CC BY
33«Трудились все они
старательно с присущей немцам аккуратностью, в этом нужно отдать
им должное»
(Шенхен-Теньки: история немецкой колонии)
Внутренняя миграция населения СССР на рубеже 1920-1930-х гг. была вызвана рядом причин, в числе которых были процессы раскулачивания и коллективизации, гонение на церковь и применение ст. 58-10 УК РСФСР как превентивной меры к тем, кто был недоволен сложившейся ситуацией.
В июне 1933 г. в с. Теньки Верхне-услонского района ТАССР прибыло примерно одиннадцать немецких семей из Республики немцев Поволжья (РНП). Большинство из них являлись уроженцами с. Шенхен Марксштадско-го района РНП* и были тесно связаны
* Село Шенхен (Schönchen) располагалось на левом берегу Волги в 80 км от Саратова. До 1935 г. оно входило в Марксштадский, а с 1935 г. — в Унтервальден-ский кантон Республики немцев Поволжья. Как и все немецкие населенные пункты в разные исторические периоды село называлось Панинское (в честь графа Н. И. Панина, возглавлявшего коллегию иностранных дел при Екатерине II) или Шенхен (так называлась материнская колония немцев 1767 г., первыми поселенцами которой были 50 католических семей). По переписи населения 1926 г. село насчитывало 385 домохозяйств
родственными узами.
История их скитаний началась в 1931 г. К этому времени многие семьи шенхенцев были раскулачены, в основном за счет единоличников, не пожелавших вступить в колхоз. Часть крестьян, обвиненных по ст. 58-10 УК РСФСР (пропаганда и агитация против Советской власти), получила от 5 до 10 лет тюремного заключения. В рамках проходившего судебного процесса над немецким католическим духовенством Поволжья в 1930 г. были арестованы бывший председатель приходского совета шенхенского католического храма К. И. Эбель и выпускник Саратовской католической семинарии и Петербургской академии священник П. П. Ридель, служивший в Шенхене в 1914-1924 и 1928-1930 гг.1
Чтобы выполнить план хлебо- и
с населением 1 904 человек (905 мужчин, 999 женщин), в том числе немцев — 1 903 человек (905 мужчин, 998 женщин), домохозяйств — 384. Основное занятие — земледелие. В настоящее время не существует.
XX ВЕК: СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ
«ГАСЫРЛАР АВАЗЫ - ЭХО ВЕКОВ», № 3/4, 2014
Сезонные работы. Глубокое внесение минеральных удобрений. Зональная татарская плодово-ягодная станция. 1939 г. НА РТ, ф. Р-5946, оп. 1 н, д. 62, л. 16.
Общий вид сада «Пронин» Зональной татарской плодово-ягодной станции. 1939 г. НА РТ, ф. Р-5946, оп. 1 н, д. 62, л. 19 об.
мясозаготовок местные власти перешли к «раскулачиванию» бедняцких хозяйств. В 1931 г. Главное политуправление РНП констатировало: «Марксштадский кантон, с. Шенхен. В конце августа на скотозаготовки взяты у следующих бедняков последние коровы: Пауль Антон Генрихович, бедняк, единоличник, семья состоит из 6 че-
ловек, безлошадный, имеет глиняный дом;.. Эбель Иоганн Иоганнович, бедняк, единоличник, семья 6 ч[еловек], 1 лош[адь], дерев[янный] дом». Надвигавшаяся продовольственная катастрофа, первые признаки которой фиксировались соответствующими органами в виде «употребления падали в пищу», «трупоедства» и возрастающей смерт-
«ТРУДИЛИСЬ ВСЕ ОНИ СТАРАТЕЛЬНО С ПРИСУЩЕМ НЕМЦАМ_ АККУРАТНОСТЬЮ, В ЭТОМ НУЖНО ОТДАТЬ ИМ ДОЛЖНОЕ» ...
.95
ности населения вызвала отток жителей из сел республики*. В том же 1931 г. органами ГПУ РНП было отмечено такое явление, как выезд массы бедняков из сел Марксштадского района в другие местности «с целью нищенствования»2.
Желание избежать новых экономических и уголовных преследований вынудило ряд шенхенских семей покинуть обжитые места и уехать в 1931 г. на заработки в г. Баку. Пребывание в Азербайджане оказалось крайне тяжелым в материальном плане. Жили в неприспособленных помещениях, часто голодали и действительно нищенствовали. Последней каплей, переполнившей терпение, стала трагическая гибель грудного младенца в одной из семей. В 1933 г. в условиях начавшейся паспортизации населения органы милиции г. Баку предложили немецким семьям в течение 10 суток покинуть территорию республики. Поводом для такого решения стало отсутствие у них достаточного для выдачи паспорта рабочего стажа. Спешно собрав свои нехитрые пожитки в июне 1933 г. они отправились вверх по Волге «в никуда».
Длительное путешествие на пароходе в надежде найти работу привело немцев в Татарскую АССР в с. Теньки близ Казани. В этот период здесь начала работать Зональная татарская плодово-ягодная станция (1932 г.) (ЗОС). Станция находилась на этапе становления, расширялись земельные площади, закладывались опытные участки для выведения новых сортов плодово-ягодных культур. Наряду с опытными исследователями-селекционерами** требовалось значительное количество рабочих. Учитывая, что в самих Тень-ках и близлежащих деревнях проходил аналогичный процесс раскулачивания, сопровождавшийся высылкой и арестами крестьян, дефицит рабочих рук был
налицо***.
* Наряду с внутренней миграцией в этот период в РНП набирал оборот процесс эмиграции в США и Канаду.
** Во второй половине 1930-х гг. в составе ведущих исследователей-селекционеров опытной станции работали А. М. Тверетинов, Г. И. Розанова и др. В настощее время пос. Зональный имеет четыре улицы, одна из которых названа именем А. М. Тверетинова.
*** В 1930-1931 гг. раскулачены и высланы в Челябин-
скую область жители с. Теньки: Большаковы, Леонтьевы, Пронины и др. Осуждены по ст. 58-8, 58-10:
Не имевшие образования и рабочей специальности, всю жизнь занимавшиеся сельским хозяйством, шенхен-цы стали работать в Теньках возчиками, кучерами, конюхами, сторожами, чернорабочими****. Как рассказывали сослуживцы, «трудились все они старательно с присущей немцам аккуратностью, в этом нужно отдать им должное», «по натуре своей они были хорошими хозяйственниками»3. С этого времени и на долгие годы с. Теньки стало прибежищем для нескольких десятков шенхенских семей.
Женщины занимались домашним хозяйством и воспитанием детей. В летние месяцы они вместе со старшими детьми устраивались на сезонную работу. В 1935 г., когда площадь земельных угодий в опытном хозяйстве была значительно увеличена, в садах и на опытных участках трудилось в общей сложности около 70 членов немецких семей4.
Поселились немцы в поселке ЗОС, правление которого размещалось в бывшем доме управляющего имением князя Гагарина. Между собой жители называли барский дом «конторой ЗОС». Жили скромно, но постепенно стали обзаводиться своим хозяйством: появились коровы, куры, козы, небольшие наделы земли. Рабочие опытной станции, в отличие от членов колхозов, получали твердые должностные оклады и имели возможность подрабатывать по системе сдельной оплаты труда. Многие шенхенцы предпочитали трудиться без отпусков, получая взамен денежную компенсацию.
Поселенцы дома разговаривали исключительно на немецком языке, были людьми верующими, хотя испытывали определенные трудности с отправлением религиозных обрядов. Спасением для них являлись религиозные книги, которые им удалось сберечь. Праздники проводили вместе, играли на музыкальных инструментах, участвовали в
Железновы, Мослов, Фирсовы и др. (см.: Жертвы политического террора в СССР. [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://lists.memo.ru). **** По документам архивного фонда Татарской плодово-ягодной опытной станции прибывшие в с. Теньки немцы были приняты на работу в ЗОС 16-19 июня 1933 г. (см.: НА РТ, ф. Р-4682, оп. 1, д. 26, л. 190-207).
ТУ XX ВЕК: СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ_
«ГАСЫРЛАР АВАЗЫ - ЭХО ВЕКОВ», № 3/4, 2014
Стоят (слева направо): Сунгатуллина Амина,
Эбель (Кайль) Минна Давыдовна; сидит: И. И. Савосин. Около здания конторы Зональной татарской плодово-ягодной станции. 1947 г. Из личного архива О. А. Эбеля.
Слева направо: Эбель Альберт и Пётр. Зональная станция. Август 1966 г. Из личного архива О. А. Эбеля.
Рая Монш с неизвестным. Зональная татарская плодово-ягодная станция. Из личного архива О. А. Эбеля.
Эльвира Эбель. С. Теньки, 1972 г Из личного архива Н. А. Шашиной.
«ТРУДИЛИСЬ ВСЕ ОНИ СТАРАТЕЛЬНО С ПРИСУЩЕЙ НЕМЦАМ
АККУРАТНОСТЬЮ, В ЭТОМ НУЖНО ОТДАТЬ ИМ ДОЛЖНОЕ» ...
сельском хоре, где исполняли немецкие песни, в том числе и рождественский гимн «Stille Nacht! Heilige Nacht! Alles schläft, еinsam wacht nur das traute hochheilige Paar» (Тихая ночь! Святая ночь! Дремлет все, лишь не спит святая чета). Старшие дети учились в местной школе.
Самой многочисленной была семья Егора Егоровича Эбеля и его супруги Елизаветы Яковлевны — 26 человек. В 1933 г. они поселились в «Зональном» вместе с тремя сыновьями — Лео, Александром, Петром, затем к ним присоединился Эдуард. Все сыновья были женаты. Единственная дочь Екатерина (Мерц) проживала в РНП. У Егора Егоровича к началу 1941 г. было 16 внуков, многие из которых родились в ТАССР. У Александра Ивановича Эбеля и его жены Розы Павловны — три сына, четыре дочери, невестки, внуки.
В 1935 г. в Теньки после отбытия срока заключения приехал Климен-тий Иванович Деймундт (арестован 27 февраля 1931 г. в с. Шенхен по ст. 5810, приговор — восемь лет). Парадокс состоял в том, что, будучи раскулаченным в с. Шенхен в 1929 г. и отбывшим наказание за антисоветскую агитацию, он поступил на работу возчиком в коммунально-хозяйственный отдел НКВД тАССР (!), где проработал до конца июня 1941 г., когда был вскрыт факт его судимости, что и стало причиной увольнения5.
В 1936 г. вернулся из мест заключения и воссоединился с семьей Иосиф Николаевич Деймундт, который в 1930 г. был раскулачен в Шенхене, осужден по ст. 58-10 и приговорен к 10 годам лишения свободы (отбывал в г. Караганда).
Постепенно в поселок зональной станции стали переезжать немцы из других хозяйств. В 1939 г. были приняты на работу Иван Яковлевич и Доротея Саур, до этого работавшие в совхозе с. Гребени. В Теньки перед самой войной переселился из Казани Александр Григорьевич Шнайдер. Чуть раньше, в декабре 1939 г., рабочей на станцию была принята Анна Александровна Шнайдер.
Не прерывали немцы связи со своим родным селом, хотя ездили туда крайне редко. В 1939 г. из с. Филиппсфельд Антон Эбель привез молодую жену Минну Давыдовну Кайль. В 1940 г. она работала библиотекарем.
Таким образом, в предвоенный период в поселке зональной станции и в с. Теньки проживала компактная группа поволжских немцев, насчитывавшая в среднем около ста человек, включая малолетних детей, местом рождения которых была теньковская земля.
Полная трудностей и лишений, но все-таки устоявшаяся жизнь с постоянным местом работы, жильем, школой для детей вселяла надежду. Начало Великой Отечественной войны стало тем поворотным пунктом, который кардинально изменил жизнь всего советского народа. Для советских немцев еще одним ударом стал Указ Президиума Верховного Совета СССР «О переселении немцев, проживающих в районах Поволжья» от 28 августа 1941 г. В документе в качестве неопровержимых доказательств констатировался факт наличия среди поволжских немцев десятков тысяч диверсантов и шпионов, которые по сигналу, данному из Германии, должны были произвести взрывы в районах, населенных немцами Поволжья: «О наличии такого большого количества диверсантов и шпионов среди немцев, проживающих в районах Поволжья, советским властям никто не сообщал, следовательно, немецкое население районов Поволжья скрывает в своей среде врагов советского народа и Советской власти»6.
Поиски диверсантов и шпионов на территории Республики немцев Поволжья начались задолго до указа о депортации. Несмотря на усилия чекистов, крупных террористических организаций выявить не удалось, вместе с тем, только с 22 июня по 10 августа 1941 г. по республике было арестовано 145 человек: 97 человек — за распространение пораженческой агитации, два человека — за шпионаж, три — за террористические и четыре — за диверсионные намерения, 36 — как участники антисоветских группировок7.
98
XX ВЕК: СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ
«ГАСЫРЛАР АВАЗЫ - ЭХО ВЕКОВ», № 3/4, 2014
Органы НКВД ТАССР в начале войны усилили работу по выявлению диверсионных групп среди местных этнических групп немцев. В июле 1941 г. в поле их зрения попали жители ЗОС и с. Теньки. Наличие компактного проживания немцев, выходцев из РНП, их тесное общение, родственные связи, а также социальное происхождение (кулак, сын кулака) и судимость по ст. 58-10 УК РСФСР — все эти факты в значительной степени облегчили следователям НКВД ТАССР выполнение задачи по обезвреживанию организованной группы, соответствующей директивным установкам указа 28 августа 1941 г.
6 ноября 1941 г. накануне празднования очередной годовщины октябрьской революции прошли первые аресты и обыски в домах шенхенцев с. Теньки. Были арестованы Клемент Клементье-вич Верт и практически вся мужская часть семьи Эбель: глава семьи Егор Егорович, его сыновья Александр, Пётр, Эдуард и внук Иван (сын Александра). Самому младшему — Ивану — было 23 года. Основанием для ареста явилось обвинение немцев в участии в контрреволюционной фашистской повстанческой организации. 7 ноября начались первые допросы, а затем и очные ставки. Через месяц, 9 декабря 1941 г., была арестована вторая группа: И. Н. Деймундт, К. И. Деймундт, И. П. Монш, А. К. Рудер, И. И. Рупп, И. А. Эбель, Л. Г. Эбель. Содержались арестованные во внутренней тюрьме НКВД ТАССР, после окончания следствия — в тюрьме № 2 г. Казани. Дело вели следователи IV отдела КРО (контрразведывательный отдел) НКВД ТАССР.
Всего по делу «немецко-фашистской повстанческой организации» было арестовано 15 человек. Среди них была единственная женщина — жительница Казани, уроженка с. Динкель Кукус-ского кантона РНП 29-летняя Луиза (Елизавета) Яковлевна Штеир (Ребен-сдорф?). Она проживала в бараке на ул. Плетеневской вместе со своим мужем Адамом Адамовичем Штеиром, уроженцем с. Шталь (возчик-ассениза-
Вилли Эрнстович Вестфаль. Архив УФСБ РФ по РТ, д. 2-11880, т. 1, л. 9.
тор в городском коммунальном хозяйстве) и семилетним сыном Виктором. Некоторое время Луиза работала на мыловаренном заводе им. М. Вахитова, была членом ВЛКСМ. На момент ареста (6 ноября 1941 г.) являлась домохозяйкой. Первоначально Штеир обвинялась по ст. 58-10, ч. 2 (контрреволюционные преступления) и 58-11 (организация контрреволюционной деятельности). В январе обвинение было переквалифицировано на ст. 58-2 (вооруженное восстание с целью захвата власти) и 58-118.
Организатором повстанческого отряда был признан учитель немецкого языка теньковской школы Вилли Эрнстович Вестфаль, уроженец Дрездена, подданный Германии. Именно ему была отведена роль агента немецкой разведки, вербовщика и исполнителя. С 1936 г. Вестфаль работал в управлении опытной станции, а затем перешел на работу в школу с. Теньки. Единственный участник группы, у которого было 8 классов образования. Постановление на арест было выписано 31 октября 1941 г., арест произведен 6 ноября в доме 19 по ул. Красноармейской с. Теньки*.
* Это был большой деревянный двухэтажный дом В. А. Сапунова (1870-1945) — учителя по столярному
«ТРУДИЛИСЬ ВСЕ ОНИ СТАРАТЕЛЬНО С ПРИСУЩЕЙ НЕМЦАМ _ АККУРАТНОСТЬЮ, В ЭТОМ НУЖНО ОТДАТЬ ИМ ДОЛЖНОЕ» ...
.99
При обыске у Вестфаля была изъята «пачка разной переписки», которая в дальнейшем была уничтожена (сожжена) оперативниками как не имеющая ценности и отношения к делу. Все имущество арестованного сводилось к железной односпальной койке с соломенным матрасом, ватному старому одеялу, подушке и простыне, этажерке, двум чемоданам, вещмешку. Были описаны 11 общих и 13 нотных тетрадей, балалайка, часы карманные, репродуктор. Оперативники также внесли в опись новую полушерстяную летнюю пару: «пенжачек и брюки». О составе семьи были записаны следующие сведения: отец и мать умерли в 1919 г., дочь Лиля 1926 года рождения (г. Ела-буга), разведен.
У других членов «террористической организации» были изъяты немногочисленные фотографии, бережно хранившиеся в семьях еще с шенхен-ских времен, справки различного содержания, религиозные книги на немецком языке, блокноты с записями на немецком и русском языках. Акт об уничтожении документов и книг, как не имеющих отношения к делу, имеется в каждом деле арестованного. Упоминание о наличии контрреволюционной или профашистской литературы отсутствовало. Единственное оружие, найденное во время обысков, принадлежало Вестфалю. Это было старое охотничье ружье с 10 патронами. Оно было сдано на хранение в теньковское отделение НКВД. Таким образом, ни одной письменной, визуальной или вещественной улики, подтверждающей вину подсудимых, обнаружено не было.
Во время первых допросов большинство обвиняемых своей вины не признали: «Участником повстанческой фашистской организации я не был, и в этом виновным себя не признаю». Свидетелями проходило всего три человека — двое сослуживцев по зональной станции и соседка по казанской квартире Л. Штеир. Но и они не смогли дать
делу в местной школе. Вся мебель в доме была сделана его руками. В доме всегда было много постояльцев. Одно время здесь жили «поповские дети», посещавшие местную школу. Дом снесли в 1954 г. Школа, в которой преподавали Сапунов и Вестфаль, сгорела.
каких-либо показаний по существу дела, так как впервые слышали о наличии такой организации. Поэтому все обвинения строились исключительно на проведении очных ставок обвиняемых друг с другом и на их «чистосердечных» признаниях.
Протоколы допросов оформлялись в двух экземплярах — рукописном и машинописном. Обязательным был пункт о знании русского языка: «Достаточно ли вы владеете русским языком, чтобы не пользоваться переводчиком на следствии?» — «Русским языком я владею в совершенстве, в переводчике не нуждаюсь». Этот пункт имеет особое значение. Большинство арестованных немцев в основном могли читать и свободно разговаривать только на родном немецком языке, поэтому факт владения русским языком в совершенстве остается в некотором смысле спорным.
Первая нестыковка бросилась в глаза следователям, которые занимались доследованием этого дела в 1962 г.9 Один из текстов допроса был напечатан на машинке, но имел ряд исправлений от руки, тогда как рукописный вариант таких исправлений не имел. Было сделано предположение, что протокол допроса в печатном варианте был заготовлен заранее, затем переписан обвиняемым. В машинописном варианте вместо фамилий агентов немецкой разведки, с которыми, по логике, должен был иметь связь предполагаемый организатор группы Вестфаль, оставлены пробелы, которые точь-в-точь были воспроизведены в собственноручном «признании» обвиняемого. После этого «недосмотра» и, по-видимому, тщательной обработки подследственного появилась единственная неформальная запись, не внесенная в текст протокола допроса: «обязуюсь завтра рассказать о своей контрреволюционной шпионской работе в пользу немцев...»10 О том, какими методами следствию удалось добиться признания, остается тайной, так как ни одного свидетеля в живых не осталось, после допроса Вестфалю разрешили поспать до десяти часов утра следующего дня. В дальнейшем таких
:мо:
XX ВЕК: СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ
«ГАСЫРЛАР АВАЗЫ - ЭХО ВЕКОВ», № 3/4, 2014
неточностей с оформлением документов следователи не допускали.
Протокольная часть документации у всех обвиняемых изобиловала одними и теми же речевыми штампами: «немцы — кулаки раскулаченные», «тайные сборища участников фашистской группы», «я участвовал на нелегальных собраниях фашистского повстанческого отряда, я восхвалял фашистскую армию, высказывал пораженческие настроения по отношению к Советскому Союзу», «я проводил фашистскую агитацию среди населения, обрабатывал окружающих меня людей в фашистском духе, восхвалял фашистскую Германию» и т. д.
Главный пункт обвинения, по которому проходили все обвиняемые, — антисоветская агитация. К ней были отнесены факты осуждения указа 28 августа 1941 г.: «Все пришли к единому мнению, что немцев выселяют неправильно», «Германия выгоняет евреев, а большевики немцев. Для того, чтобы было основание, они вознесли клевету на немцев Поволжья». После проведения серии допросов появились формулировки совершенно другого типа: ждал прихода фашистов в ТАССР, возвеличивал мощь Германии, «наших братьев из Республики немцев Поволжья выселяют в Сибирь, а мы, немцы, оставшиеся здесь, должны готовиться к встрече фашистских войск и оказать им всемерную помощь», «Что вы разве только сейчас узнали, что это не правительство, а одно... бывшие пастухи, карманщики и т. д.»
Интересна трансформация содержания признательных показаний обвиняемых. Встречи и совместные праздники были квалифицированы как нелегальные собрания фашистского повстанческого отряда, поездка к родственникам в РНП — установление контактов с подпольными фашистскими организациями, разговоры о ситуации в стране — нелегальные фашистские сборища и фашистская агитация и т. д.
За три месяца следствию удалось без всяких улик, свидетельских показаний только на основании признаний
обвиняемых и проведения между ними очных ставок доказать наличие в Тень-ковском районе фашистской организации. Обвинительное заключение было составлено 24 января 1942 г. В нем утверждалось, что в октябре 1941 г. фашистский повстанческий отряд наметил проведение ряда диверсионных актов в Теньковском районе ТАССР, и по этому вопросу в конце октября месяца было созвано специальное совещание, на котором были даны конкретные задания участникам фашистского отряда по совершению диверсионных актов и приобретению оружия: поджечь нефтхранилище*, взорвать мост**, разоружить работников НКВД и милиции путем совершения террористических актов группами или в одиночку11.
Кроме того участники этого отряда в условиях военного времени проводили активную контрреволюционную деятельность, обрабатывали окружающее население в фашистском духе, высказывали пораженческие настроения, идеализировали фашистскую армию. Основным доводом для вынесения обвинительного заключения стало признание всеми обвиняемыми своей
вины12.
В. Э. Вестфалю как организатору и руководителю отряда было предъявлено обвинение по ст. 58-1 б (измена), 58-2, 58-9 (причинение ущерба государственному имуществу в контрреволюционных целях), 58-11 (участник немецко-фашистской повстанческой организации) УК РСФСР. Четырех участников обвинили по ст. 58-2, 58-9, 58-11, а десять человек — по ст. 58-2, 58-11. В качестве меры наказания следствие требовало определить меру наказания для всех обвиняемых — расстрел с конфискацией имущества13.
5 марта 1942 г. обвинительное заключение было утверждено. Все обвиняемые были охарактеризованы как классово-чуждые элементы по своему происхождению (кулаки или дети кулаков), враждебно настроенные к
* Имелись в виду запасы горючего на местной машино-тракторной станции.
** В реальности в с. Теньки действительно существовал деревянный мост длиной всего около 15 м, грузоподъемностью 5-7 т.
«ТРУДИЛИСЬ ВСЕ ОНИ СТАРАТЕЛЬНО С ПРИСУЩЕЙ НЕМЦАМ _ АККУРАТНОСТЬЮ, В ЭТОМ НУЖНО ОТДАТЬ ИМ ДОЛЖНОЕ» ...
й01
существующему строю и систематически проводившие контрреволюционную агитациию. В вину им вменялось создание в конце 1939 г. фашистского повстанческого отряда, который под руководством германского разведчика Вестфаля активизировал свою работу после нападения Германии на СССР. Обвинительное заключение было направлено на рассмотрение особого совещания при НКВД СССР.
27 мая 1942 г. Особое совещание при НКВД СССР приговорило всех участников антисоветской повстанческой немецко-фашистской организации к высшей мере наказания — расстрелу — с конфискацией лично им принадлежащего имущества. Приговор был приведен в исполнение 20 июня 1942 г. в Казани.
В том же 1942 г. в ТАССР была выявлена еще одна немецко-фашистская повстанческая организация среди заключенных Волголага «Черный рейхсвер». 54 человека были приговорены к расстрелу, пять из-за несовершеннолетнего возраста — к 10 годам лагерных работ14. Судя по обвинительному заключению, вынесенному обвиняемым спустя полгода после «теньковского» дела — 6 ноября 1942 г. — механизм фабрикации дела был аналогичным, правда масштабы были совершенно иные.
В с. Теньки распространялись различные слухи о произошедшем, и немецким семьям было крайне нелегко пережить эти времена. Испытания на этом не закончились. В октябре 1942 г. по постановлению Государственного комитета обороны наряду с мужчинами в рабочие колонны на время войны были мобилизованы женщины-немки в возрасте от 15-16 лет до 51-55 лет включительно*. За неявку по мобилизации устанавливалась уголовная ответственность.
Несколько молодых девушек-немок из Теньков были направлены для работы на казанские заводы, в том числе и
* Согласно директиве наркома обороны № 35105с от 8 сентября 1941 г. все немцы были «изъяты» из боевых частей и подразделений и направлены в строительные батальоны. Эта участь постигла Павла Александровича Эбеля, находившегося в рядах Красной Армии.
сестры Эбель. Одна из них вспоминала: «День Победы в Великой Отечественной войне я считаю лучшим праздником нашей страны. В 1942 году я была мобилизована в Казань для работы на эвакуированном Ленинградском военном заводе. Работала я на сложном малофрейзерном станке. Условия труда крайне тяжелые. В цехе холодно, питание плохое, работали по 12 часов в смену. Очень уставали, сильно ослабли. Спали у станка, у любой стены стоя, с открытыми глазами. Каждый делал больше, чем мог, — только бы приблизить час Победы! Я старалась работать без простоя, без брака, за что выплачивалась "прогрессивка", и получила самый большой и самый дорогой подарок — бесплатный талон на шубку. Это было очень почетно! Я занимала первые места в соцсоревнованиях, в коллективе меня все уважали и всегда приветствовали улыбкой. И вот несчастье. Однажды вышла на работу в ночную смену, добралась до завода, зашла в цех и долго стояла у своего станка. Не смогла сосредоточиться, упала и очнулась только в больнице. В то время на фронтах уже шли самые жестокие бои. Победный Май застал меня в плачевном состоянии. Я больна и переведена на группу инвалидности. Работать на заводе уже не смогла. Уволена, когда до Великой Победы рукой подать!.. Главное не забывать, каким трудом, какой ценой все это настоящее, сегодняшнее, досталось. »15
Члены немецких семей продолжали трудиться на своих рабочих местах, дети ходили в школу наравне со всеми, вместе со всеми испытывали на себе тяготы военного времени. Правление ЗОС не обходило стороной их нужды. В справке о предоставлении мест в яслях и детском саду 1943 г. значатся фамилии Маруси, Вани и Отто Эбель, Розы и Юли Верт, Ирины Рупп16. 6 ноября 1943 г. за честное, добросовестное отношение к своим обязанностям и высокое качество работы дирекция станции вынесла благодарность Павлине Монч, Георгию Эбелю, Якову Деймунду17.
Во второй половине 1950-х гг. семьи начали добиваться от властей предо-
юя
XX ВЕК: СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ
«ГАСЫРЛАР АВАЗЫ - ЭХО ВЕКОВ», № 3/4, 2014
ставления информации о судьбах родственников*. Согласно директиве КГБ от 24 августа 1955 г. на запросы граждан о судьбе осужденных за контрреволюционную деятельность к высшей мере наказания предписывалось сообщать родственникам расстрелянных, что они были осуждены к 10 годам ИТЛ и умерли во время отбывания срока заключения. Дата смерти определялась органами КГБ произвольно в пределах десятилетнего срока от ареста. Более того, было предписано сообщать об этом исключительно в устной форме. Так поступили и с родственниками репрессированных немцев, проживавших в поселке зональной станции. Диапазон выбора названия заболеваний, приведших к смерти, был достаточно широк: от энцифалита до острого панкреоти-та: «Прошу устно объявить гр[аждан] ке [...], что ее сын [...] 11 июня 1942 года был осужден за антисоветскую деятельность на 10 лет ИТЛ. Находясь в местах заключения, он умер 16 марта 1948 года от газовой гангрены правого бедра»18.
Реабилитация осужденных состоялась спустя двадцать лет. 24 марта 1962 г. военным прокурором Приволжского военного округа дело о повстанческой организации в Теньковском районе было направлено на доследование19. 6 июня 1962 г. было получено заключение, в котором констатировалось, что обвинение было построено на признательных показаниях арестованных при
* В письмах, которые были адресованы в различные инстанции, звучали настоятельные просьбы сообщить данные о пропавших родственниках: «В 1941 году 9 декабря приехал НКВД г. Казани, забрали моего мужа и сына, и с тех пор никакого известия не было»; «Мной уже возбуждалось ходатайство перед Министерством госбезопасности ТАССР о том, чтобы узнать о состоянии и жизни сына. Теньковский РО МВД сообщило мне, что его никак не могут найти, но мне это кажется очень странно и не верится, что его нельзя найти. Если его нет в живых, то прошу сообщить об этом»; «Следствие велось в Казани, находился он во второй казанской тюрьме. 5 июня 1942 г. я пришла в тюрьму, чтобы передать передачу, мне ответили, что моего мужа отправили в дальний лагерь без права переписки, после чего никакого известия от него не получала и по сей день, на ранее поданные запросы, где мой муж, определенного ответа не получала.» Звучали в обращениях к органам КГБ и более настойчивые призывы: «Мне не нужно ничего кроме правды и определенности, какой бы она ни была, и я буду добиваться, доходя вплоть до Генерального прокурора Союза ССР» (см.: Архив УФСБ РФ по РТ, д. 2-11880, т. 3, л. 19, 34, 51, 131, 221).
отсутствии материалов и документов, подтверждающих их практические действия по пути осуществления преступных замыслов. В результате проверки сведений о принадлежности членов группы к агентам немецкой разведки обнаружено не было. Дополнительным расследованием было установлено, что показания арестованного В. Э. Вестфаля, который проходил по материалам дела в качестве руководителя фашистской группы, были сфальсифицированы. 9 июня 1962 г. заключение было утверждено председателем Комитета госбезопасности при Совете Министров Татарской АССР полковником А. Бичуриным20.
14 сентября 1962 г. Военный трибунал Приволжского военного округа рассмотрел в порядке надзора протест Военного прокурора округа на постановление особого совещания при НКВД СССР от 27 мая 1942 г., на основании которого были расстреляны теньковские немцы. Рассмотрев материалы дела и дополнительной проверки Военный трибунал Приволжского военного округа, признавая протест обоснованным и подлежащим удовлетворению, руководствуясь ст. 378 УПК РСФСР определил: постановление Особого совещания при НКВД СССР от 27 мая 1942 г. в отношении Вестфа-ля В. Э., Эбеля А. Г., Верта К. К., Эбе-ля И. А., Эбеля Э. Г., Эбель Г. Г. (Е. Е.), Эбеля П. Г., Деймундта К. И., Деймунд-та И. Н., Рудера А. К., Эбеля И. А., Монша И. П., Руппа И. И., Эбеля Л. Г., Штеир Л. Я. отменить, и дело о них производством прекратить за отсутствием состава преступления21.
«Клеймо» с родственников репрессированных было снято. Все они получили документы о реабилитации.
К этому времени многие семьи шен-хенских-теньковских немцев выехали за пределы Теньковского района, проживали в г. Караганда и районах Казахстана, оттуда стали поступать запросы в адрес КГБ ТАССР о выдаче документальных подтверждений свидетельств о смерти реабилитированных. Начинался еще один этап фальсификации — оформление документов не только с вы-
«ТРУДИЛИСЬ ВСЕ ОНИ СТАРАТЕЛЬНО С ПРИСУЩЕЙ НЕМЦАМ _ АККУРАТНОСТЬЮ, В ЭТОМ НУЖНО ОТДАТЬ ИМ ДОЛЖНОЕ» ...
й03.
Слева направо: Эбель Владимир, Эбель Эмма Александровна, Монш Александр, Монш Гильда. Германия, 2014 г. Из личного архива А. О. Эбель.
Слева направо: Отто Антонович Эбель,
Геннадий Емельянович Осипов у заброшенного здания барского дома. С. Теньки, сентябрь 2013 г. Из личного архива Т. Крашенинниковой.
мышленной датой и причиной смерти, но и местом смерти заключенного. На первых порах ни обращения в загсы, ни в органы положительных результатов не давали. Требовалось время, чтобы КГБ снабдил местные загсы соответствующей информацией, и бюрокра-
тическая машина заработала четко и слаженно. Работники загсов оказались в крайне сложной ситуации и просили ее разъяснить: «по Вашему решению от 2.12.65 смерть [...] зарегистрирована, но Вы не указываете место смерти, и мы не пишем. По этому вопросу очень много обращаются, и просим нам сообщить как быть. Зав[едующий] загсом»22.
Один из сыновей репрессированного шенхенца писал в январе 1963 г.: «Получил я справку о посмертной реабилитации моего отца. Я ждал не этого (в его невиновности я никогда не сомневался), но побеспокою еще раз с той целью, чтобы Вы мне написали, по какой причине судился мой отец. Пришлите решение суда с указанием меры наказания и еще, где, когда и при каких обстоятельствах лишился жизни мой отец. Сумейте открыто, глядя в глаза, сказать всю правду. »23
О том, что шенхенские-теньков-ские немцы были расстреляны еще в 1942 г., родственники узнали только в 1990-е гг. В октябре 1998 г. на Архангельском кладбище г. Казани состоялась официальная церемония открытия памятного знака, напоминающего, что именно здесь происходили массовые захоронения жертв политических репрессий. На мраморных стелах вместе с именами нескольких тысяч расстрелянных выбиты имена реабилитированных шенхенцев, а также надпись на русском и татарском языках: «Расстре-ляным в г. Казани в годы политических репрессий — вечная память».
XX ВЕК: СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ
«ГАСЫРЛАР АВАЗЫ - ЭХО ВЕКОВ», № 3/4, 2014
ПРИМЕЧАНИЯ:
1. Жертвы политического террора в СССР. [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://lists. memo.ru/.
2. Герман А. А. История Республики немцев Поволжья в событиях, фактах, документах. - М., 1996. -С. 193-208.
3. Архив УФСБ РФ по РТ, д. 2-11880, т. 3, л. 74 об.
4. НА РТ, ф. Р-4682, оп. 1, д. 26, л. 190-207.
5. Архив УФСБ РФ по РТ, д. 2-11880, т. 2, л. 58.
6. Указ Президиума Верховного Совета СССР от 28 августа 1941 г «О переселении немцев, проживающих в районах Поволжья». [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://wolgadeutsche.ru/ history/ukas_28_08_1941.htm.
7. Плеве И. Проверка на лояльность: деятельность органов НКВД АССР НП в августе 1940 г — августе 1941 г. // Немцы СССР в годы Великой Отечественной войны и в первое послевоенное десятилетие 1941-1955 гг. Материалы 7-й международной научной конференции. Москва, 19-22 октября 2000 г. - М., 2001. - С. 51-56.
8. Архив УФСБ РФ по РТ, д. 2-11880, т. 2, л. 43.
9. Там же, т. 3, л. 82.
10. Там же, т. 1, л. 21.
11. Там же, т. 2, л. 349-350.
12. Там же, л. 350.
13. Там же, л. 356-357.
14. Литвин А. «Черный рейхсвер» // Гасырлар авазы - Эхо веков. - 2006. - № 1. - С. 44-57.
15. Воспоминания агрызских ветеранов о годах войны // Агрызские вести. - 2013. - 8 мая. [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://www.agryz-rt.ru/tt/component/k2/item/2613-vospominamya-agryizskih-veteranov-o-velikoy-otechestvennoy-voyne.html.
16. НА РТ, ф. Р-4682, оп. 1 н, д. 10, л. 16.
17. Там же, л. 69.
18. Архив УФСБ РФ по РТ, д. 2-11880, т. 3, л. 19.
19. Там же, л. 1.
20. Там же, л. 81, 91.
21. Там же, л. 92.
22. Там же, л. 294.
23. Там же, л. 221.
Приложение
Немецкие семьи, проживавшие в пос. Зональной татарской плодово-ягодной станции (с. Теньки Верхне-Услонского района ТАССР) по состоянию на июнь 1933 —
декабрь 1941 года*
Семья Верт:
Верт Клементий Клементьевич (1901-1942)**. Отец и мать (?) умерли в 1921 г.
Жена Верт (Каус) Екатерина Иосифовна (Осиповна?) (1906 г. р.). Сестра Лайка(е)р А. (?) (1896 г. р.).
Дети: Мария (1937 г. р.), Пётр (1938 г. р.), Роза (1940 г. р.), Ульяна (1941 г. р.). Семья Деймундт:
Деймундт Иосиф Николаевич (1898-1942). Отец Деймундт Николай (ум. 1919). Мать Деймундт А. (ум. 1922). Жена Деймундт Эйв(ф)а Карловна (1887 г. р.). Брат Деймундт Лео Николаевич (1886 г. р.). Дочь Мария (1926 г. р.).
Семья Деймундт:
Деймундт Климентий Иванович (1893-1942).
Отец Деймундт Иван Иванович (ум., дата неизвестна).
Мать Деймундт Мария (ум., дата неизвестна).
Жена Деймундт Роза Антоновна (1893 г. р.).
Дети: Иван (1915 г. р.), Иосиф (1923 г. р.), Яков (1926 г. р.).
* Составлено автором на основе широкого круга архивных источников и источников личного происхождения.
** Первым в списке обозначен глава семьи.
«ТРУДИЛИСЬ ВСЕ ОНИ СТАРАТЕЛЬНО С ПРИСУЩЕЙ НЕМЦАМ АККУРАТНОСТЬЮ, В ЭТОМ НУЖНО ОТДАТЬ ИМ ДОЛЖНОЕ» ... '
Семья Монш:
Монш Иван Петрович (1907-1942).
Отец Монш Пётр Антонович (ум. 1921).
Мать Монш Анна Вильгельмовна (1871 г. р.).
Сестра Монш (Эбель) Роза Петровна (1901 г. р.).
Жена Монш Полина Егоровна (1906 г. р.).
Дети: Эмилия (1938 г. р.), Пётр (1939 г. р.), Ирма (1941 г. р.).
Семья Монш:
Монш Егор Филиппович (1879 г. р.). Дочь Монш (Рупп) Эмма (1915 г. р.).
Семья Рудер:
Рудер Александр Корнилович (1915-1942).
Отец Рудер Корнил Антонович (ум. 1918).
Мать Рудер Роза Антоновна (1882 г. р.).
Жена Рудер (Эбель) Анна Александровна (1914 г. р.).
Дети: Иван (1937 г. р.), Александр (1939 г. р.), Екатерина.
Семья Рупп:
Рупп Иосиф Иосифович (1912-1942). Отец Рупп Иосиф Иосифович (ум. 1933). Мать Рупп (Эбель) Павлина Андреевна (1887 г. р.). Брат Рупп Адольф Иосифович (1917 г. р.). Сестра Рупп Екатерина Иосифовна (1924 г. р.). Жена Рупп (Монш) Эмма Егоровна (1915 г. р.). Дети: Мария (1938 г. р.), Ирина (1941 г. р.).
Семья Саур:
Саур Иван (1872 г. р.). Жена Доротея Саур (1908 г. р.).
Семья Шнайдер:
Шна(е?)йдер Александр Григорьевич (1885 г. р.). Дочь (?) Шнайдер Анна (1922 г. р.).
Семья Шнайдер:
Шна(е?)йдер Александр.
Жена Шнайдер (Эбель) Роза Петровна (1901 г. р.). Семья Эбель:
Эбель Александр Иванович (ум. 1939). Жена Эбель Роза Павловна (1886 г. р.).
Дети: Иван (1905-1942), Эбель (Пауль) Екатерина (1908 г. р.), Павел (1912 г. р.), Эбель (Монш) Мария (1913 г. р.), Антон (1918 г. р.), Анна (1922 г. р.), Роза (1924 г. р.), Эмма (1926 г. р.).
Эбель Иван Александрович (1905-1942). Жена Эбель Регина Георгиевна (1908 г. р.).
Дети: Екатерина (1927 г. р.), Эмилия (1936 г. р.), Пётр (1938 г. р.), Иван (1940 г. р.).
Эбель Павел Александрович (1912 г. р.). Жена Эбель (Деймундт) Эмма. Дети: Иван, Амалия, Антон, Маруся.
Эбель Антон Александрович (1918 г. р.). Жена Кайль Мина Давыдовна (1923 г. р.).
XX ВЕК: СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ
«ГАСЫРЛАР АВАЗЫ - ЭХО ВЕКОВ», № 3/4, 2014
Дети: Отто (1940 г. р.), Александр (1941 г. р.). Семья Эбель:
Эбель Егор Егорович (1869-1942).
Жена Эбель Елизавета Яковлевна (1871 г. р.).
Дети: Александр (1895-1942), Лео (1903-1942), Эдуард (1906-1942), Пётр (1909-1942), Эбель (Мерц) Екатерина (1906 г. р.).
Эбель Александр Егорович (1895-1942). Жена Эбель Екатерина Игнатьевна (1897 г. р.).
Дети: Иван (1918-1942 г. р.), Александр (1925 г. р.), Эбель (Рудер) Анна (1914 г. р.), Мария (1926 г. р.), Екатерина (1928 г. р.), Амалия (1933 г. р.), Пиада (1937 г. р.).
Эбель Эдуард Егорович (1906-1942). Жена Эбель Мария Павловна (1908 г. р.).
Дети: Роза (1927 г. р.), Мария (1933 г. р.), Александр (1936 г. р.), Иван (1938 г. р.), Павел (1940 г. р.).
Эбель Пётр Егорович (1909-1942). Жена Эбель Юлия Осиповна (1911 г. р.). Дети: Иван (1934 г. р.), Пётр (1940 г. р.).
Эбель Лео Егорович (1903-1942).
Жена Эбель Мария Петровна (1908(5?) г. р.).
Дети: Лео (1936 г. р.), Эмма (1929 г. р.), Мария (1940 г. р.), Екатерина.
Семья Гаммершмидт*:
Гаммершмидт Вера.
Семья Зацэр:
Зацэр Иван.
Семья Каус:
Каус Георгий, Каус Иосиф. Семья Кейхлян:
Кейхлян Анна, Кейхлян Елизавета, Кейхлян Станислав, Кейхлян Пётр, Кейхлян Эмма. Семья Луя:
Луя Александр, Луя Марта. Семья Пейм:
Пейм Иосиф, Пейм Андрей, Пейм Амалия, Пейм Эмма, Пейм Р.
Семья Рупп:
Рупп Пётр Александрович (1928 г. р.). Семья Шмельцер:
Шмельцер Антон, Шмельцер Елизавета.
Семья Эрнст:
Эрнст Н. М. (И?).
Татьяна Крашенинникова,
кандидат исторических наук
* В последующих семьях родственные связи не определены. ь
«ТРУДИЛИСЬ ВСЕ ОНИ СТАРАТЕЛЬНО С ПРИСУЩЕЙ НЕМЦАМ У0Ч АККУРАТНОСТЬЮ, В ЭТОМ НУЖНО ОТДАТЬ ИМ ДОЛЖНОЕ» ...
