CC BY
28_ПРАВО И ГОСУДАРСТВО: теория и практика. 2020. № 1(181)
ТРИАДА ПРАВОПОРЯДКА Ф. АКВИНСКОГО ИВУШКИН Александр Сергеевич,
адвокат Московской областной палаты адвокатов РФ, г. Москва. E-mail: alexivushkin58@gmail.com
Краткая аннотация: Статья посвящена изучению юридических взглядов Ф. Аквинского, который, опираясь на выводы античных мыслителей Аристотеля и Цицерона, создал свою триаду правопорядка. Ее суть в триединстве божественного, естественного и позитивного законов. Ученые Нового времени во многом были не согласны с Ф. Аквинским и предлагали свои системы правопорядка, однако, традиция Цицерона и Аквинского, согласно которой в основе всякого правопорядка лежит «закон», была ими сохранена в романо-германской теории конституционного права.
Abstract: The article is devoted to the study of the legal views of F. Aquinas, who, based on the conclusions of ancient thinkers Aristotle and Cicero, created his triad of law and order. Its essence is in the trinity of divine, natural and positive laws. Scientists of the New time in many respects did not agree with F. Aquinas and proposed their own systems of law and order, however, the tradition of Cicero and Aquinas, according to which every law and order is based on "law" was preserved by them in the Romano-German theory of constitutional law.
Ключевые слова: конституционное право, позитивный закон, энтелехия, телеология, промульгация, римское право.
Keywords: constitutional law, positive law, entelechy, teleology, promulgation, Roman law.
Аристотелевское учение об энтелехии (о цели) имеет аналог в государственно-правовой телеологии, т.е. учении о цели государства. Данное учение, по нашему мнению, можно рассматривать как водораздел между понятиями «государственного права» и «конституционного права». Другими словами, параллельно с затуханием интереса государствоведов к изучению цели государства, специалисты в области государственного права постепенно превращались в конституционалистов.
В Средние века Фома Аквинский придал аристотелевскому учению об энтелехии антропологическое и социальное звучание в рамках своей тео-философской системы. При этом Фома Аквинский опирался также и на взгляды Цицерона, изложенные в его трудах «О государстве» (54-51 гг. до н.э.)[6]. и «Об обязанностях» (44 г. до н.э.)[7].
В труде «О государстве» Цицерон утверждает, что истинный закон - это истинная причина, созвучная природе, неизменная, постоянная, которая распространяется на всех людей. Она призывает к исполнению долга посредством предписаний и удерживает от дурных поступков посредством запретов.
В труде «Об обязанностях» Цицерон проводит важное для проблематики основных прав разграничение: «Есть /.../ два вида несправедливости: одна - со стороны тех, кто причиняет зло; другая - со стороны тех, кто, имея возможность, не защищает от зла тех, в отношении которых это зло совершается». [2, с. 21]. Данная дихотомия римского права ius publicum-ius privatum фактически без изменений была сохранена в романо-германской теории конституционного права.
Фома Аквинский развивает этико-юридические взгляды Цицерона сразу в двух направлениях. С одной стороны, для Аквинского, как и для Цицерона, базовой категорией правопорядка является понятие (юридической) обязанности, которое опирается на понятие (морального) долга. Этим обеспечивается единство этики и права. С другой стороны, Фома Аквинский усиливает объективный аспект учения Цицерона об обязанностях. Так, должностное лицо обязано противодействовать несправедливости как таковой, невзирая на лица: важно, чтобы зло как таковое, т.е. как объективная реальность, было пресечено.
Антропологический и социальный аспект учения Аквинско-го интегрирован в его богословскую систему, которая начинается как учение о сотворении мира и завершается как учение о божественном провидении [3]. Собственно, юридическая часть в системе Аквинского
занимает весьма скромное место и, строго говоря, не является самостоятельной темой: мировоззренчески и методологически юридическая тема подчинена в системе Аквинского идее Откровения.
В юридическом контексте идея Откровения в системе Аквинского представлена как триада правопорядка («пирамида Аквинского»). Она последовательно раскрывается нам (сверху вниз) как триединство Божественного, или Вечного Закона (lex divina, lex aeterna), естественного закона (lex naturalis) и человеческого, или позитивного закона (lex humana, lex positiva). В современной теории конституционного права «пирамида Аквинского» была вытеснена «норма-тивистской пирамидой» источников конституционного права в духе Ганса Кельзена: «В соответствии с функцией конституционного права, как правило, эта отрасль занимает высшую позицию в иерархии норм соответствующего правопорядка. Этим конституционное право отличается от всех остальных правоположений и юридических актов и заявляет о себе как источнике их возникновения и действительности. Теоретическую модель для этого под названием «учение о ступенчатом строении правопорядка» в основном разработал Адольф Юлиус Меркель (ученик Ганса Кельзена). Согласно этому учению все формы права должны быть сводимы к соответствующему генетически вышестоящему правилу /.../ и, в конечном итоге, к конституционному праву. Каждая ниже расположенная норма должна иметь свое прикрытие в виде выше расположенной нормы. В принципе выше расположенная норма также имеет дерогаторную власть, т.е. отменяющее воздействие в отношении ниже расположенной нормы» [1, с. 14].
Естественный закон по Аквинскому, с одной стороны, является - в современной терминологии - объективным правом прямого действия, которое в антропологической, т.е. доступной нашему разумению форме транслирует нам повеления Вечного Закона. С другой стороны, естественный закон является своеобразным медиатором между (высшим) Вечным и (низшим в триаде) человеческим законом, т.е. представляет собой конкретизацию, детализацию Божественного закона с учетом конкретных потребностей людей при конкретных частных обстоятельствах.
По содержанию специфика человеческого закона заключается в том, что он призван регулировать, прежде всего, социальные отношения людей и поэтому объектом такого регулирования является их внешнее поведение по отношению друг к другу. По форме специфику человеческого закона раскрывает его другое название, а именно:
Теория и история права и государства; история учений о праве и государстве
«позитивный закон». Иначе говоря, всякий человеческий закон должен быть закреплен в письменной форме и обнародован. Таким образом, по Аквинскому позитивное право в отличие от естественного права всегда нуждается в промульгации.
Отсюда, Аквинский предлагает два знаменитых (почти неотличимых) друг от друга определений (позитивного) закона: «[Закон] есть не что иное, как предписание разума для общего блага, установленное и обнародованное тем, кто заботится о сообществе» [5, вопрос 90, ст. 4] и «Закон есть не что иное, как диктат практического разума, исходящий от властителя, который управляет совершенным сообществом». [5, вопрос 90, ст. 1]
В системе Аквинского всякий позитивный закон является лишь деклараторной формой естественного закона: он лишь закрепляет и конкретизирует те естественные правила человеческого общежития, которые по преимуществу признаются и соблюдаются. Позитивный закон в принципе не может выполнять самостоятельную конститутивную (учредительную) функцию. Он не может устанавливать принципиально новые правила параллельно или - даже - вопреки естественному закону. Ведь последний является ничем иным, как антропологической формой Божественного Закона. Отсюда следует, что всякое позитивное законодательство является лишь частным применением и адаптацией Божественного плана к конкретным нуждам того или иного «совершенного человеческого сообщества» (зоав(вз регГес(а).
Как мы видим, понятие «закон» Аквинский применяет только к «совершенному сообществу». Речь идёт о таком человеческом коллективе, который в состоянии опознать и постепенно - подвижнически в строгом христианском смысле - осуществлять Божественный план, т.е. создавать нормативные условия для достижения в итоге каждым соучастником политического (посюстороннего) сообщества Вечного блаженства. Ясно, что в таком контексте понятие «субъективное право» является избыточным: Божественный План в отношении каждого индивида и всего «совершенного сообщества» в принципе реализуем через категорию «христианского долга» в его объективном смысле как социальной ценности.
Интересно отметить, что понятие «восШав ре^е^а» исчезло из современных учебников по конституционному праву. Так, автору этих строк неизвестен ни один современный конституционалист России (а на Западе лишь австрийский профессор Альфред Фердросс), который бы применял термин «совершенное сообщество». Это и понятно, ведь термин «совершенное сообщество» применительно к государству предполагает единство этики и права, что несовместимо с господствующим повсюду юридическим позитивизмом.
Именно тотальная телеологическая, а, точнее, эсхатологическая направленность системы Аквинского стала «камнем преткновения» для мыслителей Нового времени и, прежде всего, для соци-
альной философии Томаса Гоббса (1588-1679). По контрасту, Гоббс -вслед за Макиавелли [4]. - полностью отделил политику от христианской эсхатологии и постарался переосмыслить идею естественного закона в духе материалистической антропологии, отрицая необходимую концептуальную связь между естественным и божественным законом. Отсюда, знаменитые принципы Гоббса, которые, якобы, характеризуют людей в их «естественном состоянии»: «homo homini lupus est» (лат. «человек человеку волк») и «bellum omnium contra omnes» (Лат. «война всех против всех»).
Понятие «естественное состояние» в социальной философии Гоббса не лишено негативного подтекста. Разумеется, человек в «естественном состоянии» в духе Гоббса не может быть сопричастен «естественному закону» в духе Аквинского. В таком ракурсе Гоббс является разрушителем всей западной традиции естественного права, для которой оно является последней инстанцией или критерием для разграничения правильного и неправильного позитивного права.
Гоббс, с одной стороны, придерживается традиции, восходящей к Цицерону и Аквинскому, согласно которой в основе всякого правопорядка лежит идея социальной связанности граждан и, следовательно, в основе всякого правопорядка лежит категория «lex». С другой стороны, поскольку «естественное состояние» по Гоббсу предполагает отсутствие каких-либо социальных обязательств, понятие «естественный закон» теряет свой прежний смысл и даже становится внутренне противоречивым.
Тем не менее, Гоббс не отказывается полностью от понятия «естественный закон», а стремится лишь доказать, что «естественные права» в виде личных свобод возникли раньше их закрепления в форме естественного закона. Например, по Гоббсу естественно для всех людей искать мира и согласия, а не войны и хаоса. Но людям также естественно в момент опасности защищать свою жизнь и имущество всеми доступными средствами. Следовательно, вовсе не моральный долг в духе Аристотеля или Фомы Аквинского, а личное право-свобода самосохранения является по Гоббсу краеугольным камнем не только любого правопорядка, но и любого режима справедливости.
Как показывает опыт, осознание социальной ценности прав человека и гражданина, имеет длительную историю. Либеральная традиция правопонимания нашла свое отражение в теории прав и свобод личности, сложившейся в Новое время (XVII-XVIII вв.). Юридическое мировоззрение этого периода опиралось на идеи индивидуализма - учения в рамках естественного права, провозгласившего права человека высшей ценностью. Корни этого учения уходят глубоко в античность и средние века. Опираясь на идеи демократии, развитые Аристотелем, Платоном, Ф. Аквинским и другими выдающимися философами, теоретики правопорядка Нового времени придали идеям естественно-правовой теории качественно новое осмысление.
Библиография:
1. Berka W. Verfassungsrecht. 6. Aufl. Wien: Verlag Österreich. 2016. - 491.
2. Marcus Nullius Cicero De Officiis. Translated by W. Miller. Loeb Edition. Cambridge /Mass./: Harvard UP. - 1913. - Book 1. - 442 с.
3. Грабманн М. Введение в «Сумму теологии» св. Фомы Аквинского / пер. А. В. Апполонова. — М.: Signum Veritatis. 2007.- 280 с.
4. Макиавелли Н. Государь // Избранные произведения. М.: "Художественная литература". 1982. - 514 с
5. Сумма теологии. Часть II-I. / Фома Аквинский. - Ника-Центр, 2010. - 432 с. С.И. Еремеев: перевод, редакция и примечания.
6. Цицерон Диалоги: О государстве - о законах. М.: Наука. 1966. - 224 с.
7. Цицерон О старости. О дружбе. Об обязанностях. М.: Наука. 1974 - 247 с.
