CC BY
2Ивакин Г.А.
Доктор исторических наук, доцент, заместитель директора ФГБНУ «Психологический институт РАО», г. Москва.
Цензовое избирательное право демократизировано
настолько, что приблизилось к всеобщему... (о выборах черной сотни в России в начале ХХ века)*
Аннотация. В статье рассматриваются избирательные кампании в I- IV Государственные думы, которые начали разворачиваться в условиях революции 1905-1907 гг. и по-новому стали проходить после «третьиюньского переворота» 1907 г. Безуспешные попытки власти вмешиваться вход первых двух избирательных кампаний, а также методы давления в кампании 1907 и 1912 гг. Тактика, позиция черносотенных организаций к партиям и отношение к национальным меньшинствам. Политическая активность православного духовенства.
Ключевые слова: Государственная дума, православное духовенство, исполнительная власть, Николай II, черная сотня, монархисты, правые, левые, центристы, избирательное право.
Ivakin G.A.
Doctor of Historical Sciences, Associate Professor, Deputy Director FSBSI Psychological Institute of the Russian Academy of Education, Moscow.
The qualification right to vote has been democratized to such an extent that it has come close to universal... (on the elections of the Black Hundred in Russia in the early twentieth century)
Abstract. The article examines the election campaigns in the I- IV State Dumas, which began to unfold under the conditions of the revolution of 1905-1907 and began to take place in a new way after the "Third-June coup" of 1907. Unsuccessful attempts of the authorities to interfere in the first two election campaigns, as well as methods of pressure in the campaigns of 1907 and 1912. Tactics, the position of the Black Hundred organizations towards the parties and the attitude towards national minorities. Political activity of the Orthodox clergy.
Key words: State Duma, Orthodox clergy, executive power, Nicholas II, Black Hundred, monarchists, right, left, center, suffrage.
11 декабря 1905 года император Ни- об изменении положения о выборах в колай II подписал «Высочайший указ Государственную думу и изданных в до-
* © Ивакин Г.А., 2023.
Цензовое избирательное право демократизировано настолько, что приблизилось к всеобщему... (о выборах черной сотни в России в начале ХХ века)
полнение к нему узаконений», который значительно расширил права и состав российского электората. Таким образом, «цензовое избирательное право было демократизировано и почти приближено к всеобщему» [4].
Первая избирательная кампания разворачивалась в условиях революции 1905-1907 годов. К началу работы Думы в 82 из 87 губерний и областей Российской империи было объявлено военное положение, а также введена усиленная или чрезвычайная охрана. Собрания и митинги по всей стране были запрещены, предвыборные собрания разрешались с трудом и проходили под контролем полиции.
Хотя власть старалась контролировать ход избирательной кампании без прямого вмешательства в выборы, на деле это не всегда было так. Министр МВД Дурново разослал земским начальникам циркуляр, в котором предлагал воздержаться от явного вмешательства в выборы, но одновременно предписывал принимать меры к «разъяснению» несостоятельности программ противоправительственных партий и удалению ораторов, смущающих крестьян «дерзкими и несбыточными мечтаниями». Земские и другие начальники старались не увлечься до откровенного вмешательства.
Кадетские газеты времени активно рассказывали о насилии и «незаконных действиях» правительства в отношении выборных собраний. Присутствующие на собрании полицейские власти запугивали крестьян [25, с. 42].
Важно отметить, что рядовые крестьяне, занятые своим бытом и решением повседневных вопросов, не стремились активно участвовать в выборах [14, с. 88].
Исполнительная власть старалась корректировать начавшуюся избира-
тельную кампанию, учитывая недостатки избирательного законодательства и набирая первый опыт наблюдения за выборами в I Государственную думу. Отличительной особенностью этой кампании было минимальное вмешательство исполнительной власти в ее проведение, что было связано с позицией С.Ю. Витте [15, с. 126].
В первых двух избирательных компаниях правомонархический блок не принимал активного участия. однако члены союза русского народа, известные как «черносотенцы», высказывались против «поддержки жидов» и возмущались против царя [2, с. 41].
Власть активно следила, прежде всего, за либеральными партиями, особенно за кадетами. Большинство депутатских мест в I Государственной думе было занято ими. следовательно, тон депутатской деятельности задавали они сами, противопоставляя себя правительству.
Деятельность I Государственной думы продолжалась всего 72 дня, после чего она была разогнана, и оппозиционные депутаты опубликовали выборгское воззвание.
Чтобы включить в думу желательных для себя кандидатов, правительство использовало различные методы, основываясь на опыте первой избирательной кампании. Поскольку наиболее активные избиратели объединились в политические партии, власть начала классифицировать эти партии. Все партии были разделены на законные (легальные) и незаконные. Право-монархические и праволиберальные партии считались законными, в то время как другие партии, выступающие за изменение существующего государственного устройства (кадеты, партия народной свободы, социалисты), стали нелегальными. Это позволило прави-
тельству начать борьбу с ними.
Духовенство проявило значительную политическую активность в указанный период. Заранее перед манифестом 17 октября 1905 года, представители церкви начали активно сотрудничать с политическими организациями и группами, настоятельно защищая права и свободы различных категорий населения. Священник Георгий Гапон повторял популярную поговорку: «до царя далеко, до бога высоко», подчеркивая, что высшие власти не имеют полного представления о многих вопросах, в то время как мы, церковные деятели, обратим внимание на положение рабочих и будем отстаивать их права, не только против фабрикантов, но и против высших властей [20, с. 25].
Конечно, издание октябрьского манифеста и создание государственной думы способствовали политической активности духовенства. Участие в работе думы рассматривалось клириками как возможность решить насущные проблемы церкви. Однако, власть использовала все возможные методы воздействия на ход избирательной кампании, включая церковь как социально-политический и идеологический институт. Начиная с 4 ноября 1905 года, после смены обер-прокурора и изменений в синоде, его члены были приняты императором Николаем II. Царь выразил надежду, что все духовенство, особенно сельское, приложит искренние и христианские усилия для восстановления мира и порядка среди людей, а также исполнения своих обязанностей перед паствой [24, с. 414].
Таким образом, революция 1905 года вынудила правительство использовать все доступные силы в стране, включая православную церковь. Целью церкви было решение вопросов о созыве поместного собора, реформе прихо-
да и других, вовлекая клир в политическую борьбу за депутатские мандаты. Однако, влияние духовенства на общество ослабело из-за их отчужденности от других сословий [34, с. 363]. Таким образом, возникает вопрос, на что рассчитывала власть, вовлекая духовенство в политическую борьбу?
Позиция императора была основана на том, что русское духовенство было сильной кастой, обладающей железной дисциплиной и быстрым накоплением материальных средств. В отличие от чиновничества, у которого не было кастового характера, духовенство получало право обосновывать свои взгляды христианскими учениями о равноправии, мире душ и взаимопомощи [19, с. 310].
Духовенство без затруднений обосновывало свои взгляды Писанием, и это понятно, потому что учение Христа основано на призыве к равноправию, взаимной любви, миру душ, жалости к страданию и взаимопомощи, на моральной организации народов, а не на насилии. «Es ist eine alte Geschichte, doch bleibt sie immer neu» (Это старая история, которая, тем не менее, остается новой) [19, с. 311]. В данном случае национальное мифологическое сознание выступало не как система рациональных констатаций исторического и социологического характера, а как некое «коллективное бессознательное», как «охранительный» архетип, идеализирующий и освящающий исторический опыт.
При этом, национальное мифологическое сознание играло большую роль в поддержке провинциального духовенства на выборах. Русский народ, голосуя не умом, а сердцем, предпочитал поддерживать духовенство.
Также, следует учитывать положение самой церкви на тот момент. Православную церковь характеризовало
неустойчивое и опасное состояние. Отсутствие железной руки в управлении церковью создавало расшатанность и бессилие. Возвращение канонического строя главным образом интерпретировалось как форма новой власти. Такое понимание могло быть согласовано, так как церковь не могла существовать без власти и дисциплины. В своей докладной записке на имя Императора Николая II обер-прокурор С. Лукьянов писал: «.В июле 1906 г. .положение Православной церкви было неустойчиво и опасно. Железная рука К.П. Победоносцева уже не держала всех нитей церковного управления, но на место ушедшей власти не создалось иной, было состояние расшатанности и бессилия. Провозглашенная в то время идея возвращения «к правильному каноническому строю» Церкви подорвала авторитет обер-прокуратуры. ожидался созыв Церковного собора, на который возлагали все свои надежды и иерархи, и общество; грядущий патриарх должен был придать новый блеск Церкви и уврачевать все ее раны. однако труды предсоборного присутствия вскоре обнаружили, что в правящих кругах Церкви канонический строй понимался не как внутреннее обновление Церкви, не как внутренняя ее самодеятельность, а только как новая форма власти. с такой точкой зрения, не глубокой и не исчерпывающей дела, можно было согласиться: Церковь без власти, без дисциплины существовать не могла, а именно таково было состояние Церкви. Наблюдался процесс обновленчества, была полная разнузданность печати, церковная школа совершенно отбилась от руководства, епархиальные преосвященные были частью увлечены мечтами о «новом строе» Церкви, частью запуганы революционным движением.
Между тем, это брожение в среде духовенства, особенно сельского, представляло величайшую опасность не только для Церкви, но и для государства. Материально необеспеченное, полуобразованное, озлобленное мелким епископским самовластием, духовенство было готовой почвой для пропаганды. Революционные организации понимали всю важность привлечения на свою сторону этой силы» [6].
Таким образом, наряду с поддержкой провинциального духовенства, влияние революционных организаций на духовенство могло привести к опасности не только для церкви, но и для государства.
Основываясь на этом, правящие элиты России учитывали то, что религиозная идеология предназначалась для всего общества. Она доказывала «естественность» и незыблемость социально-политической системы, предлагала единые и привлекательные для всех идеалы, и ценности, а также выполняла «охранительную» функцию в отношении государственного строя. Церковь оказывалась подвластной интимной, скрытой от официальных регламента-ций сфере социальных идеалов и надежд [18, с. 208-209].
Таким образом, с одной стороны, духовенство в первой избирательной кампании не обладало опытом работы с людьми и четкими политическими позициями, и они были неграмотными в этом отношении. С другой стороны, они не оправдали ожидания правительства и императора, а также не представили единый фронт, как было предположено. Политические взгляды духовенства были многообразными - от монархистов до кадетов, прогрессистов и октябристов.
Несмотря на попытки власти противодействовать конституционно-демо-
кратической партии, успех кадетов был впечатляющим. Священники также в значительной степени способствовали популярности этой партии, поддерживая ее лозунги о внеклассовом, общенациональном характере конституционных демократов. Правительство внесло в избирательное законодательство частичные изменения, «разъясняло» статьи и пункты, не решаясь пока изменить его в целом.
Таким образом, результаты выборов в I Государственную думу развеяли иллюзии о консервативном монархическом крестьянстве. Крестьяне голосовали в основном за оппозиционные партии [33, с. 543].
Сословная замкнутость, низкая грамотность, особая ментальность, ориентированная на традицию как основополагающий принцип жизни, а также страх перед всем новым резко замедляли влияние любых политических сил, выступающих за изменения в стране, на настроения крестьян [14, с. 70].
Роспуск первой и начало работы второй Государственной думы были разделены более чем полугодовым промежутком времени, получившим название «междодумье». За этот период в соответствии с основными законами (статья 87) «чрезвычайно законодательные» полномочия перешли к правительству П.А. Столыпина, который после роспуска Думы стал премьер-министром. и он не упустил шанса воспользоваться этим, чтобы в рамках существующего избирательного закона обеспечить более «удобный» и менее конфликтный состав депутатского корпуса. С этой целью оппозиционные депутаты были лишены возможности повторной кандидатуры (около 200 депутатов I Думы, подписавших выборгское воззвание, находились под следствием в этот период и были лишены
права участвовать в представительных органах) [16, с. 22], в их числе оказались два священника-кадета К.и. Афанасьев и Н.В. Огнев, которые были лишены священного сана [23, с. 360].
Выборы во II Государственную думу начались в конце ноября 1906 года. В кампании участвовали четыре течения: правые, которые поддерживали укрепление самодержавия; октябристы, приветствовавшие программу П.А. Столыпина; кадеты и левый блок, объединявший социалистические группы и партии. П.А. Столыпин предпринял попытки повлиять на выборы [26, с. 286].
Так, 12 января 1907 года департаментом полиции была отправлена секретная циркулярная телеграмма губернаторам, генерал-губернаторам и градоначальникам «о порядке издания обязательных постановлений, относящихся к выборам в Государственную думу» [7]. В телеграмме говорилось о необходимости согласовывать все постановления, которые следует написать губернаторам и градоначальникам, с департаментом полиции: «...сообщать по телеграфу проекты таких постановлений... в видах единообразия мер, применяемых к выборам в Думу» [8]. Иногда такие телеграммы отправлялись дважды в один и тот же день.
Многие губернаторы уже на следующий день отправляли готовые постановления и заверения на имя министра МВД. Вот одно из них: «Доношу Вашему Высокопревосходительству, что предвыборные собрания... могут быть допускаемы каждый раз с моего разрешения. Таковые разрешения будут выдаваться представителям партий легальных, то есть Союзу русского народа, и партии 17 октября. в собрании допускаются речи и дебаты не революционного характера, в собрании присутствует представитель админис-
трации, который имеет право останавливать ораторов, прекращать их речи и закрывать собрания ранее окончания его» [8]. Подобные телеграммы были отправлены председателю совета министров и министру МВД из Варшавы, Воронежа, Екатеринославля, Елисаветгра-да, Курска, Минска, Могилева, одессы, Санкт-Петербурга, Херсона и других городов [8].
Можно согласиться с выводами исследователя А.ф. Смирнова о том, что благодаря таким разъяснениям состав избирателей в городах и на земельных собраниях крестьян был незначительно сокращен [26, с. 286].
Другим направлением агитационно-пропагандистской работы стало оказание финансовой помощи газетам правого толка, что фактически означало их субсидирование. В 1907 году из особого кредита «на воспособление частным периодическим органам печати» были выделены субсидии таким изданиям, как «Голос Рязани», «Могилевский вестник», «Набат» (Симферополь), «Русский Север» (Вологда), «Среднеазиатская жизнь» (Ташкент), «Молдаванин» (Кишинев), «Севастопольская газета» и другим.
Интересно отметить, что, передавая через губернаторов или других лиц редакторам праворадикальных провинциальных изданий по 2-3 тысячи рублей в месяц, не требовались от них никакие отчеты об их использовании [16, с. 27]. Также следует отметить, что во время избирательной кампании во вторую Государственную думу правительство субсидировало около 70 газет и журналов, причем как уровень возможностей информационной войны в отношении изданий либерального направления был очень низок, так и профессиональный уровень самих издателей был низким.
Долгие десятилетия история «дружбы» центральных изданий проправительственного направления с властью, таких как «Гражданин», возглавляемого идеологом самодержавия В.П. Мещерским, была очевидной. новым изданиям ультраконсервативного толка также оказывались особые милости. например, печатному органу союза Русского Народа газете «Русское Знамя» ежемесячно выделялось 15 тысяч рублей от МВД. Также субсидировались издания «Колокол», «День» и другие. Однако даже попытка превратить газету «Россия» в серьезное правительственное официальное издание была предпринята. Это свидетельствовало о понимании властью необходимости воздействовать на настроения избирателей [16, с. 28].
Несмотря на огромные усилия власти, не удалось повлиять на партийный состав думы. Вторая Государственная дума оказалась еще более левой, чем предыдущая. Существовав всего 103 дня, она была распущена. 3 июня 1907 года император распустил думу и изменил избирательный закон. Поскольку основные законы требовали таких изменений только с санкции думы, акт от 3 июня был считался государственным переворотом. В манифесте было отмечено, что «не чистым сердцем, не с желанием укрепить Россию и улучшить ее строй приступили многие к работе в думе, а с явным стремлением увеличить смуту и способствовать разложению государства. только власти, даровавшей первый избирательный закон, исторической власти русского царя, довлело право отменить несовершенный закон и заменить его новым» [21].
Во множестве телеграмм и посланиях от различных слоев населения к императору говорилось, что «Союз русских православных людей ... бьет тебе челом верноподданнически за роспуск
Государственной думы, которая в большинстве работала не на пользу, а на гибель нашей дорогой Родины» [11].
Вначале крестьяне возлагали определенные надежды на Государственную думу, рассматривая ее как орган, специально созданный «батюшкой-царем» для решения их проблем. Однако перед выборами в третью Государственную думу ситуация кардинально изменилась - «известия доходят отовсюду о том, что настроение у крестьян упало, что интерес к выборам почти исчез...», «выборы прошли незаметно, а многие даже не знали о них.» [32], а долго мы будем еще выбирать эту думу?» [27].
Губернаторы предлагали «усилить предвыборную агитацию, разъясняющую значение правительственных реформ и обличающую обманные обещания левых партий» [9].
Известно, что партийный состав III Государственной думы был следующим: 51 правый, 26 националистов, 70 умеренно-правых, 154 союз 17 октября, 7 польско-литовская группа, 11 польское коло, 8 мусульманская фракция, 28 прогрессисты, 54 народной свободы, 14 трудовая группа, 19 социал-демократическая партия. очевидно, что октябристы были неоспоримыми лидерами.
Столыпин не интересовался работой «русской по духу» думы, его концепция явно отличалась от веры Николая в единство царя и народа. Примером национального империализма премьер-министр считал Англию [33, с. 550]. Благодаря Столыпину была возобновлена политика русификации, которая была остановлена во время революции, особенно в Финляндии, Польше, Украине, Прибалтике и на Западных губерниях, при поддержке думских националистов. Государственный национализм Столыпина предполагал развитие культурного и исторического
сознания, объединяющего народ помимо царя [33, с. 551].
николай не испытывал симпатии к концепции государственного национализма Столыпина, основанного на собственническом чувстве и сентиментальной привязанности к земле. В своей записке А.А. Андронникову в 1910 году николай вменял Столыпину попытку узурпировать царскую власть [33, с. 553].
«Каждому избирателю хотелось только получить гарантированную зарплату! Во время выборов они просто отвергали друг друга, и случайно проходил к власти кто-то из простого народа... Потому что интерес к думе не заметен, и есть интерес только к деньгам.... » [28].
«отношение населения к думе вообще безразличное, им как будто все равно, кого бы они выбрали: членов Черносотенной партии или крайне левых... » [29].
отсутствие интереса к выборам в III Государственную думу отмечали и монархисты, и либералы, и социал-демократы. Буквально перед выборами в третью думу в конце августа-начале сентября газеты различных направлений регулярно писали о «отсутствии общественного оживления», о «падении интереса к выборам», о том, что «выборы для нашей интеллигенции - трава...», «избиратели не появляются и не проявляются не по принципиальным соображениям, а вследствие какого-то равнодушия к результатам борьбы...» [30]. При этом активизировалась избирательная активность духовенства.
К изменению избирательного закона равнодушна не осталась и церковная периодическая печать. В епархиальных ведомостях начали появляться статьи политического характера. Активизировались национальные движения в
Польше и на Украине с религиозным подтекстом: «...религия является очень сильным и эффективным средством для достижения чисто политических целей - воплощения старой мечты о возрождении Польши «от моря до моря» [12, с. 771].
В епархиальных ведомостях раздается призыв, что «святая обязанность лежит на правительстве и духовенстве» [12, с. 668] при решении национального вопроса. Именно государство должно помочь духовенству пройти от Русской православной церкви в думу ввиду нового избирательного закона и решить насущные задачи в этой области. В условиях развернувшейся новой избирательной кампании духовенства Русской православной церкви церковная печать использует все средства пропаганды, вплоть до описания мельчайших деталей, открытия новых православных братств и попечительств во время избирательной кампании. Кроме этого, в «ведомостях» начинают появляться исторические статьи на такие темы, как «о выборах духовенства в XVIII веке», «духовенство и политические партии в древнем Новгороде». Они были призваны оправдать участие православного духовенства в избирательной кампании и настроить избирателей на нужный лад [12, с. 669].
на страницах киевских епархиальных ведомостей в их неофициальной части опубликованы статьи, посвященные выборам в III Государственную думу с призывом духовенству принять активное участие в них. В этих статьях отмечалось, что, если священники единодушно примут участие в выборах, то есть шанс на более благоприятный исход голосования. Также в этих статьях духовенство называлось «лучшими русскими людьми», «добрыми советниками государя», «истинны-
ми слугами святой церкви», «друзьями народа» и «поборниками неотложных нужд края и сторонники высоких идей» [13, с. 771-772].
Тексты в «ведомостях» были проникнуты национализмом и содержали ультимативные заявления в адрес духовенства, призывая их принять участие в выборах даже при отсутствии баллотировки. В случае неприсутствия священников на выборах указывалось, что это будет «неподдержка русского дела и православия» [13, с. 775]. Эти статьи создавали атмосферу возрастающей значимости духовенства, которое использовалось правительством в качестве инструмента для достижения своих целей на выборах.
Духовенство объединяло своих выборщиков с мелкими землевладельцами, чтобы их голоса имели существенное влияние на результаты голосования. Они также придавались проправительственным кандидатам или помогали проваливать нежелательных кандидатов. Позиция духовенства, подрывающая шансы левых сил и октябристов, вызывала негодование и многочисленные нападки со стороны последних [16, с. 52].
В предвыборной кампании правые высказали идею выделения духовенства в особую курию избирателей для предотвращения выбора левых иереев в государственную думу. Пастыри церкви должны были определить свои симпатии и поддерживать определенную программу. В церковных кругах начали обсуждать вопрос о собственной фракции [35, с. 341-343]. Большинство духовенства выступало за право-монархическую позицию, что сильно укрепляло позиции правых и националистов в Думе.
К началу работы III Думы клиры обрели определенный политический
опыт и начали консолидироваться вместо прежнего разделения. «ничто так не противно евангельскому учению, как мысль основать благоденствие свое и своего отечества на крамоле, мятеже и так называемой революции» [24, с. 420]. «Чиновники в рясах» стали прямым орудием воздействия правительства на ход выборов, голосовали по указке свыше за самых реакционных кандидатов. очевидная предрешенность результатов выборов применением хитрой «избирательной механики», мобилизацией духовенства, сговором властей с помещичьей верхушкой обусловили пассивное отношение мелких землевладельцев к выборам. Так, победа правых была обеспечена не без усилий православного духовенства и средних помещиков [22, с. 58-61].
не все выборы правых духовных депутатов были подделаны. Митрополит Евлогий (Георгиевский) в своих мемуарах описывает, как проходила его избирательная кампания: «Я не принимал участия в предвыборной кампании. Было очевидно, что меня снова выберут депутатом. Моя речь в думе о земельном вопросе завоевала всех, и я был избран практически единогласно (только 2-3 учителя-«самостийщика» были против). Доверие народа радовало меня, но также увеличивало ответственность». он также указывает, что у него была ясная программа действий в думе, включая выделение Холмщины из польских областей и создание отдельной Холмской губернии [10, с. 175].
К моменту начала работы III Думы среди духовенства накопился определенный политический опыт, и вместо прежнего разделения происходила консолидация и определение общих целей и задач. Это в свою очередь способствовало более ясной и быстрой политической ориентации клира в сторону
правых и националистов. Все это обеспечило позитивное взаимодействие правительства и нижней палаты при рассмотрении законопроектов различного содержания.
По итогам выборов в III Государственную думу можно сказать, что в думе сложился политический расклад в виде «октябрьского маятника». Если голосование касалось консервативных законопроектов, соответствующих программе октябристов, они выступали с умеренно-правыми и националистическими взглядами. В случае обсуждения реформаторских вопросов, октябристы становились временными союзниками либеральных партий [16, с. 41-42].
Таким образом, влиятельность духовенства в III Государственной думе увеличилась, и они сыграли значимую роль в формировании политического ландшафта и принятии законов.
В свою очередь правительство, возглавляемое П.А. Столыпиным, неоднократно указывало Думе на ее второстепенную роль в монархическом государстве. Стала знаменитой фраза министра финансов В.н. Коковцева «У нас парламента, слава Богу еще нет!».
Так, князь В.П. Мещерский с беспокойством предсказывал, что «работоспособность третьей Думы нанесет несравненно более сильный удар самодержавию, чем революционность первых Дум [5, с. 553].
Правительство прикладывало значительные усилия для формирования приемлемого состава депутатского корпуса в IV Государственной думе. Сложные процедуры выборов позволяли дворянам и чиновникам оказывать значительное влияние на голосование крестьян, что приводило к преобладанию правых и консервативных партий среди представителей крестьянства [33, с. 683].
Церковь также играла немаловажную роль в этот период. Крестные ходы превратились в политические демонстрации в поддержку царя, в которых активно участвовали члены правомо-нархических организаций, таких как Союз русского народа и Союз Михаила Архангела.
Примером интерференции в избирательную кампанию может служить специальный указ государственного синода, отправленный архиепископу Владимирскому и Суздальскому. В указе говорилось о необходимости участия православных священнослужителей в выборах и предписывалось создание особых выборных комитетов, контролирующих участие духовенства в подготовительных собраниях и избирательных съездах. Также следует отметить, что губернские и уездные церковные иерархи предпринимали дополнительные меры для обеспечения явки настоятелей церквей на выборах.
В результате таких усилий духовенство активно принимало участие в выборах, и избирательная активность священнослужителей почти в два раза превышала показатели предыдущих выборов [14, с. 148].
Однако после продуктивной работы в предыдущей Государственной думе и соглашательства с правительством, крестьянские выступления начали увеличиваться, что указывало на растущую отчужденность между церковью и народом и кризис в отношениях между ними. В этих условиях третьеюньский избирательный закон стал все менее эффективен, и выборы превратились в формальность.
«Вмешательство властей в ход избирательной кампании ясно обнаружило решимость правительства добиться состава Государственной думы исключительно из правых партий», - писал М.В.
Родзянко. В этих целях через обер-прокурора Св. синода В.К. Саблера сделано было основательное давление на духовенство. Образовался союз Министерства внутренних дел со Св. синодом. На совещаниях в Синоде разрабатывался текст предвыборного воззвания духовенства, обсуждался вопрос о желательности и уместности опубликования этого воззвания, рассматривались полученные в канцелярии обер-прокурора сообщения местных епископов о ходе предвыборной кампании. От имени Синода рассылались по епархиям особые предвыборные инструкции. На синодских совещаниях обсуждался вопрос о ходатайстве перед правительством о выделении духовенства в особые курии на избирательных съездах в целях усиления значения духовенства и обеспечения за ним искусственного преобладания на выборах [3, с. 93-94].
Можно сделать вывод, что правительство стремилось создать «удобный» состав депутатского корпуса еще на этапе выборов. Оно активно вмешивалось в избирательную кампанию, сотрудничая с церковью и давя на духовенство. В то же время радикальные политические силы не бездействовали, учитывая нарастающие революционные настроения в стране в то время.
Губернская церковная печать играла в выборной кампании духовенства не последнее место. Так, в Курских епархиальных ведомостях публиковались статьи с призывом к православному духовенству: «К выборам в IV Государственную думу», «Отклики на современность», «К сведению духовенства Курской епархии». Некоторые носили чисто информационный характер о предвыборной кампании духовенства в других губерниях.
Так, кадетские газеты писали «Выборы в четвертую Государственную думу
отличительной своей чертой имеют энергичное участие в них духовенства». «С одной стороны полное отсутствие на выборах мелких земельных собственников, с другой, завидная дисциплина среди духовенства» [14, с. 148].
Многим современникам, которые были очевидцами выборов в четвертую Государственную думу, казалось, что в ней будет преобладать правая и националистическая составляющая, а чуть ли не половина депутатов будут священниками. Однако, несмотря на различные помехи, создаваемые оппозицией, и давление со стороны администрации, правительству не удалось сформировать такую Думу.
В новом составе парламента правые и националисты не доминировали, народ не одержал победы на выборах, но и не был полностью побежден. Состав четвертой Думы оказался схожим со составом третьей, что можно считать неплохим результатом. Партии, представленные в четвертой Государственной думе, распределились следующим образом: крайне правые - 64, националисты - 88, независимые националисты - 33, Союз 17 октября - 99, Польское коло -15, мусульманская группа - 6, прогрессивная группа - 47, кадеты - 59, трудовая группа - 10, социал-демократы - 14, беспартийные - 5 [16, с. 54].
Таким образом, в четвертой Государственной думе значительно усилились правые силы, а позиции октябристов ослабли. Дума разделилась на три части - правые, левые и центристы, и ни одна из них не обладала большинством голосов. Законодательный процесс в Думе был организован по прежней схеме, использовавшейся еще в третьей Государственной думе. Страна находилась в революционной обстановке, которая была вызвана неудачами на фронте и формированием политических группи-
ровок, нацеленных на свержение царской власти.
К началу 1914 года у Николая II сложилось ощущение, что он не имеет реальной власти и его политическое предназначение отражает только его собственное представление о себе [33, с. 679].
Это вызывало тревогу даже у сторонников авторитарного правления. Власть царя становилась все более вопросительной, поскольку она была декоративной и не зависела от партийных страстей.
начиная с 1913 г. стачечное движение вновь набирало силу. Собственно, перед войной число забастовок выросло и в Европе. В июле 1914 г. Петербург стал местом ожесточенной общей забастовки, выросли баррикады на Выборгской стороне и васильевском острове-«Огромные ревущие, поющие толпы.» [33, с. 684].
С точки зрения николая, такое событие указывало на необходимость усиления самодержавных прерогатив и урезания полномочий Думы. В январе 1914 г. Коковцев был отправлен в отставку и на место премьера был поставлен сервильный И.Л. Горемыкин после этого назначения пришел конец принципу объединенного правительства, главной фигурой в правительстве стал сам царь.
Консерватор Мещерский подкрепил решимость царя двигаться дальше, в своем политическом дневнике императору писал: «Как в себе не зажигай кон-ституцианализма, ему в России мешает сама Россия, ибо с первых дней конституции начнется конец единодержавия; Доколе царская власть - не декоративная и не зависящая от партийных страстей. Доколе царь есть защита народа.», «Чем сильнее власть при всяком режиме, тем бессильнее революцион-
ные элементы.» [33, с. 684].
К началу 1916 года «камарилья двора» начала готовиться к роспуску четвертой Государственной думы и разработке нового закона о выборах в Думу с использованием новой системы разделения избирателей на курии. В 1916 году на повестку дня был поставлен вопрос о возможности проведения новых выборов в случае роспуска Думы. Главной задачей «власть предержащих» было определение партий, «желательных для правительства», входящих в пятую Государственную думу.
Была разработана система мероприятий и стратегия избирательной кампании с учетом ошибок предыдущих выборов, положения в губерниях и предпочтений правительства.
В дневнике императора Николая II по этому поводу написано: «В числе подготовительных мер надлежит указать на необходимость заготовления списков с отметкой о тех лицах, коих губернаторы не должны пропускать в следующую Думу» [17, с. 324].
В результате анализа документов из губерний было установлено, что наиболее правая консервативная группа представлена в политическом отношении и является наиболее благонадежной. Протяженность думской монархии сопровождалась постоянной борьбой правоконсервативного крыла за ограничение полномочий народного представительства и изменение избирательного закона.
Император Николай II, вопреки здравому смыслу, нарушил принципы перемен, поддерживая консервативную часть дворянского сословия. Это привело к его изоляции от общества, которое осознавало необходимость политических изменений в России [15, с. 182].
Стратегия Николая II включала конкуренцию с Думой и политическими
партиями с помощью прессы. Русский царь впервые вышел на открытую политическую арену, отказавшись от эпической дистанции, присущей императорской власти. Руководимый желанием защитить свои самодержавные привилегии, Николай оттолкнул от себя как традиционных сторонников монархии, так и приверженцев новых институтов, подрывая священный образ царя [33, с. 34].
Политический конфликт начала ХХ века принял деструктивные формы, частично из-за представлений, внушаемых мифом императорам и их советникам. Особенно мотив завоевания побуждал их к бесконтрольному применению силы, к восстановлению униженной полномочий и отказу от компромиссов. Концепция народа, нации, которая предполагала участие народа в управлении страной, подвергла угрозе основные принципы царской правящей элиты. Однако, теория официальной народности пришлась по вкусу европейскому мифу и помогла примирить это понятие с мотивом завоевания [33, с. 706].
Национальный миф лишил понятие «народ» образованного общества. Монархия использовала свое символическое богатство, религию, риторику и искусство, чтобы ассоциировать себя с понятием «народ» и лишить его применения к образованным классам и профессиональным работникам, которые могли бы сформировать гражданское общество [33, с. 707].
В соответствии с точным замечанием Н.А. Бердяева: «Монархия в России пала сама, ее никто не защищал, она не имела сторонников...» [1, с. 109].
References
[1] Berdyaev N.A. Origins and meaning of Russian
oommunism. - M.: Nauka, 1990. 224 p.
[2] Balabanov M.S. Workers' deputies in the First
State Duma / M. B-ov and F. Dan. - St. Petersburg: N. Glagolev, [1907]. 175 p.
[3] Wisniewski E. The liberal opposition in Russia on the eve of the First World War / Edward Wisniewski; Afterword K.F. Shatsillo; Assoc. researchers grew up 20th century society - Moscow: Publishing house. Center "Young Russia", 1994. 189 p.
[4] Vladimir Provincial Gazette. January 12, 1906.
[5] Power and reforms: From the autocrats. to advice. Russia / [V.M. Paneyakh, E.V. Anisimov, A.N. Tsamutali et al.; Editorial team: B.V. Anan-ich (responsible editor), etc.]; Ross. acad. Sciences, Institute of Growth. history, St. Petersburg. Phil.
- St. Petersburg: Dmitry Bulanin, 1996. 800 p.
[6] GARF. F. 543. Op. 1. D. 421. L. 7-7 vol.
[7] GARF. F. 102. Op.64. D. 9. Part 2. L. 12.
[8] GARF. F. 102. Op.64. D. 9. Part 2. L. 14; 15; 15 rev.
[9] GARF. F.102 DP. D.828. Part 13. L. 3.
[10] Evlogy (Georgievsky), metropolitan. The path of my life: Memoirs of Metropolitan Eulogius, exposition. based on his stories by T. Manukhina.
- Paris: YMCA-press, Cop. 1947. 677 p.
[11] Ivanovo-Voznesensky leaflet June 9, 1907
[12] Kyiv Diocesan Gazette. 1907. No. 29. P. 771.
[13] Kyiv Diocesan Gazette. 1907. No. 33. P. 771-772.
[14] Lipatova O.V. Elections to the State Duma of the Russian Empire in the Vladimir province: [monograph] / O.V. Lipatova. - Moscow; Rostov-on-Don: [SKAGS], 2006. 187 p.
[15] Malysheva O.G. Duma monarchy: birth, formation, collapse / O.G. Malysheva; Ross. acad. state services under the President of Russia. Federation. - Moscow: publishing house RAGS, 2003. 21 p.
[16] Malysheva O.G. Duma monarchy: birth, formation, collapse. Part 2: Updated system. / O.G. Malysheva; Ross. acad. state services under the President of Russia. Federation. - Moscow: publishing house RAGS, 2003. 173 p.
[17] Matskevich Yu.G. Diaries and documents from the personal archive of Nicholas II. Minsk: Harvest, 2003. 372 p.
[18] Mitrokhin L.N. Religion and culture: (Philosophical essays) / L.N. Mitrokhin; Ross. acad. Sci. Institute of Philosophy. - Moscow: IFRAN, 2000. 316 p.
[19] Obninsky V.P. New system: Part II / Victor Ob-ninsky. - Moscow: [Education], 1909. 361 p.
[20] First Russian: Ref. about the revolution of 1905-1907. / [S.V. Tyutyukin, V.V. She-lokhaev, O.I. Mityaeva and others]. - Moscow: Politizdat, 1985. 302 p.
[21] Regulations on elections to the State Duma. June 3, 1907 // Complete collection of laws of the Russian Empire. Meeting III. T. XXVII. Div.I. Art. 29240. - St. Petersburg: 1910.
[22] Popik V.I. Political struggle in Ukraine around the elections to the Third State Duma / V.I. Popik; Academy of Sciences of the Ukrainian SSR, Institute of History. - Kyiv: Nauk. Dumka, 1989. 97 p.
[23] Rozhkov V. Archpriest. Church issues in the State Duma / Archpriest Vladimir Rozhkov. - Moscow: Publishing House of the Krutitsky Metochion: Society of Church History Lovers, 2004. 560 p.
[24] Russian Orthodoxy: milestones in history / [Ya.N. Shchapov, A.M. Sakharov, A.A. Zimin et al.; Scientific ed., head of author. team, author entry Art. and after. A.I. Klibanov]. - Moscow: Politizdat, 1989. 719 p.
[25] Slepkov A.N. Class contradictions in the 1st State Duma / A. Slepkov. - Petrograd: Com. University: [Priboy], 1923. 148 p.
[26] Smirnov A.F. State Duma of the Russian Empire, 1906-1917 [Text]: Historical legal essay / A.F. Smirnov; [Intro. word G.N. Selezneva]. -Moscow: Book. and business, 1998. 621 p.
[27] Old Vladimirets. September 25, 1907
[28] Old Vladimirets. September 11, 1912.
[29] Old Vladimirets. January 9, 1907.
[30] Old Vladimirets. September 6, 1907.
[31] Old Vladimirets. July 5, 1912.
[32] Old Vladimirets. September 2 and 6, 1907.
[33] Whatman Richard S. Scripts of power. Myths and ceremonies of the Russian monarchy. Vol.II. From Alexander II to the abdication of Nicholas II. - M.: 2004. 796 p.
[34] Firsov S.L. The Russian Church on the Eve of Change: (Late 1890s - 1918) / Sergei Firsov. -[Moscow]: Culture. center "Spirits" b-ka", 2002. 623 p.
[35] Firsov S.L. The Orthodox Church and the State in the Last Decade of the Existence of the Autocracy in Russia / S.L. Firsov. - St. Petersburg: Publishing house Rus. Christian. humanitarian Institute: St. Petersburg State University Publishing House, 1996. 660 p.
[36] Ryabova E.I., Ryabova E.L. Two Ecological Cultures: Stability of Opposites or a Sign of a Global Crisis // Cultural World. 2022. Vol. 10. Issue 3. № 28. P. 107-119.
[37] Ryabova E.L.. Ternovaya L.O. "Subject field of public administration in the system of political sciences" // Ethnosocium and interethnic culture. 2023. № 10 (184). P. 57-61.
[38] Ryabova E.L. On the issue of the unity of education and upbringing: institutional discourse // Cossacks. 2023. № 66 (1). P. 11-18.
[39] Ryabova E.L., Ternovaya L.O. Geopolitical adventure: the price of foreign policy miscalculation in history // The power of history and the history of power. 2021. Vol. 7. № 5 (31). P. 515-524.
[40] Ryabova E.L., Ternovaya L.O. Geopolitical meanings of closed borders: reflections in connection with quarantine // Almanac Crimea. 2020. № 20. P. 11-22.
Список литературы
[1] Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского комму-
низма. - М.: Наука, 1990. 224 с.
[2] Балабанов М.С. Рабочие депутаты в Первой Государственной думе / М. Б-ов и ф. Дан. -Санкт-Петербург: Н. Глаголев, [1907]. 175 с.
[3] Вишневски Э. Либеральная оппозиция в России накануне первой мировой войны / Эдвард Вишневски; Послесл. К.ф. Шацилло; Ассоц. исследователей рос. общества XX в. - Москва: Изд. центр «Россия молодая», 1994. 189 с.
[4] Владимирские губернские ведомости. 12 янва-
ря 1906 г.
[5] Власть и реформы: От самодержав. к совет. России / [В.М. Панеях, Е.В. Аниси-мов, А.Н. Цамутали и др.; Редкол.: Б.В. Ана-ньич (отв. ред.) и др.]; Рос. акад. наук, Ин-т рос. истории, С.-Петерб. фил. - СПб.: Дмитрий Буланин, 1996. 800 с.
[6] ГАРФ. ф. 543. Оп. 1. Д. 421. Л. 7-7 об.
[7] ГАРФ. Ф. 102. Оп.64. Д. 9. Ч. 2. Л. 12.
[8] ГАРФ. Ф. 102. Оп.64. Д. 9. Ч. 2. Л. 14; 15; 15 об.
[9] ГАРФ. Ф.102 ДП. Д.828. Ч. 13. Л. 3.
[10] Евлогий (Георгиевский), митрополит. Путь моей жизни: Воспоминания митрополита Ев-логия, излож. по его рассказам Т. Манухиной. - Париж: YMCA-press, Cop. 1947. 677 с.
[11] Иваново-Вознесенский листок 9 июня 1907 г.
[12] Киевские епархиальные ведомости. 1907. № 29. С. 771.
[13] Киевские епархиальные ведомости. 1907. № 33. С. 771-772.
[14] Липатова О.В. Выборы в Государственную Думу Российской империи во Владимирской губернии: [монография] / О.В. Липатова. -Москва; Ростов на Дону: [СКАГС], 2006. 187 с.
[15] Малышева О.Г. Думская монархия: рождение, становление, крах / О.Г. Малышева; Рос. акад. гос. службы при Президенте Рос. Федерации. - Москва: изд-во РАГС, 2003. 21 с.
[16] Малышева О.Г. Думская монархия: рождение, становление, крах. Ч. 2: Обновленный строй. / О.Г. Малышева; Рос. акад. гос. службы при Президенте Рос. Федерации. - Москва: изд-во РАГС, 2003. 173 с.
[17] Мацкевич Ю.Г. Дневники и документы из личного архива Николая II. Минск: Харвест, 2003. 372 с.
[18] Митрохин Л.Н. Религия и культура: (Филос. очерки) / Л.Н. Митрохин; Рос. акад. наук. Ин-т философии. - Москва: ИФРАН, 2000. 316 с.
[19] Обнинский В.П. Новый строй: Ч. II / Виктор Обнинский. - Москва: [Образование], 1909. 361 с.
[20] Первая российская: Справ. о революции 1905-1907 гг. / [С.В. Тютюкин, В.В. Шелохаев, О.И. Митяева и др.]. - Москва: Политиздат, 1985. 302 с.
[21] Положение о выборах в государственную думу. 3 июня 1907 г. // Полное собрание законов Российской империи. Собрание III. Т. XXVII. Отд.!. Ст. 29240. - СПб.: 1910.
[22] Попик В.И. Политическая борьба на Украине вокруг выборов в III Государственную думу / В.И. Попик; АН УССР, Ин-т истории. - Киев: Наук. думка, 1989. 97 с.
[23] Рожков В. протоиерей. Церковные вопросы в Государственной Думе / протоиерей Владимир Рожков. - Москва: Изд-во Крутицкого подворья: О-во любителей церковной истории, 2004. 560 с.
[24] Русское православие: вехи истории / [Я.Н. Щапов, А.М. Сахаров, А.А. Зимин и др.; Науч. ред., глава авт. коллектива, авт. вступ. ст. и послесл. А.И. Клибанов]. - Москва: Политиздат, 1989. 719 с.
[25] Слепков А.Н. Классовые противоречия в 1-й Государственной думе / А. Слепков. - Петроград: Ком. ун-т: [Прибой], 1923. 148 с.
[26] Смирнов А.ф. Государственная Дума Российской Империи, 1906-1917 [Текст]: Ист.-правовой очерк / А.ф. Смирнов; [Вступ. слово Г.Н. Селезнева]. - Москва: Кн. и бизнес, 1998. 621 с.
[27] Старый Владимирец. 25 сентября 1907 г.
[28] Старый Владимирец. 11 сентября 1912 г.
[29] Старый Владимирец. 9 января 1907 г.
[30] Старый Владимирец. 6 сентября 1907 г.
[31] Старый Владимирец. 5 июля 1912 г.
[32] Старый Владимирец. 2 и 6 сентября 1907 г.
[33] Уотман Ричард С. Сценарии власти. Мифы и церемонии русской монархии. Т.Н. От Александра II до отречения Николая II. - М.: 2004. 796 с.
[34] Фирсов С.Л. Русская церковь накануне перемен: (Конец 1890-х - 1918 гг.) / Сергей Фир-сов. - [Москва]: Культур. центр «Духов. б-ка», 2002. 623 с.
[35] Фирсов С.Л. Православная церковь и государство в последнее десятилетие существования самодержавия в России / С.Л. Фирсов. -СПб.: Изд-во Рус. христиан. гуманитар. ин-та: Изд-во СПбГУ, 1996. 660 с.
[36] Рябова Е.И., Рябова Е.Л. Две экологические культуры: устойчивость противоположностей или признак глобального кризиса // Культура мира. 2022. Том 10. Вып. 3. № 28. С. 107-119.
[37] Рябова Е.Л.. Терновая Л.О.«Предметное поле государственного управления в системе политических наук» // Этносоциум и межнациональная культура. 2023. № 10 (184). С. 57-61.
[38] Рябова Е.Л. К вопросу о единстве образования и воспитания: институциональный дискурс // Казачество. 2023. № 66 (1). С. 11-18.
[39] Рябова Е.Л., Терновая Л.О. Геополитическая авантюра: цена внешнеполитического просчета в истории // Власть истории и история власти. 2021. Т. 7. № 5 (31). С. 515-524.
[40] Рябова Е.Л., Терновая Л.О. Геополитические смыслы закрытых границ: размышления в связи с карантином // Альманах Крым. 2020. № 20. С. 11-22.
