CC BY
66
УДК 322
Церковные расколы как социальный фактор
^ Погасий А. К.
Кандидат исторических наук,
доктор философии (PhD), магистр богословия,
профессор кафедры социальной работы Казанского института
Восточной экономико-юридической гуманитарной академии
В статье рассматривается проблема взаимовлияния религии и общества в трудах известных социологов религии XIX-XX веков.
Ключевые слова: религия, церковь, секта, раскол, социология, православие, католицизм, протестантизм.
Еще в V веке Августин указывал на реальность, объективную необходимость и важность влияния религии на общество. Эти факторы издавна вызывали интерес к исследованиям религиозного феномена как (вполне естественно) со стороны теологов, так и философов. Причем последние до относительно недавнего времени были единственными, кто пытался, несмотря на противодействие церковных кругов и личную религиозную обусловленность, исследовать различные аспекты религии и церкви в их связи с государством и обществом с критических позиций.
С появлением во второй половине XIX века науки религиоведения процессами, происходящими в религиозной жизни, заинтересовались не только философы, но и социологи, психологи, антропологи, представители других отраслей знания.
Социолог Э. Дюркгейм (1858-1917) считал, что религия есть выражение общества, представленное в виде образов и символов, т.е. реальность, описываемая религией в символических образах, и есть социальная реальность. Проанализировав тотеми-ческие верования австралийских аборигенов, как самой простой, по его мнению, формы религии, соответствующей такой же простой форме социальной организации, он вывел социологическую теорию познания, исходя из того, что религия - не только правила морали и собственно религиозных действий, но и олицетворение коллективной и безличной силы самого общества. Э. Дюркгейм, таким образом, доказывал реальность объекта веры: по его мнению, люди никогда не обожествляли ничего другого, кроме собственного общества и, следователь-
но, процессы, происходящие в обществе, проецируются на религию и наоборот [1, р. 1-28, 31-66].
Дж. М. Йингер (р. 1916), отмечая, что «изучение общества должно быть изучением религии, и изучение религии должно быть изучением общества», предложил исследовать и то, и другое на основе сравнения видов религии в обществах различных типов, подвергая анализу взаимосвязи между религией и другими аспектами социальной структуры. Он поставил перед религиоведением много вопросов: изучение связей между религией и образованием, а также проблемы взаимоотношения религии и науки; происходит ли сближение религий по мере развития науки или же наоборот - этот фактор способствует религиозному разделению; каким образом влияют на религию в целом и на межрелигиозное согласие, в частности, государственно-церковные отношения; каковы связи между религией и моралью и т.д. [2, р. 139-153].
Т. Парсонс (1902-1979), создатель теории действия и системно-функциональной школы, исходил из того, что в обществе действуют спонтанные процессы саморегуляции, поддерживающие порядок и обеспечивающие его стабильность. Религия, с ее акцентом на высшие ценности, наряду с моралью и органами социализации (семья, образовательные институты) относится к той подсистеме социального целого, которая обеспечивает функцию воспроизводства его структуры через свои культурные и психологические элементы, составляющие так называемую зону «поддержания образцов» [3, р. 156-180].
Вышеприведенные ученые (как и целый ряд их коллег) ясно видели и исследовали закономерности в отношениях религии и ее институтов с обществом и государством. Но лишь немногие из них обращали внимание на другую проблему - взаимосвязь между изменениями внутри религии (в частности, церковных разделений) и мировыми социальными процессами.
Э. Трёльч (1865-1923) серьезно исследовал понятия церковь и секта, в рамках чего определил причины появления такого социологического типа организации как секта. Церковь, по его представлению, в известной степени принимает мирской порядок, стоит на позиции мироутверждающей, господствующей в массах и потому по своему принципу является организацией универсальной, т.е. стремящейся охватить всю человеческую жизнь. Однако такой универсализм не способствует стремлению к внутреннему совершенству личности. Поэтому в церкви появляются люди, обеспокоенные личными духовными поисками, которые, объединяясь в группы на основе личной связи их членов, откалываются от первой и устраивают свою жизнь на иных принципах. Они отказываются от идеи овладения миром, ведут себя по отношению к миру, государству и обществу либо индифферентно, либо враждебно, поскольку не стремятся контролировать их или в них включаться, но, напротив, избегают или, в лучшем случае, терпят их рядом с собой.
Развившиеся церкви1, говорит далее Э. Трёльч, использовали государство и господствующие слои и сами включались в качестве составной части в общий порядок, поддерживая его и находя в нем опору и защиту. Секты же были связаны с низшими слоями общества или с теми элементами, которые были противниками государства и общества, «они работали как бы внизу, а не шли сверху вниз».
При этом Э. Трёльч приходит к выводу, что оба эти социологических типа (церковь и секта) «находятся в русле Евангелия и лишь вместе (разрядка моя - А.П.) способны до конца исчерпать все его социологические эффекты, а тем самым, непрямым образом, - и свои собственные социальные, всегда привязанные к религиозной организации, последствия» [4, с. 226].
А. Гарнак (1851-1930), размышляя о православии и католицизме, увидел в их учениях и форме предпосылки настоящих и будущих расколов. Наряду с теми заслугами православия, что оно покончило с язычеством и вообще с политеизмом на своей территории (Греция, Россия, Армения и т.д.), Восточная церковь, вобравшая в себя чувства, суеверия, знания и богослужебную мудрость веков, с культовой позиции выглядит весьма неприглядно. Если, пишет
1 В данном случае Э. Трёльч говорит о церквях эпохи перехода к современному миру, т.е. ХУ-ХУ вв. 236
А. Гарнак, кто-то взглянет на православную церковь с внешней стороны - культа, торжественного ритуала, массы церемоний, мощей, икон, священников, монахов, таинств - и сравнит ее, с одной стороны, с церковью I века, а с другой - с эллинскими культами эпохи неоплатонизма, то неминуемо отнесет ее именно к числу этих последних. «Она является не созданием христианства в греческой оболочке, но созданием греческого духа в христианской оболочке» [5, с. 540].
Далее. Отличительной чертой Восточной церкви является то значение, какое она придает православию, т.е. «правому учению». По словам исследователя, это учение разработано и преподносится так, что часто превращается в источник ужаса для людей, разделяющих иное вероучение. Обрести блаженство может лишь тот, кто обладает правым учением; те, у кого нет последнего, должны быть извергнуты из общества и лишены всех прав; если это единоплеменники - их ждет участь прокаженных и родной народ порывает с ними всякие отношения2. Такая нетерпимая позиция государственной церкви с определенностью должна была породить внутри себя духовный антагонизм, выливающийся в расколы.
Относительно католической церкви, А. Гарнак видит ее особенность в том, что, с одной стороны, гением Блаженного Августина она получила возвышенное и в высшей степени индивидуальное сознание и учение о грехе и благодати, а с другой - «не имеет ничего общего ни с евангелическими общинами, ни с народными церквами Востока; это - продукт политического творчества, являющийся продолжением римской империи и потому столь же грандиозный, как она». Вот это «сотр1ехю орpositorum» (совпадение противоположностей - лат.) и попытались удержать блюстители церкви. Однако в полном объеме такая задача не могла быть осуществима с самого начала: «очень скоро начались внутренние раздоры и борьба, которыми полна история западного католицизма» [5, с. 238].
К числу ученых, в той или иной степени исследовавших указанную проблему, можно отнести М. Вебера (1864-1920), П. Сорокина (1889-1968), отечественных исследователей Н.М. Никольского (1877-1959), С.Н. Булгакова (1871-1944), ныне здравствующих Н.С. Гордиенко, М.И. Одинцова, А.Н. Лещинского и некоторых других.
Тем не менее тема церковных расколов в контексте их влияния на общественные процессы остается на сегодняшний день практически не разработанной.
2 Это действительно так, стоит только вспомнить судьбу евангельских христиан, штундистов и баптистов в России 90-х гг. XIX вв., не говоря уже обо всех верующих в советское время.
Литература:
1. Dürkheim E. Les formes elementaires de la vie religieuse: Le systeme totemi-que en Australie. - P., 1960. - 647 p.
2. Yinger J.M. Sociology Looks at Religion. - N.Y., 1963. - 269 p.
3. Parsons T. Dürkheim on religion revisited: another look at the elementary forms of religions life // Beyond the classics? Essays in the scientific study of
religion / Ed. C. Glock, P. Hammond. - N.Y., 1973.
- 386 р.
4. Трёльч Э. Церковь и секта // Религия и общество: Хрестоматия по социологии религии / Сост. В.И. Гараджа, Е.Д. Руткевич. - М.: Аспект Пресс, 1996. - С. 226-238.
5. Гарнак А. Восточное и западное христианство // Религия и общество: Хрестоматия по социологии религии / Сост. В.И. Гараджа, Е.Д. Руткевич.
- М.: Аспект Пресс, 1996. - С. 226-238.
Church Dissent as a Social Factor
A. Pogasiy
The Kazan institute of East economic-legal humanitarian academy (branch)
In article the problem of interference of religion and a society in works of known sociologists of religion of the XIX-XX-th centuries is considered.
Key words: religion, church, sect, dissent, sociology, orthodoxy, Catholicism, Protestantism.
