CC BY
66
Т. А. Щукин
ТРИАДОЛОГИЯ ИОАННА ДАМАСКИНА В ИНТЕРПРЕТАЦИИ МИХАИЛА ПСЕЛЛА (на примере 1-й главы трактата «О всеобщем учении»)
Первая глава трактата Михаила Пселла «О Всеобщем учении» содержит квинтэссенцию его триадологических взглядов: «Веруем во единого Отца, начало и причину всего, не от кого-либо рожденного, но являющегося исключительно беспричинным и нерожденным, Отца по природе единородного Сына Его и Изводителя Святого Духа. И во единого Сына единородного, Господа нашего Иисуса Христа, и в единого Духа Святого, не рожденного от Отца, но из сущности Его исходящего и в Сыне почивающего, называемого Утешителем, поскольку Он принимается воззвания всего мира, во всем подобного Отцу и Сыну, от Отца исходящего, через Сына передаваемого и воспринимаемого всей тварью. У трех ипостасей — Отца, Сына и Духа, — единое божество, единое начало, единая форма, единая природа, единая сущность и сила»1.
Источником данного текста является восьмая глава трактата Иоанна Дамаскина «Точное изложение православной веры». Далее я привожу таблицу, в левом столбце которой расположен текст Михаила Пселла, а в правом — Иоанна Дамаскина. Слова, которых нет у последнего, мы отмечаем черным в левом столбце, а те, что исключены Михаилом Пселлом, в правом заключаются в скобки.
1 Михаил Пселл. О всеобщем учении 1.1-12 (Michael Psellus: De omnifaria doctrina. Critical Text and Introduction. /Ed. L. G. Westerink. — Nijmegen, Centrale Drukkerij, 1948. — P. 17).
262
Вестник Русской христианской гуманитарной академии. 2011. Том 12. Выпуск 4
Михаил Пселл Иоанн Дамаскин
1. Веруем во единого Отца, начало и причину всего, не от кого-либо рожденного, но являющегося исключительно беспричинным и нерожденным, Отца по природе единородного Сына Его и Изводителя Святого Духа. И во единого Сына единородного, Господа нашего Иисуса Христа. «Веруем... во единого Отца, начало и причину всего, не от кого-либо рожденного, но являющегося исключительно беспричинным и нерожденным, [Творца всех, а] Отца [одного только] по природе Единородного Сына Его, [Господа, Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа], и Изводителя Святого Духа. И во единого Сына [Божия] Единородного, Господа нашего Иисуса Христа, [от Отца рожденного прежде всех век, света от света, Бога истинного от Бога истинного, рожденного, несотворенного, единосущного Отцу, через которого все стало...]2
2. И в единого Духа Святого, не рожденного от Отца, но из сущности Его исходящего и в Сыне почивающего, ...ив единого Духа Святого, [Господа и животворящего], из Отца исходящего и в Сыне почивающего [с Отцом и Сыном спокланяема и сславима, как и единосущного и совечного... Богом наряду с Отцом и Сыном являющегося и называемого...]3 [...и только] Дух Святой — [исходящий] из сущности Отца, не рождаемый, но исходящий.. .4
3. называемого Утешителем, поскольку Он принимает воззвания всего мира, во всем подобного Отцу и Сыну, от Отца исходящего, через Сына передаваемого и воспринимаемого всей тварью. 3... .Утешителя, поскольку Он принимает воззвания всего мира, во всем подобного Отцу и Сыну, от Отца исходящего, через Сына передаваемого и воспринимаемого всей тварью5.
4. У трех ипостасей — Отца, Сына и Духа, — единое божество, единое начало, единая форма, единая природа, единая сущность и сила. 4. [Веруем во единого Бога, единое начало безначальное] ... единую сущность, единое божество, единую силу, [единое желание, единое действие, единое начало, единую власть, единое владычество, единое царство], в трех ипостасях [познаваемое...]6
Михаил Пселл отказывается от словосочетания «Творца всех». Иоанн Дамаскин, говоря об Отце, сначала указывает на Его общие характеристики по отношению ко всему, следующему за Ним, вне зависимости от того, соотносится Он с нетварными ипостасями Сына и Святого Духа или с тварным космосом. Святой Иоанн уточняет, что для «всего» Он является Творцом, в то время как для Сына — Отцом, а для Святого
2 Иоанн Дамаскин. Точное изложение православной веры 8.2,30-37 (Die Schriften des Johannes von Damaskos. /Ed. P. B. Kotter. — Bd. II: Expositio fidei. — Berlin, New York: Walter de Gruyter, 1973. — Ss. 18-20).
3 Там же. 8. 172-177 (Kotter, Ss. 25-26).
4 Там же. 8. 138-139 (Kotter, S. 24).
5 Там же, 8. 180-183 (Kotter, S. 26).
6 Там же, 8, 21-23 (Kotter, S. 18-19).
Духа — Изводителем. Михаил Пселл перечисляет как бы трех отцов: того, который является причиной и началом всего, того, который является Отцом Сына и того, который есть Изводитель Духа. Изменение синтаксиса, при котором «в Отца по природе единородного Сына Его и Изводителя Святого Духа» уже не является пояснением к первой фразе, дает нам возможность предполагать, что для Пселла Отец первого простого предложения не тождественен Отцу Сына и Изводителю Духа. Кроме того, Пселл отверг присутствующие у Иоанна слова «одного только» перед «Сыном», слова, которые подчеркивали исключительность отношений Отца и Сына, непохожесть их на то, что существует между Отцом и вещами мира. Также Пселл отбрасывает и те фразы, что Иоанн заимствует из Никео-Константинопольского «Символа веры» «от Отца рожденного и т.д.», также подчеркивающие исключительность отношений Отца и Сына.
Михаил Пселл исключает из фразы слово «Бог», хотя у святого Иоанна оно встречается дважды. Первое объяснение: Пселл не желает именовать ипостаси Отца и Сына богами, поскольку божественной является лишь общая природа, как сам мыслитель и пишет в конце данного отрывка. Второе: для византийского энциклопедиста было недопустимо применять слово «Бог» именно по отношению к Сыну и Святому Духу. В любом случае, опущение имени «Бог» указывает на двухступенчатость внутритро-ичного бытия, хотя и характеристики этих ступеней и «субъекты», располагающиеся на них, не вполне ясны.
Вторая фраза свидетельствуют о желании Пселла свести два элемента триадологии, единство которых не было эксплицитно выражено святым Иоанном. Использованные фразы Иоанна Дамаскина объединяет характеристика Духа Святого, как получающего бытие от Отца. Во всем прочем они различны: слова о почивании Духа на Сыне взяты из первой, о нерожденности Духа и происхождении из сущности Отца — из второй. Целью этого соединения было указание на концепцию (1) нерожденного, (2) происходящего из сущности Отца, (3) почивающего в Сыне Духа. Михаил Пселл противополагает не рождение и исхождение (это противопоставление присутствует у святого Иоанна), а происхождение не из сущности и происхождение из сущности, свойственное Духу и предполагающее почивание в Сыне, который в свою очередь рождается от Отца, а не от Его сущности.
Происхождение «из сущности Отца» свойственно лишь Святому Духу. Сущность Отца отлична от Самого Отца, поскольку иначе нет смысла противопоставлять рождение и исхождение из сущности. Она также не является чем-то четвертым по отношению к трем ипостасям. Следовательно, сущность Отца — это Сын: Дух и исходит от Сына и в Нем же почиет.
Третья фраза буквально заимствована у Иоанна Дамаскина. Однако этот отрывок нужно рассматривать как развитие идеи, содержащейся в предыдущем фрагменте. Во-первых, именно Дух Святой в отличие от Отца и Сына принимает «воззвания всего мира» и далее «воспринимается всей тварью». У Иоанна Дамаскина в 8-й главе приводится перечисление атрибутов Святого Духа, демонстрирующее равночест-ность Его Отцу и Сыну. Пселл опускает эти слова, а также именование Святого Духа «Богом» и «Господом животворящим». По его мнению, только Святой Дух непосредственно соотносится с миром. Пселл почти не обосновывает равночестность Святого Духа Отцу и Сыну. Фраза «во всем подобный Отцу и Сыну» дается без объяснения, и потому сама по себе ничего не дает для понимания. Во-вторых, данный фрагмент подтверждает идею опосредованного отношения Святого Духа к Отцу и непосредственного к Сыну.
В четвертом отрывке также отсутствует слово «Бог». Иоанн Дамаскин, напротив, начинает 8-ю главу со слову «Веруем во единого Бога», давая понять, что все дальнейшее относится именно к божественной единице. У Пселла статья посвящена описанию ипостасей, а завершается она перечислением того, что является для них общим. Как эта общность соотносится с ипостасями, не указывается. Однако отсутствие слова «Бог» говорит, что для Пселла существует зазор между бытием «общего» Бога-божества и «частных» ипостасей. «Богом» не названы ни ипостаси в отдельности, ни совокупность ипостасей. Пселла принципиально не желает говорить о Боге как единичности. Он использует термин «божество», обозначающий логическую общность, абстрактную, отвлеченную от единичных богов «божественность», «божественную природу».
Наряду с такими понятиями, как «божество», «форма», «природа», «сущность» и «сила» Пселл использует термин «начало». В тексте Иоанна Дамаскина соблюдается баланс между понятиями, указывающими на внутреннее бытие божества и на его отношение к творению. Термины идут в логическом порядке — сначала те, что относятся к внутреннему бытию, затем — те, что к внешнему. Иоанн Дамаскин начинает перечисление с двух терминов, обозначающих общее божественных ипостасей — «сущность» и «божество». Первый из данных терминов указывает на общность бытия божественных единичностей, второй говорит, что это за общность. Далее приводятся термины, которые указывают на активность Божества на разных ее стадиях, но безотносительно к иному — «сила», «желание» и «действие». Наконец, последняя группа объединяет весь спектр деятельных отношений, которые существуют между Творцом и творением. «Начало» указывает на первое из этих отношений.
Эта логика нарушена у Пселла. Все термины относятся к внутреннему бытию Божества. И потому понятие «начало» встроено в логическую схему, отличную от схемы Иоанна Дамаскина. Все приведенные Михаилом Пселлом термины являются синонимами. «Форма», «природа» и «сущность» — те понятия, которые в логических сочинениях поздней Античности и Византии синонимичны и обозначают общность совокупности единичностей, обладающих одними и теми же существенными особенностями: «Святые отцы, отказавшись от бесполезных словопрений, общее и о многих предметах высказываемое, т. е. низший вид назвали сущностью, природой и формой»7. «Божество» — только имя этой общности, «сила» — безотносительная к внешнему возможность общности, ее содержание, то, что есть эта общность, и чем она может быть. Следовательно, все пять терминов обозначают одно и то же. Логично предположить, что и понятие «начало» должно вписываться в эту логику, обозначая не первичное отношение к иному, а некий момент внутреннего бытия общности ипостасей.
На основе вышеизложенного можно сделать следующие выводы.
Во-первых, исключение из текста фразы «Творца всех», изменение оригинально синтаксиса (сложносочиненное предложение вместо сложноподчиненного), исключение слов о том, что Отец является Отцом лишь Сына, а также исключение слов «Символа веры», проясняющих специфику отношения Отца и Сына, указывает на иное, чем у Иоанна Дамаскина, понимание отношения между Отцом и прочими ипостасями. Отношение «Отец — Сын и Дух» не противопоставляется отношению «Отец — мир».
7 Иоанн Дамаскин. Философские главы 31, 23-25 (Kotter Р. В. (ed.) Die Schriften des Johannes von Damaskos. Bd. I: Institutio elementaris. Capita philosophica (Dialectica). — Berlin: Walter de Gruyter, 1969, S. 94).
Во-вторых, Михаил Пселл принципиально не использует термин «Бог» ни по отношению к Единому Богу, ни по отношению к каждой из ипостасей, и при этом употребляет понятия «божество» применительно к общей природе. С одной стороны, это может указывать на неравнозначность ипостасей в Троице, с другой, на сугубо абстрактное понимание общего. Либо Богом является только Отец, либо только общее «божество».
В-третьих, Пселл вводит категорию «сущности Отца», которая явно не тождественна ни ипостаси Отца, ни общему ипостасей и, судя по всему, является именем Сыновней ипостаси.
В-четвертых, в тексте Пселла единственная ипостась, которая непосредственно соотносится с миром — Святой Дух. На это указывает (1) отказ именовать Отца Творцом, (2) отсутствие характеристик Сына, связывающих Его с миром (кроме этикетной формулы «Господь наш Иисус Христос»), (3) опущение характеристик Святого Духа, указывающих на Его равночестность Отцу и Сыну.
В-пятых, Пселл не столько снимает резкое разграничение внутритроичных отношений и отношений Бога и мира, сколько создает новое напряжение между Отцом и другими ипостасями. Как минимум, речь идет о несколько большем наборе абсолютных характеристик, отнесенных к Отцу, нежели к Сыну и Духу. Как максимум, мы имеем дело с двумя уровнями внутритроичного бытия, на первом из которых находится беспричинный и нерожденный Отец, на втором — Отец Сына, Сам Сын и Святой Дух.
