CC BY
103
Требование о пресечении действий, нарушающих права организаций эфирного и кабельного вещания или создающих угрозу нарушения, как один из гражданско-правовых способов защиты прав
З.Х. Албегонов
заместитель начальника Управления международного сотрудничества Федеральной службы по интеллектуальной собственности, патентам и товарным знакам (г. Москва)
Заурбек Хасанович Албегонов, zalbegonov@yahoo.com
Согласно данным, приведенным в недавно опубликованном Всемирной организацией интеллектуальной собственности (ВОИС) документе SCCR/20/2 rev. от 10 мая 2010 года [5], Россия занимает 9-е место в мире по количеству населения, валовой внутренний продукт на душу населения составляет 11 300 долларов США и большинство домовладений имеют телевизионные приемники. Более половины семей пользуется аналоговым наземным (не спутниковым) телевидением, хотя его в последнее время вытесняют кабельные и спутниковые ТВ-услуги. 15 миллионов подписчиков пользуются услугами кабельного телевидения, активно развивается спутниковое телевидение, IPTV, а также наземное (не спутниковое) цифровое телевидение. Основной причиной столь широкого распространения телевидения является бурное развитие современных технологий и средств связи. Это, однако, имеет и обратный эффект, который проявляется в развитии и совершенствовании средств и способов нарушения законных прав организаций эфирного и кабельного вещания.
В настоящее время основными видами нарушений прав организаций эфирного и кабельного вещания являются:
• физическое пиратство;
• несанкционированный доступ к сигналу с использованием специального оборудования;
• несанкционированная ретрансляция сигнала;
• экстратерриториальный доступ к телевидению;
• онлайн пиратство.
Все перечисленные виды нарушений вызывают серьезные негативные последствия как для правообладателей (в основном в виде недополученной прибыли), так и для общества и экономики в целом (недопоступление налогов, снижение инвестиций в производство контента, технологии и инновации, снижение занятости, рост организованной преступности и т. д.).
Статья 1252 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) предоставляет правообладателям довольно широкий арсенал гражданско-правовых средств защиты нарушенных смежных прав. Пресечение действий, нарушающих права организаций эфирного и кабельного вещания или создающих угрозу нарушения, является способом защиты смежных прав, который, как и признание права, может применяться в сочетании с другими способами защиты, например взысканием убытков, или иметь самостоятельное значение. В отношении защиты смежных прав организаций эфирного и кабельного вещания типичными примерами реализации такого способа защиты являются наложение запрета на выпуск программы, запрещение ее дальнейшего распространения (ретран-
сляции, реализации записей программы и т. п.).
Нередко на практике случается так, что вещательная организация разрешает транслировать свои программы по кабелю при условии, что ее вещание не будет подвергаться серьезным искажениям, каковыми, к примеру, являются самовольные замены организацией кабельного вещания части программ организации эфирного вещания на собственные в рамках общей сетки программ организации эфирного вещания. В этой ситуации организация эфирного вещания вправе обратиться в суд с требованием обязать организацию кабельного вещания прекратить соответствующие нарушения, а также возместить все причиненные таким нарушением убытки.
Значение рассматриваемого способа защиты для исключительных прав сравнимо со значением требования об исполнении обязанности в натуре для относительных правоотношений. Этот способ защиты является основным требованием из числа тех, которые не связаны с применением имущественных санкций, и в значительной степени позволяет избежать убытков или минимизировать их.
Первую категорию судебных запретов составляют, как представляется, самые действенные и наиболее используемые средства защиты - временные или промежуточные судебные запреты, главная цель которых - сохранение существующего положения дел до принятия окончательного решения. Помимо временных, следует отметить и окончательные судебные запреты, выносимые судом после завершения рассмотрения дела по существу.
Процессуальным законодательством Российской Федерации предусмотрены судебные запреты, применяемые судом в качестве мер обеспечения иска (ст. 91 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации; далее - АПК РФ, ст. 140 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации; далее -ГПК РФ). Названные меры предполагают запрет ответчику совершать определенные действия, касающиеся предмета спора (ч. 1. ст. 140 ГПК РФ). Меры по обеспече-
нию иска действуют только до момента вынесения судебного решения. Также закон устанавливает ряд требований для обеспечения прав лица, в отношении которого вводятся обеспечительные меры. Так, меры по обеспечению иска должны быть соразмерны заявленному истцом требованию (ч. 3. ст. 140 ГПК РФ). Судья или суд, допуская обеспечение иска, может потребовать от истца предоставления обеспечения возможных для ответчика убытков («встречное обеспечение»). Ответчик после вступления в законную силу решения суда, которым в иске отказано, вправе предъявить к истцу иск о возмещении убытков, причиненных ему мерами по обеспечению иска, принятыми по просьбе истца (ст. 146 ГПК РФ).
Особенностью арбитражного процесса является возможность применения так называемых предварительных обеспечительных мер (ст. 99 АПК РФ). Указанные меры применяются до предъявления иска. Обязательным условием применения предварительных обеспечительных мер является предоставление заявителем встречного обеспечения. В определении о применении предварительных обеспечительных мер арбитражный суд устанавливает срок, не превышающий пятнадцати дней, в течение которого заявитель должен предъявить в суд исковое заявление.
Таким образом, обеспечительные меры существуют только параллельно с движением дела в суде. В учетом изложенного необходимо признать, что обеспечительные меры по своей сути представляют собой процессуальные меры. Несмотря на то, что применение таких мер способствует защите прав авторов и иных правообладателей, обеспечительные меры все-таки нельзя назвать способом защиты прав, так как их применение не влечет изменение прав и обязанностей правообладателя и нарушителя.
Вторую категорию составляют окончательные судебные запреты. Опираясь на статью 12 ГК РФ, суд может запретить ответчику использовать те или иные права, в том числе права на сообщение теле- и радиопередач в эфир. На первый взгляд может показаться, что такой запрет ничего не
добавляет к имеющейся у нарушителя обязанности воздерживаться от использования тех или иных полномочий без разрешения правообладателя, однако получение такого судебного запрета позволяет использовать государственное принуждение для прекращения правонарушения. Примером института судебных запретов в зарубежных странах может служить § 502 Титула 17 Свода законов США [6], согласно которому любой суд может предоставить временный или окончательный запрет на такой срок, который может считаться разумным для предотвращения или пресечения нарушения авторского права, причем такой судебный запрет должен быть принудительно осуществим путем привлечения к суду за неисполнение или иным образом.
Для пресечения действий, нарушающих права организаций эфирного и кабельного вещания или создающих угрозу нарушения, могут быть использованы, кроме всего прочего, новейшие технические достижения, позволяющие ограничить доступ к смежным правам, предотвратить их незаконное воспроизведение, распространение и использование. Следует отметить, что современные технические средства должны дополнять соответствующие механизмы правовой защиты и прежде всего организационно-технически пресекать незаконные действия со смежными правами. Технические средства защиты подробно анализируются в американской концепции развития авторского права и смежных прав [6]. В этом документе технические средства защиты понимаются в широком смысле, поскольку речь идет не только о средствах предотвращения незаконного доступа к объектам права, но и о средствах, которые могут быть применены при контроле за использованием того или иного объекта авторского права или смежных прав при их идентификации и управлении имущественными правами.
Контроль над доступом к охраняемым правам является одной из основных задач подобного рода защиты. По мнению специалистов, с технической точки зрения такой контроль возможно осуществить двумя способами:
1) контроль над доступом к источнику;
2) контроль операций, которые производятся над электронными файлами, содержащими охраняемые сведения.
Говоря об организациях кабельного и эфирного вещания, следует отметить, что в настоящее время в свете появления новых технологий важной становится проблема влияния последних достижений научной и технической мысли на права вещательных организаций. С появлением новых средств передачи информации субъекты вещания начинают требовать предоставления им новых исключительных прав, сфера действия которых могла бы охватить вещание с применением разного рода технических новшеств, связанных с использованием их данных, вне зависимости от того, осуществляется такое использование при помощи аналоговых или цифровых технологий.
Контроль над доступом к источнику сведений - это возможность регулировать степень доступа к информации. Доступ может быть свободным, ограниченным полностью либо частично. Это означает, что либо обеспечивается свободный доступ не ко всему объему данных, а только к определенной их части, либо свободного доступа к информации и данным не происходит. Для того чтобы получить доступ ко всей информации или к ее части, необходимо пройти определенную процедуру идентификации, то есть знать пароль. При этом степень контроля, как правило, зависит от характера информации. Иными словами, контроль над доступом к сведениям и данным, на которые у организаций эфирного и кабельного вещания имеются смежные права, является своего рода первым этапом контроля над правомерностью использования информации.
Второй уровень защиты сведений и данных обеспечивает меры по контролю над манипуляциями с электронным файлом, который содержит саму информацию. Это может быть система просмотра программы или же система шифровки данных по определенной схеме.
Еще одним способом контроля является контроль над использованием информации. Смысл подобной охраны состоит в контро-
ле над копированием и распространением сведений. В программу закладывается определенная схема, которая ответственна за считывание закодированной информации. В результате происходит либо копирование данных без всяких ограничений, либо создается невозможность копирования. Возможно ограничение использования самого сообщения радио- или телепередачи, например только распространение либо ретрансляция.
Для предотвращения взлома защитных систем необходимо, с одной стороны, законодательство, закрепляющее правомерность использования средств технологической защиты, с другой - законодательство, запрещающее взлом такой защиты. В настоящее время на международном уровне регламентация рассматриваемого вопроса практически отсутствует.
Однако в Североамериканском свободном торговом соглашении (далее - Соглашение) можно найти положения, регулирующие использование технологических средств [7]. Так, в статье 1707 Соглашения предусматривается защита закодированных несущих спутниковых сигналов, а именно:
1) вводится уголовное наказание за производство, продажу, ввоз, сдачу в прокат декодирующего устройства без разрешения того, кто распространяет такой спутниковый сигнал;
2) предусматривается возможность принятия соответствующих мер в рамках гражданского права в связи с коммерческим использованием несущего программу сигнала, который был декодирован без получения соответствующего разрешения либо в связи с деятельностью по декодированию.
Следует отметить, что ответственность за обход защитных систем введена в национальное законодательство ряда стран. Соответствующие положения закреплены в законодательстве США. Так, например, в американском законе об авторском праве предусматривается запрет на ввоз, производство или распространение систем, целью или последствием которых является избежание, обход, удаление и т. д. программы, вводящей систему управления права-
ми. В законе также говорится о санкциях на производство, ввоз (вывоз), распространение, продажу и так далее любого электронного механического или другого оборудования, если лицо, совершающее подобные действия, знало либо должно было знать о том, что целью использования подобного рода оборудования является декодирование без разрешения спутниковых (кабельных) программ. При этом в качестве санкций предусматриваются штраф 500 000 долларов США за каждое нарушение либо штраф и лишение свободы [6].
В связи с необходимостью повышения степени защиты охранных устройств в 1998 году американскими специалистами были внесены изменения в законодательство. В частности, было закреплено положение о том, что никто не может обходить техническое средство, которым эффективно контролируется доступ к охраняемой информации. Никто не может изготавливать, импортировать, предлагать широкой публике, предоставлять или иным образом распространять любые технологии, услуги, устройства, продукты, компоненты или их части, основным назначением или последствием которых является обход технологического средства защиты. При этом под обходом технологического средства защиты понимается раскодирование закодированной информации либо удаление, избежание, повреждение, деактивация технологического средства без разрешения обладателя права либо закона.
Нормы, регулирующие правовой статус технических средств защиты, регламентированы в английском законодательстве. Так, например, закон об авторском праве запрещает нейтрализацию технических средств защиты информации, распространяемой в электронной форме. В Дании законодательство об авторском праве содержит положения относительно технических средств защиты компьютерных программ, причем с 1995 года эти положения применяются и к произведениям, представленным в цифровой форме.
Таким образом, в законодательстве ряда зарубежных стран уже вводится ответственность за нарушение функционирования за-
щитных систем технического характера. Эту практику можно было бы перенести и на российскую почву при условии, конечно, повсеместного внедрения самих технических средств защиты. На наш взгляд, такие средства защиты могли бы стать дополнительной гарантией охраны сведений и данных, причем они могли бы оказаться не менее действенными, чем соответствующие меры гражданского, административного и уголовного характера. В связи с этим необходимо предусмотреть в российском законодательстве соответствующие санкции за изготовление и распространение подобных средств. Наличие юридической ответственности за взлом охранных устройств или их устранение без разрешения правообладателя способствовало бы пресечению совершения действий, нарушающих права организаций эфирного и кабельного вещания или создающих угрозу нарушения. Также это позволило бы придать большую уверенность правообладателям в безопасности их информации, передаваемой электронным способом.
Говоря о запрете на импорт, изготовление и распространение устройств, необходимо отметить, что такой запрет должен быть применим только к тем устройствам, основной целью или последствием которых является устранение защиты без разрешения. Следует отметить, что введение подобного запрета не нарушает право пользователя использовать сведения и данные, составляющие объект охраны, в личных целях. Использование информации в личных целях и другие ограничения исключительных прав предоставляют пользователю определенные права, но не означают обязанности правообладателя облегчить доступ к своим данным и сведениям. В то же время очевидно, что если целью использования устройства по устранению защиты является собственно устранение защиты для доступа к информации с целью последующего использования ее в личных целях, то это не будет признано нарушением. Таким образом, санкции наступают только в том случае, если основной целью или последствием является взлом системы без разрешения, что подразумевает, очевидно,
последующее нарушение авторского права либо смежных прав.
Подчеркнем, что в такой ситуации достаточно сложно провести различие между устройствами, которые производятся для устранения защитных систем без разрешения, и устройствами, которые производятся для совершения подобных действий с разрешения, поскольку довольно сложно установить, знал ли изготовитель о цели производимых им устройств. Здесь, вероятно, следует говорить о принципе, широко применяемом в гражданском праве: запрещенными будут определенные действия в том случае, если изготовитель или импортер знал или имел разумные основания предполагать противоправность своих действий, к примеру, если речь идет об изготовлении устройств, специально созданных или приспособленных для взлома защитных систем. В этом смысле формулировка директивы Совета Европейского союза о правовой охране компьютерных программ, рассматривающая в качестве условия незаконности действий единственную преследуемую цель при производстве подобных устройств, представляется более конкретной, чем американские «основная цель и последствия» [10]. Тем не менее можно было бы прямо оговорить, что изготовление, импорт, распространение и т. д. устройств, специально изготовленных или приспособленных для взлома охранных систем без разрешения правообладателя либо закона, составляют нарушение. Очевидно также, что следует и несколько расширить сам перечень запрещенных действий. Помимо импорта, изготовления и распространения устройств, взламывающих защиту, следовало бы ввести запрет на владение подобными устройствами при использовании их в коммерческих целях. По нашему мнению, следует учитывать не только, для каких целей производится, но и каким образом используется то или иное устройство. Кроме того, именно использование для незаконного взлома охранной системы, как правило, напрямую, а не косвенно, связано с последующим нарушением исключительных прав - в противном случае взлом таких систем не имеет смысла. Иными словами,
использование устройств, устраняющих защиту, причем их использование в коммерческих целях, должно быть в числе запрещаемых действий. Следовало бы также увязать запрет на подобные действия с соответствующими санкциями гражданского, административного и уголовного права.
В этих целях, как нам представляется, целесообразным было бы предусмотреть в гражданском законодательстве об авторском праве и смежных правах общую норму о возможности применения средств технической защиты по желанию правообладателя для пресечения нежелательных действий со стороны третьих лиц в отношении принадлежащих ему прав, одновременно дополнив уголовное и административное законодательство соответствующими санкциями за неправомерный доступ к информации, защищенной специальными средствами технической защиты.
Средства правовой и технической защиты (при условии законодательного закрепления норм, регламентирующих техническую защиту) позволят контролировать ситуацию, складывающуюся на рынке эфирного и кабельного вещания.
Применение различного рода средств технической защиты должно осуществляться по желанию правообладателя. Принцип добровольности здесь следует рассматривать как недопустимость требования обязательной установки средств технической защиты. Соответственно, охраняться от взлома должны системы, добровольно установленные правообладателем, и сам факт наличия охраны защитных систем не должен рассматриваться как требование обязательности таких систем.
Введение ответственности за незаконный оборот средств технической защиты можно рассматривать как новую меру защиты прав правообладателя. При этом введение такой меры является необходимым в связи с развитием новых технологий.
Резюмируя изложенное, подчеркнем, что такой способ защиты смежных прав, как пресечение действий, нарушающих права организаций эфирного и кабельного вещания или создающих угрозу нарушения, на настоящем этапе развития информацион-
ного общества должен сочетаться с использованием технических средств защиты доступа к охраняемой информации. Для этого следует дополнить российское законодательство положениями, предусматривающими возможность использовать системы контроля доступа к охраняемой информации по желанию правообладателя, а также устанавливающими недопустимость их неправомерного использования. Технические средства защиты могут стать дополнительной гарантией охраны сведений и данных, а также способствовать превентивному пресечению совершения действий, нарушающих права организаций эфирного и кабельного вещания или создающих угрозу такого нарушения.
ЛИТЕРАТУРА
1. Гражданский кодекс Российской Федерации // Собрание законодательства Российской Федерации, 1996, № 5, ст. 410.
2. О введении в действие части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации : Федеральный закон от 18 декабря 2006 года № 231-ФЗ : в редакции от 24 июля 2007 года // Российская газета. 22.12.2006.
3. О средствах массовой информации : Закон Российской Федерации от 27 декабря 1991 года № 2124-1 : в редакции от 24 июля 2007 года // Российская газета. 08.02.1992.
4. Study on the Socio Economic Dimension of the Unauthorized Use of Signals: Part I: Current Market and Technology Trends in the Broadcasting Sector (Документ Всемирной организации интеллектуальной собственности SCCR/19/12 от 30 ноября 2009 года).
5. Study on the Socioeconomic Dimension of the Unauthorized Use of Signals - Part II: Unauthorized Access to Broadcast Content -Cause and Effects: A Global Overview (Документ Всемирной организации интеллектуальной собственности SCCR/20/2 Rev. от 10 мая 2010 года).
6. United States Code, Title 17 - Copyrights (Copyright Law 1976, at last amended). Industrial Property and Copyright 2007.
7. North American Free Trade Agreement between the Government of Canada, the Government of the United Mexican States and the
Government of the United States of America of December 8, 1993. Industrial Property and Copyright 1994.
8. European Convention Relating to questions on copyright law and neighboring rights in the framework of transfrontier broadcasting by satellite (11.05.1994).
9. Digital Millennium Copyright Act. Laws of 105th Cong. - 2nd Secc. Public Law No. 105304, 112 Stat. 2860 (Oct. 28, 1998).
10. European Council Directive 91/250/ EEC of 14 May 1991 on the legal protection of computer programs, Official Journal L 122, 17/05/1991 P. 0042 - 0046.
* * *
Lyjyj nektorov, saveliev
£ partners
+7 (495) В4В 81 7В contact@nsplaw.ru www.nsplaw.ru
ОБЗОР НЕКОТОРЫХ ПРАВОВЫХ ПОЗИЦИИ ВЫСШЕГО АРБИТРАЖНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ПО СОСТОЯНИЮ НА 10. 11. 2010
С. Савельев - партнер юридической фирмы «Некторов, Савельев и Партнеры»
А. Тарунтаева - юрист юридической фирмы «Некторов, Савельев и Партнеры»
I. Лицо, с которым в результате торгов был заключен договор купли-продажи недвижимого имущества, не вправе требовать признания недействительными договоров купли-продажи идентичных объектов недвижимости, совершенных конкурсным управляющим компании-продавца, если право собственности не было зарегистрировано в установленном порядке за первым покупателем (ИП Фаттахов М.А. УБ ИП Камалова Т.М., ООО «Гаро-Сервис-Плюс». Дело № 7212/10*)
Истец обратился в суд с иском о признании права собственности на объекты недвижимого имущества и о признании недействительным зарегистрированного за ответчиками права собственности на указанные объекты.
Судом первой инстанции было удовлетворено заявленное требование в части признания права собственности на указанные объекты недвижимости. В удовлетворении требования о признании недействительным зарегистрированного права собственности отказано, поскольку такой способ защиты права не предусмотрен законодательством. Указанное решение было оставлено без изменения судом кассационной инстанции.
Истец основывал свои требования на следующих обстоятельствах. Он был признан победителем торгов, в результате которых с ним был заключен договор купли-продажи недвижимого имущества. При этом право собственности на проданные объекты не было зарегистрировано в установленном порядке за истцом.
Продавец по указанному договору купли-продажи был признан судом несостоятельным (банкротом), судом была введена процедура конкурсного производства; в результате действий конкурсного управляющего спорные объекты недвижимости были повторно реализованы с торгов и приобретены ответчиками.
Ответчики по делу зарегистрировали право собственности, обратившись в уполномоченный орган.
Высший Арбитражный Суд Российской Федерации (далее - ВАС РФ) не согласился с позицией нижестоящих судов по данному делу. Им было отмечено, что истцом был заключен договор купли-продажи недвижимого имущества с нарушением Федерального закона от 26 октября 2002 года № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», что было установлено судом при рассмотрении иного дела с участием тех же лиц. В связи с этим заключение договора купли-продажи недвижимого имущества в отсутствие государственной регистрации перехода права собственности к покупателю не влечет недействительности иных сделок, совершенных с тем же имуществом.
II. Собственник земельного участка вправе требовать признания прекращенным права собственности на объект недвижимости, возведенный третьим лицом на принадлежащем ему земельном участке, если такой объект фактически отсутствует (правительство Москвы УБ ООО «Армида-Строй». Дело № 4372/10)
_____________ Продолжение на с. 111
* Здесь и далее с материалами дел можно ознакомиться на официальном сайте Высшего Арбитражного
Суда Российской Федерации. У^: http://www.arbitr.ru/
