CC BY
24
УДК 811.1/2
Dyakonova E.S., Cand. of Science (Philology), senior lecturer, North-Eastern Federal University n.a. M.K. Ammosov (Yakutsk, Russia),
E-mail: es_dyakonova@mail.ru
VALUE CONCEPTS OF RELIGIOUS DISCOURSE AS A CONSTITUENT PART OF CONSEPTUAL STANDART OF J.R.R. MARTIN'S EPIC FANTASY. The article deals with a problem of identifying value concepts of religious discourse in the epic fantasy by J.R.R. Martin. The considered cycle of works belongs to the genre of epic fantasy, characterized by a complex discourse structure in which elements of mythoepic, political, military and religious discourses can be found. Such discourse heterogeneity determines the presence in the novels of this genre a multitude of borrowings and interpretations from various areas of culture. The analysis of the value concepts of religious discourse from the standpoint of the linguistic-cultural approach allows to reveal the value component of the whole cycle in whole, to determine the value reference points of the culture in which these novels were created, to construct a unique ideological component of the fictional world described in the cycle.
Key words: values, concepts, fantasy, discourse, religion, epic fantasy, value concepts, religious discourse.
Е.С. Дьяконова, канд. филол. наук, доц., Северо-Восточный федеральный университет им. М.К Аммосова, г. Якутск, Е-mail: es_dyakonova@mail.ru
ЦЕННОСТНЫЕ КОНЦЕПТЫ РЕЛИГИОЗНОГО ДИСКУРСА КАК СОСТАВЛЯЮЩАЯ КОНЦЕПТУАЛЬНОГО СТАНДАРТА ЭПИЧЕСКОГО ФЭНТЕЗИ ДЖ.Р.Р. МАРТИНА
В статье рассматривается проблема выделения ценностных концептов религиозного дискурса в эпическом фэнтези Дж.РР Мартина. Рассматриваемый цикл произведений принадлежит к жанру эпического фэнтези, характеризующегося сложной дискурсной структурой, в которой выявляются элементы мифо-эпического, политического, военного и религиозного дискурсов. Подобная дискурсная геторогенность обуславливает наличие в произведениях рассматриваемого жанра множества заимствований и интерпретаций из различных сфер культуры. Анализ ценностных концептов религиозного дискурса с позиций лингвокультурологического подхода позволяет выявить ценностную составляющую, всего цикла произведений в целом, определить ценностные ориентиры той культуры, в которой были созданы рассматриваемые произведения, сконструировать уникальную идеологическую составляющую описываемого вымышленного мира.
Ключевые слова: ценности, концепты, фэнтези, дискурс, религия, ценностные концепты, религиозный дискурс.
Ценностные концепты являются неотъемлемой частью структуры эпического фэнтези, поскольку представляют собой инструмент для создания мировоззрения вымышленного мира произведения. Анализ подобных концептов с позиций лингвокультурологического подхода позволяет изучить репрезентацию ценностей в тексте как с позиции авторского сознания, так и с позиции всей культуры. Лингвокультурологический подход к изучению концепта, представляющий собой направление от культуры к индивидуальному сознанию, представлен в работах В.И. Карасика [1], Ю.С. Степанова [2], С.Г. Воркачева [3], И.В. Кононовой [4] и др.
Жанр эпического фэнтези - это гибридный жанр, сочетающий в себе черты фантастики, сказания, мифа и эпоса. Данный жанр характеризуется дискурсной гетерогенностью, под которой, по мнению Е.В. Белоглазовой, понимается неоднородность дискурсной структуры текста [5]. Дискурсная гетерогенность жанра англоязычного эпического фэнтези формируется включениями мифологического, эпического, военного, политического и религиозного дискурсов. Дискурсная гетерогенность жанра формирует его концептуальный стандарт По мнению С.Н. Плотниковой, текст принадлежит конкретному речевому жанру только при условии соответствия определенным концептуальным стандартам [6, с. 123]. Концепты духовных ценностей, в частности, религиозного дискурса, являются составной частью концептуального стандарта эпического фэнтези, поскольку позволяют автору «вписать» систему ценностей в структуру создаваемого вымышленного мира.
Опираясь на понятие дискурса М. Фуко, понимающего дискурс как совокупность высказываний, принадлежащих одной и той же системе формаций (совокупности знаний, вербализованных закономерным образом и необходимых для образования определенной науки) [7], исследователи выделяют экономический, естественно-исторический, медицинский, философский, религиозный дискурсы. В.И. Карасик считает, что религиозный дискурс принадлежит к институциональному типу дискурса, наряду с политическим, административным, военным, педагогическим и др. [8, с. 10] и отмечает, что в коллективном сознании религиозный дискурс обозначен особым именем - вера [8, с. 11]. Как институциональный дискурс религиозный дискурс «связывается с определёнными функциями людей, сооружениями, построенными для выполнения данных функций, общественными ритуалами и поведенческими стереотипами, мифологемами, а также текстами, производимыми в этом социальном образовании» [там же]. Религиозный дискурс, являясь одним из древнейших и важнейших типов институционального общения, по мнению Е.В. Бобыревой, представляет собой «сложный коммуникативно-культурный феномен, основу которого составляет система определенных ценностей, которые реализуются в виде определенных жанров, и выражается посредством ряда языковых и речевых средств» [9, с. 2] целью которого является приобщение человека к вере или укрепление веры в Бога [9, с. 2 - 3].
Цикл «A Song of Ice and Fire» американского автора Дж. Мартина повествует о борьбе за власть между представителями семи королевств, принадлежащими к различным династиям, претендующими на трон. В рассматриваемом эпическом фэнтези включение маркеров религиозного дискурса в дискурсивную структуру произведения обеспечивает создание двух основных для этого типа текста идеологических линий повествования. Включения религиозного дискурса
концептуального уровня, выявляемые в исследуемых корпусах, относятся к христианскому и языческому религиозному мировоззрениям. Включения христианского дискурса способствуют созданию представлений о системе нравственных ориентиров и ценностей, которые воплощаются в борьбе добрых и злых сил, включения языческого религиозного дискурса сигнализируют об утверждении значимости близости человека и природы, их единения и неразрывности. Важно отметить при этом, что ни одна из существующих религиозных конфессий не представлена в текстах эпического фэнтези в её реальном виде, так как вымышленный мир фэнтези во всех аспектах необходимо дистанцировать от реального мира.
В романах Дж. Мартина языческий культ природы модифицируется в веру в Старых Богов, которую принесли дети леса - антропоморфные существа, существующие испокон веков и владеющие магией:
«А sеventh cаstle he raised, i^st mass^ оf аН. Sоmе sаid №е children of №е forest he^d him build it, shаping №е stones with magic» [10].
На территории семи королевств, описанных Дж. Мартином, действует несколько вымышленных религий, которые обладают всеми необходимыми признаками - имеют место поклонения, своих жрецов, агентов, ритуалы и артефакты. Существует государственная официальная религия - Семеро (вера в одного бога, который един в семи лицах), вера в Старых Богов - духов природы, которой придерживаются жители Севера и одичалые (люди за стеной, которые не признают власть королей) и Утонувшего Бога - бог смерти, божество подводного мира, покровителю пиратов (в него верят жители Железных Островов). В Дорне, отдаленной южной провинции, придерживаются Рейнарских верований - вера в верховное божество - Мать-Реку и её сына - Бога-черепаху; также на юге верят в Многоликого - бога смерти. Новой религией, которая становится орудием в руках одного из королей, является вера в Бога огня Рглора. Кроме основных религий в текстах Дж. Мартина упоминаются культы Великого Жеребца, Великого Пастуха и Черного Козла, вера в Великого Иного.
И.П Михайлова отмечает, что циклический порядок мироустройства, который существовал в древнем сознании германоскандинавов, обусловил не только их стремление к поклонению силам природы, но также и персонификацию каждой из них - создание пантеона богов, разнообразие форм которых свидетельствовало о стремлении человека адаптировать себя к окружающему миру. Так сформировалась специфика повествования, отражающая видение мира (космогоническое) и героические деяния богов и смертных, предполагающих их участие во всем происходившем во Вселенной (героический эпос) [11]. Подобное мировосприятие коррелирует с верой в Семерых в цикле романов Дж. Мартина.
Ср.: found herself wоndеring if №е pface had a nаme. If sо, its pеоple
had tаkеn that ^wtedge with them when they fted, atong with аН they оwned, dоwn to №е candtes in the sеpt. ... Within, №е sеvеn wаlls wеre crаckеd and crооked. God is оne, Sеptоn Osmynd had tаught her when she was a girl, with sеvеn aspеcts, as the sеpt is a singte building, with sеvеn walls. The wеаlthy sеpts of the citiеs had statues of the Sеvеn and an altar to еа^. ... Cаtеlyn studiеd №е feces. The Fаther wаs bеаrded, as еver. The l^her smited, toving and protects. ^е Wаrrior had his swоrd skеtchеd in bеnеаth his fаce, the Smith his hammer. ^е Maid wаs b88utiful, №е Crone wizеned аnd wise. And №е sеvеnth face, №е Strangеr was nеithеr male
nor female, yet both, ever the outcast, the wanderer from far places, less and more than human, unknown and unknowable» [10].
Данный фрaгмeнт TeKCTa penpe3eH™pyeT eдинoгo 6ora, вoплoщaющeroся в ceim ли^х - Мaтeри (TheMother), к кoтoрoй oбрaщaются 3a любoвью, зaщитoй и милoceрдиeм (love and protective); O^a (The Father), у Koroporo иcкaли cпpaвeд-ливocти («May the Father judge them justly, and the Mother grant them mercy» [12]); Вoинa (The Warrior), к KoTOpoMy oбpaщaпиcь 3a xpa5poCTbio; Старицы (The Crane), дapyющeй мyдpocть; Кyзнeцa (the Smith), дeпившeгocя cилoй («When he was a boy, the septons had taught Davos to pray to the Crone for wisdom, to the Warrior for courage, to the Smith for strength» [10]); Дeвы (the Maid), oлицeтвopяющeй кpacoтy и oxpaняющeй мoлoдыx дeвyшeк («She went to the Maid and beseeched her to lend her courage to Arya and Sansa, to guard them in their innocence» [12]); Нeвeдoмoгo (the Stranger), юторый вoплoщaeт нeизвecтнocть c!ep™: («but no one sings of the Stranger. The Stranger's face was the face of death»). Пoдoбнaя пepcoнификaция oxвaтывaeт ocHoBHbie acnem миpнoй и вoeннoй жизни чeпoвeкa - нocитeпя ap-xaичecкoй кapтины миpa.
Пpeдcтaвлeния o Бoгe и бoжecтвax, выявлeнныe в иccлeдyeмыx кopпycax, вapьиpyютcя oт язь^с^ дo вeтxoзaвeтныx и xpиcтиaнcкиx. В кoнцeптyaльнoм cтaндapтe жaнpa aнглoязычнoгo эпичecкoгo фэнтeзи выдeляютcя cлeдyющиe элeмeнты кoнцeптyaльнoй cиcтeмы peлигиoзнoгo диcкypca: кoнцeпты GOD, FAITH, FORGIVENESS, TEMPTATION.
Цикл po!aHoB Дж. Мapтинa пpeдcтaвляeт язычecкoe cмыcлoвoe HanonHe-ниe кoнцeптa GOD. Кoнцeпт peпpeзeнтиpyeтcя в кopпyce тeкcтoв Дж. Map™Ha лeкceмaми god n. (913 пoвтopeний) и goddess n. (34 пoвтopeния).
Cp.: «The songs said that Storm's End had been raised in ancient days by Durran, the first Storm King, who had won the love of the fair Elenei, daughter of the sea god and the goddess of the wind» [12]; «Then thank the gods that I am not Robert» [13].
Злыю силы пpиpoды пpeдcтaвлeны в ците po!aHoB лeкceмoй demon n. (38 пoвтopeний).
Ср: «This was where the old gods ruled, the nameless gods of the trees and the wolves and the snows. «Mercy», he whispered then, to whatever might be listening, old gods or new, or demons too, «oh, mercy, mecy me, mercy me» [12]; «Demons
Библиoгpaфичecкий спиш<
made of snow and ice and cold», said Stannis Baratheon. «The ancient enemy. The only enemy that matters» [12].
Кoнцeптyaльнoe пpocтpaнcтвo peлигиoзнoгo диcкypca фopмиpyeтcя He тольга cпeцифичecкими кoнцeптaми, xapaктepными для этого ™na диcкypca, ho и кoнцeптaми, являющимиcя oбщими для peлигиoзнoгo диcкypca c другими типaми oбщeния, и пoлyчaющиx oco6oe пpeпoмлeниe в paмкax peлигиoзнoгo диcкypca [3, c. 8], в чacтнocти, кoнцeптaми мopaльнo-этичecкими.
Кoнцeпт FAITH, мapкиpyя xpиcтиaнcкий peлигиoзный дио^ в эпичecкoм фэнтeзи Дж. Мapтинa, peпpeзeнтиpyeтcя лeкceмoй faith n. (50 пoвтopeний).
Ср.: «He knew the phrase, some prayer of her faith. It makes no matter, I have a faith of my own» [10]; «The command was his, yes, but his men had a faith in the Drowned God that they did not have in him, and they were terrified of Aeron Damphair. I cannot fault them for that» [10].
Ключeвoй для xpиcтиaнcтвa кoнцeпт FORGIVENESS peпpeзeнтиpyeтcя в тeкcтax Дж. Мapтинa лeкceмaми forgive v. (96 пoвтopeний), forgiveness n. (27 пo-втopeний), forgiving n. (7 пoвтopeний):
«I did not intend to give offense, Brienne. Forgive me». «Your crimes are past forgiving, Kingslayer» [12]; «Naught was said of forgiveness», Ser Kevan said starnly» [12].
В кopпyce тeкcтoв Дж. Мapтинa кoнцeпт TEMPTATION вepбaлизyeтcя лeкce-мaми tempt v. (29 пoвтopeний), temptation n. (4 пoвтopeния).
Ср.: «Jon wondered who felt better afterward. The sept tempted him no more than the brothel» [10]; «All those who study the higher mysteries try their own hand at spells, soon or late. I yielded to the temptation too, I must confess it» [10].
Aнaлиз цeннocтныx кoнцeптoв peпигиoзнoгo диcкypca эпичecкoгo фэнтeзи Дж. Мapтинa пoкaзaл, что включeния peлигиoзнoгo диcкypca кoнцeптyaльнoгo ypoвня, выявляeмыe в иccлeдyeмыx кopпycax, oтнocятcя к христианскому и языческому религиозному мировоззрениям. Ввeдeниe xpиcтиaнcкoгo диcкypca cпocoбcтвyют coздaнию пpeдcтaвлeний o cиcтeмe нpaвcтвeнныx opиeнтиpoв и цeннocтeй, кoтopыe вoплoщaютcя в бopьбe дoбpыx и злыx cил, включeния язы-чecкoгo peлигиoзнoгo диcкypca cигнaлизиpyют o6 yтвepждeнии знaчимocти бли-3oc™ чeлoвeкa и пpиpoды, иx eдинeния и нepaзpывнocти.
1. Кapacик В.И. Культурные дoминaнты в языкe. Языковая личность: культурные концепты. Вoлгoгpaд, Apxaнгeльcк: Пepeмeнa, 1996.
2. Стeпaнoв Ю.С. Константы: Словарь русской культуры. Mocrna: Шкoлa «Языки pyccкoй культуры»,1997.
3. Вopкaчeв С.Г Лингвoкyльтypoлoгия, языкoвaя личнocть, кoнцeпт: cтaнoвлeниe aнтpoпoцeнтpичecкoй пapaдигмы в языкoзнaнии. Филологические науки. 2001; 1: 64 - 72.
4. Кoнoнoвa И.В. Структура и языковая репрезентация британской национальной морально-этической концептосферы (в синхронии и диахронии): диcceртaция дoкropa филoлoгичecкиx Hay^ Сaнlкг-Петepбypг: СПбГУЭФ, 2010.
5. Бeлoглaзoвa Е.В. Дискурсность, интердискурсность, полидискурсность литературы для детей. Сaнкт-Петepбypг: Издaтeльcтвo СПбГУЭФ, 2010.
6. Плoтникoвa С.Н. Кoнцeптyaльный cтaндapт жaнpa фэнтeзи. Жанры речи: cбopник нayчныx c^e^ Сapaтoв: ГocУНЦ «Кoллeдж», 2005: 4.
7. Фуга М. Археология знания. ^в, 1996.
8. Кapacик В.И. О типax диcкypca. Языковая личность: институциональный и персональный дискурс. Вoлгoгpaд: Пepeмeнa, 2000.
9. Бoбыpeвa Е.В. Религиозный дискурс: ценности, жанры, языковые характеристики. Диcceртaция ... дoкropa филoлoгичecкиx нayк. Вoлгoгpaд, 2007.
10. CK - Martin G. A Song of Ice and Fire. Available at: http://royallib.com/ book/Martin_George/A_Clash_ of_Kings.html
11. Лoceв А.Ф. 3Ha^ Симвoл. Миф. Труды по языкознанию. Mocrna: Hay^, 1982.
12. SS - Martin G. A Song of Ice and Fire. Available at: http://royallib.com/ book/Martin_George/A_Storm_of_Swords .html
13. GT - Martin G. A Game of Thrones. Available at: http://royallib.com/book/Martin_George /A_game_of_ thrones.html
References
1. Karasik V.I. Kul'turnye dominanty v yazyke. Yazykovaya lichnost': kul'turnye koncepty. Volgograd, Arhangel'sk: Peremena, 1996.
2. Stepanov Yu.S. Konstanty: Slovar'russkoj kul'tury. Moskva: Shkola «Yazyki russkoj kul'tury»,1997.
3. Vorkachev S.G. Lingvokul'turologiya, yazykovaya lichnost', koncept: stanovlenie antropocentricheskoj paradigmy v yazykoznanii. Filologicheskie nauki. 2001; 1: 64 - 72.
4. Kononova I.V. Struktura iyazykovaya reprezentaciya britanskoj nacional'nojmoral'no-'eticheskoj konceptosfery (v sinhronii idiahronii): dissertaciya doktora filologicheskih nauk. Sankt-Peterburg: SPbGU'EF, 2010.
5. Beloglazova E.V. Diskursnost', interdiskursnost', polidiskursnost'literatury dlya detej. Sankt-Peterburg: Izdatel'stvo SPbGU'EF, 2010.
6. Plotnikova S.N. Konceptual'nyj standart zhanra fentezi. Zhanryrechi: sbornik nauchnyh statej. Saratov: GosUNC «Kolledzh», 2005: 4.
7. Fuko M. Arheologiya znaniya. Kiev, 1996.
8. Karasik V.I. O tipah diskursa. Yazykovaya lichnost': institucional'nyj ipersonal'nyj diskurs. Volgograd: Peremena, 2000.
9. Bobyreva E.V. Religioznyj diskurs: cennosti, zhanry, yazykovye harakteristiki. Dissertaciya ... doktora filologicheskih nauk. Volgograd, 2007.
10. CK - Martin G. A Song of Ice and Fire. Available at: http://royallib.com/ book/Martin_George/A_Clash_ of_Kings.html
11. Losev A.F. Znak. Simvol. Mif. Trudypoyazykoznaniyu. Moskva: Nauka, 1982.
12. SS - Martin G. A Song of Ice and Fire. Available at: http://royallib.com/ book/Martin_George/A_Storm_of_Swords .html
13. GT - Martin G. A Game of Thrones. Available at: http://royallib.com/book/Martin_George /A_game_of_ thrones.html
Статья поступила в редакцию 29.11.18
УДК 81
Illarionov V.V., Cand. of Sciences (Philology), Professor, North-Eastern Federal University (Yakutsk, Russia), E-mail: illarionov_v_v@mail.ru
Illarionova T.V., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, North-Eastern Federal University (Yakutsk, Russia), E-mail: 445325@mail.ru
NOTES ON THE YAKUT HEROIC EPOS - OLONKHO IN THE XIX CENTURY. The article deals with history of the study of the Yakut heroic epos - olonkho in the XIX century. Recording and publication of the epic heritage of the Sakha people began in the first half of the XIX century. For the first time A.F. Middendorf recorded olonkho "Eriedal Bergen" with the transfer of the main content in Russian. The author of the work "On the language of the Yakuts" O.N. Botlingk published the Er Sogotokh olonkho with the German translation, which was recorded by A.Ya. Uvarovsky. Later olonkho is mentioned in the works of G.N. Potanin, R. Maak, V.L. Prik-lonsky. Scientific gathering and research of olonkho begins in the 60s of XIX century by I.A. Khudyakov. It is known that I.A. Khudyakov was helped by N.S. Gorokhov, who published "Uriing Walan". E.K. Baking published "Samples of folk literature of the Yakuts". S.V. Yastremsky in the article "Folk art of the Yakuts" considers plots
