CC BY
142
© Вестник Военного университета. 2012. № 1 (29). С. 76 - 80.
Ганиева З.А.
ТРОПЫ В ПОЭТИЧЕСКИХ ТЕКСТАХ УИЛЬЯМА ШЕКСПИРА И СРЕДСТВА ИХ ПЕРЕДАЧИ В ХУДОЖЕСТВЕННЫХ ПЕРЕВОДАХ НА РУССКИЙ И ПЕРСИДСКИЙ ЯЗЫКИ
Произведения Уильяма Шекспира представляют значительный интерес не только как культурно-исторический материал, но и как образец функционирования системы английского языка в целом, использования потенциальных возможностей и развития его художественного функционального стиля. Достаточно большое количество литературоведов и лингвистов обращалось и продолжают обращаться к творчеству У. Шекспира, с тем чтобы проанализировать его творчество, в том числе эстетическую функцию языка и проблематику художественного перевода.
Предметом исследования, проводимого автором данной статьи, является анализ степени совпадения содержания оригинала и перевода, а также способов сохранения эквивалентности, присущих разным языкам, в зависимости от наличия специфики языковых средств. Одна из исследовательских задач заключается в том, чтобы на основе применения теории тропов не просто рассмотреть образные средства как отдельные стилистические приемы, характеризующие поэтические тексты У. Шекспира, систематизировать их как одно из звеньев в цепи развития английского литературного языка, но и с позиций теории художественного перевода классифицировать способы передачи стилистических средств произведений выдающегося английского классика в русских и персидских художественных переводах1.
1 Г. Егер подчеркивает в содержании текста особое свойство, которое он называет "коммуникативной значимостью", что означает способность текста вызывать определенный коммуникативный эффект, то есть обеспечивать возникновение у рецептора некоторой совокупности смыслов. Задача перевода заключается в достижении "коммуникативной эквивалентности", то есть в сохранении коммуникативной значимости оригинала. Г.Егер также считает, что часть содержания оригинала, которую можно и нужно сохранить при переводе, включает актуальное сигнификативное содержание текста (создаваемое семантическими и синтаксическими значениями знаков, актуализированными в предложении), актуальное членение предложений (выделение логического предиката) и внутрилингвистические прагматические значения, создающие стилистическую характеристику знаков и текста, - эмоциональную, эстетическую и оценочную. Если эти три компо-
Общеизвестно, что слово может менять свое значение и семантический сдвиг происходит тогда, когда слово попадает в необычный для него контекст. Приемы изменения основного значения слова именуются тропами. В тропах разрушается основное значение слова: обыкновенно за счет этого разрушения прямого значения в восприятии на первый план выступают вторичные его признаки. Тропы имеют свойство пробуждать эмоциональное отношение к теме, внушать те или иные чувства, имеют чувственно-оценочный смысл.
К средствам словесной образности относят прежде всего тропы (метафору, метонимию, эпитет, образное сравнение, олицетворение и др.), а также синтактико-поэтические фигуры (анафору, эпифору и др.).
Метафора считается многими самым главным тропом и настолько характерна для поэтического языка, что само слово это иногда употребляется как синоним образности речи, как указание на то, что слова действуют здесь не в прямом, а в переносном значении. Метафорический язык часто означает «иносказательный» или «образный» язык.
Если наличие метафор в практической речи наталкивается на существенные ограничения, налагаемые коммуникационными целями, и их проникновение в научный текст может вызвать обоснованные протесты, то употребление метафор в художественном произведении всегда ощущалось как естественное и законное. Этот троп органически связан с поэтическим видением мира. Рассмотрим некоторые метафоры, употребленные У. Шекспиром, и варианты их перевода.
Thy love did read by rote, that could not spell [4].
"Твоя любовь читала наизусть, но не по буквам '2
"В тебе любовь твоя только наизусть, Букв не разбираючи, свой урок читала" [9].
^X^ljjjjoi j IjJÍ 1ЕЭ1З jljjbjb lj jiC jj [6].
"Ты учил любовь, как попугай, и не понял ее истинный смысл".
В оригинале чувства любви Ромео к Розалине сравниваются с тем, как читает
нента содержания текста совпадают в оригинале и переводе, перевод считается эквивалентным [5, с. 55]. - З.Г.
2 После каждой фразы на иностранном языке дается ее дословный перевод на русском языке, выполненный автором статьи. - З.Г.
текст слепой или неграмотный человек. В русском языке при переводе уже ученик учит свой урок наизусть, не разбирая при этом, что именно он читает. При переводе на персидский неграмотность вложена в уста попугая, который говорит и ничего не понимает.
В английском варианте метафора имеет более широкий оттенок, переводчики же воспользовались более конкретными образами, немного отличающимися, но вызывающими похожие впечатления. Скорее всего, это связано с культурными особенностями соответствующей страны. В Иране, где образ попугая намного привычнее, естественнее воспользоваться примером с ним для передачи монотонности повторяющихся неосознанных действий.
How much salt water thrown away in waste to season love... [4].
"Сколько зря вылито соленой воды, для того, чтобы приправить любовь '
"Даром же пропала соль их на подправку страсти этой лживой" [9].
iSl jj Sjj^ ol>9 [6].
"Сколько соленых слез было потрачено для того, чтобы приправить любовь '.
Соль слез сравнивается с солью обычной. Слезы — приправа любви, слезы — возбудители любовного аппетита. Любовь приобретает качества еды, которой в данном случае соль оказалась не нужна.
Благодаря яркому образу и одинаковым реалиям перевод метафоры равнозначен в трех языках. Переводчикам удалось сохранить сигнификативное и эмоциональное содержание высказывания. Вероятно, это связано с одинаковыми реалиями, к которым апеллирует образ.
Олицетворение (персонификация, прозопопея) — вид метафоры, перенесение свойств одушевлённых предметов на неодушевлённые. Весьма часто олицетворение применяется при изображении природы, которая наделяется теми или иными человеческими чертами. Приведем некоторые примеры.
My ears have not yet drunk a hundred words Of that tongue's utterance, yet I know the sound [4]
"Мои уши не выпили еще и ста слов, промолвленных твоим языком "
"Еще ста слов в ушах не прозвучало, Произнесенных этим голосом ' [9].
aijlij 3J qLiJ jl 4oK jl ^jj Qjojlgjj^ [6]
"Мои уши еще не услышали и несколько слов с твоего языка".
В оригинале фраза «мои уши еще не выпили» звучит глубже, чем в «ушах не
прозвучало» в русском и «мои уши не услышали» в персидском вариантах. Олицетворение оригинала в данном случае не нашло своего отображения в переводе. В оригинале уши способны «пить» слова, при переводе этот оттенок значения не использован. Переведя сигнификативное содержание фразы, переводчики не сумели передать ее эмоциональную глубину.
Bawdy hand of dial [4].
"Нахальная рука циферблата"
"Нахальная стрелка часов" [9].
"Блудливая стрелка " [10].
ocL lla [6].
"Бесстыдные стрелки часов".
Очевидно, что при переводе было важно сохранить описание стремительности времени и такое качество стрелок часов, описанное в оригинале, как нахальность или близкие к этому качества. Поэтому и "бесстыдная" на персидском, и "нахальная и блудливая" на русском звучат уместно в переводах.
Эпитет. Несмотря на столь давнюю историю данного поэтического приема, общепринятого взгляда и четкого определения понятия «эпитет» не существует. В современных лингвистических и поэтических словарях подчеркивается, что эпитет обязательно должен носить образный, экспрессивный, тропический (метафорический) характер, давать лицу, явлению или предмету дополнительную художественную характеристику в виде скрытого сравнения, которое легко угадывается.
Всякий эпитет отражает неповторимость восприятия мира автором, потому обязательно выражает какую-либо оценку и имеет оттенок субъективизма. Можно сказать, что понимание эпитета постоянно оказывается напрямую связано с тем взглядом на художественный текст вообще, который был принят в культуре соответствующей эпохи.
Fortune's star [2].
"Звезда судьбы "
"Когда он заклеймен пятном природы" [8].
Oiu OJLL^I [7].
"Звезда судьбы".
Стандартный эпитет "fortune's star" на русский язык переведен как "пятно
природы". Речь идет об одном и том же, но совершенно разными словами. На персидском эта фраза сохраняет посыл, заложенный в оригинале.
Наряду со стремлением к сжатости У. Шекспир употребляет составные прилагательные:
Flower-soft hands [1].
"Руки мягкие, как цветы"
Dewdropping south [3].
"Роняющийросы юг", т.е. влажный, дождливый юг
Honey - heavy dew
"Тяжелая, как мед, роса" [2].
Heavenkissing hill
"Небоцелующая гора" [3].
Это придает такого рода эпитетам ту изысканность, которую французы назвали "style precieux".
Away from thence,
Turning his face to the dew-dropping south. [4]
"Оттуда прочь, поворотив лицо
К странам росой увлажненного юга" [11].
jijiij^ ^0 jJ O^l pjji jl jJjQiO ^^ Sj^lJ sta 3 [6]
"И свое лицо поворачивает в сторону юга, полного росы".
Единая фраза У. Шекспира "dew-dropping south" ("юг, где падает роса") при переводе сохранила тонкость образа, заложенного в оригинале, но потеряла целостность единого выражения, цель которого была создать единый образ юга. В любом случае передать смысл фразы, сохранив при этом ее структуру, при переводе очень сложно.
Парафразис (перифраз, перифраза) - троп, описательно выражающий одно понятие с помощью нескольких; замена прямого наименования многословным описанием, в котором содержатся признаки не названного прямо человека, предмета.
The very pin of his heart cleft with the blind bow-boy's butt shaft [4].
"Середина его сердца, уколотая концом стрелы слепого мальчика-стрелка"
"Попала ему в сердце в самую сердцевину стрела слепого стрелка-мальчишки" [9].
ci^l o^i j^r. sljjjLj Q&y L 3I ^Js 3 [6].
"И его сердце было продырявлено стрелой слепого бога любви".
В оригинале и в русском переводе слепой стрелок обозначает древнегреческого бога любви Купидона. При переводе на персидский язык переводчик заменил слепого стрелка на бога любви, очевидно, для того, чтобы сразу стало понятно, о ком идет речь.
Лирика У. Шекспира в изобилии содержит в себе различные образные средства, с помощью которых поэт донес до нас все переживания, эмоции, чувства, которые он испытывал сам. Его метафоры и эпитеты позволяют читателям понять и переосмыслить богатые возможности английского языка.
Повторяющиеся в поэзии У. Шекспира эпитеты выражают не только внешне воспринимаемую гармонию и красоту мира, но и таинственную глубинную жизнь природы. Поэтическая метафора в творчестве У. Шекспира выступает основным конструктивным приемом, доминантой стиля поэта. Можно даже сказать, что поэтическая метафора является доминантой творчества поэта в целом.
У. Шекспир не ведает предрассудков в своем поэтическом словаре, он сближает слова разных лексических разрядов. Метафора у него объединяет слова и понятия, на многие и многие версты удаленные друг от друга. Поэтический язык У. Шекспира - это бесконечный обмен образа на образ, неограниченная возможность подстановок и превращений. Тянет глубже проникнуть в каждое его поэтическое слово. Рассмотрение лексики, эпитетов, многообразия и значения глагольных форм, особенного характера сравнений, метафор, роли отрицательных частиц, ритма и звука - все это в литературоведении приобретает истинный интерес только тогда, когда речевые признаки становятся стрелками, ведущими в глубь поэтического искусства, обнаруживают связи идей поэта и его стиля.
Проанализировав поэтические тексты У. Шекспира, можно еще раз убедиться в том, что метафоричность словесного мышления вообще — характерная черта его поэзии, вытекающая из ее идейного содержания. Олицетворяющая метафора для него — основной прием построения лирического образа. И огромное значение в построении образов получают у У. Шекспира метафорические эпитеты, которые с особенной силой выражают романтическое мировосприятие поэта.
Рассмотренные переводы У. Шекспира на русский и персидский языки позволяют судить о высокой степени их адекватности оригиналу. И в русском, и в персидском языках есть достаточно ресурсов для адекватной передачи шекспировских
тропов самого разнообразного вида. Однако перед переводчиками стояла задача отразить специфику обстановки того реального мира, той реальной эпохи, в которой жили герои. А этот мир, эта обстановка существенно отличались от обстановки вообще и того конкретного времени как в русскоязычном, так и особенно в персоя-зычном мире.
В таких условиях перед переводчиком возникают два основных варианта передачи исторического и эстетического содержания произведения.
Первый - преимущественное использование выразительных возможностей своего родного языка, добиваясь адекватности эстетического воздействия. При этом неизбежна некоторая утрата социально-исторического колорита, того, что отражает конкретные жизненные реалии героев.
Второй путь - максимальная передача в переводе исторических и бытовых деталей реальной жизни героев, что неизбежно отражается на форме и содержании языковых выразительных средств, включая и вербальные образные ресурсы. При этом, используя разнообразные тропы, переводчик отдает предпочтение тем из них, которые отражают ассоциативные особенности языка оригинала. Сохранив присущую оригиналу образность, передав в адекватной степени эстетическое содержание данных произведений У. Шекспира, переводчики в достаточной степени отобразили колорит социально-исторической обстановки, специфичные детали бытия его героев.
Рассмотренные русские и персидские переводы лирических произведений У. Шекспира позволяют сделать вывод, что переводчики в целом очень хорошо осознавали стоящие перед ними творческие задачи и достигли поставленных целей. Для достижения этих целей переводчики в разумной пропорции использовали конкретные приемы и средства порождения тропов У. Шекспиром, которые можно назвать шекспиризмами. В то же время в тех случаях, когда возникающие при создании тропов конкретные номинативные ассоциации оригинала могли быть чрезмерно трудными для восприятия в ходе плавного поэтического описания событий, переводчики умело использовали национальные образные средства. В большей степени этот прием характерен для персидских переводов, меньше - для русских.
Перевод поэзии У. Шекспира благодаря оригинальности и богатству художественных ресурсов в определенной степени способствовал появлению в русском и
персидском языках новых тропов, что может рассматриваться как обогащение выразительными средствами этих, в общем-то богатых художественными средствами языков, их эстетической составляющей. При этом мы не возможно с достаточной
определенностью предположить, насколько прочно они освоятся в этих языках.
* * *
1. Shakespeare W. Antony and Cleopatra. L,: Wordsworth classics, 2002.
2. Shakespeare W. Julius Caeasar. L,: Wordsworth classics, 2002.
3. Shakespeare W. Hamlet. L,: Wordsworth classics, 2002.
4. Shakespeare W. Romeo and Juliet. L.: Wordsworth classics, 2002.
5. Комиссаров В.Н. Лингвистика перевода. М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2009.
6. Шекспир В. Ромео ва Жульет. Техран, 1996.
7. Шекспир В. Хамлет. Техран, 1996.
8. Шекспир У. Гамлет / пер. с англ. А. Кронеберга. СПб.: Изд. дом «Кристалл», 2001.
9. Шекспир У. Ромео и Джульетта / пер. с англ. А.М. Григорьева. М.: Эксмо, 2008.
10. Шекспир У. Ромео и Джульетта / пер. с англ. А.В. Флори. М.: Издательство «Амфора», 2008.
11. Шекспир У. Ромео и Джульетта / пер. с англ. Д.Л. Михаловского. СПб.: Изд. дом «Кристалл», 2001.
