CC BY
19
Санкт-Петербургская православная духовная академия
Архив журнала «Христианское чтение»
Ф.Г. Елеонский
Труды по
изучению книг Ветхого Завета
Опубликовано:
Христианское чтение. 1902. № 4. С. 504-524.
@ Сканированій и создание электронного варианта: Санкт-Петербургская православная духовная академия (www.spbda.ru), 2009. Материал распространяется на основе некоммерческой лицензии Creative Commons 3.0 с указанием авторства без возможности изменений.
СПбПДА
Санкт-Петербург
2009
Отечественные труды по Введенію въ Учительныя книги Ветхаго Завѣта.
3) ^ Книга Притчей Соломоновыхъ (Мишле) ѣ ея но-вѣйшіе критики. Изсліьдованіе Акима Олесницкаго, ординарнаго проф. кіев. дух. Академіиu (1884 г.) х). Сочиненіе представляетъ научно-критическое изложеніе руководствен-ныхъ свѣдѣній о названной свящ. книгѣ и состоитъ иэъ трехъ главъ. Въ первой—игложены свѣдѣнія относительно содержанія книги, ея внѣшней формы, раздѣленія, происхожденія и значенія въ составѣ ветхозавѣтнаго канона.—Вслѣдствіе того, что кн. Притчей состоитъ большею частію изъ отдѣльныхъ изреченій, относящихся къ различнымъ предметамъ, содержаніе ея авторъ излагаетъ не по порядку главъ, а по предметамъ, изложеннымъ въ книгѣ, съ подраздѣленіемъ ихъ на «разсужденія о свойствахъ человѣка и его отношеніи къ Богу и практическія правила жизни и дѣятельности» (стр. 2). Изложеніе содержанія обнимаетъ всю книгу, какъ одно цѣлое, представляющее «систему священной философіи»и отличается полнотою. Содержаніе изложено примѣнительно къ еврейскому тексту книги, безъ отношенія къ славянскому переводу; вслѣдствіе этого мысль, указываемая авторомъ въ различныхъ мѣстахъ кн. Притчей, оказывается соотвѣтствующею только русскому переводу съ еврейскаго, а не славянскому (наприм. въ XVI, 9; X, 29; XIV, 2; X, 24 на стр. 4 и дал.). Недоумѣнія, возникающія у
1) Начало си. въ Хр. Нт. 1901 г. и продолженіе въ январ. кя. 1902 г.
*) Оттискъ изъ журнала: Труды Кіевской дух. Академіи 188* * г.
читателя при такомъ изложеніи, могли бы быть, хотя нѣсколько, устранены объяснительными примѣчаніями, которыхъ, къ сожалѣнію, не сдѣлано, хотя другаго рода полезныя объясненія, наприм., относительно значенія ученія, изложеннаго въ кн. Притчей (стр. 2 и 17), — зла въ мірѣ (стр. 7), — благодѣтельности царской власти (стр. 9— 10), — подарковъ судьямъ и правителямъ (—15), авторъ ввелъ въ свое изложеніе содержанія книги.
Внѣшнею особенностью кн. Притчей служитъ то, что содержащаяся въ ней система нравственной философіи изложена въ видѣ отдѣльныхъ краткихъ изреченій, называемыхъ притчами. Подъ притчей авторъ разумѣетъ «вообще всякое авторитетное сужденіе... о предметѣ, будетъ ли это народная поговорка или изреченіе отдѣльнаго авторитетнаго лица, и притомъ независимо отъ поэтической формы (стр. 18), или отъ того, выражено ли такое сужденіе въ одномъ или двухъ и болѣе равномѣрныхъ полустишіяхъ. ІІо особенностямъ художественнаго построенія притчей авторъ дѣлитъ ихъ на нѣсколько видовъ, изъ которыхъ въ этой священной книгѣ употреблены главнымъ образомъ притчи антитетическія, въ которыхъ второе полустишіе выражаетъ обратную сторону истины, данной въ первомъ полустишіи, и — пораболическія, состоящія ивъ образовъ видимаго міра и сравниваемыхъ съ ними нравственныхъ истинъ (стр. 20. 21); рѣже употребляются эдѣсь числовыя притчи, состоящія въ перечисленіи предметовъ, подлежащихъ наблюденію (наприм. XXX, 15—16) и загадки (наприм., XXX, 18. 21 и др.). Поэтическаго метра кн*. Притчей авторъ не опредѣляетъ «вслѣдствіе неопредѣ-лившагося доселѣ, говоритъ онъ, взгляда на сущность библейскаго стихонѳтра вообще, хотя равномѣрность построенія строкъ во многихъ стихахъ, особенно въ X—ХХП, можетъ наводить на мысль о существованіи въ кн. Притчей какого нибудь сокрытаго ритмическаго закона» (стр. 26).
ІІо надписаніямъ, ясно различаемымъ въ еврейск. текстѣ кн. Притчей, а отчасти и въ греческомъ переводѣ 70-ти *), авторъ раздѣляетъ ее на 8 отдѣловъ. Первый, послѣ на дни-
’) Въ ііѳрев. 70-тв особыя надпвс&нія къ отдѣланъ кн. ПрнтчѳЙ ясно видны только в ь I, 1—6 в ХХУ, 1; въ X, 1, какъ и въ славян. В., совсѣмъ нѣтъ нацнисавія; въ XXII, 17 (слав. 18) в XXIV. 38 (спав. 28), вслѣдствіе особенностей перевода, надпвсавія не выступаютъ ясно.
санія (I, 1—6), заключающійся въ первыхъ 9 главахъ, посвященъ изображенію премудрости, ея благотворности и величія. «Не смотря на разнообразіе стиховъ и встрѣчающихся здѣсь отдѣльныхъ притчей, весь этотъ отдѣлъ въ своемъ изложеніи имѣетъ одинъ общій колоритъ* * (стр. 34) и представляетъ признаки планомѣрнаго движенія развиваемыхъ въ немъ мыслей. Онъ написанъ Соломономъ для вразумленія своего сына—наслѣдника престола (стр. 35).—Второй отдѣлъ, отъ Х-й по XXII, 16 (по славян. Б. ст. 17-й), состоитъ изъ краткихъ, двучленныхъ изреченій, построенныхъ по пріему противоположенія представленій. Въ отличіе отъ предшествующаго, притчи этого отдѣла не имѣютъ внутренней связи между собою; по своему содержанію онѣ касаются самыхъ разнородныхъ жизненныхъ положеній. Высказываемое нѣкоторыми мнѣніе о. томъ, что притчи этого отдѣла, составляющія по еврейскому тексту 375 ст. *), образуютъ пять равномѣрныхъ отдѣленій, которыя начинаются одинаковою по содержанію притчею (о несоизмѣримомъ значеніи мудраго и глупаго сына для отца и матери въ X, 1; XIII, 1; XV, 20, XVII, 25 и XIX, 13), авторъ признаетъ правдоподобнымъ (стр. 39) и видитъ въ такомъ раздѣленіи притчей на правильныя группы «печать той же глубокой систематизирующей мысли, которая создала первый отдѣлъ» (стр. 44). Отдѣлъ этотъ во всемъ его составѣ написанъ Соломономъ уже въ пожилыхъ лѣтахъ для его сына, который самъ былъ уже отцомъ, обязаннымъ заботиться о воспитаніи собственнаго сына (стр. 44). Третій отдѣлъ (отъ XXII, 17 по XXIV, 22) и четвертый (—по XXIV, 34) состоятъ изъ притчей, отличающихся не выдержанною равномѣрностью построенія, какъ во второмъ отдѣлѣ, а большею сложностью своего состава и распространенностью; притча здѣсь состоитъ изъ двухъ и болѣе стиховъ; по содержанію притчи являются здѣсь наставленіями* предостереженіями, проповѣдью нравственности и часто начинаются словами.* «да не» или «не». Притчи этихъ отдѣловъ, отмѣченныхъ въ еврейскомъ текстѣ двумя отдѣльными надписаніями (XXII, 17: приклони ухо твое и слушай слова мудрыхъ... 2; XXIV, 23: Сказано также мудрыми... 3), при-
*) По славян. Библіи—378 ст.
а) Бъ греко-славян. иерев. этому соотвѣтствуетъ: Ко словесемъ мудрыхъ прилагай твое ухо и услыши моя словеса.
*) Тамъ же; Сія же вамъ смыслвннымг м««<дол равумѣти.
надлежать нѣсколькимъ мудрецамъ, между которыми «несомнѣнно считался и Соломонъ» (стр. 45), котораго нѣкоторыя притчи «повторяются и здѣсь» (— 46). Съ мнѣніемъ іѣхъ бибдеистовъ, которые третій и четвертый отдѣлы согласно съ первымъ дадписаніѳкъ (I, I—6), приписываютъ самому Соломону, авторъ не находитъ возможнымъ согласиться въ виду особенно словъ; «вотъ еще изреченія мудрыхъ» х). «При всемъ нашемъ желаніи слышать въ Книгѣ Притчей не какого либо другого мудреца, а именно Соломона, мудрѣйшаго изъ нихъ, въ данномъ случаѣ мы не можемъ не видѣть, говоритъ авторъ, ссылки болѣе общей на изреченія многихъ мудрецовъ, можетъ быть, даже цѣлой теократической школы мудрецовъ, хотя между общими изреченіями мудрыхъ могли быть, и даже дѣйствительно были, и притчи, лично принадлежащія Соломону, такъ что общему надписанію притчей именемъ Соломона это новое прибавленіе притчей ни въ какомъ случаѣ не противорѣчивъ» (стр. 47). Изъ этихъ 4-хъ отдѣломъ кн. Притчей авторъ считаетъ главнымъ первый отдѣлъ, заключающій «систематическое ученіе о мудрости и правдѣ и имѣющій цѣлью—способствовать достиженія мудрости вСѣмъ ищущимъ ея, а второй и слѣдующіе отдѣлы признаетъ широкимъ прибавленіемъ въ видѣ сборника примѣровъ (стр. 48); такимъ неодинаковымъ назначеніемъ отдѣловъ объясняется и замѣчаемая въ нихъ разность изложенія. Первые четыре отдѣла собраны были одновременно съ происхожденіемъ ихъ (стр. 49), Пятый отдѣлъ (отъ XXV до XXIX) заключаетъ въ себѣ притчи, съ внѣшней стороны отличающіяся обиліемъ образовъ, заим-ствовныхъ изъ внѣшней природы, а по своему содержанію состоящія изъ различныхъ наставленій, относящихся въ государственной и общественной жизни. Онѣ извлечены при ц. Езекіи изъ существовавшаго въ то время большаго собранія Соломоновыхъ причтей для того, чтобы могли служить «руководствомъ при государственномъ управленіи» (стр. 54). На это особенно важное назначеніе ихъ и указываетъ читаемое въ переводѣ 70-ти (въ XXV, 1) слово: «нерядовыя (=<£8еа-хрстое = въ слав. Б. нерасположенны). Что касается встрѣчающагося въ этомъ отдѣлѣ, какъ и въ другихъ, повторенія однихъ и тѣхъ же притчей въ полномъ или неполномъ видѣ, то въ этомъ авторъ видитъ стремленіе писателя книги обр*-
*) Такъ переводитъ авторъ начало 28-го or. XXIV*-
тить особенное вниманіе читателя на содержаніе притчей этого рода (стр. 56—60). Важное значеніе кн. Притчей въ ряду другихъ ветхоз. книгъ авторъ указываетъ въ томъ, .что она представляетъ «особенное, нравственное законодательство, параллельное законодательству Моисея», имѣющее цѣлью «развивать общечеловѣческія стороны духовной жизни, общее направленіе къ истинѣ и добру» (стр. 60—16І>*
Вторая глава соч. (стр. 63—125) заключаетъ изложеніе и разборъ такъ называемыхъ критическихъ взглядовъ на кн. Притчей. Цѣль главы—апологетическая: подтвердить правильность изложеннаго авторомъ понятія о происхожденіи этой священной книги чрезъ устраненіе другихъ, несогласныхъ съ нимъ, представленій. Авторомъ разсмотрѣны здѣсь мнѣнія, принадлежащія нѣмецкимъ библейстамъ: Евалъду, Гитцту, Ікрто, Делту и Мейеру, ивъ нихъ съ особенною обстоятельностью изложена и оцѣнена гипотеза перваго (стр. 65—84), сообразно съ важнымъ ея значеніемъ для дальнѣйшихъ изслѣдователей. Не излагая этихъ критическихъ мнѣній и направленныхъ противъ нихъ разсужденій автора, по невозможности передать кратко и отчетливо богатое содержаніе этой части сочиненія, имѣющей притомъ интересъ только для не многихъ изъ читателей, укажемъ на общій выводъ, къ какому пришелъ авторъ при разсмотрѣніи взглядовъ названныхъ биб-леистовъ. Онъ состоитъ въ томъ, что ни у одного изъ нихъ не оказывается прочно обоснованнаго на особенностяхъ языка, какимъ первоначально была написана книга Притчей, и на ея содержаніи рѣшенія вопроса объ ея происхожденіи и что нельзя и въ будущемъ ожидать настоящаго его рѣшенія, если идти тѣмъ путемъ, какимъ шли эти библеисты (стр. 103). Самый разборъ критическихъ взглядовъ отличается основательностью и убѣдительностью, чему немало способствовали самые авторы ихъ, опровергавшіе мнѣнія своихъ предшественниковъ для того, чтобы на ихъ мѣсто поставить свое собственное. «Если Евальдъ нашелъ, говоритъ авторъ, древнѣйшій или Соломоновскій типъ Притчей въ X, 1— XXII, 16, то Гитцигъ нашелъ его въ параллельномъ отдѣлѣ XXV—XXVII, а Берто и Деличъ — въ томъ и другомъ—съ постепенно возрастающею увѣренностью. Если Евальдъ первую часть книги признавалъ самою позднею, то Гитцигъ на оборотъ самою раннею, Берто и Деличъ—среднею» (стр. 103). Не признаетъ авторъ вѣроятнымъ и мнѣнія тѣхъ, которые въ кн. Притчей
водятъ сборникъ народныхъ поговорокъ, собранныхъ и переработанныхъ позднѣйшими собирателями въ послѣ-плѣнное время; и этому взгляду авторъ противопоставляетъ основательныя соображенія, показывающія его безпочвенность (стр. 103—106). По мнѣнію автора, «основнымъ импульсомъ оспариванія кн. Притчей у Соломона и разложенія ея по пространству исторія служитъ стремленіе создать исторію притчи у евреевъ» (курсивъ автора; стр 109). Едва ли ошибемся, если къ этому прибавимъ съ своей стороны, что рядомъ съ указаннымъ стремленіемъ идетъ другое, вліяющее на ходъ библейско-критическихъ работъ новѣйшаго времени— стремленіе объяснить происхожденіе ветхозавѣтной религіи путемъ естественнаго постепеннаго развитія изъ нисшей ея формы, для чего окончательное ея образованіе въ томъ видѣ, въ какомъ она является въ ветхозавѣтныхъ книгахъ, отодвигается новѣйшей критикой къ позднѣйшему времени израильской исторіи. Такъ какъ кн. Притчей во всемъ своемъ составѣ проникнута духомъ закона Моисеева и содержитъ непререкаемыя указанія на его существованіе во времена ея писателя (XXVIII, 9: кто уклоняетъ ухо свое отъ слушанія закона XXIX, 18: безъ откровенія свыше народъ не обузданъ, а соблюдающій законъ блаженъ 1)} то въ виду атого, нужно думать, написаніе этой книги, не отрицавшееся вообще у Соломона и критиками первой половины прошлаго столѣтія, совершенно отрицается новѣйшей критикой, производящей ее изъ народныхъ поговорокъ путемъ переработки ихъ въ послѣ-плѣнное время, къ которому относитъ она образованіе Пятокнижія въ настоящемъ его составѣ *).
Разсматривая затѣмъ разнообразныя мнѣнія о томъ, кѣмъ написаны послѣднія двѣ главы кн. Притчей, авторъ выска-
1) Въ славян. Б., согласно съ греческой, первая половина ст. читается иначе: не будетъ сказатель языку з&конопреступну] во эта разность не затемняетъ ясности находящагося въ данномъ мѣстѣ указанія на существованіе закона.
2) Впрочемъ въ настоящее время у болѣе серьезныхъ протестантскихъ библѳистовъ критическаго направленія мысль о происхожденіи кн. Притчей изъ народныхъ поговорокъ не поддерживается и въ основѣ ея указываются изреченія, принадлежащія Соломону. См. напрам. Введеніе въ комментарію на кн. Притчей И. Ь. Strack'а въ Kurzgef. Kommentar zu den Heil. Schriften A. u. N. Testam., ивдан. этимъ Берлинскимъ профессоромъ и Zöcler’oMb. Zw. Auflage. 1899 г.: Die Psalmen und die Sprüche Salomos.
зываетъ два положенія: во-1-хъ: нынѣшнее еврейское чтеніе надписаній этихъ главъ не можетъ служить прочнымъ основаніемъ для рѣшетя поставленнаго вопроса, такъ какъ это чтеніе представляетъ «большія ошибки противъ еврейской грамматики и словоупотребленія, не оставляющія сомнѣнія въ испорченности масоретскапо текста* * (стр. 112), въ подтвержденіе чего авторъ указываетъ, между прочимъ, на совершенное несоотвѣтствіе русскаго перевода этихъ надписаній, сдѣланнаго съ нынѣшняго еврейскаго текста, съ греческимъ переводомъ 70-ти и слѣдующимъ ему славянскимъ текстомъ \): во 2-хъ: сдѣланные доселѣ опыты объясненія этихъ надпи-саній неудовлетворительны, а потому необходимо продолжить эти опыты (стр. 121); одинъ изъ таковыхъ—дѣлаетъ и самъ авторъ, видоизмѣняя чтеніе еврейскаго текста «По долгомъ изученія разсматриваемыхъ мѣстъ», у него составилось слѣдующее пониманіе XXX, 1: «Слова Агура. Молюсь, о Господи, да смягчится приговоръ, изреченный этимъ мужемъ, потому что я страдаю, Боже, я страдаю, Боже, и долженъ буду погибнуть» *), и—XXXI, 1: «Слова Лемуила. Обращеніе къ этому царю, которымъ поучала его мать его» (стр. 122—123). Имя «Л ему илъ» авторъ принимаетъ — предположительно—за арабскій переводъ имени «Езекія», а Агура— за одного ивъ друзей этого царя, занимавшихся собираніемъ Притчей Соломона. Этотъ новый переводъ надписаній заслуживаетъ, понятно, полнаго вниманія, помимо своего происхожденія отъ отечественнаго библвиста, потому вчастности, что имъ устраняются изъ библейскаго текста сообщаемыя масоретскимъ его чтеніемъ собственныя имена, которыя возбуждаютъ столько недоумѣній, и библейскимъ рѣченіямъ возвращается хотя отчасти то нарицательное значеніе, въ какомъ поняты они въ переводѣ 70-ти; только два собственныхъ имени авторъ оставилъ безъ обращенія въ слова нарицатель-
*) XXX, 1, съ еврейскаго: Слова Агура, сына Іакеева. Вдохновенныя изрѣченія, которыя сказалъ »тотъ человѣкъ Иѳіилу, Ііѳіилу и У калу. Этому соотвѣтствуетъ въ славян. Библіи: (XXIV, 22): моихъ словесъ сине бойся и прігімг я покайся, и (XXX, 1): сія глаголетъ мужъ вѣруюшимъ Воювщ и почпваю. XXXI, I: Слова Лемуила царя. Наставленіе, которое преподала ему матъ его, а по Славян. Б.: Моя словеса рекошася отъ Бога, царево пророчество, егоже наказа мата хіо.
*) Нѣсколько сходно съ этимъ переведена вторая половина этого стиха и въ назван. выше комментарій Strack'&: «утомился я изъ-за Бога, утомился изъ-за Бога (um G-ott) и пропалъ» (schwand dahin).-
пыя, какими и она являются въ греко-славянскомъ переводѣ (имени: «Агуръ» въ послѣднемъ соотвѣтствуетъ: «бойся», имени «Лемуилъ» = «рекошася отъ Бога»), такъ какъ для пониманія ихъ въ нарицательномъ смыслѣ онъ не нашелъ основаній. Бъ виду сходства употребленныхъ въ этихъ главахъ выраженій съ другими ветхозавѣтными книгами, писателя ихъ авторъ признаетъ принадлежащимъ къ народу Божію (стр. 120—121). Такимъ образомъ, по изслѣдованію автора, книга Притчей содержитъ разнообразныя произведенія приточной мудрости царя Соломона, съ прибавленіемъ къ нимъ притчей другихъ мудрецовъ, и то, что послѣднія слѣдуютъ за первыми, «напоминаетъ собою порядокъ расположенія псалмовъ» (стр. 31), собраніе которыхъ начинается псалмами Давида, а за ними (съ 41 -го) слѣдуютъ принадлежащіе другимъ пѣвцамъ, за тѣмъ снова— псалмы Давида, а за ними (съ 71 -го) —псалмы другихъ пѣвцовъ.
Послѣдняя глава сочиненія знакомитъ съ разностями между текстами—ѳврейско-масоретскимъ и греческимъ—70-ти (стр. 125—144). Эти разности такъ значительны, какъ ни въ какой другой ветхозавѣтной книгѣ, и состоятъ частію въ перестановкѣ притчей, частію—въ опущеніи однихъ, повтореніи другихъ или внесеніи новыхъ притчей, не имѣющихся въ одномъ изъ текстовъ, а частію, наконецъ, — въ неодинаковомъ чтеніи текста однѣхъ и тѣхъ же притчей. Каждое изъ этихъ положеній авторъ подтверждаетъ многочисленными примѣрами, состоящими изъ указаній соотвѣтствующихъ мѣстъ по евр. тексту и перев. 70-ти. Вмѣстѣ съ зѣмъ, авторъ даетъ и объясненіе причинъ этихъ разностей между текстами. Такъ перенесеніе у 70-ти главы XXX въХХІѴ-ю объясняется особенно-близкимъ отношеніемъ ея къ главной мысли, раскрываемой въ первыхъ ХХІѴ-хъ главахъ (стр. 122 —123; 127); расположеніе же этой главы въ двухъ мѣстахъ XXIV-Й (послѣ ст. 22-го и 34-го) объясняется ошибкой древняго переписчика, имѣвшаго предъ собою текстъ, раздѣленный на двѣ колонны; порядокъ послѣднихъ переписчикъ смѣшалъ, списавши сначала вторую колонну, а потомъ первую (стр. 127), Подобнымъ же образомъ объясняются и перестановки другихъ притчей въ греческомъ переводѣ (стр. 128), а также и пропуски въ послѣднемъ нѣкоторыхъ изъ нихъ, наприм. въ XX, 10—19 (стр. 134). Двойной переводъ нѣкоторыхъ притчей объясняется, вопреки мнѣнію другихъ библвистовъ, отчасти разностями древнихъ рукописей въ чтеніи нѣкоторыхъ
мѣстъ, каковыя разности переводчики считали полезнымъ удержать въ своемъ переводѣ (стр, 131), а отчасти—желаніемъ писателя и переводчиковъ обратить такими повтореніями особенное вниманіе читателей на этв притчи (стр. 56—60 и J31). Существованіе въ греческомъп переводѣ притчей, де находящихся въ евр. текстѣ, объясняется въ смыслѣ дополненія, сдѣланнаго переводчиками изъ сохранявшагося еще въ ихъ время изданія 3000 притчей Соломона (стр. 133). Наконецъ неодинаковый смыслъ, даваемый нѣкоторымъ притчамъ въ нынѣшнемъ еврейскомъ текстѣ и греч. переводѣ объясняется, съ одной сторопы, тѣмъ, что переводчики читали ѳвр. текстъ, неимѣвшій въ ихъ время подстрочныхъ знаковъ, столь важныхъ при опредѣленіи смысла еврейскихъ словъ и ихъ сочетанія въ рѣчи, иначе, чѣмъ какъ установлено масорѳтами или—съ точки зрѣнія послѣднихъ—смѣшивали однѣ буквы еврейскаго письма съ другими вслѣдствіе сходства ихъ въ древне-еврейскомъ или позднѣйшемъ начертаніи (стр. 134—137), отчего получались другія слова, съ другой стороны—тѣмъ, что тамъ, гдѣ 70-тъ читали одни а тѣже слова, они заботились не только о передачѣ ихъ на греческій языкъ, но и «о совмѣстномъ объясненіи притчей» (стр. 140), подъ вліяніемъ чего часто переводили еврейскія слова «не въ обыкновенномъ и непосредственномъ ихъ значеніи, а въ болѣе или менѣе отдаленномъ и широкомъ или даже совсѣмъ замѣняли другими словами иногда совершенно противоположнаго значенія» (стр. 136). На вопросъ о томъ, гдѣ въ большей точности сохранился перво начальный текстъ кн. Притчей, въ переводѣ ли 70-ти или въ нынѣшнемъ евр. текстѣ, авторъ не находитъ возможнымъ дать опредѣленный отвѣтъ. Вмѣсто этого онъ указываетъ на такія мѣста въ этой книгѣ, въ которыхъ первый имѣетъ преимущество предъ вторымъ, какъ представляющимъ признаки поврежденія, иля ~ на такія, въ которыхъ погрѣшности принадлежатъ не переводчикамъ, а переписчикамъ (стр. 142). По словамъ автора, «первоначальный текстъ притчей есть текстъ гармонически согласію передаваемый въ спискахъ 70 -ти и масо-ретскомъ. Тамъ же, гдѣ эти два текста несогласны между собою, мы считаемъ необходимымъ признавать двѣ параллельныя книги Притчей, палестинскую в египетскую, до тѣхъ лоръ, пока наукою не будетъ твердо рѣшенъ вопросъ объ ихъ взаимномъ отношеніи» (стр. 142).
Славянскаго перевода кн. Притчей авторъ касается очень мало и совсѣмъ не входитъ въ разсмотрѣніе ѳго особенностей, вслѣдствіе этого для читателя, имѣющаго подъ руками только этотъ переводъ, нѣкоторыя страницы сочиненія остаются непонятными. Когда авторъ говоритъ, наприм., о томъ, что первые 14-ть ст. XXX гл, еврейскаго текста поставлены въ спискахъ 70-ти послѣ XXIV, 22 и т. д. (стр, 126), то читатель въ славянской Б. не находитъ чего-либо соотвѣтствующаго этому; напротивъ, указанные стихи и дальнѣйшіе но
9-й ст. XXXI гл. оказываются въ славян. Б, на томъ же мѣстѣ,- какое имъ дано въ русскомъ переводѣ, сдѣланномъ съ еврейскаго, и только начальныя слова: моихъ словесъ сыне бойся и пріимъ я покайся отдѣлены въ славян. Б. отъ непосредственно слѣдующихъ за ними и поставлены въ концѣ 22-го ст. ХХІѴ-Й гл., на что указано у автора (стр. 113). Какъ произошло такое отступленіе нашей славян. Библіи, слѣдующей во всемъ, какъ принято думать, греческому переводу 7П-ти, отъ послѣдняго и что значитъ это размѣщеніе двухъ предложеній одного стиха въ двухъ удаленныхъ одна отъ другой главахъ, остается для читателя не понятнымъ. Въ недоумѣніе приходитъ онъ равнымъ образомъ и при чтеніи словъ автора о пропускѣ нѣкоторыхъ притчей въ текстѣ 70-ти (стр. 134), ибо. сравнивая по славянской Б. указанныя у автора мѣста съ русскимъ переводомъ, не находитъ въ первой никакихъ пропусковъ. Объясненіе этихъ и подобныхъ имъ особенностей славянскаго текста кн. Притчей было бы тѣмъ болѣе дорого для русскаго читателя, что его онъ получилъ бы отъ отечественнаго почтеннаго библѳиста, основательно и многосторонне изучившаго текстъ этой священной книги по древнимъ ѳго памятникамъ на различныхъ древнихъ языкахъ (наприм., на сирскомъ, эѳіопскомъ, арабскомъ) и — объясненіе его. Вообще нужно сказать, сочиненіе это написано не для большого круга читателей, а для липъ съ серьезнымъ богословскимъ и филологическимъ образованіемъ, для которыхъ оно дѣйствительно представляетъ весьма полезное пособіе и по библіографическимъ свѣдѣніямъ, и по указаніямъ относительно разностей еврейскаго текста и греческаго перевода 70-ти, и по взглядамъ автора на различныя стороны кн. Притчей, и наконецъ по предлагаемымъ новымъ переводамъ нѣкоторыхъ ея мѣстъ.
4) «Книга Екклезіастъ. Опытъ критнко-экзегепшческаіо
изслѣдованія. Студента IY курса Кіевской духовной Академіи Маркеллина Олестцкаго * (1874 г., стр. 304).
«Происхожденіе книги Екклезіастъ. Е. Филарета» (1885 г., стр. 180).
Первое изъ этихъ сочиненій содержитъ въ себѣ какъ совокупность руководственныхъ свѣдѣній о названной въ заглавіи священной книгѣ, такъ и объясненіе ся. Въ частности, во введеніи раскрываются: 1) смыслъ еврейскаго наименованія книги «Когелетъ» (стр. 16; 20); 2) матеріальный и формальный ея характеръ (стр. 22—70), т. ѳ., общій ея предметъ, какъ относящійся къ области ветхозавѣтной мудрости или — по нынѣшнему — къ нравственной философіи, и изложеніе его въ видѣ нравоучительныхъ изреченій или притчей;
3) содержаніе и планъ книги (стр. 70—128); 4) авторъ и время происхожденія книги (стр. 128 — 185) и 5) цѣль написанія и каноническое достоинство ѳя (стр. 185—223). Особенность раскрытія указанныхъ предметовъ состоитъ прежде всего въ томъ, при изложеніи каждаго изъ нихъ авторъ предпосылаетъ- своему разсужденію обзоръ существующихъ мнѣній въ видѣ краткаго ихъ перечня (стр. 28 — 29; 42—50 и мн. др.) или въ болѣе подробномъ изложеніи (стр. 72—78), сопровождая этотъ обзоръ своими замѣчаніями. Такой пріемъ изложенія имѣетъ на своей сторонѣ то немаловажное достоинство, что даетъ читателю возможность сразу ознакомиться съ научнымъ положеніемъ вопроса, съ существующими его рѣшеніями и тѣми сторонами предмета, на которыя было обращаемо вниманіе различными изслѣдователями. Такой обзоръ, которымъ начинаетъ обыкновенно каждый ученый свои занятія новымъ предметомъ, служитъ для читателя хорошимъ приготовленіемъ къ тому, чтобы надлежащимъ образомъ понять и оцѣнить то рѣшеніе вопроса, которое предлагаетъ авторъ новаго сочиненія. Но пріемъ этотъ имѣетъ и свои неудобства въ томъ отношеніи, что имъ болѣе или менѣе осложняется и затягивается положительное рѣшеніе вопроса. Предпосылаемые послѣднему взгляды различныхъ ученыхъ требуютъ отъ читателя очень большаго вниманія и умѣнья разбираться въ подробностяхъ, чтобы достигалась та цѣль, съ какою дѣлаются подобные обзоры мнѣній. Что авторъ сдѣлалъ для этого съ своей стороны все, отъ него зависящее, этого нельзя сказать: самое обиліе приводимыхъ взглядовъ и именъ писателей, краткое большею частчю и отрывочное
изложеніе ихъ, бѳвъ указанія основаній, столь же краткое, голословное опроверженіе ихъ, приведеніе однихъ и тѣхъ же мнѣній въ разныхъ отдѣлахъ сочиненія и т. п. представляютъ такія стороны труда автора, которыя не благопріятно могутъ дѣйствовать на вниманіе читателя.
Другая особенность сочиненія состоитъ въ томъ, что вопросы о времени происхожденія кн. Екклезіаста и ея писателѣ рѣшаются авторомъ независимо отъ представленій, завѣщанныхъ преданіемъ. Разсматривая доказательства, приводимыя въ пользу мнѣнія о ц. Соломонѣ, какъ писателѣ ѳтой книги, авторъ находитъ ихъ недостаточно ясными и рѣшительными; по его словамъ, «ни надписаніе книги, ни содержаніе ѳя», при ближайшемъ разсмотрѣніи не только «не говорятъ о происхожденіи ея отъ Соломона» (стр. 137), но и располагаютъ видѣть въ писателѣ другое лицо, отличное отъ Соломона, жившее послѣ дего и принадлежащее къ числу «богобоязненныхъ израильтянъ изъ школы хохмы» (стр. 140— 14 І). Такой взглядъ на время написанія книги не представляетъ, конечно, въ научномъ отношеніи чего-либо ненормальнаго или несообразнаго, Какъ скоро признана потребность научнаго изученія различныхъ сторонъ священной Библіи, т. е., — изученія основаній, на которыхъ утверждается ѳя пониманіе, неизбѣжно должна быть предоставлена изучающему свобода вывода изъ данныхъ, которыя онъ нашелъ и обслѣдовалъ; если нѣтъ этой свободы, не возможно и научное изслѣдованіе, или—что тоже—невозможна выработка твердо обоснованныхъ понятій или убѣжденій, которыя составляютъ предметъ научныхъ изысканій и служатъ удовлетвореніемъ человѣческаго стремленія къ истинѣ. Свобода научнаго изысканія совершенно далека однако отъ произвола; ея выборъ между различными рѣшеніями вопроса опредѣляется свойствомъ имѣющихся для этого основаній, которыя служатъ вмѣстѣ съ тѣмъ и повѣркою правильности сдѣланнаго рѣшенія. Основанія, которыя приведены авторомъ въ подтвержденіе принятаго имъ взгляда, довольно многочисленны (стр. 140—162) и на первый разъ могутъ располагать въ его пользу. На изложеніи и разборѣ этихъ доказательствъ нѣтъ въ настоящее время надобности останавливаться, такъ какъ недостаточная обоснованность опирающагося на нихъ взгляда достаточно выяснена въ нашей литературѣ (см. далѣе о сочиненіи преосв. Филарета, посвященномъ той же кя. Екклезіаста).
Изъ другихъ исагогическяхъ свѣдѣній, изложенныхъ въ сочиненіи, обращаетъ на себя вниманіе обширная глава, въ которой излагаются содержаніе и планъ этой книги, представляющіе, какъ извѣстно, особенныя трудности для пониманія. Изъ разнообразныхъ взглядовъ на составъ книги авторомъ принятъ тотъ, которымъ признается существованіе въ ней одного опредѣленнаго плана, проходящаго черезъ всю книгу со включеніемъ и послѣсловія *), но раскрытаго по методу діалектическому, т. е., чрезъ восхожденіе къ истинѣ путемъ сомнѣнія, ошибки и заблужденія (стр. 78—79). Книга Екклезіаста представляетъ, по мнѣнію автора, раскрытіе трехъ главныхъ истинъ: і) Суетно все совершающееся на землѣ, суетны всѣ дѣйствія и стремленія человѣка—достигнуть земнаго благополучія, если разсматривать то и другое помимо вѣры въ Бога, верховнаго . міроправителя, которая присуща Екклезіасту (стр, 79—88); 2) Счастье человѣка состоитъ въ «спокойномъ и радостномъ наслажденіи благами», которыми благословляетъ Богъ труды его, соединенномъ «съ довольствіемъ и благочестіемъ» (88—94); и 3) Человѣкъ по своей духовной природѣ безсмертенъ и въ загробной жизни его ожидаетъ божественный судъ (стр. 95 — 98)'. Что эти три истины изложены въ кн. Екклезіаста, это, конечно, вѣрно; но что онѣ изложены однимъ и тѣмъ же писателемъ, этого не видно изъ труда автора, такъ какъ не указано общей мысли, изъ которой бы онѣ выходили и которою бы объединялись. Взаимное отношеніе ихъ въ сочиненіи представляется такимъ обравомъ; «Главная мысль и цѣль книги Екклезіаста— на основаніи наблюденія суетности человѣческихъ дѣлъ и стремленій научить истинной радости въ жизни и правильному, соединенному съ довольствіемъ и благочестіемъ, пользованію благами сего міра, какъ единственному благу человѣка на 8емлѣ. Но такъ какъ земное благо не можетъ доставать человѣку полнаго удовлетворенія и подлежитъ закону прехожденія и тлѣнности, и такъ какъ загадка жизни этимъ не разрѣшается, то дальнѣйшая и высшая цѣль автора— открыть новую, лучшую жизнь за гробомъ и указать на всеобщій судъ послѣ смерти, на которомъ несообразности и про-
1) Послѣсловіе кп. Екклезіаста авторъ приписываетъ самому писателю книги. *
тиворѣчія сей жизни разрѣшатся въ стройный гармоническій порядокъ» (стр. 98). Такое разсужденіе, при видимой своей связности, не даетъ однако замѣтить внутренняго единства въ планѣ книги ветхозавѣтнаго мудреца и цѣлесообразности этого плана. Если главная его цѣль при написаніи книги состояла въ томъ, чтобы научить «истинной радости въ жигни», то почему основаніемъ для этого наученія онъ избралъ не что другое, а изображеніе суетности всего, совершающагося въ мірѣ и въ жизни человѣческой? Не должно ли было такое изображеніе приводить къ совершенно другому жизненному правилу *), чѣмъ какое основываетъ на этомъ премудрый Екклезіастъ? Съ другой стороны, если высшая цѣль книги, по автору, та, чтобы раскрыть ученіе о божественномъ воздаяніи за гробомъ, то почему писатель этой книги рядомъ съ этимъ такъ настойчиво выставилъ свое наставленіе о радостномъ принятіи пищи и питья, какъ даруемыхъ Богомъ за труды человѣка? Отвѣта на эти и подобные вопросы не даетъ авторъ въ своемъ сочиненіи, вслѣдствіе чего содержаніе и планъ книги остаются не вполнѣ ясными.
Изъ существующихъ въ литературѣ разнообразныхъ дѣленій книги Екклезіаста нй части авторъ избралъ то, по которому она состоитъ изъ 4-хъ отдѣловъ (отдѣлъ 1 -й составляютъ главы I и II; 2-й —отъ Щ по У-ю; 3-й—отъ VI по ѴШ, 15; 4-й—отъ ѴШ, 16 по XII, 7) *). Основа-
*) Такое правило дѣйствительно и выводили указываемые авторомъ (стр. 190; 211) нѣкоторые изъ древнихъ Отцевъ Церкви, видѣвшіе въ изображенія суетности всего земнаго основанія для отреченія отъ послѣдняго н возвышенія надъ всѣмъ чувственными.
9) Признавая здѣсь (стр. 110) 7-й ст. XEL г, послѣднимъ въ 4-мъ отдѣлѣ, а слѣдующій 8-й относя слѣдовагѳльняо къ эпилогу (стр. 392) авторъ въ другомъ мѣстѣ своего труда (стр. 111) оканчиваетъ 4-8 отдѣлъ
8-мъ ст. Встрѣчаются и другія разногласія автора съ самимъ собою. Яапр., при разборѣ взгляда Шенкеля, различающаго въ кп. Екклезіаста голосъ истинной мудрости отъ голоса ложной, говорится, что нѣтъ ни малѣйшаго намека на различіе этихъ голосовъ (стр. 78), а въ другомъ мѣстѣ (стр. 219) — значительно иное: «вѣрно то, что въ книгѣ Екклезіастъ различаются какъ бы два голоса“. Или: состояніе народа по изображенію этой книги то представляется крайне бѣдственнымъ исполненнымъ скорби, плача и стенанія (стр. 142—146), то является народъ погруженнымъ „въ лѣность, роскошничество, невоздержаніе» маммовизмъ* (стр. 180).
ніе для этого указывается въ тонъ, что каждый ивъ этихъ отдѣловъ, оканчивается увѣщаніемъ къ радостному наслажденію жизнью (стр. 109). Признать такое раздѣленіе, хотя оно встрѣчается въ серьезныхъ весьма трудахъ западныхъ библѳи-стовъ, едва ли возможно въ виду какъ того, что увѣщаніе къ радости въ жизни не есть и по автору единственная и важнѣйшая мысль Екклезіаста, такъ и—того, что 4-й отдѣлъ оканчивается не этимъ увѣщаніемъ, а изображеніемъ приближающейся смерти (XII, 3—7). Недостаточность принятаго для раздѣленія книги основанія пригнаетъ впрочемъ отчасти и самъ авторъ (стр. 110).
Вторую половину сочиненія составляетъ толкованіе кн. Екклезіаста. Въ основу толкованія положенъ еврейскій текстъ; его рѣченія, приводимыя нерѣдко безъ перевода на русскій языкъ, прежде всего объясняются, указывается ихъ смыслъ и употребленіе въ ветхозавѣтныхъ книгахъ въ связи съ мнѣніями объ этомъ западно-европейскихъ библеистовъ; мнѣнія ихъ авторъ то опровергаетъ, то принимаетъ, приводя ихъ слова въ подтвержденіе своего толкованія (напр., стр. 235; 287 и мн. др.); объясненія этихъ, библеистовъ приводитъ иногда авторъ въ замѣнъ своего объясненія (стр. 283—284; 319 и др.). Объясняя книгу по еврейскому тексту, авторъ принимаетъ однако во вниманіе греческій переводъ 70-ти и славянскій; сравнивая послѣдніе съ первымъ, отмѣчаетъ разности между ними, при разсмотрѣніи которыхъ склоняется большею частью въ пользу еврейскаго текста (стр. 233, 242, 280 и др.), а въ нѣкоторыхъ мѣстахъ и въ пользу греко-славянскаго перевода (стр. 268). Ивъ русскихъ переводовъ съ еврейскаго авторъ имѣлъ — помѣщенный въ ѵ Христіанскомъ Чтеніи» (стр. 254, 262 и др.,), а также переводъ архим. Макарія; послѣднему нерѣдко отдается предпочтеніе за его точность и выразительность (стр. 262; 283; 331 и др.); на русскій переводъ синодальнаго изданія дѣлается ссылка только въ концѣ сочиненія (стр. 365). Изъ трудныхъ для перевода и толкованія мѣстъ кн. Екклезіаста останавливаютъ на себѣ вниманіе: III, 11: «и вѣчность ') Онъ вложилъ въ сердце ихъ, но такъ, что не можетъ постигнуть человѣкъ дѣлъ, которыя Богъ дѣлаетъ», причемъ слово «вѣчность» объяснено, какъ
«предчувствіе вѣчнаго Бога, Его вѣчнаго Существа, силы а владычества» (стр. 276); VII, 14 (конецъ): «чтобы человѣкъ не постигалъ послѣ себя ничего» * *), т. е., чтобы онъ чувствовалъ свою безусловную зависимость отъ Бога и не разсчитывалъ на будущее» (стр. 333); VIII, 10: «и предаваемы были въ городѣ забвенію поступавшіе право» *) (стр. 352). Такіе переводы, несходные съ существующими у насъ, побуждаютъ читателя вникнуть въ текстъ подобныхъ мѣстъ и путемъ тщательнаго разсмотрѣнія его выработать возможно болѣе совершенный русскій переводъ.
По способу изложенія и это сочиненіе назначено для небольшаго доселѣ у васъ круга читателей, знакомыхъ съ классическими языками.
Второе изъ вышеназванныхъ сочиненій о кн. Екклезіаста, принадлежащее преосв. Филарету, бывшему ректору кіевской духовной академіи, посвящено главнымъ образомъ вопросу о времени происхожденія этой священной книги и въ этомъ отношеніи, равно какъ и въ нѣкоторыхъ другихъ, представляетъ прекрасное восполненіе къ разсмотрѣнному выше труду. Ближайшимъ образомъ оно вызвано было сочиненіемъ извѣстнаго въ библейской литературѣ нѣмецкаго профессора Гретца 3) о кн. Екклезіаста, въ которомъ написаніе ея отнесено ко времени іудейскаго царя Ирода, такъ называемаго Великаго, и въ подтвержденіе этого страннаго мнѣнія приведены такія «наглядныя лингвистическія данныя» (стр. 11), которыя придаютъ ему научную обоснованность. На отечественнаго автора эти доказательства произвели сильное впечатлѣніе, дѣйствіе котораго слышится въ его словахъ: «пока эти данныя не опровергнуты или не разъяснены научнымъ образомъ, тѣнь Ирода, вызванная Гретдемъ, стоитъ неотразимо около Когелета, какъ ни страннымъ кажется на простой взглядъ ихъ сопоставленіе» (стр. 12). Не удовлетворяясь вполвѣ критическими разборами этого сочиненія, явившимися въ иностранной литературѣ, въ томъ числѣ и весьма содержательнымъ сочиненіемъ Блоха 4), опровергавшаго научнымъ
*) ІІО спавян, Б.: да не обрящетъ человѣкъ за нимъ ничтоже-, по р. Сияод. пер.: чтобы человѣкъ нѵчего не могъ сказать противъ Него.
8) Но слав. Б.: похвалена быгш во градѣ, яко сице сотвориша; по Син. р. пер.: и они забываемы были въ городѣ, гдѣ они такъ поступали.
*) КоДeiet oder der Salomonische Prediger, von Grade. 1871.
*) Blochs Ursprung und Entstehung »zeit d. Buches Kohelet. 1872.
путемъ выводы Грѳтца, авторъ рѣшился самъ «пересмотрѣть данныя, какія представляетъ сама книга для рѣшенія вопроса о своемъ происхожденіи, и съ критическою строгостью опредѣлить вѣсъ и значеніе ихъ, чтобы придти къ вѣрному выводу игъ нихъ» (стр. 1). И такъ какъ таковыми данными служатъ содержаніе и языкъ кн. Екклезіаста, то поэтому авторъ поставилъ своею задачею пересмотрѣть то и другое «совершенно отдѣльно и независимо» (стр. 22) и полученные при этомъ результаты привести къ одному общему выводу отно-* ситеяьно времени написанія книги.
Бъ сочиненіи выполнена, къ сожалѣнію, только первая часть задачи; но выполненію второй (относительно языка еврейскаго текста) въ рукописяхъ покойнаго не найдено чего либо готоваго къ печати. Несмотря на неоконченное™, этотъ новый трудъ преосвященнаго Филарета составляетъ дорогой подарокъ отечественной библейской литературѣ.
Свой пересмотръ даннныхъ авторъ началъ съ надписанія (I, 1) и эпилога или послѣсловія (XII, 9—14) вмѣстѣ съ троекратнымъ замѣчаніемъ въ текстѣ книги: сказалъ Екклезіастъ (I, 2; ѴП, 27 и XII, 8). Во всемъ этомъ онъ находить, вопреки автору предшествующаго сочиненія, достаточно опредѣленное, хотя и не буквальное, внѣшнее свидѣтельство, принадлежащее глубокой древности, именно — о царѣ Соломонѣ, какъ писателѣ этой книги, такъ какъ ему только могутъ принадлежать тѣ черты, которыми характеризуется въ наднисаніи и послѣсловіи писатель этой книги, какъ сынъ Давида, царствовавшій въ Іерусалимѣ, какъ мудрецъ, все изслѣдовавшій, и составившій много притчей. Правда, надпи-саніе, троекратное замѣчаніе и послѣсловіе принадлежатъ, по мнѣнію автора, имѣющему наибольшую вѣроятность, не самому Екклезіасту, который вездѣ въ своей книгѣ говоритъ о себѣ въ 1-мъ лицѣ (I, ]2. 13. 14 и дал.), а не въ 3-мъ, какъ въ указанныхъ частяхъ книги, авторъ которыхъ слѣдовательно ясно отличаетъ себя отъ Екклезіаста, но это обстоятельство не подрываетъ важнаго значенія у свидѣтельства, представляемаго указанными частями книги, такъ какъ послѣднія имѣютъ на своей сторонѣ глубокую древность: по крайней мѣрѣ неизвѣстно доселѣ такихъ списковъ этой книги, какъ оригинальнаго текста, такъ и переводовъ, въ которыхъ не было бы надписанія 2) и послѣсловія съ тремя помянутыми
*) Неупоминаніе у автора въ данномъ мѣстѣ соч. (стр. 28) о надпи-
замѣчаніями, или въ которыхъ эти части книги представляли .бы «какіе-либо варіанты, могущіе навести сомнѣніе на подлинность свидѣтельства о происхожденіи нашей книги, существующаго издревле въ священномъ кодексѣ неразрывно съ самою книгою» (стр. 28). Источникомъ свѣдѣній для составителя надписанія и прочихъ дополненій служила сама же книга и—сохранявшееся въ его время преданіе объ ея писателѣ (стр. Я2). Названіе < когѳлетъ» или «екклезіастъ» дано ему потому, что такъ назвалъ себя Соломонъ (стр. 34).
Повѣряя это свидѣтельство издателя книги съ содержаніемъ послѣдней или съ тѣми особенностями жизни еврейскаго народа, которыя обрисованы въ ней, авторъ, вопреки мнѣнію другихъ библеистовъ, не находитъ ничего несовмѣстимаго съ тѣмъ, что происходило въ царствованіе Соломона, какъ это особенно показываютъ многія мѣста другаго писанія Соломона—книги Притчей, весьма сходныя, по изображеннымъ въ нихъ различнымъ нестроеніямъ и недугамъ общественной и частной жизни, съ тѣми, какія указываются въ книгѣ Екклезіаста (стр. 45—50). Для объясненія же того, какимъ образомъ у Соломона, который обыкновенно представляется счастливѣйшимъ изъ земныхъ царей, могло сложиться такое нерадостное воззрѣніе на труды человѣческіе, проглядывающее въ книгѣ Екклезіаста, авторъ входитъ въ обстоятельное обозрѣніе исторіи этого царствованія (стр. 53—77). Обозрѣніе это, основывающееся на свидѣтельствахъ ветхозавѣтныхъ книгъ и изслѣдованіяхъ историковъ, показываетъ, что состояніе государства во вторую половину царствованія Соломона существенно отличалось отъ того, какимъ оно было въ первую его половину, что первое въ противоположность послѣднему, когда народъ чувствовалъ себя счастливымъ подъ управленіемъ славнаго царя, было состояніемъ большаго броженія умовъ, крайняго народнаго недовольства своимъ настоящимъ положеніемъ и напряженныхъ усилій къ выходу изъ него. Внѣшнимъ проявленіемъ такого народнаго настроенія служило возмущеніе, поднятое Іеровоамомъ и нашедшее, какъ заставляютъ думать послѣдующія событія, сильное сочувствіе и поддержку въ Ефремовомъ и другихъ сѣверныхъ колѣнахъ. Возстаніе было подавлено, но оно должно было оставить глубокій слѣдъ въ душѣ мудраго царя. Оно должно было «открыть
савіи представляется намъ не намѣреннымъ опущеніемъ, которое поэтому и восподАяется намв.
ему глаза аа все происходящее въ его царствѣ, на тѣ плоды, которые вышли изъ сѣмянъ, инъ самимъ посѣянныхъ. Соло» конъ ясао видѣлъ всю безполезность и мудрости, которою нѣкогда прославился больше всѣхъ царей на землѣ, и тѣхъ разнообразныхъ затѣй и учрежденій, на которыя такъ изо» брѣтателыіа была полная силы и энергіи его молодость»... Если «присоединимъ къ этому грозное опредѣленіе Божіе объ отнятіи у него царства за отступленіе отъ Іеговы, намъ понятно будетъ состояніе его духа, нѣкогда сильнаго и славнаго, теперь потрясеннаго и униженнаго. Естественная пора саморазмышленія, въ которомъ человѣку, особенно въ виду недалекой смерти, ясно представляется вся прошедшая жизнь, все въ теченіе ея видѣнное н испытанное, съ послѣднимъ результатомъ всего сдѣланнаго отъ начала до конца. Плодомъ этого саморазмышлѳнія Соломона и представляется разсматриваемая нами, говоритъ авторъ, книга Екклезіастъ» (стр. 77).
Обозрѣвая съ этой точки зрѣнія, на которую долженъ былъ стать Соломонъ въ послѣдніе годы царствованія, содержаніе книги Екклезіаста, авторъ даетъ дѣйствительно замѣчательное по соотвѣтствію съ ея текстомъ въ частностяхъ и въ цѣломъ, объясненіе этой книги. Изъ дѣлаемыхъ авторомъ объясненій отдѣльныхъ мѣстъ выступаетъ особенно по своей сообразности съ текстомъ книги толкованіе IV, 13—16 въ примѣненіи къ Соломону и Іеровоаму послѣ возмущенія послѣдняго и удаленія въ Египетъ (стр. 82—91). Первый здѣсь называетъ себя старымъ, но неразумнымъ царемъ, такъ какъ «своимъ неблагоразуміемъ и отступленіемъ отъ гавѣта Іеговы, навлекъ на себя гнѣвъ Его и возбудилъ мятежъ въ народѣ». Второй названъ біьднымъ, но умнымъ юношею, какъ сынъ вдовы, обладавшій большими способностями, которыми обратилъ на себя вниманіе самого Соломона. Несмотря на его бѣдность и удаленіе въ «страну бѣглецовъ» (вмѣсто: изъ темницы, по обычному переводу), Соломонъ, какъ знавшій предсказаніе прор. Ахіи видитъ въ немъ будущаго царя надъ многочисленнымъ народомъ, причемъ предусматриваетъ и имѣющія произойти отъ него для народа бѣдствія (: позднѣйшіе не порадуются имъ). Сравнительно съ извѣстными въ литературѣ толкованіями этого мѣста книги Екклезіаста это — лучшее его объясненіе і).
Изъ обстоятельствъ послѣднихъ годовъ царствованія Соломона весьма правдоподобно объясняетъ авторъ и главный предметъ книги. Его видитъ онъ въ рѣшети важнѣйшаго изъ вопросовъ, занимающихъ человѣка, — о благѣ или счастьи (стр. 112). Къ рѣшенію его подвигнутъ былъ въ концѣ дней своихъ Соломонъ какъ, настроеніемъ народныхъ умовъ, такъ и внутреннимъ своимъ состояніемъ. Охватившее въ это время народную массу недовольство своимъ положеніемъ заставило мудраго царя вникнуть въ причины этого недовольства и для этого разсмотрѣть и свои собственныя дѣйствія, и дѣйствія другихъ. Сообразно съ этимъ въ своей книгѣ онъ и указываетъ своимъ .подданнымъ то, во-1-хъ, въ чемъ состоитъ дѣйствительное благо человѣка, и, во-2-хъ, какъ этого блага достигнуть при существующемъ порядкѣ вещей (стр. 116).
Подтвержденіемъ правильности принятаго авторомъ взгляда на лице писателя и время написанія книга Екклезіаста служитъ сдѣланное имъ послѣдовательное изложеніе ѳя содержанія. Это изложеніе, представляющее опытъ краткаго объясненія текста книги изъ обстоятельствъ времени послѣднихъ годовъ царствованія Соломона, такъ естественно, просто и ясно, что мысль о происхожденіи ея въ другое какое-либо время утрачиваетъ вѣроятность. Какъ указываемыя въ книгѣ общественныя нестроенія (неправосудіе, притѣсненія, шпіонство и т. п.) находятъ свое объясненіе въ обстоятельствахъ, предшествовавшихъ и сопутствовавшихъ возмущенію Іеровоама, такъ и неоднократно высказанный писателемъ книги совѣтъ—довольствоваться скромнымъ благомъ, которое доставляетъ человѣку пользованіе плодами своихъ трудовъ, какъ даромъ Божіимъ, наиболѣе былъ умѣстенъ и полезенъ въ то время, когда народъ, недовольный своимъ положеніемъ, задавался широкими планами относительно своего благоустройства и улучшенія своего благосостоянія. Когда народъ находился подъ нелегкою всегда властью иноземнаго царя *) и
ства, наиболѣе вѣроятнымъ признается другое объясненіе, по которому подъ бѣднымъ, но умнымъ юношею разумѣется Киръ, а подъ старымъ, но неразумнымъ царемъ—Астіагъ, ц, индійскій; но вѣроятность этого объясненія крайне сомнительна, такъ какъ изображеніе юноши, сдѣланное Екклезіастомъ, совершенно не приложимо къ Киру, какъ сыну владѣтельнаго князя или царя, ставшему царемъ по праву наслѣдованія и чрезъ борьбу съ Астіагомъ только расширившему свѳе царство. .
*) Разумѣется вышеприведенное мнѣніе, принимаемое многими ино-
524
XPHCTUHOKOK ЧТВШВ.
не ногъ свободно пользоваться- тѣмъ, что выростало на полѣ и въ виноградникѣ, серьевно указывать на то благо, чтобъ ѣсть и пить и услаждать душу свою отъ труда своею (II. 24), несомнѣнно было бы дѣдомъ не мудрости, а крайняго неразумія.
Въ изложеніи автора «содержаніе книги идетъ» дѣйствительно «такъ прямо къ лицу Соломона въ извѣстномъ историческомъ его положеніи, такъ живо воспроизводитъ въ нашемъ представленіи это положеніе, сложившееся для него въ послѣдніе годы его направленія, что безъ имени Соломона оно не мыслимо, какъ въ логическомъ предложеніи сказуемое безъ своего подлежащаго, и не можетъ. быть понято во всѣхъ подробностяхъ его. Имя Соломона даетъ ключъ къ разумѣнію содержанія нашей книги» (стр. 172).
Излагая содержаніе книги, авторъ передаетъ его большею частью подлинными словами послѣдней въ русскомъ переводѣ съ еврейскаго, пользуясь впрочемъ при этомъ и греческимъ текстомъ 70-ти. Въ значительномъ числѣ мѣстъ этотъ переводъ, отступающій нѣсколько отъ Синодальнаго изданія (основанія для чего указаны авторомъ въ подстрочныхъ примѣчаніяхъ), имѣетъ на своей сторонѣ достоинство наибольшей ясности и сообразности съ4 ходомъ рѣчи. Наприм., II, 8 (конецъ) переведенъ у автора: завелъ у себя .. «жену и женъ» ') или «большой гаремъ женщинъ» (стр. 123—124)j III, II... «положилъ покровъ а) на» сердце ихъ (стр. 129); ѴПІ, 10: «а поступавшіе честно 3) приходили и отходили отъ святаго мѣста и были забываемы въ городѣ» (стр. 158) и друг. мѣста.
Бромѣ нѣкоторыхъ страницъ и подстрочныхъ замѣчаній, обилующихъ еврейскими и другими иностранными словами, изложеніе сочиненія отличается общедоступностью.
Ѳедоръ Елеонскій. * *)
странными бнбдеистамя, о происхожденіи книги Екклезіаста въ послѣ-плѣнное время, когда іудейскій народъ находился подъ властью персидскихъ царей.
2) Этимъ словамъ въ Слав. Б. соотвѣтствуетъ: виночергты « виночер-пицы, въ рус- переводѣ: равныя музыкальныя орудія. Въ разсматриваемомъ соч. встрѣчается впрочемъ и этотъ послѣдній переводъ (стр. 78).
*) Въ Слав. Б. этому соотвѣтствуетъ: вѣкъ, въ руссв.—міръ.
в) Въ первой = сине сотвориша, во второй: такъ поступали.
САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ДУХОВНАЯ АКАДЕМИЯ
Санкт-Петербургская православная духовная акаде-мия — высшее учебное заведение Русской Православной Церкви, готовящее священнослужителей, преподавателей духовных учебных заведений, специалистов в области бо-гословских и церковных наук. Учебные подразделения: академия, семинария, регентское отделение, иконописное отделение и факультет иностранных студентов.
Проект по созданию электронного архива журнала «Христианское чтение»
Проект осуществляется в рамках компьютеризации Санкт-Пе-тербургской православной духовной академии. В подготовке элек-тронных вариантов номеров журнала принимают участие студенты академии и семинарии. Руководитель проекта — ректор академии епископ Гатчинский Амвросий (Ермаков). Куратор проекта — про-ректор по научно-богословской работе священник Димитрий Юревич. Материалы журнала готовятся в формате pdf, распространяются на DVD-дисках и размещаются на академическом интернет-сайте.
На сайте академии
www.spbda.ru
> события в жизни академии
> сведения о структуре и подразделениях академии
> информация об учебном процессе и научной работе
> библиотека электронных книг для свободной загрузки
