Научная статья на тему 'Ценность духовного обновления общества как благо, производимое нравственным учителем'

Ценность духовного обновления общества как благо, производимое нравственным учителем Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

CC BY
359
16
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
УЧИТЕЛЬ / ДУХОВНОЕ ОБНОВЛЕНИЕ ОБЩЕСТВА / ИНТЕРЕС / ЦЕННОСТЬ / БЛАГО / TEACHER / A SPIRITUAL RENEWAL OF SOCIETY / INTEREST / VALUE / BOON

Аннотация научной статьи по философии, этике, религиоведению, автор научной работы — Шадрина И. М.

В данной статье в контексте научных представлений о соотношении личного и общественного интереса обосновывается значение общей ценности, объединяющей людей на пути сохранения и созидания нравственных ценностей общества, ценности духовного обновления общества; раскрывается, что интерес учителя к духовному обновлению общества, вырастая на базе общего интереса, есть общественное благо, источником которого является и общественный, и личный интерес учителя, осознающего свою ответственность перед будущими поколениями.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

VALUE OF SPIRITUAL RENEWAL OF THE SOCIETY AS A BOON PRODUCED BY MORAL TEACHER

In this article, in the context of scientific understanding of the relationship between the personal and the public interest the meaning of the total value of uniting people to the conservation and creation of moral values of society the value of spiritual renewal of society is revealed. It is shown that the interest the teacher to spiritual renewal of society, growing up on the basis of public interest, is a public boon. The source of boon is both public and private interest of teacher, who is aware of their responsibilities to future generations.

Текст научной работы на тему «Ценность духовного обновления общества как благо, производимое нравственным учителем»

11. Бездухов, В. П. Этико-педагогический подход к формированию ценностных ориентаций будущего учителя и принципы его реализации [Текст] / В. П. Бездухов, О. К. Позднякова // Педагогика. — № 6. — 2010. — С. 15-26.

12. Шишкин, А. Ф. О некоторых философских проблемах этики [Текст] / А. Ф. Шишкин, К. А. Шварцман // Предмет и система этики. — М. : Ин-т философии АН СССР ; София : Ин-т философии БАН, 1973. — С. 92-131.

13. Зеленкова, И. Л. Прикладная этика [Текст] / И. Л. Зеленкова. — Минск : ТетраСистемс, 2002. — 208 с.

14. Разин, А. В. Этика [Текст] / А. В. Разин. — М. : Академический проект, 2003. — 624 с.

15. Дробницкий, О. Г. Понятие морали [Текст] / О. Г. Дробницкий. — М. : Наука, 1974. — 388 с.

16. Дробницкий, О. Г. Проблемы нравственности [Текст] / О. Г. Дробницкий. — М. : Наука, 1977. — 334 с.

И. М. Шадрина, проректор Мурманского государственного гуманитарного университета (МГГУ), канд. пед. наук, доц., г. Мурманск, e-mail: irina.shadrina.1960@mail.ru

ЦЕННОСТЬ ДУХОВНОГО ОБНОВЛЕНИЯ ОБЩЕСТВА КАК БЛАГО, ПРОИЗВОДИМОЕ НРАВСТВЕННЫМ УЧИТЕЛЕМ

В данной статье в контексте научных представлений о соотношении личного и общественного интереса обосновывается значение общей ценности, объединяющей людей на пути сохранения и созидания нравственных ценностей общества, — ценности духовного обновления общества; раскрывается, что интерес учителя к духовному обновлению общества, вырастая на базе общего интереса, есть общественное благо, источником которого является и общественный, и личный интерес учителя, осознающего свою ответственность перед будущими поколениями.

Ключевые слова: учитель, духовное обновление общества, интерес, ценность, благо.

Претворение в жизнь национальных интересов современной России объединяет общество и личность тогда, когда все люди осуществляют действия по воплощению интересов, а их усилия в этом направлении «находятся не в памяти одного человека, но в памяти всей духовной общности» [1, с. 42].

Решать задачу организации усилий всех людей или, по крайней мере, большинства людей по претворению национальных интересов России призван учитель. В интересе учителя к духовному обновлению общества зафиксировано его отношение к сохранению и созиданию нравственных ценностей, к утверждению в обществе идеалов нравственности.

Своим возникновением интерес учителя к духовному обновлению общества обязан потребности социума в сохранении и созидании своих нравственных ценностей, в утверждении в обществе идеалов нравственности. Данная потребность, будучи опредмеченной, становится мотивом деятельности учителя по воспитанию нравственного, добродетельного учащегося.

Осмыслим понятие «интерес учителя к духовному обновлению общества» на этическом уровне. На этом уровне анализа раскрывается соотношение между личным и общественным интересом [2, с. 144-146].

Анализ научной литературы показывает, что проблема соотношения личного и общественного интереса далеко не нова. Данная проблема ставилась и решалась этической наукой в доперестроечный период, ставится и решается она и в настоящее время.

Можно выделить две группы исследований, проводившихся в доперестроечный период и посвященных проблеме соотношения личного и общественного интереса. Одни ученые (Л. М. Архангельский, Н. В. Рыбакова) осмысливали данную проблему в русле доминирующей роли общественных интересов над личными, другие (С. Ангелов, А. А. Гусейнов) — в рамках диалектики личного и общественного интереса.

Анализ научной литературы выявил, что в зависимости от того, как данная проблема была вписана в круг научных интересов иссле-

дователей, аспекты ее изучения даже в рамках той или иной группы исследований различны. Основные различия в воззрениях Н. В. Рыбаковой и Л. М. Архангельского относительно соотношения личного и общественного интереса, которые (воззрения), заметим, не противоречат идее доминирующей роли общественных интересов над личными, заключаются в том, что если Н. В. Рыбакова ставит и решает данную проблему в контексте соотношения общественного и индивидуального сознания [3, с. 80-82], то Л. М. Архангельский — в контексте представлений о коллективистском типе личности, которому «присуща заинтересованность в общем благе, способность к самоотречению и самопожертвованию во имя общих интересов» [4, с. 51].

Н. В. Рыбакова, обосновав, что общественное моральное сознание обращено к индивиду, к сознанию личности как системе обязательных предписаний, выраженных в виде нормы, формирующей у личности определенные одобряемые в данном обществе, в данной социальной среде ценностные ориентации, подчеркивает, что все предписания общественной морали осознаются личностью как должное. Знание должного связано с овладением теми нормами и правилами, которые составляют моральные ценности общества [3, с. 81-82].

Одной из таких моральных ценностей общества является ценность его духовного обновления, которая, если она признается всеми или большинством людей, приобретает значение должного. Любая ценность, в том числе и ценность духовного обновления общества, относится не только к сфере сущего, но и к сфере должного.

Ценность духовного обновления общества как должное обеспечивает сочетание личных и общественных интересов тогда, когда они объективно совпадают друг с другом. Естественно, их совпадение в целом далеко не всегда бывает полным.

Дальнейший анализ идей Н. В. Рыбаковой о соотношении личного и общественного интереса показывает, что ученый, признавая факт разрыва между общественным и индивидуальным моральным сознанием и, как следствие, между общественным и личным интересом, приходит к мысли, что такой разрыв не может быть доказан только доминирующей ролью общественных интересов над личными. Нельзя недооценивать, как подчеркивает Н. В. Рыбакова, важность многозначности индивидуальных нравственных ориентаций в рамках сложившейся общественной морали [3, с. 80]. Более

того, «целостность, прочность моральных отношений в обществе достигается отнюдь не статистическим соответствием индивидуального и общественного сознания, тем более не равнозначностью тех решений моральных проблем, которые дают отдельные личности. <.. .> Реальная жизнь, моральные ситуации столь богаты по формам проявления, по заключенному в них содержанию, что бездумное, механическое, несвободное следование общественным нормам на деле в конкретной ситуации может вылиться в асоциальный результат» [3, с. 78-79].

Анализ идей Л. М. Архангельского относительно соотношения между личным и общественным интересом, осмысливаемым им в контексте представлений о коллективистском типе личности, показывает, что, в отличие от Н. В. Рыбаковой, ученый ведет речь не просто о доминирующей роли общественных интересов над личными, но о господстве первых над вторыми. Благодаря этому господству становится возможной гармония личного и общественного блага, которая, как подчеркивает Л. М. Архангельский, на базе господства общественных интересов обуславливает преобладание в сознании личности социально значимых ценностей, организующих структуру жизненных устремлений и ориентаций [4, с. 83].

Мы полагаем, что никакой гармонии между общественным и личным интересом, если первый интерес господствует над вторым, быть не может. Господство одних интересов над другими приводит к подчинению личного интереса общественному.

Для нашего исследования важной является мысль Л. М. Архангельского о том, что личность, ориентированная на общественный интерес, объективна в моральных требованиях, в требованиях к окружающим [4, с. 51].

Действительно, если учитель ориентирован на воспитание нравственного, добродетельного учащегося, то он по определению воплощает в жизнь и общественный интерес — духовное обновление общества. В сфере морали, как подчеркивает Л. М. Архангельский, такой интерес облекается в форму моральных требований, повелений, получивших обобщенное наименование императивов [5, с. 55-56]. Учитель, если он реально ориентирован на воплощение в жизнь такого интереса, предъявляет к себе и к другим моральные требования, выполняет их и требует их выполнения учащимися.

Соглашаясь с Л. М. Архангельским в том, что благородство помыслов и мотивов личности сочетается с гуманностью средств, избираемых

для достижения цели [4, с. 51], заметим, что такое благородство заключается не «в способности к самоотречению и самопожертвованию во имя общих интересов» [4, с. 51], но в том, что, как подчеркивает Н. Гартман, в большом масштабе благородство — это совершенствование жизни исторического этоса, в малом, в отдельном человеке, — особая тенденция идущего вперед. Оно направлено всегда только к группе единомышленников. В благородстве заключена тенденция к непрерывному открытию ценностей. Постоянной же эта тенденция является именно потому, что группа благородных всегда увлекает за собой массы. Все непосредственно постигаемые ценности имеют тенденцию становиться общими [6, с. 384-387].

Такой общей ценностью, объединяющей людей на пути сохранения и созидания нравственных ценностей общества, является ценность духовного общества, которая, если она уже реально воплощена в жизнь, отходит на второй план, помещается в «утаенный план сознания».

Обратимся к идеям С. Ангелова и А. А. Гусейнова, которые осмысливали проблему соотношения личного интереса и общественного в рамках их диалектики, а не в русле доминирующей роли общественных интересов над личными. Анализ показывает, что аспекты изучения данной проблемы у С. Ангелова и А. А. Гусейнова различные. Если С. Ангелов выявляет данное соотношение в зависимости от того, как диалектика личного и общественного интереса отражается в нравственном сознании людей [2, с. 144], то А. А. Гусейнов акцентирует внимание на противоречии между интересом отдельного человека и общим интересом [7, с. 50]. Ученые едины в том, что они осмысливают данную проблему в контексте общественной морали, являющейся продуктом социума со свойственными ему противоречиями.

С. Ангелов отмечает, что на основе диалектики личного и общественного интереса, которая отражается в нравственном сознании, формируются принципы и нормы поведения людей, извлеченные из их опыта, которые затем определяют нравственную практику человека. Мораль является средством социальной ориентации личности и общества, а нравственность отдельного человека есть субъективный момент, но сам этот момент есть не что иное, как осознание личностью своего интереса и сопоставление его с интересами других членов общества, с общественным интересом. Сложность связи этих форм морального сознания объясняется тем, что общественная мораль отражается

в сознании индивида. Мораль по отношению к индивиду является не только объектом отражения, но в известном смысле и критерием моральности самого индивида. Последняя форма весьма своеобразна, потому что общественная мораль — продукт общества со свойственными ему противоречиями [2, с. 144].

Как видим, С. Ангелов в отличие от Л. М. Архангельского ведет речь о сопоставлении личного и общественного интереса, а не о подчинении первого второму. Сопоставление личного интереса с общественным осуществляется в сознании человека, отражающем связь этих интересов, которая, естественно, может порождать противоречия сознания. Эти противоречия в своем развитии, как подчеркивает В. Н. Сагатовский, порождают проблему сохранения культуры, а ее нерешенность чревата культурной катастрофой [8, с. 26].

Такое противоречие, как мы полагаем, возникает тогда, когда учитель или любой другой человек при сопоставлении общественного интереса к духовному обновлению общества с аналогичным личным интересом не в полной мере осознает или совсем не осознает значения такого обновления. Главное же заключается в том, что противоречие между личным и общественным интересом к духовному обновлению общества не является непреодолимым, поскольку каждый из интересов предполагает наличие другого интереса. Таким другим интересом может быть и общественный интерес, и интерес другого человека. В обществе личный и общественный интерес друг без друга не существуют.

Разрешение же учителем противоречий сознания, возникающих в результате сопоставления личного и общественного интереса к духовному обновлению общества, является условием сохранения и созидания нравственных ценностей общества, утверждения в нем идеалов нравственности. Через сопоставление личного интереса с общественным учитель «осознает свою соразмерность с масштабами мира [общества] <...> и одновременно несоответствие между этими масштабами» [8, с. 25], между масштабами общества и личными масштабами. Понимание учителем своей соразмерности с масштабами общества выводит его на осознание и принятие общественного интереса, ибо интерес к духовному обновлению общества не противоречит идее человечности, «без которой отношения людей никогда бы не приобрели человеческого (общественного) характера» [9, с. 23].

Перефразируя мысль А. А. Гусейнова о том, что «социальные интересы врываются

в человека бесцеремонно и основательно, навязывают себя ему» [7, с. 52], скажем, что общий, или общественный, интерес к духовному обновлению общества, если он осознается учителем, навязывает себя ему. Такое навязывание представляет собой, с нашей точки зрения, императив, с которым «должна быть сообразована максима поступка, и, собственно говоря, одну только эту сообразность императив и представляет необходимой» [10, с. 83].

Понимание А. А. Гусейновым того, что общественный интерес навязывает себя человеку, не имеет ничего общего с господством общественного интереса над личным. Господство одного интереса над другим не императив. Го -сподство общественного интереса над личным не позволяет человеку осуществлять свободный, сознательный моральный выбор поступков и ценностей, между тем как «свобода — это сознательный выбор из ряда возможных вариантов поведения» [11, с. 123].

Господство одного интереса над другим в рамках морали не идентично навязыванию интересом себя человеку. Когда речь идет о навязывании интересом себя учителю, то следует иметь в виду, что духовное обновлении общества есть своего рода ориентир, указывающий путь по созиданию ценностей, по утверждению нравственных идеалов. Навязывание не диктат, а побуждение. В рамках морали навязывание есть своего рода тирания, которую «человек должен осуществить в отношении себя самого» [9, с. 277]. Навязывание в морали есть предписание, каким быть учителю, учащемуся, есть повеление, содержащее в себе «такие элементы, которыми люди могут руководствоваться во многих своих действиях» [12, с. 75].

Навязывание общественным интересом к духовному обновлению общества себя учителю предписывает ему быть нравственным, добродетельным.

Анализ исследований Р. Г. Апресяна показывает, что проблема соотношения личного и общественного интереса в настоящее время ставится и решается им в русле качества морали в конкретном обществе, которое (качество) проявляется в ряде показателей: «Первое, обеспечение стабильности и развития общества, гармоничного развития способностей граждан, их готовности содействовать общественному благу и стремлений к личному благу. Второе, насколько успешное стремление каждого к реализации частного интереса оказывается основой для развития блага целого. Третье, насколько общее благо обеспечивается методами, соответству-

ющими смыслу самой идеи общего блага, — справедливыми, то есть не ущемляющими неоправданно ничьих интересов, и гуманными, то есть способствующими развитию частных интересов. Четвертое, насколько она благотворна для реализации индивидами Золотого правила» [13, с. 12-13].

Как видим, Р. Г. Апресян осмысливает проблему соотношения общего и частного интереса в более широком, чем его предшественники, контексте, а именно в контексте того, как стремление каждого реализовать частный интерес оказывается основой для развития блага целого, не ущемляя интересов других. В своих размышлениях Р. Г. Апресян идет не от личного (в терминологии ученого — частного) интереса к благу общего, не от общественного интереса к личному, а от интереса, который содействует общему благу.

Признавая факт наличия противоречий между личным и общественным интересом, Р. Г. Апресян полагает, что главным является не частный или общественный интерес, не их соотносимость друг с другом, а такой интерес, который содействует общему благу. «По логике общественной морали, — пишет Р. Г. Апресян, — благо общего приоритетнее блага частного, и при конфликте различных частных интересов предпочтение следует отдавать тому, что в большей мере содействует общему благу» [13, с. 15].

Возникают вопросы: «Что является благом общего?» и «Что такое благо?». Попытаемся ответить на них. Вначале мы отвечаем на второй вопрос, ибо без понимания того, что есть благо, невозможно ответить на вопрос, что есть благо общего или, в нашем представлении, общее, общественное благо. Ответ на эти вопросы позволит нам впоследствии выявить нравственный феномен, который соответствует смыслу идеи блага общего, общественного блага.

Методологической основой для определения блага в нашей работе являются положения Аристотеля о том, что благо есть то, к чему человек стремится, есть цель, которая, будучи желанна сама по себе, есть собственно благо, и положения Н. Гартмана о том, что благо есть нравственная ценность.

При определении блага, общего (общественного) блага, следует иметь в виду не абстрактные стремления людей и не абстрактные цели, но конкретные стремления и цели, достижение которых обеспечит жизнь сообща в меняющемся мире. Стремление человека к жизни среди себе подобных есть его стремление к жизни сообща. Одним из ориентиров такой жизни

является ценность духовного обновления общества, а духовно обновленное общество есть желанная для человека и для общества цель, которая и есть, говоря словами Аристотеля, «собственно благо».

Данная ценность в настоящее время представляет значение для современного общества и современного человека. Нравственное благо, в нашем случае ценность духовного обновления общества, как подчеркивает Н. Гартман, фундировано ценностью ситуации [6, с. 376]. Такой ценностью ситуации, которая намечается как цель, является ситуация духовно обновленного общества. Ценность ситуации «дает интенции [учителя] направление» [6, с. 376] деятельности. В качестве же цели акта как такового полагается ценность духовного обновления общества. Учитель, сохраняющий и созидающий духовные ценности общества, утверждающий в нем идеалы морали, воспитывает нравственного, добродетельного учащегося. Тем самым педагог делает благо для учащегося, для общества. Такой учитель является нравственным человеком. «Если сказать, — пишет Н. Гартман, — "кто-то делает благо", то в этом у-же двойственность: 1) он производит благо и 2) он в этом производстве является благим. Речь объективирует благо личности и одновременно субъективирует предмет» [6, с. 376].

Ценность духовного обновления общества, занимающая свое место на ценностной шкале, является мотивом деятельности учителя по воспитанию нравственного, добродетельного учащегося. Воспитывая такого учащегося, учитель тем самым изменяет сложившуюся в обществе социально-нравственную ситуацию. Гово-ря о том, что ценность духовного обновления общества занимает свое место на ценностной шкале, мы имеем в виду не ее место в иерархии

Библиографический список

ценностей, а ее значение для учителя, учащегося и общества. «Если ценности вообще обладают идеальным в-себе-бытием, то их значимость исключительно абсолютна, никоим образом не относительна. Она в этой связи не может быть иерархизирована» [6, с. 296].

Более того, ценность духовного обновления общества, постигаемая разумом человека, стремящегося к совершенству, если она осознается им как значимая для него, уже не требует никакой доказательности «о причинах ее значимости» [14, с. 129]. Ценность духовного обновления общества очевидна, а потому интеллигибельна. Она не требует никого доказательства своей значимости для людей и общества: «Перед лицом очевидного, — пишет Д. Гильдебранд, — постоянно требовать доказательства, спрашивать, почему дело обстоит именно так, — это не признак того, что человек стремится к более основательной интеллигибельности, а, напротив, признак неспособности понять сущность очевидного и интеллигибельного» [14, с. 128]. Если мы хотим объяснить, почему ценность духовного обновления общества представляет значимость для учителя, «мы с необходимостью предполагаем существование значимого самого по себе» [там же].

Ценность духовного обновления общества есть общественное благо, или благо общего, источником которого является и общественный, и личный, или частный, интерес учителя, любого человека, осознающего свою ответственность перед будущими поколениями. При этом личный интерес учителя имеет общественное происхождение. Итак, мы определили благо, каким является приоритетная в современной социально-нравственной ситуации ценность духовного обновления общества.

1. Муравьев, В. Н. Овладение временем : избранные философские и публицистические произведения [Текст] / В. Н. Муравьев. — М. : РОССПЭН, 1998. — 320 с.

2. Ангелов, С. Марксистская этика как наука [Текст] / С. Ангелов. — М. : Прогресс, 1973. — 264 с.

3. Рыбакова, Н. В. Моральные отношения и их структура [Текст] / Н. В. Рыбакова. — Л. : ЛГУ, 1974. — 120 с.

4. Архангельский, Л. М. Социально-этические проблемы теории личности [Текст] / Л. М. Архангельский. — М. : Мысль, 1974. — 221 с.

5. Архангельский, Л. М. Курс лекций по марксистско-ленинской этике [Текст] / Л. М. Архангельский. — М. : Высшая школа, 1974. — 318 с.

6. Гартман, Н. Этика [Текст] / Н. Гартман. — СПб. : Владимир Даль, 2002. — 707 с.

7. Гусейнов, А. А. Социальная природа нравственности [Текст] / А. А. Гусейнов. — М. : МГУ, 1974. — 159 с.

8. Сагатовский, В. Н. Философия развивающейся гармонии (философские основы мировоззрения). В 3 ч. Ч. 1. Введение : философия и жизнь [Текст] / В. Н. Сагатовский. — СПб. : СПбГУ, 1997. — 224 с.

9. Гусейнов, А. А. Этика [Текст] / А. А. Гусейнов, Р. Г. Апресян. — М. : Гардарики, 1998. — 472 с.

10. Кант, И. Критика практического разума [Текст] / И. Кант. — СПб. : Наука, 1995. — 528 с.

11. Шишкин, А. Ф. О некоторых философских проблемах этики [Текст] / А. Ф. Шишкин, К. А. Шварцман // Предмет и система этики. — М. : Ин-т философии АН СССР ; София : Ин-т философии БАН, 1973. — С. 92-131.

12. Лапина, Т. С. Социальные функции морали [Текст] / Т. С. Лапина // Мораль и этическая теория. — М. : Наука, 1974. — С. 50-105.

13. Апресян, Р. Г. Понятие общественной морали (опыт концептуализации) [Текст] / Р. Г. Апресян // Вопросы философии. — 2006. — № 5. — С. 3-17.

14. Гильдебранд, Д. Этика [Текст] / Д. Гильдебранд. — СПб. : Алетейя, 2001. — 569 с.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.