CC BY
108
УДК [316.422.44:[004+62]]:316.7
Ю. Г. ЧЕРНЯК,
кандидат социологических наук, доцент, Институт социологии НАНБеларуси, г. Минск
ЦИФРОВИЗАЦИЯ И ТЕХНОЛОГИЗАЦИЯ ОБЩЕСТВЕННОЙ ЖИЗНИ КАК ФАКТОР ТРАНСФОРМАЦИИ СОЦИОКУЛЬТУРНОЙ СФЕРЫ СОВРЕМЕННОГО ОБЩЕСТВА
В статье рассматриваются некоторые аспекты влияния цифровизации и технологизации на социокультурную сферу. Результатом такого взаимодействия является включение в технологическое развитие знаково-символических элементов, социальных норм, ценностей и коммуникации. Определяется необходимость создания новой методологии междисциплинарного изучения трансформации социокультурной среды.
Ключевые слова: цифровизация, технологизация, трансформация, социокультурная сфера, социальные процессы.
Y. G. CHERNYAK,
Candidate of Sociological Sciences, Associate Professor, Institute of Sociology of NAS of Belarus, Minsk
DIGITALIZATION AND TECHNOLOGY OF PUBLIC LIFE AS A FACTOR OF TRANSFORMING THE SOCIO-CULTURAL SPHERE OF MODERN SOCIETY
The article discusses some aspects of the impact of digitalization and technology on the socio-cultural sphere. The result of this interaction is the inclusion in the technological development of sign and symbolic elements, social norms, values and communication. The necessity of creating a new methodology for interdisciplinary studying the transformation of the sociocultural environment is determined.
Keywords: digitalization, technologization, transformation, sociocultural sphere, social processes.
Наблюдаемые в последние десятилетия социальные преобразования со всей очевидностью позволяют фиксировать коренные изменения не только повседневных практик, но и трансформацию социальных институтов и нормативно-ценностной системы, характера и содержания социальных процессов. Значительную роль в этих изменениях играют новые информационные технологии. Именно они в настоящее время являются детерминантой современных производственных и экономических отношений, оказывая при этом существенное влияние на социокультурную сферу.
Развитие новых технологий ведет к очевидным и неизбежным социальным изменениям. Их влияние на общество, характер возможных выгод и последствий были многократно описаны представителями социогуманитарно-
го знания. По сути, можно говорить о двух сформировавшихся в этой связи позициях в отношении технологизации современного общества: технологии как средство решения социальных проблем и как источник появления новых социальных деструкций. В силу своей целевой ориентации оба этих подхода не в состоянии в полной мере отразить влияние новых технологий на социокультурный контекст. Описывая процессы цифровизации в обществе, каждый из них строит свою концептуальную схему, оставляя, как правило, вне поля своего внимания особенности трансформации социокультурной сферы под влиянием возрастания скорости внедрения новых технологий в повседневную жизнь, их разнообразия видов, физической и ценовой доступности для населения. В свою очередь акцентуация внимания именно на взаимосвязи социально-культурной среды и современных технологий позволяет выявить новые возможности его измерения и интерпретации.
Цифровизация и технологизация становятся ключевыми характеристиками функционирования экономики, промышленности и общества в целом. Как процесс сближения реального и виртуального, они оказываются основной движущей силой инноваций и изменений, что констатируется многими исследователями. Среди наиболее актуальных и востребованных в настоящее время следует назвать такие технологии и направления их развития, как «интернет вещей» (1оТ) и «интернет всего» (1оЕ), электронное правительство, облачные технологии, роботизацию и автоматизацию производственных и бытовых процессов, цифровую медицину и т. д. [1; 5].
Вполне очевидно, что современные технологии не могут обеспечить решения всех социальных и экономических проблем, но их функционал к этому стремится. Одним из механизмов повышения степени полезности является возведение их использования в статус своеобразного социального стандарта. Так, например, применение информационно-коммуникативных технологий уже стало неотъемлемым атрибутом образовательного процесса (несмотря на консервативность его содержания). К настоящему времени использование технологий нового поколения перестало быть сакральным процессом, сами же «гаджеты» уже не воспринимаются как атрибут элитарности.
Темпы интеграции новых технологий в повседневную жизнь действительно интенсифицируются. Как отмечает М. Дегуста, если электричеству потребовалось 30 лет для того, чтобы достичь уровня распространения в 10 %, стационарным телефонам - около 45 лет для достижения такого же показателя в 50 %, то мобильным телефонам (несмотря на их высокую изначальную стоимость) - около семи лет, чтобы достичь такой же доли потребителей [7]. В данной связи следует обратить внимание на то, что современные смартфоны уже обладают техническими характеристиками, превосходящими стационарные компьютеры, и совмещают в себе не только коммуникационные возможности, но и функции по решению ряда специфических задач (например, навигации, прослушивания музыки и т. д.), в результате чего возрастает их востребованность и популярность. Так, если объем поставок смартфонов по всему миру
в 2009 г. составил 173,5 млн единиц, то в 2018 г. - 1,46 млрд единиц [8]. Высокая скорость распространения мобильных коммуникационных устройств характерна и для Беларуси. По данным Международного союза электросвязи, в 2017 г. мобильный охват населения в нашей стране составил 99,9 % (в 2009 г. этот показатель составлял 59,3 %) [9, p. 46].
Цифровизация активно проникает в самые разнообразные сферы и процессы жизнедеятельности человека. Очевидно, что интенсивность распространения информационных и коммуникационных технологий можно связать не только со снижением их стоимости для потребителя. Одним из трендов цифровизации является объединение информационно-коммуникативных технологий в одну пользовательскую систему. В частности, использование современных средств коммуникации предполагает автоматизированный обмен данными между конечными устройствами. Такие «конвергентные услуги» позволяют абонентам мобильных устройств получать уведомления о полученных электронных письмах, об изменении баланса карт-счета, осуществлять с помощью мобильных приложений оплату услуг, диагностику других устройств и т. д. Расширяющиеся границы применения современных технологий обусловливают заинтересованность производителей устройств и разработчиков приложений в продвижении своей продукции и удовлетворении запросов рынка, в том числе и путем создания цифровых «экосистем». Их особенностью (таких, например, как Xiaomi, Samsung, Apple и пр.) является формирование новых услуг, которые не увеличивают сущностные возможности Интернета и используемых информационно-коммуникативных технологий, но локализуют их функционал в рамках одной операционной или аппаратной системы, что не всегда делает их доступными для других пользователей.
Влияние цифровизации на общество очевидно и не ограничивается только модернизацией промышленности и экономики. Она формирует сложную систему информационных сетей и соответствующих технологий, охватывающих, по сути, все сферы жизнедеятельности человека. Это приводит к тому, что технологические инновации, активно продвигаемые субъектами социального управления (в том числе и в целях повышения конкурентоспособности региона, социально-демографических групп, выпускаемой продукции и т. п.), детерминируют не только естественную трансформацию традиционного производственного и социального уклада, но и способствуют изменению моделей поведения социальных субъектов, коммуникации, поиска, воспроизводства и восприятия информации.
Рост статуса цифровых технологий, актуализация их функций (в том числе и социальных) приводят к созданию особого социального контекста, в рамках которого человек, не владеющий ими (или обладающий низкой «цифровой» грамотностью) исключается из нормального и привычного ранее социального взаимодействия. В научной литературе многократно описаны примеры того, как люди, не имеющие мобильных устройств (например, телефона) и аккаун-
тов в социальных сетях и мессенджерах, исключаются из коммуникации со своим окружением (не только профессиональным), подчас приобретая статус «туземца» в оценках первичных и вторичных групп. Возникновение таких ситуаций объясняется тем, что существующие социальные конвенции уже предполагают наличие необходимых компетенций для эффективных интеракций и участия в жизни общества. Другими словами, существующие социальные ожидания закрепляют и предписывают «обязательность» использования цифровых технологий, что, в свою очередь, обеспечивает познавательную и поведенческую готовность социальных субъектов осуществлять взаимодействие с помощью новых форм и методов. Следует отметить, что такие «антиципации» не являются формализованными и носят неформальный характер (хотя в требованиях к соискателям некоторых вакансий уже заявляется необходимость знаний и навыков работы с информационно-коммуникативными технологиями в качестве обязательных).
Возрастание значимости новых технологий оборачивается очевидной зависимостью от их функционирования и стабильности работы. Речь в данном случае не идет об индивидуальных пристрастиях или психологических расстройствах (например, увлечение компьютерными играми). Вполне возможны ситуации (в современной истории уже не раз случавшиеся), когда «технологический коллапс» - ошибки в работе той или иной цифровой системы - приводил к невозможности реализации привычных повседневных практик. В качестве примера можно привести сбой в работе электронной платежной системы, используемой в том или ином регионе, затрудняющий или в принципе делающий невозможным процесс покупки какого-либо товара с помощью банковской карты.
Современные технологии открывают перед человеком новые возможности и практически безграничные перспективы. Именно этот аспект детерминирует усиление роли и значения цифровизации и технологизации в современном обществе. Обозначенные процессы приводят к неоправданному и неосознаваемому переносу решения ряда проблем, в том числе и значимых для общества, на достижения технического прогресса. Абсолютное доверие к ним приводит к тому, что опоздание курьера все чаще объясняется некорректной работой навигатора, а из обыденной лексики постепенно начинает уходить понятие «человеческий фактор». При этом цифровая «готовность» населения не всегда соответствует логике технологических и связанных с ними управленческих решений, принимаемых на стратегическом уровне. Одной из причин этого является восприятие технических инноваций общественным мнением как контрпродуктивных. Так, например, концепция «точного земледелия», при всей своей конструктивности и полезности, наверняка будет непонятна фермеру, использующему традиционные способы хозяйствования. Такой антагонизм (неприятие и непонимание перспектив, которые дают новые технологии), тем не менее, не становится причиной стагнации процесса цифровизации. Стремление «цифровой» индустрии превратить выгоды от ис-
пользования в своеобразный товар делает их, в конечном счете, осязаемыми для реального и потенциального потребителя, а применение инструментов маркетинга только усиливает этот эффект.
Увеличивающееся влияние цифровизации на общественные процессы и отношения приводит к тому, что она становится своеобразным средством конструирования социальной реальности, основу которого составляют современные технологии. Вместе с этим формируются новые социальные и личностные ценности. Вполне очевидно и закономерно, что интенсивность их закрепления в общественном сознании опосредуется увеличением зависимости повседневности от новых технологий. Эти актуальные аксиологические основания формируют особый тип социально значимых качеств, знаний, навыков и умений. В частности, стремительный рост IT-индустрии приводит к появлению новых профессий (таких как инженер по машинному обучению, тести-ровщик новых технологий и т. п.). Следствием этого является переориентация интересов потребителей образовательных услуг. Так, например, если ранее в нашей стране особой востребованностью среди абитуриентов высших учебных заведений пользовались специальности преимущественно гуманитарного профиля (экономика, право, коммуникации и т. д.), то в последние годы в качестве таковых выступают профессии, связанные с программированием, компьютерными и информационными технологиями и т. п.
Процессы цифровизации объективно приводят к смене системы групповых интересов и способов социального взаимодействия. По сути, меняются не качественные характеристики социальных субъектов, а те аспекты их деятельности, которые детерминированы использованием новых технологий. В этой связи вполне можно согласиться с утверждением К. Манхейма о том, что черты характера, склонности и пристрастия человека развиваются как ответная реакция на новую ситуацию, предъявляющую к личности свои требования [6, с. 56]. Следствием этих «императивов» является формирование новых типов сознания, жизненных стилей и ценностей, проявляющихся и закрепляющихся как на уровне индивидов, так и на уровне социальных групп и общества в целом. При этом изменение групповых интересов и ценностных ориентаций не является радикальным, процесс их трансформации происходит постепенно и связан в большей степени со скоростью адаптации социальных субъектов к новым условиям.
Показательным в этой связи является использование населением новых технологий в обыденных практиках. Результаты республиканских социологических исследований, проведенных Институтом социологии НАН Беларуси в 2018 г., показывают, что значение информационно-коммуникативных технологий достаточно высокое и с каждым годом будет только увеличиваться. Значительная часть белорусов (65,6 %) уже активно используют интернет-мес-сенджеры в своей повседневной коммуникации, а для 68,1 % молодежи социальные сети стали основным источником получения информации. При этом 44,7 % представителей данной социально-демографической группы считают,
что стратегия развития страны должна ориентироваться прежде всего на развитие 1Т-сектора.
Рассматривая влияние процесса цифровизации на общество, необходимо учитывать, что продукты и услуги, создаваемые в рамках него, имеют свой жизненный цикл, который, по аналогии с маркетингом, может пониматься как период существования определенного товара. Предел востребованности той или иной цифровой технологии, а соответственно, и влияния на социальную систему, определяется не столько ее возможностями или функционалом, сколько значимостью для социальных субъектов. Как отмечает Е. В. Иванова, «каждая технология развивается по своей траектории, направление которой определяется техническими и экономическими границами выбранной парадигмы, а также стратегией и поведением индивидов, социальных групп и институтов» [3, с. 44]. Другими словами, на технологическое развитие влияет в том числе и культура как знаково-символическая система норм, ценностей и социальных коммуникаций.
Потребности людей постоянно меняются, а соответствие базового продукта запросам общества и рынка корректируется за счет разработки и внедрения новых технологий, а также привлечения к ее использованию максимального количества субъектов. Само по себе существование этих технологий парадоксально: с одной стороны, они упрощают жизнь общества, но, с другой, - стимулируют излишнюю «потребительскую нервозность» (например, «гонку» за передовыми технологиями на уровне государства или за новыми гаджетами на уровне индивидуального потребителя). Возникает так называемый эффект «лестницы Пенроуза» (или бесконечных ступеней), при движении по которой в одном направлении человек будет подниматься бесконечно - то есть удовлетворяться будут одни и те же потребности, но разными средствами.
Все большее проникновение цифровизации в социальную жизнь приводит к естественной динамике существующей в обществе системы норм, идеалов, представлений о мире и формированию новой иерархии ценностей. В силу этого меняются, как следствие, и методы ценностного освоения социальной реальности. Данный процесс является вполне естественным и не противоречит логике поступательного развития общества. В данной связи уместно вспомнить аксиологический подход М. Вебера, согласно которому ценности являются формой организации жизненного опыта и выражают интерес того или иного исторического периода [2]. Взаимодействуя между собой, ценности выступают в качестве содержательного элемента культуры. В свою очередь, устойчивость и воспроизводимость социальных ценностей приводит к их формализации, дальнейшей трансляции и закреплении в массовых социальных практиках. Особенно наглядно это иллюстрируется появлением новых терминов, активно проникающих в обыденную коммуникацию и замещающих традиционные речевые обороты. Многие из них связаны именно с технологиями, наиболее часто применяемыми в повседневной деятельности. Так, например, при необходимости оперативного поиска инфор-
мации используется понятие «гуглить», при исключении из коммуникации -«забанить», и т. п.
Одной из важных характеристик цифровой эпохи является возрастание роли экспертного знания. Очевидно, что в современных условиях принципиальное значение эпистемических систем и сообществ как своеобразной платформы для дальнейшего технического и технологического развития общества неоспоримо. Иными словами, сегодня, как отмечает М. Кастельс, «знание и информация представляются действительно главными источниками производительности и роста в развитых обществах» [4, с. 202]. При этом такие знания и информация становятся востребованными не только в промышленности и экономике, но и в обыденной жизни.
Вместе с тем возможности, которые дает цифровизация (такие как оперативность поиска и создания информации), приводят к девальвации традиционных экспертных компетенций. Возникает противоречивая ситуация, когда в силу ускорения темпа технологических изменений, их возрастающей доступности и функциональности предметное экспертное знание теряет свою социальную значимость. Как отмечает М. Кастельс, «трансформируя процесс обработки информации, новые информационные технологии оказывают влияние на все сферы человеческой деятельности и делают возможным установление бесчисленных связей между различными областями, так же как и между элементами и агентами этой деятельности» [4, с. 82]. В результате этого в общественном мнении статус эксперта приобретает тот, кто может оперативно агрегировать информацию, а не профессионал, являющийся специалистом в той или иной сфере.
Еще одной причиной снижения значимости специализированного знания становится существование множества экспертных систем. Причиной «недоверия» к создаваемой ими информации является наличие у общественности представлений (хоть и поверхностных) о предмете экспертизы и возможности оперативно получить необходимые данные. Тем не менее «профессионалы» заинтересованы в предоставлении результатов своих изысканий различным социальным субъектам. В то же время обыденное сознание ведет к признанию ограниченности «экспертиз», поскольку при оценке одних и тех же объектов разные эпистемические системы дают им различную оценку и интерпретацию, что приводит к недоверию к экспертному знанию.
Таким образом, цифровизация и технологизация оказывают существенное влияние на социокультурную сферу. В рамках воздействия новых технологий на общество наблюдается двойственная тенденция. С одной стороны, цифро-визация становится одним из ключевых факторов наращивания прогрессивных преимуществ технологий нового поколения, «драйвером» развития социально-экономической сферы, а с другой - ведет к изменению существующей модели трансляции социального опыта от одного поколения к другому. Расширение границ информационного пространства приводит к трансформации традиционной нормативно-ценностной системы, возникновению новых доми-
нант мышления и поведения социальных субъектов. Такая неоднозначность предполагает формирование новой методологии междисциплинарной рефлексии, позволяющей не только фиксировать социокультурные изменения, но и прогнозировать их характер и последствия.
Список использованных источников
1. Бабосов, Е . М. Контуры грядущего: цифровизация экономики и других сфер жизнедеятельности человека / Е. М. Бабосов // Журн. Белорус. гос. ун-та. Социология. - 2018. -№ 3. - С. 11-23.
2. Вебер, М. Избранные произведения / М. Вебер. - М. : Прогресс, 1990. - 804 с.
3. Иванова, Е. В. Технология и ее роль в эволюционном развитии общества / Е. В. Иванова // Вестн. Челябинского гос. ун-та. Экономика. Вып. 20. - 2009. - № 9 (147). - С. 42-45.
4. Кастельс, М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура : пер. с англ. / Мануэль Кастельс ; под науч. ред. О. И. Шкаратана ; Гос. ун-т Высш. шк. экономики. - М. : ГУ ВШЭ, 2000. - 608 с.
5. Лисенкова, А. А. Вызовы и возможности цифровой эпохи: социокультурный аспект / А. А. Лисенкова // Рос. гуманитар. журн. - 2018. - Т. 7, № 3. - С. 217-222.
6. Манхейм, К Избранное. Диагноз нашего времени : пер. с нем. и англ. / Карл Манхейм. -М. : Изд-во РАО «Говорящая книга», 2010. - 744 с.
7. DeGusta, M. Are Smart Phones Spreading Faster than Any Technology in Human History? [Electronic resource] / M. DeGusta // MIT Technology Review. - Mode of access: www.technolo-gyreview.com/s/427787/are-smart-phones-spreading-faster-than-any-technology-in-human-history. -Date of access: 23.09.2019.
8. Global smartphone shipments forecast from 2010 to 2022 (in million units) [Electronic resource] // Statista. - Mode of access: https://www.statista.com/statistics/263441/global-smartphone-shipments-forecast. - Date of access: 23.09.2019.
9. Yearbook of statistics Telecommunication / ICT Indicators 2008-2017. - Geneva, 2018. - 390 p.
Поступила 02.12.2019 г.
