CC BY
250
УДК 343.24
ЦЕЛЬ ОРГАНИЗАЦИИ НЕЗАКОННОГО ВООРУЖЕННОГО ФОРМИРОВАНИЯ
© Мондохонов А. Н., 2010
В работе рассматриваются некоторые дискуссионные вопросы определения уголовно-правовой природы незаконного вооруженного формирования, цели его создания, квалификации рассматриваемого состава преступления.
Ключевые слова: незаконное вооруженное формирование; вооруженная организация; банда; преступное сообщество; соучастие.
В последние годы, с учетом активизации деятельности незаконных вооруженных формирований и террористических групп в регионах Северного Кавказа, увеличения количества совершаемых преступлений террористической и экстремистской направленности, вопросы уголовно-правовых средств противодействия террористической и экстремистской деятельности приобретают все большую актуальность.
В свете этого в теории уголовного права продолжаются дискуссии относительно уголовно-правовой природы такой разновидности преступного объединения, как незаконное вооруженное формирование, ответственность за организацию которого предусмотрена в ст. 208 УК РФ.
Одни специалисты рассматривают незаконное вооруженное формирование как разновидность организованной группы [1], другие — в качестве специального вида преступного сообщества (преступной организации) [2]. Третьи полагают, что незаконное вооруженное формирование должно представлять собой воинскую часть или близкую к ней по своим основным параметрам вооруженную организацию [3].
Более того, в научной литературе высказываются сомнения в самой связи незаконного вооруженного формирования и института соучастия [4].
Представляется, что такие противоречивые взгляды специалистов во многом объясняются конструкцией данной уголовно-правовой нормы, диспозиция которой не содержит указания на цель организации незаконного вооруженного формирования, что порождает многочисленные споры отно-
сительно ее правомерности либо неправомерности.
В частности, Н. И. Сальникова, анализируя положения закона в свете ранее действовавшего законодательства (ч. 1 ст. 772 УК РСФСР), делает вывод, что «из смысла ст. 208 УК РФ вытекает, что по УК РФ для вооруженного формирования не характерна цель, предполагающая совершение преступлений» [5]. И поскольку вооруженное формирование не преследует цели совершения преступлений, то нет правового основания связывать его с институтом соучастия, а объединение нескольких (многих) субъектов в незаконную вооруженную группу представляет собой стечение нескольких лиц в одном преступлении, отличающееся от соучастия отсутствием какого-либо из обязательных признаков последнего [6].
Нельзя не признать, что в размышлениях автора относительно конструкции исследуемой уголовно-правовой нормы есть определенная логика, однако, полагаем, что такие выводы все-таки ограничены рамками догматического и исторического методов науки уголовного права и не учитывают в полном объеме уголовно-политической, а именно уголовно-правовой, составляющей введения ответственности за организацию незаконного вооруженного формирования.
На наш взгляд, при исследовании уголовно-правового понятия незаконного вооруженного формирования в рамках института соучастия в преступлении необходимо обратить внимание на ряд моментов, влияющих на понимание практического значения криминализации действий по организации незаконного вооруженного формирования или участию в нем.
Согласно статистическим сведениям применение данной уголовно-правовой нормы в масштабах страны носит узколокальный характер. Так, в 2009 г. в России зарегистрировано 510 преступлений, предусмотренных ст. 208 УК РФ, из которых 508 — в Южном федеральном округе, в том числе 422 — в Чеченской Республике [7]. Исходя из этого, видно, что подавляющее большинство незаконных вооруженных формирований создаются и осуществляют свою деятельность именно в регионах Северного Кавказа и в единичных случаях в других субъектах Российской Федерации.
Указанные статистические данные заставляют вспомнить, что при введении в 1995 г. в уголовное законодательство нормы об ответственности за организацию незаконного вооруженного формирования или участие в нем криминализационным поводом для законодателя послужили события в Чечне. Как было сказано в официальной справке, опубликованной в «Российской газете», «события, происходящие на территории Республики Ичкерия, свидетельствуют о том, что действующее законодательство не позволяет бороться с различными вооруженными формированиями. Не всегда их деяния могут быть квалифицированы как бандитизм (ст. 77 УК). Для привлечения к уголовной ответственности за бандитизм требуется помимо наличия вооруженности установить сплоченность и организованность группы лиц, а также цель — совершение нападений. Эти обстоятельства с большим трудом доказываются в обычных условиях, а при наличии вооруженного противостояния такая работа становится просто невыполнимой. Поэтому внесение в Уголовный кодекс РСФСР статьи 772, предусматривающей ответственность за организацию или участие в незаконных вооруженных формированиях, следует признать необходимой правовой мерой, которая позволит правоохранительным органам более активно вести борьбу с этим новым для России криминальным явлением» [8].
Данный комментарий разъясняет ряд моментов, имеющих значение для понимания причин принятия такого решения и определенного предназначения новой уголовноправовой нормы.
Во-первых, законодатель указал конкретный регион, на территории которого возникли проблемы правоприменения, и где подлежит использованию ст. 772 УК РФСФСР в рамках борьбы с различными
вооруженными формированиями. При этом такое противодействие связывается с событиями, которые происходили в данном регионе, что не исключает возникновение таких событий на другой территории и возможность применения там указанной уголовно-правовой нормы.
Во-вторых, законодатель связывает норму о незаконном вооруженном формировании с бандитизмом, а именно со стадией приготовления или покушения на бандитизм, когда у правоприменителя недостаточно доказательств сплоченности, организованности и цели для предъявления обвинения по ст. 771 УК РСФСР, а условия вооруженного противостояния препятствуют организации полноценного сбора таких доказательств. С учетом этого и необходимостью пресечения деятельности незаконных вооруженных формирований и возможности их реального перерастания в банды или преступные сообщества (преступные организации) законодателем принято решение о криминализации действий, направленных на организацию незаконного вооруженного формирования, искусственно исключив из данного состава преступления такие признаки, характерные для банды и преступного сообщества (преступной организации), как цель и сплоченность.
И наконец, на наш взгляд, законодатель подразумевал, что действующие незаконные вооруженные формирования представляли собой банды либо преступные сообщества (преступные организации), имевшие своей целью нападение на граждан или организации либо совершение иных тяжких или особо тяжких преступлений (вооруженный мятеж, террористический акт и т. д.), однако в силу обстоятельств, обусловленных военным противостоянием, правоприменитель не мог доказать цель их создания, в связи с чем законодатель принял для него специальную уголовно-правовую норму, своего рода, профилактического характера.
И в настоящее время общественная опасность незаконных вооруженных формирований, создаваемых и действующих на территории Северо-Кавказского федерального округа, не снизилась, более того, события последних лет свидетельствуют о возрастающей активности участников незаконных вооруженных формирований, направленной на совершение преступлений террористической и экстремистской направленности.
Если анализировать судебные решения о преступлениях, предусмотренных ст. 208 УК
РФ, можно заметить, что доказательственная база большинства уголовных дел преимущественно состоит из доказательств задержания лица, изъятия незаконно хранимого или носимого оружия, показаний подозреваемого (обвиняемого) о прохождении военного обучения в лагере, дежурстве с оружием в руках на базе и т. д., а также показаний од-ного-двух свидетелей о том, что указанное лицо видели в составе какого-либо незаконного вооруженного формирования.
Как правило, задержанные с оружием в руках лица не спешат признаваться в совершении тяжких или особо тяжких преступлений, что может повлечь квалификацию их действий по ч. 2 ст. 209 или ч. 2 ст. 210 УК РФ, относящихся к категории тяжких и особо тяжких преступлений, поэтому при отсутствии достаточных доказательств совершения указанных преступлений правоприменитель вынужден квалифицировать действия виновных по ч. 2 ст. 208 УК РФ, относящейся к категории преступлений средней тяжести.
Кроме того, в судебных решениях по делам данной категории зачастую используется термин «боевые действия против федеральных сил», которые суд не рассматривает в качестве «нападений на граждан или организации» либо в качестве иных тяжких или особо тяжких преступлений, что, в свою очередь, исключает квалификацию по ст. 209 или 210 УК РФ [9].
В связи с этим, сложившейся судебной практикой подтверждается вывод, что исследуемая уголовно-правовая норма предназначена для случаев, когда у правоохранительных органов недостаточно доказательств для обвинения лица в совершении бандитизма или организации преступного сообщества (преступной организации). В то время как участие в незаконном вооруженном формировании не требует доказывания совершения нападений на граждан или организации либо иных тяжких или особо тяжких преступлений.
Соответственно, на первый план выходит уголовно-политическая составляющая введения ответственности за организацию незаконного вооруженного формирования, а именно «выработанная государством генеральная линия, определяющая основные направления, цели и средства воздействия на преступность путем формирования уголовного, уголовно-процессуального, уголовно-исполнительного законодательства, регулирования практики его применения, а так-
же путем выработки и реализации мер, направленных на предупреждение преступлений» [10].
В судебной практике действия виновных в организации незаконных вооруженных формирований преимущественно выражаются в нахождении в специальных лагерях, в прохождении военной подготовки, охране военных баз и дежурствах с оружием в руках, переходах в составе группы вооруженных лиц и т. д.
Так, за участие в незаконном вооруженном формировании (ч. 2 ст. 208 УК РФ) осуждены Банбатханов И. М. и Гаджибаго-медов И. Ц., которые, вступив в вооруженное формирование, не предусмотренное федеральным законом, прошли специальную военную подготовку в военных лагерях на территории Чечни и сел Карамахи и Чабан-махи Буйнакского района Республики Дагестан. Кроме того, виновные в период с 21 мая 1998 г. по август 1999 г., вооруженные незаконно приобретенными автоматами и боеприпасами, поочередно несли дежурство на постах у въезда в с. Карамахи совместно с другими членами незаконного вооруженного формирования [11].
По другому уголовному делу действия осужденных за участие в незаконном вооруженном формировании О., А. и К. выразились в нахождении в учебном лагере, где они обучались военному делу, заступали на дежурства по охране лагеря, во время которых незаконно носили огнестрельное оружие и боеприпасы к нему [12].
С учетом сказанного, полагаем, что законодатель при введении уголовно-правовой нормы об ответственности за организацию незаконного вооруженного формирования, в первую очередь, подразумевал преступный характер цели его создания, тем самым рассматривая его в рамках института соучастия в преступлении в качестве одной из форм [13].
В соответствии с ч. 1 ст. 208 УК РФ под незаконным вооруженным формированием понимается объединение (отряд, дружина или иная группа), не предусмотренное федеральным законом. Этимологически в основу указанных понятий заложено понятие группы, т. е. совокупности людей, объединенных общностью интересов, признаков, профессии, деятельности и т. п., в том числе войсковой части или группы [14].
В уголовно-правовом смысле в качестве разновидностей «группы» признаются «группа лиц», «группа лиц по предварительному сговору» и «организованная груп-
па», которые в теории уголовного права одновременно рассматриваются в качестве форм соучастия в преступлении. Поэтому, анализируя понятие незаконного вооруженного формирования, следует определиться, будет ли незаконное вооруженное формирование «группой лиц», «группой лиц по предварительному сговору» или «организованной группой». В судебной практике незаконное вооруженное формирование рассматривается как устойчивое объединение лиц, обладающих оружием, что позволяет утверждать о наличии организованного характера объединения [15].
Так, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации указала, что сам факт спланированного и проведенного перехода членов формирования с плато Бечасын через территорию Кабардино-Балкарской Республики в Панкисское ущелье в Грузии для соединения с отрядом полевого командира незаконного вооруженного формирования Г. свидетельствует об организованности незаконного вооруженного формирования [16].
Таким образом, правоприменитель рассматривает незаконное вооруженное формирование в качестве разновидности группы, обладающей признаками организованности: устойчивости и цели совершения одного или нескольких преступлений, которые характерны для формы соучастия — «организованной группы», что в общем соответствует уголовно-политическим целям законодателя.
В то же время уголовный закон не исключает возможности создания незаконных вооруженных формирований в социальнополезных целях, например, для охраны общественного порядка, самообороны и т. п. И в условиях действующей редакции ст. 208 УК РФ организация таких вооруженных формирований должна признаваться преступлением.
В таком случае возникает конкуренция общественной опасности «незаконности» вооруженного формирования и социальной полезности цели его создания и функционирования. Думается, подобная ситуация может возникнуть в местах, где уполномоченные государственные органы не в силах самостоятельно обеспечить правопорядок и безопасность, однако в этом случае деятельность незаконного вооруженного формирования, направленная на достижение социально-полезной цели, должна оцениваться с учетом положений о крайней необходимости (ст. 39 УК РФ). И
1. См., напр.: Агапов П. В., Хлебушкин А. Г. Организация незаконного вооруженного формирования или участие в нем: политико-правовой, криминологический и уголовно-правовой анализ. М. : Юрид. программы, 2005. С. 112—114; Малиновский В. В. Организационная деятельность в уголовном праве России (виды и характеристика) : монография / отв. ред. А. И. Чучаев. М., 2009. С. 86; Полный курс уголовного права : в 5 т. / под ред. А. И. Коробеева. Т. 4: Преступления против общественной безопасности. СПб., 2008. С. 79—80.
2. См., напр.: Кубов Р. Х. Особенности квалификации сложных форм соучастия : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2003. С. 13.
3. См., например: Мальцев В. Ответственность за организацию или участие в незаконных вооруженных формированиях // Рос. юстиция. 1995. № 9. С. 35; Уголовное право России. Практический курс : учеб.-практ. пособие / под общ. ред. А. И. Бастрыкина ; под науч. ред. А. В. Наумова. М. : Волтерс Клувер, 2007. С. 549.
4. См.: Сальникова Н. И. Незаконное вооруженное формирование не является разновидностью преступного сообщества // Рос. следователь. 2005. № 3. С. 22.
5. Сальникова Н. И. Указ. соч. С. 23.
6. Там же.
7. См.: Паненков А. А. Криминологическая ситуация и некоторые проблемы борьбы с преступлениями террористического характера в Чеченской Республике // Вестн. Акад. Ген. прокуратуры РФ. 2010. № 2. С. 36.
8. Рос. газ. 1995. 12 мая.
9. См., напр.: Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 6 апреля 2006 г. № 23-о06-14 (извлечение) // КонсультантПлюс [Электронный ресурс] : справочная правовая система; Постановление Президиума Верховного Суда Российской Федерации от 31 января 2001 г. № 6п2001пр // Там же.
10. Полный курс уголовного права : в 5 т. Т. 1: Преступление и наказание. С. 75.
11. См.: Постановление Президиума Верховного Суда Российской Федерации от 31 января 2001 г. № 6п2001пр // КонсультантПлюс [Электронный ресурс] : справочная правовая система.
12. См.: Постановление Президиума Верховного Суда Российской Федерации от 30 мая 2007 г. № 142п07 // КонсультантПлюс [Электронный ресурс] : справочная правовая система.
13. См. также: Агапов П. В., Хлебушкин А. Г. Указ. соч. С. 112-114.
14. См.: Ожегов С. И. Толковый словарь русского языка / под ред. Л. И. Скворцова. 26-е изд., перераб. и доп. М., 2008. С. 130, 157, 361, 393.
15. См., напр.: Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 13 ноября 2002 г. № 18кпо02-73 // Консультан-тПлюс [Электронный ресурс] : справочная правовая система.
16. См.: Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 14 мая 2003 г. № 19/1КП003-3 // КонсультантПлюс [Электронный ресурс] : справочная правовая система.
The Purpose of Organization of Illegal Armed Group © Mondokhonov A., 2010
Some controversial points of definition of the illegal armed group criminal nature, purposes of its formation, and qualifications of concerned crime are considered at the article.
Key words', illegal armed group; armed organization; criminal gang; criminal association; criminal complicity.
