CC BY
194
ЛИТЕРАТУРА
1. Карасик В. И. Аксиологическая лингвистика: перспективы развития // Ментальность и изменяющийся мир: коллективная монография: к 75-летию проф. В.В. Колесова /отв. ред. М.В. Пименова. Севастополь: Рибэст, 2009. 504 с. (Серия «Славянский мир». Вып. 1.). С. 13 — 20.
2. Пащенко В. А. Материалы к словарю фразеологизмов и иных устойчивых сочетаний Читинской области. Чита: Изд-во ЗабГГПУ, Ч. 1-2. 1999. 166 с.; Ч. 3-4. 2000. 143 с.; Ч. 5. 2004. 144 с.
3. Советский энциклопедический словарь / гл. ред. А.М. Прохоров; редкол.: А.А. Гусев и др. Изд. 4-е. М.: Сов. энциклопедия, 1987. 1600 с., ил.
4. Уфимцева Н. В. Этнический характер, образ себя и языковое сознание русских //Языковое сознание: формирование и функционирование; отв. ред. Н.В. Уфимцева. М., 1998. С.134—170.
УДК 27 ББК Э 372.24
В. И. Косых
церковно-археологические общества русской православной церкви (конец xix - начало xx ВВ.)
Статья посвящена истории организации и деятельности церковно-археологических обществ при Русской православной церкви в конце XIX — начале XX вв. Благодаря им был спасен от ухода в небытие солидный пласт памятников архитектуры, литературы, живописи и др., относящихся к истории государства и Русской православной церкви.
ключевые слова: Русская православная
церковь, церковно-археологические общества, епархия, духовенство, архиерей, «древлехранилище», церковные ведомости.
V. I. Kosykh
archeological societies of Russian orthodox church (the late xix™- the early xx™ centuries)
The article is devoted to the organization and activity of church archeological societies. These societies were functioning under the patronage of Russian Orthodox Church in the end of the XIXth — the beginning of the XXth centuries. A huge plast of monuments of architecture, literature, painting etc., concerning the history of the state and Russian Orthodox Church was saved due to their activity.
Key words: Russian Orthodox Church, church archeological societies, eparchy, clergy, eparch, "a store of artifacts", church records.
Одним из первых российских императоров, обративших внимание на охрану памятников церковной старины, был Николай I. Незадолго до своей смерти, в 1854 г., он заметил, что «многое драгоценное по древности и исторической
ценности пропадёт». Тогда же митрополит Московский Филарет составил примерный проект мероприятий по охране подобных памятников, которые включали бы в себя ревизию и составление описей церковных древностей. Синод в свою очередь распорядился об организации в российских епархиях специальных комиссий, куда должны были войти лица, известные «своими изысканиями, ответственностью и благонадёжностью». При Синоде был утверждён Комитет в составе архиепископа Казанского Григория, викария, епископа Санкт-Петербургского Христофора, ректора местной духовной семинарии архимандрита Иоанни-кия, инспектора Пермской духовной семинарии игумена Макария, директора синодальной канцелярии Серпиновича, директора канцелярии обер-прокурора Войцеховича и делопроизводителя, императорского чиновника Вигеля.
Комитет провёл всего лишь одно заседание; члены его выбывали по разным причинам, ротации новых не производилось и, наконец, к 1868 г. в нём никого не осталось. Правда, к тому времени в Комитете накопилось около 500 описей церковных памятников. Отметим, что в 1865 г. Синод сделал попытку создать комиссию по составлению описей синодального архива, но она ни к чему так и не привела. Синод приступил также к изучению русских и византийских памятников церковной старины, организовав так называемую «Художественную экспедицию» для обозрения церквей и монастырей в России и на Афоне (1853 — 1862 гг.). Правда, и это особо положительных результатов не дало.
К чести православного духовенства (приходского и монашеского), оно не опустило руки даже после таких неудач. По инициативе епархиальных архиереев и благодаря энергии клириков и преподавателей духовно-учебных заведений (особенно академий и семинарий), сотрудников просветительных братств, обществ и духовных консисторий стали постоянно открываться церковно-археологические
общества, комитеты и комиссии с церковными музеями — «древлехранилищами». Их предназначением являлось «собирательство» исторических памятников, а также «развитие в местном обществе и, особенно, в среде духовенства и духовных воспитанников археологического интереса и знания». Все эти учреждения призывались оберегать находящиеся в ведомстве православного исповедания памятники церковной старины [15, с. 527 — 528]. В определённой степени инициировало такую деятельность Московское археологическое общество, созданное в 1865 г.
Церковно-археологические общества стали постепенно появляться в стране. В 1873 г. такое общество было создано в г. Подольске при Киевской духовной академии (одно из самых активных в стране); в 1893 г. — в г. Волыни с отделениями в г. Луцке и Владимиро-Волынском, в г. Орле с отделениями в г. Брянске; в 1894 г. — в г. Ставрополь; в 1898 г. — в г. Туле (оно называлось «Палата древностей»); в 1900 г. — в г. Калуге; в 1904 г. — в г. Кишиневе (Бессарабском); в 1907 г. — в г. Казани и Москве. В Москве при Московской духовной академии открылся музей, а при обществе любителей духовного посвящения — церковно-археологический отдел.
В 1909 г. в российских епархиях значилось 18 церковно-археологических комитетов. В 1882 г. такой комитет появился в г. Холме; в 1886 г. — в г. Архангельске; в 1887 г. — в г. Нижний Новгород; в 1888 г. — в г. Могилеве; в 1890 г. — в г. Воронеже; в 1891 г. — в г. Сухуми; в 1895 г. - в гг. Витебске и Риге; в 1896 г. — в г. Смоленске и Вологде; в 1901 г. — в г. Пензе; в 1902 г. — в г. Твери; в 1904 г. — в г. Новочеркасске; в 1906 г. — в гг. Чернигове и Полтаве; в 1907 г. — в г. Минске; а в 1908 г. — в г. Москве.
Кроме того, до 1909 г. в православных российских епархиях действовало 35 церковных музеев, т.н. «древлехранилищ», из которых 25 располагалось в городах, перечисленных выше, а остальные — во Владикавказе, Владимире, Екатеринославле, Костроме (при губернской архивной комиссии), Курске, Оренбурге, Петрозаводске, Симферополе, Тамбове, Тобольске, Херсоне, Рязани (также при губернских архивных комиссиях) и Ростове (под названием Белая палата) [15, с. 528].
В ряде епархий не отставали и духовные консистории. Так, например, в Астрахани, Москве и Уфе существовали особые архивные комиссии, а в Варшаве епархиальная библиотека (она являлась хранилищем старинных церковных документов). Кроме того, готовились к открытию церковные хранилища в Вильно, Харькове и Ярославле. В Новгороде в этом направлении
активно работал церковно-археологический комитет. В это время только в Вятке, Екатеринбурге, Перми, Самаре, Саратове, Симбирске, Финляндии, Мурманске и Сибири (кроме Тобольска) пока не планировалось создание церковно-археологических учреждений.
Следует отметить, что вышеуказанные церковные организации открывались после долгих совещаний и собеседований заинтересованных лиц с определенной программой действий на будущее. Здесь можно привести несколько примеров. Так, например, Подольская епархия на 1890 г. запланировала открытие в г. Каменце церковного «древлехранилища». Создавалось оно не на пустом месте: с 1865 г. в городе существовал епархиальный историко-статистический комитет. Предполагалось, что «древлехранилище» будет наполняться экспонатами по трем основным направлениям. Первое направление составляла библиотека с литературой по истории на русском, польском, латинском и др. языках; второе направление должен был представлять архив рукописей и рукописных актов по истории Подолья, с включением сюда бумаг и дел историко-статистического комитета; третье направление предполагало включение вещественных памятников «церковной древности в подлинниках и снимках» [32, с. 621].
19 февраля 1890 г. в Симферополе торжественно открылось «Церковное историкоархеологическое общество». В его уставе отмечалось, что оно создавалось «для обследования, охранения и собирания памятников местной церковной старины, а также для распространения в обществе и преимущественно среди духовенства сведений по церковной археологии и истории». Общество принимало на себя ответственность «наблюдать за сохранностью древних храмов и других церковных сооружений, старинной церковной утвари, письменных документов и принимать соответствующие меры против их порчи, потребления и потери для науки». Из этого явствовало, что работа общества в будущем должна была основываться на историко-краеведческих началах с потенциальной охраной памятников старины для будущих поколений.
Значение данного общества епархиальный наблюдатель церковноприходских школ Таврической епархии М. М. Шведов в день его открытия определил следующими словами своего доклада: «Если говорят, что Москва есть сердце России, то Алтарём ей является Крым с его древнейшим Херсонесом Таврическим, этой купелью всей России» [29, с. 426 — 427].
Церковное «древлехранилище» при Нижегородской духовной семинарии открылось с
разрешения Синода в 1886 г. Возглавлял его деятельность «особый комитет». «Древлехранилище» постоянно пополнялось экспонатами самой различной принадлежности от любителей старины. Так, в 1889 г. сюда поступило 15 старинных рукописей, 36 печатных книг и брошюр, актов, четыре грамоты, 12 предметов церковной утвари и картины, 115 медалей, монет и денежных знаков (поступлений за год — 182 предмета). До 1889 г. «древлехранилище» располагало 458 экспонатами.
Временно, до построения специального помещения, оно размещалось в двух просторных шкафах зала семинарии. С экспонатами «древлехранилища» можно было знакомиться ежедневно с 11.00 до 11:30 дня, кроме праздничных и воскресных дней. Иногда работа «древлехранилища» растягивалась надолго, если в семинарии был свободный от занятий хранитель [31, с. 835-836].
Особенно активно работало церковноархеологическое общество при Киевской духовной академии, которому покровительствовал великий князь Владимир Александрович, а попечителем являлся митрополит Киевский Платон. В состав общества, например, в 1889 г. входил председатель в лице ректора академии, 34 почётных члена, 100 действительных и 32 члена-корреспондента.
Музей общества на свои средства в этом году сумел приобрести четыре экспоната; сто учреждений и организаций подарили и пожертвовали ему ещё 1099. Уместно назвать здесь некоторые из них: картина Рождества Христова (Фламандская школа, XV в.), икона с изображением апостола Павла (одна из германских школ, XVI в.), русский складной бронзовый крест (XV в.), древнерусский меч, триодь сербского письма (1593 г.) и др. Как видно, подобные экспонаты могли составить известность любому музею исторического профиля. Музей ежедневно (за исключением праздников) работал с 12:00 до 14:00 для всех членов общества, студентов академии и просто любителей старины. Сотрудники его вели активную научно-исследовательскую работу; немало российских и зарубежных учреждений обращались в музей с просьбой о заимствовании на время какого-либо экспоната или его копии, разного рода справок и выписок. Отметим, что на выставку, во время работы VIII археологического съезда в Москве (1890 г.), музей представил 30 экспонатов, включая и крест, принадлежавший Сергию Радонежскому.
В 1889 г. состоялось одиннадцать заседаний указанного церковного архео—логического общества с представлением рефератов по разным темам. Интерес присутствующих вызвали тог-
да выступления А. И. Булгакова («О животных жертвах в культе древних египтян»), протоиерея П. Г. Лебединцева («Сведения об остатках церквей в Херсонесе Таврическом»), Н. И. Петрова («О новонайденных в Киеве византийско-русских перегородчатых эмалях XIII века»), В. И. Гошкевича («О местонахождении городища и дворца Киевского князя Симеона Олелькови-ча около села Вигуровизины, за Чарторыей») и др. Отметим также, что член указанного общества В.З. Завитневич, в качестве делегата был избран на VIII археологический съезд 1890 г. в г. Москву.
Финансировались общество и музей за счёт членских взносов, которые не являлись обязательными. Остаток от 1888 г. составил 3466 руб. 68 коп.; поступления за 1889 г. дали им 53 руб. 22 коп. [30, с. 195-196].
Синод пытался каким-то образом централизовать деятельность церковно-археологических учреждений с целью расширения их работы и оказания им помощи. В 1906 г. комиссии по описанию архива Синода было поручено составить подробный план мероприятий. Она представила на синодальное рассмотрение правила Архивно-археологической комиссии и церковно-археологических комитетов в епархиях. Им предлагалось изыскание мер и средств к распространению интереса, уважения и любви к церковной «старине»; поручалось «решение вопросов по охране, описанию и поддержанию архивов, рукописных и старопечатных книг, памятников и предметов древности», а также «пополнение поручений церковного характера, исходящих из центрального духовного управления и относящихся к архивоведению, археологии и т.д.» [15, с. 524, 528]. Таким образом, поле деятельности церковно-археологических обществ в России получило чёткие границы. Следует указать, при этом, что представителей православных церковно-археологических обществ не забывали приглашать на свои форумы их коллеги из числа светских археологов. Так, с 8 по 24 января 1890 г. в Москве под председательством великого князя Сергея Александровича, большого любителя старины, состоялся VIII археологический съезд. Организовало его Московское археологическое общество, подобным образом отметившее свой 25-летний юбилей.
На съезд съехались археологи со всей России и шестеро иностранных гостей. Среди представленных докладов нашлось место и для сообщений по церковной археологии и русской церковной истории. Одна из секций съезда отдана была именно докладам по церковным древностям. Почётным председателем секции избрали архиепископа Тверского и Кашинского Савву,
ставшего действительным членом Московского археологического общества ещё в 1865 г. Интерес на этом съезде вызвали доклады профессора Санкт-Петербургской духовной академии
Н. В. Покровского («О задачах и приёмах изучения евангельской иконографии») и профессора Киевской духовной академии В. З. Завитневича («О кресте, которым, по словам находящейся на нём надписи, благословил преподобный Сергий великого князя на борьбу с Мамаем»).
Оживлённую дискуссию вызвал прочитанный 15 января доклад заведующего хранилищем при Александро-Невском братстве г. Владимира В. Георгиевского («О преподавании археологами в духовных семинариях и об устройстве епархиальных археологических музеев»). Докладчик полагал, что изучение археологии в духовно-учебных заведениях русской православной церкви сумело бы развить в учащихся «любовь к церковной истории, уважение ко всему церковному, и дало священникам сильное оружие для борьбы с расколом, где археология составляет принципиальную основу». Изучение церковной археологии, по его словам, принесло бы пользу православному иконописа-нию, находящемуся в упадке, вследствие отсутствия в духовенстве и художниках археологических знаний. Докладчик считал, что церковная археология помогла бы спасти от разрушения и гибели памятники церковной старины.
В заключение своего эмоционального выступления, В. Георгиевский предложил также организовывать церковные «древлехранилища» в епархиях и при духовных семинариях [1, с. 195-196].
Церковно-археологические общества открывались и достаточно активно работали там, где к этому относились ответственно и заинтересованно. Такие примеры, естественно, имели место. 2 января 1913 г. торжественно открылось Новгородское церковно-археологическоеобще-ство. Задачами его, согласно уставу, являлись: 1) изучение церковно-религиозной жизни Новгородского края в его прошлом и настоящем; 2) охранение церковных древностей; 3) образование церковно-археологического «древлехранилища» из письменных и вещественных памятников местной старины. Всесторонне опекал общество лично архиепископ Новгородский Арсений, что незамедлительно сказалось на его деятельности.
До 3 января 1914 г. общество собрало 16 икон (среди них оказалась одна письма С. Ушакова), с которыми работал специально приглашённый архиепископом реставратор И. Чириков. В адрес общества поступала старинная церковная сакральная фурнитура: кресты XIV — XVIII вв.,
изготовленные из самого разнообразного материала (около полусотни), священные сосуды XVI- XVIII вв. и др. Что касается старопечатных книг, то один только Кирилло-Новоозёрский монастырь прислал их около 150. С этой коллекцией работал и систематизировал её профессор Варшавского университета А. И. Яцинский. «Древлехранилище» открывалось для посетителей на два часа в день; они могли вносить свои впечатления в книгу записей. Наряду с прочими, своими поло — жительными эмоциями в ней поделились патриарх Антиохийский Григорий IV (посетил «древлехранилище» 26 апреля 1913 г.), обер-прокурор Синода В. К. Саб л ер (28 апреля 1913 г.) и председатель Новгородских археологических съез — дов графиня П. С. Уварова (31 мая 1913 г.).
Новгородское церковно-археологическое общество активно поддерживали его сторонники и почитатели. Так, в 1913 г. сумма пожертвований составила 5000 руб. (500 руб. от архиепископа Арсения). Расход на самые различные нужды составлял 3270 руб. (1700 руб. ушли на реставрацию древних икон, 500 руб. на закупку для «древлехранилища» витрин, шкафов и др.).
Почётными членами общества в 1914 г. являлись: настоятель Московского Симонова монастыря епископ Михаил, представитель Московского археологического общества графиня П. С. Уварова, профессора Н. В. Покровский, С. Ф. Платонов, И. Я. Шляпкин [1, с. 89-95]. Как видно, церковно-археологические общества поначалу открывались и развивали свою деятельность в епархиях с богатой многовековой историей, мощными православными традициями. В основном, вышесказанное относится к центральной, южной и северо-западной частям России. Что же касается восточносибирских епархий, то здесь дело с организацией подобных учреждений затянулось на десятилетия.
В своё время епископ Оренбургский Вар-лаам распорядился, чтобы с 1 января 1865 г. причты всех соборных и приходских церквей епархии завели церковные летописи. В «оные» клирики обязывались вносить «после историкостатистических описаний церкви и прихода, всех замечательных местных событий». Вероятно, архиерей посчитал, что пока в епархии не создали церковно-археологического общества, надо идти по лёгкому пути.
Синод своим постановлением от 12 сентября 1866 г. одобрил инициативу епископа Варлаама и постарался распространить ее на остальные епархии. Старались не отставать от прочих и сибирские архиереи. Так, архиепископ Иркутский Парфений, поддерживая распоряжение
Синода, 5 декабря 1855 г. подписал указ о следующем: все церкви Иркутской губернии и Забайкальской области (последняя тогда, в церковноадминистративном отношении, входила в состав Иркутской епархии) с января 1867 г. должны были «составлять летописи из прежней истории церкви, причта и прихожан» [6, с. 323-324]. Естественно, что ни о какой церковной археологии при такой постановке вопроса речь не шла. Поэтому, те же «Иркутские епархиальные ведомости», в своих «Прибавлениях» к официальной части, публиковали в основном материалы по истории местной православной епархии. Это можно проиллюстрировать на выпуске 52 номеров епархиальных ведомостей за 1878 г. [4, 5, 7-12, 17-28].
В 20 номерах из 52 были помещены статьи, посвященные истории Иркутской епархии, её иркутской и забайкальской частей. Так, в «Прибавлениях» к 32, 33 и 34 номерам помещались статьи забайкальского священника И. Карелина «Историческая записка о церквях г. Нерчинска» [4, 5, 7-12, 17-28].
Своего читателя, духовного и светского, нашло и «Духовное завещание епископа Варлаа-ма Коссовского в «Прибавлениях» к номеру 18 епархиальных ведомостей [4, с. 351-354].
В 35-м номере печатались материалы «Из воспоминаний о преосвященном Софронии, третьем епископе Иркутском» [5, с. 393-396].
Наконец, в 12 номерах епархиального печатного органа последовательно публиковался интересный познавательный материал. Таковым можно назвать, например, цикл «Первый, Первая, Первое в Иркутске», где рядом со светским, содержался ценный фактологический пласт по церковной истории города [7, 10-12, 21-28].
В 1912 г. в Иркутске организовалось Церковноисторическое и археологическое общество. В списке его членов, уплативших взнос за 1913 г., насчитывалось 66 человек. В числе их были: протоирей И. Дроздов, генерал-лейтенант Н. М. Щуцкий, архитектор А. С. Покровский и др. В основном, членами общества являлись представители белого и чёрного духовенства, а председателем правления был архимандрит Зосима.
Общество изучало историю старинных церквей и часовен, стремилось выявить, сфотографировать или составить подробную опись таких церквей, спасти их от гибели, или значительных перестроек [3, с. 24; 2, 95].
Что касается Забайкальской епархии, то ничего подобного в ней не появилось. Правда, по распоряжению епископа Забайкальского и Нер-чинского Мефодия, в официальном печатном органе епархии «Забайкальские епархиальные ведомости» за 1900 г. публиковались материалы по истории православия в Забайкалье, хотя и в небольшом количестве [13, с. 12-15; 29, 10-13]. Подобное будет встречаться в местных епархиальных ведомостях и в последующие годы.
Епископ Мефодий не оставлял без внимания распоряжения властей, относящиеся к епархиальной деятельности в области церковной истории. 14 марта 1908 г. своим указом № 950 он поддержал на словах обращение Императорской археологической комиссии по вопросам реставрации памятников старины [16, с. 3234]. Однако каких-либо конкретных действий предпринимать не стал, а бурные события второго десятилетия XX века, отодвинули все эти проблемы на второй план.
ЛИТЕРАТУРА
1. VIII Археологический съезд // Церковные ведомости. (Прибавления). СПб., 1890. № 9.
2. Дулов А. В. Иркутская епархия в 1860-1917 гг. // Из истории Иркутской епархии (Сборник научных трудов). Иркутск, 1998.
3. Дулов А. В. Иркутская епархия в XVIII - начале XX вв. Деятели, события, факты // Апостол Аляски. Материалы научной конференции, посвященной 200-летию Иннокентия Вениаминова и 270-летию Иркутской епархии. 1-2 октября 1997 г. Иркутск, 1998.
4. Духовное завещание епископа Варлаама Коссовского // Иркутские епархиальные ведомости. (Прибавления). Иркутск, 1878. № 18.
5. Из воспоминаний о преосвященном Софронии, третьем епископе Иркутском // Иркутские епархиальные ведомости. (Прибавления). Иркутск, 1878. № 35.
6. Иркутские епархиальные ведомости. Иркутск, 1866. № 50.
7. Историческая записка о церквах г. Нерчинска // Иркутские епархиальные ведомости. (Прибавления). Иркутск, 1878. № 32.
8. Историческая записка о церквах г. Нерчинска // Иркутские епархиальные ведомости. (Прибавления). Иркутск, 1878. № 33.
9. Историческая записка о церквах г. Нерчинска // Иркутские епархиальные ведомости. (Прибавления). Иркутск, 1878. № 34.
10. Исторические заметки о забайкальских церквах // Иркутские епархиальные ведомости. (Прибавления). Иркутск, 1878. № 36.
11. Исторические заметки о забайкальских церквах // Иркутские епархиальные ведомости. (Прибавления). Иркутск, 1878. № 37.
12. Исторические заметки о забайкальских церквах // Иркутские епархиальные ведомости. (Прибавления). Иркутск, 1878. № 38.
13. Никанор, епископ. Забайкальские архипастыри (Краткое обозрение XVII-XIX вв.) // Забайкальские епархиальные ведомости. (Часть неофициальная). Чита, 1900. № 19.
14. Новгородское церковно-археологическое общество // Церковные ведомости. (Прибавления). СПб., 1914. № 2.
15. Об охране вещественных и письменных памятников старины, находящихся в духовном ведомстве // Церковные ведомости. (Прибавления). СПб., 1909. № 11.
16. От Императорской Археологической Комиссии по вопросам реставрации памятников старины // Забайкальские епархиальные ведомости. Чита, 1908. № 7.
17. Первый, Первая, Первое в Иркутске // Иркутские епархиальные ведомости.
Иркутск, 1878. № 32.
18. Первый, Первая, Первое в Иркутске // Иркутские епархиальные ведомости.
Иркутск, 1878. № 36.
19. Первый, Первая, Первое в Иркутске // Иркутские епархиальные ведомости.
Иркутск, 1878. № 37.
20. Первый, Первая, Первое в Иркутске // Иркутские епархиальные ведомости.
Иркутск, 1878. № 38.
21. Первый, Первая, Первое в Иркутске // Иркутские епархиальные ведомости.
Иркутск, 1878. № 39.
22. Первый, Первая, Первое в Иркутске // Иркутские епархиальные ведомости.
Иркутск, 1878. № 41.
23. Первый, Первая, Первое в Иркутске // Иркутские епархиальные ведомости.
Иркутск, 1878. № 42.
24. Первый, Первая, Первое в Иркутске // Иркутские епархиальные ведомости.
Иркутск, 1878. № 43.
25. Первый, Первая, Первое в Иркутске // Иркутские епархиальные ведомости.
Иркутск, 1878. № 46.
26. Первый, Первая, Первое в Иркутске // Иркутские епархиальные ведомости.
Иркутск, 1878. № 48.
27. Первый, Первая, Первое в Иркутске // Иркутские епархиальные ведомости.
Иркутск, 1878. № 50.
28. Первый, Первая, Первое в Иркутске // Иркутские епархиальные ведомости.
Иркутск, 1878. № 52.
29. Попов А. Духовное училище (к переводу из Нерчинска в Читу) // Забайкальские епархиальные ведомости. (Часть неофициальная). Чита, 1900. № 21.
30. Церковно-археологическое общество и музей при Киевской духовной семинарии в 1884 году // Церковные ведомости. (Прибавления). СПб., 1890. № 6.
31. Церковное древлехранилище при Нижегородской духовной семинарии // Церковные ведомости. (Прибавления). СПБ., 1890. № 25.
32. Церковное древлехранилище // Церковные ведомости. (Прибавления). СПБ., 1890. № 20.
Прибавления).
Прибавления).
Прибавления).
Прибавления).
Прибавления).
Прибавления).
Прибавления).
Прибавления).
Прибавления).
Прибавления).
Прибавления).
Прибавления).
УДК 913 (Заб)
ББК Т 3(2)5
Ю. Н. Ланцова
китайские и корейские рабочие в золотопромышленности забайкальской области (середина xix - начало xx ВВ.)
Статья посвящена рассмотрению некоторых аспектов истории золотопромышленности Забайкалья. Упор делается на определение роли
китайских и корейских рабочих в данной отрасли в Забайкальской области во второй половине XIX - начале XX вв. Характеризуется политика властей в отношении иностранных рабочих. Определяются особенности проживания китайских и корейских рабочих в различных населенных пунктах Забайкальской области.
Ключевые слова: Забайкальская область, золотопромышленность, рабочие, китайцы, корейцы, промыслы.
