CC BY
144
I—--I
УНИВЕРСИТЕТА
О.Е. Кугафина (МПОА)
Александр Александрович УСАЧЕВ,
доцент кафедры организации судебной и прокурорско-следственной деятельности Университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА), кандидат юридических наук, доцент [email protected] 125993, Россия, г. Москва, ул. Садовая-Кудринская, д. 9
ЦИФРОВИЗАЦИЯ НАЧАЛЬНОГО ЭТАПА ДОСУДЕБНОГО ПРОИЗВОДСТВА И ПРАВОВАЯ ОПРЕДЕЛЕННОСТЬ РОССИЙСКОГО УГОЛОВНОГО ПРОЦЕССА1
Аннотация. Статья посвящена актуальной проблеме правовой определенности начального этапа досудебного производства российского уголовного процесса в контексте его цифровизации. С этой точки зрения проведен анализ положений Уголовно-процессуального кодекса РФ, посвященных приему сообщения о преступлении, рассматривается проблема укрытия преступлений от учета. Автор приходит к выводу, что применение цифровых технологий на начальном этапе досудебного производства отечественного уголовного процесса, выступая в качестве механизма, реализация которого будет препятствовать укрытию преступлений от учета, способствует также реализации принципа правовой определенности. В целях реализации принципа правовой определенности и решения проблемы цифровизации начального этапа досудебного производства отечественного уголовного процесса с учетом опыта Республики Казахстан сформулированы основные пути модернизации правовых основ начального этапа досудебного производства. Ключевые слова: уголовное судопроизводство, досудебное производство, цифровые технологии, принцип правовой определенности, защита прав и свобод человека, прием сообщения о преступлении.
DOI: 10.17803/2311-5998.2019.60.8.100-111
A. A. USACHEV, Associate Professor of the Department of Judicial and Prosecutorial Investigative Activities of the Kutafin Moscow State Law University (MSAL), PhD in Law [email protected] 125993, Russia, Moscow, ul. Sadovaya-Kudrinskaya, 9 DIGITALIZATION OF THE INITIAL STAGE OF PRE-TRIAL PROCEDURE AND LEGAL CERTAINTY OF RUSSIAN CRIMINAL PROCEDURE Abstract. The article is devoted to the current problem of legal certainty of the initial stage of pre-trial proceedings of the Russian criminal process in the context of its digitalization. From this point of view, an analysis of the provisions of the Code of Criminal Procedure of the Russian Federation on the reception of a report of a crime has been carried out, and the problem of hiding crimes from registration is being considered. The author concludes
1 Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта © А. А. Усачев, 2019 № 19-011-00896.
УНИВЕРСИТЕТА Цифровизация начального этапа досудебного производства |0|
L_имени o.e. кугафина(мгюА) и правовая определенность российского уголовного процесса
that the use of digital technologies at the initial stage of pre-trial proceedings in domestic criminal proceedings, acting as a mechanism that will prevent the hiding of crimes from being recorded, also contributes to the realization of the principle of legal certainty. In order to implement the principle of legal certainty and solve the problem of digitalization of the initial stage of pre-trial proceedings in domestic criminal proceedings, taking into account the experience of the Republic of Kazakhstan, the main ways of modernizing the legal foundations of the initial stage of pre-trial proceedings have been formulated. Keywords: criminal procedure, pre-trial procedure, digital technologies, principle of legal certainty, рrotection of human rights and freedoms, receiving a crime report.
В 2015 г профессором Клаусом Швабом, основателем и бессменным исполнительным председателем Всемирного экономического форума в Давосе2, было провозглашено наступление Четвертой промышленной революции (The Fourth Industrial Revolution). Одним из декларируемых в программной статье профессора Шваба постулатов, характеризующих суть этой промышленной революции, является следующий: она характеризуется сочетанием технологий, которые стирают грани между физической, цифровой и биологической сферами («It is characterized by a fusion of technologies that is blurring the lines between the physical, digital, and biological spheres»3).
Уголовное судопроизводство как значимая с точки зрения защиты личности, общества и государства от преступных посягательств сфера человеческой деятельности не может находиться в стороне от происходящих в обществе процессов, характерных для Четвертой промышленной революции. Окружающая нас реальность требует внедрения цифровых технологий в сферу уголовного судопроизводства. Соответственно, цифровизация деятельности органов дознания и предварительного следствия, осуществляющих основной объем уголовно-процессуальной деятельности в ходе досудебного производства российского уголовного процесса, а также цифровизация деятельности органов прокуратуры, п основной задачей которых на данном этапе является обеспечение средствами ^ и мерами прокурорского надзора законности и обоснованности процессуальных П действий и решений органов, осуществляющих предварительное расследова- ч-Ш
ние, становится логичным шагом в направлении совершенствования уголовно- Е0
НР !□ □ Ш
В настоящее время, изменяя сложившиеся в экономической и других сферах ш ш жизни общества отношения, цифровизация общественных процессов постепенно захватывает все новые и новые сферы человеческой деятельности, в том числе □ Я
Р У
2 Klaus Schwab // World Economic Forum : сайт. URL: https://www.weforum.org/about/klaus- □;£]
процессуальной деятельности в ходе досудебного производства отечественного уголовного процесса.
schwab (дата обращения: 01.08.2019).
"от
п
Schwab K. The Fourth Industrial Revolution: What It Means and How to Respond (December О 0 12, 2015) // Foreign Affairs : сайт. URL: https://www.foreignaffairs.com/articles/2015-12-12/
fourth-industrial-revolution (дата обращения: 01.08.2019). ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
3
) УНИВЕРСИТЕТА
а-—^ имени О. Е. Кугафи на (МПОА)
и такую, где традиционно ее присутствие сводилось к минимуму, — сферу уголовного судопроизводства, с содержательной точки зрения представляющего собой деятельность следователя (дознавателя), прокурора и суда по установлению события преступного деяния, осуществляемую в строгом соответствии с законом, во взаимодействии с привлекаемыми для участия в уголовном судопроизводстве физическими и юридическими лицами.
При этом необходимо иметь в виду, что, поскольку «произвольная и безграничная цифровизация уголовно-процессуальной деятельности без учета ее природы, объективно присущих ей особенностей представляется недопустимой», профессором Л. А. Воскобитовой разработаны критерии, которые предлагается использовать при решении вопроса о внедрении цифровых технологий в отечественный уголовный процесс4.
Первые шаги в направлении цифровизации уголовного судопроизводства нашим законодателем сделаны. Так, немногим более трех лет назад в судебных стадиях уголовного процесса начали использоваться электронные документы. В соответствии со ст. 474.1 Уголовно-процессуального кодекса РФ (далее — УПК РФ), судебное решение может быть изготовлено в форме электронного документа, который подписывается усиленной квалифицированной электронной подписью.
Кроме того, ст. 474.1 УПК РФ позволяет участникам уголовного судопроизводства подавать в суд ходатайство, заявление, жалобу или представление в форме электронного документа путем заполнения формы, размещенной на официальном сайте соответствующего суда (при этом требуется подписание процессуального документа лицом, его направившим, электронной подписью).
Исходя из содержания ст. 393 и 446.4 УПК РФ, если осужденному назначен судебный штраф или исполнение наказания связано с необходимостью выплаты осужденным материальных взысканий, то копия судебного решения вместе с исполнительным листом могут быть направлены судебному приставу-исполнителю в форме электронного документа, который должен быть подписан судьей усиленной квалифицированной электронной подписью.
Вопрос же о применении современных цифровых технологий в ходе досудебного производства отечественного уголовного процесса в настоящее время, по сути, является terra incognita. Между тем именно в ходе досудебного производства осуществляется основной объем работы по собиранию доказательств и установлению лиц, виновных в совершении преступления, совершается большое количество процессуальных действий и принимается множество процессуальный решений, оформляемых соответствующими уголовно-процессуальными документами. При этом необходимо иметь в виду, что в настоящее время, еще на начальном этапе досудебного производства, при поступлении сообщения о преступлении, велик риск сокрытия последнего от учета.
Письменная форма делопроизводства, лежащая в основе нашего уголовного процесса, является достаточно ресурсоемким, да и просто неудобным способом работы с информацией, имеющей огромную социальную значимость, и в настоящее время начинает восприниматься уже как пережиток прошлого. Путь,
4 См.: Воскобитова Л. А. Уголовное судопроизводство и цифровые технологии: проблемы совместимости // Lex Russica. 2019. № 5. С. 94, 97.
УНИВЕРСИТЕТА Цифровизация начального этапа досудебного производства
L_имениo.e. кугафина(мгюА) и правовая определенность российского уголовного процесса
направленный на внесение несметного числа изменений и дополнений в уголовно-процессуальное законодательство, ведет, по сути, в никуда. Е. П. Ищенко и П. П. Ищенко рассказывают о случаях, когда «обвинительные заключения обвиняемым приходится доставлять на грузовиках. По уголовному делу по обвинению 39 членов ОПС Судакова — Старостина (Самара) обвинительное заключение составило 84 тома, с которого было изготовлено более 3 400 томов копий. При вручении их обвиняемым для перевозки использовались грузовики КАМаз и «Газель» (так как в КАМаз все не вошло!)»5.
Очевидно, что цифровизация досудебного производства отечественного уголовного процесса, будучи способной устранить избыточный документооборот, сокращая тем самым расходы государственного бюджета на канцелярские принадлежности, услуги почтовой связи и т.д., сможет также существенным образом повлиять на оперативность осуществления уголовного судопроизводства, в том числе способствуя появлению такого феномена, как электронное уголовное дело6.
Так, С. В. Зуев и Е. В. Никитин, приходя к выводу, что электронное уголовное дело может успешно заменить традиционное бумажное производство, предлагают широко использовать электронные средства фиксации при производстве процессуальных действий, а также формулируют два направления применения цифровых технологий в досудебном производстве, относя к последним, во-первых, утверждение приоритетности электронной информационно-сигнальной модели уголовно-процессуального доказывания, а во-вторых — разработку законодательных правил по работе с электронным уголовным делом7.
Имеются у внедрения цифровых технологий и иные преимущества. Так, не надо быть большим специалистом в сфере уголовного судопроизводства, чтобы понять, что применение цифровых технологий в досудебном производстве российского уголовного процесса будет способствовать сокращению сроков судопроизводства (благодаря уменьшению сроков направления ходатайств, жалоб, заявлений или представлений, сокращению сроков направления документов в рамках взаимодействия органов, осуществляющих уголовное судопроизводство, и т.д.), увеличению доступности участников уголовного дела к материалам последнего, повышению качества осуществления прокурорского надзора и ведомственного п контроля в досудебном производстве. Е
Цифровая форма фиксации хода и результатов досудебного производства П может способствовать сокращению возможности фальсифицировать уголов-
□И
но-процесуальные документы. Помимо отмеченного, может быть и еще одно, Е0
НР
!□
5 Ищенко П. П., Ищенко Е. П. Ключевые проблемы уголовного судопроизводства // Lex Russica. 2016. № 9. С. 232.
6 См.: Качалова О. В., Цветков Ю. А. Электронное уголовное дело — инструмент модернизации уголовного судопроизводства // Российское правосудие. 2015. № 2. С. 95—101). □ Я Авторы приходят к выводу, что переход от бумажного к электронному уголовному делу < п может стать одним из универсальных инструментов модернизации уголовного судопроизводства. ПБ
7 См. подробнее: Зуев С. В., Никитин Е. В. Информационные технологии в решении уголовно-процессуальных проблем // Всероссийский криминологический журнал. 2017. ЙЗ
Т. 11. № 3. С. 587—595. ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
>
) УНИВЕРСИТЕТА
L-—имени О. Е. Кугафи на (МПОА)
важное как с теоретической, так и с практической точек зрения преимущество цифровизации досудебного производства отечественного уголовного процесса: способствование реализации принципа правовой определенности. Поскольку этот аспект применения цифровых технологий в досудебном производстве не нашел своего отражения в трудах ученых, стоит остановиться на нем подробнее. При этом небесполезно будет привести слова известного российского правоведа И. А. Покровского, который немногим более ста лет назад сказал следующее: «...право на определенность правовых норм есть одно из самых неотъемлемых прав человеческой личности, какое только можно себе представить; без него, в сущности, вообще ни о каком "праве" не может быть и речи»8.
Наш современник, известный российский ученый — специалист в области конституционного права, профессор С. В. Нарутто, анализируя проблему правовой определенности законодательства, отмечает: «Стабильное и четкое законодательство, без недомолвок и двусмысленностей, является залогом упорядоченной гармоничной деятельности органов власти и ограничения их произвола, а также правовой защищенности человека, его уверенности в безопасности»9.
В Толковом словаре живого великорусского языка В. И. Даля в отношении терминов «определить», «определять» указывается: «Определенность, ж. Состоянье определенного, известного, верного; точность, положительность, аккуратность»10.
Сам по себе термин «правовая определенность», рассматриваемый в европейской научной литературе как один из общих принципов права Европейского Союза11, начал активно использоваться в решениях Европейского Суда по правам человека (далее — ЕСПЧ) четыре десятилетия назад. Так, в пар. 58 одного из первых решений ЕСПЧ, в которых был использован термин «Legal certainty» («правовая определенность») в значении принципа права, — постановлении «Маркс против Бельгии» от 13.06.1979 — отмечается, что принцип правовой определенности неотъемлемо присущ Конвенции о защите прав человека и основных свобод («...the principle of legal certainty... is necessarily inherent in the law of the Convention as in Community Law...»)12. При этом в постановлениях ЕСПЧ от 28.10.1999 «Дело «Брумареску (Brumarescu) против Румынии» (жалоба № 28342/95)13 (пар. 61), от 21.07.2005 «Дело "ОАО 'Росэлтранс'" (Roseltrans)
8 Покровский И. А. Основные проблемы гражданского права. 3-е изд., стереотип. М. : Статут, 2001. С. 89.
9 Нарутто С. В. К вопросу о правовой определенности законодательства // Актуальные проблемы российского права. 2015. № 11. С. 9.
10 Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка : в 4 т. 3-е изд., испр. и знач. доп. / под ред. И. А. Бодуэна-де-Куртенэ. СПб., М. : Т-во М. О. Вольф, 1905. Т. 2 : И-О. Стб. 1772.
11 См. подробнее: Chalmers D., Hadjiemmanuil C., Monti G., Tomkins A. European Union law: text and materials. Cambridge : Cambridge University Press, 2006. P. 454—455 ; Kent P. Law of the European Union. 3rd ed. Harlow : Pearson Education, 2001. P. 39—50.
12 Case of Marckx v. Belgium (Application No. 6833/74), judgment of 13 June 1979 // European Court of Human Rights : сайт. URL: http://hudoc.echr.coe.int/eng?i=001-57534 (дата обращения: 01.08.2019).
13 Постановление на русском языке подготовлено для публикации в СПС «КонсультантПлюс».
УНИВЕРСИТЕТА Цифровизация начального этапа досудебного производства I^J^J
L_имениo.e. кугафина(мгюА) и правовая определенность российского уголовного процесса
против Российской Федерации» (жалоба № 60974/00)14 (пар. 24) и ряде других15 принцип правовой определенности рассматривается в качестве одного из основополагающих проявлений верховенства права.
Попытка раскрыть содержание термина «правовая определенность» была предпринята ЕСПЧ уже в постановлении от 26.04.1979 по делу «"Санди Таймс" (The Sunday Times) (№ 1) против Соединенного Королевства», касающемся реализации права на свободу слова, в пар. 47 которого речь идет о принципе правовой определенности в контексте формулы «предусмотрено законом»; также в пар. 49 ЕСПЧ приходит к выводу, что «право должно быть в адекватной мере доступным: граждане должны иметь соответствующую обстоятельствам возможность ориентироваться в том, какие правовые нормы применяются к данному случаю», а также указывает, что «норма не может считаться "законом", пока она не будет сформулирована с достаточной степенью точности, позволяющей гражданину сообразовывать с ней свое поведение: он должен иметь возможность — пользуясь при необходимости советами — предвидеть, в разумной применительно к обстоятельствам степени, последствия, которые может повлечь за собой то или иное действие»16.
Таким образом, еще в 1979 г ЕСПЧ, по сути, сформулировал критерии правовой определенности закона (как писаного, так и неписаного): доступность, точность, предсказуемость17. При этом следует иметь в виду, что в пар. 56 постановления от 31.07.2000 по делу «Йечиус против Литвы» (Case of Jecius v. Lithuania, App. №. 34578/97) ЕСПЧ обратил внимание также на практический аспект реализации принципа правовой определенности: «...Суд считает, что практика, сложившаяся в ответ на установленный законом пробел... сама по себе противоречит принципу правовой определенности...»18.
Большое внимание вопросам правовой определенности уделяет Конституционный Суд РФ. Так, в постановлении Конституционного Суда РФ от 15.07.1999
14 Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2006. № 3.
15 См. также: постановление ЕСПЧ от 07.02.2008 «Дело «Гладышев и другие (Gladyshev
and others) против Российской Федерации» (жалоба № 20430/04) // Бюллетень Европей- П
ского Суда по правам человека. 2009. № 2. m
16 Case of the Sunday Times v. the United Kingdom (№ 1), judgment of 26 April 1979 [Russian С Translation] // European Court of Human Rights : сайт. URL: https://hudoc.echr.coe.int/ app/conversion/pdf?library=ECHR&id=001-94270&filename=CASE%200F%20THE%20 mB SUNDAY%20TIMES%20v.%20THE%20UNITED%20KINGD0M%20(No.%201)%20-%20 1° [Russian%20Translation].pdf (дата обращения: 01.08.2019).
17 См. также: постановление ЕСПЧ «С.В. против Соединенного Королевства» от 22 но- 3 Ш ября 1995 г (Case of S.W. v. the United Kingdom (Application no. 20166/92), judgment П-С of 22 November 1995 [Russian Translation]. Пар. 35 // European Court of Human О Я Rights : сайт. URL: https://hudoc.echr.coe.int/app/conversion/pdf?library=ECHR&id=001- <П 104111&filename = CASE%200F%20S.W. %20%20v.%20R0YAUME-UNI%20-%20 оД
%5BRussian%20Translation%5D.pdf (дата обращения: 01.08.2019).
"Dm
п
Case of Jecius v. Lithuania (App. № 34578/97), judgment of 31 July 2000 // European Court j ° of Human Rights : сайт. URL: http://hudoc.echr.coe.int/eng?i=001-58781 (дата обращения:
01.08.2019). (Перевод автора.) ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
18
) УНИВЕРСИТЕТА
L-—имени О. Е. Кугафи на (МПОА)
№ 11-П19 отмечается: «Общеправовой критерий определенности, ясности, недвусмысленности правовой нормы вытекает из конституционного принципа равенства всех перед законом и судом (статья 19, часть 1, Конституции Российской Федерации), поскольку такое равенство может быть обеспечено лишь при условии единообразного понимания и толкования нормы всеми правоприменителями. Неопределенность содержания правовой нормы, напротив, допускает возможность неограниченного усмотрения в процессе правоприменения и неизбежно ведет к произволу, а значит — к нарушению принципов равенства, а также верховенства закона»20.
В определении Конституционного Суда РФ от 27.09.2016 № 2153-О подчеркивается: «...чтобы исключить возможность несоразмерного ограничения прав и свобод человека и гражданина в конкретной правоприменительной ситуации, норма должна быть формально определенной, четкой, не допускающей расширительного толкования установленных ограничений и, следовательно, произвольного их применения...»21.
С учетом ранее сказанного становится понятным, что применение в досудебном производстве отечественного уголовного процесса цифровых технологий, способствуя большей оперативности и доступности уголовного процесса, может иметь значение и с точки зрения реализации общепризнанного22 принципа правовой определенности.
19 Постановление Конституционного Суда РФ от 15.07.1999 № 11-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений Закона РСФСР «О Государственной налоговой службе РСФСР» и Законов Российской Федерации «Об основах налоговой системы в Российской Федерации» и «О федеральных органах налоговой полиции» // СЗ РФ. 1999. № 30. Ст. 3988.
20 См. также, например: постановление Конституционного Суда РФ от 18.07.2008 № 10-П «По делу о проверке конституционности положений абзаца четырнадцатого статьи 3 и пункта 3 статьи 10 Федерального закона "О защите прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при проведении государственного контроля (надзора) в связи с жалобой гражданина В. В. Михайлова"» // СЗ РФ. 2008. № 31. Ст. 3763 ; постановление Конституционного Суда РФ от 21.01.2010 № 1-П «По делу о проверке конституционности положений части 4 статьи 170, пункта 1 статьи 311 и части 1 статьи 312 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами закрытого акционерного общества "Производственное объединение 'Берег'", открытых акционерных обществ "Карболит", "Завод 'Микропровод'" и "Научно-производственное предприятие 'Респиратор'"» // СЗ РФ. 2010. № 6. Ст. 699.
21 Определение Конституционного Суда РФ от 27.09.2016 № 2153-О «По запросу Железнодорожного районного суда города Рязани о проверке конституционности пунктов 2 и 3 статьи 1 Федерального закона от 22 октября 2014 года № 308-ФЗ "О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации"» // Документ опубликован не был. СПС «КонсультантПлюс».
22 См., например: постановление Конституционного Суда РФ от 11.05.2005 № 5-П «По делу о проверке конституционности статьи 405 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом Курганского областного суда, жалобами Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации, производственно-технического
УНИВЕРСИТЕТА Цифровизация начального этапа досудебного производства |U/
L_-Ч имениo.e. кугафина(мгюА) и правовая определенность российского уголовного процесса
Как отмечает С. В. Нарутто, «если в процессе исполнения нормативного акта обнаруживается ряд вопросов, на которые он не дает исчерпывающий ответ, если акт фрагментарен и отрывочен, не предусмотрен механизм его реализации, то о правовой определенности этого акта не может быть и речи»23. Отмеченное в полной мере касается положений УПК РФ, относящихся к приему сообщения о преступлении.
Как известно, в ч. 1 ст. 144 УПК РФ предусмотрена обязанность лиц и органов, осуществляющих предварительное расследование, принять сообщение о любом совершенном или готовящемся преступлении. При этом следует иметь в виду, что порядок приема сообщений о преступлении регламентирован не процессуальным кодексом, а ведомственными правовыми актами. В УПК РФ закреплено лишь, что заявителю должен быть выдан документ о принятии сообщения о преступлении «с указанием данных о лице, его принявшем, а также даты и времени его принятия» (ч. 4 ст. 144 УПК РФ); кроме того, предусматривается возможность обжалования отказа в приеме сообщения о преступлении прокурору или в суд (ч. 5 ст. 144 УПК РФ).
Следует также иметь в виду, что в соответствии с ведомственными правовыми актами должна осуществляться не предусмотренная УПК РФ регистрация сообщения о преступлении. Приказом Генерального прокурора РФ № 39, МВД России № 1070, МЧС России № 1021, Минюста России № 253, ФСБ России № 780, Минэкономразвития России № 353, ФСКН России № 399 от 29.12.2005 «О едином учете преступлений» утверждено Типовое положение о едином порядке организации приема, регистрации и проверки сообщений о преступлениях24. В соответствии с п. 16 Типового положения на должностное лицо, правомочное или уполномоченное принимать сообщения о преступлениях, возлагается обязанность принять меры к незамедлительной регистрации принятого сообщения в книге регистрации сообщений, с присвоением соответствующего регистрационного номера.
Согласно статистическим данным об основных показателях деятельности органов прокуратуры Российской Федерации за январь — декабрь 2017 г, в 2017 году было выявлено 3 793 667 нарушений при приеме, регистрации и рассмотрении п сообщений о преступлении, в 2018 г. — 3 730 794 нарушений25. Поскольку часть ^ этих нарушений касаются приема, регистрации сообщений о преступлениях, ста- П новится очевидной необходимость принятия мер, направленных на повышение ч-И
качества механизмов учета преступлений, недопущение сокрытия их от учета. Е В
НР
ОЧ
кооператива "Содействие", общества с ограниченной ответственностью "Карелия" и ряда граждан» // СЗ РФ. 2005. № 22. Ст. 2194. ИА
23 Нарутто С. В. К вопросу о правовой определенности законодательства // Актуальные проблемы российского права. 2015. № 11. С. 11. О Я
24 Российская газета. 25.01.2006. У П
25 Статистические данные об основных показателях деятельности органов прокуратуры
Российской Федерации за январь — декабрь 2017 г ; Статистические данные об ос-
ргп
п
новных показателях деятельности органов прокуратуры Российской Федерации за ян- О О варь — декабрь 2018 г. // Генеральная прокуратура РФ : сайт. URL: https://genproc.gov. ЙЗ ru/stat/data/ (дата обращения: 01.08.2019). ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
) УНИВЕРСИТЕТА
L-—имени О. Е. Кугафи на (МПОА)
Как отмечает профессор Б. Я. Гаврилов, «правосудие начинается не с совершения преступления, а с его регистрации. Нет их учета — нет преступления, нет правосудия»26. Поэтому повышение степени правовой определенности на этапе принятия сообщений о преступлении, их регистрации позитивно скажется на решении задач уголовного судопроизводства, закрепленных в ст. 6 УПК РФ.
Как известно, с вопросом регистрации сообщений о преступлении тесно связана проблема оценки деятельности правоохранительных органов с точки зрения раскрываемости преступлений, породившая феномен так называемой палочной системы. В советское время была сформулирована точка зрения, согласно которой «возбужденное уголовное дело должно иметь так называемую судебную перспективу или по крайней мере перспективу его прекращения по не-реабилитирующим основаниям»27, а «в каждом таком случае [прекращения дела по реабилитирующим основаниям] необходимо конкретно разбираться, были ли использованы все предусмотренные законом средства для проверки основания к возбуждению уголовного дела»28.
Подобная практика, де-факто подталкивающая следователя, дознавателя к сокрытию сообщений о преступлениях от регистрации и учета, обоснованно подвергается критике29. Как образно выражается В. Т. Томин, при приеме сообщений нередко осуществляется «отбор заявок на обслуживание»30. Еще два с половиной десятилетия назад известный процессуалист и криминалист, более двадцати лет проработавший следователем, А. М. Ларин писал, что сокрытие преступлений от учета должно «оцениваться как наиболее опасная манипуляция, так как совершается из карьеристских, корыстных и иных служебных мотиваций и тем самым подрывает доверие граждан к правоохранительным органам и государству в целом»31.
Одним из направлений решения указанной проблемы может являться разработка соответствующего механизма, реализация которого будет препятствовать несвоевременной регистрации преступлений, укрытию преступлений от учета. В контексте данной проблемы интересен опыт Республики Казахстан — государства, законодателям которой удалось существенно модернизировать данный этап уголовного процесса в условиях применения цифровых технологий.
26 См. подробнее: Гаврилов Б. Я. Способна ли российская статистика о преступности стать реальной? // Государство и право. 2001. № 1. С. 47—62.
27 Кальницкий В. В., Николаев Ю. А. Возбуждение уголовного дела в системе уголовно-процессуальной и оперативно-розыскной деятельности // Вопросы применения Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» : межвуз. сб. науч. тр. Омск : Юрид. ин-т МВД России, 1998. С. 23.
28 Лукашевич В. З. Установление уголовной ответственности в советском уголовном процессе. Л. : Изд-во ЛГУ, 1985. С. 12.
29 См., например: Лунеев В. В. Контроль над преступностью: надежны ли показатели? // Государство и право. 1995. № 7 ; Александров А. С., Гоачев С. А. Стадия возбуждения уголовного дела: ликвидировать нельзя оставить // Юридическая наука и правоохранительная практика. 2015. № 1.
30 Томин В. Т. Острые углы уголовного судопроизводства. М. : Юрид. лит., 1991. С. 67.
31 Ларин А. М. Преступность и раскрываемость преступлений // Государство и право. 1999. № 4. С. 84.
L-y ) УНИВЕРСИТЕТА Цифровизация начального этапа досудебного производства
L_имени o.e. кугафина(мгюА) и правовая определенность российского уголовного процесса
Уголовно-процессуальный кодекс Республики Казахстан (далее — УПК РК), вступивший в силу 01.01.201532, отказался от выделения самостоятельной стадии проверки сообщения о преступлении и от принятия решения о возбуждении уголовного дела или об отказе в его возбуждении. В качестве начала досудебного расследования рассматривается регистрация заявления, сообщения об уголовном правонарушении в Едином реестре досудебных расследований либо первое неотложное следственное действие (ст. 179 УПК РК). В статье 185 УПК РК закреплена обязанность органа уголовного преследования принять и зарегистрировать заявление, сообщение о любом готовящемся, совершенном либо совершаемом уголовном правонарушении. Лишь при наличии поводов к осуществлению досудебного расследования по делам об экстремистских и террористических преступлениях органы уголовного преследования вправе с согласия прокурора отложить срок регистрации заявления, сообщения или рапорта на срок, определенный прокурором. Отказ же в приеме и регистрации заявления об уголовном правонарушении и других поводов к началу досудебного расследования не допускается и влечет установленную законом ответственность (таковая предусмотрена ст. 433 Уголовного кодекса Республики Казахстан «Укрытие уголовного правонарушения»33), а также может быть обжалован (прокурору либо в суд).
Часть 1 ст. 181 УПК РК предусматривает возможность подачи заявления физического лица об уголовном правонарушении в форме электронного документа. Учитывая, что отечественным законодателем предусмотрена возможность подачи ходатайства, заявления, жалобы, представления в форме электронного документа в суд, возникает логичный вопрос: почему такая возможность — возможность подачи заявления о преступлении в форме электронного документа — отсутствует на начальном этапе досудебного производства?
В части 3 ст. 180 УПК РК установлено, что порядок приема и регистрации заявления, сообщения или рапорта об уголовных правонарушениях, а также порядок ведения Единого реестра досудебных расследований определяются Генеральным прокурором Республики Казахстан. Приказом Генерального прокурора Республики Казахстан от 19.09.2014 № 8934 утверждены Правила приема и регистрации заявления, сообщения или рапорта об уголовных правонарушениях, а также п
Л
__m
32 Уголовно-процессуальный кодекс Республики Казахстан от 04.07.2014 № 231-V (с изме- П нениями и дополнениями по состоянию на 01.04.2019) // Юрист — комплекс правовой информации (законодательства) Республики Казахстан : сайт. URL: https://online.zakon. Н В kz/Document/?doc_id=31575852 (дата обращения: 01.08.2019).
33 Предложение установить уголовную ответственность за воспрепятствование заявле- ^^ ниям граждан о преступлениях было высказано на страницах ведомственного журнала ^ Ш российской прокуратуры «Законность» в 2000 г (см.: Брусницын Л. Поощрение за сообщения о преступлениях // Законность. 2000. № 2. С. 32). □ Я
34 Приказ Генерального прокурора Республики Казахстан от 19.09.2014 № 89 «Об утверж- < п дении Правил приема и регистрации заявления, сообщения или рапорта об уголов- q]^
ных правонарушениях, а также ведения Единого реестра досудебных расследований»
"от
п
(с изм. и доп. по сост. на 14.02.2018) // Юрист — комплекс правовой информации (зако- Q Q нодательства) Республики Казахстан : сайт. URL: https://online.zakon.kz/Document/?doc_
id=31619562 (дата обращения: 01.08.2019). ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
/ J )Л 'М Я^' i
УНИВЕРСИТЕТА
O.E. Кугафина (МПОА)
ведения Единого реестра досудебных расследований, начавшие действовать с 01.01.2015. Указанные правила предусматривают функционирование Единого реестра досудебных расследований, представляющего собой автоматизированную базу данных, в которую вносятся сведения о поводах к началу досудебного расследования, принятых по ним процессуальных решениях, произведенных действиях, движении уголовного производства, заявителях и участниках уголовного процесса, а также ведение уголовного судопроизводства в электронном формате на стадии досудебного расследования. При этом, в частности в соответствии с п. 56 Правил, сведения о регистрации заявления, сообщения или рапорта об уголовном правонарушении должны вводиться в Единый реестр досудебных расследований незамедлительно.
Обобщая ранее сказанное, в целях реализации принципа правовой определенности отечественного уголовного процесса, а также решения проблемы циф-ровизации начального этапа досудебного производства представляется целесообразным реализовать следующий комплекс мер:
— отечественный УПК следует дополнить положением о возможности подачи заявления о преступлении в форме электронного документа;
— обязанность органов, осуществляющих уголовное судопроизводство, зарегистрировать каждое полученное сообщение о преступлении должна быть инкорпорирована в текст уголовно-процессуального закона с одновременным закреплением в уголовном законе уголовной ответственности за укрытие преступлений;
— с учетом положений приказа Генерального прокурора Республики Казахстан от 19.09.2014 № 89 следует разработать правовой акт, предусматривающий правила приема и регистрации сообщений о преступлении в условиях применения цифровых технологий, исходным постулатом которого будет являться функционирование соответствующей автоматизированной базы данных (таковым правовым актом может быть совместный приказ руководителей правоохранительных органов России по аналогии с действующим в настоящее время приказом «О едином учете преступлений»).
Думается, что реализация указанных мер будет также способствовать реализации принципа равенства всех перед законом и судом, повышению уровня доверия граждан к правоохранительным органам, осуществляющим уголовное судопроизводство, и в целом к государству.
БИБЛИОГРАФИЯ
1. Александров А. С., Гоачев С. А. Стадия возбуждения уголовного дела: ликвидировать нельзя оставить // Юридическая наука и правоохранительная практика. — 2015. — № 1. — С. 101—108.
2. Брусницын Л. Поощрение за сообщения о преступлениях // Законность. — 2000. — № 2. — С. 32.
3. Воскобитова Л. А. Уголовное судопроизводство и цифровые технологии: проблемы совместимости // Lex Russica. — 2019. — № 5. — С. 91—104.
УНИВЕРСИТЕТА Цифровизация начального этапа досудебного производства III
L_-Ч имениo.e. кугафина(мгюА) и правовая определенность российского уголовного процесса
4. Гаврилов Б. Я. Способна ли российская статистика о преступности стать реальной? // Государство и право. — 2001. — № 1. — С. 47—62.
5. Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка : в 4 т., 3-е изд., испр. и знач. доп. / под ред. И. А. Бодуэна-де-Куртенэ. — СПб., М. : Т-во М. О. Вольф, 1905.
6. Зуев С. В., Никитин Е. В. Информационные технологии в решении уголовно-процессуальных проблем // Всероссийский криминологический журнал. — 2017. — Т. 11. — № 3. — С. 587—595.
7. Ищенко П. П., Ищенко Е. П. Ключевые проблемы уголовного судопроизводства // Lex Russica. — 2016. — № 9. — С. 230—241.
8. Кальницкий В. В., Николаев Ю. А. Возбуждение уголовного дела в системе уголовно-процессуальной и оперативно-розыскной деятельности // Вопросы применения Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» : межвуз. сб. науч. тр. — Омск : Юрид. ин-т МВД России, 1998. — С. 22—37.
9. Качалова О. В., Цветков Ю. А. Электронное уголовное дело — инструмент модернизации уголовного судопроизводства // Российское правосудие. — 2015. — № 2. — С. 95—101.
10. Ларин А. М. Преступность и раскрываемость преступлений // Государство и право. — 1999. — № 4. — С. 83—89.
11. Лукашевич В. З. Установление уголовной ответственности в советском уголовном процессе. — Л. : Изд-во ЛГУ, 1985. — 193 с.
12. Лунеев В. В. Контроль над преступностью: надежны ли показатели? // Государство и право. — 1995. — № 7. — С. 89—102.
13. Нарутто С. В. К вопросу о правовой определенности законодательства // Актуальные проблемы российского права. — 2015. — № 11. — С. 9—19.
14. Покровский И. А. Основные проблемы гражданского права. — 3-е изд., стереотип. — М. : Статут, 2001. — 353 с.
15. Томин В. Т. Острые углы уголовного судопроизводства. — М. : Юрид. лит., 1991. — 240 с.
16. Chalmers D., Hadjiemmanuil C., Monti G., Tomkins A. European Union law : text and materials. — Cambridge : Cambridge University Press, 2006.
17. Kent P. Law of the European Union. — 3rd ed. — Harlow : Pearson Education, 2001.
18. Schwab K. The Fourth Industrial Revolution: What It Means and How to Respond (December 12, 2015) // Foreign Affairs : сайт. URL: https://www.foreignaffairs.com/ articles/2015-12-12/fourth-industrial-revolution (дата обращения: 01.08.2019).
