CC BY
77
УДК 551.211: 553.981 (571.1)
И.М. Симанович1, О.В. Япаскурт2, В.И. Горбачев3
ТРАППОВЫЙ МАГМАТИЗМ И МОБИЛИЗАЦИЯ УГЛЕВОДОРОДНЫХ ФЛЮИДОВ (ЗАПАДНАЯ СИБИРЬ)4
Исследован керновый материал сверхглубоких скважин СГ-6 и СГ-7 (Колтогрско-Урен-гойский грабен). Установлены нелинейность и дискретность температурного режима преобразования осадочных пород. Подстилающие их базальты метаморфизованы и метасоматически преобразованы под воздействием высокотемпературных флюидов, связанных с суперплюмом. Подбазальтовые туфы имеют фреатическое происхождение. Предполагается, что внедрение базальтовых силлов в подтуфовую угленосную пермо-карбоновую толщу вызвало термолиз углей и генерацию углеводородных газов метанового состава.
Ключевые слова: суперплюм, траппы, фреатические процессы, углеводородные газы.
Kernel material of super deep wells SG-6 and SG-7 (Kotlogorsko-Urengoiskyi graben) was investigated. Non-linearity and discontinuity of temperature modification of sedimentary rocks was established. Underlying basalts are metamorphized under the force of high-temperature fluids that are connected with superplum. Under-basaltic tuffs gave freatic nature. Is assumed that intrusion of basaltic sills into under-tuffaceous Carboniferous-Permian unit caused thermolysis of coals and generation of hydrocarbonaceous gases of methane composition.
Key words: super plum, trapps, freatic processes, hydrocarbonaceous gases.
Введение. В.Е. Хаин и М.Г. Ломизе [Хаин, Ло-мизе, 2005] разделяют нефтегазоносные бассейны на континентах на две основные группы — над-плитные (платформы) и межплитные (подвижных поясов). На платформах они выделяют две группы бассейнов — итракратонные и перикратонные. Интракратонные бассейны в структуре платформ представлены крупными впадинами (синеклизами), развитие которых связано с предыдущим этапом рифтогенеза. Над рифтами находятся многие крупные осадочные нефтегазоносные бассейны: Западно-Сибирский, Тимано-Печорский и др. В Западной Сибири развитие рифтогенных грабенов, заполненных в основном пресноводно-континентальными толщами с вулканитами, пришлось на позднепермское и триасовое время [Бурлин, 2008]. Цитируемый автор, судя по тексту, не придает большого значения вулканитам, вероятно, воспринимая их как осложняющий фактор. Однако изучение траппов в основании Колтогорско-Уренгойского рифтогенно-го грабена на севере Западно-Сибирской плиты (по материалам параметрических скважин СГ-6 и СГ-7) позволяет пересмотреть роль траппового вулканизма в генерации углеводородных газов. По современным представлениям [Добрецов, 1997], пермо-триасовый магматизм и осадконакопление в Сибири определяются воздействием суперплюмов (рис. 1): «...центры плюмов в северной, трапповой области предпо-
лагаются <...> в центре Тунгусской синеклизы и в центре Западно-Сибирской плиты, в районе тройного сочленения Колтогорско-Уренгойского и других триасовых грабенов» [Добрецов, 1997, с. 221]. Можно предположить, что излияние базальтовых лавовых потоков происходило примерно на одном и том же гипсометрическом уровне, однако «область распространения траппов на Сибирской платформе осталась приподнятой и не сопровождалась заметным накоплением осадков <...> после траппового магматизма. Трапповый магматизм в троговых прогибах ЗападноСибирской плиты привел к ее стабильному опусканию и формированию крупного Западно-Сибирского нефтеносного бассейна» [там же, с. 222].
Некоторые результаты изучения материалов сверхглубоких скважин СГ-6 и СГ-7 (Колтогорско-Урен-гойский грабен). Бурение сверхглубоких Тюменской СГ-6 (7502 м) и Ен-Яхинской СГ-7 (8250 м) параметрических скважин проводилось с целью изучения глубинного геологического строения северной части Западно-Сибирской нефтегазоносной провинции (рис. 2), а также для оценки нефтегазоносности глу-бокопогруженных юрских, триасовых и палеозойских отложений. По керновым материалам были изучены вещественный состав и вторичные преобразования вскрытых скважинами терригенных и вулканогенных пород юры и триаса, проведено детальное изучение шлифов терригенных и вулканогенных пород, а так-
1 Геологический институт РАН, лаборатория литогенеза, докт. геол.-минер. н., вед. науч. с., e-mail: [email protected]
2 Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова, геологический факультет, кафедра литологии и морской геологии, докт. геол.-минер. н., профессор, зав. кафедрой, e-mail: [email protected]
3 ОАО НПЦ «Недра», Ярославль, канд. геол.-минер. н., генеральный директор, e-mail: [email protected]
4 Работа выполнена по Программе президиума РАН № 14, раздел 1.3.2.
Рис. 1. Ареалы пермо-триасовых магматизма и осадконакопления в Евразии [Добрецов, 1997]: 1 — траппы Сибирской платформы и Таймыра; 2 — траппы под чехлом мезозойско-кайнозойских отложений; 3 — складчатые области по обрамлению Русской плиты и Сибирской платформы; 4 — бассейны пермо-триасового мощного (>1 км) осадконакопления; 5 — ареалы гранитоидного, щелочного и бимодального магматизма; 6 — вероятные центры мантийных плюмов; 7 — место работы
Рис. 2. Схема расположения Тюменской (СГ-6) и Ен-Яхинской (СГ-7) параметрических скважин. Серые поля — нефтегазоносные структуры
же рентгеноструктурное исследование глинистых минералов. При этом решалась задача выявления соотношения катагенеза и метаморфизма глубоко-погруженных толщ.
Стратиграфия и литологическое строение терри-генной толщи, вскрытой скважиной СГ-6, показаны на рис. 3 (на глубине 6422 м скважина вошла в базальты). В работах [Япаскурт и др., 1997; Япаскурт, 2005] детально рассмотрена последовательность преобразования осадочного вещества песчаных пород разреза. В кратком изложении эта последовательность такова: 1) частичная коррозия терригенных зерен; 2) начало развития структур гравитационной коррозии между соприкасающимися обломочными зернами и регенерации обломочного кварца; 3) кристаллизация разобщенных агрегатов кальцита, коррозия кальцитом аутигенного кварца; 4) формирование швов гидроразрыва; 5) рекристаллизационный бластез на контактах песчаных зерен кварца (в некоторых литотипах — интервал, пограничный между триасом и юрой);
6) кристаллизация вростков слюд поздней генерации;
7) повсеместное присутствие порфиробластических ромбоэдров доломита либо анкерита. Минеральные
новообразования характеризуют последовательные этапы литогенеза погружения (катагенеза). Новообразования трех последующих генераций имеют явно наложенный характер, обусловленный импульсивными активизациями палео-температурного режима недр [Япаскурт, Шиханов, 2007].
Ю.И. Галушкина с соавторами [Тюменская..., 1996, с. 286] осуществили численное моделирование эволюции катагенеза органических компонентов по массовым замерам отражательной способности витринита из керна скв. СГ-6. Главный вывод этих исследователей — доказательство нелинейного характера палеотемпературного режима по мере увеличения глубины погружения пород. Согласно их данным, раннему этапу развития Колтогорского осадочного бассейна был свойствен высокий начальный тепловой поток (около 100 мВт/м2); этот раннетриасовый тепловой импульс релаксировал через 50—60 млн лет. В течение всего триаса тепловой поток был достаточно высоким (около 75 мВт/м2); в средне-позднеюрскую эпоху тепловой поток также был повышенным (58—62 мВт/м2). Имеются также веские литологические доказательства воздействия локальных источников тепла на ранней стадии погружения триасовых и нижнеюрских пород (внедрение силлов, стимулировавшее гидротермальные процессы). Петрографические и прецизионные исследования стадийности аутиген-ного минералообразования в породах из керна СГ-6, приведенные в [Япаскурт и др., 1997], показали спначала возрастание всех признаков измененности осадочных пород сверху вниз по разрезу, вплоть до интервала 4,6—5,6 км, где в песчаниках установлены структуры рекристаллизаци-онного бластеза кварца и другие образования стадии метагенеза, а затем — явные признаки ослабления вторичных преобразований пород до глубины 6,4 км (рис. 3). Нижележащие базальты и вместившие их вулканогенно-терригенные породы вновь метамор-физованы.
Вторичные преобразования терригенных комплексов мелового, юрского и триасового возрастов, вскрытых скважиной СГ-7, проявлены несколько по-иному. Они изучены с глубины 3620 м и до 6920 м (кровля базальтов). До глубины ~6770 м наблюдается постепенное нарастание интенсивности катагенетических преобразований песчаных пород: формирование структур растворения под давлением и регенерация кварца. Увеличение степени преоб-
Рис. 3. Схема интенсивности постседиментационных преобразований песчаников в разрезе СГ-6: 1—7: литотипы (на стратиграфической колонке): 1 — алевролиты, 2 — песчаники, 3 — конгломераты и гравелиты, 4 — угли, 5 — туфы, 6 — базальты, 7 — продукты латеризации; 8—11 — состав глинистой фракции: 8 — каолинит, 9 — иллит, 10 — хлорит, 11 — смешанослойный минерал; 12 — миграция элизи-онных вод; 13 — миграция СО2 и других флюидов [Япаскурт, 2005]
разования глинистых минералов в этом интервале не отмечено; колебания процентного содержания иллита, гидрослюд, смешанослойных минералов, хлорита и каолинита на разных глубинах вскрытого разреза связаны с изменением областей сноса по мере накопления осадочных комплексов. Крупнозернистые песчаные породы среднего триаса (надбазальтовая толща) преобразованы значительно интенсивнее: в них появляются микростилолитовые структуры растворения под давлением, рекристаллизационный бла-стез обломочных зерен кварца, а также обнаружены новообразованные выделения цоизита. Изменяется также состав глинистых минералов: слюды представлены серицитом, отмечены железистый хлорит и каолинит. Эти признаки указывают на отсутствие
линейного увеличения температуры и давления (Ти Р) по мере погружения осадочных комплексов. Интенсивный (до 200—300 °С) прогрев надбазальто-вых отложений среднего триаса обусловлен, скорее всего, температурным воздействием долгоживущего суперплюма.
Текстурные и структурные типы базальтов. Одновозрастность и генетическая близость базальтов, вскрытых скважиной СГ-7, и лавовых потоков (покровов) Тунгусской синеклизы представляют уникальную возможность учесть постэруптивные процессы, определившие текстурный и структурный облик базальтов, а также инициальные (постэруптивные) вторичные изменения.
Нами было показано [Симанович, Кудрявцев, 1981], что различные фациальные типы эффузивных траппов сформировались под влиянием палеогеографических условий. Их текстурное разнообразие обусловлено обводненностью палеоландшафта. Изучение и документация многочисленных обнажений в южной части плато Путорана, а также по р. Нижняя Тунгуска позволило выявить сложное строение потоков базальтов (в разрезе), которое обусловлено фреатической продувкой парами воды, вскипавшей в обводненных осадках под потоками лавы. В результате этих процессов наиболее распространенное строение потоков базальтов (их мощность достигает 40—50 м) следующее: в основаниях потоков — мандельштейновые купола, в их прикровлевых частях — мандельштейновые воронки, в центральных частях — массивные базальты, пронизанные многочисленными газовыми трубками, которые соединяют мандельштейновые купола и воронки (рис. 4).
Некоторые петрологи, например [Дмитриев, 1973], связывают миндалекаменность базальтов с
Рис. 4. Строение базальтового потока (разрез), Тунгусская синеклиза: 1 — долериты; 2 — мелкозернистые базальты; 3 — мандельштейны; 4 — шаровая отдельность; 5 — газовые трубки; 6 — границы потоков [Симанович, Кудрявцев, 1981]
изначально высоким содержанием воды и газов в базальтовых лавах. Однако результаты экспериментов А.А. Кадика с соавторами [1971] показали низкую растворимость воды в базальтовом расплаве даже при высоком давлении. Экстраполируя данные этих исследователей к давлению ~10 атм (что соответствует реальному давлению в основании мощного потока базальтовой лавы), мы рассчитали, что содержание воды в растворенном виде в расплаве не превышает 0,04% [Симанович, Кудрявцев, 1981]. Таким образом, можно считать, что в движущейся лаве с момента излияния до остановки потока присутствует постоянно небольшое количество воды в растворенном состоянии, несмотря на внедрение в расплав из подстилающих пород значительных масс воды в виде пара.
Что касается базальтов, вскрытых скважинами СГ-6 и СГ-7, следует отметить, что общая мощность вскрытой толщи (>1000 м) соизмерима с мощностью эффузивных траппов Тунгусской синеклизы (1500—2000 м). Однако мощность отдельных потоков базальтов (скв. СГ-7) была, по-видимому, значительно меньше. Об этом свидетельствует отсутствие относительно крупнозернистых пойкилоофитовых структур, столь характерных для центральных (массивных) частей потоков базальтов в Тунгусской си-неклизе. Базальты, вскрытые скв. СГ-7, как правило, имеют тонкозернистое сложение (интерсертальные и гиалопилитовые структуры, редко вариолитовые), а главное, почти все описанные разности — мин-далекаменные. Формы миндалин, их количество и соотношение (часто встречаются цепочки миндалин неправильной форы, ориентированные в однм направлении) таковы, что не остается сомнений в том, что текстурный и структурный облик базальтов, вскрытых скважиной, обусловлен интенсивной продувкой парами воды, вскипавшей в обводненных осадках (болотах, озерах), на которые изливапись лавовые потоки.
Постэруптивный минералоге-нез. Вторичные минеральные изменения, возникшие на ранней, постэруптивной стадии (которые изучены нами в базальтах Тунгусской синеклизы [Симанович и др., 1988]), в значительной мере определили минералогенез базальтов, вскрытых скв. СГ-7, на стадии метаморфизма. Изучение мандельштейнов и газовых трубок в потоках базальтов Тунгусской синеклизы показало, что чаще всего миндалины выполнены черным или темно-зеленым веществом, иногда стекловатым (изотропным), которое, как нам удалось установить, представлено хлорофеитом и продуктами его раскристаллизации —
Fe3+-триоктаэдрическими смектитами [Симанович и др., 1986]. Хлорофеит — стеклоподобное вещество с криптокристаллической структурой триоктаэдриче-ского смектита — формируется во время постэруптивного процесса за счет рестита (остаточной фазы кристаллизации базальтов). Хлорофеит почти всегда в той или иной степени раскристаллизован. Мы полагаем, что хлорит, выполняющий значительное количество миндалин в метамофизованных базальтах скв. СГ-7, возник за счет хлорофеита и триоктаэдри-ческого смектита, образовавшихся на постэруптивной стадии изменения этих базальтов.
Хлорофеит, триоктаэдрический смектит, а также другие минералы, образовавшиеся на постэруптивной стадии: цеолиты, кальцит, минералы кремнезема, а также вкрапленники и основная масса базальтов замещены метаморфическими минералами, среди которых диагностированы альбит, эпидот, цоизит, хлорит, актинолит, тремолит, пренит, пумпеллиит, кальцит, серицит, скаполит, хлоритоид, гематит, иддингсит, лейкоксен, сфен, кварц и халцедон. Пренит и пумпеллиит отмечены в верхней части разреза базальтов до глубины 7664 м. Ассоциация метаморфогенных минералов в нижней части разреза базальтов соответствует среднетемпературной субфации фации зеленых сланцев [Добрецов и др., 1972]. Следует отметить, что метаморфизм базальтов не был изохимичным. Присутствие таких вторичных минералов, как альбит, кальцит, скаполит, тремолит, кварц, вероятно, свидетельствует об ограниченном действии метасоматических процессов. Метасома-тические процессы (пропилитизация) играли заметную роль при преобразовании базальтов в скв. СГ-6 [Коробов, Коробова, 2008]. Эти авторы выделяют среднетемпературную (330—280 °С) — эпидот, кварц, альбит, хлорит, кальцит, а также низкотемпературную стадии (300—200 °С), в верхней части разреза базальтов широко развиты цеолиты (ломонтит).
При испытании вулканогенной толщи в скв. СГ-6 в интервале 6622—6650 м установлено, что открытая пористость достигает 20% при высокой проницаемости; получена пластовая вода с дебитом более 100 м3/сут, с газовым фактором 8—10. Температура пластового флюида составляет 176 °С. Покрышкой служит 200-метровая толща интенсивно гематитизи-рованных и цеолитизированных базальтов.
Был исследован коллекторский потенциал вскрытой скважиной СГ-7 вулканогенной толщи [Сиро-тенко, Горбачев, 2008]. В частности, установлено, что наилучшими фильтрационно-емкостными свойствами обладают базальты в интервале 7124—7163 м. В результате испытаний этого интервала получен приток углеводородного газа с водой (48 м3/сут).
Туфы, подстилающие эффузивные траппы. Скважина СГ-7 подсекла основание эффузивных траппов на глубине 8245 м. Последние 5 м перед забоем скважины представлены гиалокластическими туфами. Эти породы изначально были сложены рогульчатыми и
пузырчатыми осколками базальтового вулканического стекла, но в результате метасоматических процессов полностью замещены клиноцоизитом. Однако «теневая» структура гиалокластов различается вполне отчетливо, несмотря на псевдоморфное замещение клиноцоизитом. Проводя аналогию между вскрытыми скважиной базальтами и эффузивными траппами Тунгусской синеклизы, мы вправе предполагать, что мощность туфов под базальтами Колтогорско-Уренгойского грабена значительно больше, вероятно, сотни метров.
Мощность туфогенных толщ под эффузивными траппами Тунгусской синеклизы, по разным оценкам [Боручинкина и др., 1974; Белов и др., 2008], составляет от 400 до 800 м.
Северо-запад Сибирской платформы — область грандиозного развития трапповых покровов мощностью до 2—2,5 км. Туфы траппов образуют широкую полосу обрамления траппового плато. Однообразная туфогенная толща мощностью 400—800 м залегает преимущественно на континентальных угленосных отложениях карбона и перми. Интрузивные траппы развиты на большей площади, чем туфы. Пластовые интрузии траппов образуют пояса по окраинам Тунгусской синеклизы. Мощность трапповых интрузий достигает 500—800 м, в среднем ~250 м [Белов и др., 2008].
Время внедрения и излияния траппов охватывает конец палеозоя и начало мезозоя (распад Гондваны, конец пермского оледенения). Туфогенная толща сформировалась в результате размыва и переотложения пирокластического материала, поступавшего на поверхность из многих центров извержения. Как уже отмечалось, базальтовая магма содержала крайне незначительное количество воды в растворенном состоянии, поэтому извержения гавайских вулканов (современная «горячая точка») сопровождаются лишь слабым лавовым фонтанированием.
Трудно допустить, что базальтовые туфы значительной мощности образовались в результате извержений без участия грунтовых и поверхностных вод. В.Л. Масайтис [1983] предположил, что накопление туфогенных толщ Сибирской платформы обусловлено взаимодействием внедрившейся в виде пластовых тел базальтовой магмы с насыщенными водой осадками, что привело к интенсивным фреатомагматическим извержениям. Как показал этот автор, давление паров воды в экзоконтактах внедрившихся силлов могло достигать 0,1—0,35 ГПа, чего достаточно для их транс-вапоритизации, так как в камере силла превышается гидростатическое давление. При этом В.Л. Масайтис считает, что для фреатических извержений достаточно вхождение лишь 1 вес.% воды в расплав. В Тунгусском артезианском бассейне в этот процесс могло быть вовлечено только 2% воды, содержавшейся в осадочных породах.
При взаимодействии воды с магмой происходило образование колонны пузыристого расплава, давление
в котором могло превышать 30—50 МПа, что вело к разрушению кровли силла и возникновению вертикального канала в вышележащих толщах. По каналу поднимался пузыристый расплав, который вследствие дегазации и адиабатического расширения подвергался фрагментации. Обломки брекчированного застывшего расплава выносились струями перегретого пара, образуя трубки взрыва и гидроэксплозивные вулканы. Вероятно, именно такие трубки взрыва П.Е. Оффман [1959] описал в обнажениях по р. Подкаменная Тунгуска под названием «кривлякиты». Многократные внедрения силлов привели к накоплению мощной толщи туфов, подстилающих эффузивные траппы Тунгусской синеклизы.
Гипотеза В.Л. Масайтиса была подтвержена петрографическими исследованиями А.Р. Геншера и В.А. Наумова [1986], которые обнаружили большое количество сидеромелановой гиалокластики в составе туфовой толщи Тунгусской синеклизы, что несомненно указывает на гидроэксплозивное происхождение трубок взрыва и фреатический генезис туфовой толщи в целом.
Фреатический генезис установлен нами [Сима-нович, Костылева, 1990] и для ксенотуфов нижнеф-ранских отложений Среднего Тимана. В разрезах рек Печорская Пижма и Цильма ксенотуфы перекрыты туфогенными глинисто-алевролитовыми и песчаными отложениями франского яруса мощностью около 20 м. Эта толща перекрыта базальтами Валсовского покрова. Следовательно, ксенотуфы не являются эксплозивной фацией этих базальтов, так как разобщены с ними в разрезе. В обнажениях ксенотуфы имеют довольно единообразный облик и представлены в основном псефитовыми, реже грубопсефито-выми разностями; гранулометрическая слоистость, как правило, отсутствует. Выше по разрезу толща представлена тонкоплитчатыми горизонтально-слоистыми псаммитовыми ксенотуфами. Еще выше тонкоплитчатые туфы постепенно, но на небольшом расстоянии (10—15 см) переходят в тонколистоватые черные битуминозные сланцы, расщепляющиеся на пластины толщиной в доли миллиметра, которые и венчают разрез туфов. Вероятно, фреатомагматиче-ский процесс вызывал перераспределение флюидов органического происхождения, содержавшихся во вмещающих породах.
В верховьях р. Верхняя Валса, а также в среднем течении Печорской Пижмы описаны агломератовые ксенотуфы, являющиеся эруптивными аппаратами. Они также сложены в основном обычными ксено-туфами, часто с шаровой отдельностью, однако не менее 20% их объема составляют беспорядочно распределенные крупные и глыбовые обломки пород размером от 10 до 80 см. Среди них преобладают песчаники с регенерационным кварцевым цементом, реже встречаются сильно преобразованные обломки миндалекаменных базальтов и глинистых сланцев.
Мобилизация углеводородов из угленосной пермо-карбоновой толщи, подстилающей базальтовые туфы.
По данным С.В. Белова с соавторами [2008], в вертикальном разрезе пермо-карбонового осадочного чехла, судя по данным бурения, местами встречается 10—20 пластовых интрузий базальтов, составляющих до 50% мощности разреза. П.Е. Оффман [1959] привел фотографию обнажения, в котором горизонтальные слои осадочных пород мощностью 10—30 см многократно перемежаются с соизмеримыми по мощности пластовыми внедрениями интрузивных траппов.
Совершенно очевидно, что осадочные породы подвергались интенсивному прогреву, а заключенные в них флюиды, главным образом вода, находились в надкритическом состоянии. При таком температурном воздействии могла происходить генерация углеводородов при метаморфизме угольных пластов [Голицын, Голицын, 1993]. В статье М.В. Голицына и Н.В. Прониной [2002] приведен график, на котором отражены зоны генерации углеводородов различными микрокомпонентами углей. Анализ этого графика показывает, что в угленосных осадочных толщах, перекрытых эффузивными траппами и подстилающей их мощной туфогенной толщей, при воздействии тепла от еще не остывшего плюма, была возможна генерация лишь метановых газов. И вполне можно предположить, что если бы не была остановлена проходка СГ-7, то под толщей траппов могла быть вскрыта газовая залежь.
Заключение. Вполне вероятно, что вместе с известными уникальными месторождениями углеводородных газов на севере Западно-Сибирской плиты существуют залежи иного генетического типа, которые обусловлены трапповым магматизмом. Магматические очаги, связанные с суперплюмами, вероятно, сохраняли высокую температуру на протяжении миллионов лет, о чем, в частности свидетельствуют относительно высокотемпературные преобразования в надбазальтовой осадочной триасовой толще терригенных пород. Пермо-триасовые траппы распространены на территории Сибирской платформы, под чехлом мезозойско-кайнозойских отложений Западно-Сибирской плиты, на Оленекском поднятии Анабарской антеклизы, под Хатангской депрессией, на Таймыре и в юго-восточнй части Карского моря (с вероятным продолжением в Баренцово море) [Добрецов, 1997]. Все перечисленные регионы перспективны на обнаружение крупных месторождений углеводородного сырья.
По поводу метанового газа, образовавшегося под траппами Колтогорско-Уренгойского грабена в результате термолиза углей пермо-карбоновой продуктивной толщи, можно обсуждать три следующих варианта:
1) в результате вертикальной миграции весь газ, генерированный в триасе, перешел в более высокие горизонты (юрские, меловые);
2) при наличии флюидоупоров по крайней мере часть запасов генерированного газа могла остаться в коллекторах пермо-карбоновой толщи, под траппами. Такими флюидоупорами могли быть плотные долери-
ты, прослои которых отмечены в базальтовой толще [Сиротенко, Горбачев, 2008], а также гиалокластиты туфов (последние 5 м перед забоем скважины СГ-7), полностью метасоматически замещенные клиноцои-зитом. При наблюдении в шлифах пористость в этих породах не наблюдается. Следовательно, не исключено, что под траппами в пермо-карбоновых коллекторах сосредоточены значительные запасы газов;
3) можно также предположить, что генерация метановых газов за счет термолиза углей продолжается и поныне, с постепенной миграцией в более высокие горизонты. Температура в забое скважины СГ-7 составляет 150 °С, а температура флюида в вулканогенной толще скв. СГ-6 — 176 °С, вероятно, в подтуфовой угленосной пермо-карбоновой толще она еще выше.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Белов С.В., Лапин А.В., Толстое А.В., Фролов А.А. Минерагения платформенного магматизма (траппы, кар-бонатиты, кимберлиты). Новосибирск: Изд-во СО РАН, 2008. 537 с.
Боручинкина М.А., Кичкина С.С., Григорьев В.В. Стратиграфия вулканогенных отложений центральной части Тунгусской синеклизы // Тр. Томск. ун-та. 1974. Т. 232а. С. 74-79.
Бурлин Ю.К. Вещественный состав осадочных формаций в нефтегазоносных бассейнах переходных зон континент-океан // Литология и геология горючих ископаемых. Екатеринбург, 2008. Вып. 2 (18). С. 254-264.
Гептнер А.Р., Наумов В.А. Особенности состава вулка-нокластики корвучанской серии Тунгусской синеклизы // Литология и полезные ископаемые. 1986. № 2. С. 75-89.
Голицын М.В., Голицын А.М. К вопросу о генерации углем нефти // Геология угольных месторождений. Екатеринбург: Изд-во УГИ, 1993. Вып. 3. С. 33-37.
Голицын М.В., Пронина Н.В. Нефть в угольных бассейнах // Геология угольных месторождений. Екатеринбург: Изд-во УГГГА, 2002. Вып. 12. С. 19-30.
Дмитриев Ю.И. Мезозойский трапповый вулканизм в центре и на периферии Тунгусской синеклизы // Изв. АН СССР. Сер. геол. 1973. № 10. С. 58-67.
Добрецов Н.Л. Пермо-триасовый магматизм и осад-конакопление как отражение суперплюмов // Докл. РАН. 1997. Т. 354, № 2. С. 220-223.
Добрецов Н.Л., Соболев В.С., Хлестов В.В. Фации регионального метаморфизма умеренных давлений. М.: Недра, 1972. 288 с.
Кадик А.А., Лебедев Е.Б., Хитаров Н.И. Вода в магматических расплавах. М.: Наука, 1971.
Коробов А.Д., Коробова Л.А. Разуплотнение пород и фазовая зональность нафтидов Западно-Сибирской плиты как отражение гидротермально-метасоматических процессов // Геология, геофизика и разработка нефтяных и газовых месторождений. М.: ВНИИОЭНГ, 2008. № 9. С. 21-28.
Масайтис В.Л. Пермский и триасовый вулканизм Сибири: проблемы динамических реконструкций // Зап. ВМО. 1983. Ч. 112. Вып. 4. С. 412-425.
Оффман П.Е. Тектоника и вулканические трубки цент-
Все перечисленные варианты подлежат обсуждению. Определенную ясность может внести углубление СГ-7 или бурение в пределах Колтогорско-Уренгойского грабена новой сверхглубокой скважины (до 9,5—10 км). Учитывая большую стоимость работ по второму варианту, целесообразно сначала проанализировать геофизические данные о глубине залегания трапповых тел и выявить места, где к нынешней поверхности суши приближаются раннетриасовые базальты совместно с подстилающими траппы верхнепалеозойскими терригенно-угленосными отложениями, и здесь наметить участки для бурения.
Авторы статьи выражают искреннюю благодарность В.И. Горбачеву и Н.А. Мельниковой (ОАО НПЦ «Недра», г. Ярославль) за предоставленные материалы по сверхглубоким скважинам СГ-6 и СГ-7.
ральной части Сибирской платформы // Тектоника СССР. М.: Изд-во АН СССР, 1959. Т. 4. С. 5-338.
Симанович И.М., Горбачев В.И. Катагенез и метаморфизм погружения терригенных и вулканогенных толщ (разрез, вскрытый параметрической скв. СГ-7, Ен-Яхинской) // Литология и полезные ископаемые, 2010 (в печати).
Симанович И.М., Дриц В.А., Дайняк Л.Г. Смектиты и изотропные фазы в базальтах Северного Тимана // Литология и полезные ископаемые. 1986. № 1. С. 86-103.
Симанович И.М., Костылева В.В. Ксенотуфы в ниж-нефранских отложениях Северного Тимана // Литология и полезные ископаемые. 1990. № 3. С. 56-64.
Симанович И.М., Кудрявцев Д.И. Текстурные типы эффузивных базальтов Тунгусской синеклизы // Тр. ГИН АН СССР. Вып. 362. М.: Наука, 1981. 64 с.
Симанович И.М., Кудрявцев Д.И., Сколотнев С.Г. Постэруптивные процессы в базальтах // Деп. ВИНИТИ. 1988. № 3310 — В 88. 156 с.
Сиротенко Л.В., Горбачев В.И. Коллекторский потенциал и трещиноватость вулканогенно-осадочных образований на глубинах до 8250 м в Ен-Яхинской сверхглубокой параметрической скважине СГ-7 // Типы седиментогенеза и литогенеза и их эволюция в истории Земли. Екатеринбург, 2008. Т. 2. С. 268-271.
Тюменская сверхглубокая скважина // Научное бурение в России. Вып. 4. Пермь, 1996. 376 с.
Хаин В.Е., Ломизе М.Г. Геотектоника с основами геодинамики. М.: КДУ, 2005. 560 с.
Япаскурт О.В. Основы учения о литогенезе. М.: Изд-во Моск. ун-та, 2005. 379 с.
Япаскурт О.В., Горбачев В.И., Косоруков В.Л., Золотарев Д.А. Особенности литогенеза дельтово-морских комплексов в бассейнах разных типов (север Сибири). Сообщ. 1. Бассейн с близкой к компенсационной седиментацией в Колтогорско-Уренгойском прогибе // Литология и полезные ископаемые. 1997. № 1. С. 36-47.
Япаскурт О.В., Шиханов С.Е. Модели процессов литогенеза в разнотипных синхронно развивающихся северосибирских палеобассейнах мезозоя. Ст. 1. Рифты и пострифтовые структуры // Бюл. МОИП. Отд. геол. 2007. Т. 82, вып. 1. С. 69-81.
Поступила в редакцию 20.10.2009
