Целевые детерминанты как факторы смыслообразования представителей русской и китайской культуры Текст научной статьи по специальности «Психологические науки»

Эмпирические исследования

УДК 316.6

Б01: 10.28995/2073-6398-2023-4-56-70

Целевые детерминанты как факторы смыслообразования представителей русской и китайской культуры

Чжолинь Чжоу Санкт-Петербургский государственный университет Санкт-Петербург, Россия, Zoja971204303@yandex.ru

Наталия В. Гришина Санкт-Петербургский государственный университет Санкт-Петербург, Россия, n.v.grishina@spbu.ru

Аннотация. Статья посвящена изучению связи целей человека в основных жизненных сферах и его ощущения осмысленности собственной жизни. Проведено сравнительное исследование влияния целевых детерминантов на уровень осмысленности жизни с помощью метода опроса на выборке, состоящей из 143 носителей русского языка и 150 носителей китайского, средний возраст 27,41 ± 7,40 лет. Разработаны статически значимые модели, прогнозирующие уровень осмысленности жизни (коэффициент правильного предсказания в русской выборке - 82,3%, в китайской - 66%). Выявлено в двух выборках сходство (во включенности в жизнь, готовности к изменениям и др.), связанные с характеристиками взаимодействия личности с его окружающим миром, и различия (в роли целей в конкретных сферах жизни и оценки возможностей для их реализации, в семейных ценностях), отражающие особенности культуры.

Ключевые слова: жизненные модели, жизненные цели, осмысленность жизни, культура, жизненная ситуация

Для цитирования: Чжолинь Чжоу, Гришина Н.В. Целевые детерминанты как факторы смыслообразования представителей русской и китайской культуры // Вестник РГГУ. Серия «Психология. Педагогика. Образование». 2023. № 4. С. 56-70. БОТ: 10.28995/2073-6398-2023-4-56-70

© Чжоу Чжолинь, Гришина Н.В., 2023

Purposeful determinants as factors of the meaning-making among people of Russian and Chinese culture

Zhuolin Zhou

St. Petersburg State University, St. Petersburg, Russia, zoja971204303@yandex.ru

Nataliya V. Grishina

St. Petersburg State University, St. Petersburg, Russia, n.v.grishina@spbu.ru

Abstract. The article is about studying the relationship between persons' goals in the key life spheres and their sense of meaningfulness in the life. A comparative study of the influence of targeted determinants on the level of meaningfulness of life was conducted using a survey method on a sample of 143 native Russian speakers and 150 native Chinese speakers, with an average age of 27.41 ± 7.40 years. The authors developed statistically significant models predicting the level of life meaningfulness (correct prediction coefficient in the Russian sample - 82.3%, in the Chinese sample - 66%). The study revealed similarities, such as life involvement and readiness for change, which are related to how individuals interact with their environment. Additionally, differences were found, such as the role of goals in specific life spheres and the assessment of opportunities for their realization, as well as family values, which reflect cultural particularities in the two samples.

Keywords: life models, life goals, meaningfulness of life, culture, life situation

For citation: Zhuolin Zhou and Grishina, N.V. (2023), "Purposeful determinants as factors of the meaning-making among people of Russian and Chinese culture", RSUH/RGGU Bulletin. "Psychology. Pedagogics. Education" Series, no. 4, pp. 56-70, DOI: 10.28995/2073-6398-2023-4-56-70

Введение

Изменчивость и неопределенность мира жизни современного человека, ослабление влияния традиций и опыта старших поколений, внешних социальных детерминант, направляющих жизненный путь и определяющих жизненные планы человека, делают его подлинным субъектом собственной жизни, ставя перед необходимостью поиска собственных жизненных ориентиров, жизненного и профессионального самоопределения.

Важнейшим регулятором жизненной активности человека являются его жизненные планы и жизненные задачи, которые по

своей психологической феноменологии относятся к категории жизненных целей.

Цели в психологической науке традиционно связываются с по-требностно-мотивационной системой человека как основного регулятора его активности и определяются как желательный результат деятельности и внутренние репрезентации желаемых состояний [Austin, Vancouver 1996]. Первоначально в психологических исследованиях ученые не дифференцировали характеристики целей, к которым личность стремится, рассматривая их как неизменимые факторы [Гордеева 2006], а большинство исследований в этой области было сосредоточено на выявлении предикторов эффективности достижения поставленных человеком целей, процессе целе-полагания, стратегиях достижения поставленных целей, конечных результатах и состояниях, вызванных их достижением ([Wilensky 1983; Bandura 1997; Houser-Marko, Sheldon 2008] и др.).

Жизненные цели и их регулирующая роль в активности человека становятся объектом исследовательского интереса в психологии по мере расширения представлений о человеке как субъекте собственной жизни. Цели начинают рассматриваться в контексте различных сфер жизнедеятельности человека, а успешность в их достижении -как один из факторов психологического благополучия человека.

Один из ведущих ученых в области мотивации и устремлений человека Р. Эммонс, опираясь на результаты проводимых исследований, отмечает, что человек стремится к достижению положительных результатов в таких сферах, как профессиональные достижения, межличностные отношения, духовные устремления, саморазвитие и самоактуализация личности ([Ebersole 1998; Wong 1998; Emmons 2005] и др.).

Область межличностных отношений практически неизменно фигурирует среди основных сфер жизненных целей человека ([Baum, Stewart 1990; Debats 1999] и др.). Помимо сферы межличностных отношений, человек стремится к достижениям положительных результатов в таких областях, как личностный рост [Prager 1996], работа и профессия [Debats 1999], творческая деятельность [O'Connor, Chamberlain 1996].

Результаты эмпирических исследований показывают связь целей человека с разнообразной психологической феноменологией. Так, выявлено, что наличие целей играет важнейшую роль в осмысленности жизни ([Costin, Vignoles 2022] и др.); способность человека к перестройке системы целей и их адаптации к меняющимся условиям коррелирует с показателями качества жизни [Barlow 2020]; жизненные цели способствуют развитию соответствующих черт личности [Buchinger et al. 2022] и т. д.

С конца двадцатого века в психологических исследованиях проявляется интерес к изучению влияния целей на субъективное благополучие. Р. Эммонс, обсуждая тему «хорошей жизни», поднимает вопрос об отношениях между целями и субъективным благополучием [Эммонс 2004]. Он считает, что жить хорошо - это нечто большее, чем просто быть счастливым, выделяя две сферы субъективного опыта, одна из которых основана на гедонистических целях, другая - на смысле жизни. При этом подчеркивается, что цели жизни не гарантируют высокий уровень позитивного эмоционального благополучия. Ориентация на счастье и удовлетворенность не являются высшими устремлениями и первичными мотивациями поведения, ради которых человек ставит свои цели, а наоборот, они вытекают из тех целей, которые человек ставит и которым он привержен. Чувство осмысленности жизни является результатом реализации личных целей [Cantor, Sanderson 2003]. Более того, как подтверждается исследованиями, не только результат достижения целей, но и чувство человека, что он идет в правильном пути к поставленным им целям, порождает у него чувство самореализации и исполненности. [Wiese 2007], как и общее ощущение человеком собственного авторства в процессе достижения своих целей [Ryan et al. 1999].

Важным уточнением в понимании влияния целей на субъективное благополучие является разделение целей на внешние и внутренние [Kasser, Ryan 1996]. Внешние цели имеют инструментальный характер, способствуя достижению материального и социального благополучия, они оказывают косвенное влияние на удовлетворение первичных психологических потребностей. Внутренние цели, включающие глубокие и близкие отношения с другими, личностное развитие, вклад в общественные дела, более глубоки и напрямую связаны с удовлетворением базовых потребностей. Доминирование внутренних целей потенциально способствует росту субъективного благополучия, ориентация на внешние цели - его снижению.

Одним из популярных направлений исследований является изучение влияния индивидуальных особенностей человека, в том числе возрастных и гендерных факторов, на жизненные ориентации человека и его цели. Прагер [Prager 1996; Prager 1998] утверждает, что молодые люди в качестве своих целей чаще фокусируются на личностном росте, достижениях и удовольствиях, в то время как респонденты более старшего возраста уделяют больше внимания таким областям, как финансовая стабильность, передача ценностей и т. п. Женщины, по сравнению с мужчинами, считают более важными отношения с другими людьми [Debats 1999], религию и

духовность [Wong 1998]; мужчины обращают больше внимания на самоактуализацию и свои увлечения, чем женщины. Независимо от гендера, профессия и семья являются актуальными жизненными темами для всех [Baum, Stewart 1990; Schnell 2009].

В межпоколенном исследовании [Костромина и др. 2021], посвященном разработке конструкта «жизненных моделях», подчеркивается опосредующее влияние контекста на возрастные и гендерные особенности - старшее поколение передает не только консервативные установки и ценности, но и активно усваивает новые взгляды современности, связанные с характеристиками изменяющегося мира и сложностью жить в нем по устоявшимся эталонам. В свою очередь молодые люди в своем жизненном пространстве сохраняют традиционные ценности и представления о мире и о жизни.

Результаты проведенных исследований подтверждают, что изменения современной реальности трансформируют механизмы взаимодействия человека с окружающим миром, в том числе оказывая влияние на содержание его ценностной направленности и жизненные цели. Современный подход к их пониманию состоит в признании контекстуального характера целей человека, которые соотносятся с оценкой им возможностей своей актуальной ситуации [Гришина и др. 2023], а потому требует учета жизненного контекста, в частности выстраиваемого человеком жизненного сценария и особенностей его жизненных моделей. Конструкт «жизненная модель» рассматривается как фрагмент жизненного сценария, актуализируемого человеком в конкретных жизненных сферах, что позволяет использовать его для понимания и изучения жизненных целей и планов человека в будущей временной перспективе [Костромина и др. 2018; Костромина и др. 2021]. В свою очередь, жизненные сценарии человека выстраиваются им в контексте, отражающем представления конкретной культуры о «хорошей жизни», которые индивидуализируются человеком в зависимости от степени его авторства по отношению к собственной жизни.

В целом жизненные цели, которые ставит перед собой человек, соединяют в себе его индивидуальные особенности и возможности его жизненной ситуации, являются конкретизацией сложного сочетания культурных и индивидуальных жизненных сценариев современных людей, способом сбалансировать устойчивость и изменчивость жизни в современном мире.

В основе нашего исследования лежит предположение о том, что процесс достижения жизненных целей человека в рамках его жизненных моделей порождает у человека чувство осмысленности собственной жизни.

Процедура и методы исследования

Основная гипотеза нашего исследования о влиянии реализации человеком своих жизненных целей на его осмысленность жизни в данной работе конкретизирована до выявления сходства и различий в факторах осмысленности жизни представителей разных культур (на примере русской и китайской культур). Предполагается, что проведение исследования в разных культурных контекстах позволит выявить как общие универсальные закономерности, так и различия в жизненных целях и осмысленности жизни у представителей разных культур.

Выборку составили 293 человека из представителей русской и китайской культуры, среди них 143 носителя русского языка, 150 носителей китайского, средний возраст 27,41 ± 7,40 лет, участники женского пола - 67,6%, мужского - 32,4%. 53,9% респондентов проживают в развитых мегаполисах (Санкт-Петербург, Москва, Пекин, Шанхай, Гонконг и др.), 46,1% - проживают в других регионах России и Китая. 49,8% опрошенных имеют постоянную работу, 24,6 - почти не работают, 25,6 - работают время от времени.

Основным методом исследования выступил метод опроса. В опрос был включен блок вопросов о целях, касающихся основных сфер жизни (в нашем случае - профессиональная, материальная, межличностная, персональная и благотворительная), а также ряд психодиагностических методик. Для описания жизненных моделей была использована методика «Жизненная модель», разработанная кафедрой психологии личности СПбГУ (С.Н. Костромина и др.), в данную методику включаются тридцать утверждений и пять субшкал - «Традиционные семейные ценности», «Активная жизненная позиция», «Ориентация на достаток и личное благополучие», «Близость с родительской семьей» и «Готовность к изменениям». Выраженность осмысленности определена с помощью теста «Смыс-ложизненные ориентации» (русскоязычная версия адаптирована Д.А. Леонтьевом, китайскоязычная - Инь Мэйци в 1988 г.). Для обработки данных были использованы факторный и дискриминант-ный анализы.

Результаты исследования и их обсуждение

Факторный анализ был проведен отдельно в двух выборках на основе вопросов о целях, в результате чего были выделены пять факторов в русскоязычной выборке (КМО = 0,724, p < 0,01), объясняющие 52,6% совокупной дисперсии; пять в китайской (КМО = 0,826, p < 0,01), объясняющие 60,8% дисперсии (см. табл. 1).

Таблица 1

Выделенные факторы на основе вопросов о целях в основных жизненных сферах

№ В русскоязычной выборке В китайскоязычной выборке

1 Наличие целей и оценки возможностей актуальной жизненной ситуации для их достижения Цели будущего, оценка возможностей жизненной ситуации и готовность к изменениям для их достижения

2 Удовлетворенность основными сферами жизни Удовлетворенность основными сферами жизни

3 Готовность к изменениям в профессиональной и материальной сфере Цели в благотворительной сфере

4 Оценка возможностей осуществления целей в межличностной и благотворительной сферах Нынешняя жизненная ситуация

5 Семья и жилье Цели в межличностной сфере

По результатам проведенного анализа обнаружилось, что выделенные факторы в основном направлены на следующие четыре аспекта - наличие целей в конкретной сфере, возможности их реализации в данной жизненной ситуации, готовность к изменениям для их актуализации и удовлетворенность актуальной жизненной ситуацией.

Выделенные факторы позволили обнаружить следующий интересный факт. В обеих выборках цели личности, оценка возможностей их осуществления в актуальной жизненной ситуации и удовлетворенность человека актуальной жизненной ситуацией могут объяснить более 30% дисперсии из всех наблюдений, что демонстрирует валидность и надежность разработанных вопросов о целях в разных сферах жизнедеятельности человека. Однако выяснилось, что в китайскоязычной выборке цели, оценка возможностей их реализации и готовность к изменениям для их достижения объединились в одном наиболее сильном объясняющим факторе, а в русской выборке готовность к изменениям для достижения целей в разных сферах отделяется от наличия целей и оценки возможностей ситуации. Это означает, если у представителей китайской культуры есть цели, связанные с конкретной сферой жизнедеятельности, видятся возможности их достижения, то их готовность предпринимать действия по изменению ситуации выше, чем у русских респондентов. Иными словами, по результатам нашего исследования, если представитель китайской выборки ставит себе цель, ситуация позволяет ему достичь этой цели, то он готов ее

осуществить на практике. Это, возможно, связывается с прагматической ориентацией, содержащейся в понятии конфуцианства. А для представителей русскоязычной выборки постановка целей и наличие возможностей их реализации не однозначно приводят к практическим действия и изменениям ситуации.

Далее, на основе результатов факторизации был проведен дискри-минантный анализ отдельно в русской и китайской выборке. В обеих выборках были выявлены статистически значимые модели, в русскоязычной (F = 1,197, p < 0,05) с помощью разработанной математической модели были правильно предсказаны 83,2% сгруппированных наблюдений; в китайскоязычной выборке (F = 1,209, p < 0,05) - 66%, т. е. жизненные модели и вопросы о целях в основных сферах жизни способны прогнозировать 83,2% распределения показателей осмысленности жизни в русской выборке, 66% распределения в китайской. Модель, разработанная для китайских опрошенных, дает более высокий уровень ошибки (коэффициент правильного определения 58,5%) для респондентов среднего уровня осмысленности жизни.

В результате анализа в русскоязычной выборке были обнаружены значимые различия между группами опрошенных с разными уровнями осмысленности жизни в таких показателях (см. табл. 2), как активная жизненная позиция, готовность к изменениям, цели и оценки возможностей актуальной жизненной ситуации для их достижения, удовлетворенность основными сферами жизни, оценка возможности осуществления целей в межличностной и благотворительной сферах. Это значит, что вышеупомянутые факторы в большой степени сказываются на осмысленности жизни носителей русского языка. В китайской выборке с ощущением исполненности тесно связаны следующие показатели (см. табл. 2): традиционные семейные ценности, активная жизненная позиция, близость с родительской семьей, готовность к изменениям и удовлетворенность основными сферами жизни.

Результаты дискриминантного анализа позволяют сделать следующий вывод: в обеих выборках в факторах, влияющих на осмысленность жизни человека, существует сходство, связанное с такими характеристиками взаимодействия человека с его жизненной ситуацией, как активная жизненная позиция, удовлетворенность основными сферами жизни и готовность к изменениям (см. рис. 1). Иными словами, независимо от культурной принадлежности человека, чем активнее он включается в собственную жизнь, чем больше он доволен актуальной ситуацией своей жизни, чем больше он готов к изменениям, тем более осмысленной он ощущает свою жизнь. Данные результаты подтверждают то, что характеристики взаимодействия личности с ее жизненной ситуацией играют значительную роль в процессе смыслообразования.

Таблица 2

Факторы, влияющие на осмысленность жизни представителей русской и китайской культур

№ В русскоязычной выборке Х-Уилкса Значение В китайскоязычной выборке Х-Уилкса Значение

1 Активная жизненная позиция 0,777 р < 0,01 Традиционные семейные ценности 0,876 р < 0,01

2 Готовность к изменениям 0,954 р < 0,05 Активная жизненная позиция 0,706 р < 0,01

3 Цели и оценки возможностей актуальной жизненной ситуации для их достижения 0,630 р < 0,01 Близость с родительской семьей 0,874 р < 0,01

4 Удовлетворенность основными сферами жизни 0,854 р < 0,01 Готовность к изменениям 0,910 р < 0,01

5 Оценка возможности осуществления целей в межличностной и благотворительной сферах 0,887 р < 0,01 Удовлетворенность основными сферами жизни 0,895 р < 0,01

о

Ш

СО =

В то же время были выявлены различия между двумя выборками (см. рис. 1): для носителей русского языка наличие целей в конкретных жизненных сферах и более высокая оценка возможностей их осуществления в своей жизненной ситуации делают его жизнь более осмысленной, а среди носителей китайского языка в ощущении осмысленности жизни играют большую роль традиционные семейные ценности и близость с родительской семьей, что показывают особенности национальной культуры - для китайцев ценности семьи сегодня продолжают в значительной мере приносить ощущение исполненности, а для русских на первый план выходят поставленные цели и оценка возможностей ситуации.

Факюры в русской выборке Факторы в китайской выборке Факторы в обеих выборках

Рис. 1. Сходство и различия в факторах, влияющих на уровень осмысленности жизни в русской и китайской выборке

Выводы

Полученные в проведенном эмпирическом исследовании результаты подтвердили его исходную гипотезу о возможной связи чувства осмысленности собственной жизни с целевой направленностью активности человека, постановкой и реализацией им своих жизненных целей. В процессе целеполагания особенную роль - наряду с самой постановкой и наличием целей - играют оценка возможностей жизненной ситуации для их осуществления, готовность

к изменениям для достижения своих целей и удовлетворенность человека текущей жизненной ситуацией. Было обнаружено, что среди носителей китайского языка цели и возможности их реализации тесно связаны с готовностью к изменениям для их достижения, а для представителей русскоязычной выборки эта связь не столь однозначна: цели и оценка возможностей их осуществить еще не означают готовность к изменениям.

На основе разработанных моделей соотношения целевых детерминантов человека и его осмысленности жизни можно прийти к выводу, что, независимо от культурной идентичности, чем в большей степени человек видит в своей жизненной ситуации возможностей осуществления своих жизненных целей, чем он активнее включен в свою жизнь и более готов к изменениям для их достижения, тем более осмысленной он ощущает собственную жизнь.

Важное различие между представителями разных культур связано с тем, что для носителей русской культуры жизненные цели и оценка возможностей в основных сферах актуальной жизненной ситуации оказывают наиболее важное влияние на его чувство осмысленности жизни, а для современных китайцев в числе жизненных приоритетов остаются семейные ценности.

Мы в данном исследовании в определенной степени рассмотрели проблему «что» по отношению к цели, а вопрос «как» - каким образом человек выбирает свой жизненный путь, как он становится автором собственной жизни, какие у него взаимоотношения со своим жизненным пространством - требует дальнейшего исследования.

Литература

Гордеева 2006 - Гордеева Т.О. Психология мотивации достижения. M.: Смысл, 2006. 336 с.

Гришина и др. 2023 - Гришина Н.В., Аванесян М.О., Макарова М.В., Мамаева-Найлз В.Д. Контекстуальный характер жизненных целей: индивидуально-психологические детерминанты целеполагания // Российский психологический журнал. 2023. T. 20. № 3. С. 6-28.

Костромина и др. 2018 - Костромина С.Н., Гришина Н.В., Зиновьева Е.В., Москвичева НЛ. Жизненная модель как конструкт изучения жизненного сценария личности // Вестник Санкт-Петербургского университета. Психология. 2018. Т. 8. № 4. С. 341-357.

Костромина и др. 2021 - Костромина С.Н., Гришина Н.В., Москвичева НЛ., Зиновьева Е.В. Жизненные модели молодежи: изменения и традиции //

Вестник Российского фонда фундаментальных исследований. Гуманитарные и общественные науки. 2021. № 1. С. 79-97.

Эммонс 2004 - Эммонс Р. Психология высших устремлений: мотивация и духовность личности. М.: Смысл, 2004. 416 с.

Austin, Vancouver 1996 - Austin J.T., VancouverJ.B. Goal constructs in psychology: Structure, process, and content // Psychological Bulletin. 1996. Vol. 120. № 3. P. 338-372.

Bandura 1997 - Bandura A. Self-efficacy: The exercise of control. New York, NY: Freeman and Co., 1997. 604 p.

Barlow 2020 - Barlow M.A., Wrosch C., McGrath J. Goal adjustment capacities and quality of life: A meta-analytic review // Journal of Personality. 2020. № 88. P. 307-323.

Baum, Stewart 1990 - Baum S.K., Stewart R.B. Sources of meaning through the lifespan // Psychological Reports. 1990. Vol. 67. № 1. P. 3-14.

Buchinger et al. 2022 - Buchinger L., Entringer Th., Richter D., Wehner C., Gerstorf D., Bleidorn W. A Longitudinal Study on the Link Between Life Goals and Personality // 2022: ECP20 European Association of Personality Psychology. 12-15 July. Book of Abstracts. P. 206.

Cantor, Sanderson 2003 - Cantor N., Sanderson C.A. Life task participation and well-being: The importance of taking part in daily life // Well-being: The foundation of hedonic psychology / Ed. by D. Kahnemann, E. Diener, N. Schwarz. New York, NY: Russel Sage Foundation, 2003. P. 230-243.

Costin, Vignoles 2022 - Costin V., & Vignoles V.L. What do people find most meaningful? How representations of the self and the world provide meaning in life // Journal of Personality. 2022. № 90. P. 541-558.

Debats 1999 - Debats D.L. Sources of meaning: An investigation of significant commitments in life // Journal of Humanistic Psychology. 1999. Vol. 39. № 4. P. 30-57.

Ebersole 1998 - Ebersole P. Types and depth of written life meanings. The human quest for meaning: A handbook of psychological research and clinical applications. Lawrence Erlbaum Associates Publishers, 1998. P. 179-191.

Emmons 2005 - Emmons R.A. Striving for the sacred: Personal goals, life meaning, and religion // Journal of social issues. 2005. Vol. 61. № 4. P. 731-745.

Houser-Marko, Sheldon 2008 - Houser-Marko L., Sheldon K.M. Eyes on the prize or nose to the grindstone? The effects of level of evaluation on mood and motivation // Personality and Social Psychology Bulletin. 2008. Vol. 34. № 11. P. 1556-1569.

Kasser, Ryan 1996 - Kasser T., Ryan R.M. Further examining the American dream: Differential correlates of intrinsic andextrinsic goals // Personality and Social Psychology Bulletin. 1996. Vol. 22. № 3. P. 80-87.

O'Connor, Chamberlain 1996 - O'Connor K., Chamberlain K. Dimensions of life meaning: A qualitative investigation at mid-life. British Journal of Psychology. 1996. Vol. 87. № 3. P. 461-477.

Prager 1996 - Prager E. Exploring personal meaning in an age-differentiated Australian sample: Another look at the Sources of Meaning Profile (SOMP) // Journal of Aging Studies. 1996. Vol. 10. № 2. P. 117-136.

Prager 1998 - Prager, E. Observations of personal meaning sources for Israeli age cohorts // Aging and Mental Health. 1998. Vol. 2. № 2. P. 128-136.

Ryan h gp. 1999 - Ryan R.M., Chirkov V.I., Little T.D., Sheldon K.M., Timoshina E., Deci E.L. The American Dream in Russia: Extrinsic aspirations and well-being in two cultures // Personality and Social Psychology Bulletin. 1999. Vol. 25. № 12. P. 1509-1524.

Schnell 2009 - Schnell T. The Sources of Meaning and Meaning in Life Questionnaire (SoMe): Relations to demographics and well-being // The Journal of Positive Psychology. 2009. Vol. 4. № 6. P. 483-499.

Wiese 2007 - Wiese B.S. Successful pursuit of personal goals and subjective well-being // (Eds.), Personal project pursuit: Goals, action, and human flourishing / Ed. by P.T.P. Wong, P.S. Fry, B.R. Little, K. Salmela-Aro, S.D. Phillips. Mahwah, NJ: Erlbaum, 2007. P. 301-328.

Wilensky 1983 - Wilensky R. Planning and understanding: A computational approach to human reasoning. Reading, MA: Addison-Wesley, 1983. 168 p.

Wong 1998 - Wong P.T.P. Implicit theories of meaningful life and the development of the Personal Meaning Profile // The human quest for meaning: A handbook of psychological research and clinical applications / Ed. by P.T.P. Wong, P.S. Fry. Mahwah, NJ: Lawrence Erlbaum, 1998. P. 111-140.

References

Austin, J.T. and Vancouver, J.B. (1996), "Goal constructs in psychology: Structure, process, and content", Psychological Bulletin, vol. 120, no. 3, pp. 338-372.

Bandura, A. (1997), Self-efficacy: The exercise of control. Freeman and Co, New York, USA.

Barlow, M.A., Wrosch, C. and McGrath, J. (2020), "Goal adjustment capacities and quality of life: A meta-analytic review", Journal of Personality, no. 88, pp. 307-323.

Baum, S.K. and Stewart, R.B. (1990), "Sources of meaning through the lifespan", Psychological Reports, vol. 67, no. 1, pp. 3-14.

Buchinger, L., Entringer, Th., Richter, D., Wehner, C., Gerstorf, D. and Bleidorn, W. (2022) "A Longitudinal Study on the Link Between Life Goals and Personality", 2022: ECP20 European Association of Personality Psychology. July, p. 206.

Cantor, N. and Sanderson, C.A. (2003), "Life task participation and well-being: The importance of taking part in daily life", Kahnemann, D. Diener, E. and Schwarz, N. (eds.), Well-being: The foundation of hedonic psychology, Russel Sage Foundation, New York, NY., pp. 230-243.

Costin, V. and Vignoles, V.L. (2022), "What do people find most meaningful? How representations of the self and the world provide meaning in life", Journal of Personality, no. 90, pp. 541-558.

Debats, D.L. (1999), "Sources of meaning: An investigation of significant commitments in life", Journal of Humanistic Psychology, vol. 39, no. 4, pp. 30-57.

Ebersole, P. (1998), "Types and depth of written life meanings", Wong, P.T.P. and Fry, P.S. (eds.), The human quest for meaning: A handbook of psychological research and clinical applications, Lawrence Erlbaum, Mahwah, NJ, USA, pp. 179-191.

Emmons, R. (2004), Psikhologiya vysshikh ustremleniy: motivatsiya i dukhovnost lichnosti [The psychology of ultimate higher aspirations. Motivation and spirituality in personality], Smysl, Moscow, Russia.

Emmons, R.A. (2005), "Striving for the sacred: Personal goals, life meaning, and religion", Journal of social issues, vol. 61, no. 4, pp. 731-745.

Gordeeva, T.O. (2006), Psikhologiya motivatsii dostizheniya [The psychology of achievement motivation], Smysl, Moscow, Russia.

Grishina, N.V., Avanesyan, M.O., Makarova, M.V. and Mamaeva-Naylz, V.D. (2023), "Contextual nature of life goals. Individual-psychological determinants of goal setting", Russian Psychological Journal, vol. 20, no. 3, pp. 6-28.

Houser-Marko, L. and Sheldon, K.M. (2008), "Eyes on the prize or nose to the grindstone? The effects of level of evaluation on mood and motivation", Personality and Social Psychology Bulletin, vol. 34, no. 11, pp. 1556-1569.

Kasser, T. and Ryan, R.M. (1996), "Further examining the American dream: Differential correlates of intrinsic and extrinsic goals", Personality and Social Psychology Bulletin, vol. 22, no. 3, pp. 80-87.

Kostromina, S.N., Grishina, N.V., Moskvicheva, N.L. and Zinov'eva, E.V. (2021), "Youth life models. Shifts and traditions", Russian foundation for basic research journal. Humanities and social sciences, no. 1, pp. 79-97.

Kostromina, S.N., Grishina, N.V., Zinov'eva, E.V. and Moskvicheva, N.L. (2018), "Life model as a construct for studying the life scenario of personality", Vestnik of Saint Petersburg University. Psychology, vol. 8, no. 4, pp. 341-357.

O'Connor, K. and Chamberlain, K. (1996), "Dimensions of life meaning: A qualitative investigation at mid-life", British Journal of Psychology, vol. 87, no. 3, pp. 461-477.

Prager, E. (1996), "Exploring personal meaning in an age-differentiated Australian sample: Another look at the Sources of Meaning Profile (SOMP)", Journal of Aging Studies, vol. 10, no. 2, pp. 117-136.

Prager, E. (1998), "Observations of personal meaning sources for Israeli age cohorts", Aging and Mental Health, vol. 2, no. 2, pp. 128-136.

Ryan, R.M., Chirkov, V.I., Little, T.D., Sheldon, K.M., Timoshina, E. and Deci, E.L. (1999), "The American Dream in Russia. Extrinsic aspirations and well-being in two cultures", Personality and Social Psychology Bulletin, vol. 25, no. 12, pp. 1509-1524.

Schnell, T. (2009), "The Sources of Meaning and Meaning in Life Questionnaire (SoMe): Relations to demographics and well-being", The Journal of Positive Psychology, vol. 4, no. 6, pp. 483-499.

Wiese B.S. (2007), "Successful pursuit of personal goals and subjective well-being" (Eds.), Personal project pursuit: Goals, action, and human flourishing, Ed. by P.T.P. Wong, P.S. Fry, B.R. Little, K. Salmela-Aro, S.D. Phillips Mahwah, NJ: Erlbaum, pp. 301-328.

Wilensky, R. (1983), Planning and understanding: A computational approach to human

reasoning. Reading, Boston, USA. Wong, P.T.P. (1998), "Implicit theories of meaningful life and the development of the Personal Meaning Profile", in Wong, P.T.P. and Fry, P.S. (eds.), The human quest for meaning: A handbook of psychological research and clinical applications, Lawrence Erlbaum, Mahwah, NJ, USA, pp. 111-140.

Информация об авторах

Чжолинь Чжоу, аспирант, Санкт-Петербургский государственный университет, Санкт-Петербург, Россия; 199034, Россия, Санкт-Петербург, Университетская наб., д. 7-9; zoja971204303@yandex.ru

Наталия В. Гришина, доктор психологических наук, профессор, Санкт-Петербургский государственный университет, Санкт-Петербург, Россия; 199034, Россия, Санкт-Петербург, Университетская наб., д. 7-9; n.v.grishina@spbu.ru

Information about the authors

Zhuolin Zhou, postgraduate student, Saint Petersburg State University, Saint Petersburg, Russia; bld. 7-9, Universitetskaya Embankment, Saint Petersburg, Russia, 199034; zoja971204303@yandex.ru

Nataliya V. Grishina, Dr. of Sci. (Psychology), professor, Saint Petersburg State University, Saint Petersburg, Russia; bld. 7-9, Universitetskaya Embankment, Saint Petersburg, Russia, 199034; n.v.grishina@spbu.ru