CC BY
20
Вестник Челябинского государственного университета. 2018. № 11 (421). Философские науки. Вып. 50. С. 34-38.
УДК 1.13.17 DOI 10.24411/1994-2796-2018-11106
ББК 87.5.6
ЦЕННОСТЬ КАК ФОРМА ПОД-ЛЕЖАЩЕГО СМЫСЛА В СТАНОВЛЕНИИ ЧЕЛОВЕКА
Е. Б. Бабошина
Курганский государственный университет, Курган, Россия
Автор соотносит ценность и смысл в становлении человека как форму и под-лежащее, обращаясь к позициям Платона, Аристотеля, Е. Н. Трубецкого; а также к устоявшимся трактовкам понятий. Идеей анализа выступает преобразующая связь ценности и смысла в пространственно-временном выборе, где смысл выступает определяющей точкой в анализе ценности и её влияния на принятие решения, в котором человек совершается. Показана необходимость поиска смысла для ценностного подъёма, актуального в позитивном самоопределении в мире и для мира.
Ключевые слова: под-лежащее, смысл, ценность, норма, сущее, сущность, становление, совершение, человек.
В становлении человека ведущая роль принадлежит ценностям и смыслам. Ценность есть значимость. Смысл воспринимается как то, «что может быть понято», «мысленное», «внутреннее содержание, значение чего-либо», обозначающее «предмет или класс предметов» [7]. По Г Фреге, в смысле различимо его «предметное значение» (денотат) имени предмета (объём понятия) и смысл имени (концепт денотата), «понимание чего», есть условие «адекватного усвоения данного имени» [8]. Для нас смысл содержится в ценности как указатель значимости сущего. При этом сущее, как «что есть», есть «данное» и «неданное», поэтому важно различие сущего и бытия, как «истинного и истины», поскольку «действительное многообразно, но в нём одна действительность» [7].
Значит, в воспринятом смысле проявляется сущность сущего как исток отношения к бытию (ценностного сказывания, суждения или «предложения», по Аристотелю). С этой позиции в подлинном становлении обнаруживается значимость предмета для себя и мира, где смысл проявляется результатом субъективного восприятия объективности предмета в его данности для себя и других, составляет внутреннее содержание ценности, её под-лежащее. Поэтому в ценностном восприятии происходит и со-утверждение истинности чего-либо для себя в обнаружении истины как таковой, что есть поиск границ пред-метного значения смысла и формы его истинного выражения в ценности. С позиции познания поиск бесконечен. (Так, для Архита сколько ни обнаруживай границу Вселенной, всё равно будет возникать вопрос, можно ли протянуть руку вовне (?)).
В термине «под-лежащее» мы опираемся на позицию Аристотеля о нём, как о субстрате или о том, «о чём сказывается всё остальное»: «Ведь то, о чём сказывают, т. е. субстрат, различают именно по тому, есть ли он определённое нечто или нет; например, субстрат для состояний—это человек, т. е. тело и душа, а состояния — это образованное, бледное... Итак, там, где дело обстоит таким образом, последний [субстрат] — сущность; а там, где это не так, а сказываемое есть некая форма и определённое нечто, последний [субстрат] есть материя и материальная сущность» [2. С. 244]. Термин указывает на отглагольное значение («лежать под»). Подход раскрывает роль смысла в ценностном выборе через вопросы: что мыслит человек в ценности и о ней, соответственно, как ценность с её смыслом влияет на человека. В ответе важно обращение к содержанию ценности как к подлежащему смыслу.
Ценность как форма содержания смысла есть обозначение параметров границ к «действованию» субъекта (понятие Г. Гегеля), то есть к процессу, равному становлению. Разворачивание себя как сущности в сущем есть выбор в трёх модусах: 1) между сущим в форме имеющейся нормы в её понимании и желаемым сущим (нормой, связанной с желаемым смыслом ценности); 2) между желаемым (особо ценным) и должным (необходимым значением предметности) смыслом; 3) между сущим как действительным и сущностью как особой сферой действительности, обладающей смыслом как истиной.
Таким образом, в становлении человека как сущности обязателен ценностный выбор между
смыслом должного как нормой нормы и желаемым возможным смыслом как иным смыслом нормы или иной нормой, но этот выбор требует активности субъекта также в дилемме между выбором действительного и смыслом действительности с позиции истины. Весь выбор содержит противоречие усвоенной ценности как принятой нормы и её смысла, возможно, диктующего иное содержание нормы. Кроме этого, ценностный выбор происходит как уровневый процесс. Так, А. Н. Чанышев пишет, что, «...следуя пифагорейской системе ценностей, Архит ставил на первое место благопристойное и прекрасное, на второе — полезное и выгодное, а на последнее —удовольствия» [10. С. 207]. Аристотель же видит ценностно-предметный смысл добродетели в значении золотой середины, не обнаруживаемом вне своей противоположности. В античности устанавливается этический кодекс, связанный с мерой как самодовлеющей ценностью в оценке смысла всего сущего.
Двойственность ценности заключена не только в том, что её смысл для субъекта может быть сокрыт или не полностью воспринят, но и в том, что ценность воспринимается через содержание принятой нормы, которая сама относительна (см. выше). Поэтому ценность подвергается оценке прежде всего ради установления подлинности, а значит, истинности её содержания как воспринятого смысла. В силу сложности вопроса существуют разные подходы к оценке самих ценностей (мы не будем анализировать все подходы в статье, поскольку цель анализа здесь иная). Так, для Диогена Синоп-ского «единственным истинным государством» был «весь мир» [Там же. С. 299], для Платона, как объективного идеалиста, истинной ценностью выступает Мир бесплотных сущностей (Идей) (подлинное бытие). Платон видит главный смысл в стремлении к Благу, но становление не может приблизиться к подлинному бытию в полной мере, а познание Блага относительно, хотя неизменный смысл идеи делает познание обнаружением смысла с помощью ценности.
Соответственно подходу, это путь от формы к содержанию (дедукция), где человеческое обнаруживает смысл себя в образе человека, а ценностное самоопределение в становлении открывает смысл как истину для себя и других. Так становление человека выливается в вопрос о прообразе, формирующем восприятие себя как меры себя и сущего, где мера ценности человека соединяется с мыслью об Абсолюте. В мысли о Боге важ-
но откровение о смысле себя, сообщающее путь к общему. Поиск смысла приводит к вечным и относительным ценностям, выражающим внешнее и потаённое. В ценности содержится результат выбора сущностного и случайного, объективного и субъективного в их взаимодействии. Становление в культуре совершается как действие в мире признанных и открытых ценностей, но как движение к само. Ракурсы самоопределения: смысл себя как части Мира и культуры. Первый смысл есть мир первосущности. По Аристотелю, это мир природной нормы. В теологии это мир Бога, второй мир — это мир сущий в его грехопадении, реже — подъёме. Если второй мир мыслится Платоном через идею Блага, для Аристотеля это мир норм человека. Смыслы объединяются в общей ценности как форме существования.
Между тем человек погружён в становление как неразрывный, постоянный и целостный процесс. Точкой опоры выступает осознанный смысл (под-лежащее ценности), задающий пространство целеполагания, выбора и действия, где происходит разграничение ценного от иного. Пространственно-временная ситуация выбора выступает ценностно-смысловым контекстом «узлового» решения, выступающего ограничением себя как субъекта-до-выбора и направлением себя к иному. Становление происходит как ценностно-смысловое пре-образование, где ценность как форма под-лежащего смысла проявляет его отношением в позиции, она есть точка преткновения смысла и сущего в сфере реальности.
Поиск смысла происходит как «сказывание» о мире из ценностной действительности. Если о подлежащем (субстрате) «сказывается» остальное, то смысл как ценность себя выступает и сказуемым через себя и в отношении к себе как к подлежащему («смысл хочет»). Близка мысль Аристотеля: «В возможности есть то, что при отсутствии каких-либо внешних препятствий станет сущим в действительности через себя» [2. С. 243]. Он пишет о возможности сущего как о вероятности чего-то в силу самой себя, но совершаемое ещё не есть смысл, в котором происходит превращение сущего в сущность. Иначе, становление может стать осуществлением разных возможностей, но не каждая из них обладает смыслом.
Показателем свершения является проверка на значимость: взаимодействие ценности и смысла в становлении задаёт способ бытия как явления сущего, переходящего в итоге в своё сущностное значение. Содержание процесса обретает разные
модификации не только из-за сложности сущего; но и в силу разного отношения субъекта к подлежащему. Так, в отдельной культуре слагается своё бытие человека и его норм, выражающих воспринятые ценности, где норма даёт прочтение ценности о чём-либо, сказываясь для адресата, являющегося субъектом культуры, как регламент ценности. Норма есть результат отношения (декларация), но ценность есть и само отношение (провозглашение). Ценность ближе к под-лежащему смыслу, чем норма, но она сама есть под-лежащее культурной нормы.
Однако, в отличие от смысла, ценность как подлежащее нормы не чистый субстрат (материя), не может быть сказуемым во всей полноте, поскольку ценность больше о-значает, когда смысл всегда значит. Уязвимость ценности в том, что она может по этой причине не обладать для кого-то, в какой-то момент смыслом. Восприятие взаимодействия ценности и смысла в становлении нам видится и из понимания Е. Н. Трубецкого, согласно которому «...движение есть сплошное, непрерывное изменение, но вечен и неподвижен смысл, в котором мы его осознаём» [6. С. 21]. Тогда увидим, что ценностное становление вне осознания смысла опасно «замком на песке». Поэтому и требуется пересмотр ценностей культуры, а также представляющих их социальных норм. Последней целью выступает смысл в его осознании и утверждении. Вновь согласимся с Е. Н. Трубецким, что «...сознать в собственном смысле слова — значит не гадать об истине воспринимаемого, а обладать им» [Там же. С. 23].
Смысл потаён, в том числе в ценности. И только в действовании субъекта, в ценностном решении становится зримее, так как смысл самотождестве-нен, а ценность разночтима. По Е. Н. Трубецкому, смысл тождественен истине. Смысл в становлении человека не примышлен, но его может не быть, поскольку его может не быть вообще, когда он становится на уровень сущего как того, что дано и не дано одновременно (см. выше). Это означает и размывание смысла, превращение его в ничто, в противоположность, что может происходить в условиях, далёких от совершенных, где форма бытия граничит с косной материей, склонной к небытию, и где едва уловима грань того и другого.
Смысл легко ускользает в переменчивой реальности пространства во времени как из некоей замкнутости и бесконечности одновременно. Для современной личности осознание этого факта даётся особенно сложно, но сам факт составляет
ведущую проблему, связанную с подлинностью бытия. Причиной тому выступает «смерть Бога», отмеченная Ф. Ницше. Философ неслучайно предлагает «переоценку ценностей», хотя истинным его желанием, представляется, является переход к смыслам. Заратустра: «Вы — верующие в меня; но что толку во всех верующих! Вы ещё не искали себя, когда нашли меня» [5. С. 94-95].
Человек для Ницше есть мост между мгновением и вечностью. Первое ценно, второе имеет смысл. Миг едва уловим, а в смысл можно только поверить. Так, Е. Н. Трубецкой пишет: «Неизменен, конечно, не сам факт, неизменна истина, выражающая смысл этого факта» [6. С. 20]. Сложность прочтения заставляет видеть смысл как субъективность. Ценность же объективна для человека настолько, насколько порождающий её смысл значим и понят, но непонимание смысла не спасает, скорее, наоборот. В экзистенциальном поиске приходится сразу идти в разных направлениях, чтобы ближе и точнее подойти к Логосу. В пути человек открывает себя как глагольное создание, потому и не могущее стоять на месте, где сила подъёма равна силе падения, а миг не длится. Так, для М. Мамардашвили важно понимание «несамоналаженности» всего культурного процесса, дополняющим условием он называет «свершение», «всегда случайное», что для Канта есть «бесконечные ценности», или «бесцельные цели»; всё потому, что ценность «есть что-то конечное», а речь же идёт о том, что «не имеет никакой конкретной, размерной ценности, а является разрывом, сдвигом» [4. С. 77]. Понятно, что в этой ситуации становится зыбкой и позиция под-лежащего, в чём и состоит опасность современной культуры в силу «зыбкости» и расшатанности ценностного сознания. Сознание, не питаемое идеей Логоса, утрачивает энер-гийность. Теряет значение подъём как энтелехия, по Аристотелю. Странность ситуации и в том, что падение не всегда адекватно ощутимо теряемому смыслу, хотя колебания нормы и смысла в их ценностном преломлении могут достигать немыслимого предела.
Подобное несовпадение и разрастание границ замечает Ж. Делёз в примере с Алисой, что для него «чистое становление»: «Когда я говорю: "Алиса увеличивается", — я полагаю, что она становится больше, чем была. Но также верно, что она становится меньше, чем сейчас. Конечно, она не может быть больше и меньше в одно и то же время. Но она становится больше, чем была, и меньше,
чем стала, в один и тот же момент. В этом суть одновременности становления, основная черта которого—ускользнуть от настоящего... Здравый смысл утверждает, что у всех вещей есть чётко определённый смысл; но суть парадокса состоит в утверждении двух смыслов одновременно» [3. С. 15]. В таинстве философ видит факт, что «...идея воздействует, и тем, что избегает её воздействия», что порождает выбор между «копией и симулякром» [Там же. С. 16]. Таким симу-лякром сегодня нередко предстаёт норма, когда воздействует на человека вне её ценности, тогда и ценность превращается в копию без оригинала (смысла). Иллюзия, достигая предела, становится беспредельной, уничтожая его.
Сама Алиса остаётся собой «благодаря оптической иллюзии», двигаясь сразу «в двух смыслах-направлениях» [Там же. С. 17], всегда мучается вопросом «каким путём» [Там же. С. 24]. Ж. Делёзу важен язык превращения как проявление связи событий в мете. Мысль о потайной двери (скрытом Знаке) в отечественной культуре, как показывает Н. М. Чуринов, лежит в области совершенства слова. Здесь «свобода слова» не предмет «гисто-рии», но предполагает знание закона»; подчёркивая позицию М. М. Сперанского, пишет, что, в отличие от Запада, «...России свойственно совершенство слова, а не свобода слова» [11. С. 189-190]. Роль языка открывается и Ж. Делёзу, по которому «...событие соразмерно становлению, а становление соразмерно языку» [3. С. 5]. Ещё Платон, по Ж. Делёзу, усматривал в становлении особое отношение с языком, где происходит «тождество»
смыслов прошлого и будущего», «причины и эффекта» [Там же. С. 16-17].
Бессмысленность превращений совершается как обряд приключения, но в итоге сущее становится не сущим, а человек отчуждён от того и другого. Так, иллюзорность мира постмодерна окутывает не только ценности и нормы, но и смыслы. Поначалу процесс похож на свободу, но всё же это фэйк, поскольку движение сразу в противоположности фактически означает пребывать на месте, что исключает любой смысл становления. Уход от Логоса приводит к измене себе как ценности себя и мира. Так, по А. Швейцеру, упадок культуры не означает ничего иного, кроме упадка [12]. Если для философа для лучшего требуется «оптимистическое мировоззрение», то Е. Н. Трубецкому виден его источник в стремлении к духовности как осмыслению божественного замысла. Возможно, правы оба, поскольку смысл есть только там, где движение не только постоянно, но направленно, а значит, вероятно тождество сказуемого с подлежащим как переживание чистой глагольности бытия в восприятии Логоса. Аристотель подсказывал, что не всякое изменение отражает сущностное свойство, бывает и лишение. Близок Ф. Аквин-ский, которому важна утвердительность сущего как сущности вещи («essentia rei») [1. С. 2]. Очевидно, потому и важна сущность, что мысль о ней рождает потребность в сказуемом, а если это так, то утверждающаяся ценность как форма под-лежащего в её сказывании изобличает норму в подмене заблудившегося смысла.
Список литературы
1. Аквинский, Ф. О смешении элементов. О сущем и сущности / Ф. Аквинский. — URL: https://www. libfox.ru/768-foma-akvinskiy-o-sushchem-i-sushchnosti.html (дата обращения 11.12. 2016).
2. Аристотель. Сочинения : в 4 т. Т. 1 / Аристотель / ред. В. Ф. Асмус. — М. : Мысль, 1976. — 550 с.
3. Делёз, Ж. Логика смысла / Ж. Делёз / пер. с фр. Я. Я. Свирского. — М. : Раритет ; Екатеринбург : Деловая кн., 1998. — 480 с.
4. Мамардашвили, М. К. Мысль в культуре / М. Мамардашвили // Филос. науки. — 1989. — № 11. — С. 75-81.
5. Ницше, Ф. Так говорил Заратустра: книга для всех и ни для кого / Ф. Ницше. — М. : Мартин, 2005. — 416 с.
6. Трубецкой, Е. Н. Смысл жизни / Е. Н. Трубецкой / сост. и отв. ред. О. А. Платонов. — М. : Ин-т рус. цивилизации, 2011. — 656 с.
7. Философия : энцикл. слов. / под ред. А. А. Ивина. — М. : Гардарики, 2004.
8. Философский энциклопедический словарь / под ред. Л. Ф. Ильичёва, П. Н. Федосеева, С. М. Ковалёва, В. Г. Панова. — М. : Совет. энцикл., 1983.
9. Швейцер, А. Благоговение перед жизнью / А. Швейцер ; пер. с нем. ; сост. и посл. А. А. Гусейнова. — М. : Прогресс, 1992. — 576 с.
10. Чанышев, А. Н. Философия Древнего мира : учеб. для вузов / А. Н. Чанышев. — М. : Высш. шк., 1999. — 703 с.
11. Чуринов, Н. М. Совершенство слова: теоретический анализ. Святая Русь: совершенство слова / Н. М. Чуринов. — Красноярск, 2012. — 596 с.
12. Эрн, В. Ф. Борьба за Логос / В. Ф. Эрн // Эрн, В. Ф. Сочинения. — М. : Правда, 1991.
Сведения об авторе
Бабошина Елена Борисовна — кандидат педагогических наук, доцент кафедры педагогики, Курганский государственный университет. Курган, Россия. [email protected]
Bulletin of Chelyabinsk State University. 2018. No. 11 (421). Philosophy Sciences. Iss. 50. Pp. 34-38.
THE VALUE FORM THE UNDERLYING MEANING IN THE BECOMING OF A MAN
E.B. Baboshina
Kurgan State University, Kurgan, Russia. [email protected]
The author correlates the value and its meaning in the formation of man as an entity form and its underlying. The author refers to the positions of Platon, Aristotle, E.N. Trubetskoy and also leads to the typical interpretations of the concepts. The idea of the analysis is the transformation of value and meaning in the formation of man in his space-time choice. The meaning is considered as the starting and defining point in the analysis of value as the contents, which affects the adoption of value decisions, as a result of which a person is manifested. The urgency of search of sense in value formation of the person as need of his self-determination in the world and for the world is shown.
Keywords: subject, meaning, value, norm, being, essence, becoming, committing, human.
References
1. Akvinskiy F. O smeshenii elemehtov. O sushchem i sushchnosti [On mixing elements. About being and essence]. Available at: https://www.libfox.ru/768-foma-akvinskiy-o-sushchem-i-sushchnosti.html (In Russ.).
2. Aristotel'. Sochineniya [Works. In 4 vol. Vol. 1]. Moscow, 1976. 550 p. (In Russ.).
3. Delyoz Zh. Logika smysla [The logic of meaning]. Moscow, Yekat'erinburg, 1998. 480 p. (In Russ.).
4. Mamardashvili M.K. Mysl' v kyl'ture [The thought in culture]. Philosofskiye nayki [Philosophical Sciences], 1989, no. 11, pp. 75-81. (In Russ.).
5. Nitsshe F. Takgovoril Zaratustra: kniga dl'ya vsekh i ni dl'ya kogo [Thus spoke Zarathustra: a Book for all and for none]. Moscow, 2005. 416 p. (In Russ.).
6. Trubetskoy E.N. Smysl zhizni [Meaning of life]. Moscow, 2011. 656 p. (In Russ.).
7. Philosophiya [Philosophy: Encyclopedic dictionary]. Moscow, 2004. (In Russ.).
8. Philosophskiy entsiklopedicheskiy slovar' [Philosophical encyclopaedic dictionary]. Moscow, 1983. (In Russ.).
9. Schweitzer A. Blagogoveniyeperedzhizn 'yu [Reverence for life]. Moscow, 1992. 576 p. (In Russ.).
10. Chanishev A.N. Philosophiya Drevnego mira [The philosophy of the Ancient world]. Moscow, 1999. 703 p. (In Russ.).
11. Churinov N.M. Sovershenstvo slova: teoreticheskiy analiz. Sv'yataya Rus': sovershenstvo slova [The perfection of the word: a theoretical analysis. Holy Russia: the perfection of the word ]. Krasnoyarsk, 2012. 596 p. (In Russ.).
12. Ern V.F. Bor'ba za Logos [The Struggle for the Logos]. Sochineniya [Compositions]. Moscow, 1991. (In Russ.).
