108ИЗ ИСТОРИИ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ
Н. Г. Юркин
ЦЕЛИ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ ПЕТРА I В СФЕРЕ ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБУЧЕНИЯ
Введение
В научной литературе установилась точка зрения, согласно которой в первой четверти XVIII столетия Петр I начинает создавать систему образования в соответствии с европейскими стандартами. Это подчеркивали еще дореволюционные исследователи1. Сохраняется такая позиция и сегодня. Например, М. П. Вой-теховская и Ю. В. Куперт указывают, что период правления Петра I ознаменовал переход нашего государства от «древней Руси» к «новой России», сопровождавшийся европеизацией многих сфер жизни, в том числе были заложены и основы современного европейского образования2. Подобное мнение основано прежде всего на том, что во время «Великого посольства» Петр познакомился с европейской системой образования и это оставило глубокий след в душе юного царя.
Однако краткость визита вряд ли позволила Петру Алексеевичу глубоко проникнуть в особенности организации системы образования в Европе. Кроме того, определенные сомнения в западноевропейском характере модернизации русского образования в XVIII в. порождает и тот факт, что Лейбниц, с которым
© Юркин Н. Г., 2019
Юркин Николай Георгиевич — кандидат исторических наук, доцент, доцент кафедры теории управления Ивановского филиала Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ. n_yurkin@mail.ru
Yurkin Nicolay Georgievich — candidate of historical sciences, docent, associate professor of the departmentof theory of management of the Ivanovo branch of The Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration.
во время этого путешествия Петр I познакомился и позднее консультировался по поводу учреждения Петербургской академии наук, в течение своей жизни являлся критиком устройства университетов, «развивая и поддерживая конкурирующие формы объединения ученых»3. Не случайно в своих письмах он подчеркивал, что у Петра есть «счастливая возможность» заимствовать всё лучшее в области образования не только из Европы, но и из Китая4.
Интересно в связи с этим выяснить вопрос о тех целях, которые преследовал в своей образовательной политике Петр I. Задачи данной работы заключаются в следующем. Прежде всего, попытаемся осветить отношение Петра и его соратников к вопросам заимствования элементов западной культуры для разработки образовательной политики в России. Далее проанализируем особенности становления профессиональных школ первой четверти XVIII в. по их направленности. Это даст основу для изучения тактической политики Петра I в области образования5.
Для решения указанных задач использовались нормативно-правовые акты, деловая и личная переписка того времени, источники личного происхождения, а также один из первых в России сборников статистической информации — издание И. К. Кирилова6. Поставленная задача предопределила методологию работы, которая представлена историко-хронологическими, историко-сравнительными и сравнительно-правовыми методами исследования, с учетом принципов историзма, объективности и научного подхода к рассмотрению изучаемых проблем.
Запад как ориентир в образовательной политике
Прежде всего отметим, что определенное «очарование» Западом у Петра I имело место. Некоторые исследователи утверждают, что «путешествия за границу... сделали для Петра понятным смысл западной культуры, помогли ему разобраться в наиболее пригодных формах и средствах перенесения этой культуры в родную стихию»7. Однако мы не можем согласиться полностью с такой позицией. Как указывалось выше, краткий срок пребывания Петра в зарубежных странах во время «Великого посольства» вряд ли позволил ему досконально изучить все аспекты «смысла западной культуры». Кроме того, нужно учитывать,
что и цели, которые ставились перед ним, были весьма разнообразны и включали в себя, прежде всего, дипломатические8. Это еще больше сокращало время, которое Петр I мог посвятить изучению внутреннего устройства системы образования на Западе. Мы согласны с Василием Осиповичем Ключевским, который отмечал: «.у Петра не было ни охоты, ни досуга всматриваться в политический и общественный порядок Западной Европы. он прежде всего забежал в мастерскую ее цивилизации и не хотел идти никуда дальше.»9. Петр во время своего путешествия увидел лишь внешнюю оболочку западного мира, не углубляясь в детали, поэтому и его представления о системе образования были весьма отрывочными.
Тем не менее можно говорить о том, что цель использования зарубежного опыта в реформах различных сфер жизни Российского государства ставилась. Несмотря на лаконичность нормативных актов того времени, законодатель пытался декларировать свои цели уже при организации учебных заведений. Например, в Указе об учреждении навигационной школы подчеркивается, что это делается «ревнуя древле бывшим греко-православным пресветло-самодержавным монархам, премудро-управляющим во всяком усмотрении государствие самодержавия своего и иных в Европе ныне содержащихся и премудро тщательно управляемых государствий пресветло-державнейшим монархом же и речи посполитых управителям»10.
Подспудное желание сравняться с европейскими странами, в том числе и по уровню образования, можно увидеть и в других источниках этого периода. В частности, в начале 1700 г. в Жалованной грамоте, дающей купцу И. Тессиигу привилегию на печать и торговлю в России книгами, подчеркивается, что содержание этих книг должно служить «превысокому имени и всему Российскому Нашему Царствию, меж Европейскими Монархи к цветущей наивящей похвале...»11.
Обратим внимание, что западный мир воспринимался если не с преклонением, то с уважением и удивлением и соратниками Петра I. В частности, В. Я. Уланов указывает, что «чужие государственные порядки наводили русских людей на не совсем выгодные для отечества мысли». Это, как он полагал, «видно
из описания гр. Матвеевым государственного строя Франции, который ему показался идеальным по сравнению с Россией»12.
Другой пример, Ф. С. Салтыков в своем письме к государю указывал, что он предпринял попытку выписать из законодательства Англии и других стран тезисы, направленные на совершенствование российской системы управления, в том числе и «всенародное обучение во всяких свободных науках и во всяких художествах может исправиться и сравнятися в краткое время со всеми лучшими европейскими государствы»13.
Однако напрямую заимствовать всё лучшее из Европы не планировалось, не случайно корреспондент Петра I подчеркивает, что он отбирал только то, что «приличествует токмо самодер-жавствию, а не так как республикам или парламенту»14. Здесь уже виден пример критического подхода к элементам западной культуры. Хотя данный документ и представлен в виде письма, тем не менее, он скорее носит форму официального отчета о деятельности. Это позволяет предположить, что такое критическое осмысление западной действительности было не только инициативой Ф. С. Салтыкова, но и выполнением конкретного поручения государя. Уместно вспомнить, что и сам Петр I далеко не всё, встречавшееся ему на Западе, оценивал позитивно. Например, находясь в Англии, он проявлял живой интерес к ее государственному устройству и даже лично посетил парламент. Но, как отмечал А. Б. Соколов, этот визит царя в парламент явно не относился к числу самых сильных его впечатлений, поскольку «слишком далеки английские порядки, право и государственное устройство от государственных норм России, от того, что Петр мог считать для себя образцом»15.
Таким образом, строительство системы образования по западному образцу не являлось целью государства в этот период. Даже если Петр Алексеевич и его соратники задумывались об этом, то лишь как о стратегической задаче на дальнюю перспективу. Не случайно в разговоре с П. М. Апраксиным уже на закате своей жизни Петр I повторил давнюю мысль, что, «оградя отечество безопасностию от неприятеля, надлежит стараться находить славу государству чрез искусство и науки» (курсив мой. — Н. Ю.)16. Развитие наук, по мнению царя, возможно лишь после решения внешнеполитических проблем. В реальной же политике
Петра I заимствования носили утилитарный характер. Речь не шла о механическом копировании западных образцов, а лишь об использовании отдельных элементов системы образования, которая существовала на Западе, для решения стоящих перед государством практических задач. Суть этих задач можно понять при рассмотрении особенностей исторического становления профессиональных школ в первой четверти XVIII столетия.
Формирование военно-учебных заведений
Одним из первых профессиональных учебных заведений становится школа «мореходных хитростно искуств учению» (далее — навигационная школа), которая открывается в 1701 г.17 Иногда, ссылаясь на упоминание об этом училище биографа Петра, И. И. Голикова18, днем его основания считают 15 августа 1699 г., когда государь якобы поручил это дело А. Д. Фарвар-сону19. Есть свидетельства, что подобные школы создавались и в других городах. Например, И. И. Неплюев в своих записках упоминает Нарвскую школу, «в которой учителем был навигатор Митрофан Михайлов, сын Кашинцов, а директорами над оной были обер-комендант Кирилл Алексеевич Нарышкин, комендант Василий Григорьевич Титов»20. Из записок С. Мордвинова становится известным о подобной школе в Ревеле21. Ф. Веселаго пишет, что в период с 1701 по 1715 г. в «нескольких городах заведены небольшие Адмиралтейские школы»22. Отрывочность данных сведений не позволяет нам судить о них более подробно. Численность учеников Московской школы быстро увеличивалась: уже к середине 1702 г. она достигла 200 человек, а в 1711 г. только учеников, получавших «кормовые деньги», насчитывалось 50623. Но фактически их было еще больше24.
Впоследствии на базе ее старших классов, которые были переведены в Санкт-Петербург, была учреждена Академия Морской гвардии25. Академию разместили в доме Кикина на месте нынешнего Зимнего дворца, «который вначале отделали на скорую руку, пристроили к нему несколько мазанок; окончательно же достраивали его летом 1718 года»26. С этого времени навигационная школа в Москве (вернее, ее начальные классы) превратилась в подготовительное для академии учебное заведение27.
Впрочем, данная точка зрения нуждается в уточнении. Судя по документам навигационной школы, в нее принимались люди разного чина, кроме «шляхетства»28, в то время как в Морской академии, что будет показано ниже, набирались исключительно дворяне. Поэтому навигационная школа стала базой для Морской академии только на период ее создания.
В одном из писем генералу Апраксину Петр подчеркивал, что «не точию морскому ходу нужна сия (навигационная. — Н. Ю) школа, но и артиллерии и инженерству»29. Позднее предпринимаются усилия по обустройству самостоятельных учебных заведений данного профиля. Надо сказать, что первая попытка организации артиллерийско-инженерной школы произошла в то же время, что и навигационной. В указе 1701 г. было «велено на новом пушечном дворе построить деревянные школы и в тех учить пушкарских и иных посторонних чинов детей их словесной и письменной грамоте и цифирю и иным инженерным нау-кам...»30 (хотя, по некоторым данным, еще в 1698 г.31). Впрочем, долго она не просуществовала. Уже летом 1702 г. часть школьников были направлены в Псков для зачисления бомбардирами в полк, другие стали учениками различных мастеров Артиллерийского приказа, третьи были командированы в Берлин и еще пятеро отправлены в Аптекарский приказ для учебы в медицинской школе32. Поэтому историю этих учебных заведений следует рассматривать с учреждения самостоятельных Инженерной (1712 г.)33 и Артиллерийской школ (1713 г.)34. Указ 17 марта 1719 г. предписывал перевести инженера-учителя и школьников «всех, сколько их в той школе ныне обретается... с надлежащими их инструменты и со всем, что при них есть» в Санкт-Петербург35. Впрочем, это не означало ликвидации Московской инженерной школы. Сенатский указ 1724 г. свидетельствует, что в 1719 г. выслано было 74 человека, «а на их места набраны вновь 100 человек»36. Поэтому вплоть до этого указа в России существовали две инженерные школы — Московская и Санкт-Петербургская, общая численность составляла 174 студента. В Артиллерийской школе, по данным 1727 г., обучалось 90 учеников37. При этом артиллерийская и инженерные школы давали своим воспитанникам общеобразовательные и профессиональные знания и умения, что сыграло важную роль в подготовке
младших артиллерийских специалистов и командных кадров38. Создавались и учебные заведения, направленные на подготовку гражданских специалистов.
Учебные заведения для подготовки
гражданских специалистов
В начале XVIII в. возникает школа иностранных языков при Посольском приказе39. Параллельно с ней продолжают действовать созданные в XVII столетии частные школы, где изучались иностранные языки. В них на обучение отправляли своих людей различные ведомства40. О том, что эти школы сохранились в начале XVIII в. есть свидетельство: в 1716 г. из «Латинских школ» предписывалось «выбрать из учеников робят добрых, молодых пять человек, таких которые б по меньшей мере Грамматику выучили для посылки в Персиду... для учения языкам Турецкому, Арабскому и Персидскому. »41.
В 1707 г. при госпитале была учреждена хирургическая школа, которую возглавил Н. Бидлоо. Он принял на обучение 50 человек, из которых по прошествии пяти лет 33 были рекомендованы императору в качестве лучших студентов42. Однако, по состоянию на 1727 г., при госпитале числилось всего 5 учеников43.
По докладу Г. Фика, известного участием в учреждении коллегий, Петр в 1718 г. распорядился устроить академию для подготовки молодых людей к гражданской службе. Но за недостатком учебников и учителей это дело было отложено, а взамен Петр, в ожидании устройства академии, повелел «сделать краткую школу для обучения экономии и гражданству»44. Именной указ от 10 ноября 1721 г. предписывает: «Учинить школу, где учить подьячих их делу. куды б приказные люди детей своих повинны были отдавать, тако ж из стороны кто похочет быть приказным, також учиться определенным в Коллегии молодым Дворянам.»45 В «Генеральном регламенте» (1720) предусматривалось даже формирование своеобразного кадрового резерва: «удобные люди, которые впредь при канцеляриях и конторах служить пожелают, по пропорции каждого коллегия, заранее допущены и обучены были» (курсив мой. — Н. Ю.)46. Правда, «Табель о рангах» уже не столь категорична: «надлежит ныне иметь.
по 6 или по 7 человек коллегеи юнкеров, или меньше; а если более надобно, то с доклада»47. Как считают исследователи, большинство этих учебных заведений так и не получили должного развития. Единственным проявившим жизнеспособность источником подготовки гражданских чиновников оказался институт коллежских юнкеров48. Но даже в нем не выдерживались нормативы численности учащихся. По данным на 1727 г., в коллегиях обучалось от 1 до 2 юнкеров. Наибольшее количество было в Адмиралтейской коллегии — 4 человека49. Кроме того, юнкерские школы вряд ль в полной мере можно назвать специальными учебными заведениями, поскольку учили там лишь «приказному» делопроизводству и арифметике.
Некоторые исследователи указывают, что не меньшее внимание Петр I уделял обучению знаниям, необходимым для добывающей, обрабатывающей и передаточной промышленности50. Об этом свидетельствует известие, оставленное Вебером: «царь повелел уже устроить в своей резиденции, в Петербурге, небольшой горный завод. чтобы с одной стороны показать Русским операции, каким образом разрабатываются. руды. а с другой, — чтобы некоторым образом практически обучить и приохотить особенно способных Русских людей к плавлению металлов.»51
Таким образом, по данному направлению специальных учебных заведений государь не создавал, ограничившись наложением на мануфактур-коллегию обязанности договариваться с иностранцами об обучении своему делу учеников52. В именном указе императора от 3 декабря 1723 г. читаем: «.иноземцы мас-теры будучи в фабриках, и отжив сроки отъезжают во отечество, а по себе учеников без совершенства науки, их оставляют, и из сего не без сумнения есть, что не имеют ли они при цехах. при-сяжнаго обязательства чтоб иностранных им не обучать»53. Другими словами, особых надежд на достижение выдающихся результатов по этому вопросу правительство не питало. Не случайно после этого мануфактур-коллегии предписывалось «посылать в чужие краи из молодых людей таких, которые к такому обучению склонны», обнадежив, что им «даны будут неко-торыя привилегии по разсмотрению их науки» (курсив мой. — Н. Ю.)54. Таким образом, опять планировалось отправлять учеников за границу.
Исходя из вышеизложенного, образ царя-императора, жестко принуждавшего приглашенных на службу иностранцев обучать русских людей, нарисованный в отечественной художественной литературе и кинематографе, не соответствует действительности. Это было обусловлено обоснованными опасениями, что иностранцы, недовольные диктатом, могут создать «негативную рекламу» русской службе у себя на родине: «отпустить (мастеров-иностранцев. — Н. Ю) с совершенным удовольством, дабы приехав жалобы не имел, что их худо трактуют, и тем бы впредь вывоз мастеров не пресечен был»55. Впрочем, нельзя сказать, что замысел Петра оказался вовсе безрезультатным. По статистическим данным 1727 г., на различных заводах и мануфактурах обучалось в общей сложности более 200 человек56. Однако вряд ли здесь можно говорить о государственной политике по созданию профессиональных училищ. Исключение составляют школы, учрежденные В. Н. Татищевым в Кунгуре и на Уктусском заводе, в которых были собраны «умеющия грамоте дети подъячих и церковнослужителей», где обучались «арифметике, геометрии и прочим горным делам»57. Однако об этих учебных заведениях, за исключением приведенного И. Соколовским упоминания Н. Чупина, сведений не сохранилось. Изложенное выше свидетельствует, что приоритетом государственной политики в сфере образования становится подготовка военных специалистов, обучению гражданским профессиям отводится второстепенная роль. Чем обусловлена такая расстановка акцентов?
Тактические цели Петра в образовании
Тактические цели Петр Алексеевич озвучивал в самом начале царствования, говоря патриарху Адриану о необходимости существования учебного заведения: «И из школы бы во всякия потребы люди благоразумные учася происходили, в церковную службу и в гражданскую, воинствовати, знати строение и докторское врачевское искусство»58. Из контекста обращения не совсем понятно, имел ли он в виду уже существовавшую Славяно-Греко-Латинскую академию или новое учебное заведение, но одно является очевидным: школа Петру была нужна для удовлетворения нужд государства и церкви. Таким образом, можно согласиться
с мнением М. Владимирского-Буданова, что «государство заботится (только. — Н. Ю.) о том, чтобы военная, гражданская и духовная служба отправлялась наилучшим образом»59.
Вероятно, первоначально Петр планировал переложить эту нагрузку, полностью или частично, на саму церковь. Но, получив после смерти Адриана письмо А. А. Курбатова, где состояние школы, находившейся под надзором патриарха и управлением монаха Палладия, характеризовалось как находящееся «в рас-стройстве»60, Петр начинает процесс подчинения церкви своей власти. Он берет на себя и ответственность за устройство учебных заведений.
В этом плане будет уместным подчеркнуть следующее обстоятельство. Автор не согласен с точкой зрения, сложившейся у отдельных историков, о полном отсутствии профессиональных образовательных учреждений в допетровской Руси61. Учреждений образования в эту эпоху было немного, но они существова-ли62 и решали главную задачу обеспечения государства кадрами, необходимыми для гражданской службы63. В этом смысле Петровские преобразования продолжали традиции XVII в., то есть обеспечение квалифицированными специалистами нужд государства. Вместе с тем, вектор образовательной политики изменился.
Чем обусловлен выбор акцента на военно-техническое образование? Возможно, он был связан с личностью и способностями самого Петра I. Из его учебных тетрадей можно увидеть, как плохо он был обучен грамоте: «он пишет невозможно, не соблюдает правил тогдашнего правописания, с трудом выводит буквы, не умеет разделять слов, пишет слова по выговору, между двумя согласными то и дело подозревает твердый знак: всегъда, сътърелятъ, възяфъ». В тех же тетрадях отражена «степень охоты, с какой Петр принялся за математику и военные науки. Он быстро прошел арифметику, геометрию, артиллерию и фортификацию, овладел астролябией, изучил строение крепостей, умел вычислять полет пушечного ядра»64. Это подтверждается и другими источниками. Вот как характеризовал сферу интересов Петра I встречавшийся с ним в Германии Лейбниц: «Он осведомлен о всех механических искусствах; но главный его интерес сосредоточивается на всем, что относится к мореплаванию, а поэтому он любит также астрономию и географию.»65 В этом смысле
можно согласиться, что системообразующей доминантой периода правления Петра I является, прежде всего, личность государя, его интересы66.
Однако, как нам представляется, немалую роль сыграли и условия правления императора: рекрутская реформа, в одночасье создавшая большую регулярную армию, и затяжная Северная война, или, как ее называл сам Петр, «Трехвременная жестокая школа»67, требовали удовлетворять нужду армии. Напомним, что это было характерно и для допетровской Руси, когда основными потребителями образованных людей были государство и церковь.
Другое дело, что изменилась направленность подготовки. Ранее студенты обучались в первую очередь по гражданским профессиям, теперь ставка была сделана на подготовку военных специалистов. Показательно в этом отношении обоснование создания хирургической школы. В генеральном регламенте госпиталя Н. Бидлоо подчеркивалась основная задача школы, организованной при нем: «дабы через доброе наставление искуснаго медика и лекаря молодых людей производить, которыеб после смерти старых их место управить и империи при армиях на море и сухом пути полезныя службы чинили.» (курсив мой. — Н. Ю.)68, т. е. главное назначение лекарей — служба при армии. Конечно же этот документ подписан не рукой Петра I, а Анной Иоаннов-ной. Но, как нам представляется, не будет большим преувеличением предположить, что и Петр Алексеевич исходил из этих же соображений.
Заключение
Можно констатировать, что определенное влияние Запада на образовательную политику России в XVIII в. присутствовало. Петр I и его соратники с интересом присматривались к западному образу жизни. Тем не менее, это было критическое осмысление существующей действительности. В государственной политике не ставилась цель механически копировать зарубежные институты на русскую землю. Выявлялись отдельные элементы западной культуры, и оценивались возможности их использования в российских условиях.
Учреждаемые Петром I профессиональные училища продолжили традицию XVII столетия — создание учебных заведений с целью подготовки специалистов для обеспечения нужд государства. С другой стороны, в отличие от предыдущей эпохи, акцент теперь делался на подготовке военных специалистов. Подобный выбор перспективных профессий был обусловлен личностью и интересами самого государя, а также положением военного времени. Таким образом, хотя направленность подготовки специалистов изменилась, сам тренд — создание учебных заведений для удовлетворения потребностей государства — остался неизменным.
Примечания
1 См., напр.: Григорьев В. В. Исторический очерк русской школы. М., 1900. С. 129.
2 См., напр.: Войтеховская М. П., Куперт Ю. В. Зарождение государственной системы образования в Российской империи // Вестник Томского государственного педагогического университета. 2012. № 2. С. 39. URL: http://vestnik.tspu.ru/ffles/PDF/artides/vojtehovskaya_m._p._ 39_45_2_117_2012.pdf (дата обращения: 20.09.2012).
3 Андреев А. Ю. О «новом прочтении» истории российских университетов // Высшее образование в России. 2009. № 3. С. 151.
4 Брикнер А. Г. Иллюстрированная история Петра Великого. СПб., 1903. Т. 2. С. 244.
5 Частично данная тема нами уже затрагивалась (Юркин Н. Г. Профессиональные училища Петра I: цели создания и отношение в обществе // Высшее образование: традиции, преемственность и перспективы развития : материалы XXIX нац. науч.-теорет. конф. с междунар. участием. Иваново, 2018). Однако, учитывая тезисность публикации, считаем необходимым вернуться к этому вопросу и рассмотреть его более подробно.
6 Цветущее состояние всероссийского государства, в каковое начал, привел и оставил неизреченными трудами Петр Великий, отец отече-ствия, император и самодержец всероссийский, и прочая, и прочая, и прочая: собрано трудами статского советника и бывшего в Сенате обер-секретаря г. Ивана Кирилова, из подлиннейших сенатских архивов в феврале месяце 1727 г. М., 1831. С. 94. URL: https://www.prlib.ru/item/389455 (дата обращения: 15.10.2018).
7 Уланов В. Я. Культурные реформы Петровской эпохи // Три века : Россия от Смуты до нашего времени : в 6 т. М., 2006. Т. 4. С. 9.
8 Об этом см.: ГузевичД. Ю. Дипломатическая цель Великого посольства, 1697—1698/99 // Известия Саратовского университета. Новая серия. Сер.: История. Международные отношения. 2013. Т. 13, № 2. С. 3—11. URL: http://elibrary.ru/download/81376473.pdf (дата обращения: 04.05.2015).
9 Цит. по: Князьков С. Очерки из истории Петра Великого и его времени. М., 1909. С. 513. URL: http://books.e-heritage.ru/book/10079647 (дата обращения: 13.09.2018).
10 Материалы для истории Русского флота (далее — МИРФ). СПб., 1866. Ч. 3. С. 289.
11 Полное собрание законов Российской империи. Собрание 1 (далее — ПСЗ. Собр. 1). Т. 4, № 1751. С. 7.
12 Уланов В. Я. Указ. соч. С. 17.
13 МИРФ. СПб., 1865. Ч. 1. С. 336.
14 Там же.
15 Цит. по: Лабутина Т. Л. Британская культура в России в XVIII веке: восприятие, заимствования и отторжение // История.РФ. URL: https://histrf.ru/uploads/media/artworks_object/0001/06/a073e241b39b753 a501b119d3465c34bbe2e1319.pdf (дата обращения: 11.12.2018).
16 Цит. по: Ключевский В. О. Афоризмы и мысли об истории : афоризмы. Исторические портреты и очерки. Дневники. М., 2007. С. 245.
17 МИРФ. Ч. 3. С. 289.
18 Голиков И. И. Деяния Петра Великого, мудраго преобразователя России, собранные из достоверных источников и расположенные по годам. М., 1837. Т. 1. С. 604.
19 Сам он по-русски подписывался как Фархварсон, что можно объяснить обозначением его фамилии на английском языке — «Fargwarson». Поэтому в источниках он упоминается как в той, так и в другой транскрипции. Вообще его фамилия часто искажалась: Farkeson, Farquharson, Farwarson, Фергюсон, Фулкерсон, Феркелсон. Мы в статье руководствуемся правописанием, принятым в словаре Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона (см.: Энциклопедический словарь. СПб., 1902. Т. 35. С. 303).
20 Записки Ивана Ивановича Неплюева (1693—1773). СПб., 1893. С. 3.
21 См.: Владимирский-Буданов М. Государство и народное образование в России XVIII-го века. Ярославль, 1874. Ч. 1. С. 16.
22 Веселаго Ф. Очерк истории Морского кадетского корпуса с приложением списка воспитанников за 100 лет. СПб., 1842. С. 34.
23 МИРФ. Ч. 3. C. 293, 314.
24 Дуров И. Г. Подготовка специалистов для флота при Петре Великом // Военно-исторический журнал. 2014. № 7. Опубликовано в интернет-приложении. URL: http://history.milportal.ru/2014/07/podgotovka-specialistov-dlya-flota-pri-petre-velikom/ (дата обращения: 14.10.2018).
25 ПСЗ. Собр. 1. Т. 4, № 2937. С. 173—176.
26 Веселаго Ф. Указ. соч. С. 42.
27 Князьков С. Указ. соч. С. 513.
28 См., напр.: МИРФ. Ч. 3. С. 342.
29 Письма и бумаги императора Петра Великого. М., 1958. Т. 1, вып. 1, № 2513. С. 53.
30 Цит. по: Бенда В. Н. Вклад военно-специальных артиллерийских и инженерных школ в укрепление обороноспособности России в первой половине XVIII столетия // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение : вопросы теории и практики. Тамбов, 2012. № 8 (22), ч. 2. C. 26.
31 Галушко Ю. А., Колесников А. А. Школа российского офицерства. М., 1993. С. 7.
32 Бенда В. Н. Вклад военно-специальных, школ. С. 26.
33 ПСЗ. Собр. 1. Т. 4, № 2467. С. 778.
34 Мельницкий Н. Н. Сборник сведений о военно-учебных заведениях в России. СПб., 1857. Т. 1, ч. 1. С. 3.
35 ПСЗ. Собр. 1. Т. 5, № 3330. С. 680.
36 Там же. Т. 7, № 4564. С. 346.
37 Цветущее состояние всероссийского государства... С. 94.
38 Бенда В. Н. Создание и деятельность артиллерийских школ (конец XVII века — 1725 год) : автореф. . канд. ист. наук. СПб., 2004. С. 20.
39 Дискуссии и обсуждения «Власть и интеллект в императорской России» // Отечественная история. 2005. № 4. С. 15.
40 Об этом см.: Юркин Н. Г. Опыт сравнительного анализа развития российской и зарубежных систем образования до XVIII в. // Интеллигенция и мир. 2012. № 4. С. 31—32.
41 ПСЗ. Собр. 1. Т. 5, № 2978. С. 189.
42 Два письма доктора Н. Бидлоо к Петру Великому // Чистович Я. История первых медицинских школ в России. СПб., 1833. С. XXVIII.
43 Цветущее состояние всероссийского государства. С. 19.
44 Павлов-Сильванский Н. П. Государевы служилые люди. М., 2001. С. 239.
45 ПСЗ. Собр. 1. Т. 6, № 3845. С. 451—452.
46 Там же. № 3534. С. 154.
47 Там же. № 3890. С. 491.
48 Рождественский С. В. Очерки по истории систем народного просвещения в России в XVIII — XIX веках. СПб., 1912. С. 7.
49 Цветущее состояние всероссийского государства... С. 2—6.
50 См., напр.: Соколовский И. Петр Великий как воспитатель и учитель народа. Казань, 1873. С. 89—90.
51 Записки Брауншнейгскаго резидента Вебера о Петре Великом и об его преобразованиях // Русский архив. 1872. № 9. Стб. 1624.
52 ПСЗ. Собр. 1. Т. 7, № 4378. С. 173.
53 Там же. № 4381. С. 181.
54 Там же.
55 Там же. № 4345. С. 151.
56 Цветущее состояние всероссийского государства. С. 20—22.
57 Цит. по: Соколовский И. Указ. соч. С. 93.
58 Адриана Патриарха извещение в октябре 1698 или 1699 года // Уст-рялов Н. История царствования Петра Великого. СПб., 1858. Т. 3. С. 512.
59 Владимирский-Буданов М. Указ. соч. С. 155.
60 Цит. по: Уланов В. Я. Указ. соч. С. 25.
61 См., напр.: Гришин А. В., Гришин В. А. Образовательная политика первой четверти XVIII века // Вестник Брянского государственного университета. 2010. № 1. С. 7.
62 См., напр.: Лаврентьев А. В. К истории создания училища в Московской бронной слободе в XVII веке // История СССР. 1991. № 3 ; Симонов Р. А., Кузаков В. К., Кузьмин М. К. Естественно-научные знания // Очерки русской культуры XVII века. М., 1979. Ч. 2 ; Сторожев В. Н. К истории русского просвещения XVII в. Киев, 1890 ; и др.
63 Эту мысль автор доказывал в уже упомянутой своей публикации: Юркин Н. Г. Опыт сравнительного анализа. С. 39—40.
64 Ключевский В. О. Указ. соч. С. 182.
65 Цит. по: Соколовский И. Указ. соч. С. 8.
66 Стародубцев М. П. Образовательная политика Российского государства, проводимая Петром I и Екатериной II // Известия Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена. 2013. № 155. С. 128.
67 Ключевский В. О. Указ. соч. С. 236.
68 Генеральный регламент «О госпиталях и о должностях определенных при них докторов и прочих медицинскаго чина служителей» // Чис-тович Я. Указ. соч. С. XXV.
References
1. Andreev A. Yu. O «novom prochtenii» istorii rossiyskikh universitetov // Vysshee obrazovanie v Rossii. 2009. № 3.
2. Benda V. N. Sozdanie i deyatelnost artilleriyskikh shkol (konets
XVII veka — 1725 god) : avtoref. ... kand. ist. nauk. SPb., 2004.
3. Benda V. N. Vklad voenno-spetsialnykh artilleriyskikh i inzhenernykh shkol v ukreplenie oboronosposobnosti Rossii v pervoy polovine
XVIII stoletiya // Istoricheskie, filosofskie, politicheskie i yuridicheskie nauki, kulturologiya i iskusstvovedenie : voprosy teorii i praktiki. Tambov, 2012. № 8 (22). Ch. 2.
4. Diskussii i obsuzhdeniya «Vlast i intellekt v imperatorskoy Rossii» // Otechestvennaya istoriya. 2005. № 4.
5. Durov I. G. Podgotovka spetsialistov dlya flota pri Petre Velikom // Voenno-istoricheskiy zhurnal. 2014. № 7. Opublikovano v Internet-prilozhenii. URL: http://history.milportal.ru/2014/07/podgotovka-specialistov-dlya-flota-pri-petre-velikom/ (accessed: 14.10.2018).
6. Galushko Yu. A., Kolesnikov A. A. Shkola rossiyskogo ofitserstva. M., 1993.
7. Grishin A. V., Grishin V. A. Obrazovatelnaya politika pervoy chetverti XVIII veka // Vestnik Bryanskogo gosudarstvennogo universiteta. 2010. № 1.
8. Guzevich D. Yu. Diplomaticheskaya tsel Velikogo posolstva, 1697— 1698/99 // Izvestiya Saratovskogo universiteta. Novaya seriya. Seriya: Istoriya. Mezhdunarodnye otnosheniya. 2013. T. 13, № 2. URL: http://elibrary.ru/download/81376473.pdf (accessed: 04.05.2015).
9. Labutina T. L. Britanskaya kultura v Rossii v XVIII veke: vospriyatie, zaimstvovaniya i ottorzhenie // Istoriya.RF. URL: https://histrf.ru/uploads/media/ artworks_object/0001/06/a073e241b39b753a501b119d3465c34bbe2e1319.pdf (accessed: 11.12.2018).
10. LavrentevA. V. K istorii sozdaniya uchilishcha v Moskovskoy bronnoy slobode v XVII veke // Istoriya SSSR. 1991. № 3.
11. Simonov R. A., Kuzakov V. K., Kuzmin M. K. Yestestvenno-nauchnye znaniya // Ocherki russkoy kultury XVII veka. M., 1979. Ch. 2.
12. Starodubtsev M. P. Obrazovatelnaya politika Rossiyskogo gosudarstva, provodimaya Petrom I i Yekaterinoy II // Izvestiya Rossiyskogo gosu-darstvennogo pedagogicheskogo universiteta im. A. I. Gertsena. 2013. № 155.
13. VoytekhovskayaM. P., Kupert Yu. V. Zarozhdenie gosudarstvennoy sistemy obrazovaniya v Rossiyskoy imperii // Vestnik Tomskogo
gosudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta. 2012. № 2. URL: http://vestnik.tspu.ru/files/PDF/artides/vojtehovskaya_m._p._39_45_2_1 17_2012.pdf (accessed: 20.09.2012).
14. Yurkin N. G. Opyt sravnitelnogo analiza razvitiya rossiyskoy i za-rubezhnykh sistem obrazovaniya do XVIII v. // Intelligentsiya i mir. 2012. № 4.
15. Yurkin N. G. Professionalnye uchilishcha Petra I: tseli sozdaniya i ot-noshenie v obshchestve // Nauchno-teoreticheskie i metodologicheskie osnovy izucheniya zhiznedeyatelnosti intelligentsia : materialy XXIX Natsionalnoy nauchno-teoreticheskoy konferentsii s mezhdu-narodnym uchastiem. Ivanovo, 2018.
К. Е. Балдин
ИНТЕЛЛИГЕНТЫ В ДЕРЕВНЕ: ЗЕМСКИЕ АГРОНОМЫ КОСТРОМСКОЙ ГУБЕРНИИ В НАЧАЛЕ ХХ ВЕКА
Введение
В 1864 г. в России была принята земская реформа — одна из ключевых среди преобразований Александра II. В соответствии с «Положением» о земских учреждениях в большинстве губерний Европейской России вводились новые структуры общественного самоуправления. Распорядительными органами в них являлись земские собрания, которые избирались местными жителями на три года и заседали один раз в год, а постоянно действующими исполнительными органами стали земские управы. Эти структуры были учреждены на губернском и уездном уровнях.
© Балдин К. Е., 2019
Балдин Кирилл Евгеньевич — доктор исторических наук, профессор, профессор кафедры истории России Ивановского государственного университета. kebaldin@mail.ru
Baldin Kirill Evgenievich — doctor of historical sciences, professor, professor of the department of history of Russia of the Ivanovo state university.
