Триумф и испытания материализмом. 1900–1945 [1] Текст научной статьи по специальности «История и археология»

Канадский ежегодник

Выпуск 17 - 2013

УДК 94

Рамси Кук

ТРИУМФ И ИСПЫТАНИЯ МАТЕРИАЛИЗМОМ 1900-1945 [1]

ВЕК КАНАДЫ

В данном переводе представлена часть пятой главы “Иллюстрированной истории Канады” (2012), охватывающей приблизительно первую четверть ХХ в. Воссоздавая широкий исторический фон, заслуженный профессор Йоркского университета Рамси Кук анализирует различные аспекты жизни Канады: сложные политические проблемы, экономический подъем, новую иммиграционную политику, бурное развитие городов, христианские реформы, женское и рабочее движения, а также участие в начавшейся Первой мировой войне.

Ключевые слова: материализм, экономический рост, иммиграционная политика, города, христианские реформы, права женщин, профсоюзы, Первая мировая война.

A part of chapter 5 of The Illustrated History of Canada (2012) presented in the Russian translation below covers approximately the first quarter of the 20th century. Writing against a wide historical background, York university professor emeritus Ramsay Cook analyzes various aspects of Canadian life: complex political issues, economic growth, a new immigration policy, rapid urban development, Christian reforms, women’s and workers’ movements, as well as Canada’s participation in WWI..

Key words: materialism, economic growth, immigration policy, cities, Christian reforms, women’s rights, trade unions, the World War I.

Ни в одном другом документе первых лет двадцатого века дух этого времени не выражен сильнее, чем в романе Сары Джанет Дункан “Империалист” (1904). В этом романе конфликтуют идеальное представление о миссии Британской империи и месте Канады в ней, с одной стороны, и материализм страны в стадии индустриализации, с другой. Материализм и то, что канадцы воспринимали как своекорыстие, торжествуют, хотя “империализм” по-прежнему лицемерно воспевается. Пройдет менее десяти лет, и Стивен Ликок, величайший канадский сатирик, снова разыграет эту драму в своих великолепных произведениях “Веселые рассказы о маленьком городке” (1912) и “Путешествие с праздным богачом по сельским местам” (1914). Первая книга представляла собой теплое и остроумное выражение тоски по уходящей жизни в сельской местности и маленьких

159

“Иллюстрированная история Канады”. Часть из главы 5

городках. Во второй резко критиковались силы, которые доминировали в новых крупных промышленных городах и их основные институты. Этими силами были стремление к прибыли, власти и месту.

Журналист националистического толка и политик Анри Бурасса зафиксировал те же изменения в Квебеке. В ответ он проповедовал новый национализм, который не только был бы противовесом империализму, но также сделал бы религиозные и культурные идеалы нормой общественной жизни. Однако Бурасса не мог не видеть, что преобразующая сила надвигавшегося капитализма повсеместно только усиливалась. В 1913г. Луи Эмон, родившийся во Франции, выпустил свой знаменитый гимн добродетелям сельского хозяйства и католицизма - замечательную пастораль “Мария Шапделен”. Эта красивая трогательная история была уже анахронизмом. Пришел век промышленности и урбанизма.

То, что некоторые открыто осуждали как материализм, другие приветствовали как рост, развитие и процветание, кардинальные изменения по сравнению с депрессивными девяностыми годами. Премьер-министр Канады, сэр Уилфрид Лорье, чье правительство руководило страной во время первого большого экономического подъема, уловил главный дух эпохи, назвав девятнадцатый века веком США, а двадцатый - веком Канады. Британский специалист по политической экономии Джон Хобсон, приехавший в Канаду в 1906 г., “пощупал пульс” стране и сообщил, что “всего лишь за одно десятилетие она избавилась от робости, обретя безграничную уверенность и быстро растущую предприимчивость”. Эррол Бушетт, автор в высшей степени провокационной работы “Экономическая независимость Французской Канады” (1906), полностью согласился с наблюдениями Хобсона, как, впрочем, и другие франко-канадские исследователи. Но большинство из них подчеркивали озабоченность Бушетта тем фактом, что франко-канадцы были увлечены экономическими тенденциями, а не направляли их. Бушетт писал: “Сегодня борьба за превосходство, которая идет между различными слоями нашего населения, а также среди народов нашего континента, разворачивается исключительно в экономической сфере”.

История Канады первой половины двадцатого века так же, как и история других стран в стадии индустриализации, - это история общества, которое учится жить в обстановке перемен, обусловленных ростом экономики; кроме того, общество также приобретает навыки контроля этих изменений. Экономический рост сопровож-

160

Канадский ежегодник

Выпуск 17 - 2013

дался социальными трениями и изменившимися отношениями между классами, полами и этническими группами. В Канаде возникли новые проблемы, связанные с вхождением регионов в нацию, с отношениями между Французской и Английской Канадами, с тем местом, которое должны были занять в канадском обществе сотни тысяч новых иммигрантов. В этот период также постепенно возникает новая “модернистская” чувствительность в религии и культуре; кроме того, правительство все чаще, хотя и довольно неуверенно, вмешивается в экономическую, социальную и культурную жизнь страны. Первая часть двадцатого века, который принадлежал канадцам, началась с империалистической войны, в ней большой след оставила первая мировая война, и она завершилась второй мировой войной. Оптимизм первых лет этого века сильно поубавился в связи с социальным кризисом, вызванным экономическим спадом 1930-х гг. Но даже война, во время которой произошел взрыв первой атомной бомбы, не смогла полностью рассеять сомнений в том, что двадцатый век будет принадлежать Канаде.

РОСТ НАЦИОНАЛЬНОЙ ЭКОНОМИКИ

В период 1900-1912 гг. экономика Канады росла беспрецедентными темпами. Хотя в 1907 г. произошел небольшой спад, а в 1913 г. - еще один спад, но уже более сильный, потребности военного времени оживили экономическую активность, обеспечив рост и процветание вплоть до начала 1920-х гг. Средства для экономического подъема довоенных лет поступали из крупных зарубежных инвестиций и больших продаж пшеницы, главного продукта Канады, за пределы страны. Как это ни парадоксально звучит, зарождение индустриального урбанизированного общества в Канаде стало возможным благодаря успешному развитию сельскохозяйственной (пшеничной) экономики. Впрочем, процветание экономики страны в целом, без сомнения, зависело от ситуации в мировой экономике, которая обеспечивала инвестиционные фонды и рынки для экспорта.

В числе изменений в международном экономическом климате, от которых Канада получила очевидную пользу, можно назвать рост интереса британских инвесторов к экспорту капитала в другие страны, увеличение спроса на канадские природные ресурсы и продовольственные товары в индустриальных странах, а также прекращение действия американского сельскохозяйственного фронтира, что сделало Канаду более привлекательной страной для будущих поселенцев. Что касается инвестиций, то импорт капитала Великобрита-

161

“Иллюстрированная история Канады”. Часть из главы 5

нии и других стран в Канаду вырос в четыре раза в период 1901-1921 гг., достигнув почти пяти миллиардов долларов. Поскольку эти инвестиции, способствовавшие экономическому росту Канады, были произведены в то время, когда поднимались мировые цены, в особенности на сельскохозяйственную продукцию, и канадский экспорт превысил ее импорт, платежный баланс оставался под контролем, по крайней мере, до 1913 г. Затем сокращение инвестиций зарубежного капитала привело к экономическому спаду, серьезные последствия которого страна ощутила в 1914 г., однако после начала войны спрос на канадские товары снова вырос. Вместе с тем в послевоенные годы стала очевидной слабость канадской экономики, особенно ее зависимость от иностранного капитала и иностранных рынков.

В предвоенные годы увеличение зарубежных инвестиций в экономику Канады сопровождалось быстрым ростом спроса на канадские товары за рубежом. И этот спрос совпал с изменениями в технологиях и транспорте, особенно со снижением ставок на океанский фрахт, что увеличило привлекательность канадских природных ресурсов и сельскохозяйственных товаров. Быстро расширяющаяся сеть железных дорог, новые технологии в горной промышленности, инновации в производстве оборудования для сельского хозяйства, а также выведение более твердых высокопродуктивных сортов зерна -все это способствовало выходу канадской продукции на мировой рынок по мере того, как рос спрос. Кроме того, растущее использование таких традиционных источников энергии, как уголь, и, что было более значительным фактором, освоение нового и богатого ресурса - гидроэлектричества, дало производителям возможность увеличить выпуск продукции и удовлетворить спрос растущего защищенного домашнего рынка. Рост населения, увеличивавшегося за счет большого притока иммигрантов из Великобритании, Европы и США, обеспечивал страну мобильной, зачастую дешевой рабочей силой, армией первопоселенцев, занимавшихся сельскохозяйственным трудом, и готовым рынком для потребления отечественной продукции.

Возможно, самым поразительным фактом, характеризующим внешнюю торговлю Канады, было изменение экспорта. В конце девятнадцатого века главной статьей канадского экспорта была древесина, которую в основном поставляли Онтарио, Квебек и Нью Брансуик. Список экспортных товаров дополняли сыр из Онтарио, рыба

162

Канадский ежегодник

Выпуск 17 - 2013

из приморских провинций и Британской Колумбии, скот, ячмень, никель, уголь, фрукты и мех. К 1900 г. этот перечень уже изменился, так как пшеница заняла в нем ведущее место. Стоимость экспорта пшеницы и пшеничной муки выросла с четырнадцати миллионов долларов в 1900 г. до двухсот семидесяти девяти миллионов долларов в 1920 г. Великобритания и Европа были главными покупателями этих сельскохозяйственных продуктов. Экспорт целлюлозы и бумаги, вывозимых в основном на рынок США, развивался медленнее, но он резко вырос, когда США отменили все пошлины в 1911 г. Теперь к экспорту пшеницы, пиломатериалов и рыбы прибавился растущий экспорт цветных металлов преимущественно из Британской Колумбии и северной части Онтарио. Новой статьей экспорта, обусловленной инновациями в сфере транспорта, были автомобили. К 1920 г. Канада экспортировала автомобили и грузовики на сумму восемнадцать миллионов долларов. Автомобили, как и другие промышленные товары для экспорта, например, резиновые и кожаные изделия, сельскохозяйственная техника были изготовлены в Онтарио.

Все это свидетельствовало о том, что обещания конфедерации создать национальную экономику начали осуществляться. Центром этой экономики был Запад с его прериями, которые не только поставляли пшеницу для экспорта, служившую “топливом” для экономики, но также обеспечивали большую часть отечественного рынка промышленной продукцией. После 1903 г. железнодорожные компании “Канадиен Назерн”, “Гранд транк” и “Нэшнл Трансконтинен-тал” получили финансовую поддержку для нового строительства. Протяженность канадских железнодорожных линий выросла с двадцати девяти тысяч километров (восемнадцати тысяч миль) в 1900 г. до шестидесяти трех тысяч километров (тридцати девяти тысяч миль) в 1920 г. Как показали последующие события, этот рост был избыточным и непродуманным. Но во время экономического подъема строительство железных дорог стимулировало добычу угля и железа, производство стали и железнодорожного подвижного состава. Побочными результатами этого роста стало усовершенствование строительства пристаней и каналов, расширение сети трамвайного сообщения и других транспортных средств с использованием электроэнергии, строительство дорог, общественных зданий и жилых домов. Какова бы ни была социальная и экономическая стоимость этого в значительной степени незапланированного и бесконтрольного бума, именно он послужил основой для материализма, оптимизма

163

“Иллюстрированная история Канады”. Часть из главы 5

и национализма первых двух десятилетий этого века. А королевой этого столетия была пшеница.

Успешное использование сельскохозяйственного потенциала канадского Запада и его способности привлекать поселенцев, жаждущих приключений, зависело от уровня научных и технологических разработок. Относительно короткий вегетационный период, который укорачивался по мере продвижения фронтира на север к реке Пис-Ривер, требовал выведения сортов пшеницы лучшего качества и с более коротким сроком вызревания. Сорт пшеницы “Ред Файф”, выведенный в начале века, открыл список сортов, которые имели укороченный вегетационный период и повышенную урожайность. В 1911 г. появился сорт “Маркис”, тогда как сорта “Гарнет” и “Риу-орд” были выведены для выращивания в условиях северных прерий. Выращивая пшеницу, нужно было постоянно бороться с ржавчиной [2], ограниченным количеством атмосферных осадков и кузнечиками, и науке зачастую было не под силу преодолеть эти трудности.

С самых первых лет освоения прерий низкий и ненадежный уровень атмосферных осадков был серьезной проблемой. Земли треугольника Паллизер в южной части границы между Саскачеваном и Альберты можно было успешно обрабатывать только тогда, когда выпадало большое количество осадков. В Альберте эта проблема была частично решена посредством ирригации, которую внедрили поселенцы-мормоны из США, тогда как другие земли были оставлены для крупного скотоводства. В тех районах, где выращивали пшеницу, применяли сухое земледелие, практиковавшееся на американском Западе и усовершенствованное в Индиан Хед, Саскачеван. В этом виде земледелия использовались парование, севооборот и поверхностная культивация как средства задержания влаги. Для такого ведения сельского хозяйства были необходимы большие площади, которые намного превышали земли на востоке Канады, а также модернизированная сельскохозяйственная техника, большое количество которой привозилось из США, а также поставлялось канадской компанией “Масси-Харрис”. За плугами из закаленной стали

и механическими жатками последовали паровые молотилки и -в начале первой мировой войны - тракторы, работавшие на бензине. Хотя растущая механизация сократила потребность в рабочей силе, сельское хозяйство по-прежнему оставалось производственной сферой, в которой было занято максимальное количество работников -

164

Канадский ежегодник

Выпуск 17 - 2013

в 1923 г. тридцать семь процентов работников трудилось в сельском хозяйстве, тогда как только девятнадцать процентов работали на производстве.

Тем не менее, выращивание пшеницы на западе страны - даже до 1921 г. - было рискованным занятием, в худшем случае - авантюрой. Учитывая разные типы почв, экстремальные температуры и нерегулярное выпадение осадков, вряд ли стоит удивляться, что урожай в Саскачеване составлял от девяти до двадцати пяти бушелей пшеницы с акра. В то время как пшеница сорта “Северная” - сорта номер один - продавалась по высоким ценам, были годы, когда все девяносто процентов урожая этой пшеницы шли по сорту номер три. К этому добавлялись колебания цен, установленных на так называемом свободном рынке в результате спекуляций на хлебной бирже Виннипега. Фермер также был подвержен произвольно, как ему казалось, назначаемым ставкам фрахта, прихотям железных дорог, власти компаний, закупавших зерно, и, не в последнюю очередь, действию покровительственного тарифа, увеличивавшего цены на все, начиная с плугов и кончая одеждой для его детей. То, что было в начале стоическими жалобами по поводу стихии или “процентов”, постепенно перешло в протестное движение аграриев, которое активизировалось после первой мировой войны.

Хотя экономический рост шел повсеместно в период между 1900-1921 гг., он распределялся весьма неравномерно по регионам. Наиболее населенные провинции Онтарио и Квебек, в которых индустриальное развитие шло полным ходом уже в начале века, получали около восьмидесяти процентов новых инвестиций в промышленность и гидроэлектрификацию. Самые небольшие инвестиции в промышленность - что неудивительно - шли в районы прерий. Но приморские провинции, где уже были основаны такие отрасли промышленности, как судостроение, производство текстиля и добыча угля, получали всего лишь десять процентов вышеупомянутых инвестиций. Более того, такие хорошо развитые отрасли, как текстильная промышленность и добыча угля, были все больше задействованы в национальной экономике, сначала с помощью инвестиций, а затем посредством поглощения их бизнесом Монреаля. По мере того, как национальные ставки фрахта начали использоваться по всей стране, промышленникам приморских провинций, находившимся на большом расстоянии от рынков сбыта своей продукции, стало все труднее бороться с растущей конкуренцией. Для экономики Новой Шот-

165

“Иллюстрированная история Канады”. Часть из главы 5

ландии и Нью Брансуика, провинций, которые не были в полной мере охвачены экономическим ростом, послевоенные годы были еще более тяжелыми. Поскольку угольная и сталелитейная отрасли промышленности испытывали трудности, в экономике приморских провинций продолжался спад, начавшийся в середине девятнадцатого века. К 1920-м гг. жители приморских провинций, так же, как жители западных провинций, испытывали глубокую неудовлетворенность тем, что национальная экономика отдавала приоритет центральным провинциям по сравнению с другими регионами.

ЗАСЕЛЕНИЕ НОВОЙ КАНАДЫ

Рост экономики в период, предшествовавший 1914 г., явился как причиной, так следствием резкого увеличения населения Канады. В 1901 г. в стане проживало пять миллионов триста семьдесят одна тысяча триста пятнадцать людей; в последующие десять лет рост населения на тридцать четыре процента увеличил эту цифру до семи миллионов двухсот тысяч, а к 1921 г. эта цифра выросла на двадцать два процента и составила восемь миллионов восемьсот тысяч человек. Как и экономический рост, рост населения распределялся неравномерно по стране. Население приморских провинций увеличилось лишь на три процента, Британской Колумбии - на девять процентов, прерий - на сорок девять процентов, Онтарио и Квебека - на сорок процентов. Хотя невозможно получить точные цифры, характеризующие движение населения в страну и из нее, до 1921 г. (особенно из-за относительно открытой границы между Канадой и США), очевидно, что Канада получила выгоду от притока в общей сложности приблизительно одного миллиона человек. Это был невероятный скачок, и не менее поразительным фактом можно считать этническое разнообразие прибывших иммигрантов.

Успех канадской иммиграционной политики после 1896 г. можно объяснить изменениями, как в самой стране, так и за ее пределами. Так как большая часть дешевой пахотной земли в США была занята к середине 1890-х гг., малонаселенные канадские прерии как магнит начали притягивать к себе людей, ищущих новую жизнь. В число этих людей входило большое количество американцев, выгодно продавших свои фермы и направившихся на север для того, чтобы наладить на этих дешевых землях прибыльное хозяйство для себя и своих детей. В предвоенные годы приблизительно одна треть всех поселенцев прибыла из районов, расположенных к югу от границы

166

Канадский ежегодник

Выпуск 17 - 2013

с США - многие из них были канадцами, переехавшими на юг во время экономического спада конца девятнадцатого века. Их капитал и сельскохозяйственные машины, их владение техникой сухого земледелия и та легкость, с которой они адаптировались в знакомой культурной среде, сделали этих прибывших американцев самыми успешными поселенцами, занятыми в сельском хозяйстве. Однако не все потенциальные поселенцы из США были радушно приняты в Канаде - чернокожих американцев энергично и небезуспешно отговаривали от переезда.

На международной арене успешному претворению канадской иммиграционной политики способствовали два фактора - рост цен на зерно и снижение ставок океанского фрахта, причем оба эти фактора делали сельское хозяйство более прибыльным. Более того, увеличение количества приписанных к европейским портам судов для перевозки зерна сделало возможным их использование для транспортировки иммигрантов на обратном пути. Условия перевозки трудно было назвать роскошными, зачастую там было грязно, и отсутствовали элементарные удобства, но билет стоил дешево. Набор иммигрантов был в значительной степени прерогативой судовых компаний, получавших от правительства добавочное вознаграждение за каждого человека, поэтому наличие “неиспользованной вместимости” имело большое значение для заселения канадских прерий и создания рабочей силы для горной, обрабатывающей и строительной промышленности. И в этой изменяющейся международной ситуации появился Клиффорд Сифтон, уроженец канадского Запада, который был полон решимости обратить неудачи иммиграционной политики предыдущих десятилетий в историю успеха.

Хотя Сифтон родился в Онтарио, юношей он переехал на Запад. Успешная карьера его отца в сочетании с его собственной удачей убедили его в том, что потенциал канадского Запада безграничен. Но этот потенциал можно было реализовать, только превратив луга и пастбища прерий в обработанные земли для выращивания зерновых. А для этого были нужны люди. Поработав в правительстве Манитобы в 1890-х гг., в 1896 г. Сифтон перешел в федеральный кабинет министров, чтобы быть представителем Запада в министерстве “всех талантов” Уилфрида Лорье. В этом кабинете не было более энергичного, самостоятельно мыслящего или честолюбивого человека, чем Сифтон - кроме разве самого Лорье. Когда Сифтон ушел из правительства в 1905 г., не сойдясь характером с Лорье, у него

167

“Иллюстрированная история Канады”. Часть из главы 5

было несколько достижений, самым главным из которых была иммиграционная политика. Нельзя сказать, что Сифтон создал в этой сфере что-то новое, потому что он следовал общему курсу, выработанному его предшественниками - его заслуга была, скорее, в том, что он вложил в это дело огромную энергию и организационные способности. Сосредоточив власть в своих руках, Сифтон произвел назначение целой группы новых чиновников, в большинстве своем либералов с Запада, которые были убеждены в том, что Канада, и особенно западная Канада, является землей обетованной. Сифтон воспользовался Актом доминиона о землях (1872 г.), предлагавшим новым поселенцам сто шестьдесят акров (шестьдесят пять гектар) по-настоящему свободной земли с преимущественным правом на покупку освоенного земельного участка размером еще в четверть в обмен на регистрационную плату в десять долларов. После этого он разослал агентов, которые наводнили рекламой Великобританию, США и Европу.

Великобритания традиционно была источником иммиграции (и остается им до сих пор); более трети всех тех, кто приехал в Канаду до 1914 г., были британцами. Британские иммигранты имели существенно меньше опыта ведения земледелия, чем иммигранты из США или Европы. Это была самая разношерстная публика - от мелких аристократов колонии Барра в Саскачеване, которые попытались образовать маленькую Британию в 1902 г., детей-сирот, спонсируемых доктором Барнардо и другими менее известными агенствами, до представителей низших слоев среднего класса и рабочего класса, не хотевших жить в британском классовом обществе. Колония Барра была основана лидерами, имевшими нереальные ожидания, но многие британские иммигранты стали успешными фермерами. Другая часть иммигрантов считала, что новая сельская жизнь предъявляет слишком высокие требования, фермы слишком изолированы друг от друга, а климат чересчур суровый. Некоторые из них вернулись домой, очень небольшую часть депортировали обратно из-за нарушений закона, третьи потянулись в небольшие городки и крупные города, где они нашли работу в промышленности или работу домашней прислуги. Хотя иногда появлялись объявления “Англичан не берем на работу”, так как некоторые работодатели считали, что англичане слишком требовательны или высокомерны, большинство из британцев вписалось в новое общество относительно легко. Британским иммигрантам, так же, как и американским, помог ассимилиро-

168

Канадский ежегодник

Выпуск 17 - 2013

ваться их культурный багаж, и они в числе первых вошли в костяк канадского общества.

Принципиально новым моментом иммиграционной политики Сифтона были скоординированные усилия по привлечению поселенцев из Европы, и особенно из восточной ее части. Хотя до 1896 г. в Канаде имелись небольшие групповые поселения меннонитов и исландцев, только в начале двадцатого века удалось найти и направить в страну большое количество людей, не говорящих по-английски. В эту группу входили немцы, скандинавы, австрийцы, а также очень немного франкоговорящих переселенцев из Бельгии и Франции. Однако больше всего среди всех них выделялись люди, называвшиеся “русинами”. Эти иммигранты, говорившие на славянских языках, были в большинстве своем крестьянами, известными как “люди в овчинных тулупах”; они происходили из польской части австро-венгерской империи и России. В конце концов, большая часть их стала называть себя “украинцами”. Агентов Сифтона инструктировали находить потенциальных поселенцев, имевших опыт ведения сельского хозяйства, сильные спины и плодовитых жен, и под влиянием этой пропаганды славяне поселились в довольно однородных по своему этническому составу общинах около Долфи-на, Манитоба, и Йорктона, Саскачеван, а также в районах вокруг Эдмонтона.

Этих людей привлекли Vilni zemli, что в переводе с украинского означает свободные земли, и хотя они часто выбирали холмистую местность, покрытую лесами, потому что она была похожа на их родину, земля там бывала бедной и неплодородной. Из-за своей бедности славянские иммигранты часто работали не в сельском хозяйстве, а в горной промышленности, в строительстве железных дорог, на лесоповале. Отсутствие квалификации, языковые проблемы и, прежде всего, нищета славянских поселенцев привели к тому, что они часто становились наиболее эксплуатируемыми из «людей из спальных бараков», работавших помногу часов за низкую зарплату, живших далеко от своих жен и семей в холодных, иногда кишащих насекомыми бараках. Другая часть этих иммигрантов, которые жили в одиночку или с семьями, перебивалась случайными заработками в быстро растущих городских районах, особенно на Западе. Там, в таких местах, как северная часть Виннипега, по другую сторону железнодорожной колеи семьи жили в снимаемых квартирах и трущобах, бок о бок с новыми иммигрантами и обычными бедняками.

169

“Иллюстрированная история Канады”. Часть из главы 5

Эти люди старались из всех сил заработать и накопить капитал, чтобы заплатить за инструменты и все необходимое для ведения сельского хозяйства (по некоторым оценкам нужно было иметь двести пятьдесят долларов для заведения самого скромного хозяйства - пары запряженных волов, дойной коровы, семян, плуга; а для тех, кто хотел жить не в землянке, эта цифра колебалась от шестисот до тысячи долларов). Эти трущобы вряд ли были лучше спальных бараков - они были переполненными, грязными, люди часто сидели без работы, пили дешевый алкоголь и занимались проституцией. Эти ужасные условия лишь отчасти скрашивались деятельностью благотворительных организаций и тем фактом, что дети иммигрантов могли посещать школу.

Жизнь в сельских поселениях была не такой тяжелой, хотя и не менее напряженной. Здесь новопоселенцы могли положиться друг на друга в трудные времена, и они не чувствовали себя очень одиноко в новой стране, потому что рядом были люди, говорившие с ними на одном языке. Хотя деятельность священников Русской православной церкви иногда вызывала озлобление и разногласия, религия или, по крайней мере, церковь играла важную роль в облегчении жизни иммигрантов в новых условиях. Во многих общинах в прериях церковь с куполом в виде маковки вырисовывалась на небе как духовный противник элеватора с его геометрическими формами и твердыми углами, символом земных амбиций человека прерий.

В то время как незнакомый язык и чуждые традиции украинцев и других иммигрантов европейского происхождения часто заставляли франко - и англо-говорящих канадцев задаваться вопросом, какой многоязычной страной будет Канада в результате политики Сифто-на, именно духоборы, или меньшая их часть, первыми привлекли их внимание. Эти верующие в начале нового тысячелетия отправились в долгое путешествие по направлению к Виннипегу в исступленных поисках “земли обетованной”. Но этот переход “Сыновей свободы” закончился холодной зимой в прериях. Мир между фракциями этого сообщества был восстановлен, когда из сибирской ссылки вернулся глава секты Петр Веригин. “Петр Господний”, как его называли духоборы, мог контролировать поведение членов своей секты, но он был не способен рассеять подозрения и враждебность, возникавшие у многих жителей западной Канады из-за странствий “Сыновей свободы”. По мере того, как прерии заселялись, росло недовольство духоборами, особенно среди тех, кто жаждал получить их обшир-

170

Канадский ежегодник

Выпуск 17 - 2013

ные, принадлежащие общине земли. Когда в 1905 г. почти половина этих земель была конфискована после того, как по религиозным соображениям духоборы отказались дать клятву верности, радикально настроенные члены секты провели демонстрацию. И опять Веригин смог принять этот вызов, взяв несогласных под свой контроль. Он также решил, что нужно построить новое поселение, в этот раз на большом участке земли в долине реки Кутни, Британская Колумбия. Там, уже после того, как Веригин умер в середине 1920-х гг., у “Сыновей свободы” появились новые проблемы, но большая часть общины жила тихо и мирно.

Духоборы и украинцы были самыми заметными группами среди многочисленных новых этнических общин, приехавших для обустройства в Канаду. Когда эти группы начали прибывать, у руководства страны не было какой-либо определенной политики относительно их будущего, хотя, в общем, предполагалось, что они будут ассимилироваться и станут частью доминирующей британской культуры. Один из протестантских лидеров канадского Запада заявил: “Мы должны проследить за тем, чтобы цивилизация и идеалы юговосточной Европы не были перенесены на нашу девственную почву и не укоренились в ней”. Процесс ассимиляции был частично добровольным, частично вынужденным. Система государственного образования, за исключением Квебека и тех районов других провинций, где проживало значительное франкоязычное меньшинство, действовала как главный инструмент адаптации к англо-говорящему миру. И действительно приток народов, говорящих на многих различных языках, порождал стремление к языковому единообразию, которое угрожало франкоговорящим группам, живущим за пределами Квебека. Когда в 1905 г. были образованы Саскачеван и Альберта, то условия существования римско-католических школ и использования французского языка были максимально ограниченными, но даже эти положения в основном исчезли в ходе нескольких школьных “реформ” в 1918 г. Как в Манитобе, где было разрешено преподавание на многих языках с 1897г., так и в Онтарио, где в младших классах долгое время можно было обучать детей на французском языке, эти привилегии исчезли в годы войны из-за межэтнических трений. За исключением Квебека Канада должна была быть англо-говорящей страной.

В то время как школьная система сделала изучение английского языка обязательным, тем, что большинство иммигрантов, возможно,

171

“Иллюстрированная история Канады”. Часть из главы 5

воспринимало как ключ к социальной мобильности, существовали также общественные организации, которые своей деятельностью способствовали процессу ассимиляции. Миссионерские организации, основанные протестантской церковью, играли важную роль. Методисты, пресвитериане, англикане и “Армия спасения” - все они имели специальные “домашние миссии”, которые популяризировали протестантизм и канадианизм среди “иностранцев”. В 1908 г. издание методистов “Мишинери аутлук” выразило мнение, широко распространенное среди англо-канадских протестантов:

Если именно на североамериканском континенте должна появиться высшая раса, раса, которую Господь использует для деяний своих, каков же наш долг по отношению к тем, кто является сейчас нашими согражданами? Многие из них приехали к нам, будучи христианами лишь номинально, преданными греческой или римско-католической церкви, но их моральные нормы и идеалы во многом уступают моральным нормам и идеалам христиан, являющимися гражданами доминиона. Эти люди приехали в нашу молодую свободную страну, чтобы обрести дом для себя и своих детей. Наш долг состоит в том, чтобы встретить их с открытой библией и привить им принципы и идеалы англо-саксонской цивилизации.

Националистические, протестантские и гуманистические мотивы соединились в стремлении канадизировать новых иммигрантов, где бы это ни было: в благотворительной организации “Фред Виктор” в центре Торонто, в миссии “Все народы” на северной окраине Виннипега, в больнице Макдугалла в Пакане, Альберта или во Фронтир колледже, где обучались люди из рабочих лагерей. Это была трудная задача, которая, конечно, не была завершена до начала войны в 1914 г. Чистая правда заключалась в том, что население Канады в то время было недостаточно большим, чтобы поглотить “волны” поселенцев, прибывавших ежегодно.

Какими бы разнообразными ни были языки, на которых говорили канадцы в начале двадцатого века, цвет кожи у них был почти одинаковым. Коренные народы были оттеснены в резервации; чернокожих не принимали, (исключение составляли небольшие общины негров в Новой Шотландии, Монреале и на юге Онтарио); въезд китайцев, японцев и даже жителей Индии, страны, входившей в состав британской империи, был строго ограничен. Как выяснилось в ходе анти-азиатских волнений в Ванкувере в 1907 г., присутствие даже небольшого числа азиатов вызывало большую враждебность со стороны белого населения. Поэтому и выходцы из южной Европы были нежеланными гостями в стране, чье представление о себе самой зи-

172

Канадский ежегодник

Выпуск 17 - 2013

ждилось на принципе “истинный Север, сильный и свободный”. Даже основатель “Миссии всех народов” Дж.С. Вудсворт, поддерживавший идею создания канадской этнической “мозаики”, был убежден, что необходимо проводить различие между “хорошими” иммигрантами с севера Италии и иммигрантами с юга, которых он считал “больными и преступниками”.

Тот факт, что лучшей характеристикой Канады является мозаика, а не плавильный котел, не мог скрыть вертикальное расположение этнических групп в стране. Доминирующими группами были англичане и в меньшей степени французы. Эдвин Брадуин, который провел тщательное исследование положения “людей из спальных бараков” в начале 1920-х гг., обнаружил существование двух определенных этнических классов. Один класс состоял из “белых”, то есть родившихся в Канаде французов и англичан, англо-говорящих иммигрантов и некоторых скандинавов; все они были квалифицированными работниками и получали хорошую зарплату. Второй класс составляли “иностранцы”, которые “безропотно делали всякую грязную и тяжелую работу”. Таким образом, классовые и этнические различия часто совпадали, тогда как в растущих крупных городах новые иммигранты были зачастую отделены друг от друга, особенно это касалось англо-говорящих представителей среднего и рабочего классов. В большинстве крупных городов были районы, похожие на северную окраину Виннипега, “Уорд” в Торонто или “город у подножия холма” в Монреале - гетто для иностранных рабочих и их семей. Вот как один рабочий описывал типичную ситуацию в северной части Виннипега:

Это барак - одна комната и навес при входе. Из мебели две кровати, двухъярусная кровать, печь, скамья, два стула, стол, бочка с кислой капустой. Повсюду очень грязно. Здесь живут две семьи. Женщины грязные, неухоженные, босые, полуодетые. На детях только трусики из набивной ткани. Младенец, завернутый в пеленки, лежал в люльке из мешковины; люлька была подвешена к потолку на веревках, привязанных к ее углам ... На столе был накрыт ужин - миска с разогретой картошкой, часть буханки черного хлеба, бутылка пива.

Жизнь поселенцев в Канаде была лучше, чем у них на родине, но для многих она была такой только потому, что они верили в будущее.

ВЫСОКИЙ ГОРОД, НИЗКИИ ГОРОД

173

“Иллюстрированная история Канады”. Часть из главы 5

Быстрое заселение западных прерий несколько оттеснило на задний план еще одно поразительное явление, характерное для правления Лорье - резкий рост главных городов Канады. Именно этот фактор, а не заселение сельских районов имел важные и далеко идущие последствия для того состояния, в котором находилась страна. В 1901 г. шестьдесят процентов населения Канады проживало в сельской местности; эта цифра снизилась на десять процентов в последующие два десятилетия. Даже в сельскохозяйственных районах Запада рост крупных городов был впечатляющим. В этот период выросли такие города, как Эдмонтон, Калгари, Реджайна и Саскатун. В 1901 г. население Эдмонтона составляло немногим больше четырех тысяч человек, а к 1921 г. оно превышало пятьдесят восемь тысяч. Виннипег, население которого увеличилось с сорока двух тысяч человек до почти ста восьмисот тысяч, рос более высокими темпами, чем любой сельскохозяйственный район Манитобы. Население Ванкувера выросло в пять раз. Монреаль и Торонто, два самых больших города страны, стали больше в два раза. Хотя урбанизация приморских провинций проходила гораздо медленнее, Галифакс и Сент-Джон демонстрировали устойчивый рост. Приток населения в города происходил из двух источников. Многие, особенно те, кто принимал участие в строительстве стремительно растущих городов, приехали в страну недавно. Новые иммигранты строили города и в центральной Канаде, но не менее важным было передвижение населения из сельских районов в города. К 1911 г. Квебек и Онтарио были преимущественно урбанизированными провинциями, и эту тенденцию ускорил промышленный рост военных лет.

Быстрое развитие городов создавало новые возможности для рекламы недвижимости, новые требования к органам городского управления и новые социальные проблемы. Хотя в таких более старых городах, как Галифакс и Монреаль, богатые пригороды соседствовали с низкокачественным жильем для рабочего класса, рост населения приводил к строительству жилья в пригородах, как, например, в районе Мезоннев в Монреале, а также на западной и северной окраинах Торонто. Население Вердана, пригорода Монреаля, в котором жили рабочие, выросло с тысячи девятисот человек до двенадцати тысяч в течение первых десяти лет двадцатого века. Транспортное сообщение между отдаленными окраинами и городскими фабриками и учреждениями обеспечивалось электрическими трамваями. Доступность дешевого электричества привела к широкому использованию освещения в домах и на промышленных объек-

174

Канадский ежегодник

Выпуск 17 - 2013

тах. Телефонная связь, которая также стала более распространенной, повышала рентабельность и улучшала комфорт для тех, кто пользовался телефонами дома. Один человек, посетивший Виннипег в 1906 г., писал: «Город изобилует всеми современными удобствами: трамваями, электричеством и т.д. Новенький клуб “Манитоба”, где городские магнаты собираются на ланч, поражает “элегантностью” и обладает всем, что нужно для комфорта. Магазин “Итонс” занимает целый квартал в Торонто...». Господствовавший в этом столетии дух бурного развития охватил все крупные города и многие города поменьше. Претензии на самые лучшие городские сооружения, на самые низкие налоги, на самую здоровую рабочую силу и на разные другие чудеса получали самое нескромное выражение. Патриоты Виннипега называли свой город “канадским Чикаго”, тогда как патриоты Мезоннева с не меньшей решимостью присвоили своему городу титул “канадского Питтсбурга”:

То есть мы хотим сказать, что Мезоннев - город с тремя железнодорожными линиями, с электрифицированной системой для транспортировки товаров, имеющей специальное разрешение для работы на городских улицах и соединенной с железной дорогой, город с превосходными прибрежными сооружениями, которым нет равных в доминионе - Мезоннев с точки зрения распре в своем роде.

Прогресс подразумевал рост, и общины часто хотели давать налоговые льготы и субсидии, стремясь привлечь новые отрасли промышленности. Для городских руководителей, некоторые из которых получали прямую выгоду от продажи незанятых земель, строительства фабрик или развития территорий, дешевая энергия, трамвайные линии и увеличивающаяся численность рабочей силы были важнее жилья, школ и парков. Поэтому по мере роста городов росли и социальные проблемы. Постоянно не хватало жилья, особенно такого, которое было бы по карману рабочим. Государственный чиновник сообщал в 1904 г., что в Торонто “не найти пригодного для проживания дома, который бы не был занят, и очень часто многочисленными семьями”. Подобные условия с некоторыми допущениями существовали буквально в каждом крупном городе, несмотря на то, что в период 1901-1911 гг. в Канаде было построено четыреста тысяч новых жилых зданий. Вот какое объяснение городские приоритеты получили в 1913 г.:

В своей сумасшедшей борьбе за приобретение земельных участков для промышленных объектов наши крупные города обратились к специальным представителям, которые принесли им фабрики с их ордами рабочих. Однако никто не подумал о проблеме убежища для этих бедных людей, которые сдела-

175

“Иллюстрированная история Канады”. Часть из главы 5

ют так много для воплощения идеала промышленного прогресса, идеала, созданного этими городами. Сколько уже было дьявольских союзов города и

промышленности !

Жилье было не единственной проблемой скученных городских территорий. Водопровод, канализация, чистота питьевой воды, здравоохранение, парки, места отдыха - все эти проблемы требовали внимания. Отсутствие качественных очистных сооружение, молоко, не подвергавшееся пастеризации, и неэффективные программы здравоохранения способствовали высокой детской смертности и поразительному количеству смертей от инфекционных заболеваний. В Торонто в 1911 г. от заразных болезней умирали каждые одиннадцать младенцев (в возрасте до года) из тысячи, а от болезней пищеварения - сорок четыре из тысячи. Подобные цифры заставили доктора Хелен Макмерки констатировать в докладе о смертности детей раннего возраста: “<...> канадские крупные города все еще по большей части нецивилизованны - в них нет ни приличных тротуаров, ни хорошей канализации, ни пригодной для питья воды, ни отвечающих требованиям здравоохранительных учреждений”.

Эти и другие городские проблемы не проходили незамеченными теми, кого они непосредственно касались, хотя эти горожане зачастую не имели права голоса и почти не могли протестовать. Поняв, как страдают горожане, и какой урон окружающей среде наносит хаотичная застройка, группа канадцев, принадлежащих к среднему классу, подняла свой голос с требованием реформ. Эти реформаторы, настаивавшие на том, чтобы были произведены изменения в органах городского управления социальных условиях, действовали из противоречивых побуждений своекорыстия и альтруизма. С одной стороны, те самые деловые и политические лидеры, которые возглавили кампанию за развитие городов, в конце концов, признали, что города без отвечающей требованиям очистной системы и должных санитарных условий, без жилья соответствующего уровня, без доступных парков и школ никогда не смогут произвести на свет здоровую и довольную жизнью рабочую силу, необходимую для достижения экономического прогресса. В результате бизнесмены часто брали на себя инициативу, требуя, чтобы городские руководители вводили в действие меры по улучшению городских условий. Также предпринимались попытки запретить проституцию и нелегальную продажу алкоголя, хотя, как в случае с другими реформами, успех этих начинаний зависел от конкретного города. Организовывались также кампании по искоренению коррупции среди городских руко-

176

Канадский ежегодник

Выпуск 17 - 2013

водителей и по осуществлению общественного контроля над некоторыми частными коммунальными предприятиями, как, например, трамваями и электростанциями. Стивен Ликок выразил дух реформ в деловой сфере в своей замечательной, полной иронии главе “Великая борьба за чистое правительство” из книги “Путешествие с праздным богачом по сельским местам”.

Самым большим триумфом “городского популизма” в эти годы стала успешная кампания по созданию общенародной гидроэлектрической системы в Онтарио. Эту кампанию возглавил бывший промышленник, занимавшийся производством коробок для сигар, а затем политик Адам Бек. Он создал коалицию из муниципальных руководителей, сторонников общественной собственности, рабочих лидеров и священников, чтобы доказать, что такая естественная монополия, как электричество должна принадлежать общине, а не частным интересам. Если этот делающий чудеса “белый уголь” должен был быть доступен всем онтарианцам для промышленных и домашних нужд на справедливой основе, был важен государственный контроль. Эта общественная кампания начала приносить плоды в 1905 г., когда Бека включили в только избранное консервативное правительство провинции. Через пять лет общественная собственность стала реальностью. Хотя некоторые деловые круги, вытесненные из этой прибыльной сферы, резко критиковали “Онтарио Г идро” как социалистический проект, большинство жителей провинции приняли его, поскольку он обеспечивал дешевой энергией отрасли промышленности, развивающиеся вокруг провинции.

СТРОИТЕЛЬСТВО ЦАРСТВА БОЖЬЕГО НА ЗЕМЛЕ

Если бизнесмены вроде Адама Бека действовали, исходя из различных побуждений, требуя реформ, - “филантропия плюс пять процентов”, как Герберт Эймз, бизнесмен-реформатор из Монреаля откровенно называл это - в аморфном реформаторском движении были и другие деятели, чья мотивация была не менее сложной. Это были мужчины и женщины, миряне и верующие, чья реформистская риторика была основана на убеждении в том, что общество нужно судить по нормам христианской морали. Начиная с конца девятнадцатого века церковные лидеры Канады занимались решением двух проблем. С одной стороны, изменения, произошедшие в науке, философии и истории, особенно дарвинизм и критика библии историками, заставили церковь занять оборонительную позицию. В то же

177

“Иллюстрированная история Канады”. Часть из главы 5

время социальная несправедливость, вызванная индустриализацией, казалось, требовала, чтобы церковники в своих проповедях выражали более четкое социальное послание, если они хотели сохранить свою паству, особенно из числа рабочих. Перед лицом этих вызовов многие церковные лидеры, особенно протестанты, начали трансформировать христианское учение в “социальное евангелие”, которое в своей самой радикальной форме свело христианство к следующей формуле - построение царства божьего на земле. Более умеренная форма этого течения акцентировала элементарную необходимость коренным образом изменить общество с помощью социальных реформ. На основе этих общих положений появились требования создать безопасные условия в промышленности, разработать законодательство в здравоохранении, запретить производство и продажу алкоголя, детский труд и проституцию, “канадизировать” иммигрантов, дать избирательные права женщинам, а также провести множество других реформ. Идеалы социального христианства вдохновляли Генри Харви Стюарта из Нью Брансуика, Джеймса Симпсона из Торонто, членов “Политической лиги равенства” из Манитобы, а также реформаторов из фактически всех частей протестантской Канады. Такие деятельницы, как суфражистка Нелли Маккланг, утверждали, что как только женщины получат право голоса, в армию праведников запишется новый батальон. Она писала: “В церкви до сих пор доминируют мужчины, и религиозные догматы до сих пор интерпретируются с точки зрения мужчин. Я думаю, что протестантская церковь многое потеряла, когда она начала отрицать рождение господа от матери”.

Дух христианских реформ ощущался в женском движении с самого начала в таких организациях девятнадцатого века, как “Христианский союз женщин-трезвенниц”, “Христианское общество молодых женщин” и “Национальный совет женщин Канады”. Такие женщины, как доктор Эмили Стоу, которой пришлось получить образование в США, чтобы стать первой в Канаде женщиной-врачом, и ее дочь доктор Огаста Стоу-Галлен, начали требовать дать женщинам право голоса и равные права с мужчинами в области образования еще в девятнадцатом веке. Журналистка из Торонто и воинствующая феминистка Флора Макдональд-Денисон; известная корреспондентка, пишущая на сельскохозяйственные темы в прессе западной Канады, Кора Хайнд; журналистки из Манитобы Лиллиан Б. Томас и ее сестра Френсис Бейнон, а также писательница из Альберты Эмили Мерфи, которая в 1916 г. стала первой в Британской империи

178

Канадский ежегодник

Выпуск 17 - 2013

женщиной-судьей, председательствующей в городском полицейском суде, - все они считали, что женщины могут сыграть особенную роль в духовном подъеме канадского общества. Хотя их программа реформ была довольно обширной, ее первым пунктом было получение права голоса. Эта цель была достигнута во время первой мировой войны, и не последнюю роль в достижении этой цели сыграли женщины, начавшие работать на войну. Первой провинцией, давшей женщинам право голоса в 1916 г., была Манитоба, а затем этому примеру последовали все остальные провинции за исключением Квебека. Некоторым женщинам были предоставлены избирательные права на федеральных выборах 1917 г., и по новому избирательному закону 1918 г. эти права получили все женщины.

Женское движение Французской Канады также было основано на христианских идеях (в этом случае на идеях социального католицизма), но это движение пошло другим путем. Поскольку руководство католической церкви упорно сопротивлялось суфражистскому движению (и франко-канадские националисты заклеймили его как англо-саксонское), деятельницы вроде Мари Лакост Жерен-Лажуа сконцентрировали свои усилия на улучшении правового статуса женщин и расширения их образовательных прав. В Квебеке, где церковь предлагала некоторые другие возможности женщинам, предпочитавшим работу браку, монахини часто объединялись с неверующими сестрами для того, чтобы улучшить условия жизни женщин. Только лишь в 1930-х гг. женщины Французской Канады под руководством Терезы Касгрен начали усиленную борьбу за право голоса на уровне провинции, достигнув этой цели в 1940 г., хотя франкоканадки имели это право на федеральном уровне с 1917 г.

Проблема женщин была далеко не единственной из тех, что стояли перед римско-католической церковью. С 1890-х гг. она пыталась выработать доктрину, которая бы отвечала потребностям индустриального общества. В начале двадцатого века в Квебеке, а также среди англо-говорящих католиков возросло влияние воззваний папы Льва XIII, прозванного “рабочим папой”. Учение папы Льва XIII легло в основу идеалов националистического движения Анри Бурас-са; им же руководствовались приходские священники в разных промышленных городах в своих стремлениях организовать католические профсоюзы и кредитные организации. В христианском реформистском движении, социальном евангелии и социальном католицизме непритворное сочувствие угнетенным сочеталось с желанием

179

“Иллюстрированная история Канады”. Часть из главы 5

защитить существующие институты и убеждения. В конце концов, лидеры делового мира преуспели больше церковных, однако в краткосрочном итоге неимущие получили больше от реформ, инициированных христианскими деятелями, чем от тех, которые продвигали экономисты.

Рабочий класс Канады не хотел оставлять свою судьбу целиком в чужих руках, и главным средством своей защиты он видел в профсоюзах. В то время как профсоюзы существовали в Канаде с начала девятнадцатого века, профсоюзное движение начало развиваться в масштабе всей страны только в 1880-х гг., когда появилась организация “Рыцари труда”, и в 1890-х гг., когда возникли профсоюзы “Американской федерации труда”. К началу двадцатого века канадские профсоюзы насчитывали около двадцати тысяч рабочих, причем более шестидесяти процентов этих профсоюзов поддерживали контакты с “Американской федерацией труда” (АФТ). К 1902 г. эта профсоюзная организация взяла под свой контроль федерацию профсоюзов “Торговый и трудовой конгресс Канады”, оставив независимым канадским профсоюзам и зарождавшимся католическим профсоюзам Квебека лишь небольшое количество рабочих. Господство АФТ объяснялось нескольким причинами: возвращением в Канаду людей, которые были членами американских профсоюзов, притоком в страну американского капитала и бизнеса, а также желанием канадских рабочих иметь такие же условия, как в США. Однако борьба за то, чтобы объединить в профсоюзы канадских рабочих, и даже квалифицированных рабочих, была длительной и трудной, поэтому большинство из них осталось вне профсоюзов. Тем не менее, забастовки были многочисленными и зачастую ожесточенными, охватывая почти все отрасли промышленности: рабочих хлопчатобумажного производства в Валлифилде, Квебек, шахтеров островов Кейп-Бретон и Ванкувер, железнодорожников “Гранд транк” и телефонисток “Белл телефоун”. В этой ситуации часто находились оправдания для использования милиции, чтобы заставить рабочих вернуться на работу, и штрейкбрехерство было весьма распространенным явлением.

Правительство не спешило с ответными мерами. В 1900 г. было образовано министерство труда, чья функция состояла главным образом в сборе информации. Основная часть законодательных актов была принята в 1907 г., когда после забастовки на шахтах Альберты начались серьезные перебои в поставке топлива. Акт рассмотрения

180

Канадский ежегодник

Выпуск 17 - 2013

промышленных конфликтов, разработанный заместителем министра труда Уильямом Лайоном Макензи Кингом, предусматривал период обдумывания и переговоров, а также процедуру примирения как наилучший метод стимулирования мирной обстановки в промышленности. Учитывая тот факт, что профсоюзное движение тогда было слабым, можно сказать, что данный законодательный акт помог некоторым профсоюзам завоевать признание. В то же время ограничение забастовок, возможно, не давало рабочим возможности добиваться повышения зарплаты и улучшения условий труда. Акт рассмотрения проблем картелей от 1910 г. был предназначен для того, чтобы предотвратить растущее слияние различных движений в бизнесе, но этот акт оказался неэффективным. Правительство Лорье неуверенно признало необходимость расширить свое участие в тех социальных и экономических преобразованиях, которые уже происходили в Канаде.

Таким образом, в то время как в течение первого десятилетия двадцатого века рабочая сила быстро росла, профсоюзный сектор оставался относительно небольшим. Большинство рабочих получали зарплату, размер которой определялся только работодателями, и трудились в условиях, которые они почти не могли контролировать. Если к этим факторам прибавить сезонную работу во многих отраслях промышленности, отсутствие страхования для безработных и бесплатной медицинской помощи, то вполне можно сказать, что рабочие жили на пределе своих возможностей. В 1913 г. был сделан довольно тщательный расчет бюджета семьи из пяти человек. Он составил чуть больше тысячи двухсот долларов в год, что было намного больше годовой зарплаты неквалифицированного рабочего. По этой причине большое количество женщин и детей вынуждено было искать работу, за которую они получали даже меньше, чем мужчины. Но именно это наличие «дешевой» рабочей силы помогало снижать зарплату мужчинам. Это также означало, что дети рано уходили из школы, чтобы пополнять семейный бюджет, а отсутствие образования обрекало их на низкооплачиваемую работу в течение всей жизни.

Несмотря на эти тяжелые условия или, возможно, из-за них рабочие редко предлагали произвести радикальные изменения в социальной сфере. В большинстве городов Канады имелись приверженцы различных форм социализма - от революционной теории Маркса до постепенного христианского учения. Но это были маленькие сек-

181

“Иллюстрированная история Канады”. Часть из главы 5

татские группы, зачастую боровшиеся друг с другом так же ожесточенно, как они боролись с общим капиталистическим врагом. В силу этих причин такие более радикальные профсоюзные группы, как “Промышленные рабочие мира” и “Западная федерация шахтеров”, оказывали некоторое влияние на рабочих, занятых самым тяжелым трудом, например, шахтеров Британской Колумбии. Но по большей части рабочие действовали без подготовки и терпели. Члены “Торгового и рабочего конгресса” часто обсуждали политические вопросы, но они не предпринимали прямых политических действий. Вместо этого эта организация подавала в федеральное правительство ежегодный список требований, которые вежливо выслушивали, после чего все расходились в ожидании следующей встречи. В “Торговом и трудовом конгрессе” доминировали представители более квалифицированных профессий, поэтому он все больше отдалялся от большинства рабочих, не имевших высокой квалификации. Но только в конце первой мировой войны постепенно нараставшее недовольство рабочих вылилось в радикальные действия. И лишь в 1930х гг. появилась организация, объединявшая неквалифицированных рабочих.

ЛИБЕРАЛИЗМ ЛОРЬЕ

Сэр Уилфрид Лорье (он был произведен в рыцари во время шестидесятилетнего юбилея королевы Виктории), человек, который озвучил претензию Канады на двадцатый век, был первым в истории страны франко-канадцем, ставшим премьер-министром. После бесполезной борьбы в Квебеке его либеральная партия, наконец, выработала победоносную формулу - сияние родного солнца, хорошая организация и умеренная политика. Учтивый и красивый Лорье, владевший французским и английским языками, вызывал всеобщее восхищение и в Английской Канаде. Хотя когда-то он казался слишком франко-канадцем, защищая Риэля, теперь он превратился в “настоящего” канадца, желавшего погреться в лучах славы заходящего имперского солнца и не желавшего сильно настаивать на правах католиков и франкоязычных школ. Однако за обаятельной и элегантной внешностью, становившейся еще более элегантной по мере того, как росли его серебристая грива волос и красноречивая риторика, скрывались проницательный ум и железная воля.

В 1896 г. Лорье сформировал кабинет министров, состоявший из мощных представителей каждого региона. Он знал, что талант и чес-

182

Канадский ежегодник

Выпуск 17 - 2013

толюбие идут рука об руку, и был готов управлять, используя свои способности и твердость. Ключом к успеху Лорье, как, впрочем, и Макдональда, была его способность привлечь в кабинет мужчин (до 1917 г. женщины не имели права голоса, не говоря уже о возможности стать министром), имевших разные интересы, и заставить их работать в команде. Лорье придавал особое значение хорошим отношениям между франко- и англо-канадцами. Эта задача усложнялась по мере того, как страна росла, так как к региональным требованиям присоединились этнические трения, религиозное соперничество и классовые конфликты. В течение пятнадцати лет Лорье показал себя непревзойденным мастером закулисной политической борьбы, однако к 1911 г. даже он не мог больше контролировать ситуацию.

На начальном этапе своего пребывания во власти главной проблемой Лорье были отношения между франко- и англо-канадцами. В своей предвыборной программе Лорье обещал, что “сияние родного солнца” сможет разрешить кризисную ситуацию, сложившуюся в школах с раздельным обучением в Манитобе. Он надеялся, что ему удалось отложить решение этого вопроса до 1897 г., но надежда оказалась тщетной. В 1905 г. произошел новый скандал по поводу того, насколько законодательная власть Саскачевана и Альберты могла гарантировать права католикам и франкоговорящим канадцам. В результате этой борьбы этнические меньшинства Запада страны получили лишь минимальную защиту, а Лорье потерял Сифтона, а также доверие многих англо-канадцев и даже некоторых франкоканадцев.

Еще более сложной по сравнению с правами меньшинств оказалась весьма деликатная проблема обязательств Канады как члена Британской империи. Англо-бурская война и противоречивая ситуация, сложившаяся вокруг участия в ней Канады, предвещали бурю. Хотя Анри Бурасса, внук Луи-Жозефа Папино и лидер повстанцев в 1837 г., был избран в 1896 г. как сторонник Лорье, он отказался поддерживать компромиссную политику последнего относительно Южной Африки. Затем Бурасса решил предупредить канадцев, в частности, франко-канадцев, об опасности империализма. Не менее опасным он считал отказ Лорье дать четкое определение отношениям Канады с Великобританией. Будучи связанным с группой молодых националистов из “Канадской националистической лиги”, Бурасса выдвинулся в качестве главного представителя франкоязыч-

183

“Иллюстрированная история Канады”. Часть из главы 5

ных меньшинств, противника участия Канады в империалистических войнах и критика того, что он называл излишним урбанистическим и промышленным развитием Квебека. Лорье одновременно боялся этого грозного противника и восхищался им, зная, что Бурасса поддерживал франко-канадцев, по крайней мере, в том, что касалось империи. Кроме того, Лорье ценил тесную связь Бурассы с церковными лидерами Квебека, видя в этом предпосылки для возрождения клерикально-националистического движения, за которое он боролся в период до 1896 г.

В то время как жители Квебека поддерживали позицию Бурассы относительно того, чтобы Канада не участвовала в войнах за пределами Северной Америки, англо-канадцы связывали интересы своей страны с империей. Поэтому многие англо-канадцы очень хотели, чтобы Канада доказала свою принадлежность к империи путем активного участия в войнах, которые вела последняя. Молодой Макензи Кинг писал в разгаре споров об англо-бурской войне: “Нет сомнения в том, что наступил век Империализма. Мы увидим в Вестминстере (возможно, через двадцать пять лет) своего рода Имперскую Ассамблею - самую большую когда-либо созданную в мире федерацию”. Лорье, симпатии которого, естественно, были на стороне франко-канадцев, знал, что единство страны и длительный успех его партии зависят того, насколько ему удастся избежать проблем, вызывающих споры франко- и англо-канадцев. Поэтому он разработал стратегию, сочетавшую уклончивую риторику с решимостью избегать планов, которые бы предполагали общие проекты по защите империи или содержали хоть какие-нибудь намеки на выработку централизованной имперской политики. Неудивительно, что критики политики Лорье в Канаде были разочарованы ее двусмысленностью. Бурасса пренебрежительно называл Лорье “болтунишкой”, а некоторые англо-канадцы считали, что ему больше походит прозвище «сэр “нет”».

Сложность достижения консенсуса среди канадцев относительно места страны в Британской империи стала еще более очевидной, когда после 1919 г. усилились трения между Великобританией и Германией. Великобритания, имевшая в это время превосходство на море и ощущавшая серьезный вызов со стороны растущего флота кайзера Вильгельма, решила надавить на доминионы с тем, чтобы заставить их принять большее участие в обороне. Это решение было достаточно разумным, поскольку в действительности доминионы

184

Канадский ежегодник

Выпуск 17 - 2013

получали выгоду от работы на оборону. Для некоторых канадцев, включая большинство франко-канадцев, ответ на эту просьбу был несложным - нужно создать объединенную, экономически сильную Канаду и, если это необходимо, усилить национальную оборону страны. Вклад Канады в безопасность империи и будет обороной страны. Однако многие англо-канадцы не соглашались с этой точкой зрения, так как для них наилучшей защитой империи была бы общая военная система, в которую каждый доминион делала бы прямые вложения. К данному тезису обычно добавлялось утверждение о том, что Канада должна принимать участие в определении политического курса империи.

Кризис в англо-немецких отношениях в 1909 г. заставил Лорье действовать. Под давлением оппозиции правительство внесло военно-морской законопроект, по которому Канада должна была иметь небольшой военно-морской флот с тем, чтобы во время кризиса этот флот смог стать частью флота империи. Этот компромисс почти ни кого не удовлетворил. В Квебеке Анри Бурасса и его сторонники, число которых росло, осудили этот законопроект за то, что в случае его принятия канадский флот будет должен автоматически принимать участие в любых военных действиях империи. Вскоре в Канаде должен был быть объявлен призыв на военную службу. В 1910 г. с помощью некоторых членов консервативной партии Квебека Бу-расса основал ежедневную газету “Девуар”, цель которой состояла в том, чтобы сорвать планы Лорье относительно военно-морского флота. В большой части Английской Канады эти планы были раскритикованы как запоздалые, а сам флот - как слишком маленький, его называли “оловянным”. Если империи грозил кризис, лучшим политическим решением была бы прямая финансовая помощь Великобритании для строительства новых “дредноутов”, только что появившегося тогда типа линейных кораблей. Лидер консервативной партии Роберт Борден был того же мнения по этому вопросу, добавляя, что за данными чрезвычайными мерами должна последовать постоянная политика, включающая признание прав доминионов на участие в выработке общего политического курса империи. После ожесточенных дебатов военно-морской законопроект стал законом, но бурные эмоции и глубокие разногласия не исчезли - напротив, они вскоре появились снова при обсуждении проблемы отношений с США.

185

“Иллюстрированная история Канады”. Часть из главы 5

Канадско-американские отношения в начале двадцатого века изменились к лучшему, а затем достигли критической фазы. Наиболее трудным вопросом, который должно было решить правительство Лорье, был многолетний спор относительно границы между Канадой и Аляской. В 1903 г. для вынесения арбитражного решения этого вопроса была создана комиссия, состоявшая из трех американцев, двух канадцев и одного представителя Великобритании. Притом, что “большая дубинка” президента Теодора Рузвельта была спрятана не очень хорошо, комиссия приняла решение в пользу США (представитель Великобритании был на стороне последних). Этот результат привел в ярость канадцев, протестовавших против позиций, как американцев, так и британца. Таким образом определились отношения Канады с США; они улучшились в течение следующих нескольких лет и после ряда споров, некоторые из которых имели место в предыдущем веке. Но после этого эпизода долгое время еще оставалось скрытое недоверие, и оно могло снова стать явным в подходящей ситуации. Такой случай представился в 1911 г., когда правительство Лорье объявило о достижении торгового соглашения с США на основе взаимности.

Если из-за политики в области военно-морского флота правительство либералов было уязвимым с точки зрения обвинений в недостаточной преданности империи, новое торговое соглашение делало данное обвинение более вероятным, особенно для тех, чьи экономические интересы были затронуты. Инициатива совершить еще одну попытку для достижения более свободного торгового соглашения исходила от США - тогда президент Тафт пытался помешать растущим протекционистским настроениям. Переговорщики Тафта в это время предложили заключить широкое соглашение о свободной торговле. Канадцы, в какой-то степени, застигнутые врасплох, согласились. Лорье и его министры рассматривали новое соглашение, обеспечивающее свободную торговлю натуральными продуктами и более низкие тарифы на широкий ассортимент промышленных товаров, как решение нескольких политических проблем, а также как привлекательное экономическое предложение. Фермеры западных прерий все больше выражали недовольство тарифной политикой Оттавы, от которой получали выгоду канадские производители, и делали они это за счет фермеров. Хотя взаимная торговля натуральными продуктами с США не сильно уменьшала стоимость промышленных товаров, она, по крайней мере, предоставляла канадским фермерам более легкий доступ к американскому рынку. При-

186

Канадский ежегодник

Выпуск 17 - 2013

нимая соглашение, либералы надеялись покончить с жалобами фермеров. Кроме того, либералы полагали, что жаркие споры по поводу военно-морского флота несколько ослабеют с принятием торгового соглашения в той форме, которая с их точки зрения будет встречена с одобрением в каждом регионе страны.

Сначала этот расчет, казалось, был правильным. Соглашение о торговле стало большим сюрпризом для консерваторов. Но Борден быстро пришел в себя при помощи премьер-министров некоторых провинций, особенно Джеймса Уитни из Онтарио. Теперь предложение о торговле было обращено против правительства как еще одно свидетельство “неверности” Канады империи. Поскольку оппозиция затормозила парламентские дебаты, Лорье решил, что он нашел популярную проблему, и выборы были назначены на конец осени.

Как показал ход событий, новое соглашение о торговле, которое хотя и было встречено с энтузиазмом в некоторых районах Запада, не принесло того успеха Лорье, на который он рассчитывал. Консерваторы сыграли на опасениях жителей промышленных районов страны, которые испугались, что данное соглашение было только началом. Когда оно будет реализовано, восточно-западная модель торговли изменится настолько, что свободная торговля промышленными товарами будет следующим необходимым шагом, а это наводнит канадский рынок дешевыми американскими товарами, разрушит местное производство, увеличит безработицу и даже, возможно, принесет аннексию Канады к США. Когда эти угрозы присоединились к нападкам на политику либералов относительно военноморского флота, проблемы, которая оставалась главной в кампании, развернутой в Квебеке, оппозиция перешла в наступление. Оппозиции помогло неразумное поведение нескольких американских политиков, открыто говоривших о перспективах аннексии, так что либералам становилось все труднее сосредотачиваться на торговле, а не на преданности империи. Одна газета, выражавшая мнения консерваторов, спрашивала эмоционально: “Может быть, нам следует оставить надежды на славное будущее, которое манит нас к себе, на возможность стать главным государством Британской империи и самой мощной нацией в мире? Что же, мы сведем к нулю жертвы отцов (конфедерации)?”.

Либералы потерпели поражение под этим огнем, обрушившимся на них, в том числе, со стороны новой мощной организации консервативной партии, частично состоящей из группы торонтских биз-

187

“Иллюстрированная история Канады”. Часть из главы 5

несменов-либералов, которые разошлись во мнениях со своей партией. Эту группу возглавлял Клиффорд Сифтон, критиковавший предложение о торговле и его авторов. Члены этой группы, чьи деловые интересы, наконец, были с лихвой удовлетворены в результате протекционистской политики, которую унаследовал и укрепил Лорье, сыграли главную роль в анти-либеральной кампании. И хотя эта кампания играла на про-британских и антиамериканских настроениях в Английской Канаде, крепость Лорье - Квебек - также оказалась в осаде. Здесь консерваторы отдали большую часть кампании в руки Анри Бурассы, поддерживавшего группу autonomists (фр. -сторонников автономии); они критиковали политику Лорье относительно военно-морского флота, потому что она предавала интересы Канады в пользу империи. Как заметил один националист: “Пора уже жителям провинции Квебек доказать мистеру Лорье, что если они восхищались им, когда он хорошо служил интересам страны, сегодня он хитрит и изворачивается, сегодня он дурачит нас”.

Стены крепости Квебек были разрушены во время сентябрьских выборов. В первый раз с 1891 г. оппозиция - альянс Бордена-Бурассы - победила, взяв сорок мест в парламенте. Совершенно подавленные члены либеральной партии полностью проиграли выборы в Онтарио. С помощью бегущих либералов и мощной организации под руководством премьер-министра Уитни Борден получил восемьдесят пять мест. Идею взаимной торговли похоронили, план создания военно-морского флота Канады, выдвигаемый Лорье, законсервировали. И, наконец, Роберта Бордена призвали сформировать правительство - и решить проблемы, которые обсуждались, но так и не были решены во время избирательной кампании.

БОРДЕН ВО ВРЕМЯ МИРА И ВОЙНЫ

Новый премьер-министр Канады Роберт Борден заметно отличался от сэра Уилфрида Лорье. Будучи успешным адвокатом из Галифакса, Борден никогда не чувствовал себя уютно в бурном море политики. Его поведение было чопорным и даже скованным; хотя он мог произнести эффектную речь, его стиль скорее подходил для суда, нежели для избирательной кампании. Бордену нелегко дались те десять лет, во время которых он стоял во главе оппозиции, - ему пришлось пройти через поражения и интриги внутри партии. Но он выдержал это, обеспечив партию предвыборной платформой, основными пунктами которой были модернизация государственной служ-

188

Канадский ежегодник

Выпуск 17 - 2013

бы, увеличение государственного управления в экономической и социальной жизни, а также роль Канады в политике империи, ее право участвовать в формировании внешней политики.

Главной слабостью Бордена была политика в отношении Квебека. Он плохо знал французский язык и с трудом понимал позицию франко-канадцев. Эта проблема усугублялась действиями группы разношерстных квебекских политиков, называвших себя консерваторами. Но Бордену пришлось создать кабинет министров из того материала, который был у него под рукой. Бурасса, не участвовавший в выборах 1911 г., был недоступен, поэтому Борден должен был рассчитывать на менее значительных людей. Бурные события последующих нескольких лет показали, как трудно было Бордену справиться с проблемой Квебека, проблемой, которую нелегко было решить его партии.

Как и Лорье, Борден с самого начала понял, что в руководстве страной необходим компромисс. Однако проблемы, стоящие перед Борденом, были серьезнее проблем его предшественника, так как партия Бордена представляла альянс сторонников империи и франко-канадских националистов, выступавших против империи. Эти разные позиции были несущественны в некоторых вопросах. Можно было начать реформу государственной службы и уменьшить контроль над раздачей должностей и постов. Продолжали прибывать новые иммигранты, и началось расследование неудачной политики привлечения франкоговорящих иммигрантов. Также предпринимались попытки помочь фермерам Запада пережить неудачу с заключением соглашения о свободной торговле. Для того, чтобы осуществлять руководство торговлей зерном, был учрежден Совет уполномоченных по торговле зерном; для того, чтобы расширить зернохранилища, на конечных станциях в верховье Великих озер были возведены новые элеваторы. Эти и другие меры, такие, как расширение доставки почты в сельских районах, дополнительное финансирование строительства железных дорог и субсидии на строительство скоростных шоссе, свидетельствовали о том, что у новой администрации есть некоторое стремление сделать жизнь лучше. Однако главная проблема оставалась нерешенной. Что можно было сделать с обороной империи - как разрешить кризис, который, как настаивали консерваторы, угрожал империи?

После закрытых консультаций с британским адмиралтейством у Бордена появился план, который, по его мнению, удовлетворил бы

189

“Иллюстрированная история Канады”. Часть из главы 5

потребности империи и обеспечил единство его партии. Законопроект о военно-морской помощи 1913 г., задуманный как временная мера для разрешения критической ситуации, предоставлял Великобритании тридцать пять миллионов долларов на строительство трех дредноутов. Кроме того, Борден настаивал на том, что нельзя проводить какую-либо определенную политику, пока не выработан способ предоставления доминионам права участвовать в проведении политического курса империи. Этот компромисс, если он был таковым, не обеспечивал единства партии. Англо-канадцы, бывшие членами консервативной партии, приветствовали новую политику; в Квебеке ее отвергали. Законопроект был принят в палате общин после ожесточенных, весьма тенденциозных дебатов, но был отклонен сенатом, в котором преобладали либералы. В то время как последние дни мира постепенно переходили в первые дни войны, оборонительная политика Канады оставалась в тупике. Военно-морской флот страны состоял из двух далеко не новых легких крейсеров “Рейнбоу” и “Найоби”, один из которых участвовал в боевых действиях в 1914 г., предотвратив высадку иммигрантов-сикхов в Ванкувере. Эту победу вряд ли можно назвать достойной.

Наконец, в августе 1914 г. чрезвычайная ситуация, о которой так много говорилось и по поводу которой так мало делалось, вылилась в европейскую войну. Вскоре война распространилась буквально по всему миру, поскольку империи Европы были как причинами, так и потенциальными трофеями данного конфликта. Канада вступила в войну автоматически как часть Британской империи. Хотя канадцы могли сами определить размер своего вклада в военные расходы, мало кто в англоязычной Канаде сомневался, что он должен быть неограниченным. Как говорил сэр Уилфрид Лорье, для Канады было естественным решительно сказать: “Готовы, всегда готовы!”, когда речь шла о нуждах империи. Даже такой непреклонный критик империализма, как Анри Бурасса, согласился с этим решением, хотя он и полагал, что размеры помощи Канады империи должны быть ограничены. Профсоюзы, чьи лидеры храбро рассуждали о том, чтобы в ответ на войну нужно провести всеобщую забастовку, теперь были охвачены новыми патриотическими настроениями. Небольшая группа лидеров фермеров и разношерстных радикалов, которая раньше предупреждала об угрозе “милитаризма”, либо молчала, либо ее голос не был слышен в условиях мобилизации и комплектования армии.

190

Канадский ежегодник

Выпуск 17 - 2013

Заручившись поддержкой страны, хотя бы на словах объединившейся в своей решимости победить Германию и главные державы в войне, которая, как думали многие, не будет долгой, правительство Бордена приступило к организации военной помощи империи. Министру милиции и обороны Канады Сэму Хьюз было поручено заняться мобилизацией. Более тридцати тысяч добровольцев собрались в Валкартье, чтобы прибыть в Великобританию к началу октября за два месяца до начала войны. Хьюз обратился к ним со словами: “Солдаты! Мир смотрит на вас, как чудо! ”. Может быть, так оно и было, но войска были плохо вооружены и слабо подготовлены к войне; у них было больше энтузиазма, чем предусмотрительности. Военные действия Канады не отличались высоким уровнем, в чем была и вина Хьюза, и через три года это привело к крупному кризису в личном составе вооруженных сил.

Как только канадские войска прибыли в Великобританию, они прошли дополнительную подготовку и были затем отправлены на фронт, где они быстро показали себя. Благодаря безработице в Канаде и большому количеству недавних британских иммигрантов призывного возраста мобилизация оставалась высокой в течение 1914-1915 гг., и вскоре из двух фронтовых дивизий был образован Канадский корпус. Несмотря на проблемы с вооружением - Хьюз упорно настаивал на использовании неудачной винтовки Росси -канадцы воевали храбро. К 1916 г., когда начался третий год короткой войны, потери выросли. Бои шли в Сент-Элуа, Курселетт, затем на полной крови реке Сомме, где потери составили около тридцати пяти тысяч человек. Чем ближе канадцы приближались к Ипру и Вими, тем больше они увязали в грязи, подвергались сильным артиллерийским обстрелам и, наконец, газовым атакам. После побед в боях при Вими и Ипре командующим Канадским корпусом был назначен бригадный генерал Артур Карри, сменивший на этом посту британского командующего.

К началу 1916 г. правительство взяло на себя обязательство сформировать вооруженные силы численностью пятьсот тысяч канадцев. Но это обязательство превышало возможности страны. Поскольку потери по-прежнему были высокими - в Пашенделе они составили пятнадцать тысяч четыреста шестьдесят четыре человека - нужно было срочно послать подкрепление. В самой Канаде добровольный призыв упал очень резко в связи с тем, что внутренний рынок поглощал все имеющиеся людские ресурсы. И к тому времени

191

“Иллюстрированная история Канады”. Часть из главы 5

в стране появились люди, в частности, франко-канадцы, которые считали, что Канада свой долг выполнила.

Война на домашнем фронте также шла интенсивно, хотя иногда она была такой же трудной и хаотичной, как на военном фронте. Естественно, эта война требовала беспрецедентного вмешательства правительства в жизнь канадцев. Нужно было зарегистрировать граждан враждебных государств, которые раздражали ура-патриотов. Действительно война продолжалась, потери возрастали, враждебность по отношению к “иностранцам” усиливалась - все это создавало необходимую атмосферу для принятия подходящего политического решения лишить этих людей права голоса в 1917 г.

Экономика военного времени требовала гораздо больше усилий, чем внутренняя безопасность. Финансы были нужны и дома, и за его пределами. Было напечатано большое количество новых денег (банкнот доминиона), новые займы были сделаны сначала в Лондоне, а затем в Нью-Йорке, были увеличены тарифы, что составляло основную статью доходов правительства. В 1915 г. правительство обратилось к крупным и мелким канадским инвесторам и начало первую из нескольких успешных кампаний “Займы для победы”. В 1916 г. министр финансов принял некоторые меры, которые могли иметь политические последствия: в сфере прямого налогообложения был введен небольшой налог на прибыль предприятий и в следующем году - подоходный налог. При этом подчеркивалось, что подоходный налог является временным явлением военного времени, чем-то вроде “обложения военным налогом лиц, освобожденных от несения военной службы”.

Потребности войны почти незамедлительно вызвали инфляцию в канадской экономике, которая находилась в состоянии депрессии с 1913 г. Производство, особенно снарядов и вооружения, росло быстрыми темпами. Комитет по военным закупкам и комитет по снарядам руководили приобретением военного снаряжения, хотя ни тот, ни другой не смогли избежать фаворитизма и коррупции. Более эффективной оказалась деятельность Имперского совета по военному снаряжению под руководством энергичного Джозефа Флавелла, проявившим себя в производстве фасованного мяса. Все вышеперечисленные организации были первыми примерами государственного вмешательства в рынок. Не менее важным было учреждение в 1917 г. Совета по контролю над продажей зерна; это был шаг, предпринятый в ответ на резкий взлет цен на канадские зерновые.

192

Канадский ежегодник

Выпуск 17 - 2013

Нужно было стабилизировать цены и проконтролировать распределение. Обе эти задачи были выполнены таким образом, что многие фермеры решили - Совет по контролю над продажей зерна, организованный для снижения цен во время инфляции, может, напротив, удерживать их на высоком уровне в другое время. Кроме данных мер, с целью обеспечения экономного использования и хранения был также введен контроль над потреблением топлива и продовольствия.

Еще одной, хотя далеко и не новой, проблемой военного времени, были большие финансовые трудности слишком разветвленной железнодорожной сети. Возможно, никогда еще железные дороги не имели такого значения, как в этот период, так как без них невозможно было бы перевозить людей и снаряжение, в котором так нуждалась армия. В то время как это сообщение увеличило доходы, выросли также и затраты, особенно на новый подвижной состав. К концу 1915 г. компании “Канаден нарзерн” и “Гранд транк” буквально оказались на грани банкротства, что явилось серьезным испытанием для правительства Бордена, поскольку консерваторы уже давно критиковали эти железные дороги “либералов”. Более того, правительство было в курсе того, что могущественная компания “Канадиен паси-фик” была настроена решительно против помощи, оказываемой ее соперникам. Однако банкротства этих компаний нельзя было допустить в связи с тем, что это поставило бы под угрозу работу таких учреждений, как Коммерческий банк. В 1916 г. данным компаниям было предоставлено временное финансирование, и была назначена комиссия по расследованию. Но эти меры не способствовали решению проблемы, и перед лицом еще одного кризиса правительство инициировало перевод компаний в общественную собственность, подчинив “Гранд транк пасифик”, “Канадиен назерн” и “Нешнл трансконтинентал” назначенному правительством совету опекунов. В этом же году все эти компании уже были собственностью правительства, а акционеры получили слишком большую с точки зрения многих канадцев компенсацию за собственность, которая уже была значительно субсидирована за счет денег налогоплательщиков. Хотя на этом проблемы правительства, связанные с железными дорогами, не закончились, с помощью вышеупомянутых мер была заложена основа национальной системы железных дорог Канады. Эти действия были вызваны войной, но далеко не все канадцы приветствовали их, а правительство Бордена получило больше критики, чем доверия. Деловое сообщество Монреаля долго не могло забыть то, что, с их

193

“Иллюстрированная история Канады”. Часть из главы 5

точки зрения, было фаворитизмом в пользу финансовых интересов Торонто.

Стимулирование экономики в военное время дало канадцам больше возможностей получения работы, хотя зимний период 1914-1915 гг. был отмечен высокой безработицей. Она закончилась к осени 1915 г., и тарифные ставки начали расти, как, впрочем, и прожиточный уровень. Поскольку давление на рабочую силу сильно увеличилось, все больше женщин приходило на работу в промышленность, включая те тысячи женщин, которые были заняты на фабриках по производству снаряжения в последние годы войны. На фермах, в учреждениях, на транспорте и в других отраслях промышленности стало очевидно, что женщины эффективно заменили тех немногих мужчин, которые доминировали на многих должностях до войны. Политика правительства в области рабочей силы была довольно неуверенной. Были предприняты некоторые усилия по установлению стандарта справедливой зарплаты в контрактах, финансируемых государством, хотя Флавелл был против его использования в контрактах, заключенных Имперским советом по военному снаряжению. Была введена обязательная регистрация рабочей силы, и летом 1918 г. было утверждено право образовывать профсоюзы и вести переговоры, однако забастовки и локауты были запрещены. В то время как рабочие получали некоторую выгоду от рынка военного времени, на котором спрос превышал предложение, большую часть этой прибыли съедала инфляция. Ограничения забастовок, а также тот факт, что многим работодателям доставались огромные барыши от военных контрактов, привели к тому, что во многих крупных городах в конце войны начала нарастать напряженность.

Перевод с английского О.А. Федосюк

СПИСОК ЦИТИРУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Перевод публикуется в редакции переводчика.

2. Ржавчина - болезнь растений.

ИНФОРМАЦИЯ ОБ АВТОРЕ

Ф.И.О. : Федосюк Ольга Аркадьевна/F edosyuk Olga Arkadyevna Электронная почта: olgafedos@yandex.ru

Почтовый адрес: Москва, 129594, 2-я ул. Марьиной Рощи, 12, кв. 134. Название статьи: Триумф и испытания материализмом. 1900-1945 / The Triumph and Trials of Materialism. 1900-1945.

194