CC BY-NC
31Психолог
Правильная ссылка на статью:
Кадыров Р.В., Эльзессер А.С., Бартковская Н.С. — Тревожность пациента на разных этапах генеза инфаркта миокарда // Психолог. - 2020. - № 3. DOI: 10.25136/2409-8701.2020.3.32992 URL: https;//nbpublish.com'library_read_article.php?id=32992
Тревожность пациента на разных этапах генеза инфаркта миокарда
□
Кадыров Руслан Васитович
кандидат психологических наук
заведующий кафедрой общепсихологических дисциплин Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего образования "Тихоокеанский государственный медицинский университет" Министерства здравоохранения Российской Федерации
690002, Россия, Приморский край, г. Владивосток, пр. Острякова, 2
□
Эльзессер Анастасия Сергеевна
преподаватель кафедры общепсихологических дисциплин Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего образования "Тихоокеанский государственный медицинский университет" Министерства здравоохранения Российской Федерации
690002, Россия, Приморский край, г. Владивосток, пр. Острякова, 2
Бартковская Наталья Сергеевна
Клинический психолог, ООО "Центр клинической и прикладной психологии" 690018, Россия, Приморский край, г. Владивосток, ул. Невская, 38
Статья из рубрики "Клиническая психология"
DOI:
10.25136/2409-8701.2020.3.32992
Дата направления статьи в редакцию:
27-05-2020
Аннотация.
Предметом исследования является тревожность у лиц на разных этапах генеза инфаркта миокарда (ИМ). В настоящее время получены данные, подтверждающие, что высокий уровень тревожности вносит вклад в заболеваемость, рецидивы и неблагоприятное течение инфаркта миокарда как в совокупности с иными факторами риска, так и независимо от них. Однако вклад отдельных аспектов тревожности в рецидив инфаркта миокарда остается малоизученным, что делает актуальным определение компонентов
тревожности на разных этапах возникновения данного заболевания. В статье представлены сравнительный анализ и описание уровня выраженности разных компонентов тревожности у следующих эмпирических групп: 33 лица без инфаркта миокарда в анамнезе, но входящих в группу риска по его возникновению; 29 пациентов, находящихся в течение 2-5 дней на стационарном этапе восстановления после инфаркта миокарда; 27 пациентов, прошедших постстационарный период реабилитации после инфаркта миокарда. В контрольную группу вошли 30 условно здоровых лиц. Применялся тест тревожности А.П. Бизюка, Л.И. Вассермана, Б.В. Иовлева на основе разработанной ими компонентной модели тревожности, и-критерий Манна-Уитни для обработки данных. Основные выводы исследования включают следующие положения. 1) Компоненты тревожности: астенический, фобический, компонент эмоционального дискомфорта выражены у пациентов, перенесших инфаркт миокарда, а также у лиц, находящихся в группе риска по возникновению данного заболевания. Однако предположение о том, что вклад тревожности в генез инфаркта миокарда осуществляется через данные компоненты, требует дополнительного лонгитюдного исследования. 2) Проводимая в настоящее время реабилитация пациентов после инфаркта миокарда снижает лишь общий уровень ситуативной тревожности, практически не затрагивая те её составляющие, которые могут в дальнейшем провоцировать рецидив ИМ. 3) Пациентов с ИМ, находящихся на разных этапах заболевания, в том числе после реабилитации, отличает высокая личностная тревожность. В программы профилактики и реабилитации ИМ рекомендуется включать те подходы психологической коррекции, которые позволяют с доказанной эффективностью снижать уровень личностной тревожности в долговременной перспективе, такие как краткосрочная когнитивно-поведенческая пс ихо те ра пия .
Ключевые слова: сердечно-сосудистые заболевания, реабилитация после инфаркта, эмоциональный дискомфорт, компоненты тревожности, личностная тревожность, ситуативная тревожность, рецидив инфаркта миокарда, риск инфаркта миокарда, инфаркт миокарда, психологические факторы ССЗ
Введение
Заболевание инфарктом миокарда (ИМ) в большом количестве случаев влечет за собой смерть пациента Высокий процент смертности от ИМ делает переживание данного заболевания экстремальным событием в жизни пациента. В данных обстоятельствах именно знания в области психологических наук позволяют исследовать характеристически личности, связанные с болезнью, угрожающей жизни и здоровью людей.
В настоящее время известны психологические факторы риска инфаркта миокарда среди них внимание исследователей привлекает тревожность I24!.
Роль тревожности в генезе инфаркта миокарда объясняется влиянием прямых патофизиологических механизмов - нарушением вегетативного контроля сердечной деятельности, ишемией миокарда, увеличением вязкости крови и усилением
тромбообразования В меньшей степени тревога ассоциируется с провоцирующими сердечно-сосудистые заболевания поведенческими особенностями: курением, перееданием и, по некоторым данным, низкой комплаентностью ^АЭ!. Другой возможный сценарий - приспособительная реакция на тревогу в виде проявлений алекситимии [4], которая вкупе с тревожностью связывают с заболеваемостью инфарктом миокарда ¿А^!.
Ещё одним возможным следствием тревожности является коморбидная депрессия. В этом направлении делаются попытки совершенствования прогнозирования отдаленных последствий при перенесенном инфаркте миокарда. Имеются данные, что у пациентов-мужчин сочетание повышенной тревожности и депрессии с 90% вероятностью приводит к неблагоприятному годовому прогнозу ИЗ!. Опасность депрессии объясняется общностью
патогенетических механизмов данного расстройства и ишемической болезни сердца Ш^, а также поведенческими аспектами: низкой комплаентностью и несоблюдением рекомендаций, что может осложняться транзиторным и скрытым течением данного заболевания.
Распространенность тревожности и её вес как фактора риска инфаркта миокарда имеет гендерные различия. Так, лонгитюдное исследование, проводимое исследовательским
коллективом под руководством В.В. Гафарова ^^ показало, что у лиц с высоким уровнем личностной тревожности в течение шестнадцати лет наблюдалось заметное увеличение риска развития инфаркта миокарда: в 4 раза для женщин и в 3,7 раз у мужчин. При этом в начале исследования в открытой популяции уровень тревожности наблюдался у половины респондентов (примерно 60% у женщин и 51% у мужчин).
В работах зарубежных исследователей изучается взаимосвязь тревоги и скорого инфаркта [29], долгосрочного риска инфаркта --301 и рецидива инфаркта [28, 31]. Так, для пациентов с высоким риском скорого, в течение двух часов, инфаркта миокарда была определена корреляция между женским полом, возрастом пациента до 65 лет и
инфарктом миокарда, которому предшествует переживание тревоги I29!. Это может означать, что в возрасте до 65 лет высокий уровень тревоги с большей вероятностью предшествует инфаркту.
Полученные данные согласуются с результатами восьмилетних наблюдений влияния тревожности и депрессии на риск первого инфаркта миокарда, проведенных J.C. Stewart et al: тревожность и регулярное переживание тревоги на 53% повышают риск наступления острых коронарных событий в течение первых трех лет наблюдений,
независимо от традиционных факторов риска и депрессии --30!. Авторы объясняют меньшую роль депрессии тем, что в диагностируемую тревожность, вероятно, вошли эпизоды сильной тревоги, панические атаки, вспышки гнева, являющиеся
психосоциальными триггерами острых коронарных симптомом в зрелом возрасте --30!. Это указывает на необходимость более тщательной дифференциации проявлений и компонентов тревожности при изучении её роли в инфаркте миокарда.
Тревожность оказывает влияние и на рецидив инфаркта миокарда. При высоком уровне тревоги у пациентов прогнозируется в 9,4 раза более высокий риск рецидива инфаркта миокарда. Прогнозирование осуществлено с поправками на независимые переменные -
возраст, пол, социально-экономическое положение и сопутствующие заболевания I281. По данным М. Van Beek et al., риск рецидива ИМ повышается не столь значительно: с 56% при выписке до 71% через 4 месяца после выписки при наличии «сердечной
тревожности» l^U. Вероятно, такой разброс данных связан с тем, что авторы более оптимистичного прогноза учитывали только «кардиальную тревожность» («cardiac anxiety»), связанную с симптомами сердечно-сосудистого заболевания: сосредоточение на сердце, беспокойство по поводу возможных ухудшений, избегание действий, вызывающих изменения сердцебиения и пугающие симптомы. Именно на изменение поведения пациента - избегание физических упражнений, исследователи возлагают ответственность за ухудшение прогноза i311. Отечественные исследователи изучают
кардиальную тревожность как тревожные расстройства у пациентов кардиологического профиля [19].
Попыткой обобщить результаты современных зарубежных исследований является мета-анализ, осуществленный С. А. Emdin et а1., который показал, что существует связь между тревожностью и возникновением, ухудшением прогноза и повышением смертности
для сердечно-сосудистых заболеваний [27]. В выводах данного исследования подчеркивается, что установленная корреляция требует объяснений и сама по себе не является доказательством причинно-следственной связи. В мета-анализе, осуществленном N. М. Batelaan et а1. указывается, что наблюдаемые в исследованиях корреляции скорее говорят в пользу существования причинно-следственной связи, и перспектива дальнейших исследований лежит в области уточнения механизмов, за счет которых тревожность увеличивает риск возникновения сердечно-сосудистых заболеваний
Таким образом, в настоящее время в отечественных и зарубежных исследованиях подтверждено, что тревожность играет определенную роль в заболеваемости и неблагоприятном прогнозе сердечно-сосудистых заболеваний, как в сочетании с другими факторами риска, так и независимо от них. Происхождение и механизмы
развития кардиологической патологии в связи с тревожностью остаются неясными В частности, требует изучения вклад конкретных аспектов тревоги в рецидив инфаркта
миокарда Это показывает, что тревожность как устойчивая характеристика
предпосылки и возможного рецидива инфаркта миокарда остается недостаточно исследованной. Поэтому вопрос об идентификации компонентов тревожности, оказывающих наибольшее воздействие на личность и поведение у лиц с риском инфаркта и перенесших инфаркт пациентов, обладает научной новизной. Определение компонентов тревожности у пациентов, переживших инфаркт и пациентов, прошедших реабилитацию, позволяет наметить психотерапевтические мишени в контексте профилактических и реабилитационных мероприятий. Предмет исследования - уровень выраженности ситуативной и личностной тревожности у лиц на разных этапах генеза инфаркта миокарда. Цель исследования - сравнительный анализ и описание уровня выраженности разных компонентов тревожности у лиц с риском возникновения и пациентов, перенесших инфаркт миокарда.
Методика исследования
Методологическую базу работы составила модель тревожности А. П. Бизюка, Л. И. Вассермана, Б. В. Иовлева, в которую вошли компоненты, определенные при помощи
факторного анализа в исследовании самооценки испытуемого-носителя тревоги Для определения компонентов тревожности применялся интегративный тест тревожности А.
П. Бизюка, Л. И. Вассермана, Б. В. Иовлева[3], для математико-статистической обработки данных использовался и-критерий Манна-Уитни. Вслед за авторами под тревожностью мы понимаем личностное качество, или личностно-типологическое свойство человека, включающего следующие компоненты тревожности: «эмоциональный дискомфорт», «астенический компонент тревожности», «фобический компонент», «тревожная оценка перспективы» и «социальная защита», где компонент «эмоциональный дискомфорт» связан с наличием эмоциональных расстройств, пониженным эмоциональным фоном, эмоциональной напряженностью с элементами ажитации. «Астенический» компонент тревожности охватывает спектр астенических проявлений: усталости, вялости, пассивности, быстрой утомляемости, расстройств сна.
«Фобический компонент» тревожности отражает наличие фобических страхов: ощущения неясной угрозы, наличие «хронического» страха, неуверенности в себе и чувства собственной бесполезности. Компонент «тревожная оценка перспективы» связан со страхами и озабоченностью своим будущим на фоне повышенной эмоциональной чувствительности. Компонент «социальная защита» связан со склонностью интерпретировать социальную среду как основной источник тревожности и не ув е ре нно с ти в се бе .
Выборка исследования
В соответствии с целью исследования, одну из контрольных групп должны были составить лица «с риском инфаркта миокарда», не имеющие в анамнезе данного заболевания. Критериями риска инфаркта миокарда (здесь и далее ИМ), по результатам
проведенного теоретического анализа, являются: употребление алкоголя — тревожность —наличие стресса —^^ низкая физическая активность или гиподинамия [20, 25]; курение [1, 17, 20]; лишний вес (абдоминальное ожирение) [11, 20, ^^ гипертония 11 25]; депрессия [9, 23]; ненормальные липиды 2 17, 25]; сахарный диабет [8, 11, 15, 20, 251. Вопросы о перечисленных показателях составили авторскую анкету, направленную на выявление риска инфаркта миокарда. Отбор респондентов производился среди случайной выборки населения г. Владивостока. Риск ИМ определялся при наличии трех и более факторов ИМ, в результате из 89 опрошенных, группу «с риском ИМ» составили 33 человека (23 мужчины и 10 женщин), средний возраст составил 39,62 лет.
В экспериментальную группу «недавно перенесших инфаркт» вошли пациенты, в течение 2-5 дней находящиеся на стационарном этапе восстановления после инфаркта миокарда (18 мужчин и 11 женщин, средний возраст - 42,84). Экспериментальную группу «прошедших реабилитацию» составили пациенты после постстационарного периода реабилитации (20 мужчин и 7 женщин, средний возраст - 43,86).
Контрольной группой стали 30 человек, не имеющих в анамнезе инфаркта миокарда и не входящих в группу риска его возникновения (17 мужчин и 13 женщин, средний возраст - 42,86).
Результаты и их обсуждение
Как видно из таблицы 1, общий уровень как ситуативной, так и личностной тревоги у респондентов сохраняет высокий уровень: испытуемые всех групп склонны воспринимать большое количество ситуаций повседневной жизни как угрожающие, а группы респондентов с риском ИМ и перенесшие ИМ ощущают высокую степень напряжения в связи с актуальной ситуацией. Общий уровень ситуативной тревожности в среднем по выборке снижается до умеренных значений (6,4±1,2) только у прошедших реабилитационный период пациентов. Это различие является значимым, как указано в таблице 2. Можно предположить, что успешная реабилитация вызывает временное ощущение, что всё самое сложное позади, однако впоследствии высокий уровень тревожности как личностного типа может вновь увеличить этот показатель, как это происходит у респондентов из группы риска.
Выраженность астенического компонента тревожности показывает, что пациенты чувствуют вялость и пассивность, отмечают у себя быструю утомляемость, имеют расстройства сна - как в настоящее время, так и в течение жизни.
Высокий и близкий к высокому уровень эмоционального дискомфорта присутствует в структуре личностной и ситуативной тревожности респондентов. Таким образом, и в настоящее время, и в течение жизни пациенты ощущают сниженный эмоциональный фон, испытывают эмоциональную напряженность, которые могут быть связаны с неудовлетворенностью жизненной ситуацией и сопровождаться эмоциональными расстройствами.
Таблица 1. Компоненты тревожности у перенесших ИМ испытуемых
Шкалы в структуре ситуативной (СТ) и личностной тревожности (ЛТ) С риском ИМ Перенесшие ИМ Прошедшие реабилитацию после ИМ
СТ ЛТ СТ ЛТ СТ ЛТ
Эмоциональный дискомфорт 6,8±1,2 7,0±0,9 6,7±1,3 6,9±0,9 6,7±1,3 6,9±0,9
Астенический компонент 7,5±1,1 7,5±1,0 7,4±1,1 7,4± 1,0 7,5±1,1 7,4±1,0
Фобический компонент 4,8± 1,5 7,0±0,8 7,0±1,4 7,0±0,8 7,0±1,3 7,0±0,8
Тревожная оценка перспектив 6,7±2,0 6,3±1,3 6,7±2,0 6,3±1,4 6,7±2,0 6,2±1,4
Социальная защита 5,2±1,5 5,9± 1,9 5,3±1,5 6,0± 1,9 5,1± 1,4 5,8±1,9
Общий показатель тревожности 7,0±1,2 7,4±1,1 7,0±1,1 7,3±1,1 6,4± 1,2 7,3±1,1
Представляет интерес выраженность фобического компонента , высокая для личности в целом среди всех групп респондентов. Это означает, что в картине эмоционального фона испытуемых преобладают ощущения угрозы (не обязательно конкретной), неуверенности в себе, ощущения собственной бесполезности. Умеренная выраженность данного компонента для ситуативной тревожности у группы риска показывает, что внутреннее состояние и актуальная ситуация респондентов в момент опроса были достаточно спокойными, чтобы не вызывать опасений, однако при обострении ситуации фобический компонент предсказуемо возрастает, как это наблюдается у остальных групп.
Следующим этапом нашего исследования было сравнение полученных показателей с группой сравнения - «группой здоровых» испытуемых, не входящих в группу риска по ИМ и сердечно-сосудистым заболеваниям. Значимые результаты представлены в таблице 2.
Таблица 2. Сравнение общего показателя ситуативной и личностной тревожности по
критерию U Манна-Уитни
№ п/п Сравниваемые выборки Значения суммы критерия Значения верхних критических точек, Z Уровень достоверности Значения верхних критических точек, Z скорр.
Ситуативная тревожность
1 Риск ИМ/Реабилитация 291,5000 2,280842 0,023 2,487476
2 ИМ/Реабилитация 261,0000 2,131649 0,033 2,360574
Личностная тревожность
3 ИМ/Здоровые 60,00000 5,678154 0,001 5,781111
Следует отметить, что не все результаты вошли в данную таблицу. Мы не приводим
результаты сравнения испытуемых из группы риска и группы здоровых респондентов, поскольку первые изначально вошли в выборку благодаря высокому уровню тревожности, что делает обнаруженные нами значимые различия между группами предсказуемыми. Мы так же опускаем обнаруженные различия ситуативной тревожности у людей, перенесших инфаркт миокарда и здоровой выборки: ситуация инфаркта миокарда содержит прямую угрозу жизни, а потому является экстремальной и заведомо повышает уровень ситуативной тревоги у пациентов.
Значимые различия по шкале «Общий уровень личностной тревоги» выявлены между контрольной выборкой здоровых исследуемых и пациентов с инфарктом миокарда. Это означает, что интерпретация широкого круга ситуаций как опасных делает уязвимыми перед инфарктом миокарда людей из группы риска, а перенесших ИМ - уязвимыми перед повторной манифестацией. Поскольку интерпретация ситуации относится к когнитивной сфере личности, можно предположить, что перспективной в предупреждении инфаркта миокарда и реабилитации пациентов со стороны психологических факторов окажется когнитивно-поведенческая психотерапия (КПТ). Помимо терапии депрессии, возможности психологической коррекции путем КПТ лежат именно в области преодоления тревожности.
Информативно то обстоятельство, что по некоторым параметрам различия между группами не выявлены. Во-первых, у всех групп, связанных с инфарктом миокарда или его риском, не обнаружено значимых различий между следующими компонентами тревожности при их равновысокой выраженности: астеническим, фобическим и компонентом эмоционального дискомфорта. Организация данного исследования (псевдолонгитюд) не позволяет с уверенностью утверждать, что перечисленные компоненты играют определяющую роль для фактора тревожности в генезе инфаркта миокарда, однако данное предположение указывает направление дальнейших исследований, которые могут подтвердить его или опровергнуть. Во-вторых, значимых различий между личностной тревожностью респондентов из группы риска и пациентов, оправившихся от инфаркта, не обнаружено, это демонстрирует, что проводимая реабилитация практически не затрагивает те психологические компоненты тревожности, которые вносят вклад в рецидив инфаркта миокарда. Полученные результаты показывают значимость психотерапии для профилактики инфаркта миокарда, а также облегчают определение психотерапевтических мишеней при оказании психологической помощи на всех этапах развития инфаркта миокарда.
Выводы
1) Компоненты личностной тревожности: астенический, фобический, компонент эмоционального дискомфорта выражены у пациентов, перенесших инфаркт миокарда, и у лиц, находящихся в группе риска по возникновению данного заболевания. Таким образом, пациенты склонны воспринимать многие ситуации собственной жизни как угрожающие, реагировать на эти ситуации состоянием сильной тревоги. В дальнейшем необходима проверка в лонгитюдном исследовании предположения о том, что вклад личностной тревожности в генез инфаркта миокарда осуществляется через данные компоненты, способные оказывать влияние на когнитивную, эмоциональную, мотивационно-поведенческую сферы личности.
2) Полученные результаты показали, что проводимая в настоящее время реабилитация пациентов после инфаркта миокарда снижает лишь общий уровень ситуативной тревожности, практически не затрагивая те её составляющие, которые вносят наибольший вклад в рецидив данного заболевания. Уровень личностной тревожности
после реабилитации остаётся высоким.
3) Значимые различия в общем уровне личностной тревожности, отличающие пациентов с инфарктом миокарда и здоровых исследуемых, показывают, что для профилактики психологических рисков инфаркта миокарда необходима психологическая коррекция личностной тревожности.
4) Поскольку высокий уровень личностной тревожности сохраняется на всех этапах развития инфаркта миокарда, в программы профилактики и реабилитации данного заболевания рекомендуется включать те подходы психологической коррекции, которые позволяют с доказанной эффективностью снижать её уровень в долговременной перспективе, такие как краткосрочная когнитивно-поведенческая психотерапия.
Таким образом, по результатам исследования структуры тревожности на разных этапах заболевания инфарктом миокарда определены перспективы изучения вклада компонентов тревожности в возникновение и развитие инфаркта миокарда, что позволит проводить психологический скрининг риска развития сердечно-сосудистых заболеваний.
Библиография
1. Абдулкадырова З. А., Гасанова С. Л., Тян Е. А. Факторы риска и особенности течения острого инфаркта миокарда у пациентов молодого возраста // Вестник КРСУ. 2018. Т. 18. № 9. С. 3-6.
2. Барбараш О. Л., Кашталап В. В. Контроль липидов у пациентов после перенесенного инфаркта миокарда - эффективный инструмент управления сердечно-сосудистым риском // Атеротромбоз. 2017. № 1. С.94-104. DOI: 10.21518/2307-1109-2017-1-94-104
3. Бизюк А.П., Вассерман Л. И., Иовлев Б.И. Применение интегративного теста тревожности (ИТТ). Новая медицинская технология. СПб.: СПбНИПНИ. 2005. 23 с.
4. Брель Е. Ю. Алекситимия в структуре «практически здоровой» личности // Сибирский психологический журнал. 2018. № 67. С. 89-101. DOI: 10.17223/17267080/67/7
5. Великанов А. А. и др. Исследование фобических проявлений и тревожности у больных ишемической болезнью сердца после перенесенного инфаркта миокарда в связи с задачами психологической реабилитации // Вестник РУДН. 2019. Т. 16. № 4. С. 517-539. DOI: 10.22363/2313-1683-2019-16-4-517-539
6. Гафаров В. В. и др. Инфаркт миокарда, инсульт: гендерные различия, риск развития и личностная тревожность у населения в России/Сибири (программа ВОЗ "МОШСА-психосоциальная") // Атеросклероз. 2017. Т. 13. № 2. С. 24-32.
7. Гафаров В. В. и др. Высокий уровень тревожности и риск развития в течение 16 лет сердечно-сосудистых заболеваний среди населения в России/Сибири (программа ВОЗ "МОШСА-психосоциальная") // Российский кардиологический журнал. 2017. Т. 22. № 1. С. 106-113. DOI: 10.15829/1560-4071-2017-1-106-113
8. Какорин С. В., Искандарян Р. А., Мкртумян А. М. Перспективы снижения смертности больных сахарным диабетом 2 типа от острого инфаркта миокарда по данным многоцентровых рандомизированных исследований // Сахарный диабет. 2016. Т. 19. № 2. С. 141-149. DOI: 10.14341^М200412-6
9. Карпухин И. Б. и др. Влияние аффективных расстройств на течение кардиоваскулярной патологии. Возможности терапии // Нижегородский психологический альманах. 2018. № 2. С. 147-154.
10. Качковский М. А., Рагозина Е. Ю., Дейслинг Л. В. Распространенность коморбидной
патологии у больных острым инфарктом миокарда и ее влияние на интенсивность системной воспалительной реакции // Современные проблемы науки и образования. 2014. № 4. URL: http://www.science-education.ru/ru/article/view?id = 14331 (дата обращения: 27.05.2020).
11. Ковальчук Е. Ю., Сорока В. В. Современный клинико-эпидемиологический портрет пациента с острым инфарктом миокарда (по материалам регионального сосудистого центра) // Ученые записки СПБГМУ им. акад. И. П. Павлова. 2015. Т. XXII. № 2. С. 56-60. DOI: 10.24884/1607-4181-2015-22-2
12. Кожокарь К. Г. Увранцева И. А., Николаев К. Ю. Ассоциации инверсии эмоционального отражения с клиническими характеристиками острого коронарного синдрома у лиц, проживающих в условиях Севера // Кардиологический вестник. 2017. № 1. С.38-45.
13. Лебедева Н. Б., Ардашова Н. Ю., Барбараш О. Л. Гендерные особенности комплексной оценки прогноза при инфаркте миокарда с использованием шкал тревожности и депрессии // Сибирский медицинский журнал. 2016. Т. 31. № 1. С.: 21-27. DOI: 10.29001/2073-8552-2016-31-1-21-27
14. Максимов С.А. и др. Связь потребления алкоголя с сердечно-сосудистыми заболеваниями и их факторами риска (исследование ЭССЕ-РФ в кемеровской области) // Российский кардиологический журнал. 2017. Т. 22. № 9. С. 65-70. DOI: 10.15829/1560-4071-2017-9-65-70
15. Округин С. А. Гарганеева А. А., Кужелева Е. А. Клинико-анамнестические особенности острого инфаркта миокарда у больных с сахарным диабетом. Эпидемиологическое исследование // Евразийский кардиологический журнал. 2017. № 4. С. 52-61.
16. Погосова Н. В., Saner H., Pedersen S. S. и др. Психосоциальные аспекты в кардиологической реабилитации: от теории к практике. Консенсусный документ секции по кардиологической реабилитации Европейской ассоциации по кардиоваскулярной профилактике и реабилитации Европейского общества кардиологов // Кардиология. 2015. № 10. P. 84-96. DOI: 10.18565/cardio.2015.10.96-108
17. Подзолков В., Наткина Д., Драгомирецкая Н. Инфаркт миокарда у молодых пациентов: новый взгляд на "старые" факторы риска // Врач. 2015. № 8. С. 7-10.
18. Самородская И. В. и др. Анализ показателей смертности от инфаркта миокарда в российской федерации в 2006 и 2015 годах // Российский кардиологический журнал. 2017. № 11 (151). С. 22-26. DOI: 10.15829/1560-4071-2017-11
19. Старостина Е. Г. Тревога и тревожные расстройства в практике кардиолога // Кардиоваскулярная терапия и профилактика. 2006. № 5(3). С. 111-120. DOI: 10.15829/1728-8800-2006-3
20. Суспицына И. Н., Сукманова И. А. Факторы риска и прогнозирование инфаркта миокарда у мужчин разного возраста // Российский кардиологический журнал. 2016. № 8. С. 58-63. DOI: 10.15829/1560-4071-2016-8-58-63
21. Ушаков А. В., Иванченко В. С., Гагарина А. А. Патогенетические механизмы формирования стойкой артериальной гипертензии при хроническом психоэмоциональном напряжении // Артериальная гипертензия. 2016. Т. 22. № 2. С. 128-143. DOI: 10.18705/1607-419X-2016-22-2-128-143
22. Фадеев Г. А. и др. Патогенетические механизмы развития алкогольной кардиомиопатии// Вестник современной клинической медицины. 2019. Т. 12. № 4.С.74-80. DOI: 10.20969/VSKM.2019.12(4).74-80.
23- Черняева М. С. и др. Острый инфаркт миокарда и расстройства аффективного спектра // Сибирское медицинское обозрение. 2015. № 3 (93). С. 5-14.
24. Шмилович А. А., Таратухин Е. О. Враждебность, тревожность и жизненное истощение в патогенезе инфаркта миокарда // Российский кардиологический журнал. 2017. № 6. С.173-177. DOI: 10.15829/1560-4071-2017-6-173-177
25. Шпектор А. В., Васильева Е. Ю. Современные подходы к вторичной профилактике острого инфаркта миокарда // Креативная кардиология. 2014. № 2. С. 71-80.
26. Batelaan N. M. et al. Anxiety and new onset of cardiovascular disease: critical review and meta-analysis // The British Journal of Psychiatry. 2016. Vol. 208. № 3. pp. 223231. DOI: 10.1192/bjp.bp.114.156554
27. Emdin C. A. et al. Meta-Analysis of Anxiety as a Risk Factor for Cardiovascular Disease // The American Journal of Cardiology. 2017. Vol. 120. № 3. pp. 511-519. DOI: 10.1016/j.amjcard.2016.05.041
28. Feng H. P. et al. Risk of anxiety and depressive disorders in patients with myocardial infarction. A nationwide population-based cohort study // Medicine (Baltimore). 2016. № 95(34). pp. 1-8. DOI: 10.1097/MD.0000000000004464
29. Smeijers L. et al. Anxiety and anger immediately prior to myocardial infarction and long-term mortality: Characteristics of high-risk patients // Journal of Psychosomatic Research. 2017. Vol. 93. pp. 19-27. DOI: 10.1016/j.jpsychores.2016.12.001
30. Stewart J. C. et al. Depression and Anxiety Screens as Predictors of 8-Year Incidence of Myocardial Infarction and Stroke in Primary Care Patients // Psychosomatic Medicine. 2016. № 78(5). pp. 593-601. DOI: 10.1097/PSY.0000000000000315
31. Van Beek M. et al. Prognostic association of cardiac anxiety with new cardiac events and mortality following myocardial infarction // The British Journal of Psychiatry. 2016. Vol. 209. № 5. pp. 400-406. DOI: 10.1192/bjp.bp.115.17487
Результаты процедуры рецензирования статьи
В связи с политикой двойного слепого рецензирования личность рецензента не раскрывается.
Со списком рецензентов издательства можно ознакомиться здесь.
Данная статья посвящена актуальной теме, которая предполагает разработку вопросов психологической работы с пациентами кардиологического профиля, у которых имеются риски отяжеления состояния здоровья по фактору тревожности. Важно отметить, что работы подобного рода выполняются давно и постоянно, поскольку различные психологические особенности личности, не только тревожность, оказывают влияние на течение болезни у кардиологических больных. В этой статье автор провел исследование на больных, которые перенесли инфаркт миокарда или входят в группу риска по этому заболеванию. В отличие от аналогичных исследований, в данном случае применена методика А.П. Бизюка по выявлению структуры тревожного синдрома. Эта методика зарекомендовала себя в качестве удобного диагностического инструментария для скрининговых исследований. То есть, можно констатировать, что замысел научного исследования в данном случае вполне понятен. Тем не менее, в статье не определен предмет исследования. Для этой статьи данное упущение является недостатком. Например, автор постоянно пишет о тревожности личностной и ситуационной, но важно оперировать понятием повышенной тревожности. Низкая или нормальная тревожность выполняют совсем иные функции психофизиологической регуляции. Да и повышенная тревожность - понятие очень расплывчатое. Следует понимать, от какого уровня
возникают риски, сложности и трудности у кардиологических больных. Просто писать и говорить о тревожности - это почти ничего не значит. Например, отмечено, что «Тревожность оказывает влияние и на рецидив инфаркта миокарда». О какой тревожности идет речь? Объективности ради, необходимо отметить, что автор понимает это обстоятельство и поэтому пишет, ссылаясь на литературу, «...требует изучения вклад конкретных аспектов тревоги в рецидив инфаркта миокарда. Это показывает, что тревожность как устойчивая характеристика предпосылки и возможного рецидива инфаркта миокарда остается недостаточно исследованной. Поэтому вопрос об идентификации компонентов тревожности, оказывающих наибольшее воздействие на личность и поведение у лиц с риском инфаркта и перенесших инфаркт пациентов, обладает научной новизной». Тем не менее, такое обоснование научной новизны можно признать только частично. Автор обращает внимание ко «конкретные аспекты тревоги», очевидно, предполагая, что методика А.П. Бизюка позволит внести ясность по удельному весу каждого в патогенезе инфаркта. Если это так, следует ожидать, что вся организация исследования будет подчинена именно этой цели. Тем более, что и цель исследования сформулирована в соответствии с заявленной научной новизной (это достоинство работы): «сравнительный анализ и описание уровня выраженности разных компонентов тревожности у лиц с риском возникновения и пациентов, перенесших инфаркт миокарда». Методология исследования в статье заменена анализом данных литературы по теме исследования. Это не совсем верно. Целесообразно указать, что находится в основе данного исследования (теория, концепция, принципы). Дело в том, что литературные данные противоречивы и они основанием исследования быть не могут. Даже в этом тексте имеются весьма спорные ссылки обобщающегося литературного характера. Например, автор приводит такие данные: «То обстоятельство, что у женщин высокая личностная тревожность диагностируется чаще, однако риск инфаркта миокарда проявляется в среднем на десять лет позже, объясняется протективным действием женских половых гормонов [6]». Это совершенно не верно. У женщин старших возрастов гормональный фон характеризуется существенным преобладание андрогенов (мужских половых гормонов), а у мужчин, наоборот, эстрогенов. Протективность, в структуре которой тревожности принадлежит ведущая роль, обеспечивается андрогенами, а не эстрогенами. Поэтому в приведенной автором цитате заложена принципиальная ошибка, по причине которой постоянно происходит неверное толкование патогенеза не только кардио-васкулярных расстройств, но и нарушений мозгового кровообращения тоже (при гипертонии, например). Стиль изложения текста научно-исследовательский. Автор умеет работать с литературой, обобщать полученные сведения и делать соответствующие умозаключения. Структура статьи в целом соответствует установленным требованиям. Но необходимо обратить внимание на указанные выше замечания (предмет, методология), а также на организацию исследования. Речь идет о наличии двух контрольных групп и двух экспериментальных группах. Автору целесообразно упростить представление обследуемых лиц таким образом, чтобы материал воспринимался более понятным образом. Может быть оставить только одну контрольную группу. Но это на усмотрение самого автора. Содержание статьи отражает полученные данные таким образом, что становится понятной роль структурных элементов тревожного синдрома (по Бизюк А.П.) в патогенезе инфаркта миокарда на его различных этапах. Например, автор пишет, что «Представляет интерес выраженность фобического компонента, высокая для личности в целом среди всех групп респондентов. Это означает, что в картине эмоционального фона испытуемых преобладают ощущения угрозы (не обязательно конкретной), неуверенности в себе, ощущения собственной бесполезности. Умеренная выраженность данного компонента для ситуативной тревожности у группы риска показывает, что внутреннее состояние и
актуальная ситуация респондентов в момент опроса были достаточно спокойными, чтобы не вызывать опасений, однако при обострении ситуации фобический компонент предсказуемо возрастает, как это наблюдается у остальных групп». То есть, речь идет, что достоверного роста фобий не обнаружено. И в таблицах тоже достоверных различий не отмечено. В данном случае это характеризует автора как добросовестного исследователя, который стремится оперировать полученными данными объективно и непредвзято. А с другой стороны, рост фобического компонента, судя по всему, должен был быть. Во всяком случае его динамика у таких больных предсказуема. Но факт остается фактом и поэтому необходимо исследование продолжить с большим количеством обследуемых лиц (это не замечание). В статье имеются выводы, которые в общем виде отражают полученные результаты. Однако первый вывод выглядит декларативно, он не отражает сути самого исследования. Его необходимо либо переработать, либо убрать. Заключение в тексте отсутствует. В библиографическом списке много источников, которые являются по своему содержанию медицинскими и к психологии, то есть тематике исследования, отношения не имеют (№№ 2, 8, 10, 14, 15, 17, 18, 22). При доработке текста на это следует обратить внимание. Данная статья оставляет хорошее впечатление в целом. Она полезна для клинических психологов и поэтому после доработки текста, может быть рекомендована к опубликованию в журнале.
