CC BY
30ПОЛИТИЧЕСКИЕ ИНСТИТУТЫ, ПРОЦЕССЫ, ТЕХНОЛОГИИ
Тренды развития коммуникативных технологий современной информационной войны
Кафтан Виталий Викторович,
д.ф.н., профессор, заместитель руководителя Департамента массовых коммуникаций и медиабизнеса Финансового университета при Правительстве Российской Федерации E-mail: [email protected]
Молодцов Игорь Николаевич,
к.п.н., руководитель Департамента массовых коммуникаций и медиабизнеса Финансового университета при Правительстве Российской Федерации E-mail: [email protected]
Статья посвящена исследованию основных трендов развития коммуникативных технологий современной информационной войны. На основе анализа динамики изменения в сфере коммуникаций и становления информационного общества выявляются наиболее существенные направления, представляющие опасность для российского государства, общества и личности в условиях развития современного информационного противоборства.
Статья подготовлена по результатам исследований, выполненных за счет бюджетных средств по государственному заданию Финансового университета при Правительстве РФ.
Ключевые слова: информационная война, ИКТ, медиатизация, визуализация, автоматизация, интеграция, диффузная война, мем, боевой рой.
В условиях борьбы субъектов, существующих геополитических систем однополярного и многополярного мира, информационная война как один из инструментов ее реализации приобретает все большую значимость. Так, Президент Российской Федерации В.В. Путин, выступая 20 мая 2022 г. на Совете Безопасности, отметил следующее: «Сегодня против России развязана настоящая война в информационном пространстве. Количество информационных атак увеличилось в разы, они четко скоординированы, в том числе различными иностранными госструктурами...» [11].
Для оказания должно уровня противодействия этим угрозам необходимо проанализировать основные направления развития информационно-коммуникативных технологий, применяемых западными социальными акторами в информационной войне против России.
Анализ динамики изменения в сфере коммуникаций и становления информационного общества в контексте развития информационно-коммуникативных технологий информационной войны показывает, что они могут быть охарактеризованы следующими основными трендами: медиатизацией, визуализацией, автоматизацией, интеграцией.
Медиатизация представляет собой процесс взаимопроникновения политики и средств массовой коммуникации, в ходе которого медиа конструируют новую социальную реальность, наделяют социальное пространство идеологическими смыслами в целях управления массовым сознанием аудитории.
М. Маклюэн и М. Кастельс выдвинули идею, согласно которой на развитие социума оказывает революционное влияние появление новых медиа технологий, приводящих к кардинальным трансформациям в политике, экономике, социальной и духовной сферах. В этой связи исследователи раздели историю развития социума на определенные периоды, которые получили названия «галактик»: устная (нарративы, мифы), письменная (тексты), печатная (печатное слово), электрическая (радио, телевидение, кино, фото) и сетевая галактики (интернет, социальные сети, мейнстрим). Причем каждая последующая галактика может подчинять себе предыдущие медиа и даже интегрировать их с вновь возникшими технологиями.
Так, одной из наиболее перспективных форм ведения современной информационной войны, связанной с медиатизацией, является диффузная война - это управление информационным пространством, направленное на изменение контекста и трансформацию базовых смыслов и мировоззренческих координат индивида, требующее для реализации своих целей каналов передачи, в качестве которых используются все виды современных медиа.
Э. Хоскинс и Б. О'Лафлин в своей книге «Война и медиа: возникновение диффузной войны» высказывают мнение, что благодаря процессам медиатизации, когда СМИ трансформирует социальные и культурные институты общества, война становится рассеянной через
сз о
сг
=Е
0
1
-1 У
"О
=Е СГ
<п
I_
и со
сложную сеть повседневных средств массовой информации, которые выступают очагом войны, что и облегчает, и сдерживает присутствие и силу врагов ближних и дальних [14].
Согласно Хоскинсу и О>Лафлину можно проследить три этапа развития медиавойны. Первый из них - телевизионный, связан с установлением единой повестки дня - мейнстрима. Второй этап - утрата монополии на вещание журналистами и передача инициативы свидетелям событий и «диванным экспертам». Третий этап характеризуется установлением нелинейной повестки дня, «когда внезапно будут возникать потерянные или спрятанные изображения, разрывающие существующие нарративы прошлых и нынешних событий» (например, ролики с разнообразными казнями представителями ИГИЛ западных журналистов).
В настоящее время, благодаря становлению новой социальной реальности, выстраиваемой на принципах синергетики и социального хаоса, роль медиа все более возрастает, они становятся главным средством «тумана войны», на смену медиа нисходящего вертикального каскада «один ко многим» из централизованных структурированных источников, приходит восходящее одноранговое общение горизонтального характера «многие ко многим». Если ранее полем коммуникационной атаки могли быть только «классические» СМИ: газеты, журналы, радио, ТВ, их интернет-версии и было понятно, откуда мог прийти репутационный удар политику, компании, государству, то с появлением глобальных социальных сетей и мессенджеров, блогеров-миллионников «информационное нападение возможно осуществить каждому из неконтролируемой партизанской армии миллиардов пользовательских сообщений, каждое из которых грозит стать репутационной катастрофой» [8, с. 5].
К актуальным трендам развития информационно-коммуникативных технологий информационной войны следует также отнести визуализацию - придание зримой формы любому мыслимому объекту, процессу, явлению, как реально существующим, так и созданным в сознании, основанное на способности сознания видеть предметы в образах [6, с. 18].
Большинство медиа с конца XIX века носило визуальный характер (фотография, кино, телевидение, видео) в силу наглядности, легкого усвоения, доходчивости и простоте образной информации. Опираясь на визуальные концепции Э. Ги Дебора, М. Фуко, Ж. Бодрий-яра, можно утверждать, что власть имеет наглядно-театральный характер, визуальные образы с помощью специализированных медиа фактически конструируют зрелищную реальность, которая становится для аудитории гораздо более убедительной чем серые будни повседневной действительности.
Воплощением визуализации является - меметическая война. Американские военные ученые М. Проссер, К. Хен-сон, Д. Гиззи, предложили термин «меметическая война», понимаемой как создание самовоспроизводящихся сетевых информационных шаблонов, осуществляющих конкуренцию за «элементы культуры, убеждения» [15], «нарративы, идеи и социальный контроль» [13, с. 67-75].
Концепцию мемов (др. греч. рфпна - подобие) - носителей культурной информации в образной форме, по аналогии с генами, носителями наследственной информации, разработал британский ученый Р. Докинз. По его мнению, культура и религия представляет собой мемплексы - комплексы взаимосвязанных мемов, некоторые из которых дошли до нас из глубины веков. Главная характеристика мема - способность к репликации, то есть к образованию собственных копий, посредством сознания инфицированного, которое выступает свое-
образными ячейками памяти вируса [4]. Мем является своего рода образным вирусом, который в коммуникативном пространстве скрытым образом встраиваются в информационную систему, преобразует ее коды и, таким образом, система начинает функционировать в соответствии с новой заданной извне программой.
Механизм действия медиавируса работает следующим образом. Выбирается определенная идея, которая вирусмейкерами дробится на мелкие части, каждая из которых получает свою оболочку и распространяется в информационном поле с помощью различных носителей: некоммерческих организаций, блогеров, агрега-торов новостей, лидеров общественного мнения, новых и старых медиа.
Объект получает медиавирус в замаскированном виде троянского коня, не замечая своего инфицирования, формирует из различных мемов, как ему кажется собственный взгляд на проблему, не подозревая, что части этой искусственно созданной головоломки подбрасываются ему с целью изменения его мировоззрения, оценки тех или иных действий власти, политических событий или документов. Конечной целью является «заражение» определенными идеологическими конструктами, вирусная эпидемия целевой группы.
Еще одним трендом развития информационно-коммуникативных технологий современной информационной войны выступает «автоматизация» - высвобождение индивида от прямого участия в технологических процессах. Так, благодаря цифровизации социума (создании ИИ, компьютеризация социальной жизни, роботизация труда) сегодня появляется возможность автоматизировать войну, максимально снизив в ней роль человеческого фактора.
М. Деланда рассматривает историю войн во взаимосвязи с историей технологий, выделяя четыре этапа развития машин войны: заводной машины, моторной, бетонной и абстрактной машин [3, с. 35].
В качестве примера реализации «заводной машины» (механизма, который приводился в движение в результате закручивания пружины) можно привести машину войны Нового времени - использование тактики «групповой дуэли», в рамках которой группы войск, выстроенные на поле боя в линейные шеренги, обмениваются поочередно выстрелами из своих мушкетов, меняя друг друга. В такой армии в полном соответствии с Ж. де Ламетри, солдат превращается в подобие заводных часов.
Модель «моторной машины» была реализована Наполеоном в ходе революционных войн, которые вела Франция с армиями Европы, построенными на принципе «заводных машин». Новация французского императора заключалась не в реализации изобретения мотора (он отверг использование пароходов для высадки морского десанта на Британские острова), а в использовании им энергии революционного патриотизма.
Этот высокий моральный дух сделал возможным добровольный призыв на военную службу (в армии заводной машины господствовал принцип вербовки или насильственного призыва), а также позволило наделить командование батальонного уровня инициативой и способностью войск к децентрализации, поскольку французские командиры не боялись, как и противники, бесконечных случаев дезертирства.
Следуя этой мысли, необходимо отметить, что поражение Наполеона в Отечественной войне 1812 г., обусловлено, не холодом и голодом его многотысячной армии, как считают многие современные историки, а как раз еще более усовершенствованной моторной парадигмы патриотизма, выдвинутой М.И. Кутузовым. Главная суть которой заключалась в распространении идеи ве-
дения всенародной войны против французских захватчиков: «Вера, воспитание и язык - самые сильнейшие средства к возбуждению и вкоренению в нас любви к Отечеству» [9].
Реализация модели «бетонной машины», по мнению исследователя, представлена в деятельности Генерального штаба немецкой армии, созданного генерал-фельдмаршалом Х. фон Мольтке. Так, вместо разработки боевых документов по заданию короля Пруссии, офицерские кадры вели аналитическую работу, в рамках которой определяли наиболее вероятные угрозы для государства, делали самостоятельные военно-политические и стратегические выводы, на основе которых самостоятельно готовил планы военных действий. И в конечном счете бетонная машина обеспечила объединение Германии «железом и кровью». При этом стоит учесть, что одним из недостатков такой мегамашины является недопущение альтернативных вариантов реализации планирования, которое может привести к провокации начала войны, даже при нежелании всех сторон ее начинать.
Основанием для развития модели «абстрактной машины» являются открытия Д. Неймана и А. Тьюринга в области абстрактной математики и кибернетики, которые обеспечили внедрение в военной дело электронно-вычислительных машин и некоторых элементов ИИ. Абстрактная машина войны в ближайшее время должна полностью изменить военное ремесло, максимально автоматизируя его и превращая из бойца, обязанного физически лицом к лицу участвовать в схватке с противником, напрягая все силы для того, чтобы его повергнуть, в оператора, дистанционно управляющего роботизированным механизмом, и уничтожающего врага в комфортных условиях на безопасном расстоянии.
Следующим перспективным направлением развития информационно-коммуникативной оснастки современной информационной войны является интеграция (от лат. integratio - «соединение») - синтезирование разнородных элементов в единую среду на основе некоторых принципов. Американский исследователь М. Моф-фет рассматривает процессы интеграции, протекающие в обществе, через призму функционирования социальных объединений, основанных на принципах «роения» -определенный тип соединения, при котором элементы связывается между собой в одну систему, но оставаясь при этом в известной степени самостоятельным [7].
Д. Аркуилла и Д. Ронфельдт - сотрудники корпорации RAND, анализируя динамику вооруженных столкновений в истории войн, пришли к выводу, что новым видом борьбы является боевой рой - создание множества автономных, децентрализованных и диффузных подразделений, способных к нанесению ущерба в наиболее уязвимых местах противника, при этом главной целью является не физическое поражение врага, а его дезорганизация [12].
Из различных видов боевого роя, по их мнению, особой эффективностью отличаются оппортунистический (соглашательский) рой, представляющий собой «беспорядочные атаки» комаров, когда каждый из атакующих преследует свою собственную выгоду и целевой рой - борьба вирусов и бактерий с антителами в организме человека, когда целью служит иммунная система. Свою модель боевого роя исследователи предлагали применять для анализа действий партизанских и повстанческих формирований, а также для подразделений специального назначения будущего и террористическо-диверсионной войны.
Дальнейшее развитие концепция боевого роя получила в ходе широкомасштабного применения ударных
БПЛА в целях поражения критически важных объектов противника на поле боя. Ярким примером здесь выступает использование дронов-камикадзе в ходе проведения СВО на Украине.
Современный этап развития концепции боевого роя связан с осознанием наличия так называемых интегрированных коммуникаций - представляющих собой консолидированное использование взаимоувязанных традиционных мобилизационных по своему характеру стратегий (пропаганды, агитации и др.) и маркетинговых стратегий (рекламы, брендинга, имиджмейкинга, связей с общественностью и др.) для доставления сообщений аудитории в интересах ведения информационной войны.
Теоретик медиа А. Галлоуэй предложил свою классификацию коммуникаций, основываясь на греческо-латинском пантеоне богов. Так, передача сообщения субъектом и ее интерпретация объектом, названа им Гзрмесом (посланник Зевса, доносивший его волю до людей).
Другой вид коммуникации обозначен как Ирида - богиня радуги, доставляющая со скоростью ветра избыточно ясные и недвусмысленные сообщения приказного характера от богини Геры ее адресатам.
Еще один вид коммуникации получил наименование Фурий - в римской мифологии так зовутся яростные богини мести. Фурии - это не иерархическое единство, а самоорганизующееся множество, толпа-рой. Это переплетение проводов, шум-гул, издаваемый изменчивым сообществом взаимосвязей ризомного характера [5]. В ходе коммуникации-фурии на место явного текста или знака приходит распределенная сеть автономных агентов, множества индивидов, чьи голоса сливаются в сообщение. Человек в сети сталкивается не с подробно расписанной и аргументированной позицией, а с «расхожим мнением», представленным в виде хаотичного потока картинок, восклицаний, шуток, непроверяемых историй «из жизни» и т.п.
Роевые коммуникации действуют в едином «пакете» для получения конкурентного преимущества и осуществления комплексного влияния акторов на массовое сознание с помощью согласованных, но различных сообщений для аудиторий, относящейся к разным коммуникативным средам в целях формирования их лояльности и доверия.
Так, в ходе создания новой реальности городской войны в СВО на Украине, когда десятки тысяч людей с обеих сторон находятся под постоянными обстрелами артиллерийским и ракетным вооружением с риском для жизни, когда проводятся многомесячные разрушительные и кровопролитные штурмы крупных городов на Донбассе, удерживаемых украинскими националистами, частной военной компанией Вагнер и другими вооруженными формированиями России возникает четвертое пространство - информационное поле, в котором столкновения в духовной сфере имеют не менее ожесточенный характер. Население городов является наиболее уязвимым для информационного воздействия, поскольку оно находится между двух огней и может иногда даже действовать в соответствии со стокгольмским синдромом, поддерживая не освободителей, а боевиков, которые держат стариков, женщин и детей в качестве заложников, укрываясь за их спинами.
Из вышесказанного следует, что в условиях функционирования глобального информационного противоборства активно формируются определенные направления развития информационно-коммуникативных технологий информационной войны, среди которых наиболее актуальными представляются следующие тренды: медиатизация («диффузная война» - управление информаци-
ей о
сг
=Е
0
1
-1 У
"О
=Е СГ
онным пространством), визуализация («меметическая война» - разработка мемкомлексов и мемовирусов), автоматизация («абстрактная машина войны» - циф-ровизация общества, широкомасштабное применение роботизированных комплексов) и интеграция (применение роевых коммуникаций). В этой связи технологии информационного воздействия выходят на новый более качественный уровень, характеризуемый повышением их результативности и избирательности информационного влияния, скрытностью и оперативностью применения, а также использованием широкого спектра цифровых технологий.
Литература
1. Бодрийяр Ж. Симулякры и симуляция. - М.: Постум, 2015. - 240 с.
2. Дебор Э. Общество спектакля. - М.: Логос, 2000. -184 с.
3. Деланда М. Война в эпоху разумных машин. - Екатеринбург: Кабинетный ученый, 2014. - С. 35.
4. Докинз Р. Эгоистичный ген. - М.: Мир, 1993. - 316 с.
5. Галлоуэй А., Такер Ю., Уорк М. Экскоммуникация. Три эссе о медиа и медиации. - М.: Ad Marginem Пресс, 2022. - 257 с.
6. Жигарева А.А. Визуализация социального пространства современного российского общества (социально-философский анализ): Автореф. ...дис. канд. филос. наук. - М., 2011. - С. 18.
7. Моффетт М. Человеческий рой. Естественная история общества. - М.: КоЛибри, 2022. - 660 с.
8. Солопов Д., Гладкова К. 10 заповедей коммуникационной войны. Как победить СМИ, Instagram и Face-book. - М.: Альпина Паблишер, 2020. - С. 5.
9. Шишков А.С. Рассуждение о любви к Отечеству. -СПб., 1812.
10. Фуко М. Надзирать и наказывать. - СПб.: Ол-ма-пресс, 2005. - С. 20.
11. Против России развязана настоящая война». Как она будет защищаться. [Электронный ресурс] - URL: https://www.gazeta.ru/politics/2022/05/20/14882558. shtml?ysclid=lffgo66kco880422151 (дата обращения: 19.03.2023).
12. Arquilla J., Ronfeldt D. Swarming and the Future of Conflict. Santa Monica: Rand. National Defense Research Institute, 2000.
13. Giesea J. StratCom. Defence Strategic Communications. Vol. 1. 2015. P. 67-75.
14. Hoskins A., O'Loughlin B. War and Media. - Cambridge: Polity, 2010. - 242 р.
15. Prosser M. Memetics-A Growth Industry in US Military Operations // United States Marine Corps. 2018. 19 Feb.
£2
u
CO
СЧ
CM
IJ;
Z
130
TRENDS IN THE DEVELOPMENT OF COMMUNICATION TECHNOLOGIES OF MODERN INFORMATION WARFARE
Kaftan V.V., Molodtsov I.N.
Financial University under the Government of the Russian Federation
The article is devoted to the study of the main trends in the development of communication technologies of modern information warfare. Based on the analysis of the dynamics of changes in the sphere of communications and the formation of the information society, the most significant directions that pose a danger to the Russian state, society and personality in the context of the development of modern information warfare are identified.
The article was prepared based on the results of research carried out at the expense of budgetary funds under the state assignment of the Financial University under the Government of the Russian Federation.
Keywords: information warfare, ICT, mediatization, visualization, automation, integration, diffuse warfare, meme, combat swarm.
References
1. Baudrillard J. Simulacra and simulation. - M.: Postum, 2015. -240 p.
2. Debor E. The Society of the performance. - M.: Logos, 2000. -184 p.
3. Delanda M. War in the era of intelligent machines. - Yekaterinburg: Cabinet scientist, 2014. - p. 35.
4. Dawkins R. Egoistic gene. - M.: Mir, 1993. - 316 p.
5. Galloway A., Tucker Y., York M. Excommunication. Three essays on media and mediation. - Moscow: Ad Marginem Press, 2022. - 257 p.
6. Zhigareva A.A. Visualization of the social space of modern Russian society (socio-philosophical analysis): Abstract. ...dis. cand. philos. sciences. - M., 2011. - P. 18.
7. Moffett M. Human swarm. Natural History of society. - Moscow: KoLibri, 2022. - 660 p.
8. Solopov D., Gladkova K. 10 commandments of communication warfare. Facebook Instagram and How to defeat the media. -M.: Alpina Publisher, 2020. - P. 5.
9. Shishkov A.S. Reasoning about love for the Fatherland. -St. Petersburg., 1812.
10. Foucault M. To supervise and punish. - St. Petersburg: Ol-ma-press, 2005. - P. 20.
11. A real war has been unleashed against Russia." How she will defend herself. [Electronic resource] - URL: https://www.gaze-ta.ru/poli-tics/2022/05/20/14882558.shtml?ysclid=lffgo66k-co880422151
12. Arquilla J., Ronfeldt D. Swarming and the Future of Conflict. Santa Monica: Rand. National Defense Research Institute, 2000.
13. Giesea J. StratCom. Defence Strategic Communications. Vol. 1. 2015. P. 67-75.
14. Hoskins A., O'Loughlin B. War and Media. - Cambridge: Polity, 2010. - 242 p.
15. Prosser M. Memetics-A Growth Industry in US Military Operations // United States Marine Corps. 2018. 19 Feb.
