CC BY
156
64
ВЕСТНИК УДМУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
УДК 94(470.51)"19"(045) С.Н. Уваров
ТРУДОВЫЕ ПОВИННОСТИ КРЕСТЬЯН УДМУРТИИ В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ
На основе архивных документов и материалов, большей частью впервые вводимых в научный оборот, рассматриваются трудовые повинности крестьян Удмуртии в период Великой Отечественной войны. В целом в военные годы объем трудовых повинностей крестьян резко возрос, а выполнять их надлежало силами существенно сократившегося числа сельских жителей, вследствие чего, нагрузка значительно выросла. Максимально были охвачены те категории крестьян, которые в мирное время освобождались от трудовых повинностей. Главным видом крестьянских повинностей было участие в общественном хозяйстве колхоза: здесь было задействовано абсолютное большинство тружеников села (97-98 %). Документы фиксируют добросовестное выполнение ими своих основных обязанностей. Кроме того, крестьян Удмуртии мобилизовали на лесозаготовки, торфоразработки, дорожные работы, строительство, перевозку почты. Ввиду нехватки трудовых ресурсов выполнять непрофильные трудовые обязанности в требовавшемся размере не удавалось. Тем не менее, героическим трудом крестьяне Удмуртии приблизили Победу.
Ключевые слова: крестьянство, трудовые повинности, Великая Отечественная война, Удмуртия.
Важным слагаемым Победы советского народа в Великой Отечественной войне стал трудовой подвиг крестьянства. Война поставила перед сельскими тружениками Удмуртии масштабные задачи, решать которые пришлось меньшим составом: численность сельского населения сократилась в 19411944 гг. с 848,2 тыс. до 624,4 тыс. чел. (в основном за счет призыва в действующую армию трудоспособных селян мужского пола) [9. С. 65].
В историографии Удмуртии советского периода первые исследования, отражающие вопросы трудового подвига крестьянства военного времени, его вклада в Победу, появились сразу после завершения войны. В работах В. П. Белослудцева, И. Ф. Кутявина, Н. А. Мошкина, К. И. Шибанова основное внимание уделялось трудовому героизму сельских тружеников, в том числе, женщин и детей, на плечи которых легла основная нагрузка; и тяжелым условиям крестьянского труда в колхозах, на лесозаготовках, строительстве железной дороги Ижевск - Балезино и др. [4; 6; 10; 13]. Однако, поскольку не все архивные материалы были тогда доступны исследователям, должного освещения проблема трудовых повинностей крестьянства Удмуртской АССР военного периода в региональной историографии не получила.
Среди исследований, появившихся в региональной историографии в постсоветский период, назовем работы Д. В. Репникова, изучившего структуру органов государственной власти Удмуртской АССР периода Великой Отечественной войны и их деятельность по мобилизации крестьян для выполнения трудовых повинностей [7]; Н. А. Родионова, обратившегося к изучению торфоразработок на территории республики в военные и послевоенные годы, к которым привлекались крестьяне [8], С. Н. Уварова, анализировавшего трудовые миграции сельского населения Удмуртии в 1941-1945 гг. [9]. Однако цельной работы, освещающей комплекс этих проблем, до сих пор не появилось.
Рассмотрим разнообразие и специфику трудовых повинностей, выполнявшихся крестьянами Удмуртской АССР в период Великой Отечественной войны.
Трудовая повинность - добровольная возможность или законодательно закрепленная обязанность по выполнению общественно-полезного труда (низкооплачиваемая или вовсе не оплачиваемая).
В годы войны крестьяне выполняли следующие трудовые повинности: обязательные отработки в общественном хозяйстве колхоза, трудгужповинность на лесозаготовках и торфоразработках, работы по строительству и ремонту дорог, работы в некоторых других отраслях, где требовалось сезонное увеличение числа рабочих рук [3. С. 6].
На первом месте в иерархии трудовых повинностей крестьянства Удмуртии были отработки в колхозах. Доля времени, отработанного взрослыми трудоспособными колхозниками (мужчинами и женщинами) РСФСР в колхозном производстве, в 1940 г. составляла 70 %, в 1943 г. - 71 %, в 1945 г. -67 % от времени, затраченного на работу во всех сферах трудовой деятельности. Окончательно в форме повинности работа в общественном хозяйстве колхоза была закреплена Постановлением СНК СССР и
ЦК ВКП(б) «О мерах охраны общественных земель колхозов от разбазаривания» от 27 мая 1939 г. Для всех трудоспособных колхозников - мужчин от 16 до 60 лет и женщин от 16 до 55 лет - устанавливался обязательный годовой минимум трудодней. В различных районах страны он колебался от 60 до 100, для Удмуртской АССР минимум был определен в количестве 80 трудодней. Мобилизации на лесозаготовки, торфоразработки, дорожное строительство не освобождали трудоспособное население колхозов от выполнения обязательного минимума трудодней [3. С. 7, 13, 55].
В 1942 г. вышло Постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) «О повышении для колхозников обязательного минимума трудодней» от 13 апреля 1942 г. Минимум был установлен в пределах 100-150, для Удмуртской АССР - 120 трудодней. Тогда же была определена обязательная выработка трудодней по периодам сельхозработ для взрослых трудоспособных колхозников. Так, в колхозах второй группы, к которой относилась и Удмуртия, каждый колхозник и колхозница должны были выработать до 1 июня не менее 25 трудодней, с 1 июня по 1 августа - 25 трудодней, с 1 августа по 1 октября - 35 трудодней, остальные трудодни могли быть выработаны после 1 октября. Этим же документом впервые был зафиксирован обязательный минимум трудодней для подростков - членов семей колхозников - в количестве 50 трудодней в год.
Несмотря на установление минимума трудодней, процент не выполнивших его крестьян в Удмуртии был небольшим. По годовым отчетам колхозов, в 1941 г. не выработало обязательный минимум 3,1 % колхозников и 3,2 % колхозниц, в 1942 г., соответственно, - 4 % и 4 %, в 1943 г. - 3,7 % и 3,8 %, в 1944 г. - 2,9 % и 3,2 %, в 1945 г. - 2,8 % и 3,2 % (см. табл. 1).
Таблица 1
Участие членов колхозов Удмуртской АССР в общественном хозяйстве (включая трактористов - членов колхоза)
Число Год Взрослых колхозников (16 лет и старше) Нетру- Под- Итого
колхозников Трудоспособных доспо- рост-
Обязанных выработать годовой минимум трудодней, т. е. не включая ушедших в РККА, Ушедших в РККА, на работу на госпредприятия соб-ных, пре- ков от 12 до 16
на работу на госпредприятия и в учреждения старе- лет
и в учреждения и вступивших или вернувшихся в колхоз и вступивших или вернувшихся в кол- лых и боль-
в течение года хоз в течение года* ных
мужчин женщин
Работавших и 1941 1 399 3 377 8 388/8 638 19 774 41 576
выработав- 1942 323 1 203 8 129 9 888 12 190 31 733
ших менее 50 1943 330 1 295 7 090 10 351 12 382 31 448
трудодней 1944 152 1 076 4 786 9 360 11 077 26 451
1945 251 1 096 5 342 9 849 11 520 28 058
Выработав- 1941 3 263 11 561 9 766/7 657 21 029 53 276
ших от 51 1942 851 3 759 8 800 9 174 19 420 42 004
до 100 трудо- 1943 637 3 946 6 824 9 375 16 863 37 645
дней 1944 546 3 252 4 751 9 848 18 019 36 416
1945 693 3 178 4 988 10 964 17 421 37 244
Выработав- 1941 12 086 48 009 21 942/9 157 17 784 108 978
ших от 101 до 1942 5 143 31 372 9 618 10 575 19 940 76 648
200 трудо- 1943 5 231 28 087 7 525 9 636 20 293 70 772
дней 1944 3 647 26 874 6 108 11 452 21 183 69 264
1945 4 970 28 924 5 729 10 625 21 645 71 893
Выработав- 1941 30 874 72 944 28 389/5 646 20 137 873
ших от 201 до 1942 17 547 85 986 8 553 10 215 18 832 141 133
400 трудо- 1943 15 314 80 747 6 059 9 523 13 138 124 781
дней 1944 13 524 77 471 4 806 10 633 13 980 120 414
1945 19 022 76 000 3 315 10 962 14 688 123 987
2015. Т. 25, вып. 1 ИСТОРИЯ И ФИЛОЛОГИЯ
Окончание табл. 1
Выработавших свыше 400 трудодней 1941 13 846 14 361 7 010/450 6 348 42 015
1942 10 411 25 237 1 068 2 186 1 660 40 562
1943 8 171 26 538 1 279 2 581 1 037 39 606
1944 8 515 26 543 544 2 558 1 619 39 779
1945 10 563 27 037 442 2 600 1 280 41 922
Всего работало колхозников 1940 112 014 149 476 24 364/27 591 59 682 373 127
1941 61 468 150 252 75 495/31 548 64 955 383 718
1942 34 275 147 557 36 168 42 038 72 042 332 080
1943 29 683 140 613 28 777 41 466 63 713 304 252
1944 26 384 135 216 20 995 43 851 65 878 292 324
1945 35 499 136 235 19 816 45 000 66 554 303 104
Ими выработано трудодней (тыс.) 1940 39 869 37 879,9 8 327,9 - -
1941 16 501,7 30 772,7 19 447,7 - -
1942 13 837,2 48 485,8 5 955 6 129 8 733 83 140
1943 10 709,1 44 012,3 5 257,4 7 493 9 950,2 77 422
1944 10 456,7 45 143,5 3 247,5 7 412,3 10 709 76 969
1945 13 790,4 44 327,9 2 503,4 6 600 8 660,4 75 882,1
Выработавших менее обязательного минимума трудодней 1940 1 925 5 748 8 310/13 961 - -
1941 1 928 4 826 - - -
1942 1 374 5 959 - - 12 373 19 706
1943 1 028 5 305 - - 12 382 18 715
1944 773 4 332 - - 8 187 13 292
1945 1 001 4 369 - - 8 728 14 098
Не выработавших ни одного трудодня (не считая отсутствовавших в течение всего года) 1940 271 488 1 089/2 495 - -
1941 78 236 - -
1942 104 275 119 700 606 1 804
1943 40 100 4 76 540 760
1944 4 53 11 156 22 246
1945 110 170 78 196 2 077 2 631
* В годовых отчетах за 1940-1941 гг., помимо взрослых трудоспособных колхозников и подростков, выделена категория «нетрудоспособные, престарелые и больные колхозники, и колхозники, ушедшие на работу в госпредприятия и учреждения и Красную Армию». В табл. в числителе - число мужчин этой категории, через дробь в знаменателе - число женщин.
Источник: 2. Ф. Р-845. Оп. 6а. Д. 11. Л. 2; Д. 19. Л. 1об; Д. 21. Л.1; Д. 23. Л. 33; Д. 26. Л. 40; Д. 29. Л. 84.
Более высокая доля женщин объясняется недостатком мест в колхозных яслях и детских садах [2. Ф. Р-845. Оп. 6а. Д. 26. Л. 62]. Подростков, не выполнивших минимум трудодней, было значительно больше: в 1942 г. - 17,2 %, в 1943 г. - 19,4 %, в 1944 г. - 12,4 %, в 1945 г. - 13,1 %. Причиной этого, скорее всего, служила необходимость нянчиться с младшими братьями и сестрами, давая возможность родителям трудиться на колхозном производстве. Об этом в своих воспоминаниях о военном детстве говорили многие жители села. Количество не выработавших ни одного трудодня вообще было мизерным.
Существено больше было тех, кто многократно перевыполнял установленный минимум трудодней. От 400 и выше трудодней ежегодно вырабатывало не менее 39 тыс. колхозников. Характерно, что среди них было много подростков, больных и стариков. Повышалась выработка трудодней на одного работающего. Если в 1940 г. в среднем каждый взрослый трудоспособный колхозник выработал 356 трудодней, а в 1941 г. - 268,5 (что связано, скорее всего, с недоучетом трудодней из-за начавшейся войны и ухода на фронт многих колхозных счетоводов. - С. У.), то в 1942 г. - 403,7, в 1943 г. - 360,8, в 1944 г. - 396,3, в 1945 г. - 388,5 трудодней. У колхозниц рост выработки трудодней был еще более заметен. В 1940 г. в среднем каждая колхозница выработала 253,4 трудодня, в 1941 г. - 204,8, в 1942 г. -328,6, в 1943 г. - 313, в 1944 г. - 333,9, в 1945 г. - 325,4 трудодней.
При этом с каждым годом трудодни давались с большим трудом. Сокращение числа тружеников деревни сопровождалось сокращением тягловой силы в колхозах и в МТС. На 1 января 1945 г. в
колхозах республики сохранилось 61,7 тыс. рабочих лошадей, в большинстве - малосильных, из 98,8 тыс. голов по состоянию на 1 января 1941 г., или 62,4 %. Осмотр конского поголовья в колхозах, проведенный к 1 марта 1945 г., показал, что из 41631 осмотренной лошади хорошо упитаны были лишь 3979 (9,6 %), средней упитанности были 18036 голов (43,3 %), ниже средней - 15419 (37 %), истощенных - 4197 (10,1 %) [1. Ф. 16. Оп. 1. Д. 4150. Л. 151; Д. 4265. Л. 2].
Парк тракторов в МТС за 1941-1944 гг. сократился с 3164 шт. до 2808 шт. Но оставшиеся трактора большей частью простаивали, из-за нехватки запчастей и топлива. Объем тракторных работ, выполненных МТС республики (без молотьбы), за тот же период сократился с 1251 тыс. га «мягкой пахоты» до 575 тыс. га. Парк грузовых автомобилей за 1941-1944 гг. в колхозах Удмуртии сократился с 383 шт. до 2 шт. Между тем посевная площадь в республике за 1941-1944 гг. сократилась только на 22,7 %, площадь зерновых - на 17,5 % [5. С. 47, 51, 68, 110, 114; 2. Ф. Р-845. Оп. 6а. Д. 19. Л. 2об]. Поэтому нагрузка значительно выросла. Если в 1940 г. на одного трудоспособного приходилось 3,35 га в ходе уборки, а на каждую рабочую лошадь - 7,24 га пахоты, то в 1944 г., соответственно, -4,64 и 13,7 [12. С. 240-241].
Труд стал фактически ручным, а основная нагрузка легла на плечи женщин, подростков и стариков. Часто привлекались малолетние дети, беременные женщины. Обычным явлением стали роды в поле, отсутствие декретных отпусков. Естественно, что, несмотря на увеличение выработки на один трудодень, сократились производственные показатели. Валовое производство зерновых в колхозах республики упало с 922,5 тыс. т в 1940 г. до 444 тыс. т в 1944 г. Производство молока в колхозах за тот же период сократилось с 25,2 тыс. т до 21,8 тыс. т, яиц - с 7 млн. шт. до 3,5 млн. шт. [5. С. 130, 200, 212].
Между тем потребности государства в продовольствии и сельхозсырье во время войны резко возросли. Выросли заготовки. За пять военных лет крестьянство Удмуртии сдало 911308 т хлеба, что равнялось поставкам хлеба за семь довоенных лет. Кроме того, государство получило 43419 т мяса, 96763 т молока, более 50 млн. шт. яиц, 143867 т картофеля, что также превышало довоенные показатели [1. Ф. 16. Оп. 1. Д. 4936. Л. 48; 13. С. 50]. Соответственно, на трудодни распределялось очень мало продуктов. Если в 1940 г. на один трудодень выдавалось 1,8 кг зерна, то в 1941 г. - уже 1 кг, а в 1944 г. - 0,8 кг [2. Ф. Р-845. Оп. 6а. Д. 11. Л. 9об; Д. 19. Л. 7; Д. 26. Л. 44об].
Таким образом, работа в колхозах рассматривалась крестьянством не как средство к существованию (кормились в основном за счет приусадебных участков), а как выполнение долга. Подавляющее большинство крестьян трудилось не под страхом наказания и не за право пользоваться своим участком, иначе выполнялся бы только минимум. Колхозный труд рассматривался как вклад в разгром противника. В этой связи показательно, что доля колхозников, вырабатывавших более 400 трудодней, в общей массе работавших повысилась с 22,5 % у мужчин и 9,6 % женщин в 1941 г. до, соответственно, 32,3 % и 19,6 % в 1944 г.
По уставу колхоза его трудоспособные члены, не выработавшие минимума трудодней, подлежали исключению из сельхозартели и теряли права колхозника. В годы войны была введена судебная ответственность за уклонение от работы в колхозе. В соответствии с Постановлением СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 13 апреля 1942 г. трудоспособные колхозники, не выработавшие без уважительных причин обязательного минимума трудодней по периодам сельхозработ, предавались суду и карались исправительно-трудовыми работами в колхозе сроком до 6 месяцев с удержанием из оплаты до 25 % трудодней в пользу сельхозартели. Кроме того, они должны были считаться выбывшими из колхоза, потерявшими права колхозника и лишаться приусадебного участка. Только за 5 месяцев (июнь-октябрь) 1942 г. народными судами РСФСР были рассмотрены дела о невыработке обязательного минимума трудодней в отношении 151 тыс. колхозников, из них 117 тыс. были осуждены [3. С. 28].
В Удмуртии всего из колхозов в 1940 г. было исключено 2096 колхозников; кроме того, выбыло 1085 колхозников, не выработавших установленного минимума трудодней, в 1941 г., соответственно, - 1562 и 1353 чел., в 1942 г. - 738 и 698 чел., в 1943 г. - 1422 и 1030 чел., в 1944 г. - 1219 и 509 чел., в 1945 г. - 805 и 348 чел. [2. Ф. Р-845. Оп. 6а. Д. 11. Л. 1об; Д. 19. Л. 1; Д. 21. Л. 1; Д. 23. Л. 33; Д. 26. Л. 40; Д. 29. Л. 84]. Получается, что в 1940 г. из взрослых трудоспособных колхозников, не выработавших установленного минимума трудодней, выбыло 14,2 %, в 1941 г. - 20 %, в 1942 г. - 9,5 %, в 1943 г. - 16,3 %, в 1944 г. - 10 %, в 1945 г. - 6,5 %.
Обременительным видом повинностей для крестьян были лесозаготовки. Их особая важность заключалась в том, что бесперебойная работа предприятий оборонной промышленности и, в конечном счете, успешное выполнение ими заданий ГКО, находились в прямой зависимости от организации
своевременного снабжения их древесным топливом [7. С. 213]. Например, в 1943 г. только ижевским заводам №№71, 74, 524, 622 НКВ СССР ежесуточно требовалось 8 тыс. складочных кубометров дров [1. Ф. 16. Оп. 1. Д. 3715. Л. 5]. Требовалась древесина для изготовления оружия, строительства и др.
Участие в лесозаготовках стало обязательным для крестьян с конца 1920-х гг. и оформилось в 1941 г. в виде регламентируемой трудовой и гужевой повинности. Трудгужповинность на лесозаготовках включала в себя выполнение ряда подготовительных работ (устройство дорог для вывоза леса, постройку бараков для жилья и т. д.), основные работы по рубке и вывозке леса, а также лесосплавные работы. Колхозники использовались в качестве и пешей силы, и возчиков [3. С. 8].
Разверстка привлечения трудоспособных колхозников начиналась с принятия союзным правительством сезонного плана лесозаготовок с распределением по различным ведомствам. Число привлекаемых колхозников зависело от потребностей данных ведомств в дополнительной рабочей силе. На республиканском уровне план разверстывался по районам, доводился затем до сельсоветов, а те определяли число колхозников, выделяемых на сезонные лесозаготовительныеработы каждым колхозом.
Во время Великой Отечественной войны лесозаготовки в Удмуртской АССР велись круглогодично. Активнее всего они проводились в осенне-зимний период. Соответственно, на это время года приходился наибольший вывод рабочей силы. Так, постановлением СНК Удмуртской АССР от 5 сентября 1941 г. план привлечения сезонной рабочей и тягловой силы из 37 районов на осенне-зимний сезон лесозаготовок IV квартала 1941 г. и I квартала 1942 г. был утвержден в количестве 22 246 пеших колхозников и 22117 возчиков с лошадьми. Планы привлечения рабочей силы на лесозаготовки в IV квартале 1942 г. включали 17 970 пеших колхозников и 16 845 возчиков. Дополнительно к ним на осенне-зимний сезон 1942-1943 гг. планировалось привлечь 13 805 пеших колхозников и 11 380 возчиков. На IV квартал 1944 г. план мобилизации сезонной рабочей силы для выполнения лесозаготовок был установлен в количестве 9 200 пеших колхозников и 5 800 возчиков, столько же предполагалось мобилизовать в I квартале 1945 г. [1. Ф. 16. Оп. 1. Д. 3461. Л. 170, 177; 2. Ф. Р-551. Оп. 2. Д. 354. Л. 57; Ф. Р-784. Оп. 1. Д. 183. Л. 102; Ф. Р-784. Оп. 1. Д. 223. Л. 69об].
Лесозаготовительные работы не прекращались весной и летом, но велись в меньших масштабах. Например, для снабжения завода № 71 дровами в весенне-летний период 1942 г. подлежали мобилизации 1 500 пеших колхозников и 1 300 возчиков. Этого количества было недостаточно, поэтому в июле 1942 г. для создания преходящего запаса дров еще выводилось 4 610 пеших колхозников и 3420 возчиков. С 1 июля по 1 октября 1943 г. из числа трудоспособного сельского населения для выполнения плана лесозаготовок III квартала 1943 г. и создания запаса дров для заводов №№ 71, 74, 524, 622 на период осенней распутицы планировалось мобилизовать 5 200 пеших колхозников и 1 250 возчиков. Во II квартале 1944 г. для выполнения плана лесозаготовок должны были работать 4 200 пеших и 6 80 возчиков [1. Ф. 16. Оп. 1. 3426. Л. 24; Д. 3444. Л. 13, 14; Д. 3448. Л. 120; Д. 3664. Л. 8; Д. 3886. Л. 32об].
Весной начинались сплавные работы. Так, на сплавные работы во II и III кварталах 1942 г., по постановлению СНК Удмуртской АССР и бюро обкома, планировалось привлечь 7280 колхозников. На II и III кварталы 1943 г. мобилизации подлежало 6323 пеших колхозника и 483 возчика. Для проведения сплавных работ на II и III кварталы 1944 г. требовалось 5520 пеших колхозников и 440 возчиков [1. Ф. 16. Оп. 1. Д. 3426. Л. 20; Д. 3660. Л. 37; 2. Ф. Р-784. Оп. 1. Д. 223. Л. 20-22].
Принятие постановлений о мобилизации сезонной рабочей силы вовсе не означало их выполнение в таких же объемах. Во время войны остро ощущался дефицит рабочей силы, поэтому мобилизовать удавалось далеко не всех. Например, если план привлечения сезонной рабочей и тягловой силы на осенне-зимний сезон лесозаготовок IV квартала 1941 г. и I квартала 1942 г. для Народного комиссариата лесного хозяйства Удмуртской АССР был утвержден в количестве 6885 пеших и 8419 возчиков, то в декабре в среднем работало 3320 пеших и 2610 возчиков, в январе, соответственно, - 2676 и 2231. Для треста «Ижлес» план на тот же период был утвержден в количестве 10 470 пеших колхозников и 5 990 возчиков, а на 1 марта 1942 г. работало 5 448 пеших и 2 045 возчиков. При этом часть крестьян, отправленных на лесозаготовки, впоследствии убывала, как по объективным причинам (уход в армию, болезнь), так и незаконным образом (снятие на другие работы, например, дорожное строительство, дезертирство) [1. Ф. 16. Оп. 1. Д. 3401. Л. 80; Д. 3612. Л. 26, 28; 2. Ф. Р-551. Оп. 2. Д. 354. Л. 58].
СНК Удмуртской АССР и обком ВКП(б) применяли следующие меры, чтобы не допустить срыва процесса снабжения: в каждом постановлении об объявлении лесозаготовительной трудгужпо-винности они требовали безусловного выполнения назначенных заданий в установленные сроки; при
возникновении угрожающего положения они незамедлительно принимали постановление «Об отмене выходных дней на лесозаготовках». Практически каждое постановление, касавшееся мобилизации сезонной рабочей силы, гласило, что «неявка лиц, привлекаемых в порядке трудгужповинности к назначенному месту и времени, или отказ от выполнения указанной повинности влечет ответственность по статье 61 УК РСФСР» [7. С. 214].
Максимальное наказание по статье 61 УК РСФСР заключалось в принудительных работах на срок до 6 месяцев. На практике наказывали и по другим статьям. Так, в начале 1942 г. народный суд Сюмсинского района за невыполнение заданий трудгужповинности лишил свободы единоличника колхоза «Белый ключ» на 4 года, единоличницу того же колхоза - на 7 лет, а колхозницу колхоза «1 мая» -на 8 лет. В октябре 1942 г. нарком юстиции Удмуртской АССР разослал народным судам телеграмму, в которой предложил руководствоваться статьей 59-6 УК РСФСР при вынесении приговоров виновным в злостном уклонении от мобилизации на дровозаготовки. Дела должны были рассматриваться не более 5 дней с момента поступления в суд [1. Ф. 16. Оп. 1. Д. 3612. Л. 43; 2. Ф. Р-1045. Оп. 4. Д. 32. Л. 7].
Мобилизации на лесозаготовки подлежали трудоспособные мужчины в возрасте от 16 до 55 лет и женщины от 16 до 45 лет (с 1943 г. к мобилизации стали привлекать женщин с 50 лет). Женщины, имевшие детей в возрасте до 8 лет, в случае отсутствия других членов семей, способных обеспечить уход за малолетними, от обязанностей трудгужповинности освобождались. Однако из-за нехватки трудовых ресурсов эти правила зачастую не выполнялись. Весьма распространено было направление на лесозаготовки лиц моложе 16 лет, стариков, больных, которых от работы освобождали (вероятно, не всех. - С. У.). В частности, уполномоченный обкома ВКП(б), выехавший с проверкой в Грахов-ский р-н, обнаружил, что в мае 1943 г. в Подмойский лесопункт было мобилизовано 279 чел., из которых 78 чел. (28 %) оказались моложе 16 лет. Некоторые председатели колхозов и сельсоветов сознательно отправляли на лесозаготовки больных, зная, что они будут возвращены обратно [1. Ф. 16. Оп. 1. Д. 3664. Л. 8; Д. 3837. Л. 30].
Нередко мобилизация в нарушение закона приводила к трагедиям. Так, в феврале 1943 г. председатель колхоза «Новый караул» Красногорского р-на отправил на лесозаготовки в порядке трудовой мобилизации Т. В. Нелюбину, оторвав ее от больного грудного ребенка. Через три дня после отъезда матери ребенок умер. За злоупотребление должностным положением руководитель хозяйства в марте 1943 г. был осужден и приговорен к двум годам лишения свободы [1. Ф. 16. Оп. 1. Д. 3829. Л. 10об].
Имелись случаи незаконного привлечения к судебной ответственности за уклонение от трудовой повинности. Так, народный суд Дебесского района 31 июля 1942 г. осудил на 5 лет жительницу дер. Малый Тольен Дебесского р-на А. Р. Серебренникову, имевшую ребенка до 8 лет и мать 66 лет, за которыми не был обеспечен уход. Только 5 мая 1943 г. она была освобождена как неправильно привлеченная к трудовой повинности [2. Ф. Р-906. Оп. 1. Д. 3. Л. 15].
Невыполнение планов мобилизации на лесозаготовки возчиков с лошадьми объяснялось нехваткой последних. На 1 января 1945 г. в республике по всем категориям хозяйств сохранилось 69,9 тыс. рабочих лошадей, в большинстве - малосильных, из 111,5 тыс. по состоянию на 1 января 1941 г., или 62,7 %. Осмотр конского поголовья в колхозах к 1 марта 1945 г., показал, что из 41 631 лошади хорошо упитаны были лишь 3979 (9,6 %), средней упитанности -18036 голов (43,3 %), ниже средней упитанности - 15419 (37 %), истощенных - 4197 (10,1 %) [1. Ф. 16. Оп. 1. Д. 4150. Л. 151].
Но даже выводившаяся в лес сезонная рабочая сила использовалась недостаточно эффективно. Основными лесозаготовительными организациями Удмуртии были Народный комиссариат лесного хозяйства Удмуртской АССР, трест «Ижлес» и Управление местной топливной промышленности, хотя крестьян выделяли и другим предприятиям, например, спиртовым заводам, лесным отделам железных дорог, Удмуртскому управлению лесоохраны и лесонасаждений и др. Непосредственно заготовка леса велась в принадлежавших лесозаготовительным организациям лесопунктах, находившихся на большом удалении от колхозов, и порой колхозникам приходилось преодолевать несколько десятков километров, чтобы добраться до места назначения. Вследствие необеспеченности фуражом и питанием многие колхозники большую часть времени проводили не на лесозаготовках, а в разъездах от лесопункта до дома и обратно. Неудовлетворительно был поставлен учет, не стимулировавший высокую производительность [1. Ф. 16. Оп. 1. Д. 3612. Л. 4, 43об]. Велики были простои из-за отсутствия фуража, несвоевременной подачи вагонов и др.
Характерным было использование крестьян на неосновных работах. Например, в течение сезона 1943-1944 гг. в тресте «Ижлес» до 30 % пеших колхозников и 20 % возчиков использовались на
работах, не связанных с заготовкой, подвозкой и вывозкой леса. 8 марта 1944 г. из 7192 пеших крестьян на заготовке леса находилось лишь 5523 чел. (76,8 %). 219 чел. отдыхало, 192 чел. болело, остальные занимались несвойственным трудом, например, 336 чел. участвовали в дорожных работах, 26 чел. были заняты плетением лаптей, а 19 чел. работали конюхами. Из 2912 возчиков подвозили и вывозили лес 2433 чел. (83,6 %) [1. Ф. 16. Оп. 1. Д. 3886. Л. 5об].
Высокой была текучесть. От колхозника, участвовавшего в трудгужповинности на лесозаготовках, требовалось выполнение за лесозаготовительный сезон фиксированного количество работ (трудо-норм). Например, в осенне-зимний сезон 1942-1943 гг. пеший должен был выработать 100 дневных норм, возчик с лошадью - 90. Однако обычной была практика замены трудившихся в лесу крестьян. Например, в тресте «Ижлес» в осенне-зимний сезон 1943-1944 гг. по плану мобилизации должно было работать 6010 пеших колхозников и 3800 возчиков. В среднем работало, соответственно, в декабре -5483 и 2398, в январе - 5319 и 2203, в феврале - 6163 и 2214. Из числа сезонников к началу марта до 10 норм сделали 14247 чел., до 20 - 6604, до 30 - 3053, до 40 - 2183, до 50 - 1971, до 60 - 1174, до 70 -732, до 80 - 644, до 90 - 407, до 100 - 266, свыше 100 - 246. Всего принимало участие в лесозаготовках 31527 крестьян. Естественно, замена людей на лесозаготовках усиливала миграцию в республике [1. Ф. 16. Оп. 1. Д. 3886. Л. 13; 2. Ф. Р-784. Оп. 1. Д. 183. Л. 102].
Работа на лесозаготовках была тяжелейшей. Труд - в основном не механизирован, бытовые условия - крайне неблагоприятные. Сложнее всего была работа на лесозаготовках в осенне-зимний период. В мороз, в лаптях и заледенелой одежде, за ночь не успевавшей просохнуть, женщины и подростки вручную валили огромные деревья, раскряжевывали, пилили, вывозили чуть ли не на себе, потому что лошади были маломощные. Крестьяне не выдерживали, сбегали, но их в основном задерживали и возвращали обратно.
В источниках удалось найти итоговые данные о количестве мобилизованных на лесозаготовки селян лишь за 1944-1945 гг. Так, в 1944 г., по данным Уполномоченного Госплана СССР по Удмуртской АССР, на лесозаготовках было задействовано 36511 пеших селян и 18313 возчиков с лошадьми, в 1945 г. - 22 260 пеших колхозников и 6 472 возчика [2. Ф. Р-780. Оп. 1. Д. 22. Л. 2; Д. 50. Л. 22]. За годы войны колхозники республики героическим трудом заготовили и вывезли около 13 млн. кубометров древесины [10. С. 129-130]. Силами колхозников Удмуртии в 1941-1945 гг. было выполнено 77 % заготовки, 55 % подвозки и 40 % вывозки дров и деловой древесины [1. Ф. 16. Оп. 1. Д. 4936. Л. 48].
Важное место в региональном топливно-энергетическом комплексе Удмуртской АССР занимала торфяная промышленность, возникновение и становление которой относится к 1920-м - 1940-м гг. [8]. На торфоразработки крестьяне мобилизовались в меньших масштабах, чем на лесозаготовки, но на более длительный срок. Например, в 1943 г. на торфоразработки было мобилизовано 2278 пеших колхозников сроком на 7 месяцев [1. Ф. 16. Оп. 1. Д. 3675. Л. 5]. С 1 апреля по 15 ноября 1944 г. из сельского трудоспособного населения 25 районов мобилизовалось 2935 чел. С 15 апреля по 15 ноября 1945 г. из сельского трудоспособного населения 23 районов было мобилизовано 2410 чел., которым предстояло провести болотно-подготовительные работы на площади 810 га и добыть 120 тыс. т торфа. Правда, по данным Уполномоченного Госплана СССР по Удмуртской АССР, в 1944 г. на торфоразработки было мобилизовано 3459 пеших колхозников и 171 возчик, в 1945 г. - 2784 пеших и 12 - возчиков [2. Ф. Р-780. Оп. 1. Д. 22. Л. 2; Д. 50. Л. 22; Ф. Р-1112. Оп. 1. Д. 112. Л. 148-150; Д. 120. Л. 82-85].
Нелегкая крестьянская жизнь осложнялась участием в дорожных работах. Согласно постановлению ЦИК и СНК СССР от 3 марта 1936 г. «О трудовом участии сельского населения в строительстве и ремонте шоссейных и грунтовых дорог», трудоспособные сельские жители (мужчины в возрасте от 18 до 45 лет и женщины в возрасте от 18 до 40 лет) должны были ежегодно бесплатно отработать 6 дней на дорожных работах в радиусе 15 км от селения, тягловая сила - в радиусе 30 км и грузовые автомашины - в радиусе 60 км по обе стороны соответствующих дорог. Единоличники должны были отработать не менее 12 дней. Постановление рекомендовало создать в каждом колхозе постоянную дорожную бригаду, работа которой засчитывалась в общий план трудового участия в дорожном строительстве всех членов колхоза.
За уклонение от трудового участия в дорожных работах отдельные колхозники, единоличники и колхозы привлекались по распоряжению соответствующих дорожных органов НКВД СССР к уплате денежных взносов в двойном размере стоимости не выполненных ими работ. Но основные методы привлечения сельского населения к дорожному строительству были административно-принудительные [11. С. 138].
Выполнение крестьянами дорожной повинности в течение года осуществлялось неравномерно. Основная нагрузка падала на лето, до этого крестьяне должны были заготовить дорожно-строительные материалы. Например, на 1943 г. был предусмотрен следующий объем: шлак -4800 кбм, песок - 13950 кбм, гравий - 258930 кбм, камень - 3084 кбм, лес - 6155 кбм [2. Ф. Р-1119. Оп. 1. Д. 209. Л. 28, 28об]. Ежегодно летом проводились месячники по ремонту и строительству автогужевых дорог с массовым выходом селян. Телеграмма, отправленная из Ижевска в один из районов, требовала обеспечить выход крестьян на работу в любую погоду [2. Ф. Р-1119. Оп. 1. Д. 159. Л. 33].
Что требовалось от крестьян во время проведения месячника, подробно раскрывает справка о выполнении постановления СНК Удмуртской АССР бюро обкома ВКП(б) и от 19 мая 1943 г. «О дорожно-строительных работах с трудовым участием населения в летний период 1943 г.», согласно которому райкомы и райисполкомы обязывались в июне 1943 г. организовать ежедневный выход на дорожные работы 12515 пеших колхозников и 7682 возчиков. Им предстояло проложить 18 км новых дорог, построить 52 искусственных сооружения, капитально отремонтировать 67 км дорог, охватить текущим ремонтом 662,5 км дорог, капитально отремонтировать 1100 м мостов, отремонтировать 853 м искусственных сооружений, заготовить и подвезти к местам работы 75987 кбм гравия, 9171 - леса и 5206 -камня. Требовавшегося количества крестьян вывести не удалось: ежедневно на работу выходило около 3500 пеших колхозников и 1500 возчиков, к 25 июня было затрачено всего 35697 человеко-дней (11,4 % от плана) и 15664 коне-дней (8,2 %). Поэтому, несмотря на продление месячника до 20 июля, планы выполнить не удалось [1. Ф. 16. Оп. 1. Д. 3670. Л. 1об.; Д. 3675. Л. 41, 41об.; 2. Ф. Р-1119. Оп. 1. Д. 230. Л. 63].
В июне 1944 г. в месячнике дорожно-строительных работ должно было участвовать 23582 пеших колхозника и 10390 возчиков. Но и тут было невыполнение. По данным Уполномоченного Госплана СССР по Удмуртской АССР, в месячнике участвовало 5198 пеших колхозника и 1935 возчиков [2. Ф. Р-780. Оп. 1. Д. 22. Л. 1; Ф. Р-1119. Оп. 1. Д. 232. Л. 39об].
Зимой крестьянам надлежало содержать автогужевые и железные дороги и вести снегоборьбу. Особое внимание уделялось железным дорогам, для защиты которых от снега на правительственном уровне выделялось определенное количество крестьян. Так, в сезон 1943-1944 гг. (с сентября 1943 г. по май 1944 г.) для борьбы со снежными заносами на железных дорогах и недопущения перебоев в движении поездов выделялось 4680 пеших колхозников и 679 возчиков. С сентября 1944 г. по май 1945 г. на эти же цели выделялось 4043 пеших колхозника и 639 возчиков [1. Ф. 16. Оп. 1. Д. 3690. Л. 23; Д. 3904. Л. 22].
С началом войны развернулось специальное дорожное строительство, связанное с участием в нем крестьян. Еще с 1939 г. широкое распространение получил «ферганский метод», новация которого заключалась в скоростном строительстве с ненормированным привлечением населения, прежде всего -колхозников. Бесплатный труд крестьян, использование местных материалов, транспортных средств и строительного оборудования позволяли минимизировать бюджетные расходы. В 1941 г. подобный метод был использован при строительстве автогужевой дороги Ижевск - Сарапул протяженностью 55,4 км. В течение 1941 г. около 22 тыс. колхозников и 8 тыс. возчиков строили вторые пути железной дороги Пермь - Киров, пролегавшей по территории республики [1. Ф. 16. Оп. 1. Д. 3714. Л. 42].
В течение второй половины 1941 г. в республике было построено 10 оперативных аэродромов и выполнено 85 % работ по строительству базового аэродрома под Ижевском. По состоянию на 5-6 октября 1941 г. на строительстве всех этих аэродромов было задействовано 14899 пеших колхозников и 8462 колхозных возчика с лошадьми. Строительство аэродрома под Ижевском было закончено уже в 1942 г., для этого мобилизовали 1250 пеших колхозников и 250 подвод. В июне 1942 г. было принято решение о постройке еще 4 оперативных аэродромов и мобилизации для этого 1560 пеших колхозников и 450 возчиков с лошадьми. [1. Ф. 16. Оп. 1. Д. 3289. Л. 54-56; Д. 3448. Л. 52; Д. 3450. Л. 9, 10; Д. 3618. Л. 92, 95; 2. Ф. Р-1054. Оп. 1. Д. 114. Л. 48-57]. Мало было только построить аэродромы, нужно было еще поддерживать их в рабочем состоянии. Так, 10 апреля 1943 г. для подготовки оперативных аэродромов к весенней эксплуатации мобилизовали 1180 крестьян [1. Ф. 16. Оп. 1. Д. 3651. Л. 16об; Д. 3660. Л. 74].
Трудовым подвигом крестьянства Удмуртии стало строительство стратегически важной железной дороги Ижевск - Балезино длиной 146 км. Всего было организовано пять массовых выходов колхозников 29 районов на работы. В январе-апреле 1942 г. в ее строительстве принимали участие 8869 пеших колхозников и 2343 чел. - возчиков, в мае - июне 1942 г., соответственно - 20175 и 5794, в
сентябре 1942 г. - феврале 1943 г. - 5950 и 1698, в феврале - мае 1943 г. - 2074 и 441, в мае - сентябре 1943 г. - 12203 и 3534 [1. Ф. 16. Оп. 1. Д. 3616. Л. 4]. Всего в 1941 г. на строительных работах каждая крестьянская семья Удмуртии затратила 9 человеко-дней, в 1942 г. - 17, в 1943 г. - 8 [4. С. 10].
О масштабе мобилизаций колхозников на различные работы, выполненные за пределами колхоза, говорят следующие факты. В 1940 г. колхозникам Удмуртии за работы по ирригации и мелиорации вне колхоза было начислено 15,2 тыс. трудодней, за работы по дорожному строительству вне колхоза - 414,2 тыс. трудодней, за прочие работы, выполненные вне колхоза (организованный отход, извоз), - 2206,1 тыс. трудодней, итого - 2635,5 тыс. трудодней. Всего же в колхозах в 1940 г. было выработано 91660 тыс. трудодней, т. е. получается, что колхозникам за работы вне колхозов в 1940 г. было начислено 2,9 % трудодней.
В 1941 г. за работы по ирригации, мелиорации и дорожному строительству вне колхозов было начислено уже 1292,1 тыс. трудодней, за прочие работы, выполненные за пределами хозяйств (организованный отход, извоз), - 2797,8 тыс. трудодней, итого - 4089,9 тыс. трудодней (4,7 % от общего количества). В годовых отчетах колхозов за 1942-1944 гг. не содержится сведений о начислениях трудодней за такие работы. В 1945 г. за работы, выполненные вне колхозов, было начислено 1866,5 тыс. трудодней (2,3 % от общего количества) [2. Ф. Р-845. Оп. 6а. Д. 11. Л. 1об; Д. 19. Л. 1; Д. 29. Л. 64].
Скорее всего, это были заниженные цифры, потому что правильность начисления трудодней колхозникам, выполнявшим работы в порядке трудовой повинности, не контролировалась. Даже в одном районе некоторые колхозы начисляли 100 % среднего количества трудодней, выработанных в колхозе, другие колхозы ничего не начисляли. Такой порядок противоречил постановлению СНК СССР от 10 августа 1942 г. «О порядке привлечения граждан к трудовой повинности в военное время», согласно которому колхозникам, привлеченным к трудовой повинности, за счет колхоза должно было начисляться 25 % среднего количества трудодней, если нет специальных оговорок в постановлении правительства [2. Ф. Р-906. Оп. 1. Д. 3. Л. 14].
О напряженной ситуации с выполнением сезонных работ говорит тот факт, что на 1 декабря 1943 г. от всего наличия мобилизационных ресурсов было привлечено в порядке мобилизации к трудовой повинности 79,6 % населения [2. Ф. Р-906. Оп. 1. Д. 3. Л. 12]. В основном, это также были женщины и подростки.
Сохранившиеся в архивах справки позволяют сделать вывод о том, насколько крестьяне были заняты на сезонных работах. Например, на 1 ноября 1942 г. в Можгинском р-не насчитывалось 4947 чел. трудоспособного населения и 1900 рабочих лошадей. Из них на лесозаготовки было отвлечено 1857 чел. и 907 лошадей, на снегоборьбу - 260 чел. и 215 лошадей, на погрузочно-разгрузочных работы - 27 чел., на строительные работы - 16 чел., на железнодорожный транспорт - 50 чел. Таким образом, на 1 ноября 1942 г. 44,7 % трудоспособных и 59 % лошадей района были задействованы в сезонных работах.
В Селтинском р-не на тот же период имелось 5272 чел. трудоспособного населения и 2668 рабочих лошадей. Из них были заняты: на лесозаготовках - 1841 чел. и 883 лошади, на строительстве -468 чел. и 100 лошадей, еще 40 чел. находились на заводе № 74. Всего в районе на 1 ноября 1942 г. на работах, связанных с выполнением государственных заданий, находилось 44,6 % трудоспособных и 36,8 % лошадей. В Нылгинском р-не на тот же период было задействовано 53,4 % трудоспособных и 45,6 % лошадей, в Старозятцинском р-не, соответственно, - 45,5 % и 42,5 %, в Большеучинском -44,6 % и 39,9 %, в Сюмсинском - 45,2 % и 36,4 % [1. Ф. 16. Оп. 1. Д. 3614. Л. 63-68].
Постановление ГКО № 530 от 20 августа 1941 г. ввело обязательную платную трудгужповин-ность населения для обеспечения бесперебойной перевозки и доставки почты и печати на внутрирес-публиканских (внутриобластных и внутрирайонных) почтовых трактах. Оплата за перевозку почты велась в соответствии с установленными народными комиссариатами связи нормами оплаты за перевозку почты для каждой области (края, республики). На 1 марта 1942 г. в Удмуртской АССР насчитывалось 1567 колхозных письмоносцев, и было занято 358 колхозных лошадей для перевозки почты. Общая протяженность внутрирайонных трактов равнялась 3965 км, межрайонных - 945 км. [1. Ф. 16. Оп. 1. Д. 3432. Л. 57, 59, 60].
Чтобы задействовать наибольшее число трудоспособных колхозников, расширялась практика организации сезонных колхозных яслей и детских садов. В 1942 г. на время весенних полевых и уборочных работ в колхозах республики было создано 1810 площадок с контингентом 47 804 детей. В 1943 г. по республике было организовано 1453 колхозных яслей с охватом 31 689 детей. Многие из
них были круглосуточными. С первых дней войны стали открываться новые детские сады. К 1 января 1943 г. в республике было открыто 55 дошкольных заведений, а их общее количество достигло 244. По состоянию на 1 января 1943 г. детские сады посещало 14512 детей. Однако помещений все равно не хватало, поэтому группы уплотнялись. Если до войны списочный состав большинства групп составлял 20-26 детей при фактической посещаемости 20-22, то в начале 1943 г. списочный состав достиг 30-35 детей при фактической посещаемости 28-31 [1. Ф. 16. Оп. 1. Д. 3823. Л. 25об, 26; 2. Ф. Р-568. Оп. 1. Д. 142. Л. 8].
В районных центрах ситуация была значительно хуже средней по республике. В Малой Пурге помещение районного детского сада на 50 мест было занято под квартиру первым секретарем райкома, который потребовал освободить здание в 24 часа для него и его семьи из двух человек. Районный детский сад был слит с колхозным, находившимся в неприспособленном помещении, в котором еще располагались районная библиотека, колхозная кухня и столовая. В марте 1943 г. в одной небольшой комнате находилось сразу 70 детей. Похожее положение было в Завьялово, Нылге, Уве.
Районные руководители, по оценке Народного комиссариата просвещения Удмуртской АССР, мало заботились о дошкольных учреждениях. В Малопургинский район, который из года в год не выполнял план организации детских площадок в колхозах и не улучшал положение районного детского сада, Наркомпрос для проверки прислал дошкольного инспектора. Однако того сначала отправили в колхоз на уборку, а по возвращении из колхоза - на дорожное строительство. В Шарканском р-не исполком принял решение об открытии детского сада в д. Сосновка, однако дальше вынесенного решения работа местных руководителей не пошла. Детский сад разместили в школе, затем его выселили на частную квартиру, оттуда он также был перемещен и располагался на квартире у заведующей. Несмотря на нехватку помещений, оборудования, питания, увеличение пребывания детей в детсадах на время войны до 22-00 - 24-00 часов, заведующие и воспитатели детских садов, которых на 1 января 1943 г. насчитывалось 796 [1. Ф. 16. Оп. 1. Д. 3823. Л. 27, 27об], героически справлялись с трудностями и своим трудом немало помогли сельскому хозяйству. Более того, 32 % яслей в 1944 г. были круглосуточными [6. С. 41].
Таким образом, в годы Великой Отечественной войны объем трудовых повинностей крестьянства резко возрос. Выполнять их надлежало силами существенно сократившегося числа сельских жителей, вследствие чего нагрузка значительно возросла. Максимально привлекались и те категории крестьян, которые в мирное время от трудовых повинностей были освобождены. Главным видом повинностей оставались отработки в колхозах, в которых принимало участие абсолютное большинство крестьян. Документы фиксируют добросовестное выполнение ими своих обязанностей. Несмотря на повышение обязательного минимума трудодней, в общественном хозяйстве колхозов трудилось в среднем 97-98 % трудоспособных колхозников. Параллельно этому приходилось ремонтировать или строить дороги, аэродромы, заготавливать дрова, торф. Напряжение не ослабевало и зимой, когда требовалось расчищать от снега дороги, вести лесозаготовки. Из-за нехватки трудовых ресурсов, выполнять непрофильные трудовые обязанности в требовавшемся размере не удавалось. Тем не менее, героическим трудом крестьяне Удмуртии приблизили Победу.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Центр документации новейшей истории Удмуртской Республики (ЦДНИ УР).
2. Центральный государственный архив Удмуртской Республики (ЦГА УР).
3. Безнин М. А., Димони Т. М., Изюмова Л. В. Повинности российского крестьянства в 1930-1960-х гг. Вологда, 2001.
4. Белослудцев В. П., Кутявин И. Ф. Сельское хозяйство Удмуртии в годы Великой Отечественной войны // Записки Удм. НИИ. Ижевск, 1950. Вып. 13.
5. Мотревич В. П. Сельское хозяйство Урала в показателях статистики (1941-1950 гг.). Екатеринбург, 1993.
6. Мошкин Н. А. Патриотизм трудящихся Удмуртии в годы Великой Отечественной войны. Ижевск, 1956.
7. Репников Д. В. Высшие органы государственной власти и управления Удмуртской АССР в годы Великой Отечественной войны: дис. ... канд. ист. наук. Ижевск, 2008.
8. Родионов Н. А. Формирование рабочих кадров торфяной промышленности Урала в 1920-1940-е гг. // Материальная и духовная культура народов Урала и Поволжья: история и современность: материалы всерос. на-уч.-практ. конф. Ижевск, 2013.
9. Уваров С. Н. Сельское население Удмуртии в годы Великой Отечественной войны: историко-демографи-ческий анализ // Вестн. Удм. ун-та. Сер. История и филология. 2014. Вып. 5. С. 64-72.
10. Удмуртия за 40 лет Советской власти. Ижевск, 1957.
11. Хисамутдинова Р. Р. Государственные трудовые повинности советского крестьянства в 40-е - начале 50-х гг. XX века (на материалах Урала) // Вестн. Оренб. гос. пед. ун-та. Электрон. науч. журн. 2013. № 2. (URL: http://www.vestospu.ru).
12. Хрестоматия по истории Удмуртии. Ижевск, 2007. Т. 2. 1917-2007.
13. Шибанов К. И. Колхозное крестьянство Удмуртии в борьбе за обеспечение фронта продовольствием (19411945 гг.) // Советская Удмуртия в годы Великой Отечественной войны: сб. ст. Устинов, 1985.
Поступила в редакцию 12.03.14
S.N. Uvarov
THE FORCED LABOUR OF PEASANTRY IN UDMURTIA DURING THE GREAT PATRIOTIC WAR
The article deals on the basis of archival materials, mostly unpublished, with the labour service, accomplished by the peasantry of Udmurtia in the years of the Great Patriotic War. During the war the volume of labour duties of the peasantry increased dramatically, and run them had greatly reduced the number of rural population. Therefore, the load has grown strongly. Most of them were those categories of peasants who, in peaceful times were released from labour obligations. The main duties was the participations in public works by the collective farms, where participated absolute majority of peasants (97-98 %). The documents record the conscientious performance of their primary duties. In addition, peasants were mobilized on forestry, peat extraction, road works, construction, transportation of mail. Due to the shortage of labour resources, to perform non-core duties in the required amount was not possible.
Keywords: peasantry, Udmurtia, the Great Patriotic War, the forced labour.
Уваров Сергей Николаевич кандидат исторических наук, доцент
ФГБОУ ВПО «Ижевская государственная сельскохозяйственная академия» 426069, Россия, г. Ижевск, ул. Студенческая, 11 E-mail: sergey.uvarov@mail.ru
Uvarov S.N.,
Candidate of History, Associate Professor
Izhevsk State Agricultural Academy 426069, Russia, Izhevsk, Studencheskaya st., 11 E-mail: sergey.uvarov@mail.ru
