CC BY
25DOI: 10.19181^1^.2022.2
0ЙЁ0
EDN DGXUPA
т
ТРИДЦАТЬ ЛЕТ И МОМЕНТ ИСТИНЫ РОССИЙСКИХ ТРАНСФОРМАЦИЙ
Левашов Виктор Константинович
Институт социально-политических исследований ФНИСЦ РАН, Москва, Россия
Аннотация. В статье рассматриваются проблемы, результаты и уроки проведения либеральных реформ в России, особенности социально-политических трансформаций на протяжении последних тридцати лет, в контексте преодоления пандемии Ковид-19 и проведения военной специальной операции на Украине. Приводятся данные проводимого под руководством автора социологического мониторинга «Как живешь, Россия?» об отношении граждан к внутренней политике российского государства и актуальным приоритетам внешней политики. Излагаются результаты социологических измерений устойчивости и потенциала гражданского общества в России. Автор излагает свою точку зрения на сущность, цели и социально-политическую эффективность проводимых преобразований. Делает вывод, что сегодня российские граждане живут в обществе, которое стало результатом проб и ошибок, медленного освобождения от груза отжившего прошлого и поиска модели устойчивого и безопасного будущего. Обосновывается вывод о пределах возможностей и резервах выбранной либеральной стратегии и модели развития страны в актуальных геополитических и геоэкономических условиях. Глобальная экономическая конкуренция, как механизм структурирования мировых рынков энергоресурсов, продовольствия, высокотехнологических товаров, технологических услуг начинает давать сбои и объективно трансформироваться на региональных и локальных уровнях. С одной стороны, во многих странах возникают
социально-политические режимы авторитаризма, терроризма, военно-политического национального эгоизма и нацизма, а с другой — глобальный социум испытывает потребность в строительстве переходных мирных постлиберальных институциональных форм сотрудничества и кооперации.
Ключевые слова: устойчивое развитие общества; гражданское общество; социальные риски; либеральные реформы и трансформации;экономические кризисы; социологический мониторинг; потенциал гражданского общества
Пределы и дисфункции либеральной модели развития
После достижения тридцатилетнего рубежа социально-политических и экономических трансформаций в российском обществе наступил момент истины, когда стала очевидна правда об уровне безопасности и устойчивого развития нашей страны, к которым привели проводимые в стране либеральные реформы. Стремление Президента РФ В. В. Путина получить мирным путём от стран Запада гарантии стратегической безопасности на европейском континенте не встретило должного понимания: «Хорошо известно, что на протяжении 30 лет мы настойчиво и терпеливо пытались договориться с ведущими странами НАТО о принципах равной и неделимой безопасности в Европе. В ответ на наши предложения мы постоянно сталкивались либо с циничным обманом и враньем, либо с попытками давления и шантажа, а Североатлантический альянс тем временем, несмотря на все наши протесты и озабоченности, неуклонно расширяется. Военная машина движется и, повторю, приближается к нашим границам вплотную»1. В сложившихся условиях российская армия была вынуждена приступить к военно-техническому решению экзистенциальной для русского и российского многонационального народа задачи с оружием
1 Обращение Президента Российской Федерации. 24 февраля 2022 года. URL: http://kremlin.ru/events/president/news/67843 (дата обращения: 28.04.2022).
в руках на Украине. Вступая, как отмечают многие исследователи, в новый мир, полезно оглянуться на пройденный путь и по возможности сделать корректные выводы.
Тридцать лет российских трансформаций прошли в череде социально-экономических и политических реформ и кризисов, каждый из которых являлся результатом не только усилий общества и государства, граждан и политиков, но и суммой иллюзий, системных просчётов и неадекватных решений. Всё это время значительная часть политической элиты страны продолжала испытывать доминирующее воздействие политической идеологии западного либерализма, в основе которого лежит принцип конкуренции. Политические практики в разных странах создали множество национально-государственных форм либерализма в зависимости от особенностей социокультурных традиций и актуальных социально-политических отношений. В условиях современной социально-политической реальности практики конкуренции объективно вступили в конфликт с укоренившимися в веках в русско-российском социуме принципами соборности. На крутых поворотах истории этот принцип срабатывал как предохранитель безопасности и устойчивого развития русского общества и государства. «Есть круговая соборная ответственность всех людей за всех, каждого за весь мир, все люди — братья по несчастью, все люди участвовали в первородном грехе, и каждый может спастись лишь вместе с миром» [Бердяев, 1989: 190]. Искусство политического управления на ответственном этапе переустройства мира, противоречивость и диалектику которого показала Маргарет Тэтчер в своей книге о консерватизме, требует от сторонников идей свободной конкуренции и свободного соборного духовного и мирского единения масштабности мышления и исторической глубины понимания проблемы [Тэтчер, 2021]. Сегодня единство мнений по проблемам безопасности Европы можно найти в академической среде, но оно дефицитно в публичной сфере и вновь в который раз оказалось в заложниках у политиков.
Согласно современным взглядам, либерализм в теории и практике выступает против личного и политического абсолютизма во всех формах его проявления: монархической,
феодальной, военной, клерикальной или коллективной [Dictionary of Sociology, 1998: 366]. Однако в условиях нарастающего глобального дефицита материальных и энергетических ресурсов принципы и процессы политического и экономического либерализма вошли в режим дисфункций, что привело к росту материальных и духовных диспаритетов, росту противоречий между человеком, обществом и природой и, в конечном итоге, к неустойчивому развитию. Вот почему, по мнению современных исследователей, «Главным нервом либерализма является определенная концепция равенства...» [Дворкин, 1998: 46]. В современном обществе «.либерал, выбрав экономический рынок и политическую демократию по исключительно эгалитарным соображениям, обнаруживает, что эти институты порождают неэгалитарные последствия, если не дополнить его схему разного рода индивидуальными правами» [Двор-кин, 1998: 67]. Статистика убедительно показывает растущее социальное неравенство в глобальном, локальном, страновом, социально-классовом измерениях. Растут материальные и духовные диспропорции и диспаритеты и в нашем обществе.
Вопреки теориям свободной конкуренции о «рациональном выборе» и «невидимой руке рынка» мировая экономика в основных своих частях превратилась в глобальную спекулятивную финансовую машину-монстра. Сегодня она пошла вразнос и достигла крайней степени неустойчивости, высокой вероятности различного рода рисков в отсутствии общих правил поведения на глобальных финансовых рынках и биржах. Максимизация прибыли в экономике привела к доминированию спекулятивного финансового капитала над промышленным, росту материальных и духовных диспаритетов между странами, социальными классами, расами, конфессиями, мужчинами и женщинами, младшими и старшими когортами населения (см. рис. 1).
В своей североамериканской традиции либерализм был взят в качестве модели трансформаций в России в начале 1990-х гг. Е. Гайдару и его единомышленникам в США на тот момент представлялись наиболее адекватной моделью, демонстрирующей глобальную мощь и успешность развития в мировой истории. Откровенные мемуарные воспоминания членов гайдаровской
команды делают неизбежным вывод о том, что российский государственно-олигархический капитализм стал результатом отнюдь не выверенного в национальных интересах научного экономического расчета, а примером неоколониального мышления, невежества и политического цинизма [Авен, Кох, 2013: 79-112].
Программа реформ разрабатывалась в сотрудничестве с экспертами МВФ и западными экономистами-монетаристами. Главные идеи гайдаровской программы экономических реформ сводились к дерегулированию экономики, розничной торговли и внешнеэкономической деятельности; стабилизации финансов и денежной системы, укреплению рубля; приватизации, развитию предпринимательства и рыночного хозяйства; структурной
МИРОВЫЕ ТРЕНДЫ РАЗВИТИЯ
Уровень ВВП
на душу населения (долл. 1990 г.) 45000 -
Население (млн чел.
40000
35000
30000
25000
20000
15000
10000
5000
/ 1 / 1 Ч
Ч; 1 1 ! 1 1 : / 1 !
/
/ 1; / > /•' /1: Ч II;
/ ч / ч / ч и !
ч /: 7 Г* Л
—2
—3
—6 ^4
— 1 |9
40 —8
8000
7000
6000
5000
4000
3000
2000
1000
—1
ООООРЛОРЛ^О оог^ь^шьот оююсотаююо
10
ООООРЛОРЛ^ ошозгаоюююо
--1 - Мир
--2 - Запад без США и Японии
-----3 - Запад
........................4 - Зап. Европа
---5 - Вост. Европа и бывш. СССР
Рис. 1. Мировые тренды развития. Уровень ВВП на душу населения. Численность населения
--6 - Япония
--7 - Азия (без Японии)
..............8 - Африка
--------9 - Латинская Америка
..............10 - Остальные страны
7
0
0
перестройке экономики, ее демилитаризации, интеграции в мировое хозяйство; созданию конкурентной рыночной среды для снижения издержек и цен.
Однако ни одной масштабной созидательной задачи Гайдару и его правительству решить не удалось. Сломав систему плановой экономики, они не смогли обеспечить запуск либеральной модели хозяйствования, допустили ряд серьёзных системных ошибок. Цена реформ для граждан оказалась непомерно велика. Начались процессы деиндустриализации экономики и деградации научно-технического потенциала. Не удалось достичь макроэкономической стабилизации и социально-политической консолидации государства и общества. Политика игнорирования интересов общества разрушила на многие годы вперед социальную базу реформ. Радикальные демократы допустили неуправляемость в хозяйстве, не сумели направить реформу в последовательное русло системных преобразований. Созданная банковская система не смогла обеспечить эффективную кредитную политику в стране и поставила отечественную экономику в зависимость от мировой экономической конъюнктуры и банковской системы США. Жесткая налоговая политика серьезно ослабила стимулы к развитию предпринимательства, образовалась тенденция к вывозу российского капитала за границу и сдерживанию иностранных инвестиций в хозяйство страны. Реформаторами было недооценено развитие малого и среднего бизнеса, его появлению на свет сопутствовали неоправданные бюрократические, налоговые и иные ограничения. Правительство не добилось успеха в борьбе с преступностью в стране, допустив разгул коррупции, создание организованной преступности.
Фундаментальные просчеты радикальных рыночных реформ отбросили государство и общество на многие годы назад и ощущаются до сих пор. Они служат причинами политических и экономических кризисов и не позволяют эффективно реагировать на вызовы и угрозы современного мира.
Сегодня российские граждане живут в обществе, о котором никто не мечтал, которое стало результатом проб и ошибок, не освобождения от груза отжившего прошлого, а выживания
для большинства из них. Для нашей страны и ее граждан социально-политическая и социально-экономическая ситуация усугубляется тем, что выбранная модель развития элитарного либерального капитализма изначально была неадекватна в столь мультикультурной, географически обширной и климатически суровой стране. Уникальность России как страны-цивилизации объективно требовала широкого стратегического политического участия государства и коллективной мотивации общества в создании и поддержании устойчивой российской территориальной, социальной и технологической инфраструктуры. Опыт и результаты проведения либеральных реформ в мире и нашей стране на протяжении последних тридцати лет показал, что в условиях конкурирующих глобальных рынков и ТНК, растущих глобальных диспаритетов и дефицитов материальных и духовных ресурсов конкуренция как системный принцип развития либерального капитализма исчерпала ресурс своего развития. Всё чаще глобальная экономическая конкуренция начинает давать сбои и объективно трансформироваться на региональных уровнях: с одной стороны, в социально-политические режимы авторитаризма, терроризма, военно-политического национального эгоизма и нацизма, а с другой — испытывает потребность в переходных мирных постлиберальных формах сотрудничества и кооперации.
Социально-политический момент истины либеральных трансформаций в нашей стране наступил к концу 2021 г., когда все запасы стратегического потенциала безопасности Российской Федерации были исчерпаны и встал вопрос о будущем страны, русского и других народов, которые проживают на евразийском пространстве. Тридцать лет либеральных трансформаций в нашей стране и в Восточной Европе не смогли остановить ползучую экспансию НАТО на восток и привели к нарушению ракетно-ядерного паритета на континенте. Критическая ситуация готовилась и накалялась постепенно, маскировалась продуманными шагами «западных партнеров» России, разговорами об экономической свободе и расширении демократии. Уровень стратегической безопасности России достиг красной черты. Западные лидеры нарушили взятые в начале 1990-х гг.
обязательства о не приближении военной инфраструктуры НАТО к границам РФ. После 1991 г. пять волн расширения НАТО увеличили число членов военно-политической организации с 16 до 30 стран-участниц договора. Выход Соединенных Штатов в июне 2002 г. из Договора по ПРО имел целью достижение абсолютного военного превосходства, установление нового однополярного миропорядка XXI века. Милитаризация и нацификация на почве русофобии политического режима и населения Украины имели целью разжигание геноцида русского и других народов в этой стране и создание современно вооруженной армии для войны с Россией. Угрозы президента В. А. Зеленского выйти из Будапештского меморандума1 и создать ядерное оружие сделали ситуацию непредсказуемой и императивно неизбежной для проведения военной специальной операции по демилитаризации и денацификации Украины.
В этих противоречивых условиях происходит поиск и апробация новых переходных многовалентных моделей устойчивого развития, которые бы соответствовали времени и характеру глобальных вызовов. Два важных обстоятельства определяют этот процесс. Во-первых, глобальный характер производства и рынков определил конечные границы и масштабы возможных моделей жизнедеятельности. Они уже не могут функционировать в условиях безграничных ресурсов, вовлекаемых в производство. Такое ресурсное ограничение определяет второе важное обстоятельство: новая модель развития не может в своей конструкции и режимах работы копировать модель либеральной экономики США, основанной на диктате своих экономических и политических интересов. И тем не менее под видом реформ системы международного сотрудничества США продолжают отстаивать ортодоксальные либеральные модели
1 Меморандум о гарантиях безопасности в связи с присоединением Украины к Договору о нераспространении ядерного оружия (Будапештский меморандум) — межгосударственный документ о гарантиях безопасности в связи с присоединением Украины к Договору о нераспространении ядерного оружия. Подписан 5 декабря 1994 года лидерами Украины, России, Великобритании и США и до настоящего времени не ратифицирован ни одной из стран.
мирового господства. Стратегическая цель новой американской инициативы по переустройству мира - поставить под свой контроль всю систему глобальных отношений в сферах хозяйственной и социальной жизнедеятельности, включая кредитно-денежную политику, инвестиционную и судебную практики, вопросы коммерческой тайны и контрафактной продукции, сферы СМИ, ИКТ, интернета, специальных информационных услуг, образования, медицины, социальной защиты и т.д. В стратегической перспективе просматривается демонтаж принципа национального государства, установленного Вестфальским миром, и переход национальных государств под контроль ТНК, крупнейших мировых банков и юрисдикцию англосаксонского прецедентного права.
Как альтернатива, будущая сбалансированная по диспарите-там и дефицитам глобальная многовалентная модель и режим устойчивого развития должны и будут выстраиваться не только на принципах конкуренции, но и сотрудничества, и социокультурного согласия. Механизмы конкуренции не отменяются, но переводятся в режим управляемого регулирования производства и потребления. Конкуренция перерастает в кооперацию в её многообразных формах, которая не может функционировать без отношений доверия как императивного правила новой этики социально-культурного взаимодействия стран, наций, поколений, бизнесов, гражданского общества и правового государства. Доверие как стержневое качество новой этики создает условия для ее системной цельности, в основе которой просматриваются характерные черты русских и российских духовных и производственных практик соборности: справедливость, коллективизм, религиозная толерантность и патриотизм. В этом отношении российские традиции жизнедеятельности органично корреспондируются с глобальными вызовами, которые в своей остроте и рисках проявления требуют объединения и координации усилий всей мировой цивилизации.
В поиске тенденций и источников новых форм глобальной солидарности обратимся к последним данным эмпирических исследований рисков устойчивого развития российского общества и государства.
Тревоги общества
Современная социально-политическая ситуация в российском обществе во многом определяется действием политических, экономических и социальных факторов, которые проявились в предшествующие периоды. Состояние и динамика настроений российского гражданского общества тесно связаны с внешней и внутренней политикой государства, складывающейся под влиянием мировой рыночной конъюнктуры, международных противоречий и санкций, введенных странами Запада. Основными тревогами россиян являлись опасения, связанные с экономическим положением. Результаты социологического мониторинга «Как живешь, Россия?» показывают, что уровень тревожности массового сознания граждан по поводу своего экономического положения оставался на довольно высоком уровне и практически не поменял своего характера за прошедшие тридцать лет. Основной социально-экономической тревогой российского гражданского общества по-прежнему остается дороговизна жизни1.
В конце 1993 г., по данным мониторинга, россиян больше всего тревожили «дороговизна жизни» (70%), «преступность» (51%), «экологическая обстановка» (26%). К июню 2021 г. доминирующими тревогами массового сознания являлись «повышение цен на продукты питания» (49%), «повышение тарифов на услуги ЖКХ» (40%) и «дороговизна жизни» (34%).
1 В тексте приводятся данные, полученные в рамках социологического мониторинга «Как живешь, Россия», проводимого Центром стратегических социальных и социально-политических исследований ИСПИ РАН с 1992 г. Научный руководитель мониторинга — д. соц. н. В. К.Левашов. В исследовании использована квотно-пропорциональная всероссийская выборка с взаимозависимыми характеристиками генеральной совокупности: пола, возраста, образования и местожительства. В основу территориального размещения выборки легло экономико-географическое районирование страны при соблюдении пропорции численности населения и пропорций между городским и сельским населением. Объем выборочной совокупности составлял на различных этапах 1312-1866 респондентов. Эмпирическим объектом исследования выступало взрослое население России.
«безработица» (25%), «произвол чиновников» (24%), «высокая инфляция» (23%), «экологическая обстановка» (22%), «падение нравов, культуры» (21%). Завершали структуру тревожности россиян следующие индикаторы: «разделение общества на богатых и бедных» (19%), «ухудшение положения пенсионеров в обществе» (18%), «наркомания» (18%), «алкоголизм» (16%), «преступность» (15%), «страх перед будущим» (13%), «безопасность близких» (12%), «терроризм» (11%), «обострение межнациональных отношений» (8%), «мировой экономический кризис» (8%), «закрытие, простой предприятий» (7%), «экономические санкции против России» (7%), «задержка выплаты зарплаты, пенсий» (7%), «ухудшение отношений с США и Европой» (7%). Индикатор «повышение цен на продукты питания», включенный в инструментарий исследования в 2008 г., достиг в 2021 г. наибольшего значения - 49%.
Среди проблем, с которыми граждане столкнулись в условиях распространения коронавирусной инфекции и введения режима самоизоляции в 2020-2021 гг., на первых местах также находились тревоги по поводу «повышения цен на товары и услуги» - 47%, «сокращение или потеря доходов» - 44%. Говоря о том, каким образом коронавирусная пандемия повлияет на жизнь нашей страны, общества и государства, главными угрозами россияне считали: «жизнь станет дороже, деньги обесценятся» - 37%, «богатые станут богаче, а бедные - беднее» - 32%, «страна окажется в глубоком кризисе» - 27% опрошенных.
Экономическое положение большинства российских граждан остается непростым, хотя за годы проведения реформ произошли некоторые изменения в лучшую сторону. С 16% в 1993 г. до 5% в 2021 г. сократилось число граждан, которые по самооценке, живут в условиях нищеты, с 46% до 17% - в бедности. С 3 до 20% возросло количество «обеспеченных» - тех, кто может позволить купить себе большинство товаров длительного пользования; число «богатых», имеющих, по самооценке, возможность купить всё, возросло с 1 до 3%. Однако самый высокий темп роста наблюдался в группе граждан, у которых денег хватает только для приобретения необходимых продуктов
и одежды — «ограниченных в средствах». Их количество возросло с 34% в 1993 г. до 53% в 2021 г., а в пике (2014 г.) достигало 60%. Российское общество в своей значительной части остается стеснённым в тратах и испытывает дефицит денежных средств.
Материальная поддержка населения со стороны государства в условиях пандемии (поддержка семей с детьми, адресные пособия и выплаты и пр.) к июню 2021 г. привела к некоторому повышению оценки гражданами своего материального положения. За весь период наблюдений было зафиксировано наибольшее число «богатых» и наименьшее «бедных» россиян (как и в июне 2014 г., декабре 2013 г.).
Динамика индикатора отношения респондентов к курсу проводимых экономических реформ крайне волатильна (в 1998 г. положительно относились к курсу проводимых экономических реформ 9% респондентов, в 2014 г. — 36%, в 2021 г. — 23%). В целом за весь период наблюдений тенденция слабо позитивная: процент положительных оценок медленно растет, процент отрицательных — снижается. В 2021 г. число граждан, отрицательно относившихся к курсу проводимых экономических преобразований, в 1,5 раза превысило количество россиян с противоположным мнением. При этом с 2014 г. совокупная доля респондентов, безразлично относящихся к курсу реформ, либо затруднившихся ответить, росла в пределах 42-48%. Таким образом, реформы оставались вне фокуса интересов и внимания значительного числа граждан, которые не понимали и не ощущали позитивных итоговых результатов экономической политики государства. Распределение мнений респондентов о том, отвечают или нет проводимые экономические преобразования интересам большинства населения, подтверждает приведенные данные. По данным исследования 2021 г. 20% граждан считали, что реформы отвечают интересам большинства населения, 60% имели противоположное мнение и 20% затруднились ответить на вопрос.
Наряду с экономическим положением, российское гражданское общество тревожит высокий уровень противоречий и неприязни между гражданами. За шестнадцать лет измерений (с 2005 г.) не ослабевала острота противоречий «между бедными
и богатыми» (диапазон изменений - 68-84%, в 2021 г. - 74%), «между низшими и высшими классами» (62-76%, в 2021 г. -70%), «между народом и властью» (43-72%, в 2021 г. - 67%). Максимальных значений в 2021 г. достигли индикаторы противоречий «между предпринимателями и чиновниками» (48%) и «между младшим и старшим поколениями» (45%). В то же время наблюдается устойчивая с 2014 г. тенденция снижения остроты противоречий в стране между «людьми различных национальностей», «верующими различных религий», «верующими и неверующими».
Анализ динамики социологических индикаторов последних трех лет показал, что свыше 60% граждан позитивно оценивали действия федеральных властей и властей своего региона по борьбе с коронавирусом в разгар пандемии [Социальное государство. 2021: 79]. Отметим, что если пандемия и связанные с ней меры самоизоляции и карантина работали на разобщение и социальную атомизацию социума, то военная специальная операция на Украине, которую поддерживает большинство граждан по данным практически всех социологических опросов, резко повысила рейтинги Президента РФ и российской армии.
Государство и гражданское общество
В долгосрочном тренде (1995-2021 гг.) наблюдается устойчивый рост уровня доверия всем общественным структурам и институтам власти. В общем рейтинге доверия на протяжении последних 20 лет лидерами являются Президент, армия и Церковь, в разные годы занимающие места в первой тройке. В 2021 г. структура доверия граждан государственным политическим институтам в порядке убывания выглядела следующим образом: Президент РФ - 50% (1995 г. - 9%), Совет Безопасности - 46% (1997 г. - 10%), руководители регионов - 39% (1995 г. - 11%), Администрация Президента РФ - 36% (1997 г. - 9%), общественные организации - 37% (2007 г. - 20%), Правительство РФ - 35% (1995 г. - 8%), Совет Федерации - 27% (1995 г. - 7%), Государственная Дума -23% (1995 г. - 10%). Уровень доверия армии составил 66%
(1995 г. — 35%), Церкви — 40% (1997 г. — 33%). В целом, за почти тридцать лет удалось вернуть доверие граждан к большинству институтов власти.
Уровень доверия политическим партиям и движениям за годы мониторинга вырос с 6% в 1995 г. до 20% в 2021-м. Анализ динамики поддержки гражданами политических партий, движений показал, что к настоящему моменту в нашей стране не сложилась социально адекватная партийно-политическая система: 45% россиян не поддерживают ни одну из существующих партий, а еще 5% затруднились ответить на вопрос о партийных предпочтениях. Уровень поддержки парламентских партий не может быть признан высоким, и в последние годы он имел тенденцию к снижению. В частности, уровень доверия к «Единой России» — лидеру рейтинга поддержки политических партий с начала 2000 гг., — после достижения максимального значения 41% в 2008 г. постоянно снижался, и с 2018 г. не превышал 15%. Рейтинги КПРФ и ЛДПР в 2021 г. составляли соответственно 9% и 10%, уровни поддержки движения «Общественный народный фронт» и партии «Справедливая Россия» зафиксированы на отметке 5%. Значения рейтинга всех остальных политических партий незначительны. Таким образом, не более 40% опрошенных доверяют системным политическим партиям, имеющим фракции как в Государственной Думе, так и в региональных парламентах и местных законодательных органах.
Свои политические взгляды респонденты определяли в 2021 г. следующим образом: 20% — как демократические, 19% — как патриотические, по 10% — социалистические и консервативные, 9% — либеральные, по 8% — коммунистические и социал-демократические, 3% — националистические, 31% затруднились определить свои политические взгляды. Условно можно отметить в современном политико-идеологическом поле три устойчивых группы: сторонники либерально-демократических взглядов (около трети граждан), сторонники лево-ориентированных взглядов (около четверти россиян), и патриотически-консервативные (почти треть респондентов).
Главным политическим лидером страны, способным вывести Россию из кризиса, по мнению граждан, оставался В. В. Путин.
Измерения 2000 г., когда индикатор впервые был введен в инструментарий мониторинга, сразу показали самый высокий рейтинг В. В. Путина - 34%. Этот показатель неуклонно рос, достигнув к концу 2008 г. 58%, причем в этом году 44% респондентов отмечали, что их отношение к В. Путину за годы его президентства изменилось в лучшую сторону (об изменении в худшую сторону говорили 10% опрошенных). Затем, к 2013 г. рейтинг В. Путина как лидера, способного вывести Россию из кризиса, снизился до 36%. Резкий рост признания В. Путина в качестве лидера произошел в 2014-2015 гг., на фоне «Крымской Весны», когда показатель его рейтинга достиг 67%, и к 2018 г. у 39% респондентов отметили изменение отношения к нему в лучшую сторону. Далее, с 2016 до 2021 г. рейтинг действующего Президента РФ как лидера, способного вывести Россию из кризиса, снизился до 31%, практически вернувшись к показателям начала измерений. Следует отметить, что в течение всего периода измерений В. Путин оставался бессменным лидером рейтинга.
Второе место на протяжении практически всего периода измерений со значительным отрывом остается за С. К. Шойгу. Его рейтинг не столь волатилен, отметим только, что с 6% в 2000 г. он вырос до 20-23% в 2013-2018 гг., затем постепенно снизился к 2021 г. до 16%.
Затем, по данным 2021 г., следуют Лавров (10%), Мишустин (8%), Собянин (5%) и Кадыров (4%). Среди лидеров парламентских партий - Жириновский (9%) и представители левого фланга - Грудинин (7%) и Зюганов (4%). Отметим 8% респондентов, оценивших в качестве лидера А. Навального (в 2020 году - 4%), что, по всей видимости, связано с его медийной популярностью в 2021 г.
Важным показателем оценки россиянами политической элиты является динамика варианта ответа «нет такого лидера». Этот индикатор, по сути, зеркально отражает динамику рейтинга В. Путина, показывая максимальные пиковые значения в годы самых низких рейтингов В. Путина (39% в 2000 г., 32% в 2013 г., 30% в 2021 г.), и минимальные при самых высоких (20% в 2008 г., 18% в 2015 г.). Отметим также, что в долгосрочном тренде рейтинги В. Путина и С. Шойгу растут, в то время
как показатель, выраженный в утверждении «нет такого лидера», в динамике снижается.
Политика и общество
Самочувствие гражданского общества во многом обусловлено проводимой государством политикой. Оценка этой политики отражается в отношении граждан к политической системе общества. Измерения по этому индикатору проводились с 1994 г. Традиционно преобладающим (от трети до половины опрошенных) за весь период замеров был вариант ответа «в современной политической системе нашей страны много недостатков, но их можно устранить реформами». Доля сторонников этого суждения была наименьшей в 1995-1999 гг. (25-40%), затем устойчиво превышала 40%, достигая показателя 52% в 2007 и 2014 гг. В 2021 г. такую точку зрения на политическую систему нашего общества разделяли 47% респондентов.
Альтернативная позиция, «политическую систему необходимо изменить радикальным образом», в 1994-1999 гг. была наиболее популярна, число ее сторонников превышало 40%, а в 1998 г. составило 49% опрошенных. В 2000-2020 гг. эту позицию разделяли от четверти до трети респондентов, а в 20142015 и в 2018 гг. — не более 18%. «Всплеск» радикального взгляда на политическую систему нашего общества в 2021 г. (34% против 18% в 2020 г.) по всей видимости связан с накопившейся усталостью граждан в период неизбежных ограничений социальной и экономической активности в связи с необходимостью ограничительных мер, направленных на обеспечение санитарно-эпидемиологического благополучия населения.
Количество российских граждан, которых, по самооценке, «полностью устраивает политическая система нашего общества», до 2008 г. не превышало 11%. Затем наблюдался рост уровня удовлетворенности политической системой, и в 20142016 гг. показатель достиг 18-24%. в последние годы он колебался вокруг 20%, показав резкое падение в 2021 г. (9%), очевидно, связанное с недовольством, вызванным упомянутыми мерами ограничительного характера.
Развитие гражданского общества невозможно без обеспечения государством основных норм жизни демократического общества. Результаты исследования, проведенного в 2021 г., обозначили мнения респондентов по этому вопросу. Наибольшие значения варианта ответа «обеспечиваются» наблюдались у индикаторов: «свобода политического выбора» (47%), «личная безопасность» (46%) и «социальные гарантии» (46%). Далее по уменьшению значений следовали индикаторы: «свобода слова» (42%), «терпимость к чужому мнению» (40%), «соблюдение прав человека» (38%), «равенство всех граждан перед законом» (25%).
При рассмотрении динамики мы видим, что значение индикатора «свобода политического выбора» - 47%, максимальное в 2021 г., является одним из самых низких для этого индикатора за весь период наблюдений (2004 г. - также 47%, 1999 г. -37%) с 1995 г. В целом динамика показателя положительная, в 2014 и 2018 гг. он достигал значения 67%, однако затем направление тренда сменилось на отрицательное. Аналогичная картина (рост к 2018 г., затем снижение) наблюдается у индикаторов «свобода слова» (максимальное значение в 2014-2015 гг., 63%) и «терпимость к чужому мнению» (максимальное значение в 2015 г., 54%). Значения индикаторов «личная безопасность», «соблюдение прав человека», «равенство всех граждан перед законом» демонстрируют положительную динамику вплоть до 2021 г., однако отметим, что их значения не достигали 50% за весь период наблюдений, а максимальное значение индикатора «равенство всех граждан перед законом» отмечено в 2020 г. и составило 26%.
Сложный индикатор социально-политической отчужденности гражданского общества и государства отражает отношения между государством и гражданами. За двадцать восемь лет индикатор «сейчас каждый, кто может и хочет работать, способен обеспечить свое материальное благополучие» вырос с 20% в 1994 г. до 44% в 2021 г., его максимальное значение достигло 47% (2014 г.). Альтернативный индикатор «сколько ни работай, материального благополучия себе не обеспечишь» показал за тот же период снижение с 70 до 43%, на 23 п.п. В условиях
сложной эпидемиологической ситуации государство приняло ряд мер активной поддержки социально-экономического положения граждан. Как видим, в общественном сознании идет процесс становления трудовой мотивации, однако проблема еще далека от полного разрешения.
О сохраняющемся высоком уровне отчуждения российского гражданского общества от власти свидетельствуют данные индикатора «людям у власти нет никакого дела до простых людей». На протяжении всего периода наблюдений такого мнения придерживаются подавляющее число граждан РФ — до 80%, в 2021 г. — 73% респондентов. Значения индикатора «власти заботятся о жизни простых людей» впервые достигли 10% в 2010 г., 12% — в 2014 г. 2021 год показал наивысшее значение индикатора — 15%. Огромный разрыв между позитивными и негативными оценками респондентов отношения властей к «простым людям» говорит о наличии глубокого социально-политического противоречия, которое не находит своего разрешения за все годы либеральных реформ.
Этот вывод подтверждается данными следующего индикатора. В 2021 г. 78% россиян считали, что «большинство из нас не могут повлиять на политические процессы в стране». Это самый высокий показатель за все время проведения мониторинга. Только 16% высказали точку зрения о том, что «большинство из нас могут повлиять на политические процессы». Российские граждане в подавляющем большинстве считали, что они глубоко отчуждены от происходящих в стране политических процессов, и они все менее готовы мириться с ролью наблюдателей.
Увеличившийся разрыв между позитивными и негативными оценками респондентов отношений «Центр-регионы» также говорит о наличии противоречия интересов, которое не уменьшает своей напряженности на всем протяжении наблюдений. В 2021 г. 64% граждан считали, что «главное для центральной власти в Москве — это решить свои проблемы за счет областей и республик России», и это наивысшее значение индикатора за весь период измерений. Альтернативного мнения, — «центр проводит политику в интересах регионов», придерживались 18% россиян.
Полученные по сложному индикатору социально-политической отчужденности гражданского общества и власти данные согласуются с другими результатами мониторинга. В 2021 г. 67% граждан оценили противоречия между народом и властью как значительные, и эта оценка выросла за последние пять лет, с 2016 г., на 20 п.п. Отвечая на вопрос: «Чьи интересы, по вашему мнению, выражает и защищает сегодня российское государство?», 37% респондентов поддержали мнение, что российское государство выражает интересы государственной бюрократии, и только 16% опрошенных считали, что государство является выразителем интересов всех граждан России.
Российское общество за годы реформ сформировало свои уже достаточно устоявшиеся представления о том, какие социальные группы выиграли от приватизации. В 2021 г. наибольшее число респондентов считали, что в результате приватизации государственной собственности выиграли «чиновники и управленцы» (44%). Далее следуют «теневые дельцы» (24%), «предприниматели» (14%), «мафия вне России» и «иностранный капитал» (по 13%), «старая номенклатура» (12%), «новая номенклатура» (10%), «работники торговли» (5%), «я и моя семья» (5%), «выиграло все общество» (3%), «представители стран СНГ» (3%), «интеллигенция, служащие», «трудовые коллективы», «рабочие, крестьяне» (все по 2%). Затруднились ответить - 20% респондентов.
В 1992 г. большинство респондентов посчитали, что бенефициарами приватизации в первую очередь выступали «теневые дельцы» (35%) и «новая номенклатура» (23%). «Чиновники, управленцы» находились на третьем месте (16%), но уже в 1997 г. более трети граждан осознали, что «чиновники, управленцы» выиграли от приватизации больше всех. В 2007 г. так считали 50% респондентов, и с тех пор позиция «чиновники, управленцы» лидирует в рейтинге. Позиция «теневые дельцы» с первого места в 1992-2008 гг. опустилась в 2011 г. на 2-3 места, такого мнения далее придерживались не более трети респондентов.
Выигрыш «предпринимателей» в разные годы оценивался по-разному. В 1995 г. (14%) эта позиция была сравнительно
мало распространена. В период 1997-2019 гг., как правило, от четверти до пятой части респондентов считали, что от приватизации в наибольшей степени выиграли именно предприниматели. Сравнительно низкая оценка, полученная в 2021 г. (14%) — это, скорее всего, результат отражения в сознании респондентов социально-экономического эффекта ограничительных мер COVID-кризиса. Уровень выгодности приватизации для «мафии вне России», «иностранного капитала», «старой номенклатуры» и «новой номенклатуры» представлявшийся россиянам довольно высоким в 1997-1999 гг., в дальнейшем значительно сократился. Самый ничтожный выигрыш от приватизации, как отмечалось во все годы наблюдений, получили рабочие, крестьяне, служащие и интеллигенция: ни разу за все годы наблюдений величина показателя не превышала 3%. С самого начала россияне критично относились к оценке полезности приватизации: в 1992 г., сразу после выхода Указа Б. Н. Ельцина, не более десятой части респондентов считали, что в результате приватизации «выиграло всё общество». В дальнейшем их число сократилось до 3-5% в последние пять лет.
В 1992-2015 гг. в режиме мониторинга исследовалось мнение российских граждан о том, какое будущее ожидает Россию. До 2008 г. преобладало мнение, что «Рано или поздно вокруг России начнется процесс объединения народов», его разделяли от 44% опрошенных в 1992 до 32% в 2008 г. На протяжении следующих семи лет мнение респондентов о будущем, которое ожидает Россию, преобладало в рамках тезиса: «Россия будет существовать в нынешних границах». Такую точку зрения в 2008 г. разделяли 33%, в 2015 г. — 41% граждан. Будущее России связывали с распадом страны 18% опрошенных в 1992 г., 5% в 2015 г.
Социально-политическая устойчивость и потенциал гражданского общества
В 2021 г. в условиях продолжающегося COVID-кризиса и в год выборов в Государственную Думу РФ риски социально-политической устойчивости российского гражданского общества резко усилились. Свою роль сыграли такие факторы, как
нарастание в обществе социально-политических противоречий и неприязни, в первую очередь, между «бедными и богатыми», между «низшими и высшими классами» и между «народом и властью», отчуждение подавляющей части российского гражданского общества от власти и ее механизмов, недостаточный, по самооценке, уровень вовлеченности граждан в политическую жизнь страны.
Интегральный индекс социально-политической устойчивости (ИСПУ), рассчитываемый по авторской методике, складывается из взаимодействия величин шести ключевых индикаторов: отношение к курсу экономических реформ; социально-политическая отчужденность; необходимость трансформации политической системы; уровень доверия социальным и политическим институтам; обеспечение государством норм демократического общества; партийные ориентации.
Динамика ИСПУ и основные критерии его интерпретации показаны на рис. 21 График показывает, что к июню 2014 г. интегральный индекс социополитической устойчивости впервые достиг положительного значения (0,57) и вошел в зону стабильного развития. Событием, обусловившим данный повышательный тренд, стало возвращение Крыма в состав России. Однако уже в конце 2014 г. значение индекса вернулось в зону кризисного развития. В сентябре 2020 г. интегральный индекс социополитической устойчивости составил - 4,1, вплотную приблизившись к зоне стабильного развития, что свидетельствовало о положительном восприятии гражданским обществом принятого государством курса в условиях COVID-кризиса. Однако к июню 2021 г. величины пяти из шести перечисленных индикаторов значительно снизились. Значение интегрального индекса социально-политической устойчивости в июне 2021 г. составило - 16,6.
Еще одна группа сложных индикаторов и индексов, рассчитываемая с 2006 г. также по авторской методике, позволяет измерить уровень развития гражданского общества.
1 Более подробно методику расчета и интерпретации интегрального индекса социально-политической устойчивости см. [Левашов, 2010].
Эмпирическим референтом социологических измерений выступают мнения населения о различных сторонах жизнедеятельности гражданского общества. Совокупность рассчитанных индексов дает возможность построить эмпирическую модель, основу которой составляют базисные фундаментальные признаки, без проявления и наличия которых гражданское общество не может функционировать.
УСТОЙЧИВОСТЬ
100 -г-—
03
со
т'^п о га
Ь о.
СТАБИЛЬНОСТЬ
о §
га ^ ь-
о 5 со
тю Я
50 —
- Отношение к курсу экономических реформ — Социально-политическая отчужденность —•— Необходимость трансформации политической системы —□— Уровень доверия социальным и политическим институтам —о— Обеспечение государством норм демократического общества —о— Партийные ориентации
.......... Интегральный индекс социально-политической устойчивости
га
КРИЗИС 0 --
о
1- к О ^ Л! I II и Б: о ^ со го т го
^ га рр
КАТАСТРОФА
га
^ 5
1 с
° и
т ¡5 р
РАСПАД -100
.XXX- X 10 К > ■ А. X > X > "1 £ X > X > X > X > X > X > > N <* Ы 01 ет & 01 £ & <5 & со £ о о £25 § Ко § £°"о ^- со
т |"Г\ т |"Г\ _ гг\ гг\ _
Рис. 2. Динамика значений интегрального индекса и индикаторов социально-политической устойчивости
В основе измерения уровня развития гражданского общества лежит Индекс гражданского потенциала общества в России (Б0). Он позволяет количественно измерить институциональное ядро гражданского общества, и рассчитывается на основании агрегирования величин индикаторов о соответствии реформ интересам населения; интересах, которые защищает государство; результатах приватизации; социально-классовой идентификации респондентов; самооценке денежных доходов; оценке обеспечения государством гарантий прав и свобод человека и гражданина. Средняя величина индекса гражданского потенциала общества за весь период измерений составила 6,9%.
Сущностное ядро дополняют характеристики других сторон жизнедеятельности гражданского общества. В состав концептуальной модели гражданского общества входят ядро и оболочки, а эмпирическую модель гражданского общества в России составляют совокупность измерений ядра и оболочек (см. рис. 3).
Индекс обеспечения государством норм демократической жизни в обществе (Б^ составляет первую оболочку вокруг ядра концептуальной модели гражданского общества. Его величина определяется измерением совокупности мнений граждан о соблюдении равенства всех граждан перед законом, личной безопасности, прав человека, социальных гарантий, свободы политического выбора, терпимости к чужому мнению, свободы слова. Средняя величина индекса за весь период наблюдений составила 12,8%.
Индекс выполнения государством своих основных обязанностей перед обществом (Б2) вычисляется на основе распределения ответов респондентов на вопрос: «Как Вы считаете, выполняет или не выполняет государство свои основные обязанности перед обществом?». Состав второй оболочки эмпирической модели гражданского общества определяется следующими индикаторами: регулирование производства и распределения товаров и услуг, обеспечение достойной жизни и всестороннего развития граждан, развитие науки, культуры и образования, охрана природы и использование ресурсов, налогообложение и взимание налогов, охрана прав и свобод граждан, прав собственности, правопорядка, оборона страны,
обеспечение мира и поддержание мирового порядка, сотрудничество и укрепление связей с СНГ, защита жизни и прав соотечественников за границей, интеграция в мировую экономику, международное сотрудничество в решении глобальных проблем. Средняя величина индекса за весь период наблюдений составила 14,8%.
Индекс обеспечения государством гарантий прав и свобод человека и гражданина (53) составляет третью оболочку эмпирической модели гражданского общества. Она рассчитывается как результат следующих показателей: равенство перед законом и судом, свобода мысли и слова, право на выбор профессии, право на получение информации, право на отдых, защита государством материнства и детства, право на социальное обеспечение и пенсию. Далее: право на жилье, право на охрану здоровья и медицинскую помощь, право на благоприятную окружающую среду, право на бесплатное образование, право на судебную защиту прав и свобод гражданина. Средняя величина индекса за весь период наблюдений составила - 16,6%.
Индекс развития гражданского общества (оценка гражданами восьми сущностных критериев) (Б4) строится на основе оценки гражданами восьми сущностных критериев развития гражданского общества: господство закона, защита прав, свободы и безопасности граждан; право собственности; политическое и идеологическое разнообразие политических партий; общественные организации, представляющие и защищающие интересы граждан; открытость и доступность информации; свобода слова; демократия, свобода политического выбора; самоуправление по месту жительства, работы, учебы и т.д. Индекс составляет четвертую оболочку эмпирической модели гражданского общества. Средняя величина индекса развития гражданского общества составила за весь период наблюдений - 25%.
Эмпирическая модель развития гражданского общества в нашей стране может быть представлена в виде окружностей, площадь каждой из которых отражает числовое значение индексов ядра и оболочек. Площадь каждой предыдущей окружности учитывается в последующих. Динамика большинства
индексов имеет тенденцию роста. Российское гражданское общество постепенно расширяет свои социальные границы. Резервы строительства гражданского общества значительны — 75,0%, значит, к моменту измерений пройдено четверть пути к идеальному гражданскому обществу (см. рис. 3).
10987654-
Динамика индекса гражданского потенциала общества
= 6,9
22171272-
Динамика индекса обеспечения государством норм демократической жизни в обЩестве
Б1 =
Динамика индекса выполнения государством своих основных обязанностей
перед обществом
21147-
52 = 14,
3025201510-
Динамика индекса обеспечения государством гарантий прав и свобод человека и гражданина
^з =
Динамика индекса развития гражданского общества
302520-
= 25,0
Эмпирическая модель гражданского общества в России - июнь 2021 г.
Б4 - индекс развития гражданского общества
Резерв = 75,С
Б4 = 25,0 _ Б3 = 16,6 "Б2 = 14,8"'
/б1 = 12,8\
(Б0 = 6,9)
Б3 - обеспечение гос гарантий прав и свобод человека и гражданина
Б2 - выполнение государевом основных обязанностей перед обществом
- обеспечение государством норм демократической жизни в обществе
Б0 - институциональное ядро гражданского общества
Рис. 3. Динамика индексов и модель развития гражданского общества в России
Заключение: уроки российских трансформаций
Российские либеральные трансформации последних тридцати лет происходили в сложной противоречивой социально-политической конфигурации взаимодействия интересов основных акторов гражданского общества и правового государства. Главный эффект либеральных реформ, которые к 2022 г. совместились с борьбой против пандемии Ковид-19 и специальной военной операцией на Украине, заключается в том, что российское общественное сознание и большая часть политического класса постепенно избавились от ряда иллюзий, которые были сформированы в предыдущие годы. Главная из них — об императивном позитивном эффекте либеральных реформ. Долгое время в обществе и политическом классе доминировало мнение, что, вступив на путь либеральных рыночных реформ, Россия автоматически получает гарантии стабильного устойчивого экономического развития в будущем. За годы перестройки и рыночных реформ, с момента их провозглашения на апрельском Пленуме ЦК КПСС в 1985 г., страну, экономику и общество по крайней мере шесть раз сотрясали экономические и финансовые кризисы. Последний мировой экономический кризис 2008 г., который чуть не обрушил мировую финансовую систему, укрепил в общественном сознании мнение, что Россия частично потеряла экономический суверенитет, и надежды на то, что либеральные реформы по западным лекалам принесут стабильность и процветание, являются иллюзией. В своём подавляющем большинстве граждане поняли или интуитивно почувствовали, что их благосостояние, будущее их детей теперь напрямую зависят от уровня безопасности и крепости национального суверенитета России, а правовое государство и гражданское общество являются стратегическими социально-политическими институтами, обеспечивающими режим и контроль устойчивого развития страны.
Вторая иллюзия, с которой рассталось российское общественное сознание — это комплекс вины, неправедного исторического, социального, политического прошлого. На протяжении
последних трех десятилетий в российском обществе искусственно культивировался комплекс политической вины как русского народа, российских царей, так и советских вождей. Преследовалась цель руинизации русской российской истории, слома политической воли и сноса всего слоя русской политической культуры. Но оказалось, что при живом народе — носителе этой культуры — это невозможно осуществить, не разорвав страну и русский мир на части с огромными человеческими потерями. Граждане почувствовали и поняли, что превращение иллюзии «побеждённой России» в реальность означает конец мирной жизни, а значит и конец страны в её нынешней геополитической и геоэкономической конфигурации. Общество не согласилось с таким замыслом и в большинстве своем поддержало специальную военную операцию на Украине.
К началу 2016 г., несмотря на продолжавшийся кризис развития, наблюдался процесс социально-политической консолидации на Кавказе, в Крыму и в целом в стране. Этот процесс не закончился и является результатом динамики российской политической культуры в единстве знаний, убеждений и действий. Особенностью этой культуры является то, что она сформировалась в условиях многовекового внешнего политического давления. Русский и российский национальный политический характер сформировался в условиях материальных и духовных ограничений на просторах северных территорий, проходя через периоды кризисов и мобилизаций. Закалка победами и поражениями, политическими зимами и оттепелями укрепила стремление к воле, независимости и свободе. Ядром этой культуры, стержнем этого характера является стремление к суверенитету и свободе на этом обширном евразийском пространстве. В этих качествах проявляется фундаментализм русского мира. Его разрушение до основания, как показывает история страны, — очень трудоёмкая работа. Она требует колоссальных материальных и временных ресурсов. В настоящее время глобального ядерного паритета нет оснований полагать, что удастся стратегически собрать и направить эти ресурсы в нужное место и в нужное время. В силу такого понимания актуальной социально-политической ситуации произошло разрушение еще одной иллюзии о том, что
Запад и США одержали победу в «холодной войне» или могут одержать её в будущем. Россия остаётся самой большой по территории страной на планете с ядерным оружием и громадным ресурсным и человеческим потенциалом. Древний принцип «^ае victis — горе побеждённым», которым столь часто руководствовались в войнах с народами западные колонизаторы, оказался нерелевантным российской ситуации ни в 1991-м, ни в 2022 г. Российское общество и его политическая культура не принимают иллюзии подобного рода. Все тридцать лет трансформаций страна жила с интуицией и верой, что только опора на собственные силы даст гарантии на независимое развитие. Разрушение иллюзий расширило социальную базу и укрепило фундамент веры, убеждений и знаний о суверенности многонациональной России, её территориальной целостности и праведности действий во имя собирания её исторических и канонических территорий и народов.
Оппозиция совершила ошибку, начав по западным традициям и технологиям кампанию диффамации политических лидеров России, в частности, президента страны. В актуальном общественном сознании политический образ В. В. Путина органически связан с российским государством. Такова особенность политической традиции и культуры России. Военно-политические решения и ответы на глобальные угрозы и региональные вызовы в Сирии, Казахстане, Украине не позволяют сделать вывод о возможном снижении политического авторитета В. В. Путина, команде которого удаётся достаточно оперативно и эффективно минимизировать краткосрочные угрозы. Спусковым крючком многих европейских революций и переворотов являлась провальная логистика хлеба и продовольствия в столицах. Граждане вышли против власти на улицы в Париже в 1789 г., в Петрограде в 1917 г., в Москве в 1991 г. Представить что-то подобное в современных условиях Российской Федерации в Москве вряд ли возможно. В целом, российское общество и государство, несмотря на санкции, находится в состоянии динамического социально-политического равновесия. Гражданское общество в своём большинстве продолжает поддерживать В. В. Путина и проводимый им политический курс, испытывая
тревоги и выраженный интерес к перспективам будущего своего и своей страны.
Особенностью современного периода жизнедеятельности российского массового гражданского общества является сочетание действия внешних глобальных и внутренних локальных факторов. Специальная военная операция на Украине сорвала стратегические планы западных центров силы по вторжению националистов на территорию ДНР, ЛНР, в Россию и Белоруссию. В ответ коллективный Запад продолжил и довёл до беспрецедентных масштабов и накала гибридную войну против нашей страны и её союзников. Новые внешние политические и экономические санкции создали вызовы экономике и дополнительные трудности для населения. В таких совсем неблагоприятных социально-экономических условиях последних, отягощенных борьбой с Ковидом-19, лет главными политическим событием недавнего прошлого стали парламентские выборы в РФ и голосование граждан по поправкам в Конституцию РФ. Политическая система РФ прошла публичный тест на легитимность. Общество выразило Правительству и Президенту РФ высокий уровень поддержки, продемонстрировало доверие существующему конституционному порядку и политическому режиму. Российское гражданское общество и правовое государство продолжают развиваться в диалектическом взаимодействии процессов социализации государства и этатизации общества. В этом процессе трансформируется субъектно-объектная природа гражданского общества в сторону его большего осознания своих потребностей и интересов и повышения роли в управлении обществом. Зрелость гражданского общества измеряется включенностью взрослого населения страны в политический процесс и эффективностью реализации материальных и духовных политических интересов граждан в ходе этого процесса. Политический баланс в обществе и социально-политическая устойчивость государства в современных условиях дефицита ресурсов, ядерного пата и глобальной террористической угрозы уже не могут быть обеспечены без точных научных процедур измерения и верифицируемого управления со стороны гражданского общества.
Конечно, диалектика глобального и национального, свободного движения на мировых рынках товаров, услуг, рабочей силы, капиталов и политика протекционизма внутренних национальных рынков будут продолжать действовать. В программном выступлении на Давосском экономическом форуме в январе 2017 г. Председатель КНР Си Цзиньпин выступил в защиту свободы глобальной торговли и против американской политики протекционизма: «Нравится это вам или нет, глобальная экономика — большой океан, от которого невозможно скрыться. Все пытаются перекрыть поток капитала, технологий, товаров, производств и людей между экономиками и направить воды океана в отдельные озера и каналы. Это просто невозможно, и, по правде, это противоречит историческому тренду»1. На новом витке развития материальные и духовные факторы продолжают формировать постлиберальную парадигму жизнедеятельности мировой цивилизации. Содержание и сущность этой парадигмы проявляются в новой проблемной ситуации, масштабе и характере уясненных и еще не сформулированных учеными и политиками задач, гипотез, предложенных и уже апробированных решений и механизмов. Характерной чертой переходного периода к новой многовалентной парадигме развития является острое политическое противостояние сторонников и противников нового способа экономической жизнедеятельности. В основе этого противоречия лежит переход от элитарного способа контроля, производства и потребления материальных и духовных благ к социально ориентированному и рационально организованному устойчивому производству и распределению.
В централизованной и децентрализованной моделях экономик господствуют элиты, и мотивация развития задаётся целями максимизации прибыли и сохранения власти. В модели распределенной экономики сочетаются принципы сетевой структуры развития гражданского общества и методы вертикального и горизонтального управления правового государства.
1 Си Цзиньпина признали «царем глобализации» // Независимая газета. 18.01.2017. http://www.ng.ru/economics/2017-01-18/1_6905_china. html (дата обращения: 28.04.2022).
Распределенная экономика подводит общество и государство к новому этапу возможностей гармонизации отношений между человеком, обществом и природой. Частным случаем этой новой нонспекулятивной парадигмы жизнедеятельности являются национальные стратегии развития. В своей значительной части они формируются на основе национальных интересов и потребностей развития. Имманентным качеством этих стратегий является их комплексный характер, взаимосвязанность проблем, задач и возможностей внутреннего и внешнего развития. Для России после тридцати лет рыночных реформ, которые в некоторых промышленных секторах приняли формы хозяйственной разрухи и зарубежной зависимости, о чем со всей очевидностью говорят темпы развития и данные статистики, наступает очередной судьбоносный момент истины для выбора стратегии развития. Со всей вероятностью, императивы восстановления промышленного потенциала, наращивания и диверсификации производства продукции АПК, ускоренного развития ИКТ диктуют логику интегральной цифровой индустриализации и модернизации экономики, политики и социальной сферы. От того, насколько стратегически мотивированно удастся увязать цели, задачи и механизмы этого качественно нового периода развития российского общества и государства, будет зависеть траектория и темп движение всей нашей страны в будущее.
Список литературы
A Dictionary of Sociology / Ed. M. Gordon. New York: Oxford
University press, 1998. 712 с. ISBN 0-19-280081-7. Авен П. Революция Гайдара. История реформ 90-х из первых рук / П. Авен, А. Кох. М.: Альпина Паблишер, 2013. 580 с. ISBN 978-5-9614-2911-4. Бердяев Н. А. Философия свободы. Смысл творчества. М.: Правда, 1989. 608 с.
Дворкин Р. Либерализм // Современный либерализм / Д. Ролз [и др.]; пер. с англ. Л. Б. Макеевой. М.: Дом интеллектуальной книги, Прогресс-Традиция, 1998. С. 44-75. ISBN 5-7333-0005-1.
Левашов В. К. Социально-политическая устойчивость общества: теория, измерения, стратегии. М.: Научный мир, 2010. 370 с. ISBN 978-5-91522-206-8. EDN QOMAYD. Социальное государство и гражданское общество в условиях реализации национальных проектов: [монография] / В. К. Левашов, Н. М. Великая, И. С. Шушпанова [и др.]; отв. ред. В. К. Левашов; ФНИСЦ РАН. М.: ФНИСЦ РАН, 2021. 128 с. URL: https://www.fnisc.ru/index.phpppage_ id=1198&id=9514. ISBN 978-5-896-973522. DOI 10.19181/ monogr.978-5-896-973522.2021. EDN LUWYTF. Тэтчер М. Искусство управления государством. Стратегии для меняющегося мира / Пер. с англ. В. Ионов. М.: Альпина Паблишер, 2021. 512 с. ISBN 978-5-9614-7039-0.
Сведения об авторе
Левашов Виктор Константинович
доктор социологических наук, директор, Институт социально-политических исследований ФНИСЦ РАН, Москва, Россия E-mail: [email protected]
THIRTY YEARS AND THE MOMENT OF TRUTH OF RUSSIAN TRANSFORMATIONS
Viktor K. Levashov
Doctor of Sociology, Director,
Institute of Socio-Political Research of FCTAS RAS,
Moscow, Russia
E-mail: [email protected]
Abstract. The article discusses the problems, results and lessons of liberal reforms in Russia, the features of socio-political transformations over the past thirty years, in the context of overcoming the Covid-19 pandemic and the military special operation in Ukraine. The data of the sociological monitoring
conducted under the guidance of the author "How are you Russia?" about the attitude of citizens to the domestic policy of the Russian state and the current priorities of foreign policy are given. The results of sociological measurements of the sus-tainability and potential of civil society in Russia are presented. The author presents his point of view on the essence, goals and socio-political eff ectiveness of the ongoing transformations. He concludes that today Russian citizens live in a society that has become the result of trial and error, slow liberation from the burden of the obsolete past, and the search for a model of a sustainable and secure future. The conclusion about the limits of possibilities and reserves of the chosen liberal strategy and model of the country's development in the current geopolitical and geo-economic conditions is substantiated. The global economic competition, as a mechanism for structuring the world markets for energy resources, food, high-tech goods and technological services, is beginning to fail and objectively are transforming at the regional and local levels. On the one hand, socio-political regimes of authoritarianism, terrorism, military-political national egoism and Nazism are emerging in many countries, and on the other hand, the global society is in need of building transitional peaceful post-liberal institutional forms of partnership and cooperation.
Keywords: sustainable development of society; civil society; social risks; liberal reforms and transformations; economic crises; sociological monitoring; potential of civil society
