CC BY
71
Суицидология и аддиктология
здоровая, семейный фон омрачен наркологическими, суицидологическими факторами.
Выяснение конкретных характеристик родителей подростков с суицидальной попыткой в анамнезе является важным и актуальным полем для научных изысканий. Соответственно, по этим характеристикам можно будет оценить степень суицидального риска их детей и понять направление психотерапевтической коррекции семейного функционирования, выработать принципы подходов к терапии семей, столкнувшихся с данной проблемой, разработать методы превентивной диагностики суицидальных попыток у подростков, определить фон, способствующий нормализации семейного фона.
Литература:
1. Игумнов С.А. Психотерапия детей и подростков: психоанализ в детском возрасте; суицидальное поведение подростков; семейное консультирование; комплексная реабилитация. - Ростов: Феникс, 2005. - 288 с.
2. Положий Б.С. Суицидальное поведение (клинико - эпидемиологические и этнокультуральные аспекты). - М.: РИО «ФГУ ГНЦ ССП им. В.П. Сербского», 2010. - 232 с.
3. Рахимкулова А.С., Розанов В.А. Взаимосвязь суицидального и рискового поведений у подростков // Академический журнал Западной Сибири. - 2012. - № 5. - С. 31-32.
ЦЕЛЕВАЯ РЕГУЛЯЦИЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ПРИ АНТИВИТАЛЬНОЙ НАСТРОЕННОСТИ В КОНТЕКСТЕ ДИСФУНКЦИОНАЛЬНЫХ СХЕМ И СФОРМИРОВАННОСТИ КОМПЕНСАТОРНЫХ МЕХАНИЗМОВ ЛИЧНОСТИ
О.А. Сагалакова, Д.В. Труевцев, А.М. Сагалаков
Алтайский ГУ, г. Барнаул
E-mail авторов: olgasagalakova@mail.ru,
truevtsev@list.ru, amsagalakov@mail.ru
Статья посвящена результатам исследования роли целевой регуляции деятельности в формировании антивитальной настроенности в контексте паттернов дисфункциональных схем, сформированности компенсаторных механизмов личности. В ходе эмпирического исследования (Цобщ=30: Нэксп.=16; Нконтр=14) выявлены типичные паттерны дисфункциональных схем при выраженной безнадежности и антивитальных переживаниях. Это паттерн «Неприятие», связанный с восприятием себя как ущербного, вынужденного испытывать стыд и избегать общения, терпеть насмешки окружающих, а также паттерн «Нарушение автономии и функционирования», связанный с восприятием себя как некомпетентного и не способного проявлять инициативу. Определены особенности целевой регуляции деятельности и компенсаторных механизмов личности при данных паттернах.
Ключевые слова: антивитальная настроенность личности, антивитальные переживания, целевая регуляция деятельности, дисфункциональные неадаптивные схемы, компенсаторные механизмы личности.
Антивитальная настроенность личности выражается в направленности мотивов личности «против» собственной жизни, биологических потребностей, утрате прежнего интереса к жизни, бесперспективности, возникновении мыслей о желательности ее завершения. Это начальный цикл в формировании суицидального поведения, когда четкое намерение еще не сформировано, а антивитальные действия еще не предприняты. Важнейшая задача профилактики аутодеструктивного, в том числе и суицидального, поведения связана, в первую очередь, c предупреждением данного феномена на самых начальных этапах. Необходимо выявить и определить роль психологических механизмов, которые могут способствовать, либо препятствовать эскалации антивитальных переживаний, переходу на следующие этапы, на которых наблюдаются уже сформированные намерения, готовность и приготовления к уходу из жизни [1, 2]. Россия занимает одно из первых мест в мире по уровню суицидов, а в отдельных регионах (Сибирский федеральный округ) данная проблема находится на особом контроле, динамика суицидальной активности среди молодого населения вызывает опасения специалистов. Необходимо предпринять современные научные исследования вопроса, определить ключевые патологические маркеры антивитального риска. И.А. Кудрявцев [13] отмечает значимость в диагностике суицидальных намерений не только актуальных, но и «потенциальных тенденций личности к самоубийству»: «... наибольшую важность имеет выяснение свойств и образований личности, которые входят в механизм суицидального поведения, детерминируют и/или реализуют его».
Цель исследования: анализ психологических механизмов изучаемого феномена, а именно исследование роли целевой регуляции деятельности в формировании антивитальной настроенности в контексте паттернов дисфункциональных схем (в том числе связанных с убеждениями о собственной несостоятельности, негативном исходе участия в социальных ситуациях взаимодействия), сформиро-ванности компенсаторных механизмов, построение типологической модели взаимодействия данных параметров с целью прогнозирования возникновения и развития антивитального вектора поведения.
Теоретико-методологическими основаниями исследования явились следующие научные подходы и идеи: психология суицида и антивитальных переживаний (Амбрумова А.Г.); патопсихологический анализ и модель целевой регуляции деятельности, нарушения опосредствования эмоций и поведения, мотивации личности в рамках культурно-деятельностного подхода (Выготский Л.С. , Лурия А.Р. , Леонтьев А.Н.) в работах Б.В. Зейгар-ник, Б.С. Братуся, И.А. Кудрявцева [6, 10, 13]; понимание уровня притязаний и дифференциации целей Ф. Хоппе в теории поля К. Левина [14]; анализ
Том 16, № 3, 2014 Тюменский медицинский журнал
21
Суицидология и аддиктология
феномена психической ригидности [11]; идеи о когнитивных схемах, дисфункциональных убеждениях в рамках когнитивной психотерапии [7, 24], представления о ранних неадаптивных схемах Дж. Янга [25].
В результате понимания несоответствия между действительным и желаемым, отсутствии видимых ресурсов для его устранения у человека могут возникать мысли о бессмысленности жизни, бесперспективности и беспомощности. Примерами мыслей могут выступать: «Не живешь, а существуешь», «Нет в жизни счастья», «Чтобы я ни делал, уже ничего не изменишь» и др. Особенностью данного этапа является несформированность четких представлений о лишении себя жизни, это «нулевой» цикл в зарождении решения о совершении аутодеструктивных действий, представляющий собой антивитальные переживания [1, 2, 8, 12]. Для них характерно постепенное усиление неосознаваемых антивитальных тенденций, что приводит к ослаблению компенсаторных механизмов личности, стремлений поддерживать жизнь [12, 20, 21].
В условиях хронической психотравмирующей ситуации человек постепенно может перейти к активным антивитальным действиям. Общей предпосылкой антивитальных переживаний и в целом суицидального поведения выступает социальнопсихологическая дезадаптация личности и конфликт между актуальной потребностью и тенденцией, препятствующей ее удовлетворению [3-6].
Личность с невыраженными дисфункциональными схемами (когнитивными переменными о собственной ущербности, несостоятельности, уязвимости), сформированными компенсаторными механизмами, гибкой целевой структурой деятельности и зрелой тактикой целеполагания имеет значимо меньшую вероятность возникновения антивитальных переживаний даже в условиях объективно сложных жизненных ситуаций [2, 23, 24]. При выполнении деятельности личность начинает работать с определенными притязаниями и ожиданиями. Совокупность этих притязаний, которые перемещаются с каждым достижением, К. Левин, Ф. Хоппе обозначили уровнем притязаний человека. Субъективное переживание успеха или неуспеха зависит не только от объективного достижения, но и от уровня притязания, который связан с поставленными целями. У каждого человека существуют «идеальная» цель, к которой он стремится, и конкретная цель, которой соответствует данное действие в определенной ситуации [6, 10, 14]. Дифференцированность целей и потребностей, коррегируемость уровня притязаний - индикаторы зрелости личности, устойчивости самооценки, организованность и произвольности поведения, возможности не подчиняться векторам поля.
Нарушение целеполагания и нестабильность самооценки, повышение вероятности ситуативного
и радикального поведения связано с психологическими образованиями, преломляющими субъективный образ ситуации, осмысление собственных возможностей, прогнозирование исхода ситуации и т.д. Речь идет о неадаптивных когнитивных схемах, дисфункциональных убеждениях о себе, окружающих, мире в целом. Схемы - это когнитивные структуры селекции, кодирования, оценки стимулов и ориентировки в ситуации, организующие опыт и поведение, влияющие на текущее восприятие и категоризацию опыта и мира в целом [6, 12, 14, 23, 24]. Важным предрасполагающим фактором для пациентов с антивитальными переживаниями выступает наличие неадаптивных схем, которые формируются в раннем опыте в результате некритичного «присвоения» внешних оценок и интериоризации персонального опыта [7, 16, 18, 22]. В молодом возрасте определенные дисфункциональные схемы обуславливают реакции страха и тревоги в социальных оценочных ситуациях (убеждения о возможном осмеянии, негативном оценивании другими) [16-18, 23]. Антивитальные переживания возникают у личностей с несформированными компенсаторными механизмами и навыками конструктивного совла-дания со стрессом. Компенсаторные виды поведения и компенсаторные механизмы в физиологических процессах играют позитивную роль, направленную на замещение отсутствующей или частично утраченной функции [9]. Компенсация - возможность того, что недостаточное развитие одной способности восполняется в деятельности другой, способностью [9, 15, 21].
Методы эмпирического исследования: анализ анамнестических сведений; метод наблюдения; метод тестирования (Томский опросник ригидности Г.В. Залевского [11]; опросник «Ранние неадаптивные схемы» Дж. Янга [25]; опросник «Стиль саморегуляции поведения» В.И. Моросановой [15]; шкала безнадежности А. Бека; опросник «Гелото-фобии» В. Рух, Р.Т. Пройера [22]; опросник социальной тревоги и социофобии О.А. Сагалаковой., Д.В. Труевцева [18]; экспериментально - патопсихологическое исследование целевой регуляции деятельности (в основе - методика «Уровень притязаний» Ф. Хоппе) [14], методы математикостатистической обработки данных (факторный, корреляционный и однофакторный дисперсионный анализ, H-критерий Крускала-Уоллиса, таблицы сопряженности).
Эмпирическую базу исследования составили мужчины и женщины в возрасте от 21 до 45 лет (общее n=30): 16 пациентов 10 отделения АКПБ им. Ю.К. Эрдмана, характеризующихся наличием антивитальной настроенности и выраженным преобладанием дисфункциональнах схем; 14 испытуемых из группы условной нормы. Критериями для набора в экспериментальную группу выступило предварительно выявленное наличие антивитальных пережи-
22
Тюменский медицинский журнал Том 16, № 3, 2014
Суицидология и аддиктология
ваний. На этапе диагностики пациентов участие в исследовании принимала студентка 5 курса Я.Ю. Москвина.
Результаты и обсуждение.
С целью определения паттернов дисфункциональных схем. По результатам факторного анализа матрицы данных опросника ранних неадаптивных схем Дж. Янга с помощью метода главных компонент, поворот факторов Varimax normalized определено шестифакторное пространство паттернов схем (Таблица 1). Наиболее значимый по собственному значению (5,34) и формально первый фактор «Неприятие» представляет паттерн неадаптивных схем, демонстрирующих убеждения о себе как о несостоятельном, ущербном, склонном испытывать стыд и виновность, при этом окружающие воспринимаются как негативно оценивающие. Характерно недоверие к окружающим, предготовность к критике и отвержению, предъявление строгих требований к себе и другим, склонность к социальной изоляции с целью предотвратить неодобрение. Второй по значимости фактор (собственное значение 3,23) представлен паттерном «Нарушение автономии и функционирования» и демонстрирует связь схем восприятия себя как несамостоятельного, нуждающегося в помощи, некомпетентного, неспособного к проявлению инициативы и достижению результатов, что сопровождается убеждением в большей, по сравнению с другими уязвимости к болезням, всевозможных трагедиям и негативным исходам, тревогой остаться одному, страхом автономии. Третий по значимости, формально 4-й, фактор (собственное значение 2,04) - «нарушение границ» связан с паттерном восприятия себя как могущего нарушать
правила и границы, противопоставления себя другим как способ гиперкоменсации. Противоположный полюс - представляет паттерн «Жертвенности» как готовности отказаться от своих потребностей ради нужд других. Остальные факторы имеют примерно одинаковое небольшое собственное значение (табл. 1).
С помощью корреляционного анализа (корреляция r Пирсона) матрицы индивидуальных факторных весов, полученных в результате факторизации результатов опросника Дж. Янга на выявление ранних неадаптивных схем, и результатов по шкалам опросника В.И. Моросановой на стиль саморегуляции выявлены следующие значимые корреляции: отрицательная корреляция фактора «Нарушение автономии и функционирования» и шкал «Оценка результатов», Самостоятельность, «Общий уровень саморегуляции» и на уровне статистической тенденции отрицательная корреляция со шкалами «Планирование», «Программирование» (табл. 2).
При повышении степени влияния на восприятие и реагирование паттерна неадаптивных схем, связанного с нарушением автономии, усиливается общая дезорганизованность поведения, проявляемая в затруднении саморегуляции, невозможности адекватно планировать деятельность, корректировать ошибки и адаптивно реагировать на критику.
При прямом оценивании результатов деятельности характерно отсутствие способности к саморегуляции, обнаружению и корректировке своих ошибок, некритичность к действиям, выраженная зависимость от мнения и оценок окружающих.
Таблица 1
Факторный анализ результатов опросника ранних неадаптивных схем Дж. Янга (включены схемы, вошедшие в фактор с весом =,>0,5), общее n=30
Фактор 1 Фактор 2 Фактор 3 Фактор 4 Фактор 5 Фактор 6
«Неприятие» (собственное значение 5,34) «Нарушение автономии и функционирования» (собственное значение 3,23) «Несостоятельность vs Превосходство» (собственное значение 1,49) «Нарушение границ vs жертвенность» (собственное значение 2,04) «Критичность» (собственное значение 1,23) «Эмоциональная депривация» (собственное значение 1,55)
Недове- рие/жестокое обращение, Ущербность/стыд, Несостоятель- ность, Подавление эмоций, негативизм / пессимизм, Пунитивность, Социальная изоляция Зависи- мость/некомпетен тность, Потребность в одобре- нии/признании, Чрезмерная близость / отсутствие самодостаточности, Повышенная восприимчивость к ущербу или болезни, Подчинение, Заброшен- ность/нестабильно сть Несостоятельность (противоположно схеме Избранность / превосходство) Недостаточный самоконтроль / самодисциплина, Социальная изоляция, Противоположно жертвенности Жесткие стандарты / чрезмерная критичность Эмоциональная депривация, заброшенность / нестабильность
Том 16, № 3, 2014 Тюменский медицинский журнал
23
Суицидология и аддиктология
Таблица 2
Значимые корреляционные связи (p<0,05) и связи на уровне статистической тенденции (р<0,1) четырех паттернов неадаптивных схем (факторы - табл. 1) и параметров саморегуляции
Общее n=30 планиро- вание модели- рование програм- мирова- ние оценка результа- тов гибкость самостоя- тельность общий уровень саморегу- ляции
f1 «Неприятие» -- -- -- -- i= - 0,33 p=0,071 i= 0,41 р=0,023 --
f2 «Нарушение автономии и функционирования» 1= - 0,31 p=0,09 1= - 0,31 p=0,09 i= - 0,39 р=0,034 -- i= - 0,43 р=0,017 i= - 0,52 з=0,003
f3 «Несостоятельность vs Превосходство» -- -- -- -- i= - 0,33 р=0,079 -- --
f4 «Нарушение границ vs жертвенность» -- i= - 0,49 р=0,006 -- i= -0,41 р=0,023 -- i= 0,40 р=0,029 i= - 0,40 р=0,029
Примечание: знак «-» - прочерк статистически незначимые взаимосвязи
Планы и программы действий разрабатываются несамостоятельно, характерно некритичное следование чужим советам. Потребность в осознанном планировании и программировании поведения не сформирована, показательна зависимость от ситуации и мнения других, снижена возможность компенсации неблагоприятных для достижения поставленной цели личностных особенностей. Изменения в саморегуляции деятельности происходят вследствие убежденности в собственной некомпетентности, неспособности адекватно и качественно справляться с делами без помощи посторонних лиц. Испытуемые не могут проявлять инициативу в силу имеющихся убеждений о себе как зависимом и нуждающимся в опеке.
При доминировании паттерна схем «нарушение границ» характерно общее нарушение саморегуляции деятельности, в особенности параметров моделирования собственных действий, критичности к ее
результатам и адаптивного отношения к критике со стороны. При этом склонность к импульсивному поведению и чувство собственной значимости связано с самостоятельностью, предпочтением действовать в одиночку. При паттерне «неприятие» (ущербность/стыд, социальная изоляция, пессимизм, подавление эмоций) характерна ригидность способов саморегуляции, неготовность к изменениям по требованию ситуации, предготовность обесценивать ситуацию и ее составляющие. Корреляционный анализ (г Пирсона) матрицы факторов-паттернов неадаптивных схем с матрицей данных по шкалам Томского опросника ригидности Г.В. Залевского выявил значимые положительные корреляции между фактором «Неприятие» и параметром сенситивной ригидности (г=0,56; p=0,001), преморбидной ригидности (г=0,59; p=0,001) и симптомокомплекса ригидности (г=0,54; p=0,002), (рис. 1).
А
Сенситивная Ригидность как ригидность состояние
Рис. 1. Корреляционный анализ параметров психической ригидности и факторов-паттернов ранних неадаптивных схем (значимые коэффициенты корреляции на уровне г> - +0,35 при р<0,05 - ось ординат), n=30.
24
Тюменский медицинский журнал Том 16, № 3, 2014
Суицидология и аддиктология
При столкновении с чем-то новым и непривычным испытуемым свойственно испытывать тревогу, действовать фиксированно, согласно устойчивым схемам поведения. Они испытывают трудности в ситуации перемен и перестройки деятельности, при изучении чего-то нового переживают страх стать уязвимым, проявить свою некомпетентность и быть осмеянным окружающими, находясь в непривычных для себя условиях. Значимая положительная корреляция обнаружена между показателями паттерна «Нарушение автономии и функционирования» и данными по шкале «ригидность как состояние» (склонность в стрессовой ситуации действовать ригидно, неадаптивно) (r=0,47; p=0,009) (рис. 1).
Корреляционный анализ результатов факторного анализа матрицы данных по методике Дж. Янга с показателями опросника на выявление страха осмеяния (гелотофобии) В. Руха, Р.Т Пройера и параметром шкалы безнадежности по А. Бека, показал значимые положительные взаимосвязи между двумя факторами-паттернами неадаптивных схем «Неприятие» и «Нарушение автономии и функционирования». При паттерне «Неприятие» (схемы ничтожности, стыда, пессимизма) высоко вероятны проявления гелотофобии и соответствующих убеждений о насмешках и неодобрительном отношении окружающих, их склонности унижать и высмеивать, сильный страх оказаться объектом насмешек и склонность широкий класс стимулов интерпретировать в негативном ключе (r=0,49; p=0,006). Фиксирован-ность на негативном исходе ситуации, фокусировка на возможных появлениях унижения окружающими, переживании ущербности, страх и пессимистическая оценка перспективы, самоизоляция, - все это приводит к возникновению депрессивных симптомов, безнадежности (r=0,57; p=0,001). Испытуемые боятся быть выглядеть смешно в глазах окружающих, они убеждены в негативном образе себя, своего функционирования в настоящем и будущем.
При паттерне «Нарушение автономии и функционирования» (схемы несамостоятельности, некомпетентности) испытуемым характерен выраженный страх осмеяния, оказаться смешным и нелепым в ситуациях взаимодействия (убеждения, что окружающие склонны осмеивать, унижать), однако при этом параметр безнадежности не столь выражен, как при схеме «Неприятие». Для испытуемых, воспринимающих себя зависимыми и нуждающимися в помощи, характерен поиск поддержки и опеки окружающих, что смягчает тенденцию к формированию безнадежности, безысходности. При паттерне неадаптивных схем «Неприятие» испытуемые остаются «один на один» со своими переживаниями, а социальная изоляция способствует инкапсуляции негативных эмоций страха, тревоги, отчаяния, что усиливает переживание безнадежности, в то
время как при паттерне «Нарушение автономии» характерен поиск помощи окружающих.
Наиболее вероятным паттерном неадаптивных схем, при котором при определенных стрессовых обстоятельствах формируется антивитальная направленность поведения, выступает «Неприятие». Паттерн связан с убеждениями о собственной ущербности, склонности подвергаться насмешкам окружающих, необходимостью социальной изоляции, переживаниями стыда, пессимизма, отчаяния. При активации данных схем и, как следствие, усилении переживания безнадежности, - увеличивается и вероятность фиксированных форм поведения, в том числе аутодеструктивных. По результатам однофакторного дисперсионного анализа (F Фишера) контрольная и экспериментальная группа достоверно различаются по показателю безнадежности, склонности к антивитальным переживаниям (F=42,2; p<0,0001) и на уровне статистической тенденции по выраженности гелотофобии (F=3,4; р=0,07). Тенденция к различию по выраженности гибкости/ригидности также отмечается, однако она статистически недостоверна (F=1,9; p=0,18). Испытуемые экспериментальной группы (пациенты отделения пограничных состояний с симптомами переживаний потери смысла и ценности жизни, пессимизмом) характеризуются антивитальной настроенностью, выступающей «нулевым циклом» в суицидальной динамике, они склонны к нарастанию безнадежности, находятся на стадии критической кумуляции негативного аффекта, требующего конструктивной «разрядки» посредством формирования опосредующих, компенсаторных механизмов личности. Когнитивные убеждения об окружающих как осмеивающих, критически настроенных, отвергающих повышают недоверие к другим, снижают вероятность обращения за поддержкой и помощью, формируют уязвимость к дезорганизации аффекта, срыву деятельности. Данные убеждения значимы в генезе, эскалации, поддержании антивитальных переживаний, особенно в молодом возрасте.
По результатам однофакторного дисперсионного анализа контрольная и экспериментальная группа достоверно различаются по выраженности фактора-паттерна «Неприятие» (F=11,68; р=0,002). Данный паттерн связаны с убеждениями об окружающих как склонных унижать и осмеивать и наиболее способствует формированию безнадежности, поддержанию антивитальных переживаний, снижению психической гибкости. В результате непараметрического корреляционного анализа (т Кендалла) обнаружено, что в более зрелом возрасте на фоне завышенного уровня притязаний наблюдается рост переживания безнадежности, связанный как с высокой степенью влияния эмоций на деятельность, так и нереалистичной тактикой целеполагания (табл. 3).
Том 16, № 3, 2014 Тюменский медицинский журнал
25
Суицидология и аддиктология
Таблица 3
Ранговый корреляционный анализ параметров «безнадежность», «социальная тревога» и параметров целевой регуляции деятельности, выявленных в ходе патопсихологического эксперимента «Уровень притязаний», возраста
Общее n =30 Безнадежность (пессимизм в отношении настоящего и будущего, бесперспективность, неизменность негатива во времени). Глобализация пессимистической оценки (т Кендалла) Социальная тревога / страх негативного оценивания другими (убеждения: «Участие в ситуациях оценивания опасно», «.. .заканчивается фиаско», «Стараюсь избегать...», «Проявления тревоги на людях неприемлемо», «Необходимо скрывать признаки волнения», др.), (т Кендалла)
Уровень притязаний при выборе сложности задания 0,33* -0,01
Атипичные шаги после ситуации успеха/неуспеха -0,05 -0,32*
Степень влияния эмоций на деятельность 0,30 0,09
Реалистичность тактики целеполагания -0,15 0,17
Возраст испытуемого 0,45* -0,13
Примечание: “Значимые коэффициенты корреляции (р<0,05).
При ригидном высоком уровне притязаний выдвигаются несоответствующие возможностям цели, что препятствует достижению успеха и ставит самооценку под «удар», субъективно «подтверждает» убеждения, связанные с безнадежностью, пессимизмом, психологической беспомощностью, замыкая «порочный круг» «самоусиления» безнадежности с каждым негативным опытом, постепенно трансформируя их в возникновение суицидальных мыслей и намерений (табл. 3).
Результаты сравнения средних рангов в подгруппах с помощью Н-критерия Крускала-Уоллиса подтвердили, что с возрастом усиливается переживание безнадежности. Пик высокого уровня притязаний приходится на возрастной период 31 -40 лет, а безнадежности - 41-45 лет по данной выборке испытуемых.
18.00
16.00
уровень притязаний безнадежность
■ 21-30 пет *31-40 лет «41-45 лет
Рис. 2. Н-критерий различий средних рангов параметров «безнадежность», «уровень притязания» по основанию группирующей переменной «возраст». Значимые различия («уровень притязаний» при р=0,05) и различия на уровне статистической тенденции («безнадежность» р<0,1), n=30.
Разочарования с возрастом вынуждают снижать уровень притязаний, приходит понимание несоответствия возможностей и желаний, безнадежность нарастает (рис. 2). Становится более вероятно возникновение истинных антивитальных переживаний.
Анализ выраженности параметров в экспериментальной (пациенты с наличием антивитальных переживаний) и контрольной группе (условная норма) после экспериментально-патопсихологического обследования процессов целеполагания (в основе эксперимента лежит структура методики на выявление уровня притязаний Ф. Хоппе, К. Левина [13, 17]) с помощью непараметрический U-критерий Манна-Уитни показал значимо более выраженную степень влияния эмоций (U=15,0; р=0,045) и большее количество атипичных шагов при выборе сложности последующего задания с учетом результата предыдущего (статистическая тенденция, U=16,5; р=0,09) (успех или неуспех, моделируемый экспериментатором). Актуализируются переживания несостоятельности, неуверенности в собственных силах и возможностях, убежденность в никчемности, страх негативного оценивания со стороны окружающих. Это усиливает тенденции дезорганизации деятельности, избегания или обесценивания. У испытуемых из экспериментальной группы отмечалась тенденция к избеганию заданий среднего уровня сложности. Наблюдалась широкоамплитудная тактика целеполагания. При выборе заданий повышенного уровня сложности и последующей ситуации «неуспех» наблюдалось выраженное переживание (эмоции печали, дезорганизация деятельности), далее следовал выбор заданий низкого уровня сложности и ситуациях «успех» (эмоции успеха и дезорганизация), - личность «ослеплена» этим, снова выбирает задания повышенной сложности, избегая промежуточного уровня сложности заданий.
26
Тюменский медицинский журнал Том 16, № 3, 2014
Суицидология и аддиктология
С помощью математико-статистического метода «таблицы сопряженности» удалось проанализировать взаимосвязь параметров: «степень влияния эмоций», «ведущий мотив деятельности», «атипичные шаги», «уровень притязаний», выявленных в ходе экспериментального обследования. При низкой степени влияния эмоций ведущим мотивом деятельности чаще становится мотив достижения успеха, а при средней и высокой - ведущим мотивом выступает мотив избегания неуспеха, за которым часто стоит желание успеха, но опасение негативной оценки способствует избеганию (х2=9,91; р=0,007). Влияние эмоций на деятельность - это неопосредствованность эмоций в результате неадекватной тактики целеполагания, ригидного уровня притязаний [6, 16]. При «сопряжении» переменных «атипичные шаги» и «степень влияния эмоций» оказалось, что при низкой и средней степени влияния эмоций наблюдается умеренное количество допущенных атипичных шагов от 0 до 4 (абс.). При высокой степени влияния эмоций на деятельность наблюдается большое количество допущенных атипичных шагов (>4 абс.) (х2=26,6; р=0,03). Чем более выражена степень влияния эмоций на деятельность, тем больше вероятность допущения атипичных шагов (неадекватная реакция на успех / неуспех, неверное обобщение предшествующего опыта) и менее конструктивна тактика целеполагания, все более вероятна дезорганизация, срыв деятельности.
Заключение.
Результаты исследования позволяют выявить два наиболее уязвимых к формированию антивитальных переживаний типа целевой регуляции деятельности и соответствующих неадаптивных схем. Первый тип - «избегающая, осторожная» тактика целеполагания при паттерне неадаптивных схем «Неприятие». Завышенные ожидания сочетаются с сильным страхом совершить ошибку, которая приведет к краху, унижению, потерям, вероятности быть отвергнутым и раскритикованным за нее. При данной тактике личность уязвима к критике и переживает застенчивость, незащищенность, склонна к концентрации внимания на негативных аспектах жизни, воспринимает себя как ущербного, подверженного унижению, отвержению. Выражен страх потерять контроль над собственными импульсами и избыточное подавление спонтанных чувств во избежание неодобрения. Испытуемые предпочитают справляться со всем самостоятельно, не доверяют другим. Нарушения в саморегуляции поведения проявляются в неумении гибко перестраивать свою деятельность, корректировать уровень притязаний. Компенсаторные механизмы дисфункциональны, связаны с избеганием. Антивитальная настроенность проявляется в негативной оценке себя как личности, пессимизме, безнадежности, блокировании выражения чувств, склонности переживать их в одиночку. Свойственны высказывания «Зачем что-
то менять, если лучше не станет». В ситуации оценивания проявляется зачастую высокий уровень притязаний, но из-за страха критики часто выбирается тактика избегания неудачи. Характерно противоречие между мотивами избегания и достижения. Антивитальные переживания при такой тактике и соответствующих неадаптивных схемах наиболее вероятны, испытуемые не ищут помощи других, так как заранее убеждены в том, что ему не помогут, они склонны действовать самостоятельно наряду с несформированными способностями к организованной и продуманной деятельности, склонностью к ригидным автоматическим стратегиям реагирования в стрессовой ситуации и самоизоляции.
Второй тип - «беспомощная» тактика целепо-лагания в сочетании с паттерном неадаптивных схем «Нарушение автономии и функционирования», характеризующимся отсутствием способности к выполнению автономной, самостоятельной, инициативной деятельности, требующей планирования и коррекции действий. Наблюдается убежденность в неспособности компетентно выполнять работу без посторонней помощи. Если помощь не приходит, -решения принимаются ситуативно. Наблюдается нарушение саморегуляции, характеризующиеся недостаточностью самостоятельности и способности к программированию, моделированию, оценке результатов деятельности. В ситуации оценивания проявляется низкий уровень притязаний, тактика целеполагания смешанного типа. Доминирующим мотивом деятельности является мотив избегания неуспеха. В роли компенсаторного механизма при неуспехе выступает признание себя как некомпетентного лица, поиск помощи и поддержки. Компенсаторные механизмы незрелые и ригидные, связаны с поиском поддержки. Даже антивитальное поведение требует инициативности и самостоятельности деятельности, поэтому при данном типе антивитальные переживания реже, чем при предыдущем, переходят с «нулевого» цикла на другие этапы. Свойственны высказывания «Я давно думаю о лишении себя жизни, но боюсь, ничего и с этим не выйдет...», «Некому меня пожалеть». Антивитальная настроенность проявляется в наличии мыслей об уходе из жизни и убежденности в безнадежности положения при условии отсутствия пространства опеки и поддержки со стороны, утраты такого пространства и отсутствии перспективы замены.
Обсуждение.
Данная типология представлена двумя паттернами наибольшей уязвимости к антивитальным переживаниям с разной вероятностью перехода от «нулевого» цикла к последующим стадиям аутодеструктивного вектора поведения. Показана роль базовых психологических механизмов изучаемого феномена - целевой регуляции деятельности при антивитальной настроенности в контексте роли дисфункциональных схем и компенсаторных меха-
Том 16, № 3, 2014 Тюменский медицинский журнал
27
Суицидология и аддиктология
низмов личности. Ригидная активация паттернов неадаптивных схем в ситуации стресса приводит к возникновению эмоций тревоги, страха, вины. При этом несформированность компенсации уязвимой самооценки гибкой тактикой целеполагания, коррекцией уровня притязаний, а также неопосредство-ванность эмоций в ситуациях оценивания, - способствуют усилению этих переживаний и формированию неадаптивного реагирования. С каждым новым витком таких переживаний в стрессовой ситуации эти тенденции усиливаются, действует эффект «самоподкрепления» тенденций аутодеструктивного поведения («петля обратной связи) и постепенного накопления негативного аффекта, нарастания безнадежности («кумулятивный эффект»).
Литература:
1. Амбрумова А.Г Индивидуально-психологические аспекты суицидального поведения // Актуальные проблемы суицидологии. -М., 1978. - С. 40-52.
2. Амбрумова А.Г. Психология самоубийства // Медицинская помощь. - 1994. - № 3. - С. 15-19.
3. Амбрумова А.Г., Тихоненко В.А., Бергельсон Л.Л. Социальнопсихологическая дезадаптация личности и профилактика суицида // Вопросы психологии. - 1981. - № 4. - С. 91-102.
4. Амбрумова А.Г., Тихоненко В.А. Диагностика суицидального поведения. - М.: б/и, 1980. - 48 с.
5. Амбрумова А.Г., Постовалова Л.И. Социальные и клиникопсихологические аспекты самоубийств в современном обществе // Обозрение психиатрии и медицинской психологии им. В.М. Бехтерева. - 1991. - № 1. - С. 26-38.
6. Братусь Б. С., Павленко В. М. Соотношение структуры самооценки и целевой регуляции деятельности в норме и при аномальном развитии // Вопросы психологии. - 1985. - С. 146-154.
7. Бек А., Раш А., Шо Б., Эмери Г. Когнитивная терапия депрессии. - СПб.: Питер, 2002. - 304 с.
8. Войцех В.Ф. Клиническая суицидология. - М.: Миклош, 2007. -280 с.
9. Горобец Т.Н. Аутодеструктивное поведение человека // Актуальные вопросы современного образования: материалы Третьей Междун. научно-практ. заоч. конф., Москва - Ульяновск, 18 апреля 2008 г. / Под ред. Б. М. Костишко, др. - М.; Ульяновск: УлГУ, 2008. - C. 181-185.
10. Зейгарник Б.В. Теория личности К. Левина. - Москва: Изд-во МГУ, 1981. - 118 с.
11. Залевский Г. В. Личность и фиксированные формы поведения. -М.: Ин-т психологии РАН, 2007.
12. Зотов П.Б., Уманский М.С. «Внешний ключ» - как элемент суицидальной динамики и объект психотерапии // Медицинская наука и образование Урала. - 2013. - № 3. - С. 160-161.
13. Кудрявцев И.А. Психологический прогноз повторных попыток самоубийства // Суицидология. - 2012. - № 3. - С. 10-14.
14. Левин К., Дембо Т., Фестингер Л., Сирс П. Уровень притязаний // Психология личности. Тексты. - М.: Изд-во МГУ, 1982. - С. 86-93.
15. Моросанова В.И. Личностные аспекты саморегуляции произвольной активности человека // Психологический журнал. -2002. -Том 23, № 6. - С. 5-17.
16. Маклаков А.Г. Психологические механизмы поведения типа А у молодых людей в период адаптации к длительным психоэмоциональным нагрузкам // Психологический журнал. - 1993. - № 6.
- С. 86-95.
17. Сагалакова О.А., Труевцев Д.В. Психология социального тревожного расстройства (монография). - Томск: Изд-во Томск. унта, 2014. - 248 с.
18. Сагалакова О.А., Труевцев Д.В. Экспериментальнопатопсихологическая модель и диагностика социального тревожного расстройства [Электронный ресурс] // Медицинская психология в России: электрон. науч. журн. - 2012. - № 6 (17).
19. Сагалакова О.А., Труевцев Д.В. Метакогнитивные стратегии регуляции при социальном тревожном расстройстве. - Томск: Изд-во Томск. ун-та, 2014. - 210 с.
20. Соколова Е.Т., Сотникова Ю.А. Феномен суицида: клиникопсихологический ракурс // Вопросы психологии. - 2006. - № 2.
- С. 103-116.
21. Савенко Ю.С. Проблема психологических компенсаторных механизмов и их типология // В кн.: Проблемы клиники и патогенеза психических заболеваний. М., 1974. - С. 95-112.
22. Стефаненко Е.А., Иванова Е.М., Ениколопов С.Н., Пройер Р., Рух В. Диагностика страха выглядеть смешным: русскоязычная адаптация опросника гелотофобии // Психологический журнал. - 2011. - Том 32, № 2. - C. 94-108.
23. Труевцев Д.В. Ранние неадаптивные схемы при депрессии разной степени тяжести // 125 лет Московкому психологическому обществу: юбилейный сборник РПО: в 4 т. / Отв. ред. С.Д. Богоявленская, Ю.П. Зинченко. - М.: Макс-Пресс, 2011. -Том 2. - С. 22-25.
24. Холмогорова А.Б. Работа с убеждениями: основные принципы (по А. Беку) // Консультативная психология и психотерапия. -2001. - № 4. - С. 87-109.
25. Young J.E., Brown G. Young Schema Questionnaire (3rd ed.) / Inj. E. Young, Cognitive therapy for personality disorders: A schema-focused approach (Rev. ed., pp. 63-76). Sarasota, FL: Professional Resource Press, 1999.
ACTIVITY’S TARGET REGULATION AT ANTI-VITAL MOOD IN CONTEXT OF DYSFUNCTIONAL SCHEMES AND DEVELOPED PERSON’S COMPENSATION MECHANISMS
O.A. Sagalakova, D.V. Truevtsev, A.M. Sagalakov
Article is devoted to the research’s results of a role of activity’s target regulation in formation anti-vital mood in a context of dysfunctional schemes patterns, developed person’s compensation mechanisms. During empirical research (Ntotai=30; Nexperim.=l6 and NcontroI=14) typical dysfunctional schemes patterns are revealed at the expressed hopelessness and anti-vital mood. It is the pattern "Aversion" related to self-perception as defective, forced to be ashamed and avoid of dialogue, to suffer sneers of others, and also a pattern «autonomy and functioning infringement», related to self-perception of as incompetent and not capable to show the initiative. Features of activity’s target regulation and compensation mechanisms of the person are spotted at the given patterns.
Keywords: anti-vital mood, activity’s target regulation, dysfunctional maladaptive schemes, person’s compensation mechanisms.
Работа выполнена при поддержке гранта Российского научного фонда (Конкурс 2014 года «Проведение фундаментальных научных исследований и поисковых научных исследований отдельными научными группами», № 14-18-01174).
ВЛИЯНИЕ РАЗВОДА И ПОСЛЕРАЗВОДНОГО ПЕРИОДА НА СУИЦИДАЛЬНЫЕ И НЕСУИЦИДАЛЬНЫЕ АУТОАГРЕССИВНЫЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ ЖЕНЩИН^ СТРАДАЮЩИХ АЛКОГОЛЬНОЙ ЗАВИСИМОСТЬЮ
О.Ю. Сомкина, А.В. Меринов
Рязанский ГМУ им. акад. И.П. Павлова, г. Рязань
E-mail авторов: olyasomkina@gmaiLcom
В нашей стране в последние годы отмечается неуклонно высокий уровень разводов, при этом одной из основных причин расторжения брака является алкогольная зависимость. В сплошных выборках
28
Тюменский медицинский журнал Том 16, № 3, 2014
