CC BY
18чибилёв а.а., левыкин с.в. целина, разделенная океаном (актуальные заметки о судьбе степей северного полушария).
(СТЕПНОЙ БЮЛ., 1998. № 1. С. 3-9).
При изучении истории земледелия в Северном полушарии обращает на себя внимание факт синхронного сельскохозяйственного освоения степей России и прерий Северной Америки. Начав практически одновременно варварскую, бессистемную распашку степей и прерий, а также уничтожение древесно-кустарниковой растительности в степной области, в России и в Америке уже на рубеже XIX и ХХ веков имелись все предпосылки для первого в мире глобального экологического кризиса, вызванного массовой распашкой целины. Именно близость его наступления породила в России новое научное направление - степное природопользование, выразившееся первоначально в учении В.В. Докучаева о степях, подхваченное и развитое его многочисленными учениками.
В Америке пик экологического кризиса, вызванного продолжающейся распашкой Великих Равнин, пришелся на 30-е годы нынешнего столетия. Даже людям далеким от экологии известны пыльные бури, бушевавшие над Великими Равнинами, в результате чего в сознании американцев произошел перелом, в корне изменилось отношение к прериям, и они на основании российских идей провели реставрацию прерий. Мы же спустя всего несколько десятилетий, игнорируя печальный опыт США, подняли свою целину и спровоцировали в 60-х годах свой экологический кризис, по масштабам не уступающий американскому.
Неблагоприятные социально-экономические и экологические последствия кризиса, вызванного распашкой целины, мы переживаем и сегодня. США переняли у нас научные основы рационального степного природопользования, что в значительной мере способствовало построению самого передового в мире сельского хозяйства, завоевавшего мировые рынки. Мы же по американскому сценарию за короткий срок распахали гигантские площади и, помимо экологических катаклизмов, попали в зависимость от экспорта сельхозпродукции.
Обратимся к истории.
Колонизация американских прерий является классическим примером непродуманных, хищнических действий человека по отношению к природе, а также наглядно иллюстрирует, что своевременные и решительные действия в масштабах страны, основанные на принципах рационального землепользования, могут в короткий срок изменить ситуацию в лучшую сторону.
Освоение Великих Равнин имело очень важное значение для США, для истории развития страны и становления американской нации как таковой. Хозяйственное освоение Великих равнин Северной Америки, расположенных в центре континента, происходило в несколько этапов.
На первом этапе пионеры-переселенцы истребили более 100 млн. голов диких копытных - бизонов и вилорогов, разгромили равнинных индейцев и лишили их земель, вытеснив в резервации. Колонизацию ускорило строительство трансконтинентальной железной дороги. Таким образом, был подготовлен плацдарм для земледельческого штурма прерий.
Следующий этап (1880-1910 гг.) ознаменовал собой земледельческое освоение высокотравных прерий с годовым количеством осадков 600-700 мм в год. Основываясь на частной собственности на землю (согласно закону 1862 г.) американские фермеры создали знаменитый пшенично-кукурузный пояс Америки, позволивший ей в дальнейшем выйти в мировые лидеры по производству сельхозпродукции.
Начавшаяся в 1914 году мировая война вызвала резкое повышение цен на зерно. Необходимо было кормить свою армию и армии союзников. Было заново распахано 16 млн. га низкотравных прерий, отличавшихся более засушливым климатом. Тем самым хищническая распашка почв в США достигла своего апогея. Было окончательно нарушено
экологическое равновесие прерий, началась великая засуха. Травы на перегруженных пастбищах были стравлены скотом до поверхности почвы, глубокие вспашки полностью нарушили структуру пахотных почв.
Комплекс этих негативных процессов вызвал невиданные в истории страны бури, бушевавшие в 1934-35 годах над Великими Равнинами. Центральные штаты представляли собой «пыльную чашу». Фермеры были разорены и бежали на восток страны, чтобы пополнить армию безработных и обездоленных людей. Таким образом, «пыльная чаша» усугубила и обострила социально-экологический кризис в стране. Пострадало 36 млн. га земли, большинство из которых стало непригодно для земледелия. Убытки исчислялись многими миллиардами долларов.
Столь значительные природные катаклизмы произвели революцию в сознании американцев. В стране развернулась кампания по спасению почвы и природных прерий вообще. Была принята и успешно осуществлена государственная программа, положения которой были полностью созвучны с учением российских ученых степеведов.
Главным направлением этой программы было ежегодное обращение в залежь и залужение эрозионноопасных земель, в сочетании с созданием и реконструкцией защитных лесных насаждений. В конечном итоге, американцы восстановили свои низкотравные прерии при помощи фитомелиорации и в настоящее время используют их, в основном, в качестве отгонных пастбищ, где на ранчо сосредоточено около 25 млн. голов крупного рогатого скота. Сегодня земледелие в США распространяется на запад до изопахиты - 400 мм атмосферных осадков в год.
Низкотравные прерии (аналог наших сухих степей) имеют значение, в основном, как кормовая база для молодняка мясных пород скота. Молодняк закупается в восточных штатах, где мало весенне-летних выпасов, и выпасается по загонной системе до глубокой осени. В октябре скот, откормленный на естественных пастбищах, идет своим ходом по скотопрогонам обратно на восток страны, где в массе забивается. Зимой мясо хранится в морозильных камерах, что дает возможность обойтись без дорогого стойлового содержания. Такая система организации отрасли мясного скотоводства оправдана как экономически, так и экологически. Она исключает дорогостоящую ежегодную обработку почвы под культуры и заготовку сена и фуража на зиму, сохраняя при этом биоту прерий.
Наглядный тому пример - рост численности американского бизона, находившегося одно время на грани исчезновения. Благодаря мерам охраны, своевременному созданию национальных парков и возрождению пастбищ, в настоящее время его численность превысила 100 тыс. голов, причем основное поголовье находится на землях фермеров и им же принадлежит. Это позволяет в наибольшей степени использовать емкость пастбищ. Сегодня несколько тысяч диких бизонов снова кочуют по обширным низкотравным прериям Дальнего Запада США. Они ежегодно в поисках новых выпасов совершают миграции по тропам своих предков, хотя, конечно же, не такие грандиозные, как прежде.
Вернемся из Америки на территорию России. Интенсивное земледельческое освоение черноземной полосы России началось нарастающими темпами в начале XIX столетия, что позволило ей выйти к середине века в лидеры на международном хлебном рынке. Особенно активизировался этот процесс в результате крестьянской реформы 1861 года.
Однако, уже начиная с 90-х годов XIX века в степной зоне России происходит резкое ухудшение социально-экологического положения, деградация почвенного покрова в результате частых неурожаев и засух. Основные причины: сплошная распашка, сведение лесов; как следствие - рост оврагов, развевание песков, смыв гумусового слоя.
Именно в этот период в России зарождается новое научное направление - степное природопользование, основоположниками которого были ученые-исследователи: Докучаев. Талиев, Измаильский, Костычев, Тимирязев, Воейков, Бородин, Алехин. В те годы настойчиво звучали их призывы не дать окончательно погибнуть степному ландшафту. Академик И.П. Бородин писал, что «именно степь, девственную степь, мы рискуем потерять 48 ВОПРОСЫ СТЕПЕВЕДЕНИЯ
скорее всего». В.В. Докучаев создал знаменитую «Каменную степь», где смоделировал процессы оптимального степного природопользования. Первое, что он сделал - это перевел в залежь «для лечения почвы» 200 га наиболее эродированных земель. И сегодня «Каменная степь» является своеобразным культурным оазисом черноземной полосы, выделяясь на фоне окружающих хозяйств как урожайностью посевов, так и сохранением биоразнообразия степей. Именно идеи отечественных естествоиспытателей и их помыслы были впоследствии применены за океаном, в США, а Россию постигла волна революций, войн. разрухи, когда было не до проблем степного ландшафта. В период построения нового общества заветы ученых докучаевской школы были использованы политическим руководством при разработке природопокорительской доктрины.
В результате экстенсивного развития сельского хозяйства в 30-е годы распашка в степной зоне европейской части СССР достигла своего предела. Результат - пыльные бури над Сальскими степями. Но, несмотря на это, строятся планы распашки восточной целины. Начавшаяся война несколько отодвинула сроки ее подъема.
После войны сельское хозяйство европейской части страны было разрушено. К разрухе добавилась засуха 1947 года. Комплекс этих негативных процессов заставил руководство страны обратиться к трудам классиков российского степеведения и заняться экологическим обустройством европейской части степной зоны СССР.
20 октября 1948 года Совет Министров СССР и ЦК ВКП(б), основываясь на опыте Института земледелия центрально-черноземной полосы им. В.В. Докучаева (Каменная степь), принимает Постановление «О плане полезащитных лесных насаждений, внедрения травопольных севооборотов, строительства прудов и водоемов, для обеспечения высоких и устойчивых урожаев в степных и лесостепных районах европейской части СССР». Это и был известный «сталинский план преобразования природы».
Работы по выполнению постановления развернулись с большим энтузиазмом с осени 1948 года. Однако созидательным планам экологической реставрации степной зоны не суждено было сбыться. При смене руководства страны весной 1953 года политика в области сельского хозяйства была полностью пересмотрена. Травопольная система земледелия была подвергнута критике, как не отвечающая хозяйственным интересам социализма, и запрещена. Весной 1953 года ликвидируются лесозащитные станции и другие научно-технические подразделения, занимающиеся лесо- и фитомелиорацией, а вскоре был прекращен уход за уже созданными лесными культурами. Но самое печальное, что новое руководство для подъема сельского хозяйства выбрало путь быстрой и массовой распашки целины в азиатской части СССР - этого последнего крупного земельного резерва страны.
Мартовский пленум 1954 года утвердил аграрную политику, ставшую роковой для степного ландшафта. Осваивать восточную целину призвали в основном комсомол - городских молодых людей, весьма далеких от сельского хозяйства, а тем более от идей рационального природопользования. Игнорируя рекомендации классиков степного природопользования и почвоведения, пренебрегая мировым опытом (именно в это время в США наиболее активно шел процесс экологической реставрации низкотравных прерий), страна начала невиданную в истории цивилизации распашку целинных степей. И мы в этом весьма преуспели, выйдя в абсолютные мировые лидеры по темпам и масштабам распашки новых земель.
На целое десятилетие целина стала центром экономической политики страны. Основными достижениями считались поднятые сверх плана и срока дополнительные гектары целины. Была развернута настоящая беспощадная охота за целиной, в результате чего за 1954-1963 гг. удалось распахать все пахотнопригодные в техническом плане земли в степной зоне. Площадь поднятой целины превысила 42 млн. га, при первоначальном плане в 13 млн. га.
С практической и научной точки зрения освоение восточной целины (учитывая ее природу) должно было сводиться к осторожному, выборочному освоению черноземных
почв под зерновые культуры и каштановых почв для развития мясного скотоводства. Но при освоении целины были допущены стратегические ошибки и просчеты, основным из которых явилась сплошная распашка каштановых почв сухих степей на площади около 20 млн. га. Таким образом, мы полностью повторили горький опыт североамериканцев начала XX века.
В результате осуществления этого проекта степной ландшафт был полностью уничтожен и заменен на сельскохозяйственный со всеми вытекающими последствиями.
Степной тип растительности на зональных полнопрофильных почвах стал самым редким в стране. Отдельные сохранившиеся популяции степных растений, некогда доминировавших на огромных пространствах, деградировали под влиянием перевыпаса (ставшего следствием хронической нехватки пастбищ). Во время целинной эпопеи не было создано ни одного заповедника. Наоборот, уже существующие были закрыты, а их территория распахана. Были распаханы также научные стационары Академии наук.
Удаление степного травостоя, глубокая вспашка вызвала массовую дефляцию, от которой только в бывшем Целинном крае к 1960 году пострадало более 9 млн. га вновь освоенных земель. Поистине планетарный характер имели пыльные бури середины 60-х, пронесшиеся над степями СССР
Меры, конечно, были приняты - в ряде районов внедрена безотвальная обработка почвы. Но не было сделано главное: дефляционно-опасные земли не были выведены из состава пашни. На это просто не хватило политической воли.
Напротив, в 70-80-е годы под видом коренного улучшения земель было распахано под монокультуры еще несколько млн. га щебенчатых, солонцеватых и прочих не пригодных для земледелия почв. Этот процесс продолжался вплоть до начала 90-х годов.
Существующая сегодня на целине система земледелия является почвозатратной. Только в Северном Казахстане исходные запасы гумуса составляли 4,3 млрд. т. Из них в целинной пашне безвозвратно утрачено за счет различных видов эрозии 1,2 млрд. т или 28,3%. Применяемая система чистых паров на площади до 20% приводит к «сжиганию» гумуса. От так называемой биологической эрозии разложилось 0,7 млрд. т гумуса и выделилось при этом в атмосферу не менее 1 млрд. т углекислого газа. Таким образом, советская целина внесла свой весомый вклад в «парниковый эффект» планеты. Для создания бездифицитного баланса гумуса на целине необходимо ежегодно вносить в почву не менее 150 млн. т навоза. Современное поголовье скота способно обеспечить производство навоза чуть более 60 млн. т в год. При таком соотношении растениеводства и животноводства, даже при условии внесения всех имеющихся сейчас органических удобрений, интенсивные технологии возделывания зерновых возможны только на половине целинной пашни.
Сплошные массивы вспаханной почвы, имея темный цвет, сильно нагреваются и провоцируют засуху, которая при хроническом проявлении стала причиной аридизации всей степной зоны, вызвав значительное усыхание рек и озер. Массовая распашка сказалась и на состоянии животного мира степной зоны. Подорваны, а местами полностью уничтожены запасы ценных охотничье-промысловых видов животных. Преданием стала столь широко практикуемая в прошлом увлекательная охота на степную дичь: дрофу, стрепета, серую куропатку, перепела, кречетку. Ареал сурка, некогда сплошной, распался на ряд изолированных популяций. Сайгак оттеснен в полупустынную зону.
В результате продолжительного культивирования монокультур природа потеряла способность к саморегуляции, в результате чего сорняки и фитопатогенные вредители в целинных районах стали реальной угрозой для земледелия.
К неблагоприятным социально-экономическим последствиям следует отнести бедственное положение, в котором находятся в настоящее время зерновые хозяйства, созданные в сухостепной зоне. Располагаясь в неблагоприятных для ведения богарного земледелия условиях, эти хозяйства имеют низкую урожайность, порой не окупающую затраты на производство зерновых культур. 50 ВОПРОСЫ СТЕПЕВЕДЕНИЯ
В зоне сухой степи урожайность зерновых составляет 3,5-8,5 центнеров с гектара и неравномерна по годам. Экономически оправданная урожайность на конец 80-х годов составляет 7,5 центнеров с гектара, и поэтому большинство зерновых хозяйств в этой зоне убыточны и существовали на дотации государства. Особенно это стало ярко выражено с началом проведения экономических реформ в странах СНГ, начиная с 1992 года. Положение хозяйств стало окончательно кризисным, что вызвало волну миграции из целинных районов Казахстана.
Распашка 20 миллионов гектаров каштановых почв не решила для страны зерновую и белковую проблемы. Распахав целину, СССР, начиная с 1964 года, ежегодно импортировал 25-40 млн. т зерна, большая доля которого шла на фураж. Такой дорогой ценой обернулись уничтоженные пастбища, прежде служившие базой для развития традиционно рентабельной отрасли сухостепного сельского хозяйства - мясного скотоводства. Лишившись дешевых естественных пастбищ, скот был переведен на дорогое стойловое содержание, зависящее от продукции полеводства. Животноводство стало дотационной, хронически убыточной отраслью. По расчетам казахстанских ученых, перевод 10 млн. га убыточной пашни сухостепной зоны в пастбищные угодья, помимо решения экологических проблем, может дать ежегодный экономический эффект 2 млрд. рублей в год, в ценах конца 80-х годов.
Освоение новых земель происходило в зоне рискованного земледелия с суровыми климатическими условиями, а вместе с тем, практически одновременно, продолжался процесс запустения Центральной России - исторической житницы, из-за оттока на восток больших людских и материальных ресурсов. Люди переселялись из обжитых мест, где природные условия значительно благоприятнее для существования русскоязычного населения и ведения богарного земледелия, в совершенно необжитые места с резко континентальным климатом и непривычными природными условиями. Для большинства переселенцев восточные степи так и не стали новой родиной, они вернулись на старые места. Особенно этот процесс активизировался в наши дни.
Другой немаловажный моральный аспект освоения целины - это отсутствие у переселенцев естественно-исторических традиций степного природопользования. Уничтожение степного ландшафта, истребление флоры и фауны поставили целинные регионы на грань экологической катастрофы. Так расправляться с природой может только чужеземец. За несколько десятилетий земледельческого освоения степная природа Заволжья, Урала и Казахстана деградировала сильнее, чем Средняя полоса России за столетия существования здесь развитого сельского хозяйства.
Целина, как реальный природно-хозяйственный комплекс, представляет собой в настоящее время социально-этнографическую и экологическую антисистему.
Сложившийся в советское время аграрно-производственный комплекс существовал до последнего времени лишь благодаря беспрецедентным темпам ограбления накопленных биосферой природных ресурсов и политическим амбициям отдельных государственных лидеров, и поэтому при проведении реальных экономических реформ обречен.
Это особенно наглядно проявилось в последние годы в связи с крахом административно-командной системы в странах СНГ, а проводимые реформы значительно усугубили основные противоречия целинных регионов, особенно в зоне сухой степи. Xозяйства терпят убытки, возникли сложности с уборкой, вывозом, реализацией зерна, нет возможности обновления машинно-тракторного парка. В почву перестали вносить удобрения, нарушились основные звенья дорогостоящей технологии «сухого земледелия». Началось стихийное сокращение посевных площадей.
Ситуация, сложившаяся на целине в первой половине 90-х годов, была объективно оценена учеными и практиками, работающими в области степного природопользования. Анализ ситуации и конкретные предложения нашли свое отражение в резолюциях научно-практических конференций, посвященных 40-летию освоения целины. Особенно активно эта проблема обсуждалась в Оренбургской области. Актуальность поставленных задач
привела к организации в г. Оренбурге единственного в странах СНГ академического Института степи.
Разработанная Институтом степи УрО РАН концепция степного природопользования предусматривает частичное восстановление степного ландшафта на экосистемном уровне с одновременным переводом низкобонитетной пашни в пастбищно-сенокосные угодья, сконцентрировав при этом производство зерновых на лучших землях, с применением передовых технологий их возделывания.
Правовая основа для начала практических действий в этой области существует в виде «Положения о порядке консервации деградированных сельскохозяйственных угодий и земель, загрязненных токсичными промышленными отходами и радиоактивными веществами» (утверждено Постановлением Правительства РФ от 5.08.1992 г. № 555). Сегодня требуется разработка механизма реализации данного документа. Пока же эти процессы идут стихийно, без научного обоснования. И по сей день отсутствует государственная программа в области степного природопользования. Здесь уместно было бы вспомнить опыт восстановления американских прерий или «сталинский план преобразования природы».
Одна из причин, препятствующих реализации - отсутствие средств на залужение земель. Кроме того, переводу нерентабельной пашни в залежь мешают прежние стереотипы мышления, а также инертность в области структурного реформирования сельскохозяйственного производства.
В качестве конкретного примера можно привести Оренбургскую область. При научно-обоснованном плане распашки целины 800 тыс. га, было распахано около 2000 тыс. га. За десятилетия непрерывной экстенсивной эксплуатации 1200 тыс. га (Климентьев, 1997) пахотных угодий области утратили свое плодородие и подлежат консервации. Облкомзем, основываясь на морально устаревшей инструкции начала 80-х годов, выделяет около 300 тыс. га таких земель. Однако, согласно официальной статистике, начиная с 1990 г., в области залужено всего около 134 тыс. га низкобонитетной пашни.
В заключение можно добавить, что решить проблему эффективной консервации земель в степной зоне стран Северной Евразии возможно. Возможно и успешное восстановление биологического разнообразия степей, так же, как это произошло с родственными им прериями за океаном. И не последнюю роль в этом процессе могут сыграть неправительственные общественные организации, объединяющие людей, которым небезразлична судьба степей, концентрирующих научные мысли, идеи и проекты, а также основное условие их реализации - материальные ресурсы. К примеру, на Южном Урале большую роль в консолидации сил по созданию первого в России степного заповедника «Оренбургский» сыграл Оренбургский отдел Русского Географического общества (РГО). На его базе в 1997 году создан общественный фонд «Возрождение оренбургских степей».
Хочется верить, что целенаправленные и согласованные действия общественности и государственных структур в деле оптимизации степного природопользования уже в обозримом будущем принесут свои позитивные плоды. Сельское хозяйство станет экологически более безопасным и рентабельным, и только тогда на целине сложится устойчивое население, учитывающее вековые традиции коренных народов, основанные на неистощительном природопользовании, имеющее свою культуру, традиции, общность экономической жизни, которые будут соответствовать вмещающему их степному ландшафту.
