в судебном разбирательстве посредством аудио- и видео-конференц-связи27.
Таким образом, содержание принципа доступности правосудия является многоаспектным и двойственным, т. е. реализуется как на основе судоустройственных, так и судопроизводственных начал. Данный принцип выступает в тесной взаимосвязи с конституционно-правовым принципом равенства всех граждан, поэтому необходимо не допустить разделение общества на «цифровое» и «не цифровое», «информационное» и «не информационное». Заинтересованные лица должны получать равный и полный доступ к правосудию вне зависимости от их «технической грамотности» и «технической подготовки». Понуждение заинтересованных лиц к созданию «цифровых личных кабинетов» и «цифровых аккаунтов» в той или иной форме недопустимо, так как осуществление «правосудия онлайн» посредством ИКТ — один из возможных способов отправления правосудия, который в настоящее время не может подменить традиционные начала устного и письменного рассмотрения и разрешения дела.
Безусловно, развитие ИКТ способствует ускорению и упрощению ряда процедур, так как позволяет оптимизировать на должном уровне отдельные механизмы, но при этом существует проблема в реализации равного объема доступа к правосудию. На данном этапе отсутствует возможность соблюдения баланса частных и публичных интересов, так как у ряда лиц отсутствует объективная возможность к созданию и ведению электронных «аккаунтов» и электронных (цифровых) кабинетов при получении государственных услуг и при обращении в судебные органы. Цифровые сервисы являются дополнительным инструментом (механизмом, технологией), который может быть использован для получения той или иной информации либо анализа и обработки большого объема данных, отправки и получения сведений и многих других аспектов, способствующих как ускорению судопроизводству, так и его оптимизации.
Мы полагаем, что реализацию доступности правосудия для заинтересованных лиц необходимо рассматривать с точки зрения реализации права на судебную защиту в полном объеме. То есть были ли восстановлены нарушенные права, исполнен ли вступивший в законную силу
27 Постановление Конституционного Суда РФ от 15.10.2018 г. № 36-П «По делу о проверке конституционности части первой статьи 10 УК РФ, части 2 статьи 24, части 2 статьи 27, части 1 статьи 239 и пункта 1 статьи 254 УПК РФ в связи с жалобой гражданки А. И. Тихомоловой» // Российская газета. 2018. 26 окт.
судебный акт, имеется ли организационно-техническое оснащение судов для эффективного и справедливого отправления правосудия, в том числе и в контексте оснащения их ИКТ, и имеется ли у заинтересованных лиц возможность использовать цифровые сервисы при осуществлении защиты своих нарушенных прав, свобод и законных интересов в национальной судебной системе?
Доступное правосудие с точки зрения реализации его конституционно-правовой природы — это еще и фактическое исполнение судебного акта.
Профессор В. М. Жуйков отмечает, что «в проблеме исполнения судебных актов главным вопросом представляет обязанность государства сделать все возможное для исполнения судебных решений, независимо от сторон данного правоотношения, а в случаях, когда должником является оно само, подавать пример добросовестного исполнения судебных решений, не чиня препятствий осуществлению правосудия»28.
Защита нарушенных прав, свобод и законных интересов не может быть осуществлена без фактического восстановления нарушенного права заинтересованного лица, так как это приводит к тому, что конституционно-правовая гарантия «право на судебную защиту» (ст. 46 Конституции РФ) нивелируется, а наличие положительного судебного акта приобретает элементы юридической фикции29.
В связи с этим цифровые сервисы при их качественной разработке могут способствовать развитию доступности правосудия с точки зрения оптимизации и повышения эффективности в внутриведомственном взаимодействии как внутри судебной системы, так и органов принудительного исполнения судебных актов, а также при совершенствовании межведомственного электронного документооборота.
В частности, в настоящее время задача по информатизации Федеральной службы судебных приставов России была реализована частично. С 2022 г. действует сервис по автоматическому взысканию долгов на основании Федерального закона от 21.12.2021 г. № 417-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации»30, но при этом развитие цифрового взаимодействия
28 Жуйков В. М. Теоретические и практические проблемы конституционного права на судебную защиту: Дис. ... д-ра юрид. наук. М., 1997. С. 4-5; его же. Судебная реформа: проблемы доступа к правосудию. М., 2006. С. 273.
29 См.: КузнецовЕ.Н. Правовая природа права на исполнение судебных актов // Арбитражный и гражданский процесс. 2017. № 3. С. 27-30; его же. Право на исполнение судебных актов по социально значимым делам // Российский юридический журнал. 2019. № 6. С. 88-95; его же. Особенности реализации права на исполнение судебных актов, вынесенных по результатам рассмотрения групповых исков // Арбитражный и гражданский процесс. 2021. № 11. С. 52-56; и др.
30 Российская газета. 2021. 27 дек.
между судебной системой и органами принудительного исполнения еще находится на начальной стадии.
Следует также отметить, что используемые ИКТ при отправлении правосудия существенным образом затрагивают всю систему правосудия, а именно изменяется концепция состязательности сторон, не совсем ясно, каким образом предполагается раскрытие доказательств сторонами, в случае отправления правосудия посредством онлайн-сер-виса. Трансформируются принципы устности, открытости и гласности при внедрении ИКТ в судебный процесс, а именно при осуществлении правосудия в системе онлайн указанные принципы не могут быть реализованы в полном объеме.
Для развития и становления в Российской Федерации модели «электронного правосудия» необходимо создание узкопрофильного программного обеспечения с учетом специфики данной отрасли и выработка единого подхода, включающего не только особенности информатизации правосудия, но и принципов его отправления.
Отдельного внимания заслуживает необходимость строгой правовой регламентации на законодательном уровне использования 1Т-технологий в области правосудия и государственного управления.
Правовое регулирование в данной области должно включать не только закрепление регламентов и процедур, но и обеспечение защиты персональных данных, а также единый понятийный (категориальный) аппарат, принципы деятельности судебного процесса с использованием ИКТ, права, обязанности и ответственность сторон.
Таким образом, для реализации стандартов правосудия в условиях развития «цифрового» государства необходимо применять единый концептуальный подход, который будет включать реформы не только в сфере правосудия или государственного управления, но и непосредственно в сфере образования, экономики и информационных технологий.
В связи с этим возникает обоснованная необходимость развития концепции судебного права, так как процессы цифровизации и роботизации будут только нарастать. Поэтому вопросы о гармонизации процессуального законодательства и законодательства о судоустройстве актуализировались в настоящее время, в том числе с позиции технологизации судебного процесса и с дифференцированным правовым регулированием в данной области. Также это обусловлено необходимостью интеграции 1Т-технологий в имеющиеся стандарты отправления правосудия в национальном законодательстве, а именно необходимостью соблюдения основополагающих принципов судопроизводства.
На данный аспект неоднократно обращали внимание ученые: «Необходимость "устранения законодательных пробелов в регулировании взаимоотношений ветвей судебной власти внутри судебной системы
по «горизонтали», в создании баланса равновесия федеральных судов и судов субъектов РФ"»31. А. А. Гравина отмечала, что существует объективная необходимость развития «единства судебной системы», выработки единообразных подходов в отправлении правосудия в национальных судах как в системе судов общей юрисдикции, так и в системе арбитражных судов32.
Профессор В. М. Жуйков отмечает, что «процессуальное законодательство и законодательство о судоустройстве тесно связаны между собой, и отношения между процессуальным законодательством и законодательством о судоустройстве можно охарактеризовать как отношения между содержанием и формой (процесс может осуществляться в тех судах, которые установлены законодательством о судоустройстве)» 33.
Ученые-процессуалисты34 неоднократно обращали внимание на то, что процессуальное законодательство и законодательство о судоустройстве имеют тесную взаимосвязь, поэтому невозможно осуществлять проведение судебной реформы без учета специфики действующего процессуального законодательства и иерархических особенностей национального судоустройства.
Как ранее было отмечено, цифровизация современного национального правосудия привела к тому, что изменения законодательства в области судоустройства были разработаны без учета действующего процессуального законодательства. Изменения, вносимые в нормативно-правовые акты, имели точечный и бессистемный характер. Это свидетельствует, в частности, об отсутствии концептуального развития законодательства о судебной системе и правосудии, в том числе и при внедрении ИКТ в систему правосудия России.
В связи с этим целесообразно было бы внести в процессуальное законодательство Российской Федерации отдельный самостоятельный раздел, регламентирующий порядок рассмотрения и разрешения дел в режиме онлайн, устранив тем самым сложности отягощенного отсылочными нормами законодательства.
Полагаю, что развитие концепции судебного права позволило бы выстроить многогранную, структурную взаимосвязь, направлен-
31 Гравина А. А. Концепция развития законодательства о судоустройстве // Концепция развития российского законодательства. М., 2010. С. 697-698.
32 Там же.
33 Жуйков В. М. Общая концепция развития процессуального законодательства и законодательства о судоустройстве // ЖРП. 2010. № 7. С. 5-17; его же. Реформа судоустройства в России: новый этап // Закон. 2016. № 11. С. 18-32; его же. О некоторых проблемах развития процессуального законодательства и законодательства о судоустройстве // ЖРП. 2017. № 8. С. 135-150.
34 См.: Жуйков В. М. Общая концепция развития процессуального законодательства; Лесницкая Л. Ф. Концепция развития гражданского процессуального законодательства // Концепции развития российского законодательства. С. 613-615.
ную на информатизацию процессуальных правоотношений, так как этот вид общественных отношений является междисциплинарным и отсутствуют специалисты, обладающие одновременно знаниями в области 1Т-технологий и юриспруденции. Поэтому и возникают определенные сложности не только с разрабатываемыми интерфейсами информационных систем, но и функциональными механизмами. То есть техническое задание для разработки тех или информационных систем для судебной системы разрабатывается специалистами в области юриспруденции, которые не обладают специальными знаниями в области ИКТ, а в специалисты в области 1Т-технологий не имеют знаний в сфере права и процессуальных правоотношений.
Поэтому интеграция 1Т-технологий в систему национального правосудия и происходит дифференцированно, без единого подхода, не учитываются традиционные начала и принципы в защите прав, свобод и законных интересов.
При этом необходимо отметить, что судебное право является многоаспектной правовой категорией, которая включает различные аспекты в развитии современного правосудия, но в связи с тематикой исследования мы не считаем целесообразным останавливаться на этом более подробно.
На основании всего вышеизложенного отмечу, что внедрение ИКТ в национальную систему правосудия выявило ряд существенных проблем.
Во-первых, право и технический процесс представляют собой сложную и многогранную структурную взаимосвязь, направленную на информатизацию правоотношений. Процесс осложнен тем, что подобный вид общественных отношений является междисциплинарным и отсутствуют специалисты, обладающие одновременно знаниями в области информационных технологий и юриспруденции. Интеграция 1Т-технологий в систему национального правосудия происходит дифференцированно, без единого концептуального подхода, без учета традиционных начал и принципов в защите прав, свобод и законных интересов.
Во-вторых, технологизация судебного процесса приводит к тому, что трансформируются стандарты правосудия, видоизменяются основополагающие принципы, в том числе происходит их попирание. Изменяется парадигма правосудия в угоду технологическому процессу. Безусловно, ИКТ способствуют ускорению и упрощению отдельных процедур, позволяют существенным образом сократить период времени на выполнение той или иной задачи. 1Т-технологии — инструмент, позволяющий оптимизировать и ускорить судопроизводство с точки зрения организационно-технических процессов, но возможно ли установление объективной истины по делу при использовании модели электронного правосудия?
Все вышеизложенное свидетельствует о необходимости развития концепции судебного права, в том числе и с учетом развития «правосудия онлайн», устранения дифференцированного подхода в совершенствовании процессуального законодательства и законодательства о судоустройстве.
Список литературы
1. Бондарь Н. С. Информационно-цифровое пространство в конституционном измерении: из практики Конституционного Суда Российской Федерации // Журнал российского права. 2019. № 11. С. 25-42.
2. Брановицкий К. Л., Ярков В. В. Возможные направления трансформации цивилистического процесса в условиях цифровизации и пандемии: пре-диктивное правосудие // Право и цифровая экономика. 2021. № 4. С. 7-13.
3. Гравина А. А. Концепция развития законодательства о судоустройстве // Концепция развития российского законодательства. М., 2010. С. 697-698.
4. Гриценко Е. В. Право на судебную защиту и доступ к суду в условиях информатизации и цифровизации: значение опыта стран общего права для России // Сравнительное конституционное обозрение. 2020. № 3. С. 97-129.
5. Жуйков В. М. Общая концепция развития процессуального законодательства и законодательства о судоустройстве // Журнал российского права. 2010. № 7. С. 5-17.
6. Жуйков В. М. О некоторых проблемах развития процессуального законодательства и законодательства о судоустройстве // Журнал российского права. 2017. № 8. С. 135-150.
7. Жуйков В. М. Реформа судоустройства в России: новый этап // Закон. 2016. № 11. С. 18-32.
8. Жуйков В. М. Судебная реформа: проблемы доступа к правосудию. М.,
2006.
9. Зорькин В. Д. Задача государства — признавать и защищать цифровые права граждан // Российская газета. Стол. вып. 2018. 29 мая.
10. Зорькин В. Д. Право будущего в эпоху цифр. Индивидуальная свобода или сильное государство? // Российская газета. 2020. 15 апр.
11. Кузнецов Е. Н. Особенности реализации права на исполнение судебных актов, вынесенных по результатам рассмотрения групповых исков // Арбитражный и гражданский процесс. 2021. № 11. С. 52-56.
12. Кузнецов Е. Н. Право на исполнение судебных актов по социально значимым делам // Российский юридический журнал. 2019. № 6. С. 88-95.
13. Кузнецов Е. Н. Правовая природа права на исполнение судебных актов // Арбитражный и гражданский процесс. 2017. № 3. С. 27-30.
14. Лесницкая Л. Ф. Концепция развития гражданского процессуального законодательства // Концепции развития российского законодательства. М., 2010.
15. Лукьянова И. Н. Достоверность электронных доказательств в судебном разбирательстве онлайн (некоторые рассуждения о проблемах электронного правосудия в эпоху «COVID-19» и после) // Законы России: опыт, анализ, практика.2020. № 7. С. 44-50.
16. Основные тенденции в правовом регулировании цифровых технологий. Сравнительно-правовое исследование / Отв. ред. Х. И. Гаджиев. М., 2022.
17. Хабриева Т. Я. Право перед вызовами цифровой реальности // Журнал российского права. 2018. № 9. С. 5-16.
18. Хабриева Т. Я., Черногор Н. Н. Право в условиях цифровой реальности // Журнал российского права. 2018. № 1. С. 85-102.
19. Чекмарева А. В. Принципы гражданского процесса в контексте ценностных ориентиров российского общества // Администратор суда. 2022. № 2. С. 23-26.
20. Ярков В. В. Принципы гражданского процессуального права в условиях деритуализации и дематериализации правосудия // Арбитражный и гражданский процесс. 2020. № 11. С. 3-6.
21. Ярков В. В. Проблема идентификации личности гражданина при дистанционном участии в судебном заседании с использованием личных средств коммуникации // Арбитражный и гражданский процесс. 2021. № 10. С. 26-28.
22. Ярков В. В., Гуреев В. А. Новый этап гармонизации в сфере цифрового исполнения // Вестник исполнительного производства. 2021. № 4. С. 6-12.
Статья поступила в редакцию 01.09.2022; одобрена после рецензирования
03.10.2022; принята к публикации 07.11.2022
Original article
Anna V. Belyakova*
DIGITAL JUSTICE IN RUSSIA (V.2.0)
Abstract. The research is oriented towards the study of basic issues concerning the correlation between information and communication technologies (ICT) in the national justice and traditional grounds of its administration. The author researches the effects of implementing information technologies into justice from the viewpoint of constitutional legal status and its correspondence with the procedural status of a trial participant. The transformation of justice in the context of digitalization from the viewpoint of its availability to interested parties is being analyzed.
The article also defines issues with the implementation of traditional adjudication principles in the Russian Federation. The researcher draws attention to the lack of a uni-
* Ph.D. (Law), senior researcher at the Center of Judicial Law of the Institute of Legislation and Comparative Law under the Government of the Russian Federation (Moscow, Russia)
fied approach to the implementation of information technologies in procedural legislation and legislation on judicial organization. The science article reveals in detail legal regulation in the sphere under consideration as well as certain doctrinal approaches, analyzes materials of court practice, provides reasoningfor the viable development of uniform alteration of procedural legislation and legislation on judicial organization in the field of "digital" justice development. A number of suggestions and conclusions over the correlation between technologization and traditional grounds in the modern system of justice is made.
The author proposes for the development of the judicial law concept as one of the mechanisms for upgrading relevant legislation in the sphere in question.
Keywords: justice, digital justice, information technologies, judicial law, procedural legislation, legislation on judicial organization.
For citation: Belyakova, A.V. (2022). Digital justice in Russia (v.2.0.) Moscow University Bulletin. Series 11. Law, 5, pp. 124—142 (in Russ.).
Bibliography
1. Bondar, N. S. (2019). Information and digital space in constitutional dimension: from the practice of the Constitutional Court of the Russian Federation. Journal of Russian Law, 11, pp. 25—42 (in Russ.).
2. Branovitskiy, K. L. and Yarkov, V. V. (2021). Possible vectors for the transformation of civil procedure in the context of digitalization and pandemic: predictive justice. Law and Digital Economy, 4, pp. 7—13 (in Russ.).
3. Gravina, A. A. (2010). The concept of the development of the Russian legislation on judicial organization. In T. Ya., Khabrieva and Yu.A., Tikhomirov (Eds.) The concept of the development of the Russian legislation. Moscow (in Russ.).
4. Gricenko, E. V. and Yaluner, Yu. A. (2020). Right to judicial protection and access to court in the context of informatization and digitalization: the significance of common law experience for Russia. Comparative Constitutional Review, 3, pp. 97—129 (in Russ).
5. Zhujkov, V. M. (2006). Judicial reform: the issues of access to justice. Moscow. (in Russ.).
6. Zhujkov, V. M. (2017). Concerning certain issues of development of procedural legislation and legislation on judicial organization. Journal or Russian Law, 8, pp. 135-150 (in Russ.).
7. Zhujkov, V. (2016). The reform ofjudicial organization in Russia — new stage. Law, 11, pp. 18-32 (in Russ.).
8. Zhujkov, V. M. (2010). General concept for the development of procedural legislation and legislation on judicial organization. Journal of Russian Law, 7, pp. 5-17 (in Russ.).
9. Zorkin, V. D. (2018). The task of the state is to recognize and protect the digital rights of citizens. Russian Gazette. Capital volume, May 29 (in Russ.).
10. Zorkin, V. D. (2020). Law of the future in the age of digits. Individual freedom or strong state? Russian Gazette, April 15 (in Russ.).
11. Kuznecov, E. N. (2021). Peculiarities of implementing right to execute court acts, carried out upon group court claims. Arbitration and Civil Procedure, 11. pp. 52-56 (in Russ.).
12. Kuznecov, E. N. (2019). Right to execute court acts, carried out upon socially significant cases. Russian Law Journal, 6, pp. 88-95 (in Russ.).
13. Kuznecov, E. N. (2017). Legal nature of the right to execute court acts. Arbitration and Civil Procedure, 3, pp. 27-30 (in Russ.).
14. Lesnickaya, L. F. (2010). The concept of the development of the Russian legislation on procedure. In T. Ya., Khabrieva and Yu.A., Tikhomirov (Eds.) The concept of the development of the Russian legislation. Moscow. (in Russ.).
15. Lukyanova, I. N. (2020). Validity of electronic evidence in court trials online (some thoughts on the issues of electronic justice in the era of "COVID-19" and after). Laws of Russia: Experience, Analysis, Practice, 7, pp. 44-50 (in Russ.).
16. Gadzhiev, Kh, I, (Ed.) (2022). Basic tendencies in the legal regulation of digital technologies. Comparative legal research: collective monograph. Moscow. (in Russ.).
17. Khabrieva, T. Ya. (2018). Law before the challenges of digital reality. Journal of Russian Law, 9, pp. 5-16 (in Russ.).
18. Khabrieva, T. Ya. and Chernogor, N. N. (2018). Law in conditions of digital reality. Journal of Russian Law, 1, pp. 85-102 (in Russ.).
19. Chekmareva, A. V. (2022). Principles of civil procedure in the context of values of Russian society. Court administrator, 2, pp. 23-26 (in Russ.).
20. Yarkov, V. V. (2020). Principles of civil procedural law in conditions of justice decentralizing and dematerializing. Arbitration and Civil Procedure, 11, pp. 3-6 (in Russ.).
21. Yarkov, V. V. (2021). The problem of personal identification of a citizen in remote participation in litigation with the use of personal communication devices. Arbitration and Civil Procedure, 10, pp. 26-28 (in Russ.).
22. Yarkov, V. V. and Gureev, V. A. (2021). New stage of harmonization in the field of digital execution. Herald of Executive Procedure, 4, pp. 6-12 (in Russ.).
The article was submitted 01.09.2022; approved 03.10.2022; accepted 07.11.2022
