CC BY
77
Вестник Самарской гуманитарной акалемии. Серия «Психология». 2014. № 2(16)
ПСИХОЛОГИЯ ЛИЧНОСТИ PSYCHOLOGY OF PERSONALITY
ЦЕННОСТНО-СМЫСЛОВЫЕ ОСНОВАНИЯ ДИАЛОГИЧЕСКОЙ КОММУНИКАЦИИ В КОНЦЕПЦИИ ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНО-ОНТОЛОГИЧЕСКОЙ ПСИХОЛОГИИ М. М. БАХТИНА
© С. В. Быков
Быков Сергей Владимирович доктор психологических наук профессор кафедры психологии управления Самарская
гуманитарная академия e-mail: bykov@tfsaga.ru
В статье рассмотрены в русле Аналоговой концепции М. М. Бахтина базовые основания коммуникации — ценности и смыслы. Концепция Аиалога М. М. Бахтина включает в себя не только основные теоретико-мето-Аологические положения Аиалога, но и преАставляет целостную и органичную систему преАставлений, раскрывающих психологическую экзистенциально-онтологическую прироАу Аиалога. Текст Аля Бахтина это среАство самовыражения человека. Аиалогическая концепция М. М. Бахтина глубоко и полно отображает сущностную прироАу и сущностное строение человека, раскрывает основные жизненные отношения и сущностные возможности человека, выявляет базисную структуру человеческого бытия, раскрывает условия-возможности человеческого бытия. Ценностно-смысловые основания бахтинской концепции Аиалога могут быть плоАотворно проанализированы с точки зрения экзистенциально-онтологических преАставлений. В контексте Ауховно универсальной прироАы Аиалога, концепция М. М. Бахтина выступает как система экзистенциально-онтологической картины внутреннего мира субъекта, личности и человека.
Ключевые слова: ценностно-смысловые основания, диалог, коммуникация, концепция, субъект, личность, человек, экзистенциально-онтологическая психология.
Экзистенциально-онтологическое содержание диалогической концепции М. М. Бахтина недостаточно изучено в теоретической и практической психологии. Идеи этого ученого-философа вызывают все более пристальный интерес психологов. Поэтому цель данной статьи — раскрыть основания диалогического учения М. М. Бахтина как один из оригинальных вари-
The Bulletin of the Samara Humanitarian Academy. A series Psychology. 2014. No 2 (16)
С. В. БЫКОВ
Ценностно-смысловые основания Аналогической коммуникации в кониепиии... психологии М. М. Бахтина
антов экзистенциально-онтологической психологии. Мы не претендуем на раскрытие всего многообразия психологических аспектов учения М. М. Бахтина, а сосредоточим наше внимание на ценностно-смысловых основаниях его концепции. На наш взгляд, онтологическое мировоззрение ученого позволяет методологически более глубоко сформировать научно-обоснованные психологические представления о субъекте, личности и человеке. Диалогический характер человеческого бытия, из которого исходит М. М. Бахтин, определяет и его подход к разработке основ гуманитарных наук и, в частности, к анализу проблемы текста. Гуманитарные науки, поскольку они имеют дело с личностью, предполагают диалогическую активность познающего, диалогическое движение понимания, которое, в свою очередь, основывается на диалогическом контакте между текстами и на сложном взаимоотношении текста и контекста [7]. Признание нескончаемого обновления смыслов в новых контекстах приводит Бахтина к различению малого времени и большого времени, трактуемого как бесконечный и незавершимый диалог.
В философском «проекте» Бахтина время выступает в виде структурной взаимосвязи эстетического бытия. Бахтин как психолог проводит различие между переживаниями «моего времени» и «времени другого» на основе возможности ценностного отношения. Переживание собственной жизни соотносится с представлением о будущем, придающем ей осмысленное оформление. При этом аспект будущей жизни принципиально противопоставляется как настоящему, так и прошлому: «Мир моего смыслового будущего чужероден миру моего прошлого и настоящего» [12, с. 186]. Именно это противопоставление является свидетельством активности самосознания, порождающего жизненный смысл. Восприятие мира другого связано с его оформлением как временной завершенности. Для этого необходимо выйти не только за пределы данного переживания, но отойти в «абсолютное смысловое прошлое со всем тем смысловым контекстом, в который оно было неотрывно вплетено, и в котором оно осмысливалось» [6, с. 181]. Ни одно личное переживание не может отойти в абсолютное прошлое, огражденное от будущего, в отличие от переживания другого, которое приобретает смысловую завершенность в прошлом. Переживание другого оформлено ритмом, который Бахтин определяет как «ценностное упорядочение внутренней ценности» [6, с. 182]. Ритм устанавливает гармоничное соответствие между бытием и долженствованием, он «есть бытие и поцелуй ценностно уплотненному времени смертной жизни другого» [6, с. 184].
Бахтин рассматривает текст как средство самовыражения человека. «Индивидуальность» текста, прежде всего, связана с его авторством, а понимание текста, с пониманием автора. «Увидеть и понять автора произведения, — пишет М. Бахтин, — значит увидеть и понять другое, чужое сознание и его мир, то есть другого субъекта» [6, с. 481—482]. Понимание, в отличие от объяснения, направленного на описание объекта, всегда имеет в себе диалогические моменты. Взаимодействие людей является не только частью картины внутреннего мира субъекта, но и неотъемлемой составляющей человеческого бытия. Психология человеческого бытия исходно направлена на анализ существования субъекта в мире с позиции «Я и другой человек». Подлинное существование субъекта как сознательного человеческого существа обязательно предпола-
гает выход за собственные пределы, умение отнестись к себе со стороны той реальности, которую он осознает [9, с. 121]. Иначе говоря, умение взглянуть на себя глазами других людей, с которыми субъект вступает во внешние и внутренние диалоги. Взаимодействие субъектов — участников диалога (одновременно являющееся их взаимоизменением) — всегда основано на понимании как результате коммуникации. Осознанно, по мнению M. М. Бахтина, может быть то, что может быть передано, сообщено другому в плане внешней коммуникации или в акте автокоммуникации, т. е. самому себе [1].
Согласно M. М. Бахтину, в отличие от нравственного содержания, предполагающего глубинное самоотождествление и глубинный выбор («поступок»), в отличие от познавательного содержания, в котором есть Я и есть объект, который сопротивляется познанию, эстетическая форма всегда предполагает занятие позиции «вненаходимости», идентификацию с неким культурным образом автора, который как раз и формирует окончательную форму выражения. По Бахтину для того, чтобы писать о чем-то, необходимо встать на какую-то точку зрения, занять определенную авторскую позицию, изнутри которой только и можно нечто описывать. Индивид сам по себе, без занятия этой позиции, есть некоторый хаос чувственных впечатлений, переживаний, требующих объединения, собирания, что без авторской позиции становится невозможным. Итак, если сформулировать затронутую проблему более широко, то она будет звучать как вопрос о соотношении диалога и языка. В этой связи интересен вывод, сделанный Ю. М. Лотманом о том, что диалог, диалогическая коммуникация являются фундаментальным образованием, которое шире языка: «Сознание без коммуникации невозможно. В этом смысле можно сказать, что диалог предшествует языку и порождает его», и далее, «диалогическая коммуникация — основа смыслообразования».
Таким образом, в рамках семиотики формулируется центральная идея, перекликающаяся с мыслью M. М. Бахтина, и также близкая нам: о стремлении видеть свернутый диалог во всех содержаниях сознания, которое сохраняет свою диалогическую природу в каждом своем проявлении. Согласно Бахтину, диалог есть та форма бытия, предстающего как полифония голосов, внутри которой происходит становление индивида. Индивид, поскольку он попадает в такое бытие, бессознательно проникается его диалогичностью. «Внутренний мир и мышление каждого человека имеют свою стабилизированную социальную аудиторию, в атмосфере которой строятся его внутренние доводы, внутренние мотивы, оценки и пр.» [8, с. 94]. И, в этом смысле, внутри каждого из нас — много я, много субъектов, в нас звучит «полифония голосов». Каждое слово, каждое наше высказывание проникнуто социальным контекстом: «слово ориентировано на собеседника, так сказать, человека в себе, не может быть; с ним действительно у нас не было бы общего языка ни в буквальном, ни в переносном смысле» [8, с. 94]. «В сущности, слово является двусторонним актом. Оно в равной степени определяется как тем, чье оно, так и тем, для кого оно» [там же, с. 94]. На слове лежит печать употребления его другими людьми, оно побывало у многих на устах, и в этом смысле задача человека — снять вторичные напластования, пробиться к своему смыслу. Но слово сопротивляется присвоению, оно проникнуто чужими смыслами, а затем объектива-
С. В. БЫКОВ
Ценностно-смысловые основания Аналогической коммуникации в кониепиии... психологии М. М. Бахтина
цией. В слове звучат чужие контексты, поэтому процесс присвоения слова сопровождается особой его интерпретацией, оживлением, его дезобъективаци-ей для меня. Но при взгляде извне в слове продолжают звучать когда-то приютившие его контексты, только мой смысл стремится их снять, переспорить, стремится к своему выражению.
Таким образом, структура диалога для М. М. Бахтина следующая: Мое слово как выражение моей внутренней позиции стремится к своему предмету, смысл стремится к своему выражению, но на пути этого движения встречается множество других позиций, с которыми Мое слово вынуждено вступать в диалог, пробиваясь к своему предмету. И, если это происходит, мы говорим об индивидуальности. Но важно понимать, что индивидуальность имеет своим истоком коммуникацию, диалог, т. е., и об этом говорит М. М. Бахтин, слова должны хорошо социально пообтереться, отшлифоваться реакциями и репликами, отпором или поддержкой социальной аудитории. В этом смысле развитие движется от диалогизма к монологизму, к отточенности внутреннего голоса, к индивидуальности. И М. М. Бахтин описывает ее становление как бы двойственным образом: извне и изнутри. Любое слово можно видеть как чужое, социальное, существующее в определенных социальных общностях, как бы пробегающее различные социальные группы, социальные ценности, имеющее свою историю — свое рождение и смерть, и, наконец, соответствующим образом определяющее человеческие интересы, склонности и намерения. Другими словами, слово, высказанное в определенных социальных контекстах, определяет, как бы маркирует социальную роль человека как существа коммуникативного, находящегося в интимной социальной связи с определенной социальной и культурной средой, которой адресовано это слово. Но если присмотреться, можно увидеть в равной мере, у разных людей прорастающие, пробивающиеся индивидуальные смыслы, растущие вместе с развитием индивидуальности. Для М. М. Бахтина все — диалог, каждое слово является ответом на другое слово, исходящее от другого человека, через него мы как-то отвечаем, соглашаемся, боремся, спорим или принимаем «Другого». Этот диалог нескончаем, незавершаем, поскольку это диалог смысловой, экзистенциальный, субъективно он заканчивается с жизнью человека, а на самом деле продолжается в виде диалога культур, традиций, различных социальных сред. Следуя логике Бахтина, важно научиться тонко различать звучащие голоса внутри человека, понимать, каков «Другой», которому слово, «голос» адресованы, какова реакция на него, и через это проникнуть в собственно диалогическую структуру самосознания человека.
М. М. Бахтин формулирует собственный подход к анализу текста, в котором за единицу анализа принимается высказывание. Обратимся более подробно к конкретным признакам высказывания, выделяемым Бахтиным [5, с. 4]. До него высказывание определялось либо лингвистически (как отдельное предложение), либо как языковое выражение некоторой законченной мысли (традиционная психологическая тео-рия мышления). Таким образом, и в традиционном определении высказывания всегда содержалась форма определения границ целого — например, логико-семантические, психологические формы и пр. Для М. М. Бахтина важен именно «персоналистический» критерий для выявления границ речи, т. е. важен факт смены речевых субъектов.
Это положение восходит к центральному для M. М. Бахтина соотношению Я и Другого. Ученый выделяет следующие признаки речевого высказывания:
1. Смена речевых субъектов. Феномен речевого субъекта — это не лингвистический феномен, но конституируемый диалогическим подходом к анализу речи. Речевой субъект на психологическом языке — это некоторая позиция высказывания, которую можно обозначить как определенную позицию идентификации, из которой осуществляется высказывание;
2. Адресованность. Согласно Бахтину, любая речевая активность осуществляется в континууме Я — Другой, поэтому всякое высказывание относится к определенному другому лицу, так или иначе значимому для индивида как диалогическая интенциональность, специфическая форма «Другого»;
3. Высказывание относится как к другому участнику речевого общения, так и к самому говорящему. В высказывании будут всегда существовать диалогические обертоны по отношению к преднайденным словам, когда «свое» слово хочет прорваться через завесу чужих слов, выразить себя в их более или менее плотной среде;
4. Высказывание также и экспрессивно;
5. Высказывание целостно;
6. Высказывание характеризуется завершенностью в том смысле, что это некоторое выражение смысловой позиции субъекта, который посредством высказывания выражает свои определенные внутренние ценности.
Полемизируя с представителями структурализма, M. М. Бахтин отметил, что для этой школы характерна «последовательная формализация и деперсонализация: отношения носят логический (в широком смысле) характер. Я же во всем слышу голоса и диалогические отношения между ними» [5, с. 372]. Таким образом, ученый реализует динамический подход к тексту, который, живет только, соприкасаясь с другим текстом-контекстом, т. е. определенная структура (художественная структура) не есть, а становится. И слово в тексте понимается не как точка с установленным смыслом, а также как наслоение диалогических контекстов. В конспективных заметках «К методологии гуманитарных наук», сделанных в последние годы жизни, M. М. Бахтин, говоря о том, что текст, написанный и устный (записанный) не равнозначны, размышлял: «В произведение входит и необходимый внетекстовый контекст его. Произведение как бы окутано музыкой интонационно-ценностного контекста, в котором оно понимается и оценивается (конечно, контекст этот меняется по эпохам восприятия, что создает новое звучание произведения» [1, с. 369]. M. М. Бахтин пояснял, что у каждой «определенной социальной группы (нации, класса, профессионального коллектива, кружка)» — свой фонд устойчивых интонаций. М. О. Чудакова, анализируя этот аспект творчества Бахтина, отметила, что «писатель, создавая текст, как бы рассчитывает и на то, что он будет не только прочитан, но и "услышан" так, а не иначе» [10, с. 22]. По-видимому, Бахтин это и называет «диалогизующим фоном» восприятия текста.
Диалогическая направленность психологического анализа текстов по М. М. Бахтину создает возможность услышать многоголосность, «множественность самостоятельных и неслиянных голосов и сознаний, подлинную полифонию полноценных голосов...» [2, с. 8]. Романы Достоевского, считает Бахтин, —
С. В. БЫКОВ
Ценностно-смысловые основания Аиалогической коммуникации в концепции... психологии М. М. Бахтина
это полифония независимых «голосов», диалогическое взаимодействие независимых личностных центров, причем это взаимодействие приводит к раскрытию внутреннего богатства каждой личности, а не к выстраиванию какой-то иерархиеской структуры, подавляющей самобытность каждого «голоса». При этом возможны «разные хронотопы спрашивающего и отвечающего и разные смысловые миры (я и другой). Вопрос и ответ с точки зрения третьего сознания и его "нейтрального" мира, где все заменимо, неизбежно деперсонифицируются» [1, с. 371]. Самосознание героя Достоевского диалогично, в том смысле, что оно обращается не только к себе, но и к другим. «Человек у Достоевского, — как пишет Бахтин, — есть субъект обращения. О нем нельзя говорить, — можно лишь обращаться к нему...только в общении, во взаимодействии человека с человеком раскрывается и "человек в человеке", как для другого, так и для самого себя» [5, с. 203]. Бахтин отмечает, что Достоевского отличает глубокое понимание им диалогической природы человеческой мысли, диалогической природы идеи. Идея интериндивидуальна, интерсубъективна, поэтому она предельно раскрывает возможности философского высказывания, которое ориентировано на то, чтобы быть понятым и услышанным [5, с. 100]. Исследователь отмечает, что философское высказывание героев Достоевского основывается на модели «сократического диалога». В нем применяются два основных приема: а) санкриза — сопоставление различных слов-мнений на определенный предмет; б) анакриза — способы вызывать, провоцировать слова собеседника, заставлять его высказывать свое мнение до конца [5, с. 126]. Происходит «диалогическая встреча двух сознаний» и «обрамление чужого высказывания диалогическим контекстом».
Т. А. Флоренская, комментируя мысль Бахтина, говорит, что «понимающий составляет часть понимаемого текста» [11, с. 134]. Диалог выступает философским способом искания истины, который противопоставляется официальному монологизму, претендующему на обладание уже готовой истиной. Истина не рождается и не находится в голове отдельного человека, она рождается между людьми, совместно ищущими истину, в процессе их диалогического общения. Таким образом, диалогический подход позволяет понять явления развития, индивидуализации, персонализации в их динамическом становлении.
В культурологическом аспекте наибольшую известность получила книга М. М. Бахтина «Творчество Франсуа Рабле и народная культура Средневековья и Ренессанса» (1940), в которой Бахтин развивает концепцию народной смеховой культуры (в противовес официальной) и идею карнавала, разнообразные проявления которого Бахтин анализирует, основываясь на принципе амбивалентности. После работ М. М. Бахтина стало аксиомой, что низовая, карнавальная культура Античности и Средневековья сплошь состояла в пародировании сакрального. Метаморфоза стала формой осмысления и изображения частной человеческой судьбы, оторванной от космического и исторического целого. Но все же, особенно благодаря прямой фольклорной традиции, идея метаморфозы сохраняет еще достаточно энергии для охвата целого жизненной судьбы человека в ее основных переломных моментах [3, с. 152]. Весьма своеобразным изобретенным в истории культуры приемом преодоления конфликтных ситуаций и одновременно средством для раскрытия, актуализации личностно-смыслового
отношения индивидуальности к миру является смех, точнее, используя выражение М. М. Бахтина, формы «смеховой» или «карнавальной культуры». По своей функции в жизни личности смех вовсе не сводится к катарсису, очищению. Смех выступает для личности как средство выхода за границы нормосообразно-го поведения, преобразования мира значений в мир смыслов. С помощью смеха утверждается новое гуманистическое мировоззрение. Смех символизировал освобождение от страха, торжество телесной природы, карнавального мира. Пародируя, высмеивая мир застывших, идеологически закрепленных форм и образцов, этот тип культуры открывает дорогу новому, не позволяет обществу впасть в летаргический сон тоталитарного однообразия и застойности.
Выводы
1. Концепция диалога М. М. Бахтина заключает в себя не только основные теоретико-методологические положения диалога, но и представляет целостную и органичную систему представлений, раскрывающих психологическую экзистенциально-онтологическую природу диалога. Текст для Бахтина это средство самовыражения человека.
2. Диалогическая концепция М. М. Бахтина глубоко и полно отображает сущностную природу и сущностное строение человека, раскрывает основные жизненные отношения и сущностные возможности человека, выявляет базисную структуру человеческого бытия, раскрывает условия — возможности человеческого бытия.
3. Ценностно-смысловые основания бахтинской концепции диалога могут быть плодотворно проанализированы с точки зрения экзистенциально-онтологических представлений. В контексте духовно универсальной природы диалога, концепция М. М. Бахтина выступает как система экзистенциально-онтологической картины внутреннего мира субъекта, личности и человека.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
1. Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. — Москва : Искусство, 1979. — 424 с.
2. Бахтин М. М. Проблемы творчества Достоевского. — Москва : Худ. лит-ра, 1963.
3. Бахтин M. М. Литературно-критические статьи. — Москва : Худ. лит-ра, 1986. —
543 с.
4. Бахтин M. М. Собрание сочинений. Работы 40-х — начала 1960-х годов. Т. 5. — Москва : Русские словари, 1996.
5. Бахтин M. M. Проблемы поэтики Достоевского. — Москва : Советская Россия, 1979. — 320 с.
6. Бахтин M. М. Работы 20-х годов. — Киев : Next, 1994. — 384 с.
7. Быков С. В. Психотехника для юристов : учебное пособие. — Тольятти : ВУиТ, 2002. — 90 с.
8. Волошинов В. Н. Марксизм и философия языка. — Москва : Лабиринт, 1993.
9. Знаков В. В. Психология понимания: Проблемы и перспективы. — Москва : Изд-во «Институт психологии РАН», 2005. — 448 с.
10. Чудакова М. О. Рукопись и книга: Рассказ об архивоведении, текстологии, хранилищах рукописей писателей: Кн. для учителя. — Москва : Просвещение, 1986.
11. Флоренская Т. А. Диалог в практической психологии: Наука о душе. — Москва : Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 2001. — 208 с.
12. Мамардашвили М. К. Кантианские вариации. — Москва, 1997.
С. В. БЫКОВ
иенностно-смысловые основания Аналогической коммуникации в концепции... психологии M. М. Бахтина
REFERENCES
1. Bakhtin M. M. Estetika slovesnogo tvorchestva [Aesthetics of verbal creativity], Moscow: Iskusstvo, 1979. 424 p. (in Russian).
2. Bakhtin M. M. Problemy tvorchestva Dostoevskogo [Problems of Dostoevsky]. Moscow: Khud. lit-ra, 1963 (in Russian).
3. Bakhtin M. M. Literaturno-kriticheskie stat'I [Literary critiques]. Moscow: Khud. lit-ra, 1986. 543 p. (in Russian).
4. Bakhtin M. M. Sobranie sochinenii. Raboty 40-kh nachala 1960-kh godov [Works. Operation 40"s and early 1960"s]. T.5. Moscow: Russkie slovari, 1996 (in Russian).
5. Bakhtin M. M. Problemy poetiki Dostoevskogo [Problems of Dostoevsky's poetics]. Moscow: Sovetskaya Rossiya, 1979. 320 p. (in Russian).
6. Bakhtin M. M. Raboty 20-kh godov [Works 20s]. Kiev: «Next», 1994. 384 p. (in Russian).
7. Bykov S. V. Psikhotekhnika dlya yuristov: uchebnoe posobie [Psychotechnics for Lawyers]. Tol'yatti: VUiT, 2002. 90 p. (in Russian).
8. Voloshinov V. N. Marksizm i filosofiya yazyka [Marxism and the Philosophy of Language]. Moscow: Labirint, 1993 (in Russian).
9. Znakov V.V. Psikhologiya ponimaniya: Problemy i perspektivy [Understanding psychology: Problems and Prospects]. Moscow: Izd-vo «Institut psikhologii RAN», 2005. 448 p. (in Russian).
10. Chudakova M. O. Rukopis' i kniga: Rasskaz ob arkhivovedenii, tekstologii, khranilishchakh rukopisei pisatelei: Kn. dlya uchitelya [Manuscript and the book: The story of Archival, textual criticism, storage manuscripts of writers]. Moscow: Prosveshchenie, 1986 (in Russian).
11. Florenskaya T. A. Dialog v prakticheskoi psikhologii: Nauka o dushe [Dialogue in Applied Psychology: The Science of the soul]. Moscow: Gumanit. izd. tsentr VLADOS, 2001. 208 p. (in Russian).
12. Mamardashvili M. K. Kantianskie variatsii [Kantian variations]. Moscow, 1997 (in Russian).
Value-semantic base of dialogic communication in the concept of existential-ontological psychology of M. M. Bakhtin
S. Bykov
The article discusses the concept of a dialogue in M. M. Bakhtin's way such the basic foundation of communication as values and meanings.
The concept of the dialogue of M. M. Bakhtin includes not only the basic theoretical and methodological principles of a dialogue, but also is an integral and organic system of ideas that reveal the psychological existential-ontological nature of a dialogue. The text for Bakhtin is a means of self expression of a human. The dialogic concept of M. M. Bakhtin deeply and fully reflects the essential nature and the essential structure of human life that reveals the basic relationships and essential human capabilities and identifies the basic structure of human existence. Also it reveals opportunities conditions of human existence. The value-semantic base of Bakhtin's concept of a dialogue can be fruitfully analyzed in terms of existential-ontological concepts. In the context of the universal nature of spiritual dialogue, the concept of M. M. Bakhtin is a system of existential-ontological picture of the inner world of the subject, personality and the human.
Key words: value-semantic base, dialogue, communication, concept, subject, personality, human, existential-ontological psychology.
